О новомъ изданіи Езоповыхъ басенъ.
Н. О. П.
——
О новом издании Эзоповых басен, Кораис Адамантиос, Год: 1811
Время на прочтение: 9 минут(ы)
Извстно, съ какимъ удовольствіемъ человческій умъ разсматриваетъ полезныя истины морали, когда онъ представляются ему подъ прозрачнымъ покровомъ басни или остроумной аллегоріи, извстно также, что т же истины, предложенныя просто языкомъ строгаго нравоучителя, которой прямо говоритъ разуму, нестараясь ни тронуть сердца, ни прельстить воображенія, гораздо уже мене бываютъ намъ приятны. Тому причиною можетъ быть, что мы съ нкоторымъ усиліемъ хотимъ постигнуть тайну, которой намъ не объявляютъ, и чрезъ то бываемъ внимательне, или что самолюбію нашему лестно угадывать истину, отъ насъ сокрываемую или наконецъ, что сей такъ сказать отражающійся лучь свта, направляясь какъ будто случайно на недостатки наши, на странности и пороки, не столь сильно досаждаетъ намъ, какъ яркое сіяніе луча, которой, ударяя прямо, вдругъ показываетъ все, что ни есть отвратительнаго въ порокахъ человческихъ. Какъ бы то ни было, но никто несомнвается, что басни нравятся намъ, что он часто восхищаютъ насъ боле нежели сама истина, и что посредствомъ ихъ истина врне и глубже напечатлвается въ нашемъ разум.
У всхъ древнихъ народовъ были извстны вымыслы сего рода, называемые у насъ вообще баснею, въ которой животнымъ, даже вещамъ неодушевленнымъ даются иногда язык, страсти и дйствія, свойственныя однимъ только людямъ. Во времена младенчества народовъ, провождавшихъ жизнь пастушескую, или уже и въ земледліи упражнявшихся, были частые случаи наблюдать привычки животныхъ, хитрости ихъ и употребляемыя ими разныя средства какъ для насыщенія себя, такъ и для своей безопасности. Невозможно было незамтить, что вс поступки ихъ управляются какимъ-то намреніемъ и клонятся къ извстной цли, оставалось предположить въ нихъ разумъ почти подобный нашему, и заставить ихъ разговаривать между собою.
У Грековъ Езопъ былъ не первымъ изобртателемъ сего рода вымысловъ, но весьма частымъ и удачнымъ употребленіемъ онъ, такъ сказать, присвоилъ ихъ себ, и съ тхъ поръ называть стали Езоповы вс басни, сочиненныя не только современниками его, но даже людьми прежде и посл его жившими. Аиняне отлично уважали талантъ Езоповъ, искусство его сдлать нравоученіе общенароднымъ и для малыхъ дтей понятнымъ они вмнили ему въ столь великую заслугу, что неусомнились въ честь его воздвигнуть изваянную славнымъ Лизиппомъ статую, и назначить ея мсто подл седми мудрецовъ Греческихъ. Такимъ образомъ они, по словамъ Федра, соорудили вчный памятникъ рабу, дабы показать, что каждому человку возможно стремиться ко слав, и что слава принадлежитъ не пород, а единственно добродтели {Aesope ingentem slatuam posure Attici,
Servum que collocarunt aeterna in basi,
Pater honoris scirent ut cuncti viam,
Nec generi tribui, fed virtuti gloriam.
(Phedr. Epil. l. 2.)}.
Сіи-то басни, бывшія извстными въ Греціи подъ названіемъ Езоповыхъ, въ прошломъ году вновь изданы въ Парижъ иждивеніемъ братьевъ Зосимъ для обучающихся Греческому языку { . Въ одномъ Том, состоящемъ почти 600 стр. въ 8 у.}. Г. Кораи, ченый Грек, занимаясь изданіемъ Плутарховхъ жизнеописаній, коихъ третій Томъ скоро выдетъ, переложеніемъ Страбона и другими полезными трудами, въ то же самое время печаталъ подъ своимъ наблюденіемъ Езоповы басни. Он составляютъ седьмой Томъ Греческой Вивліоики, которую г. Корай издаетъ иждивеніемъ почтеннымъ Зосимъ.
