О НАРОДНОМЪ ПЬЯНСТВ
О НАРОДНОМЪ ПЬЯНСТВ
ПРИЧИНЫ ЕГО, ИХЪ ИСТОРИЧЕСКОЕ РАЗВИТІЕ И МРЫ КЪ ИХЪ УСТРАНЕНІЮ.
I.
II.
III.
——
А. АКСАКОВЪ.
‘Русскій Встникъ’, No 11, 1872
О народном пьянстве, Аксаков Александр Николаевич, Год: 1872
Время на прочтение: 63 минут(ы)
Изъ сообщеній Правительственнаго Встника въ 1870 году стало для всхъ извстно что государственный совтъ, установляя, 18го іюля 1868, новую редакцію нкоторыхъ статей устава о питейномъ сбор, вмст съ тмъ поручилъ министру финансовъ, совмстно съ министромъ внутреннихъ длъ, представить свои соображенія о мрахъ къ прекращенію дальнйшаго развитія пьянства въ народ, причемъ выражено что сокращеніе числа питейныхъ заведеній, а потому и опредленіе нормальнаго числа ихъ, представляется одною изъ самыхъ существенныхъ мръ для достиженія этой цли. Вслдствіе этого министерство внутреннихъ длъ сообщило, 17го декабря 1868, министру финансовъ свои соображенія, главныя черты которыхъ были указаны въ Правительственномъ Встник, изъ котораго мы также узнаемъ что министерство финансовъ, съ своей стороны, не признало возможнымъ согласиться съ большинствомъ предположеній министерства внутреннихъ длъ и, 10го декабря 1869, представило по сему предмету особую въ государственный совтъ записку, что заключеніе свое по этой записк министерство внутреннихъ длъ доставило 29го марта 1870, и что потому разршенія этого вопроса въ законодательномъ порядк слдуетъ въ скоромъ времени ожидать.
Несогласіе въ воззрніяхъ двухъ министерствъ по настоящему предмету старая вещь. Съ обихъ сторонъ предлагаются, для достиженія цли, такія мры которыя, находясь во взаимномъ противорчіи, остаются, большею частію, безъ осуществленія, т же изъ нихъ которыя наконецъ узаконяются не приносятъ искомой пользы, какъ это наглядно доказываетъ послднее десятилтіе нашего литейнаго дла.
Въ виду этого, естественно раждаются вопросы: въ чемъ коренится это несогласіе воззрній? Антагонизмъ интересовъ нравственныхъ и фискальныхъ, на который обыкновенно ссылаются, не есть ли только мнимый? Не можетъ ли искомая цль быть достигнута при полномъ соблюденіи выгодъ нравственныхъ и финансовыхъ, и при помощи какихъ именно мръ?
Желая дать себ отвтъ на эти вопросы, я приступилъ къ изслдованію, результатъ котораго содержится въ предлагаемой стать. Она не предназначалась для печати. Въ настоящее же время я ршаюсь обнародовать ее, руководствуясь тою мыслію что на обязанности каждаго лежитъ передать въ общее вдніе все что можетъ, по его крайнему разумнію, послу Жить къ успшному разршенію роковаго для нашего отечества вопроса о пьянств.
При изслдованіи предмета столь сложнаго, столь близко затрогивающаго интересы государственные, финансовые, экономическіе и нравственные, мн представлялось необходимымъ, прежде всего, выяснить настоящее положеніе дла. Чтобъ имть возможность бороться съ успхомъ противъ какого-нибудь общественнаго зла, необходимо составить себ ясное понятіе не только о всхъ видахъ его наружнаго проявленія, но также и о тхъ внутреннихъ и вншнихъ причинахъ которыми оно вызывается. Въ собранныхъ мною печатныхъ матеріалахъ, относящихся до этого вопроса, изъ коихъ нкоторые вырабатывались съ спеціальною цлью изысканія средствъ къ сокращенію пьянства въ народ, я не нашелъ никакихъ данныхъ для разъясненія себ тхъ именно сторонъ этого дла которыя казались мн существеннйшими. Смыслъ нкоторыхъ статей сводился къ тому что пьянство чрезвычайно распространяется и что необходимо принять мры для обузданія онаго, смыслъ другихъ къ тому что никакія законодательныя мры не могутъ достичь этой цли. Дйствительно, какъ мн лично извстно, въ нкоторыхъ кружкахъ не мало распространено то убжденіе что законодательство наше по этой части совершенно удовлетворительно и что правительству остается только заботиться о поднятіи общаго, экономическаго и нравственнаго уровня народа нашего и, наконецъ, весьма многими поддерживается и такое убжденіе что пьянство народное далеко не такъ ужасно, какъ объ этомъ говорятъ и пишутъ. Въ виду этого, было бы желательно чтобы министерство внутреннихъ длъ не ограничилось, какъ видимъ изъ сообщенія, одною ссылкою на ‘поступившія изъ губерній свднія о большомъ вред который наносится народу развившимся въ немъ пьянствомъ’, свднія ‘вполн подтвердившія мысль о необходимости опредленія нормальнаго числа питейныхъ заведеній’, но распорядилось о напечатаніи всхъ ‘доставленныхъ земскими и городскими учрежденіями по этому предмету практическихъ данныхъ’ и предало ихъ гласности для возможно всесторонняго обсужденія. Свднія эти, еслибъ они оказались вполн подробными и толково составленными, получили бы силу неопровержимаго факта, они могли бы, для каждаго желающаго, выяснить настоящее положеніе дла, и, наконецъ, послужили бы прочною основой для систематической выработка дальнйшихъ проектовъ и мропріятій направленныхъ къ достиженію искомой цли.
Собирая на мст требующіяся, по моему понятію, для разъясненія этого вопроса свднія, я убдился изъ разговоровъ моихъ съ различными лтэдами уздной администраціи, отъ низшихъ инстанцій и до высшихъ, а также и представителями земства отъ всхъ сословій что весьма немногія изъ этихъ лицъ имютъ ясное понятіе о положеніи нашего литейнаго дда въ селеніяхъ, ограничиваясь преимущественно одними вншними фактами, безъ изслдованія ихъ внутреннихъ причинъ. Ближайшія свднія я получилъ отъ самихъ крестьянъ, сидльцевъ или хозяевъ питейныхъ заведеній, но понятно что эта послдніе далеко не охотно разоблачаютъ тайныя пружины своей торговли. Особенно полезными для разъясненія этого дла могли бы быть священники: нравственное и экономическое состояніе каждаго двора въ приход и участіе кабака въ различныхъ судьбахъ его имъ близко извстны. Я обращался ко многимъ изъ нихъ и, убдившись изъ разспросовъ какъ хорошо извстно имъ это дло, просилъ ихъ написать мн по даннымъ указаніямъ исторію каждаго кабака въ ихъ приход, не пренебрегая, при этомъ, никакими подробностями, и я получилъ отъ нихъ весьма удовлетворительныя записки, полныя самыхъ любопытныхъ свдній по этому предмету. Что же касается до акцизныхъ чиновниковъ, то казалось бы что они должны явиться соціалистами для разршенія всхъ вопросовъ относящихся до этого дла, но совсмъ нтъ, ихъ прямая выгода,— подъ благовиднымъ предлогомъ охраненія казеннаго интереса по литейному сбору и личной отвтственности за успшный ходъ длъ акцизнаго управленія,— состоитъ въ томъ чтобы вина употреблялось какъ можно боле. Понятно поэтому что и мысли ихъ не могутъ быть направлены къ тому чтобы въ неумренномъ потребленіи его видть зло и для пресченія онаго изыскивать какія бы то ни было средства.
Вс изслдованія мои клонились первоначально къ тому чтобы выяснить себ въ чемъ собственно заключается вредъ отъ питейныхъ заведеній и въ чемъ кроется корень зла. Съ полнымъ уразумніемъ его не откроются ли, такъ думалъ я, и естественныя средства къ устраненію его? И вотъ заключенія къ которымъ я пришелъ.
1) Прежде всего меня поразило то обстоятельство что въ большинств случаевъ открытіе питейнаго заведенія въ селеніи совершается вовсе не по иниціатив сельскаго общества, въ этомъ дл оно оказывается субъектомъ страдательнымъ, дятели, охотники производить литейную торговлю, являются извн, безъ нихъ общество осталось бы безъ кабака, ибо еслибъ оно и захотло открыть его отъ себя, то не могло бы — таковъ законъ. Отъ подобнаго вторженія извн общество охраняется правомъ разршенія: никто безъ согласія общества не можетъ открыть виноторговлю въ селеніи. Чтобы заручиться этимъ согласіемъ, виноторговцы предлагаютъ обществу извстную плату деньгами и виномъ. Въ первый годъ питейно-акцизной системы никакой платы, сколько мн извстно, не взималось съ торговцевъ, но потомъ, чтобъ удержаться, они сами стали предлагать ее, и теперь можно почти наврное утверждать что нтъ во всемъ государств ни одного кабака который не платилъ бы въ общество аренды. Плата эта весьма различна и сообразуется не столько съ количествомъ населенія, сколько съ зажиточностію крестьянъ, степенью пристрастія ихъ къ вину и другими мстными условіями, приведу нсколько примровъ: Пензенской губерніи, въ деревн Калдаис, на 300 душъ обоего пола, получается съ кабака 40 р., въ деревн Старой-Сел, на 900 душъ, получается 250 р., въ сел Ахматовк, на 1.000 душъ, 250 р., въ сел Коржевк, на 1.600 душъ, съ двухъ кабаковъ 450 р., въ сел Бояркин, на 900 душъ, получалось съ кабака въ 1870 году 650 р., а на слдующій, 1871 годъ, онъ сданъ уже за 750 р., въ сел Базарной Кеньш, на 2.000 душъ, съ 10 кабаковъ, около 2.000 р., въ сел Астрадамовк, Симбирской губерніи, на 2.000 душъ обоего пола, получается съ кабака, какъ говорилъ мн мстный мировой посредникъ, 3.000 рублей. Изъ этихъ немногихъ цифръ можно составить себ приблизительное понятіе о томъ до какихъ громадныхъ размровъ доходитъ сумма вносимая такимъ образомъ виноторговцами въ сельскія общества. Въ 1867 году число питейныхъ заведеній въ уздахъ Европейской Россіи простиралось до 108.000, если принять, по весьма умренному разчету, что каждое заведеніе, среднимъ числомъ, платитъ обществу по 100 р., то мы уже имемъ сумму въ 10.800.000 р. При этомъ весьма естественно раждается вопросъ: куда же дваются эти деньги? Прежде всего надо замтить что деньги эти незаконны, согласно примчанію 3му къ 310 ст. Уст. о пит. сбор: ‘приговоры, постановленія или условія на основаніи коихъ поименованныя въ ст. 310 учрежденія, общества и лица дозволяютъ кому-либо продажу крпкихъ напитковъ въ данной мстности, со взиманіемъ опредленной платы въ свою пользу, собственно за право торговли напитками, считаются недйствительными, и патенты по такимъ приговорамъ и постановленіямъ не выдаются’, а по прим. 2му къ ст. 267: ‘мста производства и продажи крпкихъ напитковъ не могутъ быть облагаемы никакими сборами безъ Высочайшаго утвержденія’. Поэтому о деньгахъ этихъ вовсе не упоминается въ приговорахъ, и большею частію они сдаются прямо на руки сельскому старост, иногда же виноторговцы ограждаютъ себя росписками, въ которыхъ, разумется, ни слова ни говорится о кабак, такъ напримръ Бугульминскаго узда, въ деревн Поповк, цловальникъ, выплачивая аренду, получаетъ отъ крестьянъ росписки во взятыхъ будто бы у него въ долгъ деньгахъ. По одной изъ такахъ онъ даже взыскалъ свои деньги, но за то и лишился своего права на торговлю, въ сел Борискин содержатель кабака выплачиваетъ 900 р. аренды подъ видомъ даннаго имъ обязательства Жертвовать эти деньги на общественныя нужды, а въ сел Орловк былъ и такой случай: виноторговецъ платилъ обществу 400 р. аренды за кабакъ свой, но когда общество передало его другому лицу за 500 р., тогда прежній виноторговецъ предъявилъ искъ на общество, представивъ и полученныя имъ въ деньгахъ росписки, съ объясненіемъ что будто они даны были обществу въ долгъ на колокола,— что однакожь не помшало ему потерять свой искъ. Я привелъ эти подробности чтобы наглядне пояснить въ какихъ размрахъ и какимъ способомъ производится уплата сихъ денегъ. Какъ незаконныя, он никуда не могутъ быть записаны на приходъ и никмъ не могутъ быть надлежащимъ порядкомъ учитываемы, поэтому он не могутъ имть никакого офиціальнаго значенія и не могутъ образовать или пополнить собою мірскихъ капиталовъ. Возвращаюсь теперь къ своему вопросу: куда же дваются эти деньги? Въ первые годы, когда платежи эти были еще не велики, одна часть ихъ пропивалась обществомъ, а другая затрачивалась сельскимъ старостой на свои нужды, или секретно пропивалась имъ съ міродами. Когда дло доходило до учета, а учетъ длается тми же міродами, вся недоимка, за ведро или два вина, со старосты слагалась. Въ послдствіи, когда суммы эти увеличились до весьма значительныхъ размровъ, заведенный порядокъ ихъ употребленія, при постоянно возрастающемъ пьянств, остался въ сущности тотъ же, теперь ни одна сходка, ни одинъ праздникъ не обходится безъ вина, и міръ угощаетъ себя на свои же даровыя деньги. Идутъ они и на многія другія незаконныя траты, сдлаютъ крестьяне самовольную порубку лса — платежъ штрафа производится изъ этихъ денегъ, подвергается ли сельскій староста за грубость или неповиновеніе начальству денежному штрафу — отвчаетъ та же сумма и т. д. Я долженъ, однако, сказать что въ нкоторыхъ случаяхъ, какъ это мн лично извстно, часть сихъ денегъ удлялась на уплату подушныхъ, на постройку церкви, на жалованье должностнымъ лицамъ сельскаго общества и другія общественныя нужды, но это одни только рдкія исключенія. Такимъ образомъ, въ общемъ результат тайная аренда, платимая содержателями питейныхъ заведеній въ пользу сельскихъ обществъ за полученіе согласія на открытіе сихъ заведеній, обращается, въ рукахъ сихъ обществъ, въ сильнйшее пособіе пьянству, и затмъ пропадаетъ безслдно.
Сказанное мною относится преимущественно до великороссійскихъ губерній, такова ли судьба этихъ денегъ и въ западныхъ губерніяхъ мн неизвстно. Судя по предписанію Виленскаго генералъ-губернатора, изложенному въ постановленіи минскаго губернскаго по крестьянскимъ дламъ присутствія, отъ 7го мая сего года, и разосланнаго циркуляромъ по мировымъ създамъ и посредникамъ, оказывается что ‘въ нкоторыхъ волостяхъ мірскіе капиталы составляютъ уже довольно замтную цифру, несмотря на недавнее ихъ учрежденіе, и этого достигли преимущественно т волости въ которыхъ въ составъ мірскаго капитала обращались кром штрафныхъ денегъ пропинаціоные доходы и суммы получаемыя крестьянами съ арендаторовъ корчемъ.’ Въ томъ же циркуляр мы читаемъ: ‘А такъ какъ доходы этого рода могутъ быть почти во всхъ волостяхъ, то обратить на этотъ источникъ особенное вниманіе мировыхъ посредниковъ, на тотъ конецъ чтобъ они, объясняя крестьянамъ полезность учрежденія мірскихъ ссудныхъ капиталовъ, указали имъ на существующіе уже примры’ (см. Бирж. Вд. No 311). Очевидно что подобное распоряженіе могло произойти только отъ недоразумнія. Чтобы крестьяне получаемую съ кабаковъ аренду вносили въ мірской капиталъ это Желательно, но чтобъ администрація поощряла подобный порядокъ, это правительство едва ли можетъ допустить, не впадая въ противорчіе съ самимъ собою, не говоря уже о томъ что подобное распоряженіе, подъ благовиднымъ предлогомъ приращенія мірскихъ капиталовъ, ведетъ не къ сокращенію, а къ поддержанію и размноженію кабаковъ. Подобнымъ распоряженіемъ пропинаціонные доходы крестьянъ или тайныя аренды получаемыя ими съ кабаковъ получили бы законную силу, межь тмъ какъ въ этихъ-то арендахъ и кроется, сколько я понимаю, ближайшая причина всего зла. Аренда соблазняетъ крестьянъ, а не кабакъ, не будь этой аренды, не было бы и половины существующихъ нын сельскихъ кабаковъ. Крестьяне очень хорошо сознаютъ всю опасность для нихъ отъ кабака, но когда, при щедромъ угощеніи виномъ, имъ вмст съ тмъ предлагается и значительная ежегодная сумма, совершенно даровая, тогда борьба между сознаніемъ опасности и корыстію естественно оканчивается въ пользу послдней. Изъ послдующаго будетъ ясно что именно эта аренда служить ближайшею причиной всхъ золъ истекающихъ для крестьянъ отъ пьянства. Поэтому должно стремиться не къ поощренію подобныхъ платежей, а къ совершенному ихъ уничтоженію.
