Времена предубеждений протекли и пристрастие умолкло. С честью отступил дом австрийский от союза с Германией. Миновался фанатизм, замедлявший успехи человечества, и зло, которое он производил, не имеет уже действия. Видели одно только соотношение, существовавшее между Германией и императором, основанное на праве государственном, и сохраняемое с обоюдной ревностью. Характер австрийского правления в новейшие времена ознаменован был духом справедливости, свободы и кротости. Оно производило одно то, что предписывала ему должность, закон служил ему правилом, оно защищало утесненных и неотъемлемое, по праву принадлежащее, доставляло всем и каждому. Хотя и старались могущество его всевозможным образом ослабить, хотя и возбуждали ко многим намерениям его недоверчивость, скрывая при сем свои корыстные виды, но оно, вопреки всему, нимало не отступало от того, что предписывали ему честь и строгая обязанность.
Соотношение между империей и ее главой было основано на законе: император имел должности, империя — права — и обратно, и потому император и империя употребляли между собой язык и тон, приличные свободе и оказывали взаимное уважение: таковы были следствия соотношения конституционного. Если бы могущество императора не было весьма ослаблено, если бы не действовали на государственных сеймах с таким напряжением две власти, одна другой противные: то более значили бы учреждения конституции, союз и единство ослабели бы менее, и недоверчивость не сокрушила бы той силы, которая, будучи во всей полноте своей, могла бы производить и произвела б дела великие и славные. Сие самое доказывает ясно, что сила должна непременно быть сосредоточена. Мы видели, что намерения благоразумные исполняемы были весьма худо, на что отваживалось мужество, тому противилась ревность властей, древнею враждою разлучаемых, хотя предназначенных питать взаимное почтение и друг другу оказывать помощь, но тот же самый дух ревности весьма способствовал просвещению Германии и оживлению в сынах ее чувства справедливости, свойственного им издревле. Все ссылались на законы, все старались, чтоб сии законы были уважаемы, все защищали свои поступки силою конституции, и это самое мыслящим людям подавало повод рассматривать взаимное отношение между империю и главою ее, между частями, составлявшими целое, и Австриею, главною частью, между подданными и князьями, и германцы, зная, что права были уважаемы относительно ко всем и каждому, и что решение чьей бы ни было судьбы произносимо было не пристрастным своеволием, но законом, говорили и писали о поступках Австрии безбоязненно, и образ их мыслей, ознаменованный любовью к отечеству, любовью, истинно свободною и духу германской конституции соответственною, уважала сама Австрия.
Соединение Австрии с Немецкой империей было основано на конституции. И Австрия и Германия знали, что им было делать должно и чего не должно: и сие знание возвышало душу каждого германца, поселяло в ней мужество, доверенность, и тот, на кого устремлялась сила, дабы его подавить, спешил прибегнуть под покровительство закона. Спокойно хранили германцы справедливый и законный образ мыслей, вместе с пылкой приверженностью к вольной конституции и человечеству.
Если смелый, беспристрастный гражданин был гоним в одном владении, то находил он покровительство в другом, если исследование какого бы то ни было предмета в одном владении составляло преступление, то в другом ободряли его. Соглашаемся, что это было похоже несколько на необузданность, со всем тем оно споспешествовало просвещению германцев. Все образование их ума, коим ныне они отличаются, имело источником сей дух свободы, служивший Германскому союзу основанием. Весьма желательно, чтобы союз Рейнский не только сии потерянные выгоды вознаградил, но доставил бы германцам и новые, быстроту действия соединил бы с силой исполнения, и владычество законов с незыблемою, всеобщею свободою!
П.
——
О некоторых выгодах Германской конституции: (Из Лейпцигскаго журнала) / [Пер.] П. [Г.Ф.Покровский] // Вестн. Европы. — 1808. — Ч.40, N 14. — С.183-187.