О ЛЮБВИ К РОССИИ
О ЛЮБВИ К РОССИИ
I
II
КОММЕНТАРИИ
КОММЕНТАРИИ
О любви к России, Бердяев Николай Александрович, Год: 1917
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Бердяев, Н.А. Падение священного русского царства: Публицистика 1914—1922
М., ‘Астрель’, 2007.
Любовь к родине — такое непосредственное и элементарное чувство, что к нему, казалось бы, не нужно призывать, нужно его лишь просветлять и осмысливать. Но у нас в России это — целая проблема, вовсе не такая уж элементарная, у нас возможны даже споры на эту тему. Вопрос о любви к России, о непосредственном инстинкте, влекущем к защите родины и к служению ей, вызывает борьбу разных направлений и учений. Нынешняя война обнаружила болезненную раздвоенность национального сознания. Для русского человека очень характерно, что ему непременно нужно оправдать и обосновать свою любовь к России, причем оправдания могут быть самые противоположные. Слишком трудно у нас встретить первичный инстинкт и первичное сознание, в силу которых каждому русскому естественно хочется отдать свои силы России, ее безопасности, ее единству, ее величию. У нас как будто бы нет того утверждения национальной воли в изначальной ее произвольности, без которого не может быть и никакого национального сознания, никаких национальных задач, достигающих мирового значения. Споры о национальном сознании и национальном вопросе обнаруживают болезненность нашего национального самочувствия. Ненормально уже то, что отношение к родине делается предметом борьбы политических партий и государственных идеологий, что момент национальный ставится в столь подчиненное положение у момента государственно-политического. Что у нас есть ‘пораженцы’ справа и ‘пораженцы’ слева, это явление с трудом понятно французу, англичанину или немцу. С трудом понятно то извращение национального чувства, которое допускает защиту своего отечества лишь на известных условиях, лишь на условиях подчинения национальности известному государственному или социальному началу и требует гарантий, что защита родины непременно приведет к торжеству желанных начал. Как будто возможен торг в нашем отношении к родине в момент опасности! Одни любят не Россию, а старый государственный строй, милый их сердцу, другие любят не Россию, а желанный им новый социальный строй, одним близки интересы дворян или бюрократии, другим — интересы рабочих или крестьян.
Но есть еще Россия как некая целость и индивидуальность, Россия как живой организм в мире, имеющий свою единственную судьбу. Россия глубже, шире и длительнее тех или иных социальных групп. У нее есть своя живая, индивидуальная, ни на что в мире не похожая душа. И вот душа эта страдает и обливается кровью от торга из-за нее, от недостатка непосредственной любви к ней в трудную минуту ее исторического странствования. В борьбе страстей, в борьбе интересов и идей слишком часто забывают о России. Для слишком многих Россию подменяет то или иное частное начало, групповое, партийное или отвлеченно-идейное. Всякий великий народ должен иметь свою идею, которую он несет в мир, свое призвание. Он должен не только существовать, но существовать осмысленно и достойно. Это так же бесспорно, как бесспорно то, что всякая индивидуальность в мире должна осмыслить свое существование, когда она выходит из состояния стихийно-животного. Каждая национальность, как и каждая индивидуальность, имеет свою идею и она должна быть разгадана на вершине национального самосознания. Эта идея есть призвание, без которого невозможно достойное существование. И я верю, что у России есть своя великая идея и великое призвание. Каждый русский призван свободно выявлять эту идею и выполнять это призвание. Но существует также идея, что всякая национальность, как и всякая индивидуальность, имеет самостоятельную ценность, что она должна существовать, раскрывать себя, достигать максимума выражения своих сил и цветения. Существует не только идея о национальности, но сама по себе национальность есть идея, есть самоценность. Поэтому не любовь к отечеству должна быть оправдана какой-либо идеей, идея любви к отечеству должна быть признана как великая ценность. Служение же идее, составляющей призвание нашего отечества, есть наш долг перед отечеством, есть выявление его духовной мощи в мире. А это значит, что любовь к России самоценна, изначальна, первична, что она не требует оправданий и обоснований.
Нельзя любить Россию потому лишь, что она должна быть носительницей каких-либо византийских государственных начал, как нельзя любить ее потому лишь, что она должна быть носительницей каких-либо социалистических идеалов. Тогда любовь направлена не на Россию как на живую реальность, а на отвлеченное государственное начало или отвлеченный социальный идеал. Любить Россию нужно так же произвольно, так же ни за что, как произвольно и ни за что любят всякий индивидуальный образ в мире, как любят избранницу сердца. Когда лицо избранника или избранницы сердца покрывается сыпью, истинная любовь от этого не колеблется. Нельзя любить Россию лишь за ее качества и за ее достижения, нельзя любить на условиях и с торгом. Само достижение высшей жизни для России, само повышение качеств ее существования возможно лишь в том случае, если мы будем любить ее до этих достижений и до этих качеств.
Великая война в образах и картинах. 1917, No 13, с. 180-182.