Сія книга начинается предисловіемъ на ныншнемъ Греческомъ язык о Езоп и о басняхъ ему приписываемыхъ, потомъ слдуютъ самыя басни съ превосходными замчаніями, подробнымъ словаремъ и съ прибавленіемъ тридцати шести басень, сочиненныхъ на ныншнемъ Греческомъ язык. Два бюста, Езоповъ и Архилоховъ, срисованы изъ Греческой иконологіи, славнаго Висконти!
Г. Корай въ письм своемъ къ Александру Василіеву, которое служитъ введеніемъ къ изданной имъ Иліодоровой повсти {Еіопики на Греч. яз. въ 2 Ч. въ 8 у. Парижъ, 1804.}, начерталъ полную исторію сего рода словесности у Грековъ. Точно также поступилъ онъ и въ семъ случа, и его предисловіе къ Езоповымъ баснямъ есть по всей справедливости сочиненіе превосходное. Желая угодить своимъ читателямъ, выписываемъ изъ него нкоторыя историческія извстія о Езоп и о томъ род сочиненій, коего онъ почитается изобртателемъ у Римлянъ, по свидтельству Квинтиліана, басни Езоповы непосредственно слдовали за сказками кормилицъ {Instit. Оrat, l. I. с. g. Aesopi fabellas, quae fabiilis nutricularum proxоme fuccedunt, nurrare fermone puro… (pueri), condiscant, et cet. Желательно, чтобы воспитатели юношества читали сіе мсто со вниманіемъ, здсь Квинтиліанъ преподаетъ мн весьма полезныя совты.} и у насъ въ план обученія дтей басни занимаютъ мсто не послднее: слдственно статья сія должна быть для многихъ приятною по своему содержанію. Въ прочемъ жаль, что наши стихотворцы уклоняясь отъ простоты древнихъ, иногда стараются превзойти самаго Лафонтена въ затйливой игривости.
Француз Мезиріакъ очистилъ Езопову жизнь отъ множества нелпыхъ и смшныхъ вымысловъ, которыми исказилъ ее Планудъ, Греческій монахъ четырнадцатаго вка. Объ отечеств Езопа ничего достоврнаго сказать не можно, вообще однакожъ думаютъ, что онъ родился во Фригіи. Онъ былъ рабъ. Время рожденія его относится къ 52 Олимпіад, которая отвчаетъ пятьсотъ-семидесятому году до начала нашего лтосчисленія. Солонъ и другіе славные того вка мудрецы Греческіе была его современники. Кажется, что Езопъ находился при двор Лидійскаго Царя Креза въ то время, когда законодатель Аинскій постилъ сего Монарха, и что Езопъ тогда уже славился дарованіемъ своимъ сочинять остроумныя притчи. Бывъ отправленъ въ Дельфы отъ Креза, онъ оскорбилъ жителей сего города, а особливо жрецовъ Аполлонова храма, онъ укорялъ ихъ тмъ, что они, совсмъ не заботясь о воздлываніи полей, наживаются, посредствомъ вредныхъ обмановъ, боле же всего возбудилъ гнвъ ихъ противу себя тмъ, что принесши обыкновенную жертву Аполлону, назначенные отъ Креза Дельфійскимъ жителямъ богатые подарки отправилъ обратно въ Лидію. Извстно, какимъ подлымъ умысломъ отмстили они Езопу за свою обиду: въ самое время отъзда его, они велли тайно положить священные сосуды храма въ дорожный скарбъ его потомъ изобличили его въ святотатств, и осудили на смертную казнь невиннаго. Езопъ низвергнутъ съ вершины утеса. Кто жъ были сіи обвинители? Люди, говоритъ Плутархъ {Смотри его сочиненіе: Отъ чего пиія перестала отвчать стихали? . 14.}, которые не устыдились отъ прелестницы Родописы принять десятую часть ея доходовъ, люди, кои не устыдились внести въ храмъ свой золотое изваяніе Фрины, другой прелестницы же не мене извстной! ужасный моръ опустошилъ Дельфійскую область скоро посл смерти Езопа, и сіе несчастіе почтено было казнію за преступленіе жителей.
Езопа вообще привыкли себ воображать очень безобразнымъ. Планудъ и вс посл него и по его словамъ писавшіе представляютъ намъ Езопа горбатымъ, чрезвычайно безобразнымъ и косноязычнымъ. Однакожъ ученый Бентлей, весьма тщательно изслдовавшій и сравнившій все что написали древніе об Езоп, кажется, достаточно опровергаетъ сіе мнніе.
Г. Корай полагаетъ, что Езопъ ничего не писалъ, и что басни его изъ вка въ вкъ переходили посредствомъ устнаго преданія. Въ прочемъ ежели и принять, прибавляетъ онъ, что Езопъ писалъ свои басни, но не льзя по крайней мр сомнваться, что дошедшія до насъ подъ его именемъ очень несходны съ тми, которыя сочинены были баснописцемъ. Въ самомъ дл каждой вкъ и каждой писатель отличаются особливымъ слогомъ: язык Езопа, современника Алцея, Сафы, Солона, Мимнерма, Стезихора, еогниса и другихъ, необходимо долженъ бы сходенъ быть съ языкомъ сихъ славныхъ писателей, и слдственно весьма далекъ отъ варварской надутости и отъ пустословія, какія видимъ въ басняхъ, приписываемыхъ Езопу.
Древнйшая и первая изъ числа всхъ извстныхъ притчей находится въ книг Судей {Гл. 9. ст. 8, и слдующіе.} Ветхаго Завта, сочинителемъ коея почитаютъ Самуила Пророка. Историкъ осифъ помстилъ ее и въ своемъ сочиненіи. Вторая басня до насъ дошедшая первая изъ написанныхъ на Греческомъ язык, Коршунъ и Соловей, принадлежишь поету Гезіоду {Смотри его поему: Работы и дни. ст. 201—211.}, процвтавшему лтъ за триста прежде Езопа. Спустя потомъ два столтія, Архилохъ Паросскій, равномрно прославившійся и остроуміемъ своимъ и ядовитостію, въ язвительныя сатиры свои включалъ и притчи, на примръ о Лисиц и Орл, о Лисиц и Обезьян и проч. Но можетъ быть сіи сатиры сами состояли изъ многихъ притчей, связанныхъ между собою и составлявшихъ одну коему, подобно извстному Аббата Каста сочиненію под названіемъ Gli animali рагlanti (Говорящія животныя), въ прочемъ ничего достоврнаго сказать не можно о двухъ весьма короткихъ отрывкахъ, оставшихся намъ отъ стихотвореній Архилоха. Стезихоръ, современникъ Езоповъ, почитается творцемъ басни Конь и Олень, сочиненной имъ для жителей Гимеры, которымъ онъ хотлъ показать опасность положенія ихъ, когда отдадутъ себя во власть Фалариса. Чтожъ касается до Алцея, жившаго въ одно время со Стезихоромъ, то онъ, такъ сказать, почти мимоходомъ предлагаетъ басню, называемую Змя и Ракъ.
До сихъ поръ, продолжаетъ Корай, мы находимъ вс басни написанные только стихами (можетъ быть кром Стезихоровыхъ), и тому иначе не могло статься, ибо проза гораздо посл стиховъ вошла въ употребленіе. И такъ вроятно, что и Езопъ писалъ басни свои стихами, ежели только онъ писалъ ихъ. Первая басня, сочиненная прозою, называется Свирльщику? и находится у Геродота, которой жилъ спустя сто двадцать шесть лтъ посл Езопа. Скоро посл него комическій поетъ Аристофанъ, Сократ, ученики его Платонъ и Ксенофонтъ, и наконецъ Аристотель, ученик Платоновъ, или предлагаютъ басни, ршительно ими приписываемыя Езопу, или только упоминаютъ о басняхъ же, тогда извстныхъ и вообще относимыхъ къ имени сего славнаго баснотворца. Еще нкоторые изъ древнихъ, жившіе прежде нашего лтосчисленія, Діонисій Галикарнасскій, Діодоръ Сицилійскій, Николаи Дамасскій, также упоминаютъ о Езоп и объ его басняхъ. Всмъ извстна басня о Членахъ тла и Желудк, всмъ извстно и то, что Агриппа Мененій предложилъ ее по случаю несогласія между народомъ и сенатомъ, какъ свидтельствуютъТитъ-Ливій и Діонисій Галикарнисскій.
Димитрій Фалерскій, ученик еафраста, первый началъ собирать басни, извстныя под именемъ Езоповыхъ, потомъ еопомпъ, другъ Юлія Цезаря, составилъ такое же собраніе, но труды ихъ поглощены временемъ. Оныя вроятно были написаны прозою, ибо извстно, что Сократ перелагалъ въ стихи Езоповы басни, а особливо находясь въ темниц въ послдніе дни своей жизни.
Одинъ писатель, по имени Бабрій, также переложилъ въ стихи басни Езоповы к раздлилъ ихъ на девять книгъ, по свидтельству Свиды. Но никто заподлинно незнаетъ, въ какое время жилъ Бабрій. Тиргвайтъ (Tyrwhitt), ученый Англичанинъ, сообразивши нсколько собранныхъ имъ извстій, заключаетъ, что Бабрій жилъ немного прежде Федра. Но судя по многимъ отрывкамъ, которые сохранилъ намъ Свида, г. Кораи почитаетъ Бабрій современникомъ Біона и Мосха. Онъ жалетъ объ утрат басень его тмъ боле, что изъ числа всхъ древнихъ одного только разв Бабрія можно ставить на ряду съ Лафонтенемъ, котораго Филомела и Проена есть очень близкой переводъ съ Греческаго: у обоихъ одинакая замашка, одинакая легкость.
Діаконъ Игнатій Магистеръ вздумалъ переложить Бабріевы басни въ четырестишія, и вроятно сею прихотью своею погубилъ сочиненія Древняго баснописца. Въ девятомъ столтіи, когда жилъ Игнатій, здравая словесность и вкус давно уже исчезли у Грековъ, ученые люди занимались тогда выписками и сокращеніями, и сей трудъ ихъ былъ причиною невозвратной утраты многихъ древнихъ сочиненій. Бабріевы басни оставлены въ забвеніи, а плохія четырестишія сократителя были прилжно списываемы, и такимъ образомъ дошли до насъ подъ испорченнымъ именемъ Сочинителя, которой въ однихъ рукописяхъ называется Бабріемъ, а въ другихъ Габріемъ и Гобріемъ.
Начиная отъ девятаго вка до четырнадцатаго, отъ діакона Игнатія до монаха Плануда, разные люди одни посл другихъ списывали и портили Езоповы басни, а иногда выдавали ихъ даже и за свои собстненныя сочиненія.
‘Мы показали’ говоритъ въ заключеніи своемъ ученый издатель, что, первымъ источникомъ Езоповыхъ басень было ‘преданіе, то есть что слышавшіе ихъ изъ устъ самаго сочинителя передавали также изустно своимъ потомкамъ, мы сказали, что Димитрій Фалерскій, еопомпъ и Никостратъ потомъ собирали ихъ въ одно мсто, и что Бабрій переложилъ ихъ въ стихи холіамбическіе. Намъ неизвстно, какъ долго сохраняемы были сіи первыя три собранія. Касательно же Бабрія, догадываться можно по титулу Игнатіева собранія и по отрывкамъ, находящимся у Свиды и Цецеса, что списки твореній, сего искуснаго писателя не вс еще пропали въ девятомъ вк и даже въ двенадцатомъ. И такъ очевидно, что басни, извстныя нын подъ именами Афтоніевыхъ, Ливаніевыхъ и проч., почерпнуты были изъ того же источника, и нтъ сомннія, что басни неизвстныхъ сочинителей взяты оттуда же. Правду сказать, варварскія слова, грамматическія ошибки, нелпая смсь духовныхъ предметовъ съ мірскими, и странныя мысли, находящіяся въ нравоучительныхъ къ симъ безъименнымъ баснямъ прибавленіяхъ, достаточно показываютъ, что он сочинены разными людьми, жившими въ девятомъ и въ слдующихъ вкахъ даже до четырнадцатаго, и что сочинители оныхъ большею частію были монахи.’
Такимъ образомъ къ басн Соловей и Ласточка (которую написалъ въ проз одинъ изъ сихъ уединенныхъ отшельниковъ, уничтоживши вс украшенія, найденныя имъ у Бабрія) прибавлено сочинителемъ слдующее разсужденіе: ‘Ласточку можно уподобить людямъ живущимъ въ мір, а Соловей представляетъ собою иноковъ, любящихъ уединеніе и посвятившихся Богу.’ Въ другомъ мст тотъ же собиратель, или можетъ быть другой кто-либо, къ басн о Двухъ птухахъ весьма не къ стати прикладываетъ нравоученіе, взятое изъ Притчей Соломоновыхъ. Побдоносный птух, поднявшись на высоту воздушную, воспваетъ тамъ свою побду, и вдругъ попадается въ орлиныя когти, между тмъ какъ побжденный, укрывшійся отъ стыда въ темной уголокъ, опять приходитъ къ нжнымъ своимъ подругамъ., вотъ какъ, прибавляетъ сочинитель нравоучительнаго смысла, Господь караетъ гордыхъ, и даетъ благодать свою смиреннымъ.’ Такъ-то умные люди умли въ старину но всему прикладывать что-нибудь изъ Священнаго писанія!
