СОБРАНІЕ СОЧИНЕНІЙ
В. ТЕККЕРЕЯ
ТОМЪ ОДИННАДЦАТЫЙ.
3АМУЖНІЯ ДАМЫ.
Изъ мемуаровъ Д. Фицъ-Будля.
САТИРИЧЕСКІЕ ОЧЕРКИ
ИЗБРАННЫЕ ЭТЮДЫ
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія бр. Пантелеевыхъ. Верейская, No 16
1895.
О людодахъ.
О людодахъ.
О людоедах, Теккерей Уильям Мейкпис, Год: 1861
Время на прочтение: 8 минут(ы)
…Быть можетъ, вы полагаете, что людодовъ больше нтъ и что ихъ, вообще никогда не существовало? Дйствительно, многіе склонны считать ихъ миическими символами сочетанія силы съ жестокостью,— глупости съ кровожадностью. Вспомните, только, какъ, не смотря на сапоги-скороходы, которыми обладалъ людодъ, ему не удалось догнать даже Мальчика съ пальчикъ, и какъ онъ позволилъ этому мальчику себя перехитрить. Сказочные людоды оказывались до такой степени глупыми, что попадались въ самыя безхитростныя ловушки. Доказательствомъ этому служитъ извстный людодъ, который, увидвъ, что Яша приложилъ къ животу пирогъ и разрзалъ его ножемъ, поторопился произвести ту же операцію надъ собственнымъ своимъ непотребнымъ брюхомъ. Вообще эти людоды, съ длинными и острыми зубами, громадными ножами и страшными голосами — были грубыми, жестокими и отвратительными извергами, но въ конц концовъ ихъ всегда побждалъ Мальчикъ съ пальчикъ или иной, столь же ловкій, маленькій горой. Несомннно, что въ конц концовъ имъ всегда предстояла такая участь. Они съ страшными ругательствами валились стремглавъ въ какой-нибудь колодезь или въ глубокую яму, куда потомъ спускался шустрый маленькій мальчикъ и ловко отрзалъ имъ охотничьимъ своимъ ножемъ глупую, какъ пробка, голову. Они были не прочь полакомиться хорошенькими двушками, но въ ту самую минуту, когда какой-нибудь красавиц грозила неминучая гибель, всегда подвертывался ей на выручку рыцарь въ золоченныхъ или, по крайней мр, ярко вычищенныхъ доспхахъ, случайно прозжавшій по лсу.
Затмъ, разумется, происходила между людодомъ и рыцаремъ схватка, въ которой кровожадный извергъ падалъ во прахъ, пронзенный насквозь острымъ рыцарскимъ копьемъ. Все это, разумется, совершенно врно и справедливо, но прошу съ другой стороны вспомнить, что близъ пещеры людода вся земля на многія сотни шаговъ кругомъ была усяна костями жертвъ, которыхъ ему удалось къ себ заманить. Сколько рыцарей и очаровательныхъ благородныхъ двицъ попались къ нему были зарзаны, съдены и обглоданы до косточки! Быть можетъ, людоды и драконы являются представителями одного и того же типа чудовищъ, жившихъ въ пещерахъ и укрпленныхъ замкахъ, откуда они, закованные въ крпкую броню, устремлялись съ своими клевретами на грабежи и разбои. Чудовища, хищные зври, жадные тираны и разбойники, безъ сомннія, оказываются подъ конецъ низвергнутыми во прахъ, но это не мшаетъ имъ быть до чрезвычайности зловредными, прежде чмъ истребятъ такого изверга, онъ успваетъ надлать массу зла, поэтому-то сосдство ихъ пещеръ такъ изобилуетъ человческими костями.
Было бы величайшей ошибкой предполагать, что волшебницы, странствующіе рыцари, бдствующія благородныя двицы, а слдовательно также и людоды,— больше уже не существуютъ. Съ моей стороны, пожалуй, не особенно людодолюбиво указывать на этотъ фактъ, но я обязанъ выполнить прежде всего долгъ обозрвателя, а потому повторяю еще разъ, что совершенно ошибочно утверждать, будто людодовъ теперь уже нтъ. Напротивъ того, каждый изъ насъ знаетъ, безъ сомннія, нсколькихъ людодовъ, ихъ пещеры окружаютъ насъ со всхъ сторонъ. Неподалеко отъ того мста, гд я живу, расположены замки нсколькихъ людодовъ, нкоторые изъ живущихъ тамъ изверговъ, по всмъ вроятіямъ, считаютъ и меня за людода, но они ошибаются: я не принадлежу къ ихъ братіи, хотя какъ нельзя лучше знаю каннибальскія ихъ наклонности. Мн случается навщать многихъ людодовъ. Не стану утверждать, чтобы видлъ собственными глазами, какъ они вынимаютъ изъ буфета заднюю четверть зажаренаго принца и пожираютъ ее въ моемъ присутствіи, но тмъ не мене я вижу кости на дорогахъ къ ихъ логовищамъ, а также въ самомъ ихъ жиль и прилежащихъ садахъ. Вжливость, разумется, не дозволяетъ мн въ такихъ случаяхъ длать какія-нибудь замчанія, а тмъ боле задавать нескромные вопросы, но я все-таки же какъ нельзя лучше понимаю, что имю дло съ людодами. Однимъ изъ врнйшихъ средствъ къ распознаванію ихъ служитъ для меня несчастный, подавленный и запуганный видъ ихъ женъ и дтей. Дйствительно, эти бдняжки ведутъ самую злополучную жизнь, имъ приходится быть очевидцами ужасающихъ жестокостей, вмст съ тмъ людоды зачастую приходятъ въ бшенство и тогда убиваютъ не только постороннихъ людей, которымъ случается къ нимъ зайти и остаться на ночлегъ, но увчатъ, убиваютъ и крошатъ въ мелкіе куски даже собственныхъ своихъ родственниковъ и родственницъ. Вс мы, какъ уже упомянуто, знаемъ людодовъ и зачастую бываемъ въ ихъ логовищахъ. Приглашая на званый обдъ, людоды вовсе не считаютъ себя обязанными непремнно сервировать гостямъ свое любимое блюдо, имъ не всегда удается заманить въ свои сти цлую семью Мальчика съ пальчикъ: поэтому имъ случается сть говядину, баранину, домашнюю птицу, дичь, рыбу и т. п. Они отправляются въ гости пить чай и приглашаютъ къ себ на чай. Во всякомъ случа я готовъ подтвердить моимъ честнымъ словомъ и подъ присягой, что по блу свту слоняется до сихъ поръ масса людодовъ.
Заручившись такимъ моимъ словомъ, а также сопровождавшими его намеками и указаніями, вы, почтеннйшій читатель, безъ сомннія, сможете и сами разыскать людодовъ въ окружающемъ васъ обществ. Надюсь, что оно пріобртетъ для васъ при такихъ условіяхъ больше, чмъ когда либо, интереса.
— Что вы этимъ хотите сказать?— спрашиваетъ госпожа Правдива, имющая привычку серьезно относиться даже и къ шуткамъ.
— Я хочу этимъ сказать, сударыня, что въ обществ, собирающемся въ собственной вашей изящной гостиной,— среди мужчинъ, щеголяющихъ своими блыми галстухами и безукоризненностью костюмовъ, имются и такіе, которые достаточно ловко расчищаютъ себ путь на жизненномъ поприщ, но оказываются въ домашнемъ быту настоящими людодами: злыми, лживыми, хищными, льстивыми. Жестокіе самодуры дома, они улыбаются сильнымъ міра сего и ползаютъ передъ ними во прах. жена, дти, прислуга и бдные родственники трепещутъ передъ ними, а они прикидываются овечками, стараясь заманить неосторожнаго постителя къ себ въ логовище. Да, говорю я вамъ, многіе изъ людодовъ, посщающихъ ваши гостиныя, обглодали на своемъ вку кости безчисленныхъ жертвъ. Если обыскать тайники ихъ замковъ, то въ нихъ, безъ сомннія, найдется не одинъ скелетъ, обглоданный до чиста. Вы, разумется, понимаете, что, являясь въ общество, эти людоды считаютъ неудобнымъ выставлять на показъ свои ножи и большущіе зубы. Они предпочитаютъ облачаться въ блый галстухъ и веселую, слегка заискивающую улыбку, ихъ выдаетъ до нкоторой степени мертвенно-блдное лицо и зловщая усмшка, но при всемъ томъ я зналъ людодовъ, пользующихся общимъ уваженіемъ. Если я вздумаю сказать кому-нибудь изъ моихъ знакомыхъ: ‘Милостивйшій государь! Мистеръ Острозубый, къ которому вы имете такую симпатію, страшнйшій людодъ!’ онъ, безъ сомннія, возразитъ мн: — Вздоръ! Чортъ не такъ черенъ, какъ его малюютъ! Острозубый, безъ сомннія, не хуже своихъ сосдей.— Вообще мы, англичане, обнаруживаемъ во многихъ случаяхъ замчательную, всепрощающую снисходительность: мы извиняемъ, при извстныхъ условіяхъ, ршительно все: обманъ доврія, фальшивость, лесть, жестокое обхожденіе съ домашними, зврство и плутовство. У каждаго изъ насъ въ числ знакомыхъ имются людоды, грабители и насильники, виновные въ безчисленномъ количеств преступленій, а между тмъ мы, зная ихъ провинности, все-таки обмниваемся съ ними рукопожатіями, приглашаемъ ихъ къ себ обдать и ходимъ сами къ нимъ на обды. Можете быть уврены, что и въ т времена, когда жили настоящіе, заправскіе людоды въ настоящихъ пещерахъ и замкахъ и когда они прекраснйшимъ образомъ пожирали настоящихъ рыцарей и двственницъ, то наши предки, жившіе по сосдству съ этими людодами, обращались съ ними въ высшей степени вжливо и воздерживались отъ всякихъ намековъ на маленькія, всмъ извстныя ихъ слабости. Представьте себ, что вы были бы современникомъ какого-нибудь Змя Горыныча и онъ осчастливилъ васъ посщеніемъ. Вы непремнно встртили бы его привтствіемъ: ‘Какъ! Это вы, почтеннйшій Горынычъ! Сердечно, радъ, что вы, наконецъ, про меня вспомнили! Ну, какъ живете, можете?! Вы, признаться, выглядите такимъ богатыремъ, что любо дорого глядть. Видно, что въ вашихъ мстахъ корма хорошіе’. Тмъ временемъ ваша супруга вжливо освдомилась о состояніи здоровья жены Змя Горыныча, Ехидны Удавовны, и милйшихъ маленькихъ ихъ зменышей. Или же вы обратитесь къ нему съ предложеніемъ: ‘Дорогой мои Горынычъ! Не отвдаете-ли вы этого поросенка подъ хрномъ? Онъ у насъ доморощенный! Съ позволенія сказать, собственнаго производства и выпоенъ сливками! Быть можетъ, онъ напомнитъ вамъ ваше любимое кушанье! Иванъ! Стаканъ бургундскаго, превосходительному Горынычу!’ Понятное дло, что никто не ршится намекнуть сколько-нибудь обстоятельнымъ образомъ на всмъ извстные сорта мяса, особенно нравившіеся Горынычу. Также точно и теперь вс мы пожимаемъ руки ныншнимъ людодамъ и обдаемъ съ ними. Если какой-нибудь неудобный моралистъ вздумаетъ обозвать насъ по этому поводу малодушными трусами, мы возразимъ ему побдоноснымъ ‘tu quoque’ или же объявимъ, что не вмшиваемся въ чужія дла,— что чертъ не такъ черенъ, какъ его малюютъ и что вообще не слдуетъ осуждать ближняго. Извстно, вдь, что половина графства бываетъ на вечерахъ въ замк Змя Горыныча. Пасторы считаютъ для себя за особое удовольствіе прочесть у него за столомъ предъобденную молитву, матери привозятъ своихъ дочерей танцевать съ молоденькими зменышами. Если ея превосходительству Ехидну Удавовну постигнетъ безпременная кончина и если она будетъ водворена на лоно Авраамово, иначе сказать,— если Змій Горынычъ овдоветъ, разв вы можете поклясться, положивъ руку на сердце, что почтенныя матери семействъ не поспшатъ предложить юныхъ своихъ дочерей въ замстительницы превосходительнйшей его Ехидны? Безъ сомннія, такія дамы окажутся склонными объявить мои заявленія лживыми и мизантропическими, но тмъ не мене, милйшій мой Змй Горынычъ, я раскусилъ тебя какъ нельзя лучше. Я знаю досконально, что у себя дома ты людодъ, хотя въ обществ извиваешься змйкой и раскланиваешься съ ловкостью танцмейстера. Напрасно пытаешься ты одть на себя маску веселья и скрыть притворнымъ смхомъ страхъ, что я разоблачу тебя, какъ говорится, передъ всей почтеннйшей публикой! Ты, вдь, теперь благоденствуешь и пользуешься всеобщимъ уваженіемъ, а между тмъ прекрасно знаешь, что.всегда былъ тираномъ и разбойникомъ,— грабилъ и обижалъ слабыхъ и беззащитныхъ — насильственно завладвалъ имуществомъ невинныхъ и доврчивыхъ, обращавшихся къ твоему покровительству,— жестоко и сурово обращался даже съ собственными своими родственниками и оказывался просто напросто чудовищемъ! Какъ бы мн хотлось, чтобы ты поскоре встртился съ маленькимъ Джономъ, которому суждено отрзать поганую голову отъ мерзостнаго людодскаго твоего туловища!
Раскланиваясь направо и налво, людодъ проходитъ мимо меня, останавливается въ уголку, чтобы побесдовать съ епископомъ и все время посматриваетъ изъ подлобья на мою милость.
Ныншнимъ людодамъ нтъ ни малйшей надобности быть великанами. Въ прежнія времена и въ дтскихъ книжкахъ, гд нравоученіе печатается большими буквами для того, чтобы оно бросалось въ глаза и не могло подать повода къ какимъ-либо сомнніямъ, людодамъ необходимо слдовало обладать характерной громадной пастью съ здоровенными острыми зубами, такъ что они могли бы, кажется, глотать грудныхъ младенцевъ цликомъ, не прибгая къ помощи большого кухоннаго ножа, неизмнно торчавшаго у нихъ за поясомъ. Теперь они слишкомъ хитры для того, чтобы показываться публично въ такомъ откровенномъ вид, напротивъ того, они очень часто притворяются худенькими, тоненькими, одтыми скромно и прилично и не обнаруживаютъ даже за обдомъ особеннаго прожорства. Во времена моей молодости водились людоды-спеціалисты зеленаго поля, способные въ одинъ присетъ цликомъ състь попавшагося въ ихъ когти молокососа, не оставивъ у него на костяхъ ничуточки мясца. Они производили впечатлніе замчательно милыхъ, веселыхъ, но скромныхъ джентльменовъ. Заманивъ какого-нибудь юнца въ свою пещеру, они принимались угощать его шампанскимъ, страсбургскими пирогами и разными другими вкусными блюдами, а затмъ съдали его самого. Будемъ надяться, что эта порода людодовъ исчезла съ лица земли столь же всецло, какъ и та, съ которою приходилось имть дло Мальчику съ пальчикъ. Не подлежитъ, однако, сомннію, что существуютъ многія другія породы людодовъ: такъ есть людоды между биржевиками и банкирами, старающіеся заманить несчастливца въ свои пещеры. Нкоторые изъ нихъ учреждаютъ акціонерныя компаніи, увлекаютъ въ свои вертепы не только молодыхъ людей, но даже и старцевъ и обгладываютъ ихъ тамъ до костей. Людоды прибгаютъ теперь часто для достиженія коварныхъ своихъ цлей къ содйствію періодической печати: въ газетахъ появляются иногда цлые столбцы объявленій отъ людодовъ. Въ этихъ объявленіяхъ они выказываютъ большую изобртательность но части выдумыванія боле или мене благовидныхъ предлоговъ, такимъ образомъ цивилизація, очевидно, коснулась даже и ихъ, въ былое время дурацкихъ головъ. Иногда, впрочемъ, въ стремленіи усыпить бдительность своихъ жертвъ, людоды хватаютъ, какъ говорится, черезъ край. Такъ, напримръ, мы читаемъ въ одной изъ распространенныхъ лондонскихъ газетъ слдующее извщеніе:
‘Купецъ, въ продолженіи уже семидесяти лтъ торгующій въ Сити,— пользующійся довріемъ и уваженіемъ такихъ солидныхъ банкирскихъ фирмъ, какъ Ротшильды и Бэринги, нуждается въ трехъ фунтахъ стерлинговъ до будущаго четверга. Въ обезпеченіе ссуды предоставляются цнныя бумаги на полмилліона фунтовъ стерлинговъ, а въ качеств процента уплачено будетъ сорокъ тысячъ и т. д.’
