М.Н. Катков
М.Н. Катков
О храме на месте событий 1 марта и о всенародном памятнике Царю-Освободителю в Москве
О храме на месте событий 1 марта и о всенародном памятнике Царю-Освободителю в Москве
О храме на месте событий 1 марта и о всенародном памятнике Царю-Освободителю в Москве, Катков Михаил Никифорович, Год: 1881
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Чувство скорби может разрешаться только молитвой. Нет места в России, которое вызывало бы в каждом русском человеке такое тяжкое чувство скорби, как то, где пролита злодейскими руками священная кровь Царя-Освободителя. Этому месту подобает быть отныне местом молитвенных собраний. Ему не может быть дано иного назначения, и сооружение храма на месте, где совершилось ужасное событие 1 марта, есть уже дело решеное. Но не об одной мученической кончине должен свидетельствовать памятник, воздвигнутый на месте, где пролилась царственная кровь. Желательно, чтобы вместе с тем он служил постоянным видимым напоминанием о человеколюбии, которое было отличительной чертой почившего Монарха во всю его жизнь и в последние его минуты. В краткий промежуток времени между взрывами двух бомб, из которых вторая пресекла его дни, в минуты, когда человеку так естественно думать только о самосохранении, предметом его мыслей и забот были люди, пострадавшие от первого взрыва. Эти заботы задержали его на месте, несмотря на настойчивые представления окружавших скорее удалиться. Не будь этих любвеобильных забот, злодейские руки, может быть, не успели бы бросить вторую, роковую бомбу. Чем лучше и достойнее могла бы быть увековечена память о сем, если не сооружением вблизи храма, который имеет быть воздвигнут на месте события 1 марта, или в связи с этим храмом здания, которое было бы посвящено призрению раненых? Эта мысль была выражена в доставленном нам заявлении, которое мы с полным сочувствием напечатали в 67 ‘Московских ведомостей’, в тот же день уже было положено начало пожертвованиям на осуществление этой мысли.
Почивший в Бозе великий Монарх не нуждается в памятниках. Его памятник — длинный ряд совершенных им великих дел и благодеяний, которыми щедро осыпал он свой народ, и не один только свой народ. Но народное чувство, благоговейная память, которую оставил он по себе в сердцах всех русских людей, неудержимо требует внешнего выражения. Это чувство не может быть удовлетворено увековечением памяти одной скорби о событии, прервавшем жизнь и деятельность Монарха, преобразившего всю страну, весь народ, не может быть удовлетворено сооружением памятника лишь на том месте, где совершилось беспримерное в истории цареубийство. Должна быть увековечена благодарность народа усопшему Императору за все им сделанное, за всю его жизнь. Мысль воздвигнуть народный памятник ему не в Петербурге, где он принял мученический венец, а в месте его рождения и коронования — в Москве, в сердце России, среди русской святыни, все более становится общей мыслью. О сооружении народного памятника Императору Александру Второму единогласно ходатайствует все Московское земство. О том же единогласно ходатайствует Москва в лице своей Думы, уже отчислившая на сооружение памятника сто тысяч рублей из городских сумм. Десяти минут было довольно, чтобы подписка на этот предмет только в тесном кругу гласных Думы доставила сверх того еще до сорока тысяч рублей. Но речь идет о памятнике, который должен быть сооружен в Москве, но не Москвою только, а всей землей Русской…
Впервые опубликовано: Московские ведомости. 1881. No 69, 9 марта.