Въ прочемъ сіи остатки искусства древнихъ, остатки обезображенные невжествомъ вковъ среднихъ, все еще должны быть для насъ драгоцнны, ибо новйшіе стихотворцы, угадывая надлежащій смысл во многихъ басняхъ, весьма удачно воспользовались ими. И такъ хвала и честь г-ну Кораю за его изданіе, которое полне всхъ прежнихъ, и въ которомъ помщены многія басни, до сихъ пор неизвстныя. Особенно же труд его отличается исправностію текста, которой очищенъ имъ отъ нелпыхъ ошибокъ, размноженныхъ безтолковыми переписчиками {Въ прошломъ году вышло и въ Лейпциг весьма одобряемое Полное собраніе Езоповыхъ басенъ съ примчаніями и учеными разсужденіями, у кого есть два сіи Изданія, то есть Кораево и Лейпцигское, тотъ можетъ похвалиться, что иметъ все лучшее въ семъ род.}. Прибавимъ еще, что ученый нашъ издатель присоединилъ къ баснямъ нкоторыя знаменитыя въ древности аллегоріи, на примръ: Геркулес между Порокомъ и Добродтелью, сія иносказательная повсть приписывается Продину Цеосскому, и находится у Ксенофонта, дале, Богатство и Бдность, аллегорія взятая изъ пиршества Платонова, и другія. Въ жизни Аполлонія Тіанскаго, написанной Филостратомъ, есть одинъ очень остроумной вымыселъ, которому прилично было бы занять вмсто въ семъ собраніи. Аполлоній, выхваляя знаменитаго баснописца, между прочимъ разсказываетъ друзьямъ своимъ повсть об Езоп, слышанную имъ еще въ младенчеств отъ своей матери. Выписываемъ ее для нашихъ читателей.
‘Езопъ въ молодости своей былъ пастухомъ, онъ пасъ стадо свое въ окрестности Меркурьева храма, чрезвычайно любя мудрость, просилъ он Бога о низпосланіи ему сего дара. Не он одинъ молицъ о сей благодати, многіе для той же причины представляли въ храм богатыя приношенія: одни серебро и золото, другіе кадуцеи изъ слоновой кости, третьи подарки столь же дорогіе. Езопъ былъ бденъ, и не могъ принести ничего драгоцннаго, бдность заставляла его сберегать малое свое имущество, и онъ принесъ къ жертвеннику нсколько меду и молока, которымъ надляла его одна овца изъ всего стада. Прости меня, о Меркурій сказалъ Езопъ: но долженъ ли я плести теб внки, тогда какъ надобно заботишься о стад? Наконецъ насталъ день, въ которой Богъ пожелалъ раздавать дары мудрости. Меркурій, богъ краснорчія, есть также богъ и прибытковъ, слдственно подарками онъ не гнушается. Даю теб философію, сказалъ он посвятившему богатыя приношенія, а ты, продолжалъ Меркурій обратясь къ тому, кто принесъ дары принятые, ты будь ораторомъ, ты астрономомъ, сказалъ онъ третьему, тебя награждаю успхами въ музык, ты восхищай епическимъ стихотворствомъ, теб даю въ удлъ поезію ямбическую. Для бднаго Езопа ничего не осталось. По счастію богъ вспомнилъ, что Горы, воспитавшія его на вершин Олимпа, разсказывали ему нкогда басню о телиц, и что сія басня подала ему мысль увести быковъ Аполлоновыхъ, и такъ Меркурій надлилъ Езопа даромъ разсказывать басни. Пріими, изрекъ онъ, послдній участокъ въ обители мудрости, и первое данное мн наставленіе. Вотъ начало, прибавляетъ Аполлоній, тхъ разнообразныхъ видовъ, подъ которыми явился умъ Езоповъ, и того искусства сочинять басни, которое содлало его навсегда знаменитымъ.’
О новом издании Езоповых басен [в Париже, Корайсом, ученым греком, иждивением братьев Зосимов для обучения греческому языку] / Н.О.П. // Вестн. Европы. — 1811. — Ч.57, N 10. — С.125-141.