Такое же недовріе способны вызывать и объявленія нижеслдующихъ типовъ:
‘Нсколько крупныхъ капиталистовъ собираются учредить общество долженствующее производить громадные обороты и получать соотвтственно громадные барыши. Общество это ищетъ секретаря на жалованье въ 2,000 фунтовъ стерлинговъ. Знаніе грамот не обязательно. Хорошія же манеры безусловно необходимы. Въ доказательство своего доврія къ обществу онъ долженъ представить залогъ и т. д.’.
‘Молодая вдова (пріятной наружности и обладающая хорошими манерами) безотлагательно нуждается въ четырехъ фунтахъ десяти шиллингахъ на трехъ-недльный срокъ. Въ обезпеченіе предлагаетъ свой концертный рояль Эрара, оцненный въ триста гиней, брилліантовый крестъ, стоимостью въ восемьсотъ фунтовъ стерлинговъ и квартиру со столомъ въ своей изящной дач близъ Бенбюрлсйскаго перекрестка. Можетъ представить о себ наилучшія рекомендаціи и т. д.’
Я лично подозрваю, что такія объявленія исходятъ отъ людодовъ. Какъ уже упомянуто, людоды могутъ быть самыхъ разнообразныхъ видовъ и типовъ. Извстный циклопъ, Полифемъ былъ высокимъ, рослымъ, одноглазымъ завдомымъ людодомъ, хватавшимъ своихъ жертвъ изъ пещеры, гд он были заперты, и пожиравшимъ ихъ одну за другой. Относительно людодовъ такого типа, очевидно, не можетъ имться никакихъ недоразумній, но вдь существуютъ также людоды въ образ сиренъ, хорошенькихъ голубоглазыхъ дамочекъ, ласково выглядывающихъ на васъ изъ воды, мелодически распвая заманчивую псенку. Замтьте себ, что окрестности ихъ пещеръ до чрезвычайности изобилуютъ костями. Реберъ, череповъ, берцовыхъ костей и позвонковъ найдется тамъ гораздо боле чмъ по сосдству съ вертепомъ грубаго людода Полифема.
Безстрашный Рыцарь Пера подъзжаетъ къ воротамъ замковъ этихъ злодевъ, смло трубитъ въ рогъ, висящій у него на цпочк, входитъ въ сни замка и бросаетъ грозный свой вызовъ чудовищному его владльцу. Да-съ! мы вызываетъ его на бой, этого грубаго великана, и ничуточки не страшимся свирпаго его рева. Мстомъ для поединка должна служить изящная лужайка передъ его замкомъ. Неудивительно, что на ней трава такая свжая и зеленая! Земля тамъ удобрена человческими костями. Заставивъ нашего волшебнаго коня сдлать нсколько граціозныхъ вольтовъ и курбетовъ, мы становимся на отведенное для насъ мсто и на мгновеніе наклоняемся надъ сдломъ,— чтобы поцловать медальонъ, въ которомъ хранится локонъ волосъ дамы нашего сердца. Затмъ, забрало опускается, и врное копье, заостренное стальнымъ перомъ No 86, Blanzy-Poure et С-іе, берется на перевсъ. Коснувшись слегка шпорами боковъ нашего волшебнаго коня, мы, съ мста въ карьеръ, бросаемся на свирпое чудовище…
— Отруби этому издохшему злодю противную голову и водрузи ее на колу, надъ воротами его замка, врный мой конюшій, Газетчиковъ! Пойдемъ теперь освобождать несчастливцевъ, томившихся въ заключеніи у подлаго людода. Выпустимъ изъ его вертепа красныхъ двушекъ и прелестныхъ вдовицъ, юныхъ пажей и сдовласыхъ старцевъ, которыхъ этотъ извергъ заставлялъ такъ долго томиться въ цпяхъ.
О, витязи Пера! Да будетъ честь для васъ надежнымъ щитомъ, а истина — острымъ копьемъ! Оставайтесь кротки и незлобивы съ тми, кто самъ незлобивъ и кротокъ! Помните, что рыцарскій долгъ обязываетъ васъ держать себя скромно съ дамами и оказывать любящее покровительство дтямъ. Что касается до людодовъ и шарлатановъ, то при встрч съ ними — мечи на голо! и рубите съ плеча!