С. П. Крашенинников
О коряках оленных
О коряках оленных, Крашенинников Степан Петрович, Год: 1755
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Академия наук СССР. Институт географии. Географическое общество Союза ССР. Институт этнографии
С. П. Крашенинников. Описание земли Камчатки. С приложением рапортов, донесений и других неопубликованных материалов
Издательство Главсевморпути, М.,-Л. 1949
Ответственные редакторы академик Л. С. Берг, Академик А. А. Григорьев и проф. И. Н. Степанов
Оленные коряки живут по рекам, впадающим в Пенжинское море в таких местах, где б оленям кормно, юрты имеют чюмовые, то есть ровдужные, в которых летом и зимою мучатся, всегда дым терпят такой, что необыкновенному в юрте, как топится, пробыть неможно. В тех же юртах и собаки с ними живут, и едят из той же посуды, из которой сами коряки, а что всего сквернее, кал оленей парной, когда его заколют, жрут да из той же посуды едят, в которой испражняются, ибо их обычай такой, где б он не ходил, а испражняется в юрту.
Жертву приносят неведомо кому, бьют оленей и собак и вешают их на кольях на восток лицем, они же почти у всякой речки, где с табунами кочюют, землю дарят, бьют оленей.
Свадьбы по-камчатски отправляют, берут за себя больше из своего роду сестер двоюродных, теток и своячин для того, чтоб табуны оленей, которые невесты имеют, людям не достались.
Бабы их очень мерзки, от рождения до смерти ни волос не чешут, не умываются, и платье, хотя б лутчего тойона жена была, хорошего не носят, но замасленное и худое, а мужики тому противно делают, платье хорошее носят и наряжаются, когда надобно по своему обычаю, бабы у них до того гнусно себя ведут, что коряцкой народ очень ревнив и ежели девка или баба украсится или чисто ходить станет, то ее свои подруги зазрят, ибо думают, что она не для чего иного красится, как только, чтоб люди ее любили, когда кого блудно живуща усмотрят, без пощады обоих мужика и бабу убивают, чего ради у них редко случается.
Умерших тела жгут. Сперва мертвеца во все лутчее его платье наряжают и отвозят его на двух оленях, у которых лямки кладут на левую сторону, а кладутся обыкновенно на правую, привезши до уреченного места, кладут его на великой костер дров, а с ним всю надлежащую сбрую, топор, палму, копье и прочая, и оленей заколают и едят их, а чего не съедят, то все в огне сожигают, и как тело с костром сгорит, то они по своим жилищам отъежжают.
Поминовение по усопшем живет у них однажды. Год спустя по умертвии берут с собою двух каргин, то есть еще неежжалых оленей, также берут с собою много оленьих рогов, которые они по весь год нарочно копят, и пришед на место, где сожжен труп, или на высокое место, ежели то, на котором сожжен мертвец в дальнем расстоянии, заколают каргины и съедают, а рога вое в землю потычют, и после шаман шаманит над ними, а, пошаманя, будто табун погонит усопшему на потребу. По совершении всего вышеписанного возвращаются они на жилища, и каждой из них проходит между двух прутов по сторонам дороги воткнутым, а шаман их и прутом бьет и отговаривает, чтоб их умершие к себе не взяли, пропустя всех и сам отходит, о умерших думают, что они по смерти живут на небе, так как и на земле, и табуны оленей имеют.
Ежели они от какой скорьби бегают, то убивают они собаку и кишки ее на двух шестах ростягивают и проходят сквозь них.
Олюторы и сидячие коряки тем же языком говорят, которым оленные, и обычаи одинакие имеют, только, ради неимения оленей, живут на одном месте, а не кочюют. Их всех оленные коряки называют своими холопами, а особливо олюторов, которые от своего звания холопы. Ибо холоп по-коряцки алютаклаул (олютор) называется.
(Архив АН СССР, р. I, оп. 13. No 10, лл. 70—72)