О книге под названием Г-жа Ментенон, и об исторических сказках.
О книге под названием Г-жа Ментенон, и об исторических сказках.
——
О книге под названием ‘Г-жа Ментенон’, и об исторических сказках, Жанлис Мадлен Фелисите, Год: 1807
Время на прочтение: 3 минут(ы)
В Вестнике упомянуто было о последнем сочинении г-жи Жанлис, когда оно вышло в свет на французском языке, и от том, как приняли его парижские журналисты. На российском языке напечатано уже два или три издания Г-жи Ментенон, это значит, что книга многим понравилась. Тем охотнее сообщаем умные замечания людей беспристрастных. Мы нашли их во Французском Меркурии и Пересмотре.
Пусть не удивляются, — пишут французские журналисты — что мы отзываемся невыгодно о женщине и притом любимой писательнице. Мы очень помним, что прежние сочинения г-жи Жанлис доставляли нам много удовольствия, знаем, что она первая умела сказке дать полезное направление, признаем охотно, что всегда держалась правил благонравия и вкуса, даже в то время, когда не безопасно было говорить об истинах очевиднейших. Многие хорошие сочинения г-жи Жанлис прославили ее имя, следственно сама справедливость налагает на нас долг объявить ошибки, чтобы вывести из заблуждения тех читателей, которые доверяют молве более, нежели своему рассудку. Итак, скажем откровенно, что последнее сочинение ее принадлежит к числу самых плохих, ибо сама г-жа Жанлис называет его историческою сказкою. Ежели рассматривать ее как обыкновенную сказку, и тогда откроется в ней одно из самых слабых сочинении г-жи Жанлис.
Что значит историческая сказка? Она есть сочинение, в котором смесь истины и вымысла помрачает все познания, из истории почерпнутые, и которое смешивает различные понятия в памяти, печатлея в ней выдумку вместе с истиною, с тою разницею, что первая врезывается глубже. В обыкновенной сказке сочинитель дает басне прелестную наружность истины, в исторической сказке он старается истину помрачить баснями: ибо ежели вымыслы сказочника не связаны с историческою истиною, ежели они будут приметны, то сочинитель много теряет. Он может похвалиться тогда только, когда читатель не распознает истины с выдумкою. Какое же из того следствие для молодого человека? Такое, что он никогда не узнает истории, читая исторические сказки.
Нам скажут, что общество, для которого печатаются книги, думает иначе, и что историческая сказка о г-же Лавальер служит надежною порукою в достоинстве сказки о г-же Ментеноне. Не спорим, ибо знаем, что сочинения г-жи Жанлис всегда читаются охотно, знаем, что о них объявляют в ведомостях месяца за три до напечатания, и что в один день раскупается целое издание. Но такое усердие нередко бывает следствием только привычки, и удовольствие при чтении книги не всегда соответствует ревностному желанию купить ее. Впрочем г-жа Жанлис сама знает, что общество разделяется на две части: одна состоит из людей легкомысленных, которые ничего кроме сказок не читают, и требуют только, чтоб их чем-нибудь забавляли, другая не обольщается тем, что книгу хорошо раскупают, но разбирает, как написано сочинение, первая остается весьма довольною, когда известный писатель ежегодно выдает по два или по три тома, написанные слогом вразумительным и следственно отличным от того, каким пишутся дюжинные сказки, другая произносит справедливый приговор свой, и приговор сей решит судьбу книги. Мы думаем, что половина эта не совсем одобрила сказку о г-же Лавальер.
Как бы то ни было, сия последняя сказка гораздо сноснее. Беспокойная жизнь г-жи Лавальер не имеет никакой связи с историею славного века Людовика, и сочинительница могла украшать ее своими вымыслами, изображая все мучения любви, ее мечты, ее отчаяние. Но какую имеет связь история г-жи Лавальер с историей г-жи Ментенон, и почему последняя названа продолжением первой? Если так, то правление дюка Орлеанского может служить продолжением сказки о г-же Ментенон, и так далее, основываясь на сем, можно будет описать в сказках всю историю последних двух столетий!
Г-жа Ментенон родилась в тюрьме, выросла в бедном состоянии, была замужем за посредственным стихотворцем (Скарроном), потом вознеслась на верх почестей, и на пятидесятом году возраста своего сделалась супругою великого монарха: такая чрезвычайная перемена достойна пера дееписателя и нравоучителя, а не сказочника. Приключения, представленные в истинном виде своем, удовлетворили бы любопытство читателя, вместо того что они, будучи прикрашены вымыслами, теряют цену. Вымысел помрачает истину. Случай не обыкновенной, но справедливый нравится в истории, напротив того в сказке он совсем не у места.
О книге под названием Г-жа Ментенон [С.Ф. де Жанлис] и об исторических сказках: [Из Фр. Меркурия и Пересмотра] // Вестн. Европы. — 1807. — Ч.33, N 11. — С.203-207.