2) Перейдемъ теперь къ изслдованію другой части вопроса: въ чемъ собственно состоитъ вредъ отъ литейнаго заведенія? и отчего пьянство такъ сильно и пагубно распространяется нын въ народ? отъ того ли только что умножаются питейныя заведенія, или отъ какихъ-либо другихъ причинъ? Для разъясненія себ этого вопроса вникнемъ въ т внутреннія условія на которыхъ существуетъ нын питейная торговля въ селеніяхъ. Обратимъ прежде всего вниманіе на то лицо которое непосредственно производитъ эту торговлю, на сидльца. Кто былъ онъ прежде и кто онъ нын, и чмъ отозвалась эта разница на крестьянахъ. Прежній сидлецъ, откупной, былъ на жалованьи отъ хозяина своего, отъ откупщика, личный интересъ его въ продаж вина не былъ замшанъ, много ли, мало ли его выльютъ, это не лишало его своего жалованья, поэтому отъ мірянъ онъ былъ совершенно независимъ, отпускать вино въ долгъ онъ не имлъ никакой надобности, чрезъ это онъ могъ только рисковать лишиться своего мста, если же, изъ какихъ-либо личныхъ выгодъ, онъ на это и покушался, то только въ самыхъ незначительныхъ размрахъ, потому что его ежемсячно ревизовали, и выручка отбиралась откупомъ. Ныншній сидлецъ — не прикащикъ, а хозяинъ, такъ по крайней мр въ большинств случаевъ. Личный интересъ его состоитъ въ томъ чтобъ было выпито какъ можно боле вина, міръ пустилъ его — онъ купилъ это позволеніе, но міръ же можетъ и отказать ему, поэтому онъ въ полной зависимости и отъ вина, и отъ міра. Прежде кабаковъ было немного, нын они везд, слдовательно кругъ его торговли не великъ. Межь тмъ ему необходимо не только выручить деньги затраченныя имъ на аренду, на обзаведеніе, на покупку вина и прочіе расходы, но и выручить ихъ съ порядочнымъ барышомъ, въ дл своемъ онъ полный хозяинъ и, для достиженія своей цли, онъ уже не стсняется никакими средствами, вино онъ разбавляетъ и въ отпуск его обмриваетъ, продаетъ его и въ долгъ, и подъ залогъ, и въ обмнъ на всякаго рода вещи. Не говорю здсь про всякія другія уловки и соблазны коими сидлецъ уметъ завлечь своихъ потребителей и спаивать ихъ, про то дьявольское искусство съ которымъ растлніе виномъ вносится имъ въ семьи еще не зараженныя этимъ порокомъ. Эти подробности уже не относятся до нашего предмета, достаточно сказать что такимъ образомъ пропиваются не только вс деньги, но и все имущество: одежда, утварь, скотина, хлбъ, дома, проливаются цлыя семьи и цлыя селенія, обращаясь въ нищихъ и бобылей. Таковы естественныя послдствія личнаго интереса извлекаемаго виноторговцемъ отъ торговли своей. Посмотримъ теперь что долженъ онъ длать въ этомъ направленіи по зависимости своей отъ міра. Получивъ хорошій барышъ, онъ желаетъ торговать въ томъ же селеніи и На будущій годъ, и разумется одинъ, для этой цли, когда приближается время съемки кабака, онъ начинаетъ поить міродовъ, ибо они-то главные дятели на мірскихъ сходкахъ, но- этого мало, онъ долженъ задобрить и другихъ. Вотъ наряжается изъ чего-либо сходъ, и, какъ это обыкновенно бываетъ, возл кабака. Сидлецъ, какъ бы изъ уваженія къ старикамъ, выноситъ имъ ведро вина и угощаетъ ихъ. Старики, выливъ по стакану, и разохотившись, берутъ, уже на счетъ аренды, еще ведро или два вина, браги, калачей, и пьютъ. Тутъ начинается попойка, которая продолжается день, два, три. Пьютъ на улиц, на двор, въ кабак. Но главное и самое безобразное пьянство бываетъ при сдач кабака. Наряжается поголовный сходъ, берется вино и льютъ, лотомъ начинаютъ рядиться въ цн, но дло не состоялось, на завтра тотъ же сходъ и то же пьянство. Наконецъ порядились въ цн, содержатель надбавляетъ порядочную сумму, съ тайнымъ уговоромъ чтобы крестьяне никого другаго уже не допускали къ питейной торговл въ этомъ селеніи, ставитъ сверхъ того десятокъ ведеръ вина, порядочное количество браги и калачей, и начинается поголовная попойка. Пьютъ вс, зазываютъ бабъ, двокъ, малолтнихъ — всхъ поятъ виномъ, теряются дни, недли! И въ какую лору года бываетъ эта трата времени и силъ? Въ снокосъ — когда каждый день такъ дорогъ для крестьянина. Нсколько лтъ тому назадъ, въ сел Бояркин, при сдач кабака, въ первыхъ числахъ іюля, пропили дв недли, вина было вылито до двадцати ведеръ, и безобразіе было ужасное. Покуда пили, время стояло прекрасное, но лотомъ настало упорное ненастье, и крестьяне остались положительно безъ сна.
Но это еще не все. Покуда въ селеніи находится только одно литейное заведеніе, естественно что хозяинъ его, пользуясь всми выгодами монополіи въ своей торговл, получаетъ значительные барыши, но поприще его дятельности открыто для всхъ и необходимо вызываетъ конкурренцію. Охотники являются со всхъ сторонъ и также предлагаютъ крестьянамъ извстную плату, и также поятъ ихъ. Такимъ образомъ открывается въ селеніяхъ два, три, четыре и боле кабаковъ, и особенно въ тхъ которыя состоятъ изъ нсколькихъ обществъ или принадлежатъ нсколькимъ владльцамъ, каждое общество, каждый владлецъ можетъ и хочетъ имть свое заведеніе, и открываетъ его. Тутъ начинается отчаянное соперничество: каждый изъ содержателей сихъ заведеній стремится къ тому чтобы вытснить другихъ и остаться въ селеніи одному. Вс т незаконныя средства и усилія чтобы привлечь и спаивать народъ, о которыхъ я упомянулъ выше, удесятеряются. Вотъ чему мы обязаны что женщины, двки и малолтніе обоего пола начинаютъ также пить вино, тайная продажа при этомъ въ полномъ ходу. Члены одного и того же семейства спаиваются отдльно: отецъ не знаетъ про сына, братъ про сестру, мать про дочь, и зло узнается только тогда когда уже поздно помочь ему. Эта усиленная конкурренція обыкновенно заканчивается тмъ что самый ловкій, безчестный и богатый сидлецъ-хозяинъ наконецъ достигаетъ своей цли: прочія заведенія мало-по-малу закрываются и монополія остается за нимъ. Крестьяне, попавшись однажды въ его руки, уже не въ силахъ выбиться изъ нихъ: онъ такъ ловко уметъ опутать ихъ что они въ полной зависимости отъ него, главную силу въ его рукахъ составляетъ то обстоятельство что почти вс крестьяне у него въ долгу, поэтому еслибъ они вздумали отказать ему въ прав содержать свое питейное заведеніе въ ихъ селеніи или допустить къ этой торговл еще другое лицо, то они знаютъ очень хорошо что онъ можетъ надлать имъ пропасть убытковъ и хлопотъ, а такъ какъ онъ, съ своей стороны, не упускаетъ случая ихъ задабривать и угощать и, сверхъ того, платить имъ весьма значительную аренду, покрывающую съ избыткомъ возможную сумму доходовъ отъ всхъ прочихъ кабаковъ, то такія взаимныя обязательства и приводятъ къ тому что тайная монополія окончательно водворяется въ селеніяхъ. Это фактъ несомннный и весьма замчательный. Въ названныхъ мною выше селеніяхъ было сперва по три кабака, потомъ осталось по два, наконецъ теперь остается по одному, сначала когда я узналъ этотъ фактъ, я приписалъ его уменьшенію пьянства, но потомъ, когда ближе разузналъ вс обстоятельства, оказалось что уменьшеніе въ числ кабаковъ произошло только вслдствіе взаимнаго между ними соперничества и что пьянство нисколько не уменьшилось. Изъ этого можно видть какъ ошибочно безусловно держаться того мннія что уменьшеніе числа кабаковъ есть явный признакъ уменьшенія пьянства, такъ цифры показываютъ что число питейныхъ заведеній въ великороссійскихъ губерніяхъ въ 1864году доходило до 95.000, а въ 1868 уменьшилось до 70.000, но вотъ гд разгадка этому явленію.
Изъ сказаннаго мною, кажется, достаточно ясно обнаружились т сокровенныя пружины коими пьянство въ народ нашемъ такъ успшно вызывается, поддерживается и распространяется. Я старался выяснить внутреннія причины этого зла и въ чемъ именно оно состоитъ, изъ выше изложеннаго могу теперь вывести слдующія общія заключенія: предоставленное крестьянскимъ обществамъ право допуска или недопуска у себя питейныхъ заведеній приводить къ тому что право на допускъ одного единственнаго лица или сразу покупается тайною арендой и виномъ, и затмъ, при помощи усиленнаго пьянства, удерживается всякими незаконными средствами, или то же право вызываетъ необузданную конкурренцію, которая естественно стремится также къ монополіи и достигаетъ этой цли тми же средствами, на счетъ разоренія самихъ крестьянъ. Другими словами, всякое питейное заведеніе въ селеніяхъ сдается крестьянами съ торговъ, а такъ какъ торги эти тайные, и крестьяне имютъ возможность обезпечить виноторговца отъ всякой конкурренціи въ данной мстности, то виноторговцы и добиваются этой возможности. Такимъ образомъ принципъ свободной торговли виномъ обращается въ селеніяхъ въ тайную монополію и слдовательно достигаетъ цли совершенно противоположной той ради которой онъ былъ провозглашенъ и узаконенъ. Дйствительно, что получили мы въ результат? Прежняя система откупа смнилась на новую. Какъ прежде правительство сдавало всю питейную торговлю въ государств на откупъ въ одн извстныя руки, за извстную плату, предоставляя откупщикамъ выручить эту плату и барыши свои съ народа, такъ нын всякое крестьянское общество сдаетъ питейную торговлю въ селеніи своемъ на откупъ въ одн руки, за извстную плату, предоставляя тайному откупщику выручать эту плату и выгоды свои съ тхъ самыхъ крестьянъ которые такимъ образомъ сами отдались ему на жертву. Разница между прежнимъ откупомъ и этимъ та что прежній былъ явный, а этотъ тайный, и поэтому во всхъ отношеніяхъ гораздо вредне и разорительне для самихъ крестьянъ, въ доказательство сихъ словъ достаточно будетъ сказать что при настоящихъ порядкахъ частное производство питейной торговли вещь почти невозможная.
3) Затрудненія коими нын обставлена законная питейная торговли: патентъ, различныя свидтельства, дозволеніе отъ общества, наемъ помщеній и пр., тяжелая отвтсвенность за всякое нарушеніе правилъ этой торговли, невозможность производства оной безъ нарушеній правилъ, необходимость значительныхъ тратъ на угощеніе народа и всякихъ начальствъ, на уплату аренды и всякихъ взятокъ, вызываютъ естественное противодйствіе въ корчемств, которое даетъ возможность обойти безъ труда законъ со всми его сложными условіями и послдствіями, вмст съ тмъ установившаяся въ селеніяхъ со всми своими злоупотребленіями монополія вызываетъ въ корчемств естественную конкурренцію. Но къ сожалнію подобная конкурренція обращается для крестьянъ въ еще большее бдствіе. Правда, бываютъ рдкія исключенія, когда безпатентный виноторговецъ, не имя всхъ расходовъ законнаго торговца, ведетъ свое дло честне сего послдняго, и продавая вино лучшаго качества, съ пользою для крестьянъ конкуррируетъ съ нимъ, но, въ большинств случаевъ, тайная продажа вина еще разорительне для крестьянъ чмъ явная. Въ нравственномъ отношеніи она для нихъ вредне, потому что обстановка для пьянства еще удобне чмъ въ кабак, въ кабакъ трудно пройти такъ чтобъ другіе этого не видали — если только онъ устроенъ на законномъ основаніи, бабы, двки, малолтніе не ршатся идти въ него въ виду народа, но тайная продажа совершается въ ‘шабрахъ’, то-есть у сосда, рядомъ, въ такой же изб, куда всегда можно пройти и со двора, такимъ образомъ тайный соблазнъ проникаетъ въ семейства и развращаетъ ихъ, а для отъявленнаго пьяницы это также большое удобство — въ кабак его нтъ, онъ въ ‘шабрахъ’. Домъ гд совершается тайная продажа вина постепенно обращается въ кабакъ: семейные, малые и большіе обоего пола, становятся невольными свидтелями и слушателями тхъ безобразій которыя тутъ въ глазахъ ихъ длаются и говорятся, не только въ самой изб, но и на двор ея и на улиц предъ ней повторяется то же самое безобразіе, сосднія избы должны все это видть и слышать. Гд же устоять нравственности, когда она обстановлена подобными условіями? Не мене гибельна для крестьянъ подобная торговля и въ экономическомъ отношеніи: они прельщаются дешевизною вина, но за то не имютъ права требовать ни законной крпости его, ни законной мры, такимъ образомъ вино обходится имъ втрое и вчетверо- дороже его настоящей стоимости, а какъ тайный торговецъ точно также. принимаетъ отъ нихъ вмсто денегъ всякое имущество за самую ничтожную цну, то стоимость вина дня нихъ уже удесятеряется. Естественно что корчемство всего сильне и всего разорительне для крестьянъ въ тхъ селеніяхъ гд владльцы не даютъ разршенія на открытіе патентнаго заведенія, полагая этимъ предотвратить зло, тогда какъ оно этимъ только усугубляется, какъ я имлъ случай убдиться въ этомъ изъ дйствительности. Крестьяне очень хорошо сознаютъ тотъ вредъ который приноситъ имъ кормчество, поэтому чтобъ избавиться отъ него они, при первой возможности, открываютъ у себя литейную торговлю на законномъ основаніи, но это не значитъ чтобы въ тхъ селеніяхъ гд есть питейныя заведенія уже вовсе не было тайной продажи вина, она тмъ не мене вызывается и поддерживается тми условіями о которыхъ я упомянулъ выше, и подобные случаи мн также лично извстны. Законный виноторговецъ, который очень хорошо знаетъ кто именно на сел занимается корчемствомъ, ничего не можетъ сдлать чтобъ избавиться отъ столь вреднаго для себя соперника, онъ жалуется начальству, называетъ виновника по имени, указываетъ жительство его — и все напрасно, ибо захватить виновника въ расплохъ, уличить его въ преступленіи чрезвычайно трудно, а когда наконецъ это случится, то дло или искусно заминается, или годы проходятъ покуда налагаемый по закону штрафъ будетъ дйствительно взысканъ. Все это я говорю по личному опыту, но въ какой именно степени распространено корчемство по всему государству, объ этомъ я не могу, на основаніи ограниченнаго круга моихъ изслдованій, представить достаточныхъ данныхъ, тмъ боле что корчемство, какъ и пьянство, иметъ свои мстности и полосы, такъ напримръ въ околодк имній отца моего, Пензенской губерніи, корчемства вовсе нтъ и пьянство весьма умренное, межь тмъ въ околодк имній моихъ, Самарской губерніи, корчемство и пьянство непомрныя. Правительство иметъ весьма неопредленныя данныя о состояніи корчемства въ Россіи, но оно и не можетъ имть этихъ свдній офиціальнымъ путемъ, они могли бы быть собраны только частнымъ образомъ, всего врне отъ содержателей питейныхъ заведеній въ селеніяхъ и затмъ отъ сельскихъ священниковъ, коимъ вс виды и дйствія питейной сельской торговли близко знакомы.
4) Въ заключеніе мн остается сказать здсь нсколько словъ о надзор со стороны мстныхъ властей за порядкомъ производства этой торговли. Надзоръ этотъ, какъ извстно, распредленъ между акцизнымъ вдомствомъ, которое слдитъ за соблюденіемъ тхъ правилъ литейнаго устава нарушеніе коихъ сопряжено съ ущербомъ для казны (ст. 23), и полиціей, которая наблюдаетъ за исполненіемъ прочихъ правилъ сего устава, касающихся до общественной безопасности, благочинія и народнаго здравія (ст. 96). Устройство питейныхъ заведеній и порядокъ производства изъ оныхъ торговли крпкими напитками обставлены закономъ самыми подробными и удовлетворительными правилами (ст. 322—337), что, напримръ, можетъ быть полезне правила по которому ‘виноторговцы и сидльцы обязаны не допускать покупателей наливаться до безпамятства, еслибы сіе случилось, то такое лицо не можетъ быть оставлено безъ присмотра и помощи до вытрезвленія, что и лежить на обязанности виноторговца (ст. 334)’? Вс случаи нарушенія постановленій о продаж крпкихъ напитковъ, также, по возможности, предусмотрны закономъ, и взысканія за нихъ положены довольно тяжелыя (ст. 369—388): продажа питей крпостію ниже установленной, съ вредною для здоровья примсью, неклеймеными или неврными мрами, въ долгъ, въ счетъ будущаго урожая, подъ закладъ платья, посуды или иныхъ вещей, въ промнъ на хлбъ или другія сельскія произведенія и въ недозволенное время, допущеніе въ заведеніяхъ недозволенныхъ увеселеній, игръ, безчинствъ и безпорядковъ, а равно малолтнихъ къ распитію вина — все это закономъ строго запрещается и карается, но къ сожалнію, вс эти строгія правила остаются мертвою буквой. Да иначе и быть не можетъ. Надзоръ за порядкомъ питейной торговли въ селеніяхъ извн, то-есть со стороны полиціи и акцизнаго управленія, по самымъ условіямъ въ которыя онъ постановленъ, невозможенъ. Становые пристава и судебные слдователи положительно не имютъ времени наблюдать за тмъ что длается въ кабакахъ, которыхъ въ каждомъ стану насчитается боле сотни, они едва успваютъ справляться съ множествомъ другихъ длъ, которыя находятся у нихъ на рукахъ, и поэтому не имютъ никакой охоты сами начинать новыя для себя дла и хлопоты изъ-за безпорядковъ въ питейной торговл, въ этомъ случа они вполн удовлетворяются тми дознаніями и слдствіями на которыя они вызываются по требованію чиновъ акцизнаго управленія. По закону, лица акцизнаго управленія, по нарушеніямъ которыя не касаются казеннаго интереса, не принимаютъ сами никакихъ мръ, а только обязаны увдомить о томъ мстную полицію (ст. 32), полиція, съ своей стороны, по нарушеніямъ подлежащимъ разсмотрнію въ порядк административномъ, также не принимаетъ никакихъ мръ, а только увдомляетъ о томъ надзирателя акцизныхъ сборовъ (ст. 407), что же касается до длъ не подлежащихъ разсмотрнію въ административномъ порядк, то полиція и судебные слдователи хотя и могутъ сами начать судебно-полицейское изслдованіе, но могутъ также и не начинать его, ограничиваясь выжиданіемъ требованія со стороны лицъ акцизнаго управленія, ибо всякое первоначальное изслдованіе нарушеній устава о питейномъ сбор лежитъ на ихъ обязанности (ст. 405—406). Эта двойственность надзора производитъ то что ни одна изъ сторонъ на которыя онъ возложенъ не считаетъ его своимъ ддомъ и, для оправданія нераднія своего, находитъ, повидимому, законное основаніе. Но, помимо этого, еслибъ об стороны исключительно посвятили себя, одна — защит казеннаго интереса, а другая — общественнаго, то и въ такомъ случа польза отъ ихъ дятельности оказалась бы ничтожною, ибо достиженіе помянутыхъ цлей, при данныхъ средствахъ, физически невозможно. Что можетъ увидать или узнать становой приставъ, когда въ стану его находится боле сотни питейныхъ заведеній? Колоколъ его слышенъ издалека, пріхалъ онъ, все въ порядк, ухалъ, и мсяцы пройдутъ покуда случай не занесетъ его опять въ это селеніе. Что узнаетъ онъ проздомъ о той невидимой сти беззаконій и соблазновъ коими сидлецъ опуталъ весь приходъ свой, о тхъ ежедневныхъ безобразіяхъ которыя совершаются въ кабак и на улиц, въ виду всхъ, но которыя ему не удалось накрыть? Еще мене можетъ что-нибудь сдлать акцизный надзиратель съ двумя помощниками своими на цлый уздъ, въ которомъ отъ 300 до 400 питейныхъ заведеній, не считая винокуренныхъ заводовъ, складовъ и пр. При самой усиленной дятельности, они не могли бы осматривать питейныя заведенія чаще одного раза въ мсяцъ. Межъ тмъ я лично знаю что они бываютъ въ нихъ довольно рдко, а въ нкоторыя изъ нихъ и никогда не попадаютъ. Уличить виноторговца въ незаконной продаж вина имъ удается очень рдко, надо быть дилеттантомъ въ этомъ дл, чтобъ имть какой-нибудь успхъ, ‘акцизнаго’ видятъ издалека, и къ его приходу все въ порядк, разбавленнаго вина, напримръ, вы никогда не найдете въ кабак, ибо оно разбавляется только въ моментъ подачи его потребителю: для этой цли, подъ бочкой вина стоитъ сосудъ съ водою, которую сидлецъ ловко зачерпываетъ въ шкаликъ, въ то время какъ подноситъ его къ крану, въ случа опасности, онъ опрокидываетъ воду на полъ, а ‘акцизному’ подноситъ отличное вино, которое показываетъ 40о. Чтобъ имть возможность съ большею основательностію судить объ успхахъ дятельности чиновъ акцизнаго вдомства, относительно ихъ надзора за правильностію винной торговли въ селеніяхъ, слдуетъ обратиться къ цифрамъ штрафовъ, взысканныхъ сими чинами съ виноторговцевъ за нарушеніе ими правилъ питейнаго устава, но этихъ цифръ у меня нтъ подъ рукою.
