Критика обо мн такъ мало писала, что когда мн говорятъ: ‘Выскажите ваше мнніе о критик,’ — я принужденъ прежде всего сдлать недоумнные глаза и спросить въ отвтъ: да почему же это я долженъ писать о критик, а не она обо мн? И почему я, беллетристъ, долженъ высказываться и хлопотать о ней, а не наоборотъ? И съ какихъ это поръ у нея такое спокойное право молчать, себ-помалкивать о беллетристахъ?
Впрочемъ, я себя утшаю: можетъ быть, и о другихъ мало пишутъ. И дйствительно, пишутъ и о другихъ немного.
Ибо нтъ у насъ истинной критики, и на всхъ пишущихъ не хватаетъ критиковъ.
Въ ныншнее время если кто пишетъ, то именно беллетристы, и часто брались они за критическое перо и разъясняли литературу. И вотъ въ конц-концовъ приходится беллетристамъ же писать о ней самой, этой важной и отсутствующей особ,— о критик.
Ну, что-жъ? Пусть хоть это будетъ 31 ей на пользу. И прежде всего пусть проснется, ибо до сихъ поръ она спитъ и спитъ очень крпко.
Зато есть у насъ,— и ихъ очень много,— полуученые публицисты, которые все еще сходятъ за критиковъ. Они оцниваютъ литературу съ точки зрнія товарнаго производства, и сужденія ихъ объ искусств таковы: г-жа Вербицкая — очень хорошая писательница, ибо она пишетъ нчто бодрое и полезное для студентовъ и курсистокъ, а Пшибышевскій — очень плохой писатель, ибоонъ — только продуктъ разложенія буржуазіи.
Когда почитаешь такихъ критиковъ, то, пожалуй, начнешь думать: г-жа Вербицкая — истинный талантъ, и непремнно слдуетъ поставить эту даму въ вид памятника передъ зданіемъ уыиверситета,Пшибышевскій, — ну, этотъ совсмъ бездаренъ!
Критика, да гд же ты на самомъ дли о чемъ ты думаешь?