О любви в больших обществах, Филимонов Владимир Сергеевич, Год: 1809 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 4 минут(ы)

О любви въ большихъ обществахъ.

Письмо отъ Господина В*** къ Графу Д*** (*).

(*) Отрывокъ изъ романа, который въ скоромъ времени будетъ напечатанъ.

‘C’est le chemin des passions qui m’a conduit la Philosophie.’

J. J. Rousseau.

Въ обществ нашемъ много простаго народа, но есть и благородные люди… Сію минуту возвратился я съ прекраснаго бала. Опишу теб нкоторыя размышленія мои, слдствіе разговора съ одною умною, любезною двушкою, который пріятно сократилъ для меня ныншній вечеръ. На бал Филосефія? Ты засмъешься! По чемужь не такъ? Время танцевъ миновалось для меня, бостонъ несносенъ — чтожъ длать? Разсуждать съ любезными — о любезномъ!…

‘Конецъ предисловію. Вотъ самое описаніе: эта умная, любезная двушка, которую (мысленно) я называлъ прекраснымъ примромъ холоднаго благоразумія, говоря со мною о сочиненіяхъ Ж. Ж. Руссо и извстномъ романъ Валерія, съ пріятною живостію заключила разсужденіе свое тмъ, что чувства, изображенныя въ сихъ книгахъ, кажутся ей слишкомъ усиленными…. (trop exalts) мистическое слово на язык женщинъ! — По многимъ отношеніямъ замчаніе строгой послдовательницы правилъ чистаго разума было справедливо, но возбудивъ во мн рядъ идей, сообразныхъ съ симъ предметомъ, оно заставило меня длать дальнйшія изслдованія — размышлять — сравнивать — выводить заключенія, и вотъ ихъ слдствія.

Мн кажется, что образъ жизни, который обыкновенно ведутъ въ большихъ обществахъ, воспитаніе, которымъ насъ единственно образуютъ только для нихъ, и наконецъ нкоторое нерадніе объ истинномъ щастіи, въ большей степени замтное въ людяхъ разсянныхъ, производятъ, то, что натуральныя, сильныя чувствованія наши — которыя одн (естьли только будутъ направлены къ истинной цли) способны составлять щастіе человка — что сіи сильныя чувствованія, говорю, при самомъ рожденіи удалены бываютъ отъ естественнаго своего хода, потомъ слабой остатокъ ихъ истощается въ общежитіи разнообразіемъ вкусовъ, мелочными склонностями, разсяніемъ, а наконецъ старость, все разслабляющая, довершаетъ ихъ уничтоженіе…

И такъ чему же удивляться, что въ людяхъ, живущихъ въ большихъ обществахъ, мы рдко находимъ полноту сердечныхъ чувствованій? Чему дивиться, что страсти Юлій, С. Прё, Густавовъ, кажутся имъ странными, излишне усиленными? Людямъ, которыхъ связи столь разнообразны и сложны, которыхъ самые остатки чувсгавованій раздроблены на части, въ которыхъ, наконецъ, привычка казаться привязанными ко всмъ, длаетъ то, что они не любятъ никого: такимъ людямъ можетъ ли быть извстна восхитительная возможность существовать въ другомъ? —

Однакожъ, мои другъ! это одни общія размышленія. Онъ ни мало не относятся на лице той двушки, которая столь пріятно умла защищать выгоды благоразумія. Сожалю только о томъ, что она часто защищала его на счетъ самой лучшей человческой способности!… Вообще я замтилъ, что она боле дйствуетъ умомъ, нежели чувствомъ.…А женщина, съ холоднымъ сердцемъ? — Но, какъ бы то ни было, я такъ привыкъ ее почитать (другъ мои! почтеніе есть единственное чувство, приличное моимъ лтамъ {Господину В. было около 38 лтъ.}), я такъ пріучилъ себя находить въ ней нчто отличное отъ толпы обыкновенной, что я стараюсь себя уврить — и разумется всегда успваю — что она никогда не можетъ принадлежать къ числу тхъ женщинъ, тхъ эирныхъ явленій, которыхъ главное основаніе жизни есть рабское подражаніе, которыя дйствуютъ такъ или иначе, не потому, что такъ должно, но потому, что такъ дйствуютъ другіе, такъ дйствуютъ вс! Впрочемъ, мой другъ, при всхъ выгодныхъ заключеніяхъ на счетъ благоразумія любезной философки, близкій къ берегу моего странствованія, я могу сказать ршительно, что въ большихъ обществахъ любовь истинная существовать не можетъ!…

Я позволяю себ называть истинную любовь шестымъ чувствомъ, которое моральной части человка открываетъ новый міръ, — новую, прежнему неизвстную цпь пріятныхъ впечатлній, новыя и одной только любви свойственныя наслажденія, новыя радости, однимъ словомъ, новую способность — быть щастливымъ!..