Все сказанное мною о надзор за литейною торговлей клонится къ тому чтобы доказать что надзоръ этотъ не можетъ быть вншній, административный, а только внутренній, домашній, мстный, со стороны тхъ лицъ кои постоянно живутъ въ селахъ и деревняхъ. Но тутъ встрчается другое затрудненіе: кто же эти лица? Сельскій староста, волостной старшина, волостные судьи? Къ сожалнію, многія изъ этихъ лицъ сами предаются пьянству, трудно поэтому ожидать чтобъ они же могли быть и дятельными пособниками въ борьб съ этимъ зломъ.
Есть еще одна мстная власть которая могла бы оказать въ этомъ дл существенную помощь — это духовенство. Но и тутъ встрчаются сильнйшія естественныя препятствія. Первое изъ нихъ то что сельское духовенство наше поставлено въ полную матеріальную зависимость отъ прихожанъ своихъ, казенное содержаніе, если и получается, столь ничтожно что даже недостаточно для прожитка, вслдствіе того оно вынуждено питаться отъ поборовъ, взимаемыхъ натурой и деньгами съ самихъ крестьянъ, это унизительное условіе, весьма понятно, лишаетъ духовенство возможности имть на приходъ то нравственное вліяніе къ которому оно по обязанностямъ своимъ исключительно призвано и которое оно, при полной самостоятельности своего положенія, могло бы имть. Безсиліе свое оно вполн сознаетъ, и пьянство съ каждымъ годомъ все боле и боле возрастаетъ, а въ какой степени пьянство убиваетъ въ крестьянахъ всякую нравственность, благочестіе, трудолюбіе, совсть, правду, и плодитъ всякіе пороки: праздность, нищенство, воровство, разгулъ, развратъ, болзни, объ этомъ надо послушать отъ самихъ священниковъ. Другое препятствіе въ борьб ихъ съ этимъ зломъ находится, къ сожалнію, въ томъ обстоятельств что весьма многіе изъ нихъ, по самой обстановк жизни своей, сами впадаютъ въ невоздержаніе, сами становятся жертвами этого порока. Кому изъ насъ неизвстенъ этотъ грустный фактъ!… При такомъ положеніи вещей, какъ великъ будетъ процентъ нравственной пользы, нравственнаго содйствія, который можно было бы ожидать для этого дла отъ духовенства?
Изъ бглаго очерка представленнаго мною, мн кажется, достаточно выяснилось почему вс мры принимаемыя правительствомъ противъ распространенія пьянства и противъ всхъ злоупотребленій въ питейной торговл остаются до сего времени безуспшными: он скользятъ по поверхности зла, он касаются однихъ только вншнихъ проявленій его, не измняя тхъ внутреннихъ условій коими оно обставлено и постоянно вызывается. Если же вс полицейскія и карательныя мры оставались по сіе время безполезными, то мы имемъ полное основаніе полагать что и всякія новыя въ томъ же род мры останутся одинаково безсильными, и что для достиженія Желаемой цли слдуетъ обратиться къ такимъ которыя существующій нын порядокъ питейной торговли измнили бы настолько чтобы злоупотребленія оной, по возможности, естественно устранялась въ салу ея собственныхъ внутреннихъ условій.
Въ чемъ же могутъ состоять эти мры?
Прежде чмъ отвтить на этотъ вопросъ, я считаю должнымъ остановиться на томъ весьма распространенномъ мнніи что главныя причины пьянства въ народ нашемъ суть его грубость, неразвитость, необразованность, что отъ самого сельскаго общества зависитъ допустить у себя кабакъ или не допустить его, а отъ каждаго крестьянина идти въ кабакъ и не идти, пить и не упиваться, пить и не разоряться и т. д., что такимъ образомъ, если народъ предается пьянству, то это происходитъ оттого что онъ по грубости своей хочетъ именно этого наслажденія, а не другаго, и не хочетъ другаго потому что недостаточно развитъ чтобы хотть иначе, что поэтому, покуда онъ не достигнетъ извстнаго нравственнаго самообладанія, никакіе законы, никакія полицейскія или карательныя мры не удержатъ его отъ преданія этому пороку, и что слдовательно только съ поднятіемъ общаго уровня его образованія и матеріальнаго благосостоянія можно ожидать въ немъ соразмрнаго отрезвленія. Въ этомъ воззрніи содержится внутреннее противорчіе: ибо если признается что образованіе и зажиточность суть истинныя условія нравственнаго развитія народа, то очевидно не отъ него самого зависитъ предаваться пьянству или нтъ, когда сихъ условій недостаетъ. И дйствительно, невозможно требовать отъ свободной воли человка дйствій противныхъ условіямъ ея проявленій, недостаточно того чтобы человкъ хотлъ быть честнымъ, нравственнымъ и трезвымъ, необходимо чтобъ онъ имлъ и возможность быть таковымъ, а какъ эта возможность безспорно зависитъ отъ условій его его быта — нравственныхъ, экономическихъ и общественныхъ (условія, кои всего мене зависли, по крайней мр до сего времени, отъ иниціативы самого народа), то мн и представляется здсь умстнымъ разъяснить насколько правительственныя мры способствовали ему въ этомъ отношеніи. Если правительство нын признаетъ что образованіе и благосостояніе суть единственныя надежныя средства коими народъ можетъ осилить склонность свою къ неумренному потребленію крпкихъ напитковъ, то шло ли подобное воззрніе параллельно съ тмъ вмшательствомъ какое оно имло въ дла питейной торговли, принявъ ее подъ свое завдываніе, и въ чемъ именно оно осуществлялось, или если это воззрніе является результатомъ только позднйшаго опыта, то въ чемъ вообще состояли то мры которыя принимались чтобы народъ не только не хотлъ, но и могъ не хотть пьянствовать.
Отвтъ на этотъ вопросъ повлечетъ насъ въ нкоторыя историческія подробности, которыя однакожь для настоящаго предмета не безполезны. Трудъ этотъ будетъ для насъ легокъ, ибо онъ ограничится почти исключительно выписками изъ изданныхъ при государственной канцеляріи въ 1860 году Свдній о питейныхъ сборахъ въ Россіи и не такъ давно появившагося сочиненія г. Прыжова Исторія кабаковъ въ Россіи.
Первый кабакъ на Руси появился около 1550 года. Но какимъ образомъ производилась питейная торговля и въ какомъ положеніи находилась она до этого? Вотъ вопросъ который прежде всего требуетъ себ отвта. ‘Сила которая въ то время тянула другъ къ другу отдльныхъ членовъ общей русской земли’, говоритъ авторъ Исторіи кабаковъ, ‘была братство, сказавшееся особенно въ Новгород, въ народоправномъ характер братнинъ, въ южно-русскомъ обыча побратимства и въ послдствіи въ братствахъ юго-западной Руси…. Строй земской жизни проявлялся въ томъ веселомъ единеніи народа и князя-государя которое мы встрчаемъ на лирахъ Кіевской Руси, древней Польши, еще жившей по-славянски, въ Чехахъ и такъ дале во всей славянщин. Общины и міры, города и села сходились на игрища, сбирались на братчины, пиры и бесды, которые по старой памяти досел еще именуются у народа почетными и честными. На народный пиръ приглашали князя, на пиръ княжескій собирался народъ…. {Пиры давало одно лицо, братчины были складчины многихъ хозяевъ и преимущественно существовали между поселянами (Костомаровъ. Очеркъ домашней жизни Русскаго народа. стр. 130).} Всякое мірское дло непремнно начиналось пиромъ или попойкой, и поэтому въ соціальной жизни народа напитки имли громадное культурное значеніе. То были изстаринныя ячныя и медвяныя питья: брага, медъ, пиво и квасъ. Брага называлась хмльною, пиво бархатнымъ, меды стоялыми, квасы медвяными…. Было въ употребленіи и виноградное вино, извстное на Руси еще въ X вк и доступное даже простымъ людямъ. Хмльныя питья, пиво, брагу и медъ, всякій варилъ про себя, сколько ему нужно было для обихода, въ иныхъ случаяхъ варили питья семьями, міромъ, и то были мірская бражка, мірское пиво. У людей зажиточныхъ заведены были медуши (погреба), гд стояли бочки медовъ, пивъ и иностранныхъ винъ…’ Понятно поэтому что бортничество и пчеловодство занимаютъ важное мсто въ древне-русской промышленности: ‘Бортъ была предметомъ цннымъ, и на бортныхъ деревьяхъ вырубали топоромъ знамя — знакъ собственности, за снятіе чужаго знамени (раззнаменить борть) была установлена пеня. Законы о бортяхъ вошли въ Русскую Правду. Бортныя ухожья принадлежали народу, князьямъ и монастырямъ…. Бортничество и пчеловодство были однимъ изъ путей колонизаціи земель вновь занимаемыхъ русскимъ племенемъ: вслдъ за сохой и топоромъ, рядомъ съ ухожями и угодьями различныхъ названій, появлялись и борти, возникали деревни бортничи, населенныя пчеловодами… Обширное занятіе пчеловодствомъ вызвало у народа особый молитвенникъ, въ род цлаго молебна объ изобиліи и храненіи пчелъ въ ульяхъ пчеловода, и цлый рядъ поврій о святости пчелы, Божьей пташки, и меда (тамъ же стр. 8—10)..’ Медъ и воскъ составляли, поэтому, весьма значительную отрасль древне-русской внутренней и вншней торговли, особенно Новгорода и Пскова. ‘Самое важное произведеніе Московской земли’, говорить Павелъ Іовій (1537), ‘есть воскъ и медъ. Вся страна изобилуетъ плодоносными пчелами, которыя кладутъ отличный медъ не въ искусственныхъ крестьянскихъ ульяхъ, но въ древесныхъ дуплахъ (бортяхъ).’ ‘По словамъ Флетчера, медъ въ значительномъ количеств шелъ изъ Мордвы и Кадома, также изъ областей: Сверской, Рязанской, Муромской, Казанской и Смоленской. Онъ говоритъ что въ его время, за исключеніемъ внутренняго потребленія воска, еще вывозили за границу до 10 тысячъ пудовъ, а прежде гораздо боле, до 50.000 пудовъ.’
Повсемстное обиліе меда и другихъ продуктовъ употреблявшихся для приготовленія питей вызвало установленіе пошлинъ и мыта, которые собирались съ меда, съ хмля, съ солода, а также натурой — медомъ и хмлемъ. Заплативъ пошлину за солодъ и хмль, народъ спокойно варилъ себ литья и спокойно распивалъ ихъ дома, среди семьи, или на братчинахъ, или на братскихъ попгйкахъ въ корчмахъ…. При этомъ стро жизни пьянства не было какъ порока, разъдающаго народный организмъ. Питье составляло веселіе, удовольствіе. Древне-славянскія общественныя питейныя заведенія назывались корчмами, куда народъ сходился для питья и ды, для бесды и попоекъ съ пснями и музыкой…. У западныхъ Славянъ въ корчмахъ приставы передавали народу постановленія правительства, судьи творили судъ, разбирались дла между прізжими людьми, и корчмы долго замняли ратуши и гостиные дворы. Начиная съ XI вка, мы встрчаемъ слды корчемъ у южныхъ Славянъ, въ Чехахъ, въ Польш, въ Жмуди, у Славянъ прибалтійскихъ и новгородскихъ. и на Руси Кіевской…. Западныя корчмы были какъ и везд вольными учрежденіями, куда народъ спокойно собирался по торговымъ днямъ, лотомъ длались княжескими, казенными, или, вмст съ землею, переходили въ наслдственную собственность арендаторовъ, получавшихъ право заводить libera tabema, или къ духовенству, къ епископамъ и монастырямъ, и тогда народъ сталъ заводить тайныя корчмы, tabema occulta, извстныя съ ХИ вка. Въ юго-западной Руси досел еще удержалась древне-славянская корчма…. и во всей Блоруссіи и Украйн корчма служитъ и теперь обычнымъ мстомъ собраній для длъ, бесдъ и гульбы….’
Мало-по-малу вольныя корчмы стали всюду закрываться и, наконецъ, смнились кабакомъ. Право свободнаго изготовленія и свободной торговли питьями было народомъ постепенно утрачено и перешло въ руки князей, бояръ, духовенства, поэтому и мста продажи нитей, корчмы, имвшія первоначально характеръ свободнаго общественнаго заведенія, постепенно утратили это значеніе и обратились въ оброчныя владльческія статьи. При этомъ надобно замтить что собственно хлбное вино, открытое въ конц XIII вка, появилось въ Россіи только въ XV и стало распространяться въ ней только въ XVI, поэтому нтъ основанія предполагать чтобъ именно пьянство причиняемое излишнимъ потребленіемъ хлбнаго вина могло быть поводомъ къ запретительнымъ указамъ Іоанна Ш и Василія Іоанновича, тмъ боле что въ свидтельств иностранцевъ объ этихъ указахъ упоминается преимущественно о пив и мед. Если же въ прежнихъ памятникахъ упоминается о корчемств какъ о запрещенномъ промысл, что нкоторыми писателями (напримръ графомъ Толстымъ, въ его Исторіи финансовыхъ учрежденій въ Россіи, стр. 135) принимается за доказательство распространенія хлбнаго вина, то очевидно это не доразумніе и подъ этимъ корчемствомъ слдуетъ понимать не что иное какъ содержаніе вольной корчмы.
Трехсотлтнюю исторію кабака можно довольно удобно раздлить на три періода, изъ коихъ каждый обнимаетъ около столтія. Первый простирается съ половины XVI вка до Уложенія царя Алекся Михайловича въ 1649 году, второй до указа Екатерины И о повсемстномъ введеніи откупа въ 1667 году и третій до уничтоженія откупной системы въ 1863 году.
Воротившись изъ-подъ Казани, Іоаннъ IV запретилъ продавать въ Москв водку, позволивъ пить ее однимъ лишь опричникамъ, и для ихъ попоекъ построилъ въ Москв особый домъ, называемый по-татарски кабакомъ, и вслдъ за симъ изъ Москвы послдовали предписанія намстникамъ областей объ упраздненіи везд корчемъ, корчемства и устройств угревыхъ кабаковъ — Около 1552 года во всемъ Московскомъ царств былъ одинъ лишь большой царевъ кабакъ, стоявшій въ Москв на Балчуг, но по свидтельству Флетчера (1588—1589), то-есть спустя тридцать лтъ, уже въ каждомъ большомъ город стоялъ кабакъ. Борисъ Годуновъ (1597— 1605), сдлавшись царемъ, вновь открылъ кабакъ на Балчуг (будто уничтоженный царемъ еодоромъ) и завелъ откупные кабаки по городамъ… Новозаведенные кабаки казались народу насиліемъ, онъ еще помнилъ свой старый бытъ, а потому при появленіи царева кабака сейчасъ писали просьбу о томъ чтобы кабакъ снести. Люди Вельскаго стана, крестьяне Бориса Годунова, въ 1594 году, били ему челомъ чтобы кабакъ снести, и Борисъ веллъ снести кабакъ, приказавъ однако смотрть чтобы продажнаго литья не было. Въ Новгород этого времени было уже два кабака, отъ которыхъ нужда, тснота, убытки и оскудніе учинились, поэтому царь Борисъ, царица, царскія дти, по жалоб гостей и всхъ посадскихъ людей Новгорода, денежные доходы съ кабаковъ отставили, а кабакамъ на посад быть не велно. Въ періодъ смутнаго времени, распространеніе кабака должно было притихнуть. Но съ 1617 года вновь появляются по городамъ приказанія чтобъ опричь государевыхъ кабаковъ никто питья на продажу не держалъ. {амъ же, стр. 122—128.}
Кром царя владли кабаками духовенство и бояре. Начиная съ XI вка русскія церкви и монастыри получали отъ князей и бояръ грады, села, деревни, земли, борти, въ которыхъ они, руководствуясь номоканонами, установляютъ подати и оброки. Подобно князьямъ, монастыри сначала сбирали различныя медовыя дани. На сверо-восток они сбирали пошлину съ пава и меда, и кром того съ братчинъ, варили въ обширныхъ размрахъ квасы, пива и меды, для чего были заведены квасни съ кадями въ сотни ведеръ, квасоварныя и пивмыя галаты и пивные дворы. Безъ явки монастырскому прикащику крестьянинъ не смлъ сварить пива или поставить меду, даже для праздниковъ, свадебъ и поминокъ. Сами монастыри курили вино, торговали имъ, и въ теченіи долгаго времени были совершенно избавлены отъ всякаго государственнаго надзора. До насъ дошли извстія о кабакахъ Макарьева монастыря и дошли потому что дло о нихъ, по нкоторымъ случайнымъ обстоятельствамъ, было въ свое время гласно. Другимъ полновластнымъ собственникомъ кабака былъ бояринъ. Въ числ разнаго рода кормленій упоминалось и бражное. Вообще куреніе вина ставилось въ число дохода идущаго съ земли, и земли отдавались въ каждому съ платой деньгами и виномъ. Дти дворянскіе также имли право курить вино и держать его про себя. Куря вино, бояре ставили свои кабаки или получали ихъ въ кормленіе, ибо съ Іоанна IV вошло въ обыкновеніе жаловать бояръ тамгою и кабакомъ. Царь еодоръ, вступивъ на престолъ, пожаловалъ Шуйскаго городомъ Псковомъ съ тамгою и кабаки. И несмотря на вс появившіяся лотомъ запрещенія имть кабаки, помщики до самаго XVIII вка продолжали ставить ихъ…. Высшій надзоръ за продажею вина въ кабакахъ былъ сначала порученъ царскимъ намстникамъ, а потомъ находился въ вдніи приказовъ, управлявшихъ областями и упоминаемыхъ съ 1512 года. Въ Москв и причислявшихся къ ней городахъ для этого существовало особое учрежденіе, новая четъ или четверть, извстная съ 1597 года…. Вино приготовлялось въ винокурняхъ находившихся при кабакахъ, или поставлялось въ кабаки отъ подрядчиковъ, торговыхъ людей и помщиковъ, или шло отъ откупщика, взявшаго на откупъ кабакъ, и поэтому въ однихъ кабакахъ продавали вино врные цловальники, а въ другихъ откупщики. Въ указахъ, посылаемыхъ въ конц года объ отдач кабачныхъ сборовъ на слдующій годъ, предоставлялась полная власть отдать кабаки на вру или на откупъ., а потому, смотря по обстоятельствамъ, то одна форма управленія дйствовала, то другая…. Откупщики, хотя и выгодны были для казны, но ненавистны народу, и поэтому московское правительство до самаго конца XVIII вка старалось освободить питейное дло отъ откупщиковъ и сосредоточить его въ рукахъ выборныхъ людей… Люди выбранные для торговли въ кабакахъ на вр и называвшіеся поэтому врными людьми, были головы и цловальники. Сначала они избирались изъ мстныхъ жителей, а въ Москв изъ торговыхъ людей, составлявшихъ гостиныя и суконныя сотни и слободы, по закону они должны были избираться по очереди, но вскор всякая очередь была нарушена, и хотя цловальниковъ выбирали еще изъ мстныхъ жителей, но головы, для большой врности, посылались изъ Москвы, вообще со стороны…. Было общимъ правомъ выбирать въ головы людей первыхъ статей, богатыхъ, и, если можно, грамотныхъ, въ цловальники же людей вторыхъ статей, молодшихъ, среднихъ и мелкихъ. Но обыкновенно длалось такъ что воевода да богатые люди, которые, опираясь на московскихъ дьяковъ, все больше и больше забирали въ свои руки общественныя дла, по недружб на мелкихъ людей, писали ихъ въ службу безъ очереди. Такъ длалось въ теченіи всего XVII и начал XVIII вка, когда старинное выборное начало не было еще уничтожено…. Головы и цловальники эти были какъ будто закрпощенные кабацкіе служители. Оторвутъ ихъ отъ дла, посадятъ въ кабакъ собирать питейную прибыль, а чмъ имъ питаться, того не спрашиваютъ, поэтому одни бжали отъ выборовъ, чтобъ не разориться, а другіе, которымъ терять было нечего, а напротивъ представлялась возможность нажиться, шли въ кабакъ и разоряли народъ, и такимъ образомъ, день ото дня, годъ отъ году, все боле и боле складывался типъ кабацкаго цловальника. Народъ всми силами старался отдлаться отъ выбора въ кабацкія должности: получали въ город указъ о выборахъ, и лучшіе люди отписывали въ Москву что имъ не изъ кого выбирать головъ и цловальниковъ, ибо одни отлучились на промыслы, другіе заняты длами, а выбирать имъ изъ другихъ городовъ, какъ велитъ государь, опасно, потому что тхъ людей они не знаютъ. На это имъ обыкновенно отвчали: какъ хотите, а выбирайте, но отнюдь не смйте по стачк съ семьями очередными службами отъ выборовъ отбиваться, а буде явится остановка какая или выберете дурныхъ людей, или учинится какой убытокъ, То быть вамъ въ опал и во всякомъ разореніи…. При сбор и храненіи кабацкихъ суммъ были приняты всевозможныя предосторожности…. Для пущаго наблюденія за денежною прибылью и для записи прихода и расхода суммъ, велно было на кружечныхъ дворахъ, у денежныхъ сборовъ быть подьячимъ, выбраннымъ міромъ, но потомъ оказалось что на кружечныхъ дворахъ сидятъ подъячіе безъ мірскихъ выборовъ, по воеводскимъ подписнымъ челобитнымъ и по накупамъ, чинятъ людямъ налоги и тсненія, и узды пустютъ. Такимъ образомъ, главная обязанность выборныхъ сидвшихъ въ царевомъ кабак состояла въ Томъ чтобы сбирать питейную прибыль и явочныя пошлины. Въ кабакахъ были заведены пиво и медъ, и, народу запрещено было приготовлять домашніе напитки. Но еслибы крестьянину пришла нужда сварить ловца къ празднику или къ свадьб, ила къ родинамъ, или къ крестинамъ, словомъ, какъ выражался самъ народъ, ‘помолиться’. Онъ долженъ идти въ съзжую избу, или къ кабацкому голов и цловальникамъ, и платить явку…. Вс эти установленія, вдругъ возникшія въ Московскомъ царств, весь этотъ быта съ кабаками и цловальниками, съ подъячими въ кабакахъ, съ явкою питей, съ записываніемъ въ книги сколько и когда вылито пива, все это было ново для народа, привыкшаго жить въ теченіе длиннаго ряда вковъ при свободномъ пользованіи напитками, составлявшими такую же потребность жизни какъ и хлбъ’ {Тамъ же, стр. 61—66, 67—86.}.
‘Мы знаемъ, замчаетъ авторъ Исторіи кабаковъ, что у Грековъ и Римлянъ, у Германцевъ и даже у Татаръ, везд питейные дома были въ то же время и състными домами. Такова была и древне-славянская корчма. Теперь возникли на Руси дома гд можно только пить, а сть нельзя… Въ татарскомъ кабак, какъ въ постояломъ двор, можно было сть и пить, въ московскомъ кабак велно только пить, и пить одному народу, то-есть крестьянамъ и посадскимъ, ибо имъ однимъ запрещено было приготовлять домашнія питья, вс же остальные люди пили напитки у себя дома, и кром того, имли право владть кабакомъ.’ Народъ никакъ не могъ помириться съ этимъ новымъ положеніемъ длъ и принималъ вс мры жить своею старою корчемною жизнію, хотя этотъ порядокъ жизни считался уже противозаконнымъ, сдлался преступленіемъ,— корчемствомъ.
При этомъ я считаю долгомъ обратить вниманіе на то обстоятельство что въ какой степени пьянствовалъ именно простой народъ до введенія кабака, мы не можемъ имть настоящаго понятія, ибо свднія которыя о томъ дошли до насъ весьма отрывочны и касаются большею частію только до городовъ и посадскихъ, а не до деревень и крестьянъ, которые, еще до появленія хлбнаго вина, лишились права свободнаго изготовленія и потребленія своихъ обыкновенныхъ хмльныхъ напитковъ. Вотъ что говоритъ объ этомъ г. Костомаровъ: ‘До того времени какъ Борисъ введеніемъ кабаковъ сдлалъ пьянство статьею государственнаго дохода, охота пить въ Русскомъ народ не дошла еще до того поразительнаго объема какъ въ послдствіи. Простой народъ пил] рдко: ему дозволяли сварить пива, браги и меду и погулять только въ праздники, обыкновенно это дозволеніе давалось четыре раза въ годъ: на Великій День, Дмитріевскую субботу, на Масляницу и наРождество Христово, или въ другой день, вмсто этихъ праздниковъ. Право это крестьянинъ имлъ на три дня, иногда же и на недлю, такое же разршеніе давалось по поводу крестинъ и свадебъ. Крестьянинъ долженъ былъ каждый разъ испрашивать дозволеніе начальства, и это дозволеніе давалось съ разборомъ — только лучшимъ людямъ. ‘ Изъ этихъ данныхъ мы должны заключить что если и назвать это пьянствомъ, то во всякомъ случа оно было весьма умренное, можно даже сказать, весьма невинное, но, продолжаетъ г. Костомаровъ, ‘когда вино начало продаваться отъ казны, когда къ слову кабакъ приложился эпитетъ царевъ, пьянство стало всеобщимъ качествомъ… Распространенію пьянства способствовали кабачные головы и цловальники, которые прибгали ко всевозможнымъ мрамъ чтобъ избавиться отъ наказанія за недоборы въ царской казн, если они держали кабакъ на вру, или чтобы воротить заплаченное въ казну, если брали вино на откупъ. Они давали пьяницамъ въ долгъ какъ можно боле, а между тмъ прибавляли счетъ, пользуясь тмъ состояніемъ когда пьяные не въ силахъ были ни размышлять, ни считать, потомъ, когда искушенные такимъ легкимъ средствомъ подучатъ хмльное даже и безъ наличныхъ денегъ, пьяницы порядочно запутаются въ разставленной на нихъ сти, кабацкіе головы объявляютъ что пора платить, оказывается что платить нечмъ, тогда забирали имущество должниковъ, втрое дешевле настоящей его цны, при этомъ страдали и невинные жившіе не въ раздл съ должниками (Очеркъ домашней жизни и пр. стр. 135, 136, 137)’
Но это еще не даетъ намъ надлежащаго понятія о состояніи пьянства въ то время. Чтобъ имть возможность сравнить его съ ныншнимъ, я позволю себ привести изъ Исторіи кабаковъ слдующія слова Юрія Крыжанича, сербскаго католическаго священника, прибывшаго около 1655 года въ Московское государство, ‘О пьянств нашемъ что треба говорить! Да ты бы весь широкій свтъ кругомъ обошелъ, нигд бы не нашелъ такого мерзкаго, гнуснаго и страмнаго пьянства, яко здсь на Руси. А тому причина есть корчеменное самоторжіе или кабаки. По милости этой монополіи люди не смютъ варить себ напитковъ безъ приказнаго позволенія, и въ этомъ послднемъ пишется имъ чтобъ она выпили все въ три или четыре дня посл изготовленія, и дольше въ домахъ не держали. Чтобы выпить скоре этотъ наваренный напитокъ, люди пьютъ черезъ силу и упиваются, а сосди, которымъ нечего вылить дома и негд купить напитка, сидятъ безъ стыда и не отходятъ отъ этого пива пока чаютъ хоть одну каплю его. Дальше, люди мелкаго счастія не въ состояніи изготовить дома вина или пива, а корчмы нтъ, гд бы они могли иногда вылить, кром корчмы царской, гд и мсто и посуда хуже всякаго свинаго хлва и питье самое отвратительное и продается по бсовски дорогой цн. Кром того и эти адскіе кабаки не подъ руками у народа, но въ каждомъ большомъ город одинъ или два только кабака. Поэтому мелкіе люди чуть ли не всегда лишены напитковъ и оттого длаются чрезмрно жадны на питье, безстыдны и почти бшены, такъ что какую ни подашь большую посуду съ виномъ, они считаютъ за заповдь Божію и государеву вылить ее въ одинъ духъ. И когда они соберутъ нсколько деньжонокъ и придутъ въ кабачный адъ, тогда сбсятся въ конецъ и пропиваютъ рухлядь, какая есть дома, и одежду съ плечъ. Итакъ всія злости и неподобіе, и грхоты и тщеты, и остуды всего народа исходятъ изъ проклятаго корчменнаго самоторжія’. Изъ этихъ словъ видно что кабака царскіе была въ это время только по городамъ, что число ихъ поэтому было не велико, и что слдовательно пьянство простаго, деревенскаго народа въ первое столтіе кабака, а тмъ паче до появленія его, не иметъ, можно сказать, ничего общаго въ размрахъ своихъ съ тмъ пьянствомъ которое намъ извстно теперь.
Я вошелъ въ предыдущія подробности потому именно что исторія литейнаго дла въ Россіи до появленія кабака и въ первое столтіе посл его появленія весьма мало извстна намъ. Изданныя при государственной канцеляріи Свднія о питейныхъ сборахъ въ Россіи начинаются только съ половины XVII вка, съ этого времени мы можемъ уже съ надлежащею подробностію прослдить развитіе нашей питейной торговли до настоящаго времени. Здсь эти подробности будутъ излишни, но закончить начатый очеркъ хотя самымъ краткимъ историческимъ изложеніемъ считаю необходимымъ.
Въ Уложеніи царя Алекся Михайловича мы встрчаемъ первый сводъ правилъ о торговл питьями въ Россіи, предметомъ регаліи было вино, пиво и медъ, продажа сихъ напитковъ производилась только въ кабакахъ, которые Уложеніемъ были отданы на откупъ. Вскор однако состоялся указъ о неотдач кабаковъ на откупъ, а о содержаніи ихъ на вр, то-есть въ казенномъ управленіи. Въ 1652 году въ грамот на Угличъ мы читаемъ: ’11го августа совтовавъ мы съ отцомъ своимъ и богомольцемъ святйшимъ патріархомъ Никономъ и со всмъ священнымъ соборомъ, и съ бояры, и съ окольничими, и со всми нашими думными людьми о кабакхъ и указали во всхъ городахъ, гд были напередъ сего кабаки, быть по одному кружечному двору, а въ меньшихъ гд малолюдно, въ тхъ селахъ кружечнымъ дворамъ не быть. Всмъ кружечнымъ дворамъ быть на вр…. Продавать вино по одной чарк одному человку…. и на кружечныхъ дворахъ и близко двора питухомъ сидть и литье давать не велно, а ярышкамъ, бражникамъ и зерщикамъ на кружечномъ двор не быть. Полостямъ вина не продавать, священническій и иноческій чинъ на кружечный дворъ не пускать и вина имъ не продавать, пива и меду не припасать и не продавать…. а то имъ головамъ и цловальникамъ сказать чтобъ имъ съ того кабака собрать передъ прежнимъ съ прибылью.’ Но въ 1659 году уже предписывалось чтобы ‘питуховъ съ кружечныхъ дворовъ не отгонять’* Вслдъ за симъ и самая продажа на вр признана невыгодною для казны, и потому въ 1663 году ‘для пополненія великаго государя денежной казны’ велно во всхъ городахъ и пригородахъ, въ помщиковыхъ и вотчинниковыхъ селахъ, въ слободахъ и деревняхъ кабакамъ и кружечнымъ дворамъ быть опять на откупу и на вр’. Но въ 1681, вслдствіе невыгодной для казеннаго управленія конкуренціи между откупщиками и ‘врными головами’, откупная продажа была повсемстно уничтожена и замнена продажею на вр, съ тою между прочимъ разницей что недоборъ противъ прежнихъ лтъ, который прежде приказано было взыскивать съ своихъ головъ, или ихъ избирателей, теперь съ нихъ взыскивать не велно, а также людей къ пьянству не допускать и излишне взятое у нихъ въ пьяномъ вид возвращать назадъ ‘и такихъ лишнихъ денегъ въ государеву казну не класть’, за допущеніе же неумреннаго пьянства, головы или цловальники подвергались нещадному наказанію кнутомъ (Св. о Д. С. 19). Въ 1705 году императоръ Петръ I издалъ указъ объ отдач питейныхъ сборовъ опять на откупъ, хотя нкоторыя мста остались на вр, и такимъ образомъ, явилась смшанная система, которая продолжалась до 1767 года.
Съ начала XVIII вка {Обстоятельный очеркъ послдняго періода питейнаго дда находимъ въ Публичномъ курс винокуренія профессора Киттары.} откупъ все боле и боле вытснялъ старинную систему казеннаго управленія винною регаліей и, наконецъ, манифестомъ императрицы Екатерины II велно чтобы съ 1767 году ‘питейная продажа была во воемъ государств (кром Сибирской губерніи) на откуп и съ торговъ отдавалась охочимъ людямъ изъ купечества на четыре года’ ‘Кабаки велно назвать питейными домами, потому что отъ происшедшихъ злоупотребленій названіе кабака сдлалось весьма подло и безчестно, и предоставлено откупщикамъ неограниченное право открывать питейные домы тамъ гд пожелаютъ и въ томъ числ въ какомъ имъ будетъ нужно (Св. о пит. сб. стр. 65).’
Въ 1795, согласно условіямъ откупа, питейные дома и временныя выставки оставались тамъ же гд они до того находились, если же откупщикъ хотлъ завести новый питейный домъ въ город или узд, или открыть выставки на ярмаркахъ, торгахъ и другихъ мстахъ, гд такой продажи прежде не было, то это дозволялось по особому контракту съ казенною палатой (Св. 52).
Въ 1799 году питейные домы и выставки оставлены т же какіе были, съ присоединеніемъ еще и тхъ которые откупщиками были, по обстоятельствамъ длъ своихъ, открыты, хотя бы оные и гласны не были, харчевую продажу приказано учреждать при питейныхъ домахъ въ особыхъ покояхъ, а въ предупрежденіе подрыва отъ герберговъ низшихъ разрядовъ, таковые уничтожить, служащихъ у откупщика дозволялось арестовать только по уголовнымъ преступленіямъ и то лишь съ вдома откупщика, откупщики поручены особому покровительству губернаторовъ (Свд. 53, 54).
Въ 1803, находящіяся въ неудобныхъ мстахъ питейныя продажи дозволено перенести туда гд для откупщиковъ выгодне, прибавлять питейные дома и выставки въ городахъ и казенныхъ селеніяхъ дозволено безъ надбавки откупной суммы, какъ было до этого (Свд. 54).
Вслдствіе этого возникли всеобщія жалобы на то что питейная продажа размножилась къ отягощенію помщиковъ и крестьянъ, что бывшія временныя выставки обращаются въ т же питейные дома, что питейная продажа заводится даже и на пустыхъ полевыхъ мстахъ, что въ нкоторыхъ селеніяхъ, которыя были нсколько времени уздными городами, по обращеніи ихъ въ первобытное положеніе, оставлены, въ тягость жителямъ, т же самые питейные дома, что дома эти были заводимы даже въ помщичьихъ имніяхъ, безъ согласія помщиковъ, на большихъ прозжихъ чрезъ эти имнія дорогахъ, въ нсколькихъ саженяхъ отъ самыхъ поселеній, на томъ основаніи что будто большія дороги помщикамъ не принадлежать, и т. д. (Свд. 55). Жалобы эти привели къ тому что было признано нужнымъ составить комитетъ для разсмотрнія прежнихъ условій откупа. Комитетъ этотъ, между прочимъ, постановилъ: ‘вмсто произвольнаго учрежденія питейныхъ домовъ и выставокъ, ограничить число ихъ тмъ которое было при отдач откуповъ въ 1803 году, и новыхъ впредь не заводить, выставки помщать не въ прочныхъ строеніяхъ, а въ шалашахъ и палаткахъ, для обращенія питейныхъ домовъ къ первоначальному ихъ назначенію, то-есть для простаго народа, содержать ихъ не иначе какъ въ нижнихъ этажахъ, для уменьшенія, по возможности, способовъ привлеченія и соблазна, уничтожить вс заведенія или трактиры при питейныхъ домахъ и откупщикамъ запретить содержать ихъ, наливки и водки откупщикъ могъ изготовлять на своихъ заводахъ и продавать въ своихъ питейныхъ домахъ. Предложенія комитета были Высочайше утверждены и введены въ условіе откупами 1807— 1814 годахъ.
Несмотря на ограниченіе числа мстъ питейной продажи, откупщики, пользуясь тмъ что въ реестрахъ питейныхъ заведеній не обозначены селенія въ коихъ они должны находиться, переводили ихъ изъ одного мста въ другое, по произволу, выставки превращали въ постоянныя заведенія и учреждали новыя, продажу простаго вина въ питейныхъ заведеніяхъ останавливали съ тою цлью чтобъ имть возможность боле продать наливокъ и водокъ, отъ которыхъ получали боле прибыли. Поэтому былъ созванъ новый комитетъ, который для откуповъ съ 1811—1815 года, между прочимъ, постановилъ составить реестръ питейнымъ домамъ и выставкамъ со всею точностію и вручить ихъ откупщикамъ, а продажу наливокъ и водокъ, въ случа недостачи вина въ питейномъ заведеніи, воспретитъ, залоговъ отъ откупщика требовать не треть, а половину годоваго ллатежа, но за то освободить отъ отвтственности, какъ личной, такъ и по имнію (Св. 65—66).
Въ 1815 — 1819 заготовленіе для откупа вина предоставлено самимъ откупщикамъ, на казенныя деньги, дачная и имущественная отвтственность откупщиковъ уничтожена, и третья часть выставокъ обращена въ питейные дома (Св. 69—70). ‘Понесенныя казной потери въ предшедшій откупъ и зависимость отъ откупщиковъ побудили правительство обратиться къ изысканію другихъ средствъ полученія питейнаго дохода.’
Въ 1819, по предложенію министра финансовъ графа Гурьева, была снова введена казенная продажа вина, которая однако, вслдствіе злоупотребленій самихъ чиновниковъ, сдлавшихся первыми корчемниками, была черезъ восемь лтъ отмнена.
Въ 1827 году откупа были возстановлены, почти на тхъ же основаніяхъ какъ до казеннаго управленія. ‘Хотя увеличеніе числа питейныхъ доходовъ и было воспрещено, однакожь везд гд они были, дозволено учреждать штофныя и ведерныя лавки въ одной связи съ питейными домами, а въ случа невозможности даже и отдльно, съ тмъ чтобы число ихъ не превышало числа питейныхъ домовъ. Откупщикамъ дано право выдлыватъ всякія водки и пиво низшихъ сортовъ безъ акзиза и продавать въ своихъ заведеніяхъ (Свд. 89—91).
Въ 1835 году акцизъ съ виноградныхъ водокъ, съ пива, браги, сусла и медоваго квасу предоставленъ въ пользу откупщиковъ, пиво въ деревняхъ дозволено варить не въ котлахъ, а только въ корчагахъ, для собственнаго употребленія. Число питейныхъ заведеній увеличено, въ устройств ихъ допущены особыя удобства — нсколько отдленій съ выходами на дворъ, а вино позволено продавать, кром десятиричныхъ, восьмиричными мрами (Свд. 97—98).
Въ 1839 году, вслдствіе жалобъ на распространеніе пьянства и злоупотребленія откупщиковъ, были сдланы въ откупныхъ условіяхъ нкоторыя ограниченія. Разныя отдленія въ питейныхъ домахъ запрещены, также и всякія кушанья, кром холодныхъ закусокъ, запрещена и горячая вода, такъ какъ пунши не употребляются сельскими жителями и желательно не пріучатъ ихъ къ этому роду напитковъ, положено имть въ виду постеленное соединеніе въ казенныхъ селеніяхъ всхъ штофныхъ и ведерныхъ лавокъ съ литейными домами, за то разршено, по желанію откупщиковъ, продавать трехпробное вино боле слабое, но боле дорогое’ (Свд. 103—104).
Въ 1843 году введено заготовленіе всего потребнаго количества вина отъ казны въ спиртахъ, съ предоставленіемъ откупщику приводить его въ установленные сорта, продажа трехпробнаго вина и восьмиричными мрами воспрещена, питейные дома находящіеся въ центр казенныхъ селеній, по приход въ ветхость, приказано выносить на конецъ селеній за послдній крестьянскій домъ, откупщикамъ дозволено во всхъ городахъ открывать неопредленное число водочныхъ магазиновъ, которые съ 1839 года допущены были только въ столицахъ, и пр. (Свд. 125—126).
Съ 1847 года была введена новая система взиманія питейныхъ сборовъ — система акцизно-откупнаго коммиссіонерства, которая просуществовала до конца откупа въ 1863 году. Не вдаваясь въ подробности этой системы, достаточно будетъ сказать что она построена была на томъ принцип чтобъ ‘изъ капитала изобильно обращающагося въ народ выбрать ту часть денегъ которая остается еще невыбранною, а для этого продавать боле разлитыхъ питей, а въ особенности водокъ, какъ продукта боле цннаго, замнить всхъ сидльцевъ и повренныхъ такими людьми которые трудятся изъ насущнаго лишь хлба, а доходы ихъ обратить въ откупъ, вообще дать длу утонченно-торговый видъ и уничтожить соперничество встрчаемое откупами отъ нкоторыхъ торговлей’ (Св. 132). Результаты этой системы не замедлили обнаружиться: народъ, выведенный изъ терпнія, сталъ разбивать кабаки. По разслдованію оказалось ‘что ни въ одномъ питейномъ дом, въ противность откупнымъ условіямъ, не было продаваемо полугарнаго вина по установленной цн, но это же полугарное вино, съ прибавленіемъ эссенціи аниса, было продаваемо за настойку по 5 р. за ведро, пнное же и трехиробное вино хотя въ питейныхъ домахъ и находились въ маломъ количеств, но продаваемы не были, а хранились на случай ревизіи’ (С’. 172). 1 ноября 1850 года послдовало Высочайшее повелніе произвести о всхъ злоупотребленіяхъ с.-петербургскихъ откупщиковъ надлежащее изслдованіе, но 10го ноября послдовало ш’все Высочайшее повелніе: дйствія коммиссіи учрежденной по злоупотребленіямъ откупа немедленно прекратить (Св. 180—181), и вслдъ за тмъ въ откупныхъ условіяхъ были сдланы новыя льготы (Св. 175). Такое положеніе вещей привело наконецъ къ тому что самъ народъ затялъ подорвать откупъ въ самомъ основаніи его: въ привилегированныхъ губерніяхъ стали возникать въ народ многочисленныя общества трезвости, а въ великороссійскихъ сельскихъ обществахъ стали составлять мірскіе приговоры не пить вина, и за употребленіе его установитъ наказанія, денежныя и тлесныя (Св. 202). Но отъ министровъ внутреннихъ длъ и государственныхъ имуществъ послдовали циркуляры, въ которыхъ было пояснено что, хотя начальство и признаетъ весьма похвальнымъ стремленіе въ народ къ воздержанію отъ пьянства, но тмъ не мене строго воспрещаетъ постановлять обязательные по сему предмету приговоры, какъ совершенно противные закону (Св. 205—207).
До чего дошло пьянство въ послднее время откуповъ, это мы увидимъ изъ слдующихъ словъ графа Киселева въ представленіи его комитету министровъ въ 1837 году: ‘Откупныя условія способствовали распространенію пьянства между государственными крестьянами тмъ что въ ихъ селеніяхъ число питейныхъ домовъ было вообще вчетверо боле чмъ въ селеніяхъ другихъ вдомству что дозволеніе съ 1835 года учреждать штофныя лавки вдругъ увеличило число кабаковъ вдвое, что допущенныя удобства въ помщеніи питейныхъ домовъ доставили вс средства къ соблазну и разврату, что стсненіе по деревнямъ пивоваренія заставило крестьянъ обратиться къ вину. Эти попущенія и злоупотребленія откупщиковъ и сидльцевъ произвели то что государственный крестьянинъ на каждомъ шагу встрчаетъ случай къ разврату. Открывается ли самая ничтожная сельская ярмарка, съ нею вмст открывается и выставка. Но самое пагубное вліяніе приносятъ кабаки въ тхъ селеніяхъ гд находится сельское или волостное управленіе. Кабаки обыкновенно помщаются возл нихъ, и мірская сходка по необходимости собирается предъ кабакомъ. Часто эти сходки собираются не для ддъ, а по проискамъ цловальника, и ни одна сходка не обходится безъ пьянства, оно тмъ вредне что тутъ пьянствуетъ не частный человкъ, а административное собраніе, облеченное властію. При посредств вина производятся судъ и расправа, совершаются сдлки между волостнымъ правленіемъ и народомъ, покупаются голоса, и выигрываются или проигрываются дла, налагаются и слагаются обязанности, выбираются должностныя лица (которыя предварительно поятъ избирателей), опредляются незаконные денежные сборы, отдаются неправильно въ содержаніе оброчныя статьи по видамъ писарей, пропиваются оброчныя деньги, иногда погубляется участь семействъ, изъ которыхъ берутъ, подъ разными неправильными предлогами, послднихъ работниковъ, оказывается потворство ворамъ и мошенникамъ, которые за это угощаютъ сходку, иногда вмсто наказанія опредляется взысканіе денегъ для пропоя. Въ пользу откупщиковъ длаются вс послабленія: они распространяютъ продажу питей изъ незаконно учрежденныхъ заведеній, и въ незаконные часы или во время Божественной литургіи, на выставкахъ производятъ ее доле опредленнаго срока, а иногда круглый годъ, продаютъ вино чрезъ содержателей постоялыхъ дворовъ, незаконными мрами, дороже узаконенной цны и не настоящей доброты, въ долгъ безъ залога или подъ залогъ хлба, дабы доставить поселянину возможность боле выпить, приманиваютъ народъ къ мсту продажи музыкой и разными увеселительными играми. Сверхъ того разоряютъ поселянъ самовольными розысками о корчемств’ и т. д. (Св., стр. 98—101). Къ этому мн остается прибавить что вмст съ откупами и постояннымъ возрастаніемъ цны на вино, которое въ послднія два столтія отъ 2 руб. асс. дошло до 5, 6 и 7 руб. сер. за ведро, возрастало непрестанно и непомрно и корчемство, несмотря и на возрастающія противъ него мры строгости и каранія, такъ что въ 1858 году общее число подсудимыхъ по питейнымъ дламъ простиралось уже до 110.976 человкъ.
Съ той поры какъ винная торговля обратилась въ монополію правительства, въ статью государственнаго дохода, принципъ нравственной опеки долженъ былъ естественно отойти на второй планъ. Когда пьянство стало возрастать, стало принимать видъ общественнаго зла, тогда правительство стало бороться съ нимъ, но какимъ образомъ? Регламентировалась питейная торговля, издавались правила о томъ какъ должна она производиться по требованіямъ закона, ограждающаго нравственные, экономическіе и даже гигіеническіе интересы народа, но въ то же время требовалось чтобы питейный сборъ былъ никакъ не мене, но непремнно боле предшествующаго,— требованія очевидно другъ другу противоположныя. Ограниченія, запрещенія, угрозы и наказанія оставались на бумаг, а льготы даваемыя откупщикамъ тотчасъ же получали самое обширное практическое приложеніе, достаточно при этомъ упомянуть что доходъ отъ виннаго откупа въ послднее столтіе возросъ отъ 1 до 100 милліоновъ рублей серебромъ, образуя въ послднее время одну треть всхъ государственныхъ доходовъ. Отсел неизбжный антагонизмъ фиска и нравственности: винная регалія обратилась какъ бы въ обширную эксплуатацію народной слабости къ вину въ пользу казны.
Посмотримъ однако, не найдемъ ли мы боле удовлетворительнаго результата въ томъ замчательномъ экономическомъ переворот который правительство ршилось сдлать, уничтоживъ питейный откупъ и установивъ казенное управленіе винною регаліей на основаніяхъ акцизнаго сбора. Къ сожалнію, оказывается что весь литейный уставъ 1863 года проникнутъ опасеніемъ чтобы размръ литейнаго сбора не уменьшился противъ прежняго, откупнаго. Уставъ этотъ не измнилъ значенія кабака созданнаго откупомъ, но напротивъ, другія заведенія унизилъ до значенія кабака: въ постоялыхъ дворахъ, въ которыхъ до этого вовсе не дозволялась продажа акцизныхъ питей, была въ 1863 году разршена продажа ихъ и распивочно и на выносъ, и вмст съ тмъ заведенія эти были изъяты отъ различныхъ ограниченій, коимъ по закону подчинялись собственно питейные дома относительно помщенія и времена для производства торговли (2 прим. ст. 329), такимъ образомъ постоялые дворы обратились въ привилегированные кабаки. Дале, по уставу 1863 года, питейную продажу дозволено было открывать безъ всякаго разршенія и въ штофныхъ, и въ мелочныхъ, и во фруктовыхъ лавкахъ, также въ ренсковыхъ погребахъ и въ трактирныхъ заведеніяхъ, также на ярмаркахъ и базарахъ во временныхъ выставкахъ и временныхъ ренсковыхъ погребахъ, также на народныхъ гуляньяхъ въ городахъ во время Сырной и Свтлой недль и т. д. число же мстъ для продажи напитковъ, при вольной торговл оными, естественно не ограничивалось. Результаты нововведенія въ фискальномъ отношеніи превзошли ожиданія: въ 1859 году литейный сборъ былъ 106.000.000 руб. (Свд. III, стр. 10), въ 1863 онъ дошелъ до 138.000.000 (Ежегодн. мин. фин., стр. 15), вина было вылито почти вдвое противъ прежняго: въ 1859—45.000.000 ведеръ полугара (Свд. III, 35, 36), въ 1863 72.000.000 вед. (Ежегодн. стр. 98), число питейныхъ заведеній почти утроилось: въ 1859 ихъ было 77.800 (Свд. III, 48), въ 1863, за исключеніемъ постоялыхъ дворовъ, 187.000 (Ежегодн. мин. фин.).
Тогда правительство стало мало-по-малу стснять широкій просторъ данный имъ питейной торговл: въ 1864 году была воспрещена продажа спиртныхъ напитковъ въ мелочныхъ, фруктовыхъ и т. л. лавкахъ, въ 1865 штофныя лавки и ренсковые погреба имли открываться впредь не иначе какъ съ разршенія подлежащихъ мстъ и лицъ, въ 1866 воспрещена продажа крпкихъ напитковъ на народныхъ гуляньяхъ, въ 1868 воспрещена въ постоялыхъ дворахъ продажа вина на выносъ, временныя выставки и временные ренсковые погреба также не дозволено открывать безъ разршеній, дважды были возвышены латентный сборъ и акцизъ на вино и т. д. Но зло было уже сдлано и пьянство дошло до неимоврныхъ размровъ: штофныя лавочки проникли всюду, и такимъ образомъ подъ видомъ ихъ явились настоящіе кабаки тамъ гд ихъ и не желали и не позволяли, они явились, напримръ, въ башкирскихъ селеніяхъ, гд полученіе согласія отъ сельскаго общества на открытіе питейнаго заведенія было вещью немыслимою. И наконецъ, правительство, убдившись что не можетъ воспрепятствовать тайному производству распивочной продажи въ штофныхъ лавкахъ, кончило тмъ что въ 1868 году узаконило въ нихъ оба вида питейной продажи. Такимъ образомъ мы имемъ нын до полудесятка видовъ питейныхъ заведеній, торгующихъ распивочно и на выносъ и отличающихся между собою почта только одними названіями своими (см. ст. 301 пит. уст.). Одна изъ самыхъ замчательныхъ льготъ новаго питейнаго устава было дозволеніе открывать питейныя заведенія по полугодовымъ патентамъ, это открыло для всхъ людей низшаго разряда самое легкое средство для разживы, это сдлало изъ питейной торговли самый жалкій промыселъ, на который бросились, даже не на свой, а на чужой алтынъ, вс т для которыхъ всякій другой честный промыселъ казался труднымъ, невыгоднымъ. Въ 1868 году полугодовые патенты были отмнены. Но какимъ образомъ? Только за первую половину года, право же братъ ихъ на вторую половину не отмнилось, и такимъ образомъ сущность дла осталась почти та же (см. продолж. 1869, ст. 272).
Оканчивая этотъ историческій очеркъ, замчу что изъ него съ достаточною ясностію видно какъ неосновательно мнніе будто единственные виновники пьянства въ народ нашемъ грубость, неразвитость, необразованность. Представленный мною очеркъ долженъ, сколько мн кажется, привести насъ къ тому заключенію что если народъ нашъ и страдаетъ врожденною склонностію къ неумренному употребленію вина, то обстановка въ которую онъ былъ поставленъ относительно возможности удовлетворенія или неудовлетворенія этой склонности была такова что онъ не только не могъ естественно отвлекаться отъ вина въ пользу другихъ питей или занятій, но, напротивъ, не могъ не хотть пьянствовать. Очеркъ этотъ былъ необходимъ для насъ и въ другомъ отношеніи: онъ иметъ и свою долю утшительнаго. Ибо если ясно что проявленіе народнаго пьянства зависитъ не столько отъ силы природныхъ побужденій самого народа, сколько отъ тхъ условій коими обставленъ экономическій бытъ его, то мы имемъ право заключить что если въ продолженіи трехсотъ лтъ непрерывный рядъ различныхъ мръ развилъ въ народ страсть къ пьянству до ужасающихъ размровъ, то и обратно, послдовательный рядъ мръ иного рода можетъ достичь результата противоположнаго, можетъ поставить народъ въ условія нормальнаго потребленія крпкихъ напитковъ.
Теперь время возвратиться къ первоначальному вопросу: въ чемъ же могутъ состоять эти мры?
Чтобы мры эти могли дйствительно соотвтствовать своей цли, необходимо чтобъ он были систематическимъ, послдовательнымъ и настоятельнымъ осуществленіемъ напередъ ясно сознанныхъ и установленныхъ принциповъ. Принципы же коими обусловливается правильная торговля крпкими напитками и нормальное ихъ употребленіе сводятся, сколько я понимаю, къ слдующимъ тремъ:
1) Первый принципъ — свободная торговля виномъ. Хотя принципъ этотъ и положенъ въ основаніе нын дйствующей питейно-акцизной системы, во тмъ не мене онъ подвергнутъ такимъ ограниченіямъ которыя пораждаютъ послдствія діаметрально противоположныя ожидаемымъ, и зло оттого проистекающее естественно, но неправильно приписывается самому принципу. Въ селахъ и деревняхъ открытіе заведеній для раздробительной продажи крпкихъ напитковъ зависитъ, какъ извстно, отъ согласія землевладльцевъ и крестьянскихъ обществъ. Я показалъ на своемъ мст къ какимъ злоупотребленіямъ привело это повидимому полезное условіе: оно породило тайный откупъ, и крестьяне собственными руками отдаютъ себя въ жертву его,.Примчаніе 3е къ 310 ст. Пит. Уст., коимъ воспрещается плата за право и монополію винной торговли, достаточно свидтельствуетъ о несостоятельности закона требующаго отъ собственника безкорыстнаго пользованія правами своими въ дл торговомъ. Мн пріятно что я могу въ этомъ случа сослаться на слова А. И. Кошелева, который говоритъ: ‘торговля крпкими напитками не должна быть принадлежностію поземельнаго владнія, вино нужно не для земли, а для людей. Торговля этимъ товаромъ, какъ и всякимъ другимъ, должна быть совершенно свободною, но какъ опытомъ доказанъ вредъ полной свободы по этой торговл, то она должна быть установлена съ ограниченіями, требуемыми общественною нравственностію, а не выгодами того или другаго землевладльца (Голосъ изъ земства, стр. 100).’ Типъ настоящей свободной торговли виномъ мы встрчаемъ въ Малороссіи, до появленія въ ней кабака. Заведется у крестьянина лишняя деньга, онъ и покупаетъ на базар или въ город боченокъ вина и держитъ его у себя для распродажи проходящемъ, но для этого домъ его не обращается въ распивочное мсто: проходящій даже не входитъ въ него, а только, идя мимо оконъ, постучитъ и спроситъ: есть горилка? Тогда ляда (оконный ставень) опускалась, и на ней выставлялись ему хлбъ и вино. Коли ‘горилки’ не было, онъ шелъ дале, отъ одного окна къ другому, или ему прямо показывали кто торгуетъ ею. Такъ какъ торговецъ на порядк былъ не одинъ, то очевидно и цна, и доброта вина были нормальныя. Если проходящему нуженъ былъ отдыхъ и пища, онъ шелъ въ корчму. При такомъ порядк вещей вино было принадлежностію домашняго хозяйства, потребленіе его было обиходное, нормальное, пьянства не было и не могло быть. Желательно чтобы наша сельская питейная торговля могла когда-нибудь возвратиться къ своему первоначальному, естественному виду. Какъ нын крестьяне наши торгуютъ запросто солью, рыбой и другимъ товаромъ, такъ они могли бы торговать и виномъ. Изъ словъ моихъ не надо понять что я говорю о немедленномъ объявленіи безусловно свободной торговли виномъ, я говорю о принцип, а не о тхъ мрахъ которыя должно постепенно и осторожно принять къ осуществленію его, невозможно допустить безусловно свободную торговлю виномъ въ то время когда нтъ нравственныхъ условій для возможности этой свободы. Но важно усвоить принципъ, ибо если онъ и не тотчасъ откроетъ намъ т мры которыя должны воплотить его въ жизнь, то онъ остережетъ насъ отъ тхъ которыя явно противорчатъ ему, такъ, напримръ, во свт этого принципа не могла бы зародиться мысль воспротивиться пьянству посредствомъ опредленія нормальнаго числа питейныхъ заведеній, подобная мра совершенно противна принципу вольной питейной торговли, и, если ей суждено осуществиться, то послдствія не замедлятъ доказать что она только усугубила зло.
2) Второй принципъ — совершенная свобода производства прочихъ питей — пива, меда и браги, и торговли оными. Обложеніе сихъ питей акцизомъ не представляетъ никакихъ достаточныхъ основаній, въ финансовомъ отношеніи доходъ съ нихъ ничтоженъ въ сравненіи съ доходомъ отъ винной торговли, онъ равняется лишь одной сотой дол его, поэтому остается предположить что акцизъ этотъ взимается единственно съ тою цлію чтобы распространеніе сихъ питей не обратилось въ подрывъ потребленію вина — соображеніе которое ни съ экономической, ни съ нравственной точки зрнія никакъ не можетъ быть оправдано. ‘Было нкогда время’, говоритъ авторъ Исторіи кабаковъ, ‘когда во всякомъ дом было пиво — пиво на сверо-восток, а медъ на юго-запад, когда около пива или меда собиралась всякая народная бесда, было время когда народъ по возможности могъ еще обходиться безъ водки, было, наконецъ, время когда баба, сваривъ пивца, шла съ нимъ на рынокъ и продавала его кому угодно, и отъ этого времени, какъ диковинка, дошелъ до васъ единственный случай что женщины съ Мотовихинскаго завода въ Перми еще недавно каждый день являлись въ городъ съ молокомъ, зеленью и пивомъ…. Въ теченіе долгаго времени пиво доступно было народу и въ кабакахъ… Къ началу XVIII вка пивовареніе упадаетъ, Петръ I выписываетъ изъ Англіи пивоваровъ… Пиво, какъ мы сказали, было еще въ каждомъ дом, и въ 60 годахъ итого столтія, посл помочи, столь обычной у народа, въ кабакъ еще не ходили, а выставляли на двор кадки съ пивомъ.’ Со введеніемъ откупной системы пивовареніе падаетъ и стснительными мрами вызванными откупщиками доведено до того что въ 1858 году ‘когда въ Таможенномъ Германскомъ союз потреблялось пива 3,42 ведра, въ Австріи 2,17, въ Царств Польскомъ 1,55, во всей Россіи потреблялось только 0,15 ведра, а теперь еще меньше…. Въ губерніяхъ привилегированныхъ, въ число которыхъ входили и остзейскія, пивовареніе было освобождено отъ налоговъ, поэтому употребленіе пива было весьма распространено, и, какъ говорили, вошло уже въ народныя привычки, это важное обстоятельство было принято во вниманіе, и въ этихъ губерніяхъ пивовареніе попрежнему осталось свободнымъ…. Вмст съ этимъ наложенъ былъ акцизъ на медъ, и медовареніе, столъ важное въ быту украинскаго народа, должно было прекратиться. Въ 1863 году, въ Могилев остался одинъ только медоваренный заводъ, да и тотъ посл двухъ варовъ закрылся’….
Производство и потребленіе пива всегда находятся въ обратномъ отношеніи съ производствомъ и потребленіемъ вина, {Могу при этомъ сослаться на статью г. Самуельсона О научномъ и соціальномъ значеніи пива, въ Quarterly Journal of Science. July 1870.} поэтому въ рукахъ правительства всегда есть легкое и врное средство умрить на извстную степень излишнее потребленіе крпкихъ напитковъ. Замчательно что въ послдовательномъ ряд мръ узаконенныхъ правительствомъ въ послднія семь лтъ въ видахъ уменьшенія пьянства, вопросъ о торговл пивомъ постоянно обходился, съ тмъ однако страннымъ исключеніемъ что для прибалтійскихъ губерній было найдено возможнымъ сдлать то что найдено невозможнымъ для всхъ прочихъ россійскихъ губерній, то-есть акцизъ съ пива въ этихъ трехъ губерніяхъ былъ вовсе уничтоженъ, поэтому и пива въ нихъ выливалось, сравнительно, въ десять разъ боле чмъ въ прочихъ губерніяхъ, и пьянство было несравненно умренне! Можно возразить что законъ (ст. 107 Пит. Уст.) дозволяетъ вареніе пива, меда и браги въ селахъ и деревняхъ, для домашняго обихода, но при этомъ надо имть въ виду что въ силу этого самаго закона, вареніе сихъ питей въ котлахъ дозволяется только для храмовыхъ праздниковъ ч и помочей, а для домашняго обихода только въ корчагахъ. Очевидно что подобная свобода въ пивовареніи никакъ не монетъ соперничать съ кабаками. Пиво, приготовляющееся на заводахъ идетъ большею частію въ города, въ сельскихъ питейныхъ домахъ его нтъ, и не пьютъ — это фактъ, который ясно доказываетъ что заводское пивовареніе не достигаетъ своей цли относительно удовлетворенія народной потребности, если же пиво и попадается иногда въ деревенскихъ кабакахъ, то качество его до того плохо что оно уже никакъ не можетъ заманить крестьянина, который и не находитъ поэтому никакого разчета тратить свою деньгу на такую дрянь. Но что въ народ любовь къ хорошему пиву, къ хорошей браг не изсякла, это можетъ засвидтельствовать всякій деревенскій житель, мн лично извстны мстности гд въ базарные дни продается въ разноску брага, варимая спеціальными бражницами, и продается безъ остатка, межъ тмъ подобная торговля противозаконна. И какимъ образомъ ожидать чтобы пиво- и медовареніе поощрялось и окупалось потребленіемъ народнымъ, когда оно обставлено почти тми же формальностями, затрудненіями и отвтственностями какъ и винокуреніе, и не только обложено акцизомъ, но даже акцизъ этотъ вносится впередъ за все время въ которое разршено производство его, чего нтъ въ винокуреніи (ст. 7 и 230 Пит. Уст.)? Вотъ что говоритъ по этому поводу уздный житель, ‘акцизъ съ пива не великъ, но процедура акцизнаго надзора, стснительныя правила допускающія пивовареніе длаютъ продажу пива по деревнямъ почти невозможною. Для того чтобъ употребленіе пива усилилось, необходимо продавать его возможно дешевле, а дешевизна тогда только возможна, когда пивовареніе для продажи по деревнямъ не будетъ обстановлено излишними формальностями.’ (Бирж. Вд. 1870, No 390, корреспонденція изъ Торопца.) Говоря о русскихъ народныхъ напиткахъ и принцип свободнаго потребленія оныхъ, я не могу не упомянуть здсь, о ча. Онъ нын видимо распространяется въ народ и является естественнымъ и къ тому же невиннымъ соперникомъ вина, это фактъ весьма знаменательный. Въ подтвержденіе его я могу указать на слдующія данныя: въ имніи моемъ, Самарской губерніи, крестьяне приходящіе на заработки, особенно жнецы, въ рядной цн непремнно выпрашиваютъ себ осьмушки и четверки чая натурой, въ Пензенской губерніи, еще не такъ давно, при кабакахъ были особыя комнаты для пива и чаю, которыя, разумется, подверглись запрещенію, въ с. Покровскомъ, Скопинскаго узда, была открыта въ 1870 году, во время ярмарки, чайная распивочная лавочка или врне чайный трактиръ отъ имени сосдняго помщика г. Мусина-Пушкина, и лавочка не только вполн окупила себя и дала хорошій барышъ, но съ замчательнымъ успхомъ конкуррировала съ питейною продажей, которая во время ярмарки всегда доходила до безобразныхъ размровъ и послдствій. Въ прежніе годы усиленное опьяненіе не проходило безъ нсколькихъ смертныхъ случаевъ, кром того, одна изба, довольно помстительная, употреблялась исключительно для склада пьяныхъ, или подобранныхъ въ безчувственномъ состояніи, или связанныхъ вслдствіе буйства, ничего подобнаго не было въ 1870 году, несмотря на то что вина было вылито гораздо боле, чмъ въ прежніе года!
Изъ Псковской губерніи, тотъ же уздный житель слова котораго я только-что приводилъ выше, самъ винокуръ, какъ видно изъ слдующаго, пишетъ: ‘Почему требовать отъ простолюдина чтобъ онъ ограничивалъ свои потребности развлеченія одною водкой? Въ столицахъ мы видимъ какъ много простаго народа посщаетъ чайныя, почему же думать что пахарь въ деревн не пожелаетъ почаиться? Не буду говорить о постоялыхъ дворахъ на большихъ торговыхъ дорогахъ, посщаемыхъ боле денежнымъ, прозжимъ людомъ, но и мы, живущіе въ захолустьи, въ бдной Псковщин, начинаемъ нуждаться въ самовар. Кабачники постоянно покупающіе на моемъ завод вино требуютъ чтобы находился въ запас и чай, который они покупаютъ у меня фунтами, для ‘поштованія’ боле достаточныхъ мужичковъ. Удивляются что мужики въ праздники сходятся въ кабакъ! Русскій человкъ отъ природы общителенъ: онъ любитъ компанію. Весьма непривлекательная домашняя обстановка его черной избы выгоняетъ его, во дни отдохновенія, на улицу, посидитъ онъ у воротъ, погомонитъ съ сосдомъ, захочется ему послушать встей и направляется онъ къ сборному мсту, то-есть кабаку, а тамнь приходится бесдовать только на улиц, ибо въ небольшой, горенк кабака можно только вылить. Въ нашихъ балтійскихъ губерніяхъ круги, въ привислинскихъ корчмы, состоять изъ просторныхъ помщеній, гд народъ за длинными столами можетъ свободно размститься, вылить кружку пива и провести нсколько часовъ въ, бесд. Заведутся у насъ такія помщенія, и нашъ мужикъ пойдетъ чайку испить. Имй онъ возможность вмсто косушки вина выпить дв, три кружки пива, за которымъ онъ проведетъ нсколько часовъ въ бесд, и поврьте, изрядный процентъ пьющихъ промняетъ это удовольствіе на ныншнюю выпивку, не сопровождаемую придаточными удовольствіями’ (Бирж. Вдом. No 390). Что движеніе въ пользу распивочной продажи горячаго маю обнаружилось и въ Тверской губерніи, мы должны заключить это изъ того что по иниціатив управляющаго Тверскою казенною палатой сдлано, по соглашенію министра финансовъ съ министромъ внутреннихъ длъ, распоряженіе о включеніи въ роспись положенія 1865 года о пошлинахъ за право торговли и промысловъ, для всей Тверской губерніи, кром городскихъ поселеній, въ вид опыта на три года, горячаго чая для распивочной продажи на мст, безъ соединенія этой продажи съ торговлей какими-либо другими товарами (Бирж. Вд. 1870 года, No 394).
3) Третій принципъ — свободная торговля питьями и явствами совокупно. Кабакъ какъ единственное заведеніе въ которомъ вино было доступно для простаго народа былъ созданъ откупомъ: ему необходимо было чтобы народъ лилъ какъ можно боле, и только лилъ. Самымъ успшнымъ, и къ сожалнію, худшимъ въ этомъ отношеніи, дломъ откупа было отдленіе харчевни отъ кабака: по закону того времени ‘въ харчевняхъ дозволялось содержать жизненные припасы: вареные, печеные и Дареные, употребляемые людьми низшаго класса, чай, обыкновенный квасъ, кислыя щи, и съ согласія мстнаго откупщика, полпиво и пиво (см. Св. Зак. изд. 1857 года, т. XII, приложеніе къ 31 ст. устава о городскомъ и сельскомъ хозяйств, ст. прил. 165), мстной же полиціи велно строго наблюдать чтобы въ харчевняхъ по уздамъ и постоялымъ дворамъ не было производимо вообще никакой продажи акцизныхъ питей, подъ опасеніемъ взысканія какъ за корчемство (тамъ же, ст. 264, прим. 4), продажа простаго хлбнаго вина запрещалась даже а въ трактирахъ (тамъ же, ст. 246). Такимъ образомъ для простаго народа существовало только два заведенія, изъ которыхъ онъ могъ въ одномъ только сть, но не пить, а въ другомъ только пить, но не сть. По нын дйствующему уставу, харчевни въ городахъ замнены състными лавками, он предназначены для приготовленія дешевой пищи для народа, имющей состоять изъ холодной маркитантской закуски и горячей пищи употребляемой простонародьемъ, для продажи оной дозволяется имть не боле двухъ комнатъ. Чай, пиво, крпкіе напитки и табакъ къ продаж въ състныхъ лавкахъ не допускаются вовсе (Полож. о тракъ завед., ст. 55, 56). Крестьянинъ, закусивши въ състной лавк, не можетъ испить въ ней ни чаю, ни пива, ни водки, и долженъ отправиться въ кабакъ, въ деревняхъ же ему выбора нтъ: ему оставленъ одинъ кабакъ, въ коемъ, въ свою очередь, запрещена всякая продажа състныхъ припасовъ, за исключеніемъ соленыхъ закусокъ со стойки, которыхъ, впрочемъ, въ деревняхъ и не имется (Пит. Уст. ст. 325, л.^7). Постоялые же дворы въ селеніяхъ предназначены закономъ собственно для пріюта и продовольствія прозжающихь, безъ права продажи питей, но они могутъ отправлять и трактирный промыселъ, съ правомъ сей продажи (тамъ же, 76, 77), подобные постоялые дворы, если они соотвтствуютъ своему назначенію, находятся только на прозжихъ трактахъ, въ другихъ же мстностяхъ это опять не что иное какъ кабаки, и даже съ весьма существенными противъ нихъ преимуществами для пьянства. Такимъ образомъ и въ настоящее время питейный домъ или кабакъ является искусственно созданнымъ заведеніемъ, гд крестьянину можно только пить — пить вино, водку, наливки, настойки самыхъ сомнительныхъ качествъ, и напиваться ими допьяна. Покуда винная торговля была монополіей, подобное заведеніе имло смыслъ, оно было ея естественнымъ, необходимымъ проявленіемъ, оно находило себ нкоторое оправданіе въ установленной правительствомъ систем взиманія питейнаго дохода, но нын, съ уничтоженіемъ винной монополіи, существованіе того же самаго кабака, на тхъ же самыхъ условіяхъ относительно производства въ немъ винной торговли, уже теряетъ свой смыслъ, становится явленіемъ противоестественнымъ. Покол столь противоестественный принципъ будетъ лежать въ основ вашей питейной торговли, преимущественно сельской, ибо о ней главнйше идетъ рчь, дотол нельзя и требовать чтобъ и послдствія сей торговли были естественными, чтобъ и потребленій вина сдлалось нормальнымъ, благообразнымъ.
Если весь грамотный людъ въ государств почитаетъ трапезу, домашнюю и публичную, за естественное и благороднйшее проявленіе своего общежитія, и, кром того, для удовлетворенія той же потребности иметъ свои собранія, клубы, трактиры и другія общественныя заведенія, то на какомъ же основаніи можемъ мы требовать чтобы людъ неграмотный, въ которомъ потребности общежитія столь же сильны какъ въ насъ самихъ, развивался въ противность этому принципу?
Я долженъ однако замтить что принципъ этотъ начинаетъ теперь мало-по-малу входить въ общественное сознаніе, я вынесъ его первоначально изъ устъ народныхъ, и затмъ уже обратился къ историческому изученію, и съ удовольствіемъ увидалъ что тамъ гд вопросъ этотъ разрабатывался со знаніемъ дла, тамъ и принципъ этотъ настоятельно высказывался. Въ замчательномъ доклад коммиссіи Московскаго земскаго собранія о мрахъ къ уменьшенію пьянства, онъ положенъ, какъ увидимъ ниже, въ основаніе одной изъ трехъ мръ предложенныхъ этою коммиссіей. Въ политико-экономическомъ комитет состоящемъ при Вольно-Экономическомъ Обществ, при обсужденіи, въ 1870 году, какимъ образомъ искоренить пьянство въ Россіи, было, высказано, между прочимъ, что кабакъ вреденъ въ настоящемъ своемъ вид, ибо въ немъ кром водки ничего достать нельзя, но если кабакамъ сообщить характеръ трактировъ и еслибы въ нихъ вмст съ водкою продавались състные припасы и другіе напитки, то при увеличеніи даже числа такихъ преобразованныхъ заведеній, пьянство наврное уменьшилось бы (Бирж. Вд. 1870, No 371). Та же мысль высказана въ основательной стать г. В. Долинскаго ‘О вліяніи существующей системы акцизнаго сбора съ вина на государственный бюджеть, на сельскую промышленность и на народную нравственность, въ книг его О средствахъ къ устраненію экономическихъ и финансовыхъ затрудненій въ Россіи, С.-Петербургъ, 1868, ст. 48, 49.
Переходимъ теперь къ ближайшей конечной цли нашего изслдованія: высказанные мною принципы ясно указываютъ и на т мры,— прямыя, косвенныя и органическія,— которыя могутъ оказать существенное вліяніе на измненіе къ лучшему всего порядка нашей питейной торговли.
Въ силу перваго принципа, требующаго для винной торговли полной свободы, за исключеніемъ нкоторыхъ вншнихъ полицейскихъ ограниченій, слдуетъ лишить сельскія общества права разршенія или неразршенія на открытіе у себя питейныхъ заведеній, ибо мы видли къ какимъ злоупотребленіямъ и вреднымъ для самого общества послдствіямъ приводитъ это право, равно право это не должно принадлежать а владльцамъ тхъ земель на коихъ сельскія общества поселены, ибо такое право, въ случа согласія владльца, ведетъ боле или мене къ тмъ же послдствіямъ, а въ случа отказа къ еще худшему — къ корчемству. Но здсь возникаетъ сложный вопросъ: должна ли эта, свобода на открытіе питейныхъ заведеній въ селеніяхъ быть безусловная или условная, въ нкоторой зависимости отъ администраціи вообще или отъ земства въ частности? Вопросъ трудный, ибо тутъ принципъ свободы и принципъ опеки, по существу несовмстимые, должны быть проведены параллельно. Очевидно что подобный вопросъ и не можетъ быть разршенъ путемъ единичнаго изслдованія, а только, совокупнаго — всего земства. Выработанныя досел этимъ путемъ свднія и взгляды остались для публики неизвстными, нкоторыя интересныя разсужденія объ этомъ предмет губернскихъ земскихъ управъ, Новгородской, Казанской и Тверской, мы находимъ въ книжк А. П. Шипова: Наше земство и наша винно-акцизная система. Какъ помщику Самарской губерніи, мн извстно что Самарская уздная земская управа, въ разсужденіи своемъ по поводу министерскаго циркуляра отъ 8го августа 1868 года, коснулась между прочимъ и этого вопросами высказала ту мысль что ‘хорошо бы допустить по патентамъ, въ вид опыта, полную свободу торговли крпкими напитками, какая допущена въ безпатентной продаж обыкновенныхъ продуктовъ народнаго продовольствія, опредливъ только для удобства общаго надзора за нею мста гд она дозволяется въ силу существующихъ законовъ, и предоставивъ отъ злоупотребленій и обмановъ въ этой торговл ограждать себя каждому покупателю на основаніи общихъ законовъ.’ Самарскій губернаторъ въ представленіи своемъ по поводу того же циркуляра прямо высказался о необходимости измненія порядка выдачи приговоровъ на открытіе питейныхъ заведеній, въ томъ смысл чтобы за однажды установленную плату въ пользу общества, право открытія’ принадлежало всякому удовлетворяющему условіямъ благонадежности лицу, но подобная мра равнялась бы узаконенію откупа или обложенію питейной сельской торговли громаднымъ налогомъ, что не можетъ не отозваться двойнымъ ущербомъ для самихъ сельскихъ обществъ. Въ личныхъ толкахъ моихъ съ крестьянами о томъ какъ согласить свободную торговлю виномъ съ необходимостію правительственной опеки, мы договорились до того чтобы во всякомъ селеніи, владльческомъ или невладльческомъ, маломъ или большомъ безразлично, одно питейное заведеніе могло быть открыто безъ всякаго разршенія со стороны сельскаго общества, имя въ виду что тамъ гд сельское общество положительно не захотло бы имть у себя питейнаго- заведенія, оно нашло бы средства избавиться отъ него, затмъ открытіе всякаго другаго питейнаго заведенія въ томъ же селеніи должно уже зависитъ отъ благоусмотрнія земства. Мра эта, можно возразить, есть также своего рода норма, ведущая также къ монополіи, во только норма эта не безусловная: открытіе другаго заведенія всегда возможно, и эта возможность должна служить огражденіемъ отъ злоупотребленій монополиста. Изъ всего сказаннаго мною видно какъ трудно, признавъ принципъ свободной торговли, найти въ то же время такія мры которыя обезпечили бы общество отъ ея злоупотребленій, не подрывая самаго принципа, но трудность эта происходитъ оттого что принципъ этотъ разсматривается и проводится отдльно отъ остальныхъ двухъ, что очевидно и не можетъ привести къ надлежащему результату. Тмъ на мене есть средство которое, помимо остальныхъ двухъ принциповъ, можетъ придать винной торговл въ селеніяхъ совершенно иной характеръ и оградить ее почти отъ всхъ тхъ золъ которыми она нын неизбжно сопровождается, но такъ какъ указаніе этого средства повлечетъ насъ въ особенныя подробности, то я и предоставляю себ поговорить объ этомъ въ конц.
Въ силу втораго принципа, производство и потребленіе прочихъ нитей, кром вина, должно быть по возможности поощряемо. Лучшимъ средствомъ для того будетъ изъятіе ихъ производства отъ всякаго правительственнаго контроля и акциза. Съ удовольствіемъ могу указать здсь на то обстоятельство что Московское земское собраніе, при обсужденіи, въ 1869 году, мръ къ уменьшенію пьянства, руководствуясь яснымъ сознаніемъ этого принципа, между прочимъ единогласно предложило: ‘совершенно уничтожить акцизъ съ портера, пива, полпива, меда и браги, и заводы выдлывающіе сіи напитки отъ всякаго латентнаго сбора освободитъ (см. Журналы Моск. губ. земск. собранія за декабрь 1869 годъ, стр. 374, 376).’ Одинаково желательно чтобы распивочная торговля горячимъ чаемъ, какъ въ селеніяхъ вообще, такъ и въ питейныхъ домахъ въ особенности, была дозволена безъ всякихъ ограниченій.
Въ силу третьяго принципа, преобразованіе ныншняго питейнаго дома въ общественное, трактирное заведеніе должно неотложно, систематически, преслдоваться и приводиться въ исполненіе. Я не вхожу здсь въ ближайшее опредленіе тхъ мръ которыя могли бы быть наиболе пригодными для достиженія этой цли, ибо вопросъ этотъ, требуя спеціальныхъ изслдованій и всестороннихъ обсужденій, столь обширенъ что самъ по себ составляетъ предметъ для особаго трактата. Ограничусь здсь указаніемъ на докладъ коммиссіи Московскаго земскаго собранія о мрахъ къ уменьшенію пьянства, о которомъ я уже имлъ случай упомянуть, въ силу сознанія высказаннаго здсь принципа, она въ числ трехъ выроботанныхъ ею мръ предложила: ‘совершенное уничтоженіе всякихъ питейныхъ заведеній торгующихъ исключительно крпкими напитками, какъ распивочно, такъ и на выносъ’, то-есть уничтоженіе тхъ законовъ которые воспрещаютъ существующимъ питейнымъ заведеніямъ торговать чмъ бы то ни было, кром водки, цль сего уничтоженія, по мннію одного изъ гласныхъ (Ю. . Самарина), можетъ быть достигнута только посредствомъ обложенія тхъ заведеній въ которыхъ торгуютъ исключительно виномъ въ такомъ размр что ршительно было бы не выгодно открывать ихъ, это понудило бы къ открытію трактировъ, харчевенъ и т. д., или другими словами, посредствомъ возвышенія литейнаго сбора падающаго на заведенія сокращеніе которыхъ желательно,— при одновременномъ уменьшеніи сбора падающаго на заведенія которыя должны размножаться. Измненный въ этомъ смысл пунктъ доклада коммиссіи и былъ принятъ собраніемъ единогласно.
Помимо этихъ принциповъ и соотвтствующихъ имъ мръ, есть однакожь, какъ я сказалъ выше и сколько я понимаю, одно средство которое могло бы измнить весь смыслъ существующей нын питейной торговли настолько, чтобы въ весьма значительной мр лишить ее того зловреднаго характера который она нын все боле и боле пріобртаетъ. Средство это не придумано мною, а взято прямо съ натуры. Въ изслдованіяхъ и розыскахъ моихъ о настоящемъ положеніи нашего питейнаго дла, вотъ явленіе на которое я совершенно неожиданно наткнулся.
Уфимской губерніи, Белебевскаго узда, въ деревн Верхнемъ-Кидаш, бывшемъ Верхне-Троицкомъ медиплавильномъ завод г. Бенардаки, есть литейное заведеніе, которое существуетъ на совершенно особыхъ основаніяхъ, вывска его обыкновенная, но внутреннее устройство необыкновенное: оно содержится отъ общества и выручка отъ продажи поступаетъ въ общество. Исторія и устройство этого кабака слдующія: деревня эта состоитъ изъ 500 душъ м. п. крестьянъ собственниковъ, бывшихъ заводскихъ, выкупившихъ одну только усадьбу свою. Въ деревн этой было прежде четыре кабака: одинъ на собственной земл сихъ крестьянъ, два на земл бывшаго помщика ихъ, и одинъ на земл государственныхъ крестьянъ, земли эти клиньями своими подходили къ самымъ усадьбамъ крестьянскимъ, вслдствіе чего помянутые кабаки находились въ весьма близкомъ другъ отъ друга разстояніи и вс они платили владльцамъ сихъ земель различныя аренды, когда содержатель кабака находящагося на собственной земл кидашенскихъ крестьянъ сталъ предлагать имъ на слдующій срокъ двойную плату, то общество разсудило что должно-быть это дло выгодное и надумалось содержать его отъ себя. Нашлось трое крестьянъ,— они же были и зачинщики этого дла — которые дали 150 руб. на первоначальное обзаведеніе, и, съ окончаніемъ срока прежняго содержателя, новый, мірской кабакъ вступилъ въ дйствіе. Наружно, офиціально, онъ не отличался отъ прежняго, разница состояла въ томъ что сидлецъ въ немъ былъ выбранъ отъ общества, съ извстнымъ отъ него за то вознагражденіемъ. Патентъ былъ выправленъ на имя сидльца, съ надлежащими формальностями и возложеніемъ на него должной по закону отвтственности (ст. II. Уст. 322). Обществу же своему онъ далъ подписку, въ силу которой обязывался: ‘производить въ помянутомъ заведеніи литейную торговлю въ пользу общества, въ продаж вина и денежной сумм отсчитываться двумъ довреннымъ отъ общества лицамъ, ‘въ случа недостачи вина противъ покупки уплачивать недостатокъ вдвойн, за вино розданное въ долгъ уплачивать изъ собственнаго капитала, брани и пьянства въ заведеніи не допускать.’ Согласно сему обязательству были выбраны обществомъ два учетчика, которые еженедльно повряютъ сидльца. Они же покупаютъ вино. У нихъ своя книга, у сидльца своя, и, на поврк, обоюдно расписываются. Разчетъ крестьянъ оказался вренъ: черезъ полгода затраченный капиталъ окупился вдвойн.
Вникнемъ теперь въ естественныя послдствія которыя необходимо вытекаютъ изъ подобнаго устройства питейной торговли.
1. Тайная плата за право открытія литейнаго заведенія, соблазняющая крестьянъ едва ли не боле чмъ само заведеніе, и въ которой, поэтому, какъ я указалъ выше, надо видть ближайшую причину всего зла, сама собою уничтожается, я не только въ силу самаго устройства подобнаго заведенія, во въ силу прямаго коммерческаго разчета.
2. Уничтожается насильственное и искусственное спаиваніе виномъ, равно и всякая продажа въ долгъ, въ закладъ и въ обмнъ, ибо сидлецъ уже не хозяинъ заведенія и не иметъ въ этомъ никакого личнаго интереса. Онъ посаженъ отъ міра за опредленное жалованье: много ли, мало ли выпьется, вина ему все равно.
3. Уничтожаются, поэтому, вс злоупотребленія относительно качества и количества продаваемаго вина. Сидльцу нтъ надобности выручить аренду и затраченный капиталъ, ему нтъ надобности и разбавлять вино водой, обмривать покупателя, подчивать водками, самодльными настойками и наливками вмсто хорошаго вина.,
4. Уничтожаются вс прочіе питейные дома въ томъ же селеніи, какъ потому что уже общество не дастъ согласія своего на ихъ открытіе, такъ и потому что они уже не могутъ конкуррировать съ мірскимъ кабакомъ, ибо, съ одной стороны, они уже не могутъ безъ убытку продавать вино того же качества и по той же цн, какъ оно продается въ мірскомъ кабак, а съ другой, никто изъ крестьянъ не захочетъ обойти свой кабакъ въ пользу посторонняго содержателя. Такъ это и случилось въ Кидаш: остальные три кабака, по истеченіи своихъ сроковъ, должны были сами, собой закрыться, и тамъ остается теперь только одинъ кабакъ — мірской.
5. Уничтожается поэтому и та ожесточенная конкурренція которая вызывается нын открытіемъ нсколькихъ питейныхъ заведеній въ одномъ и томъ же селеніи, а вмст съ тмъ и т поводы къ спаиванію во что бы ни стало, со всми тми крайними безобразіями и злоупотребленіями которыя, какъ мною было указано на своемъ мст, отъ того естественно проистекаютъ.
6. Уничтожается поэтому и тайная монополія сельскаго питейнаго заведенія, которая или сознательно допускается сельскимъ обществомъ, или является, въ большинств случаевъ, неизбжнымъ результатомъ свободной въ этомъ дл конкуренціи, естественно и всесильно къ тому стремящейся и, дйствительно, мало-по-малу, теперь въ деревняхъ воцаряющейся*
7. Уничтожается корчемство, при всякомъ другомъ порядк невыводимое, при мірскомъ же кабак, подъ надзоромъ тысячеокаго міра, который никому не уступитъ своей копйки, и бороться съ которымъ ни одинъ изъ односельскихъ и не посметъ, оно становится положительною невозможностію.
8. Установляется нравственная и хозяйственная опека надъ пьяницами, какъ несостоятельными членами общества. Міру нтъ надобности разорять и спаивать своихъ членовъ, неключимость каждаго изъ нихъ всею тяготой своею ложится прямо на него, никакой денежный барышъ не окупитъ ему этой тяги — онъ знаетъ это хорошо, поэтому онъ и приметъ чрезъ сидльца своего надлежащія мры чтобы пьяница-недоимщикъ или гибнувшій отъ пьянства семьянинъ вовсе не допускался въ кабакъ, или допускался при условіяхъ особеннаго надъ нимъ надзора, удерживающаго его въ предлахъ умренности.
9. Поднимается значеніе питейной торговли и питейнаго дома вообще: когда подобное заведеніе содержится отъ общества, то очевидно въ сидльцы выбираются люди боле или мене благонадежные. Ремесло кабацкое уничтожается.
10. Образуется, наконецъ, мірской капиталъ, который, со временемъ, можетъ дойти до значительныхъ размровъ и не только облегчить, но и обезпечить общественные крестьянскіе платежи, этотъ же капиталъ можетъ явиться источникомъ средствъ для открытія народныхъ школъ, для устройства ссудныхъ кассъ, для обезпеченія духовенства, и вообще для удовлетворенія общественныхъ крестьянскихъ нуждъ и потребностей. О размрахъ этого капитала можно составить себ понятіе изъ того что по офиціальнымъ даннымъ приходится на каждую душу вылитаго вина около ведра, которое въ раздробительной продаж надо считать почти въ шесть руб., но такъ какъ вино это льется разбавленное, то въ дйствительности его выпивается гораздо боле, чмъ значится офиціально, ограничиваясь, однако, офиціальною цифрой и складывая по четыре рубля съ ведра на расходы, мы получаемъ что каждая душа внесетъ такимъ образомъ въ мірской капиталъ ежегодно около двухъ рублей.
Итакъ общественный питейный домъ, или мірской кабакъ, вотъ та органическая мра, то простое учрежденіе которое, по нашему мннію, можетъ, въ весьма значительной степени, помочь непрестанно возрастающему и до гибельныхъ размровъ уже дошедшему общественному злу отъ настоящаго порядка нашей питейной торговли. Мра эта тмъ боле замчательна что она является не навязанною извн, но возникшею въ самомъ народ, естественно вызванною давленіемъ окружающаго зла. Вмст съ тмъ она можетъ служитъ весьма удобною переходною мрой отъ ныншняго порядка къ новому, въ которомъ высказанные мною принципы имютъ воплотиться въ дйствительность.
Наткнувшись на это явленіе въ натур, мн интересно было прослдить его исторію въ прошломъ, уяснить себ его бытовое значеніе. Очевидно что покуда кабакъ былъ царскій, не могло быть кабака мірскаго, и это продолжалось триста лтъ. Въ первые двсти лтъ, казенное управленіе на вр, сначала преобладавшее, шло рядомъ или поперемнно съ откупомъ, въ послдніе сто лтъ управленіе на вр было окончательно вытснено откупомъ. Въ народ однакожь выработалось и сохранилось понятіе о томъ что питейная продажа на вр была по мысли своей самою честною и доходною для казны формой управленія этимъ дломъ, и вотъ какъ только откупъ уничтоженъ, онъ порывается завести свое управленіе на вр, открыть питейныя заведенія отъ міру. И. въ самомъ дл, что такое мірской кабакъ, какъ не та самая форма питейной торговли которую государство въ продолженіи столькихъ лтъ домогалось завести отъ себя, но безуспшно? Какъ то было государственное, казенное управленіе на вр, такъ это есть общественное, мірское управленіе на вр, съ тою только разницей что государство никогда не въ состояніи достичь тхъ благопріятныхъ результатовъ которыя можетъ достичь каждое отдльное сельское общество. Къ сожалнію, свднія собранныя мною объ этомъ движеніи весьма скудны, печатныя ограничиваются только нсколькими строчками опять у изъ Исторіи кабаковъ, которыя я здсь и привожу: ‘въ 1864 году, на заводахъ Нижнетагильскихъ Сверскомъ, Верхнеисетскомъ и Ревнинскомъ, восемь сельскихъ обществъ открыли у себя общественныя питейныя заведенія, въ которыхъ продажа должна была производиться на капиталъ общества и въ пользу его. Въ 1866 года, въ Уфимскомъ узд, ни желзномъ завод Блосельскихъ также состоялся приговоръ не давать никому разршенія на продажу напитковъ, и если не будетъ препятствія отъ акцизнаго управленія, то открыть три питейныя заведенія отъ имени общества. Устройство дла было возложено на собраніе выбранныхъ (Истор. Каб., стр. 317).’ Около этого же времени, въ той же губерніи, по внушенію тамошняго помщика г. Карташевскаго, было открыто, — что извстно мн лично отъ него, — общественное питейное заведеніе въ Спискомъ завод, имніе гг. Балашовыхъ, въ коемъ до 5 090 душъ. Заведеніе это смстило вс питейныя дома, бывшіе до этого въ имніи, доходившіе числомъ до десяти и извлекавшіе изъ общества отъ 7—8.000 руб. ежегодно, и пошло чрезвычайно успшно, въ первый же годъ оно дало обществу нсколько тысячъ руб. чистаго барыша, но на второй годъ своего существованія, вслдствіе жалобъ прежняго содержателя, было, по распоряженію акцизнаго управленія, закрыто.
Разсмотримъ теперь т возраженія которыя можно сдлать противъ подобнаго учрежденія.
Первое возраженіе. Предоставленіе сельскимъ обществамъ права открывать у себя питейныя заведенія не иначе какъ отъ имени міра равносильно обязательству не открывать другихъ питейныхъ заведеній, кром общественныхъ, что противно принципу свободной, торговли виномъ, предоставляющему эту торговлю всякому правоспособному лицу. Подобное учрежденіе лишило бы всхъ такихъ лицъ возможности открывать питейныя заведенія въ селеніяхъ. На это я долженъ отвтить что открытіе общественныхъ питейныхъ заведеній въ сельскихъ обществахъ можетъ быть и не обязательно для нихъ, а лишь только допущено вообще и затмъ предоставлено на благоусмотрніе самихъ обществъ, и въ такомъ случа это право нисколько не отличалось бы отъ предоставленнаго имъ и нын допускать у себя открытіе питейнаго заведенія или не допускать его, допустить одно или нсколько, сдать его такому лицу или другому, и т. д. Это существующее право, какъ видно, точно также противно принципу свободной торговли. Но предположимъ что открытіе общественныхъ питейныхъ заведеній будетъ сдлано обязательнымъ, и сравнимъ имющія отъ того произойти ограниченія для правъ свободной торговли съ тми ограниченіями которыя имютъ произойти вслдствіе предполагаемаго введенія нормальнаго числа питейныхъ заведеній. Что обязательное учрежденіе общественныхъ питейныхъ домовъ есть также норма — это не требуетъ доказательства, межъ тмъ, принципъ нормы признанъ государственнымъ совтомъ вполн соотвтствующимъ для достиженія главной цли — уменьшенія всеобщаго пьянства, поэтому остается только сравнить какой изъ этикъ двухъ видовъ нормы всего врне и легче достигаетъ сказанной цли. Способъ ограниченія питейныхъ заведеній. посредствомъ но^мы предложенной министерствомъ внутреннихъ длъ нарушаетъ общій принципъ свободной торговли и личныя права какъ крестьянъ собственниковъ, такъ и постороннихъ лицъ, гораздо боле, чмъ тотъ видъ нормы о которомъ идетъ рчь, ибо многія селенія должны будутъ, по тому проекту, остаться вовсе безъ питейныхъ заведеній, затмъ пораждая монополію, корчемство и разныя другія вредныя послдствія, помянутый способъ въ конц концовъ не достигаетъ желанной цли, о неизбжныхъ для правительства затрудненіяхъ при всякой подобнаго рода систем я уже не говорю. Что же касается до преимуществъ и удобоисполнимости той нормы которая могла бы быть введена съ учрежденіемъ общественныхъ питейныхъ домовъ, то я только-что говорилъ о нихъ и потому считаю излишнимъ вдаваться въ дальнйшія подробности этого сравненія.
Второе возраженіе. Предоставленіе сельскимъ обществамъ производить литейную торговлю исключительно отъ своего имени, будучи нарушеніемъ принципа свободной торговли виномъ, есть поэтому монополія.— Возраженіе это одинаково относится и къ систем нормы предложенной министерствомъ внутреннихъ длъ, съ тою разницей, что монополія предоставленная сельскому общественному литейному заведенію совершенно безвредна, она не можетъ повести, какъ само собою понятно, ни къ произвольнымъ цнамъ на вино, ни къ пониженію его крпости и добротности, ни къ корчемству и прочимъ злоупотребленіямъ, которыя должны неминуемо послдовать за сокращеніемъ числа питейныхъ заведеній до извстной нормы. Необходимо при этомъ имть въ виду что, при настоящемъ порядк, помянутая выше монополія существуетъ и до праву и на дд: ибо и теперь сельскимъ обществамъ дана возможность, на основаніи принадлежащихъ имъ правъ, открыть у себя только одно заведеніе и, по тайному уговору съ виноторговцемъ, другихъ не допускать — какъ это зачастую и длается, а тамъ гд этого нтъ, монополія является естественнымъ результатомъ конкурренціи нсколькихъ питейныхъ заведеній въ томъ же селеніи, какъ это и было мною разъяснено на своемъ мст. Въ этихъ обоихъ случаяхъ это дйствительная монополія, но что касается до общественнаго питейнаго заведенія, то правильно ли видть монополію въ томъ что сельское общество, какъ юридическая личность, ведетъ какую-либо торговлю отъ своего имени и для самого себя?
Третье возраженіе. Введеніе общественныхъ питейныхъ домовъ уменьшитъ значительно число существующихъ нын питейныхъ заведеній, а вмст съ этимъ уменьшится и цифра литейнаго сбора.— Это предположеніе совершенно ошибочно, ибо несомнненъ тотъ фактъ что никакое ограниченіе въ числ питейныхъ заведеній не уменьшитъ количества выливаемаго народомъ вина, количество это, какъ свидтельствуютъ цифры, по раскладк на число душъ, весьма не велико, и правительство, желая установить норму въ числ питейныхъ заведеній, желаетъ достичь этимъ, какъ надо полагать, не уменьшенія въ количеств выливаемаго вина, а только нормальнаго употребленія онаго, въ видахъ уменьшенія пьянства. Межь тмъ ныншняя цифра питейнаго сбора далеко не соотвтствуетъ дйствительному количеству выливаемаго вина и дйствительному числу питейныхъ заведеній, ибо вино нещадно разбавляется водой, а безпатентныхъ заведеній существуетъ множество, вслдствіе этого акцизный сборъ и патентный уменьшаются на весьма значительную долю. Ограниченіе числа питейныхъ заведеній посредствомъ системы нормы поведетъ вслдствіе водворяемой монополіи лица и мстности къ еще большей разбавк вина и къ еще большему корчемству, вслдствіе чего питейный сборъ долженъ неминуемо понизиться. Межъ тмъ норма выражающаяся въ учрежденіи общественныхъ питейныхъ заведеній сохранитъ казн весь недоборъ отъ указанныхъ выше причинъ, ибо очевидно что при подобномъ учрежденіи корчемству не можетъ быть мста, и въ продаж вина ниже установленной закономъ крпости не можетъ быть надобности. Что же касается до предположенія что введеніе общественныхъ питейныхъ домовъ уменьшитъ общее число питейныхъ заведеній, то его легко опровергнуть слдующими числовыми данными: за второе полугодіе 1867 года значилось въ Европейской Россіи питейныхъ домовъ, шинковъ, корчемъ, штофныхъ лавокъ и водочныхъ магазиновъ, всего 108.697, а всхъ селъ, селецъ и деревень, какъ видно изъ Статистическаго Временника, значилось 215.045, поэтому, если предположить что въ каждомъ селеніи откроется общественный питейный домъ — что весьма возможно, ибо каждое селеніе пожелаетъ имть столь выгодное для себя заведеніе, и что нисколько не было бы противно и видамъ правительства,— то очевидно что общее число питейныхъ заведеній не только не уменьшится, но даже увеличится вдвое, но если даже и не длать этого предположенія, то остается несомнннымъ что, съ закрытіемъ излишнихъ заведеній въ одномъ и томъ же селеніи, не замедлятъ открыться общественныя заведенія въ тхъ селеніяхъ гд до сего времени не было никакихъ заведеній и, слдовательно, общая цифра питейныхъ заведеній, если и не удвоится, то ни въ какомъ случа не уменьшится. При этомъ необходимо имть въ виду что въ общій итогъ питейныхъ заведеній включены корчмы и вс т которыя открыты въ мстностяхъ гд за неимніемъ сельскихъ обществъ само собою не можетъ быть и общественныхъ питейныхъ заведеній. Въ виду этого, цифра собственно сельскихъ питейныхъ заведеній должна быть много ниже показаннаго выше общаго ихъ итога и, слдовательно, съ распространеніемъ сельскихъ общественныхъ заведеній, цифра эта можетъ только увеличиться противъ ея ныншняго размра. На основаніи всего сказаннаго можно съ полною достоврностью заключить что учрежденіе подобнаго рода питейныхъ заведеній поведетъ не къ уменьшенію, а къ возвышенію, какъ акцизнаго, такъ и патентнаго сбора.
Четвертое возраженіе и послднее. Общественное питейное заведеніе не можетъ быть допущено закономъ, который требуетъ чтобы въ литейномъ заведеніи гд не торгуетъ самъ содержатель было отвтственное лицо, которое за нарушеніе правилъ о питейной продаж могло бы подлежать не только денежнымъ взысканіямъ, но и личнымъ (Пит. Уст. ст. 322). Возраженіе это поясняетъ намъ теперь почему вс бывшія досел въ народ попытки открыть подобныя заведенія съ согласія правительства остались безуспшными и почему Кидашенскій общественный питейный домъ, открытый безъ вдома правительства, продолжаетъ существовать, но въ вид частной сдлки между обществомъ и сидльцемъ, который всю отвтственность предъ закономъ принялъ на себя, ибо офиціально онъ считается содержателемъ заведенія. Возраженіе это представляется совершенно основательнымъ во имя noгрядка существующаго, но когда рчь идетъ именно о томъ какъ измнить этотъ порядокъ, оказывающійся столь пагубнымъ, и какія мры въ виду этой цли принять и узаконить, возраженіе это представляется по меньшей мр нелогическимъ. Казалось бы не могло быть затрудненія въ узаконеніи того что уже существуетъ на дл, хотя еще частно или тайно, если только въ этомъ можетъ быть усмотрна общественная польза, вмст съ тмъ представился бы и удобный слу, чай отмнить тотъ вредный и непонятный законъ по которому сидльцы питейныхъ заведеній — ближайшіе виновники злоупотребленій въ винной торговл — изъемлются, за нарушеніе правилъ сей торговли, отъ всякой денежной отвтственности, падающей исключительно на тхъ лицъ которыя вовсе непричастны симъ нарушеніямъ и не имютъ возможности предотвратить ихъ, то-есть на содержателей питейныхъ заведеній. Нтъ надобности чтобы введеніе общественныхъ питейныхъ домовъ было сдлано обязательнымъ для всхъ сельскихъ обществъ, достаточно будетъ на первое время чтобъ учрежденіе это было узаконено,— поставлено сельскимъ обществамъ на видъ, и это будетъ уже значительный шагъ впередъ, вотъ гд поощреніе со стороны правительства^ тмъ путемъ который былъ указанъ въ упомянутомъ мною циркуляр Виленскаго генералъ-губернатора, будетъ совершенно умстно и, наконецъ, въ виду возможныхъ недоразумній или ошибокъ въ дл столь сложномъ и, по обширности страны нашей, разнохарактерномъ, разв нельзя испробовать мру эту, въ вид опыта, въ одной только губерніи, въ одной данной мстности?
Я кончилъ свое изслдованіе, оно привело меня къ тому несомннному убжденію что пьянство, дошедшее у насъ до размровъ общественнаго зла, подъдающаго народное благосостояніе въ самыхъ основахъ его, можетъ быть съ успхомъ побораемо и доведено до границъ частныхъ исключеній, что потребленіе вина досел неумренное, не по количеству, а по способу, можетъ въ значительной степени сдлаться нормальнымъ, и что мры къ тому въ рукахъ самого правительства, но, разумется, я говорю здсь не о тхъ мрахъ — административныхъ и полицейскихъ — коими досел предполагалось ограничить число мстъ питейной продажи, установить строгій надзоръ за производствомъ торговли крпкими напитками и обезпечить благонадежность лицъ ею занимающихся, и все это въ виду достиженія главной цли — уменьшенія пьянства. Вс эти мры искусственныя и он не въ силахъ отъ дурнаго въ корню добиться хорошихъ плодовъ. Надо начать съ полнаго уразумнія и глубокаго сознанія того факта что при ныншнемъ порядк торговля крпкими напитками въ сельскихъ питейныхъ домахъ не можетъ быть производима на честныхъ основаніяхъ. Поэтому, всякія мры останутся тщетными, покуда не измнится этотъ порядокъ въ самыхъ основахъ его. При этомъ надо высказать почему, насколько я понимаю, правительство не ршается приступить къ тому. Сообщенное извстіе о положеніи разсматривающихся нын въ государственномъ совт по этому вопросу проектовъ служитъ нагляднымъ объясненіемъ: министерство финансовъ отвергаетъ почти вс мры предложенныя министерствомъ внутреннихъ длъ, въ видахъ ограниченія пьянства, и, вмсто опровергаемыхъ мръ, не представляетъ, съ своей стороны, почти никакихъ, ограничиваясь только обычнымъ предложеніемъ возвысить латентный сборъ. Нельзя же предположить чтобы министерство финансовъ, еслибъ оно дйствительно Желало ограничить неумренное употребленіе крпкихъ напитковъ въ народ, не могло изыскать никакихъ боле цлесообразныхъ для того средствъ, какъ обычное возвышеніе акциза и патентовъ? Опасеніе произвести пониженіе въ питейномъ сбор, вотъ та невидимая сила которая тормозитъ принятіе боле основательныхъ и цлесообразныхъ въ настоящемъ дл мръ. Межь тмъ слдовало бы давно убдиться что подобное опасеніе совершенно ложно, цифры всесильно свидтельствуютъ о томъ, несмотря на то что въ продолженіи шести лтъ, а именно въ 1864—68 годахъ, былъ дважды увеличенъ патентный сборъ съ мстъ питейной продажи и доведенъ почти до двойнаго размра противъ прежде установленнаго, несмотря на то что дважды, въ 1864 и 1869 годахъ, былъ увеличиваемъ акцизъ съ вина и доведенъ съ 4 коп. до 6 за каждый градусъ спирта, несмотря на цлый рядъ мръ направленныхъ въ эти годы къ ограниченію питейной торговли, и несмотря на постоянное уменьшеніе въ числ питейныхъ заведеній,— количество потребленнаго народомъ вина не только не уменьшилось, но, начиная съ 1864 года, постоянно возрастало, почему, разумется, не переставалъ возрастать и литейный сборъ, дошедшій отъ 108 милліоновъ въ 1864 году до 134 милл. въ 1870 году, а по росписи доходовъ на 1872 годъ долженствующій дойти до 162 милліоновъ съ половиной.
Въ виду сихъ трехъ фактовъ: 1) пьянства, постоянно возрастающаго, 2) питейной торговли постановленной въ непремнное условіе нарушенія ея правилъ и 3) неосновательности опасенія чтобы питейный сборъ могъ понизиться отъ разумныхъ измненій въ порядк сей торговли, дальнйшее бездйствіе правительства въ принятіи боле раціональныхъ, боле дйствительныхъ мръ въ дл столь несомннной государственной важности не можетъ представить въ защиту свою никакихъ оправданій.
Считаю не лишнимъ привести здсь слдующія, уже по окончаніи мною сей статьи попавшіяся мн въ трехъ различныхъ газетахъ указанія на общественныя питейныя заведенія:
Изъ Звриноголовской станицы (Оренбургской губерніи) пишутъ что Жители этой станицы единогласно составили приговоръ объ ограниченіи числа питейныхъ домовъ, вмсто 13 двумя, и о порученіи завдыванія торговлей въ этихъ заведеніяхъ обществу. Весь дивидендъ отъ торговли въ нихъ (размръ котораго предполагается не мене 1.500 р.) предположено употребить на улучшеніе училищъ. Общество обратилось уже съ ходатайствомъ къ управляющему акцизными сборами объ утвержденіи приговора. См. Голосъ, No 13, 1872.
Въ одномъ изъ заводовъ Богословскаго горнаго округа (Павлинскомъ) состоялся, какъ пишутъ въ Биржевыхъ Вдомостяхъ (No 72, 1872), приговоръ сельскаго общества о недозволеніи открытія въ черт селенія продажи питей. Но приговоръ общества не былъ утвержденъ губернскимъ начальствомъ, причемъ отказъ мотивированъ будто бы тмъ что приговоръ этотъ противенъ интересамъ казны, какъ будто интересы эти требуютъ чтобы народъ пропивалъ свои трудовыя деньги и какъ будто отъ существованія или закрытія какого-нибудь кабака зависитъ колебаніе государственнаго бюджета! ‘Но если совершенное закрытіе продажи питей дйствительно не дозволено, прибавляетъ корреспондентъ, то мы посовтовали бы—упомянутому обществу (да и не одному ему) прибгнуть къ другой, боле возможной и удобоисполнимой комбинаціи, именно къ открытію продажей отъ лица общества, чрезъ, выборныхъ людей и подъ его постояннымъ контролемъ. Примры подобныхъ учрежденій, которыхъ теперь въ Россіи уже извстно нсколько, показываютъ что это дло можетъ быть устроено весьма легко. Нужно только чтобъ явился кто-нибудь кто бы растолковалъ обществу его пользу и удобоисполнимость и принялъ на себя первоначальную иниціативу его. Въ мстномъ (Верхотурскомъ) земств уже былъ однажды затронутъ вопросъ объ организаціи винной продажи подъ контролемъ и руководительствомъ земства, но почему-то этому длу не дано дальнйшаго движенія, что весьма, конечно, жаль.’
Наконецъ въ С.-Петербургскихъ Вдомостяхъ (No 59, 1872) мы встртили указанія на общественныя питейныя заведенія въ Подольской губерніи и на появившееся въ начал ныншняго года распоряженіе министерства финансовъ о пріостановк выдачи патентовъ на т питейныя заведенія на крестьянскихъ земляхъ находящіяся которыя названы общественными, распоряженіе, впрочемъ, временное, изданное впредь до разршенія вопроса о томъ могутъ ли быть вообще допускаемы общественныя питейныя заведенія.