А что значитъ любовь въ большихъ обществахъ? — Холодное предпочтеніе — наборъ какихъ-то странныхъ словъ — способность говоришь больше обыкновеннаго,— нкоторая свобода, которая — безъ силы восторговъ — утомляетъ своимъ единообразіемъ…. Можно ли наслажденія, такъ сказать разочтенныя, приготовленныя, обдуманныя {Разумется, что я говорю здсь о лучшей части людей свтскихъ, которые основаніемъ дйствій своихъ имютъ умъ, а что значитъ любовь для тхъ, которыхъ пустая жизнь пріятно обезпечена и отъ ума и отъ чувства? Вопросы, сему подобные, ршатся сами собою, то есть простымъ наблюденіемъ надъ частною и общественною жизнію…..}, дерзнуть назвать любовію? Какъ ограниченны, какъ бдны радости тхъ людей, которыхъ мнимо-хорошій тонъ, отъ колыбели до гроба, лишаетъ средствъ пользоваться правами человка, и которыхъ вс дйствія, въ послднюю минуту жизни, изчезаютъ, какъ въ туманъ. Но боле всего какъ жалки т, которые, зная вс выгоды наслажденій истинныхъ, но бывъ увлечены обстоятельствами, произвольно и нечувствительно перестаютъ быть человками!

Ахъ, другъ мой! кто сдлалъ дальній шагъ любви…. кто былъ въ таинственномъ святилищъ ея, для того вс удовольствія, основанныя на однихъ разчетахъ самблюбія, ничтожны, пустая искательность, которая для многихъ замняетъ самое чувство любви, утомительна, смшные законы общежитія, которые не позволяютъ сердцу говорить съ сердцемъ, несносны!…

Другъ мой! кто сдлалъ дальній шагъ любви, тотъ не можетъ имть недоврчивости, тотъ не знаетъ притворства, тотъ любитъ, тотъ вритъ…. и могъ ли бы онъ не врить другому самому себ?…..

А можетъ ли довренность существовать въ большихъ обществахъ? Можно ли быть непритворнымъ тамъ, гд мы ежеминутно страшимся быть обманутыми? Можно ли говорить языкомъ сердца тамъ, гд мы не можемъ (къ нещастію, а можетъ быть и къ щастію), гд мы даже не должны быть тмъ, что мы есть? Можно ли врить тамъ, гд со всякимъ днемъ увеличивается сумма жертвъ горестнаго легковрія? — А что значитъ любовь безъ полной довренности? Нтъ! нтъ, мой другъ! повторю еще разъ: истинная любовь въ большихъ обществахъ существовать не можетъ!…

Такъ! жизнь семейственная, простая, отдаленная, по возможности, отъ сложностей общежитія, которая, такъ сказать, ограждаетъ полноту сердечныхъ чувствованій отъ обольстительнаго призрака свтской ничтожности — вотъ стихія любви, которая, бывъ основана на ближайшемъ сходств характеровъ, на взаимныхъ пожертвованіяхъ, на дятельности въ добр, есть тотъ оживотворенный рай, которымъ восхищаютъ насъ Поэты!…

Что значатъ вс удовольствія самолюбія въ сравненіи съ однимъ словомъ, съ однимъ взглядомъ любезнаго сердцу нашему существа? что значатъ вс краснорчивыя объясненія любви въ сравненіи съ восхитительною увренностію въ той женщин, которую я самъ, семйство мое, радостный голосъ цлаго общества, и даже таинственность вры назвали моею? что значатъ вс прелести кокетства въ сравненіи съ истиннымъ языкомъ чувствительности? Что значитъ любезная улыбка гордой красавицы въ сравненіи съ тою довренностію, съ тмъ попеченіемъ, съ тою внимательностію, съ тмъ живымъ, безпрестаннымъ, никогда неизмняемымъ, участіемъ, которыя должны составлять блаженство любви истинной — основаніе супружескаго щастія? — Но много ли примровъ такого супружества въ большихъ обществахъ? Возможно ли любить, когда за все отплачиваютъ одними словами? Гд рай на земл? Гд?… Но вопросы мои будутъ безконечны!…

‘Подъ хладной атмосферой

‘Цвтъ нжный не растетъ!…

Прости, мой милый другъ! Философичесуія разсужденія мои о любви доказываютъ теб, что объ ней можно говорить и въ мои лта. Бабочки съ отрзанными крыльями смшны, даже жалки! но размышлять о любви, какъ о наилучшемъ совершеннйшемъ моральномъ чувствованіи человка — никогда не поздно!

Государства могутъ возвышаться и упадать, обряды общежитія могутъ быть измняемы, граждане могутъ перемнять и свои мннія и свои образъ жизни: но люди всегда останутся людьми, страсти всегда останутся страстями, любовь всегда будетъ чувствомъ самымъ сильнйшимъ — всегда будетъ главною причиною и нашего щастія и нещастія и до всеобщаго разрушенія человческаго бытія вс и всегда будутъ любить.... но не вс и не всегда будутъ умть находить щастіе любви!..

Время кончить. Говоря о любви, можно ли говорить мало!

Твой В.

Одесса, 1801, Марта 1.

В. Филимоновъ

‘Встникъ Европы’. Часть XLVIII, No 22, 1809

Читайте также: