О физико-географическихъ условіяхъ разселенія русскаго народа.
О физико-географическихъ условіяхъ разселенія русскаго народа.
II.
М. Венюковъ.
‘Русская Мысль’, No 1, 1881
О физико-географических условиях разселения русского народа, Венюков Михаил Иванович, Год: 1880
Время на прочтение: 43 минут(ы)
По мр того, какъ естествознаніе расширяетъ кругъ своихъ изысканій, вліяніе его все глубже и глубже проникаетъ въ жизнь современныхъ человческихъ обществъ. И это не только въ сфер матеріальныхъ приложеній механики, физики и химіи, какъ, напр., въ желзныхъ дорогахъ, телеграфахъ, красильномъ искусств, но и въ области самыхъ высокихъ соображеній о судьбахъ всего человчества. Лучшіе умы, передовые люди нашего времени, и даже т изъ нихъ, которые по складу понятій наклонны къ отвлеченностямъ, мало-по-малу отказываются отъ иной основы для своихъ теорій, выводовъ и самой практической дятельности, какъ та почва, которую доставляетъ изученіе природы. Наиболе смлые идутъ дальше и прямо говорятъ, что вся исторія человческаго рода, въ которой еще недавно большинство видло чуть не исключительно сферу проявленія свободной воли человка и людскихъ страстей, а иногда мистическаго предопредленія и фатализма, что эта исторія есть не боле, какъ продолженіе исторіи животнаго царства, которой главныя черты, совершенно независимыя отъ человческой воли, намчены впередъ и вполн согласны съ законами геологіи, палеонтологіи, зоологіи и физіологіи. Идеалисты-метафизики, люди горячаго воображенія и сердца, но не критическаго ума, борются противъ этой теоріи, стараются даже найти для себя точку опоры не въ однихъ преданіяхъ, не въ однихъ старыхъ авторитетахъ, но изъ самомъ естествознаніи, толкуемомъ ими по своему (вспомнимъ геолога Де-ли-Беча), но шагъ за шагомъ твердая почва изъ-подъ нихъ изчезаетъ, и они должны бываютъ или оставаться на воздух, въ пустот отвлеченностей (напр. Гартманъ), или склонить свою, нсколько спсивую, выю передъ неотразимостью доводовъ ихъ противниковъ. {Ради важности содержанія талантливой статьи почтеннаго автора, не можемъ отказать себ въ удовольствіи напечатать ее въ нашемъ журнал, хоть и почитаемъ несогласнымъ съ результатами строгой науки утвержденія, что исторія человчества не боле, какъ продолженіе исторіи животнаго царства, слдовательно не боле, какъ проявленіе законовъ жизни физической природы. Противъ такого отождествленія законовъ физической природы съ законами духа возстаютъ не одни идеалисты метафизики, не только люди, какъ выражается авторъ, не критическаго ума, но первостепенные представители науки и точнаго, строгало мышленія. Ученіе, сводящее психическую жизнь только къ канонамъ вншней природы, неотразимо опровергается трудами такихъ геніальныхъ изслдователей природы, какъ Тельмгольцъ и др. (см. его изслдованія объ ощущеніи звука и по физіологіи зрнія) и такихъ физиковъ, какъ Тетъ и др. Приглашаемъ читателей нашихъ прочесть, но только въ подлинник, Populre Vortrage Гельмгольца и, хоть въ нмецкомъ перевод, извстнаго физика Вертлейна, послднюю страницу первой лекціи изъ Vorlesungen ber neuere Fortschrite der Phisik Тета. Тетъ обвиняетъ чистыхъ спиритуалистовъ не хотящихъ знать опыта въ Thorheit, а матеріалистовъ, желающихъ объяснить волго человка и его сознанія, какъ результаты дйствій силъ физической природы въ неспособности мыслить, въ Unsinn. Ред.}
Въ числ вопросовъ, на ршеніи которыхъ особенно отразилось это современное направленіе науки и жизни, однимъ изъ наиболе крупныхъ является вопросъ о размноженіи и вырожденіи расъ, видовъ, родовъ и даже цлыхъ семействъ растительнаго и животнаго царствъ. Палеонтологія совершенно точно, съ неотразимою ясностью доказала, что для каждаго рода и вида, для каждаго племени имются свои періоды возрастанія и упадка, свои эпохи появленія на земл и изчезновенія съ нея. Сигилларіи и древовидные хвощи, очень мелкіе нуммулиты и огромные дипотеріи и мамонты, плезіоаавры и дронты являлись постепенно на земной суш, въ водахъ или въ воздух, распложались увеличивались въ числ и объем, а потомъ мало-по-малу мельчали, становились рже и наконецъ изчезали совсмъ. На мсто ихъ нарождались и размножались другія существа, иногда сходственныхъ типовъ, иногда весьма отдаленныхъ. Рыбы, бывшія изобильными въ девонскую эпоху, замнились гадами въ юрскую и млекопитающими въ періодъ новйшихъ наносовъ. Водоросли, хвощи и папортники переходныхъ образованій замнены въ наше время растеніями двудольными, которыя ботаника признаетъ совершеннйшими по устройству и которыя вовсе не были извстны въ силлурійскій періодъ. Человкъ, въ западной Европ, сталъ на мсто гіенъ, пещерныхъ медвдей, сверныхъ оленей и пр., бывшихъ очень обильными, напр., во Франціи, Швейцаріи и Бельгіи въ первое время появленія тамъ человческихъ организмовъ. Вырожденіе этихъ животныхъ, подъ вліяніемъ перемнъ въ строеніи почвы и въ климат и борьбы между собою и съ людьми, можно слдить уже въ историческія времена {Напримръ, олени изчезли въ Швейцаріи при конц среднихъ вковъ. Въ XII вк они еще составляли любимую пищу, напр., монаховъ Сенъ-Галленскаго монастыря, какъ видно изъ сохранившихся вдомостей сборовъ съ монастырскихъ крестьянъ.}, и эти наблюденія еще разъ несомннно подтверждаютъ, что для каждаго органическаго типа, растительнаго или животнаго, есть свои эпохи появленія, размноженія упадка и изчезанія.
Ученіе Дарвина о родовомъ подбор и о борьб за существованіе, изъ которой побдителями всюду выходятъ сильнйшіе, т. е. наилучше развитые типы, внесло свтъ въ ту огромную массу данныхъ, изъ которыхъ извлеченъ эмпирическій законъ замны однихъ типовъ другими, съ искорененіемъ первыхъ. Оно показало, что иначе и быть не можетъ въ мір организмовъ, для размноженія которыхъ природа поставила предлы, съ одной стороны, въ ограниченности протяженія земной суши, а съ другой, въ количеств солнечныхъ тепла и свта, которые суть настоящіе возбудители и двигатели органической жизни на нашей планет и которыхъ годовое количество есть величина постоянная для всего земнаго шара, хотя и колеблющаяся около извстныхъ среднихъ величинъ для каждой отдльной мстности. Какъ. только на земл появляются организмы боле сильные, боле приспособленные къ сред, чмъ прежде существовавшіе ихъ сородичи, такъ послдніе начинаютъ склоняться къ упадку, потому что средства существованія, которыя обезпечивали ихъ жизнь, захватываются другими, сильнйшими, а новыхъ земля произвести не можетъ. Усиліями естествоиспытателей средства эти исчислены и изучены съ большею или меньшею подробностью, и мы можемъ теперь безъ большаго труда опредлять впередъ, чего можно ожидать, напр., отъ растительности страны, которая лежитъ подъ такими-то параллелями, въ такомъ-то разстояніи отъ береговъ океана, на такой-то средней высот надъ его уровнемъ и иметъ такую-то почву. А затмъ растительною природою страны опредляется уже составъ ея животнаго царства, которое питается растительными продуктами. Такъ, не бывъ вовсе на Амур, можно было предсказать, что бассейнъ этой рки, особенно вблизи Японскаго моря, иметъ климатъ холодно-влажный, что тамошнія рки многоводны и, слдовательно, богаты рыбою, что почва тамъ покрыта лсами и что, слдовательно, тамъ должно быть изобиліе пушныхъ зврей, водяныхъ птицъ и т. п. Для подобнаго предсказаній не нужно даже подробно изучать трактаты Декандоля, Гризебаха и Уоллеса о географіи растеній и животныхъ, а достаточно быть знакомымъ съ учебникомъ земной физики.
Но это еще не все. Зная географическое положеніе мста, его среднія температуры, годовую и мсячныя, количество влажности въ воздух и господствующее направленіе втровъ, можно безошибочно сказать, на сколько оно удобно для жительства людей. Тотъ, кто бы, напр., вздумалъ уврять, что страны на югъ отъ Алжира, Туниса и Триполи или на востокъ отъ Каспійскаго моря могутъ вмщать въ себ многочисленное и осдлое населеніе, могъ бы безъ труда быть опровергнутъ простымъ перечисленіемъ невыгодныхъ физико-географическихъ условій этихъ мстностей. Естествоиспытатель сказалъ бы ему, что если средняя годовая температура Сахары выше, чмъ, напр., Ломбардіи, то крайности наибольшей и наименьшій теплоты, вредныя для большей части организмовъ, въ ней гораздо чувствительне, чмъ въ долин По, а атмосферное орошеніе совершенно ничтожно, такъ что никакая древесная растительность тамъ невозможна, а травяная можетъ существовать только въ теченіи очень короткаго періода дождей, да и то лишь въ долинахъ, гд влага скопляется съ сосднихъ высотъ и гд ея испареніе отъ втровъ замедляется присутствіемъ тхъ же высотъ. Напротивъ, не нужно здить на Зондскіе острова, чтобы представить себ, что въ этомъ архипелаг почва должна быть покрыта богатйшею растительностью, преимущественно древесною, что климатъ его — влажно-жаркій, съ рдкимъ постоянствомъ температуры по временамъ года и даже по часамъ дня, что при роскошной флор тамъ должна быть и богатая фауна и что, слдовательно, человку тамъ легко питаться и вообще жить безъ большаго труда.
Какъ скоро мы стали на эту точку зрнія на условія географическаго распространенія людей, такъ, независимо даже отъ увлекательныхъ теорій такихъ великихъ учителей, какъ Бэръ, Риттеръ, Бокль и пр., передъ вами съ совершенною ясностью становится положеніе, что въ этомъ распредленіи гораздо сильне даетъ себя чувствовать физическая природа страны, чмъ свободная воля человка, хотя бы вооруженнаго всми орудіями современной цивилизаціи. Напрасно, напримръ, было бы мечтать о заселеніи сверной Сибири или закаспійскихъ степей осдлыми земледльцами, напрасно думать, что на прибрежьяхъ Охотскаго моря можетъ процвтать что либо, кром звриной и рыбной ловли и лсныхъ промысловъ. Неорганическая природа, конечно, не зависятъ отъ климатовъ, и гд-нибудь на верховьяхъ Маи или Уды могутъ быть отысканы розсыпи золота, способныя привлечь немало людей, но съ истощеніемъ металла окрестная страна должна опять обратиться въ мстную пустыню.
Эту зависимость между физико-географическими условіями страны и возможностью заселенія ея людьми не трудно выразить нкоторыми цифрами, хотя нельзя не признаться, что он относятся къ вопросу нсколько косвенно, такъ какъ вообще географія животныхъ организмовъ досел почти вовсе не иметъ численныхъ данныхъ. По закону Девандоля для созрванія сама-то неприхотливаго хлбнаго злака, ячменя, нужно, чтобы развивающееся зерно получило въ сумм около 1750 Ц. тепла за все время развитія и чтобы притомъ это тепло никогда не было мене 0: иначе всходы, цвты или плоды погибнутъ отъ холода. Для яровой пшеницы нужны: до 2.100 тепла, средняя температура періода созрванія отъ 15 до 20 Ц., а наименьшая до 3—4 Ц. Кукуруза требуетъ 2.600 тепла и средней температуры періода созрванія въ 20 Ц. и т. д. Отсюда ясно, что если какое-либо человческое племя привыкло питаться однимъ изъ этихъ хлбовъ и думаетъ переселиться въ страну, гд онъ не можетъ созрвать, то оно не найдетъ привычныхъ для себя условій жизни и должно будетъ измнить привычки и потребности и даже можетъ вовсе изнемочь въ борьб съ недостаткомъ нужныхъ ему условій, т. е. уменьшиться въ числ или и совсмъ выродиться. Конечно, человческій организмъ гибокъ, онъ иногда очень легко замняетъ одну пищу другою. Но если эта послдняя не доставляетъ ему прежнихъ количествъ азотистыхъ и безъазотныхъ веществъ, то самый организмъ измняется, начинаетъ худть, истощаться, порода распложается медленне прежняго, подвергается частымъ болзнямъ и затмъ вымиранію. Мы можемъ сказать, что, въ общемъ итог, для современнаго европейца страна съ 0 годовой средней температуры и съ такимъ лтомъ, которое не даетъ возможности созрвать хоть одному изъ европейскихъ зерновыхъ хлбовъ, есть страна неудобная для жизни. И въ самомъ дд, взявъ дли сравненія дв карты, этнографическую и годовыхъ изотермовъ, мы увидимъ, что лишь въ немногихъ мстностяхъ европейская жизнь устроилась за нулевою линіею, а гд и перешли ее къ сверу, то тамъ наврное лто столь же тепло, какъ гд-нибудь въ Париж или хотя въ Москв, Иркутск, Барнаул, Нерчинск находятся именно въ этихъ послднихъ условіяхъ {
Среднія температуры въ этихъ городахъ суть:
Въ Барнаул годов. 0,4 Ц. лтняя 17,6 Ц.
‘ Иркутск ‘ 0, 5 ‘ 16,5
‘ Нерчинск ‘ 3,8 ‘ 16,4
Ср. темп. лта въ Москв 17,7 Ц.}. Но за то въ южной половин Камчатки европейская культура невозможна, хотя тамъ, именно въ Петропавловск (53 шир.), средняя годовая температура выше нуля (+23 Ц.). Лтомъ этой стран недостаетъ тепла, нужнаго для созрванія хлбныхъ злаковъ (ср. лт. т. = 43,4 Ц.), и чтобы европеецъ могъ жить въ Камчатк, нужно для него предметъ первйшей необходимости, хлбъ, подвозить издалека.
Пониманіе всхъ этихъ явленій и взаимной ихъ связи, если не научное, то наглядное, извлеченное изъ опыта, издавна.усвоено всми сколько-нибудь развитыми человческими племенами, и оно-то влекло я влечетъ постоянно наиболе сильныя изъ нихъ въ захвату земель съ возможно выгодными географическими, т. е. почвенными и метеорологическими условіями. Т поколнія, которыя успли прочно утвердиться на выгодныхъ мстахъ земной суши и развились физически и умственно лучше другихъ, т и заручились всѣ,мъ нужнымъ, чтобы оттснитъ или даже стереть въ лица земли племена мене удачливыя. Европейскіе народы въ этомъ случа особенно счастливы. Они занимаяютъ издавна одну изъ лучшихъ частей земной поверхности, богато орошенную рками и глубоко врзавшимися морскими заливами, самую теплую изъ всхъ, лежащихъ съ ней подъ одними широтами, наилучше увлажаемую дождями, отъ крайностей холода и жара, парализующихъ дятельность человческаго организма, и, наконецъ, находившуюся въ средин континентальнаго полушарія нашей планеты. У европейцевъ есть все: и плодородная почва, и легкость обмна ея произведеній по дешевымъ естественнымъ путямъ, и температура, не мшающая сильному физическому и умственному труду въ теченіе круглаго года. Этимъ безъ сомннія опредлилось и превосходство европейской расы надъ прочими, превосходство, которое современною антропологіею признано окончательно, не смотря на то, что еще въ 1840-хъ годахъ А. Гумбольдъ признавалъ вс человческія племена ‘одинаково’ благородными и противился раздленію ихъ на высшія и низшія.
Но физико-географическія условія различны въ разныхъ частяхъ Европы, а съ ними неодинаково и физіологическое развитіе разныхъ частей европейскаго населенія. Легче всего было людямъ размножиться и получить досугъ отъ чисто физическихъ трудовъ, а затмъ разумно установить общественныя князи на берегахъ Средиземнаго моря: тамъ дйствительно и родились европейскія образованность и гражданственность. Но для преуспянія уже развитой, физически и умственно, породы людей наиболе выгодныя условія представляетъ Великобританія. Англичане живутъ на остров, недоступномъ для частыхъ вторженій съ материка, и вотъ они уже 800 лтъ не знаютъ раззореній отъ нашествій вншнихъ враговъ и отъ содержанія большихъ постоянныхъ армій, тогда какъ населеніе континентальной Европы страдаетъ отъ войнъ приблизительно въ каждые десять лтъ разъ, при чикъ, разумется, воюющія стороны и особенно театръ войны раззоряются. Острова Британскіе лежатъ среди океана, но не вдалек отъ богатйшихъ странъ западной Европы, и вотъ англичане имютъ легкое средство сдлаться торговцами, т. е. отдаться промыслу наиболе выгодному. Климатъ Англіи таковъ, что зима и лто тамъ различаются мало и притомъ среднія годовыя температуры напоминаютъ южную часть европейской Россіи, отъ параллели Кіева {
Беремъ для сравненія Эдинбургъ, Ливерпуль и Плимутъ. Вотъ ихъ широты по сравненію съ тремя русскими городами, имющими одинаковыя годовыя температуры:
Ср. год. темп. +6,2 Ц.— Эдинбургъ 55, ‘ шир. Понава 49,6 м., разн. шир. 6,3
+8,3 , — Ливерпуль 53,4 ‘ Орловъ 47,1 ‘ ‘ 6,3
+8,9 ‘ — Плимутъ 50,2 ‘ Пятигор. 44,1 ‘ ‘ ‘ 6,1
О характер зимы и лета въ тхъ же трехъ альпійскихъ городахъ даетъ понятіе сравненіе ихъ съ тремя слдующими русскими городами, находящимися на тхъ же параллеляхъ:
Широта 55,9 Эдинбургъ ср. т. +6,2 Ц., лта +11,1 зимы +2,4 р. л. — з. 8,7 Ц.
‘ 55, т Казань ‘ +2,8 ‘ +17,8 ‘ —12,5, ‘ 30,3 ‘
‘ 53,3 Ливерпуль ‘ +8,3 ‘ +12,9 ‘ +4,1, 8,3 ‘
‘ 53,1 Пенза ‘ +3,9 ‘ ‘ +19,2 ‘ —11,1 ‘30,3 ‘
‘ 50,2 Плимутъ ‘ +8,3 ‘ +13,9′ +5,7, ‘ 8,2 ‘
‘ 50,3 Волчанскъ ‘ +6,5 ‘ +19,2 ‘ —6,5 ‘ 25,7 ‘}. Въ атмосферномъ орошеніи недостатка нтъ. Въ заключеніе всего, почва богата каменнымъ углемъ, который даетъ дешеваго двигателя для всякаго рода мaшинъ, увеличивающихъ производительность человческаго труда. Оттого мы видимъ, что англичане — самая развитая, передовая раса въ Европ, и физически, и умственно. Средній ростъ англичанина больше таковаго же, напр., у француза на два вершка, а всъ англійскаго мозга больше французскаго на 18 золотниковъ.
За англичанами, по физической крпости и количеству головнаго мозга, слдуютъ другіе народы германскаго племени: голландцы, датчане, шведы, собственно нмцы. Только у всхъ этихъ племенъ, какъ, впрочемъ, и у англичанъ низшихъ классовъ, если ростъ тла и даже абсолютный всъ мозговаго вещества нсколько выше, чмъ у большинства романскихъ народовъ, напр. французовъ и итальянцевъ, то процентное отношеніе количества мозга въ всу цлаго тла ниже, чмъ у средняго человка романской расы. Причина понятна. Романскіе народы съ гораздо боле давняго времени трудятся въ умственной сфер, чмъ народы германскіе. Сама Германія начала широкую умственную жизнь лишь съ XVI столтія, т. е. со времени реформаціи, и во всякомъ случа не ране Карла Великаго, т. е. IX вка, между тмъ, какъ во Франціи и Испаніи римская цивилизація (не говоря уже о финикійской) была привита до Рождества Христова, а въ самой Италіи греческая образованность была извстна еще восемью-девятью вками ране. Французы и итальянцы успли за время своей исторической дятельности ослабть физически, измельчать, главнымъ образомъ отъ многочисленныхъ войнъ, истреблявшихъ цвтъ мужскаго населенія, но развитіе мозга поддерживалось у нихъ почти непрерывно, и оттого романскія націи были первыми, у которыхъ, посл средневковаго застоя, проявилось широкое умственное движеніе въ XV и даже въ XIV столтіяхъ.
Ниже и германцевъ, и романскихъ народовъ, естественно, стоятъ славяне, которыхъ территорія не пользуется тми же удобствами, какъ земли, занятыя западо-европейскими націями. И какъ русскій народъ даже между славянами поставленъ въ наимене выгодныя условія, то мы и остановимся здсь съ нкоторою подробностью надъ изученіемъ этихъ условій. Справедливо говоритъ Реклю въ недавно появившейся ‘Географіи Россіи’, что страна эта въ физико-географическомъ смысл занимаетъ не столько востокъ, сколько сверъ Европы. Многія части ея, по условіямъ температуры, какъ бы лежать на 10, 12 и даже 15 градусовъ сверне соотвтственныхъ по широт приатлантическихъ странъ. Такъ, напр., въ Норвегіи, въ Берген, почти подъ 61о ш. средняя годовая температура равна 6,1 Ц, а въ Россіи, чтобы найти такую же, нужно спуститься до Сарепты, т. е. до 48,5 шир. Каковы же послдствія этого? А таковы, что въ Россіи, даже только европейской, не говоря уже про Сибирь, почва, при одинаковомъ химическомъ состав съ западно-европейскою, можетъ, подъ тми же параллелями, производить лишь небольшую часть того, что производитъ, напр., почва Англіи или Франціи.
Чтобы лучше убдиться въ этомъ, остановимся на нкоторыхъ частныхъ данныхъ физической географіи. Россіи, при чемъ взглянемъ и на другіе элементы русской климатологіи, кром тепла. Весь юговостокъ европейской части имперіи, отъ Кагула, Елизаветграда, Харькова, Саратова и Бузулука до морей Чернаго, Азовскаго и Каспійскаго и до подошвы Кавказа, т. е. площадь въ 12-ть квадратныхъ миль, представляетъ степь или страну, вовсе лишенную лса, а мстами даже и воды. Если бы не таяніе зимнихъ снговъ, то, вроятно, что почва значительной части этихъ мстностей была бы и вовсе непригодна не только для осдлой, но даже для кочевой жизни людей, потому что лтомъ орошеніе ея почти ничтожно, особенно на восток, вблизи Урала {Атмосфера воды падаетъ, подъ 51 шир., въ Курск всего 16,3 дюйм. а въ Саутемптон 34,8 дюймовъ.}. Чтобы развести здсь лса, нужно сдлать огромныя усилія, да и т не будутъ безплодны лишь въ черноморскомъ бассейн, но едва ли въ Каспійскомъ {Въ Черноморскомъ, какъ извстно, они и удаются, какъ доказали опыты около Чугуева, въ Екатеринославской губерніи и пр., но въ Каспіискомъ мы не знаемъ результатовъ удачныхъ, не смотря на то, что одно время вопросъ о лсоразведеніи въ Оренбургскомъ кра стоялъ такъ ‘на очереди’, что сосновыя шишки высылались туда, по ходатайству мстной администраціи, на почтовыхъ.}. Между тмъ, безъ лса осдлая, цивилизованная жизнь почти невозможна, особенно если еще при этомъ для замны его, какъ строеваго матеріала, нтъ камня, а какъ топлива — минеральнаго угля. Вспомнимъ, что для отопленія почти всей степной полосы Россіи употребляются нын солома, лузга и даже сухой навозъ (кизякъ), т. е. что у почвы безвозвратно отнимается то, что должно быть отдаваемо ей для подержанія плодородія!… Вотъ почему мы должны признать, что 12,000 квадратныхъ милъ, т. е. восьмая часть европейской Россіи, едва ли когда въ состояніи будетъ сравняться по удобствамъ для человческой жизни съ соотвтственными по широтамъ мстностями западной Европы {Выраженіе никогда, впрочемъ, слишкомъ абсолютно, точне сказать: впредь до расширенія Каспійскаго моря чepезъ обращеніе въ него воды изъ морей Азовскаго и Чернаго, для чего достаточно прорыть безшлюзный каналъ по долин Маныча и Кумы, употребивъ на то до 380 милліоновъ рублей, т. е. сумму, втрое меньшую издержекъ послдней турецкой войны.}. Однолтнія растенія, напр., пшеница, просо, овесъ, подсолнечники, арбузы, могутъ тутъ прозябать успшно, но и они подвергаются слишкомъ большимъ случайностямъ отъ засухъ. Такимъ образомъ, мы должны сложить со счета вполн удобныхъ для цивилизованной жизни земель около 13% европейской Россіи даже изъ числа тхъ, которыхъ средняя температура далеко выше нуля. На этихъ 12,000 миляхъ привлекать въ себ осдлое населеніи могутъ только узкія долины ркъ и прибрежья морей.
О свер, кажется, нечего и говорить. Проведя линію отъ Васы черезъ Петрозаводскъ, Устюгъ Великій и Чердынь, мы отржемъ въ сторон Ледовитаго океана страну въ 20.000 квадратныхъ географическихъ миль, которая самою природою назначена лишь для полудикихъ звролововъ и рыболововъ и въ которой цивилизованный человкъ можетъ жить только по нужд или въ видахъ эксплуатаціи мстныхъ бдняковъ. Единственное богатство этихъ мстъ — лса, но съ увеличеніемъ населенія въ западной Европ, куда вывозъ дерева и другихъ лсныхъ продуктовъ нетруденъ, лса эти довольно быстро исчезаютъ, а съ ними изчезаютъ и зври. Край, поэтому, не иметъ исторической будущности, и населеніе его всегда будетъ кормиться на счетъ избытковъ хлб въ средней Россіи, а съ уменьшеніемъ ихъ начнетъ убывать въ числ, или, по крайней мр, остановится на одной, очень скромной цифр, недалекой отъ современной: 950.000 душъ, т. е. по 47 человкъ на 1 квадратную милю. Единственное исключеніе могли бы составить поморяне, для которыхъ открытъ океанъ, съ его торговымъ и промысловымъ движеніемъ, но эти бдные люди уже оттснены отъ своихъ естественныхъ путей къ обогащенію конкурренціею сосднихъ норвежцевъ и другихъ народовъ сверо-запада Европы, поставленныхъ въ боле выгодныя физико-географическія условія.
И такъ, въ распоряженіи исторіи русскаго народа остаются въ Европ лишь 60.000 кв. миль средней Россіи, Малороссіи, Блоруссіи и прибалтійскихъ мстностей, а съ присоединеніемъ сюда черноморской части степной полосы, отъ устья Дуная до верховьевъ Кубани, — около 65.000 кн. миль. Конечно, это пространство огромно, оно превосходитъ всю западную Европу, безъ Скандинавіи и острововъ, и, стало быть, даетъ возможность русскому народу стать на весьма высокое мсто въ ряду европейскихъ націй, но мы не должны заблуждаться на счетъ значенія цифры квадратныхъ миль. ‘Земля наша велика, но не обильна’, или, по крайней мр, недовольно удобна, можемъ мы сказать, перефразируя выраженіе, приписанное Несторомъ новгородскимъ посламъ. И вотъ въ чемъ состоятъ неудобства и практическія послдствія ихъ.
Прежде всего, мы должны замтить, что все населеніе европейской Россіи обязано имть одежду двухъ разрядовъ: зимнюю и лтнюю. Рзкости температуръ іюля и января такъ велики, что англичанинъ, напр., даже не можетъ представить ихъ себ {Въ Казани ср. теми. іюля +19о,7 Ц., января — 13о,7, слдовательно разность равна 33,4 Ц., въ Оренбург она еще боле, именно 36,6 Ц. Припомнимъ разсказъ Бёрнаби о томъ, какъ онъ, сдлавъ въ Лондон возможно теплйшую одежду на англійскій образецъ, для путешествія по Россіи, долженъ былъ бросить ее и замнить русскою по прізд въ Петербургъ.}. Онъ, привыкшій ходить зиму и лто почти въ той же самой одежд, удивляется, что въ Москв, Кіев и даже Одесс люди носятъ шубы зимою и блые кителя и рубашки лтомъ. Какъ человкъ практическій, онъ тотчасъ исчисляетъ расходы на этотъ двойной комплектъ одежды и естественно видитъ, что его родина въ этомъ случа счастливе Россіи. А т изъ англичанъ, которые знакомы съ наукою, видятъ еще, что, благодаря рзкостямъ русскаго климата, и другія гигіеническія условія жизни въ Россіи очень неблагопріятны, такъ что смертность въ ней неизбжно долила быть сильне, чмъ гд-нибудь въ западной Европ. Я дйствительно, развернувъ статистическія таблицы, мы видимъ, что въ Англіи изъ 1.000 солдатъ, т. е. людей крпкаго возраста, умираетъ въ годъ лишь 9—10, а у насъ въ казанскомъ военномъ округ около 40. Мы не беремъ уже для сравненія еще боле невыгодныя цифры населенія, вообще тамъ разница просто поразительна, но, быть можетъ, она происходитъ отчасти отъ несовершенства русской гражданской статистики.
То же, что здсь сказано относительно зависимости отъ климатическихъ условій характера одежды, можетъ быть повторено и на счетъ устройства и содержанія жилищъ. Зимніе холода требуютъ зданій особенно прочныхъ, съ двойными дверями и рамами и съ большимъ числомъ объемистыхъ печей: для поддержанія теплоты въ жилищахъ необходимо тратить огромное количество топлива, для освженія воздуха въ покояхъ нужна хорошая система искусственнаго провтриванія, такъ какъ невозможно допустить открыванія оконъ на улицу, которое служитъ для этой цли не только въ Италіи, но во Франціи и даже Англіи. Такъ какъ удовлетворить этимъ требованіямъ гигіены трудно безъ большихъ издержекъ, то послдствіемъ является крайняя неприспособленность большей части русскихъ жилищъ въ климату, а затмъ страшная болзненность и смертность между людьми, о которой мы сейчасъ упомянули. Къ довершенію неудобствъ, въ большей части Россіи вовсе нтъ камня, который бы могъ служить для сооруженія прочныхъ и долговчныхъ домовъ, а приходится послдніе строить изъ дерева, которое легко гніетъ, а еще чаще истребляется пожарами, нигд такъ не опустошающими страну, какъ у насъ. Чтобы понять, какую разницу въ экономическихъ условіяхъ жизни цлыхъ поколній длаетъ эта необходимость строить дома деревянные, напомнимъ, что, по соображеніямъ Гакстгаузена, вся сельская Россія перестроивается, среднимъ числомъ, разъ въ 30 лтъ, между тмъ, какъ во Франція, Швейцаріи, Италіи можно сплошь и рядомъ найти не только у богатыхъ землевладльцевъ, но и у бдныхъ крестьянъ дома, сооруженные 200—300 лтъ назадъ и совершенно годные для жительства въ настоящее время. Потребность въ топлив приводятъ и уже привела въ большей части европейской Россіи къ истребленію лсовъ, а какое вліяніе иметъ это обезлсеніе страны не только на дороговизну дерева, но и на невыгодное измненіе климата, изсушеніе почвы, обмеленіе ркъ и т. д., о томъ уже боле столтія заявляетъ наука въ лиц такихъ авторитетныхъ представителей, какъ Палласъ, Кеппенъ, князь Васильчиковъ и др.
Третье невыгодное для русскаго народа обстоятельство, вытекающее изъ континентальныхъ свойствъ климата страны, это сравнительная малость количества питательныхъ произведеній почвы. Цлые полгода или, чтобы быть точне, отъ 5 до 7 мсяцевъ, земля у насъ не производитъ ничего, оставаясь покрытою снгомъ между тмъ, напр., въ окрестностяхъ. Парижа и Лондона свжіе овощи не переводятся крупный годъ, а въ боле южныхъ частяхъ западной Европы удается собирать и съ полей по дв жатвы. И какія бы усилія не употреблялъ русскій человкъ для обработки роднаго поля, сколько бы удобренія ни клалъ на него, онъ никогда не достигнетъ среднихъ урожаевъ равныхъ не только ломбардскимъ, но даже нормандскимъ. Его десятина, равная 1,07 гектара, можетъ дать ему случайно, въ одно лто, не мене продуктовъ, чмъ, средній французскій гектаръ, но возьмемъ 5—6 лтъ сряду, и, въ результат получится отношеніе 1:3 или, до крайней мр, 1:2,5 въ пользу Франціи, гд земля остается непроизводительною лишь съ ноября по конецъ февраля и рдко до половины марта н. ст.
Мало того, краткость лта въ Россіи приводитъ еще къ тому, что на это время года, т. е. на 5 1/2 мсяца, въ апрля по сентябрь, выпадаютъ вс возможня полевыя роботы, тогда какъ во Франціи, Англіи, Венгріи, Румыніи, не говоря уже про Италію, можно пахать поля въ феврал, а виноградъ убирать въ конц октября. Трудъ селянина тамъ раздленъ на восемь мсяцевъ, т. е. на время въ полтора раза большее, чмъ у васъ. А это обстоятельство позволяетъ, напр., французскому крестьянину быть исключительно земледльцемъ, работать не торопясь, тщательно, и не отвлекаться уже другими занятіями, въ которыхъ онъ не силенъ и для производства которыхъ нужно либо самому имть особыя орудія, либо ходить каждую зиму на сторону, во временную кабалу къ заводчику либо торговцу, которые, разумется, даютъ за работу лишь ровно столько, чтобы работникъ не умеръ съ голода {Этотъ избытокъ непроизводительнаго времени у русскихъ селянъ-хлбопашцевъ заставляетъ особенно желать поддержанія у насъ кустарной промышленности или даже развитія заводскихъ рабочихъ товариществъ, которыя бы владли фабриками сами и работали зимою исключительно въ свою пользу, а не для одного обогащенія немногихъ фабрикантовъ.}.
Пагубныя для растительной жизни засухи, какъ извстно, нигд, въ цлой Европ, не случаются такъ часто, какъ у насъ, и он зависятъ опять отъ такихъ физико-географическихъ условій нашей родины, съ которыми бороться трудно, чтобъ не сказать невозможно. Если бы за Ураломъ разстилался не обширный материкъ, а океанъ, Россія была бы одною изъ благодатнйшихъ странъ умреннаго пояса и напоминала бы Соединенные Штаты или хотъ Амурскій бассейнъ, съ Маньчжуріею и частью Кореи. Но за Ураломъ тянется огромная площадь земель пустынныхъ то отъ крайняго холода, то отъ чрезвычайной сухости, доходящей до 0,13 водяныхъ паровъ въ атмосфер, тогда какъ западная Европа иметъ ихъ отъ 0,60 до, 0,85. Съ этихъ сухихъ и холодныхъ зауральскихъ пустынь воздухъ, повинуясь общимъ законамъ земной физики, движется къ юго-западу, въ боле теплыя при-атлантическія страны и, проходя надъ русскою землею, не только охлаждаетъ, но и изсушаетъ ея почву. Академикъ Веселовскій очертилъ полосу, гд восточные втры являются въ европейской Россіи господствующими. Его указанія, за малыми разв, чисто мстными исключеніями, несомннно точны, обоснованы на боле или мене продолжительныхъ наблюденіяхъ, и его карта втровъ показываетъ, что подъ изсушающимъ вліяніемъ Азіи находится около одной трети страны. При этомъ названная треть — лучшая по географическому своему положенію на юг, а не на свер. Въ составъ ея входятъ не только астраханская и заволжскія губерніи, но и ставропольская, саратовская, области: терская, кубанская, донская, губернія: воронежская, харьковская, екатеринославская, таврическая, херсонская, отчасти тамбовская, курская, полтавская, кіевская, подольская и бессарабская. Если бы на поверхность этихъ провинцій падало въ годъ 5—6 дюймовъ воды боле ныншняго, или даже если бы атмосфера ихъ только содержала на 20—30% боле влажности, чмъ теперь, — какую бы благодатную страну представляли он! А теперь мстный русскій крестьянинъ и даже крупный землевладлецъ, имющій средства хорошо удобрять землю и косить въ степяхъ огромное количество сна, часто (приблизительно въ 4 года разъ) не успваетъ, благодаря засухамъ, собрать посяннаго зерна или наносить травы, нужной, чтобы прокормить скотъ до слдующей весны. Одной зимы бываетъ достаточно, чтобы весь этотъ скотъ вымеръ съ голоду или былъ продавъ за безцнокъ, посл чего все хозяйство приходитъ въ упадокъ. Засухи вообще — главный бичъ юга-восточной Россіи, и она отъ нихъ не избавится до тхъ поръ, пока не ршится на великій техническій подвигъ, сходный съ прорытіемъ суезскаго канала и противоположный тому, который сдлали голландцы, выкачавъ воду изъ Гарлемскаго озера. Мы уже намекали на сущность этого подвига: нужно избытокъ воды въ Черномъ и Азовскомъ моряхъ, уходящій черезъ проливы: Керченскій, Босфоръ и Дарданеллы въ Средиземное море, повернуть на востокъ, въ Каспійское. Но когда это будетъ, и будетъ ли вообще? Конечно, водораздлъ въ 17 сажень надъ моремъ, существующій между Манычемъ и Кумою, не великая гора, срыть ее можно, равно какъ углубить до нужной степени русла обихъ ркъ, не гд необходимыя для работъ денежныя средства, гд, наконецъ, прочное сознаніе людьми вліятельными пользы самаго предпріятія? Мы начали осушать Полсье и долину Кубани, но обводнить какую-либо мстность у насъ еще никто не ршался. Мало того, самая мысль о прорытіи кумо-манычскаго канала, основанная на фактахъ, добытыхъ Бергштретеромъ, Блюмомъ, Данивымъ и др., подвергалась насмшкамъ въ нкоторыхъ даже soi-disant ученыхъ кругахъ….
Мы коснулись, такимъ образомъ, важнйшихъ постоянныхъ явленій, совершающихся въ воздух, который покрываетъ европейскую Россію, явленій, которыя имютъ огромные вліяніе на развитіе органической жизни въ стран, а слдовательно, и на бытъ человка. Мы видимъ, что вс главныя метеорологическія условія жизни въ Россіи мене выгодны, чмъ въ западной Европ. Но не одни эти условія вліяютъ на судьбы человческихъ обществъ, занимающихъ ту или другую часть земной суши. Въ нимъ присоединяется иного другихъ вліяній, чисто топографическихъ и способныхъ то усиливать значеніе климата для исторической жизни народовъ, то ослаблять и видоизмнять его. Знаменитый основатель сравнительной географіи, Б. Риттеръ, съ разсмотрнія этихъ-то именно топографическихъ условій и началъ построеніе своей науки. Африка, замтилъ онъ, лежитъ подъ самыми благодатными широтами, но, тмъ не мене, есть самая неудобная для человческаго развитія часть свта, потому что доступъ въ глубь ея труденъ отъ недостатка глубоко-вдающихся въ материкъ. морскихъ заливовъ. Ея береговая линія относится въ ея поверхностному протяженію въ миляхъ какъ 1 къ 106, т.-е., въ ней на одну милю берега приходится не мене 113 кн. миль пространства, тогда какъ въ Европ это отношеніе равно 1:37, что втрое выгодне. Если взглянуть съ этой точки зрнія на европейскую Россію, то получится отношеніе очень недалекое отъ африканскаго, именно 1:101. И притомъ, каковы моря, окружающія Россію? Сверный океанъ съ Блымъ моремъ и другими заливами открытъ для мореплаванія не боле 135 дней въ году, Балтика, въ среднемъ вывод, около семи мсяцевъ, Каспій — девять, и только южная его часть. и Черное море, да и то послднее не повсемстно, остаются открытыми круглый годъ. Балтійское море при этомъ отрзало отъ океана проливами, находящимися въ рунахъ чужеземцевъ, Черное — также, а Каспійское есть внутреннее озеро, которое ведетъ лишь въ раззоренную Персію и въ совершенно пустынную Туркменію. Такимъ образомъ, моря русскія почти вовсе не облегчаютъ вступленіе русскаго народа на всемірно-историческое поприще, торговое и политическое. Напротивъ, благодаря несчастливому ихъ положенію, Россія постоянно находится и, вроятно, еще долго будетъ находиться въ зависимости отъ произвола морскихъ націй. Съ другой стороны, ея сухопутныя границы совершенно открыты для вторженія непріятелей съ запада и съ востока, и непріятели этимъ воспользовались. На запад, вотъ уже девять вковъ сряду, съ неотразимою послдовательностью оттсняетъ или даже заливаетъ единокровныя русскому народу славянскія племена волна германизма, съ востока Русь была въ теченіе многихъ столтій, опустошаема печенгами, половцами, хазарами и монголо-татарами, изъ которыхъ послдніе владли русской землею 240 лтъ и своимъ владычествомъ наложили на русскій народъ досел не вполн еще изглаженные слды азіатскихъ обычаевъ и порядковъ.
Къ важнымъ территоріальнымъ невыгодамъ европейской Россіи принадлежитъ очертаніе ея рчныхъ бассейновъ: 38.000 кв. г. миль, т.-е. боле 40% всей поверхности страны, принадлежатъ въ водоему Каспійскако моря, т. е., выражаясь нсколько тривіально, мшка, изъ котораго нтъ выхода никуда, кром Туркменіи и сверной Персіи. 20.000 кв. миль принадлежатъ въ бассейну Ледовитаго океана и, наконецъ, бассейны двухъ большихъ ркъ западной части имперіи, именно Вислы и Нмана (въ совокупности около 4500 кв. миль), важнйшими своими частями, т. е. устьями этихъ ркъ, принадлежатъ Пруссіи. Такимъ образомъ, рчная система Россіи далеко не иметъ той политической и экономической важности, какъ, напр., рки Германіи, Англіи и Франціи. Прибавимъ сюда 1) что на всхъ русскихъ ркахъ судоходство прекращается на 4,5, иногда даже 8 мсяцевъ, и 2) что рки эти, вслдствіе сухости климата, далеко не такъ многоводны, какъ, напр., французскія, равной съ ними длины. Въ настоящее время, конечно, рчныя сообщенія начинаютъ утрачивать часть той абсолютной важности, которую они имли до введенія желзныхъ дорогъ, однако, на одной Волг съ ея притоками работаетъ около 450 пароходовъ, и эти пароходы, замтимъ, должны, цлыхъ пять мсяцевъ въ году стоять безъ употребленія, замерзшими во льду, чрезъ что, разумется, владльцы ихъ теряютъ часть дохода и для вознагражденія себя должны бываютъ лтомъ назначать провозныя цны несоразмрно большія, къ невыгод прозжающихъ и товароотправителей, т. е. всего населенія страны.
Почти вс русскія рки (за исключеніемъ Невы) отличаются широкими и продолжительными весенними разливами, какъ слдствіемъ обильныхъ зимнихъ снговъ и слабаго ската почвы къ сторон морей. Во всей Европ подобные разливы считаются несчастіемъ, ибо уничтожаютъ плоды многихъ человческихъ трудовъ въ рчныхъ заливахъ. У насъ, наоборотъ, большимъ разливамъ радуются, какъ гарантіи обильныхъ сборовъ сна на заливныхъ лугахъ. Мало просвщенный народъ не понимаетъ, что, такимъ образомъ, лучшія, производительнйшія части почвы завсегда обрчены быть безполезными для высшей культуры: садоводства, огородничества, хлбопашества, травосянія. Но люди образованный не могутъ не знать истинной цны этому ‘благодянію’ природы, которое сближаетъ Россію съ Африкою и среднею Азіею, гд безъ разливовъ, какъ извстно, настаетъ голодъ. Регулировать эти разливы помощью канализаціи долинъ, которая бы, не лишая ихъ весенняго оплодотворенія почвы, спасала отъ размыванія, конечно, можно, но кто сочтетъ милліарды рублей, которые нужны для этого, и откуда будутъ взяты эти милліарды? Въ послдніе тридцать лтъ Россія несомннно сдлала огромные экономическія успхи, но къ національному богатству ея прибавились не одн величины положительныя, а и значительная отрицательная величина въ 3.500.000.000 рублей государственнаго долга на крымскую и турецкую войны, на завоеваніе не покрывшихъ пока доходовъ Кавказа и Туркестана, на выдачу денегъ концессіонерамъ и др.
Отъ ркъ, орошающихъ почву, перейдемъ къ самой почв. Природа въ этомъ отношеніи щедре къ намъ, чмъ ко многимъ другамъ европейскимъ народамъ. Въ Россіи почти нтъ горныхъ вершинъ и скатовъ, негодныхъ къ обработк или каменистости или крутизн, можно пахать и сять почти везд, а гд и нельзя устроять волей, тамъ можно сажать деревья или кустарники. Кром того въ предлахъ европейской Россіи находится обширная площадь чернозема, лучшей въ мір почвы, для образованія которой нужны были тысячелтія растительной жизни въ стран. Эта черноземная полоса тянется отъ береговъ Прута до Вятки и Блой и отъ Кременца, Кіева, Орла, Тулы и Ядрина до Азовскаго моря, Эльборуса, Ергеней, Волги, Иргиза и Общаго Сырта, т. е. занимаетъ около 28.000 кн. миль. Отдльные клочки ея встрчаются въ губерніяхъ владимірской, костромской и даже архангельской. Если бы можно было поручиться, что черноземъ сохранится въ цлости навсегда, то, мы могли бы спокойно смотрть на будущность весьма далекаго потомства, но въ дйствительности этого быть не можетъ. Черноземъ истощается уже потому, что мы огромное количество растительныхъ продуктовъ отсылаемъ за-границу, а значительную часть удобренія, которое необходимо для возстановленія израсходованныхъ органическихъ элементовъ или спускаемъ въ русла овраговъ и ркъ или, 4п6 еще хуже, сожигаемъ въ вид соломы, лузги и кизяка. Извстный химикъ-земледлецъ, Энгельгардтъ, справедливо пророчитъ намъ незавидную экономическую будущность при такой систем хозяйства. Но система эта по большей части не зависитъ отъ нашей воли, а истекаетъ изъ физико-географическихъ условій страны. Мы уже сказали, что кизякъ и солому у насъ жгутъ во многихъ мстахъ, потому что нтъ другаго топлива, а что до вывоза зерна во Францію, Англію, Германію и пр., то чмъ же инымъ можемъ мы расплачиваться за т капиталы, которые къ намъ притекаютъ оттуда въ вид ли денегъ или въ вид заводскихъ произведеній? Своихъ фабрикъ, кром винныхъ заводовъ, мы не завели въ достаточномъ количеств, даже ленъ и коноплю мы отправляемъ въ Англію, Голландію и Бельгію въ сыромъ вид, шерсть тоже, и т. д. Поэтому не должны мы и удивляться, что система нашего хозяйства разрушаетъ въ корн наше же собственное благосостояніе. Объ этомъ можно жалть, можно заботиться о пріисканіи средствъ устранить зло въ будущемъ, напр., чрезъ изученіе, вмсто мертвыхъ языковъ, химіи и технологіи и чрезъ приложеніе ихъ къ длу, но удивляться злу, уже существующему, — нельзя….
Сказавъ, что было естественно сказать въ нашемъ очерк о значеніи чернозема въ экономической жизни русскаго народа, мы не должны упускать изъ виду и другихъ разрядовъ почвы, встрчающихся въ европейской Россіи. Здсь на первомъ план стоятъ пески при-каспійскихъ равнинъ, Полсья и огромнаго числа мстностей въ сверной и средней Россіи. Когда пески эти орошаются достаточнымъ количествомъ дождей, а подпочва ихъ состоитъ изъ глины, тогда на нихъ образуются болота, обыкновенно покрытыя лсомъ. Это отнимаетъ у культуры вроятно 5—6 тысячъ квадратныхъ миль, быть можетъ и боле. Но такая потеря, сравнительно говоря, еще небольшое зло, потому что лсъ, растущій на песчаной почв, представляетъ значительную цнность, особенно если его легко вывозить по сплавнымъ и судоходнымъ ркамъ. Канализація Полсья въ этомъ случа можетъ многое сдлать для поднятія экономическаго уровня страны, особенно если пріобртенный при этомъ опытъ будетъ съ пользою приложенъ въ другихъ песчано-болотистыхъ мстностяхъ. Но извлечь какую-нибудь пользу изъ песковъ, не орошаемыхъ дождями и потому не покрытыхъ растительностью, дло трудное, чтобъ не сказать невозможное, а такихъ песковъ не мало въ губерніяхъ астраханской и ставропольской, въ областяхъ уральской и терской. И они составляютъ не только безполезную, но даже вредную часть русской территоріи, во 1-хъ, потому что затрудняютъ устройство хорошихъ дорогъ между плодородными и населенными мстностями, и во 2-хъ, потому что, будучи переносимы втрами, они постепенно засыпаютъ земли воздланныя и обращаютъ ихъ въ пустыни. Итакъ такое поступательное движеніе песковъ не общаетъ ничего хорошаго въ будущемъ, то необходимо принять противу него мры, именно: развести лса по окраинамъ песчаныхъ степей (если это возможно) или, еще лучше, затопить эти, вообще низкія степи водами расширеннаго Каспійскаго моря.
За песками слдуютъ супеси и суглинки, разстилающіяся по большей части сверной и средней Россіи. Это т почвы, которыя даютъ, въ нашемъ климат и при нашемъ скудномъ удобреніи, урожая самъ 2—3 и которыя по этому не обезпечиваютъ существованія сколько-нибудь густаго населенія чисто сельскаго. Владя подобною землею, крестьянинъ неизбжно долженъ заботиться о снисканіи себ средствъ въ жизни помощью какихъ-нибудь ремеслъ, направленныхъ въ возвышенію цнности добываемаго имъ сырья. И дйствительно, мы видимъ, что въ провинціяхъ, занятыхъ супесями и суглинками, изстари возникли разные промыслы, частію мстные, а частію отхожіе. На сколько это обстоятельство отзывается на образ жизни русскаго народа въ губерніяхъ московской, тверской, новгородской, ярославской, владимірской, костромской, нижегородской и проч., мы полагаемъ, извстно каждому. И едва ли не супесямъ и суглинкамъ съ ихъ урожаями самъ 2—3 Россія больше всего обязана образованіемъ тхъ колоній на восток, которыя мало-по-малу сдлали ее владычицею Вятки, Перми, Урала и всей Сибири. Замтимъ, что т же супеси въ сверной Германіи прогоняютъ ежегодно часть ея населенія за океанъ.
Отъ взгляда на составъ поверхностнаго слоя почвы, того, который производитъ растительныя богатства страны, перейдемъ къ очерку подземныхъ слоевъ съ ихъ богатствами минеральными. Огромное протяженіе осадочныхъ формацій во всей Россіи, за исключеніемъ Финляндіи, Урала, части Олонецкаго края и полосы между Днпромъ и Бугомъ, служитъ причиною, что добыча металловъ возможна у насъ только на дальнемъ восток или на пустынномъ сверо-запад страны, за сотни и даже тысячи верстъ отъ мстностей, гд скопилось населеніе. Небольшія добычи желза въ рязанской, екатеринославской и др. губерніяхъ не стоитъ принимать въ разсчетъ. А между тмъ, безъ широкаго распространенія металловъ въ домашнемъ обиход немыслима сколько нибудь удовлетворительная экономическая жизнь націи. Колеса безъ шинъ, полозья безъ подрзовъ, двери и окна безъ желзныхъ замковъ и петель, печи безъ чугунныхъ заслоновъ и даже вьюшекъ, недостатокъ рабочихъ инструментовъ во всхъ отрасляхъ ремесленной дятельности — вотъ послдствія этой скудости металловъ въ Россіи {Добыча желза въ Россіи доходитъ лишь до 24 фунтовъ на человка въ годъ. Во Франціи эта цифра равна 200 фунтамъ, въ Германіи 240, а въ Англіи даже 1.200 фунтамъ. Конечно, послдняя страна сама потребляетъ лишь часть этой громадной добычи, но не продажею ли другой части она больше всего обогащается. Желзо, уголь и обработка, при помощи ихъ, хлопка суть главные источники процвтанія Англіи.}, не говоря уже про то, что она не могла и думать объ устройств у себя желзныхъ дорогъ безъ привоза иностранныхъ рельсовъ, локомотивовъ и проч. Про другіе металлы — мдь, свинецъ, цинкъ, олово, ртуть, необходимые для жизни, можно сказать, что ихъ либо вовсе нтъ въ европейской Россіи, либо они добываются въ количеств ничтожномъ, совершенно несоотвтственномъ потребностямъ населенія. Такимъ образомъ, и по отношенію въ минеральнымъ богатствамъ почва Россіи далеко уступаетъ западной Европ. ‘Но, могутъ сказать люди, склонные къ самообольщенію: по словамъ акад. Гельмерсена, въ европейской Россіи залежи одного каменнаго угля занимаютъ 24.000 ни. миль, богатство Урала желзомъ и мдью неисчерпаемы, цинкъ мы находимъ въ Польш, олово и свинецъ въ Сибири, слд. вообще дома’. Да, но домъ этотъ такъ обширенъ, что выгодне покупать свинецъ и олово въ Англіи и рельсы въ Бельгіи, чмъ привозить ихъ изъ Алапаевска, Барнаула и Нерчинска. А что до каменнаго угля, то до сихъ поръ изъ 24.000 кн. миль, имъ будто бы занятыхъ, разработывается едва 15—20 миль, что, впрочемъ, и естественне, ибо площадь, очерченная г. Гельмерсеномъ, по большей части заключаетъ лишь пласты плохихъ лигнитовъ, часто обремененныхъ срнымъ ролчеданомъ, а еще чаще имющихъ такую ничтожную толщину, что ихъ пока не стоитъ разработывать, особенно въ виду сравнительной дешевизны ньюкестля и кардиффа, привозимыхъ изъ Англіи.
Такимъ образомъ, какое бы физико-географическое условіе человческой жизни въ Россіи мы не взяли, мы неизбжно приходимъ съ заключенію, что страна эта представляетъ мене удобствъ для цивилизованной жизни, чѣ,мъ западная Европа. Нкоторыя изъ этихъ невыгодъ неустранимы, другія хотя и могутъ быть ослаблены въ своемъ значеніи, но лишь цною большихъ усилій, требующихъ прежде всего распространенія въ народ точныхъ познаній, а потомъ проницательности людей, руководящихъ общественною дятельностью и, главное, энергіи самаго населенія. И того, и другаго, и третьяго у насъ пока нтъ, отчасти вслдствіе вковаго вліянія тхъ же невыгодныхъ физико-географическихъ условій, отчасти же отъ причинъ случайныхъ и преходящихъ. А потому не станемъ удивляться, если мало-по-малу русское племя даже у себя дома будетъ оттсняться на второй планъ иностранцами, сначала, конечно, одинокими піонерами, захватывающими въ свои руки лучшія статьи дохода и выгодныя мста въ обществ, потомъ становящимися владльцами земли, т. е. производительной почвы, а потомъ, наконецъ, и полными хозяевами страны, при чемъ можетъ даже не встртиться надобности прибгать къ оружію, т. е. длать грубое и рискованное насиліе. Западная Польша, Остзейскій край, Петербургъ, южнорусскіе города, даже нкоторыя подмосковныя мстности могутъ представить немало тому доказательствъ уже въ настоящее время. Что будетъ дале, — мы не знаемъ. Искренно желаемъ, чтобы русскій народъ не изнемогъ въ борьб за существованіе, но не можемъ не прибавить, что для успха борьбы нужно имть усовершенствованныя орудія и полную свободу движеній. Другими словами: чтобы побда осталась за нами, нужно торопиться пріобрсти точныя знанія, разумный, практическій взглядъ на свою землю и, главное, ту энергію, которая есть необходимое условіе успха всякаго дла и которая, въ свою очередь, дается лишь людямъ, умвшимъ освободиться отъ всякихъ стсненій ума и воли силою искренняго уваженія въ себ человческаго достоинства.
Обозрвая физико-географическія условія существованія человка въ европейской Россіи, мы видимъ, что эти условія вообще мене выгодны, чмъ т, которыя представляетъ западная Европа. Отсюда тотъ выводъ, что борьба за существованіе для русскаго трудне, чмъ, напр., для француза, и что для добыванія себ равныхъ или, по крайней мр, подходящихъ къ французскимъ средствъ къ жизни русскій долженъ, во 1-хъ, работать, лично или посредствомъ машинъ, боле, чмъ французъ, и, во 2-хъ, располагать большимъ количествомъ почвы, чмъ этотъ послдній. Достиженіе перваго условія очень возможно: были бы запасы угля для полученія механическаго двигателя и знаніе законовъ механики, физики и химіи, чтобы этого двигателя направлять наивыгоднйшимъ для себя образомъ. Но одно размноженіе механическихъ и химическихъ производствъ недостаточно для обезпеченія экономической судьбы націи, потому что они приложимы лишь въ переработк готоваго сырья, а само сырье доставляется все же природою, т. е. факторомъ, отъ насъ пока очень мало зависящимъ. Вотъ почему, желая, чтобы русскій народъ жилъ въ экономическомъ отношеніи (т. е. лъ, пилъ, одвался, помщался, перемщался и пр.) не хуже западо-европейцевъ, мы должны обратить еще разъ взглядъ нашъ на отношенія его къ территоріи. Для этого вспомнимъ то, что уже было замчено относительно средней производительности русской почвы. Одна десятина ея приноситъ владльцу лишь 40% того, что десятина французская, слдовательно, если бургундцу или туреньцу достаточно для достиженія извстной доли благосостоянія пять десятинъ, то рязанцу или орловцу ихъ нужно не мене 12-ти или даже 15-ты. И въ самомъ дл, наблюденія показываютъ, что только та средняя русская семья (5 душъ: мужъ, жена, двое дтей и старикъ или старуха) живетъ довольно обезпеченно, въ пользованіи которой есть 12—15 десятинъ огорода, пашни, луга, выгона и лса, при чемъ она содержитъ одну корову, 1—2 лошади, 2—3 овцы, свинью и нсколько куръ. Если же чего-либо изъ исчисленнаго здсь не достаетъ, то начинаются лишенія, или, какъ говорятъ въ народ, нужда, которая заставляетъ главу семьи или одного изъ членовъ ея, иногда даже нсколькихъ, нарушить семейныя связи и идти на сторону искать работы, вознаграждаемой поденною платою, те. сдлаться изъ независимаго человка подначальнымъ наемникомъ, что въ иныхъ случаяхъ равносильно нисхожденію на степень машины или скота. Но много ли русскихъ людей находится нын въ завидномъ положеніи обладателей 12—15 десятинъ? — Раскрывъ труды Васильчикова, Янсона, Вильсона или документы, обнародованные министерствомъ государственныхъ имуществъ, мы увидимъ, что очень немногіе. Какія же затмъ средства можетъ употребить и дйствительно употребляетъ крестьянинъ-земледлецъ для поднятія своего благосостоянія хоть на столько, чтобы питаться, быть одтымъ по климату и кое-какъ поддерживать домъ?— Отвтъ даютъ изслдованія Чаславскаго, Гацисскаго и др. объ отхожихъ промыслахъ, книга Флеровскаго о положеніи рабочаго класса въ Россіи и многочисленныя статьи въ вашихъ ежемсячныхъ и ежедневныхъ изданіяхъ. Эти изслдованія и статьи прямо говорятъ, что положеніе средняго русскаго человка, не смотря на то, что онъ — землевладлецъ, нердко бываетъ хуже положенія европейскаго безземельнаго бобыля и что наилучшій исходъ для него изъ этого печальнаго состоянія есть оставленіе роднаго жилища и переселеніе въ мста, гд еще свободныхъ земель довольно. Само правительство въ послднее время стало раздлять это мнніе и уже не такъ стсняетъ переселеніе, какъ кто было въ первые 15—16 лтъ по уничтоженіи крпостнаго права. Стало-быть, колонизація есть очередной историческій вопросъ для современнаго русскаго поколнія {Разумемъ исключительно колонизацію, вызываемую экономическими причинами, увеличенію которой можно только радоваться, благо пустыхъ мстъ въ Россіи довольно. Что же касается до выселеній изъ родины, обусловливаемыхъ причинами политическими, то можно только скорбть, что эти причины существуютъ, и желать, чтобы он скоре прошли.}. Но чтобы переселенія были не разрушительны для благосостоянія колонистовъ, а плодотворны, нужно прежде всего знать, куда выгодно переселяться, гд есть свободныя производительныя земли и какія физико-географическія и экономическія условія ожидаютъ переселенцевъ на новыхъ мстахъ. Это, какъ извстно, нашими статистиками и экономистами оставлено почти въ совершенномъ небреженіи, и во всей русской литератур нельзя найти ничего хотя бы только подходящаго къ ‘Отчетамъ сверо-американскаго эмиграціоннаго бюро’, дающимъ превосходныя указанія для переселенцевъ въ Соединенные Штаты. Мы, разумется, не можемъ и думать о пополненіи пробла въ настоящемъ случа, во чтобы все-таки внести извстную долю свта въ обсуждаемый предметъ, попробуемъ характеризовать т земли, которыя составляютъ какъ бы запасный экономическій фондъ русской націи и лежитъ преимущественно въ Азіи. Начнемъ съ ближайшей страны, съ Кавказа.
Кавказскій перешеекъ, завоеваніе котораго стоило русскому народу столько жертвъ кровью и деньгами, представляетъ, безъ сомннія, благодатнйшую часть русскихъ владній. По крайней мр, это безусловно можно сказать про западную его половину, отъ меридіана Владикавказа и Тифлиса до Чернаго моря. Посл Андалузіи и Ломбардіи это, быть можетъ, лучшая часть Европы по климатическимъ и почвеннымъ условіямъ. И если досел, напр., черноморское прибрежье пользуется репутаціею страны нездоровой, лихорадочной, то это лишь потому, что она не воздлана, что лсистыя болота, находящіяся въ рчныхъ долинахъ, не осушены и что новые пришельцы, незнакомые со страною, ceлятся именно въ этихъ долинахъ, а не на откловахъ горъ. Изучивъ лично топографію и физическую географію Европы отъ Тахо до Урала, отъ Лондона и Стокгольма до Мессины и Матапана, я смло утверждаю, что если въ Россіи есть мстность, способная вмщать столь же густое населеніе, какъ, напр., долины Роны, средняго Рейна или даже По, то это, конечно, западный Бавказъ. Между тмъ, мы видмъ, что въ немъ, на пространств 4.000 кв. миль, живетъ лишь два съ половиною милліона людей, т. е. мене, чмъ въ Альзас и Баден, занимающихъ въ совокупности едва 650 кн. миль. Если для сравненія возьмемъ страну, сходную по топографическимъ свойствамъ, хотя и худшую по климату, именно Швейцарію, то увидимъ, что въ этой послдней на протяженіи 750 кн. миль живетъ именно столько народа, сколько его есть теперь на 4.000 кв. миляхъ западнаго Кавказа. Стало-быть, можно допустить, что населеніе въ 10 или даже 12 милліоновъ душъ не будетъ обременительнымъ для совокупноcти областей, орошаемыхъ Кубанью, Ріономъ, Чарокомъ, верхними Араксомъ, Курою и Терекомъ. А если это такъ, то можно только желать, чтобы эта цифра населенія была достигнута какъ можно скоре, хотя бы съ временнымъ ослабленіемъ населенности бассейновъ окскаго, донскаго и отчасти днпровскаго (по лвому берегу) и волжскаго (въ верхнихъ и среднихъ его частяхъ). У насъ нетрудно найти экономистовъ и администраторовъ, которые тотчасъ возразятъ, что это значитъ желать раззоренія средоточія государства, но мы скажемъ, что, напротивъ, это значитъ желать обогащенія именно средней Россіи и людей, нын ея населяющихъ. Оставленіе переселенцами земель, истощенныхъ культурою, дастъ возможность послднимъ отдохнуть, пріобрсти вновь плодородіе, а, главное, дастъ въ руки людямъ, остающимся на мстахъ, большіе противу ныншняго надлы, приблизитъ среднюю русскую крестьянскую семью къ обладанію тми 15 десятинами, которыя недостижимы для нея теперь. Переселенцы же въ богатомъ отъ природы западно-кавказскомъ кра быстро пріобртутъ все нужное для ихъ благосостоянія, лишь бы они не были подчинены военно-подьяческому управленію, какъ козаки.
Значительно мене способна къ колонизаціи восточная половина кавказскаго намстничества, гд встрчаются обширныя степныя пространства по Кум, Тереку и Кур или безлсныя, каменистыя горы — въ Дагестан. Кром того, здсь уже почти вс годныя подъ населенія мста заняты частію русскими, а частію, и гораздо большею, туземнымъ мусульманскимъ населеніемъ. Тмъ не мене, и восточный Кавказъ можетъ еще вмстить вроятно до милліона и боле пришельцевъ съ свера, особенно если въ долинахъ его ркъ, отъ природы негодныхъ къ судоходству, будетъ введено орошеніе въ род того, которому начало уже положено да Терек и Кур. Если же когда-нибудь, черезъ устройство кумо-маныческаго канала, будетъ поднятъ уровень Каспія, то несомннно, что во всей восточной половин Кавказа воздухъ сдлается влажне, и т части страны, которыя не будутъ затоплены моремъ, пріобртутъ почти т же условія производительности, какъ западная половина перешейка. Мы охотно соглашаемся, что пока этотъ взглядъ есть мечта, идеалъ, но въ томъ-то и достоинство, какъ отдльныхъ людей, такъ и цлыхъ націй, чтобы преслдовать неуклонно, настойчиво достиженіе идеаловъ, имющихъ цлью общее благо.
Кавказскій перешеекъ, сверхъ растительныхъ своихъ богатствъ, обусловливаемыхъ благораствореннымъ климатомъ, заключаетъ въ ндрахъ своихъ и огромныя минеральныя сокровища, начиная отъ нын разработываемыхъ нефти, серебра, свинца, желза и пр., до каменнаго угля, соли, марганца, мди и даже золота. Такимъ образомъ, природа не отказала ему ни въ чемъ, чтобы изъ него могло выйдти цвтущее экономическое цлое, которое притомъ, по положенію своему между двумя морями и и, ъ сосдств двухъ большихъ государствъ передней Азіи, заслуживаетъ особаго вниманія нын господствующаго на немъ народа русскаго. Въ цломъ своемъ состав Кавказъ на памяти исторіи ни разу еще не принадлежалъ одной націи, а тмъ боле такой, которая иметъ европейскій складъ жизни: это, слдовательно, какъ бы пробный камень для колонизаторскихъ или вообще цивилизаторскихъ способностей русскаго племени.
Не признавая такую исключительную важность Кавказа, какъ запасной территоріи для русскаго народа, мы должны, конечно, оговориться, что лучшія мста страны уже заняты и притомъ народами, которыхъ національность довольно рзво опредлилась цлыми вками исторіи, такъ что ассимиляцію ихъ пришлыми русскими элементами трудно предположить осуществимою. Грузины и особенно армяне, вроятно, завсегда останутся грузинами и армянами, хотя бы сдлали важныя уступки европеизму въ обычаяхъ и даже склад понятій. У нихъ есть свои литературы, свои органы общественнаго мннія и, прибавимъ, свои національные интересы, которые отнюдь не всегда сходятся съ русскими. А они — хозяева большей половины Закавказья, и если могутъ мало-по-малу слиться съ русскими, то лишь благодаря, съ одной стороны, вліянію общихъ интересовъ научныхъ и нравственно-политическихъ, а съ другой — вліянію браковъ, довольно уже частыхъ особенно между русскими и грузинами. Что до татаръ тифлисской, елизаветпольской и бакинской губерній, то одна ихъ принадлежность въ мусульманской вр кладетъ довольно широкую пропасть между ними и русскими…. впрочемъ, также между ними и грузино-армянами. Притомъ, они занимаютъ либо степи, среди которыхъ нелегко водворить сколько-нибудь значительныя русскія селенія, либо долины въ горахъ Малаго Кавказа и Карабаха, гд уже все годное для культуры захвачено ими. Наконецъ, горцы Дагестана и Чечни не только составляютъ коренное населеніе двухъ этихъ провинцій, но и упрочены въ коихъ жилищахъ легальнымъ отводомъ имъ земель по межевымъ планамъ: очевидно, что само правительство и не думаетъ замнять ихъ русскими колонистами, хотя люди дальновидные, въ род гр. Евдокимова, давно были въ пользу удаленія горцевъ въ Турцію. И такъ, остаются на Кавказ боле или мене свободнымъ поприщемъ для разселенія собственно русскаго народа только восточное прибрежье Чернаго моря и вновь присоединенныя области Карская и Батумская. Начало ихъ заселенія и сдлано, но пока въ очень скромныхъ размрахъ, при чемъ еще въ Черноморскомъ округ и бывшихъ Цебельд и Абхазіи сдланы крупныя экономическія ошибки черезъ раздачу земель не дйствительнымъ земледльцамъ, а крупнымъ помщикамъ, чиновникамъ и офицерамъ, которые мало думаютъ о личномъ водвореніи на полученныхъ участкахъ, а еще мене о разумной ихъ обработк и о привлеченіи на нихъ выходцевъ изъ Россіи.
Переходя съ Кавказа на восточный берегъ Каспійскаго моря, мы вступаемъ на почву Туркменіи или, точне, пустынь, которыхъ южная окраина населена туркменами, а сверная — киргизами и хивинцами. Физико-географическія свойства этой мстности нын уже довольно извстны. Почва — безплодная, глинистая или песчаная степь, безъ воды, климатъ — суровая зима, съ холодными втрами и мятелями, и сухое, знойное лто, почти безъ весны и осени. Цивилизованная жизнь тутъ невозможна, да не только цивилизованная, а почти всякая. Не многіе обитатели страны, прижавшіеся къ свернымъ склонамъ Кепетъ-Дага, живутъ преимущественно разбоями, производимыми въ сосднихъ персидскихъ провинціяхъ, и едва-ли могутъ жить иначе, такъ какъ небольшіе, рдкіе оазисы ихъ собственной родины неспособны производить достаточно продовольствія для ихъ семей и скота, составляющаго почти единственное ихъ достояніе. Такимъ образомъ, все протяженіе Закаспійскаго военнаго отдла, фиктивно опредляемое въ 5 или боле тысячъ квадратныхъ миль, должно быть сброшено со счетовъ, когда идетъ рчь о земляхъ, годныхъ для разселенія русскаго племени. Мы готовы даже сказать, что въ сумму этихъ земель закаспійскія степи должны быть введены съ минусомъ, ибо удержаніе ихъ за Россіею, неизбжное по политическимъ соображеніямъ, ничего, кром убытка, не приноситъ и приносить никогда не будетъ, разв если удастся расширить Каспій на столько, чтобы залить значительную долю пустынь {Уровень теперешняго Каспійскаго моря на 89 футовъ ниже Чернаго. Если кумо-ханычскій каналъ будетъ доставлять столько воды, что горизонтъ ея въ Каспі возвысится на 6 саженъ (42 ф.), то значительная часть губерній астраханской, ставропольской и бакинской, областей терской и уральской, а главное — Туркменіи, исчезнетъ съ поверхности земной суши, и за всмъ тмъ паденіе воды въ канал будетъ достаточно, чтобы движеніе ея къ востоку не прерывалось.}, при чемъ, съ одной стороны, расширится область рыболовства, а съ другой, увеличатся влажность воздуха и зависящее отъ нея плодородіе почвы степей.
Почти то же, что о Туркменіи, должно сказать о степяхъ киргизскихъ, простирающихся отъ Мангышлака до Зайсана и отъ рки Урала до Бухары. Сухость воздуха здсь такъ же велика, какъ и въ пустыняхъ, окружающихъ Хиву, а зимніе холода и бураны еще сильне. Оренбургъ холодне Гельсингфорса, а Омскъ Улеаборга, хотя оба степные города лежатъ на 1000 верстъ ближе къ экватору, чмъ города финляндскіе. Въ Казалинск, подъ одинаковою широтою съ Ліономъ, мы находимъ среднюю годовую температуру въ 7,9 Ц., между тмъ, какъ въ Ліон она переходитъ за 10 Ц., а если взять для сравненія амплитуды между самыми теплыми и самыми холодными мсяцами въ году, то увидимъ, что разница между ними огромна и, конечно, не въ пользу Казалинска. Именно, въ Ліон самый холодный мсяцъ, январь, иметъ среднюю температуру +1, а въ Казалинск — 13, въ Ліон іюльская жара не переходитъ, среднимъ числомъ, за +18,5, а въ Казалинск она равна +25,5, что даетъ разницы между крайностями въ Ліон только 17,5, а въ Казалинск цлыхъ 38,5, а это, конечно, отзывается разрушительнымъ образомъ на здоровь людей и скота, особенно въ виду того, что они не имютъ такихъ закрытій отъ зимнихъ непогодъ, какъ во французскомъ город. У насъ съ 1820-хъ годовъ возникла и даже осущесвляется мысль колонизировать степи, гд будто бы есть хорошія и обширныя земледльческія угодья. Отвергать безусловно пользу такой колонизаціи, особенно въ политическомъ смысл, мы не можемъ, но опытъ показываетъ, что положеніе переселенцевъ тутъ незавидно. Были даже случаи, когда приходилось устроенные уже селенія оставлять, какъ, напр., Улутау, вообще же козачьи станицы, а особенно степныя укрпленія съ ихъ поселками, представляютъ жалкій видъ, кром трехъ-четырехъ мстностей, въ которыхъ возникли степные базары, такъ сказать, — торговые аванпосты Троицка, Петропавловска и другихъ промышленныхъ пунктовъ на линіи уральско-иртышской, а вмст и этапы для каравановъ, ходящихъ съ свера на югъ, поперегъ степей и обратно. Во всякомъ случа, крайнимъ предломъ мстностей, сколько-нибудь удобныхъ для водворенія русскихъ колоній, можно считать 51-ю параллель. Все же, что лежитъ отъ нея въ югу, или представляетъ случайныя исключенія, напр., Фергана, Міанкалъ, подгорья Алатау, — или вовсе не годится для осдлой, а иногда и не для какой жизни. Въ придачу замтимъ, что значительная часть плодородныхъ оазисовъ уже занята узбекскимъ и таджикскимъ населеніемъ, имющимъ свою исторію и исповдающимъ мусульманскую вру. Для колонизаціи русской, особенно сельской, тутъ очень немного мста, и если, напр., въ Семирченской области успли водвориться 30—35 т. душъ русскихъ переселенцевъ, то мы не должны забывать, что они уже заняли все, что можно было занять, такъ что дальнйшій приливъ колонистовъ невозможенъ. Сумма этихъ занятыхъ русскими частей Семирчья едва ли превосходитъ 35 кв. миль, т. е. 1/265 долю страны! Все же остальное — степи, часто совершенно безплодныя, или горы, южные скаты которыхъ обыкновенно представляютъ голыя скалы, а сверные производительны лишь тогда, когда на вершинахъ горъ лежитъ вчный снгъ. Въ сыръ-дарьинской области, аму-дарьинскомъ и самаркандскомъ отдлахъ мста, орошаемыя изъ ркъ, также повсюду заняты уже мстнымъ населеніемъ, и русскій переселенцы, чтобы водвориться, должны бываютъ или оттснять туземцевъ, или выводить новые каналы для орошенія своихъ полей и садовъ, что не всегда бываетъ возможно, особливо въ виду того, что для насъ очень важно поддерживать дв главныя рки края — Сыръ и Аму-Дарьи — въ состояніи, годномъ для судоходства, т. е. не распускать на арыки. Соображая все это и имя въ виду, что номадамъ нужно также оставить въ пользованіе не одн голыя пустыни, а и боле или мене удобныя пастбища или даже пашни, которыя у нихъ имютъ огромное политическое значеніе {Киргизы, которые начинаютъ сть хлбъ и потому пахать и обсвать землю, суть совершенно мирные русскіе подданные, напротивъ, кочевники всегда склонны къ хищничествамъ и бунтамъ.}, мы можемъ сказать, что изъ пространства въ 60,000 кн. миль, принадлежащаго намъ въ Средней Азіи, едва ли боле 800 миль могутъ быть когда либо заняты собственно русскимъ народомъ, а остальная площадь навки останется за полудикими, кочевыми киргизами или за осдлыми уже, но не дружелюбными къ намъ таджиками и узбеками.
На свер отъ степей, какъ извстно, лежатъ зауральскія части губерній оренбургской и пермской, а потомъ западная Сибирь. Значительная часть двухъ первыхъ провинцій, именно, пространство между рками Уею и Тагилью, достаточно теплое, хорошо орошенное, имющее плодородную почву, принадлежитъ къ лучшимъ мстностямъ азіатской Россіи и потому уже нын довольно густо населено. Тутъ развились: хлбопашество, скотоводство, горные промыслы и даже нкоторыя другія заводскія производства, не исключая машиностроительнаго и химическихъ. По физико-географическимъ условіямъ эта приуральская полоса земли, въ 400 верстъ длиною и около 250 шириною, много напоминаетъ сосднія ей съ запада европейско-русскія губерніи, пермскую и уфимскую, потому для оцнки ея, какъ запасной территоріи русскаго племени, критеріумъ очень ясенъ. Она можетъ содержать безбдно до трехъ милліоновъ жителей, вмсто ныншнихъ 1.200.000. Но колонизировать эту страну новыми выходцами едва ли удобно: почти вс лучшія мста въ ней заняты, а остальное пространство нужно предоставить потомкамъ теперешняго ея населенія, которые и обратятъ его въ страну культурную. Что же касается до сверо-востока пермской губерніи и до юго-востока оренбургской, то на нихъ надежды мало. Первый можетъ доставлять занятія немногимъ горнопромышленникамъ и лсоскамъ, а второй — немногимъ же скотоводамъ, но для густаго земледльческаго населенія они неудобны, одинъ по суровости климата, другой — по крайней его сухости.
Затмъ мы вступаемъ на почву западной Сибири. О значеніи этой страны для русской колонизаціи еще недавно говорилъ, не безъ убдительности, извстный знатокъ ея, г. Ядринцевъ, и съ большею частью его положеній слдуетъ согласиться, такъ какъ извстная полоса земель въ бассейн Оби-Иртыша довольна удобна для водворенія въ ней колонистовъ изъ средней и сверной Россіи. Но почтенный писатель нсколько преувеличилъ это значеніе. Такъ, едва-ли можно сомнваться, что не только большая изъ принятыхъ имъ цифръ — 285.000.000 д., но и самая малая — 51.000.000 душъ, не можетъ вмститься въ пространство Барабы и предгорій Алтая. Причинъ этому много, важнйшая изъ нихъ — климатъ. Если мы проведемъ крайній предлъ земледлія въ Западной Сибири, т. е. линію отъ Тобольска въ Томску и Ачинску, то она отдлитъ ровно 3/5-хъ всей площади страны, т. е. около 25.000 квадр. миль, которыя обречены на историческое ничтожество по той же причин, какъ губерніи улеаборгская, архангельская, олонецкая и большая часть вологодской въ европейской Россіи. Остаются, слдовательно, 16.000 кн. миль, составляющія южную половину тобольской и томской губерній и сверныя окранны областей акмолинской и семипалатинской, т. е., говоря географическимъ языкомъ, Бараба и Алтай. Но Бараба — страна бдная, болотистая и до такой степеіи мало привлекательная для колонистовъ, что только силою администрація успла въ ней заселить дв линіи вдоль большихъ почтовыхъ дорогъ. На лвой сторон Иртыша, между меридіанами Омска и Тюмени, правда, населеніе погуще, но и теперь большихъ удобствъ для жизни нтъ, такъ что, не будь обширныхъ пастбищъ для скота и возможности вслдствіе той же обширноcти пустырей, вести переложное хозяйство, — населеніе бдствовало бы. Не забудемъ, что Омскъ, занимающій почти средину культурной полосы западной Сибири, иметъ среднюю годовую температуру всего +0,3 Ц.^ среднія температуры апрля и октября тоже около +0,5 Ц., а пяти зимнихъ мсяцевъ —15 Ц. Въ распоряженіи земледльца остаются всего 5 мсяцевъ въ году, правда, со среднею температурою +15,1 Ц., но съ значительными заморозками по ночамъ въ ма и сентябр, даже август. Оттого во всей Бараб, какъ и на Алта, населеніе не знаетъ озимыхъ посвовъ, и вс земледльческія работы должно справлять между 20 апрля и 10 сентября, т. е. въ теченіе 145 дней, а иногда и того скоре. Засухи тоже не рдкость въ западной Сибири или, по крайней мр, въ Бараб, да и все количество атмосферной воды, падающей въ теченіи года на почву, не превосходитъ, напримръ, въ Барнаул, 9 дюймовъ, что въ 2 1/2 раза меньше, чмъ въ Москв. Междугорныя и подгорныя долины Алтая, конечно, богаты очень хорошими земледльческими угодьями и имютъ, кром того, важное преимущеотво лежать вблизи богатыхъ металлами горъ, по ненужно также преувеличивать ихъ достоинствъ, потому что среднія годовыя температуры равны: въ Томск лишь —1 Ц., въ Барнаул +0,4 Ц. и даже въ Семипалатинск лишь +2,3 Ц., что приравниваетъ весь Алтайскій округъ къ губерніямъ олонецкой, вологодской и вятской. По этому мы думаемъ, что если западная Сибирь когда-нибудь населится такъ, что люди въ ней будутъ потреблять все, производимое ея земледліемъ, ничего не сбывая за предлы края, то это населеніе будетъ милліоновъ 18—20, никакъ не боле. Конечно, и 20.000.000 цифра большая, но отсюда до 285 или даже до 51 милліона разстояніе очень значительно. Замтимъ при томъ, что въ Бараб, кром Оби и Иртыша, нтъ судоходныхъ ркъ, нтъ камня для устройства желзныхъ и даже шоссейныхъ дорогъ, нтъ каменнаго угля для локомотивовъ, слдовательно, все это придется привозить изъ-далека, не ближе какъ. съ Алтая. Въ Омск и теперь плитнякъ для фундаментовъ сплавляется изъ Усть-Каменогорска, т. е. за 1.000 верстъ: отъ того-то онъ и обстроенъ такъ дурно.
И такъ, западная Сибирь — страна сравнительно недурная, но не могущая имть большой экономической будущности. Ея богатства сосредоточиваются главнйше въ ея юго-восточномъ углу, къ которому дешевый доступъ есть лишь по двумъ ркамъ, Оби и Иртышу, но эти рки семь мсяцевъ въ году недоступны для судоходства. широкихъ и прочныхъ морскихъ сообщеній съ Европою установить нельзя, потому что путь туда изъ бассейна Оби лежитъ черезъ Обскую губу, Карское море и Maточкинъ-шаръ, которые свободны отъ льда какихъ-нибудь 80 дней въ году, да и тогда не привлекательны для мореплавателей. Желзная дорога изъ Екатеринбурга на Тюмень или Шадринскъ и Омскъ, а оттуда на Барнаулъ и Томскъ, конечно, можетъ много помочь экономическому развитію края, а съ нимъ и духовному развитію населенія, но повторяемъ опять, возможный предлъ этого развитія тотъ же, что въ олонецкой, вологодской и вятской губерніяхъ, и 25.000.000 душъ на всемъ пространств, отъ Урала до границъ восточной Сибири намъ представляются maximum’омъ населенія страны даже въ самомъ далекомъ будущемъ.
Что же посл этого сказать про восточную Сибирь, отъ Алтая до Тихаго океана и отъ Ледовитаго моря до Саяна, Яблоноваго и Становаго хребтовъ? Въ ней нолевая изотерма спускается почти до самыхъ южныхъ ея предловъ, именно до Верхнеудинска (5150′ м.), и даже южне этого пункта есть мстности, въ которыхъ, благодаря высокому ихъ положенію, средняя годовая температура ниже ноля, какъ, напр., въ Кяхт (5021′ м.) — 1,1 Ц. и въ Нерчинскомъ завод (5119′) —3,8 Ц. Не будемъ уже говорить про енисейскій округъ или якутскую область, гд лтомъ земля оттаиваетъ съ поверхности лишь на нсколько вершковъ, а затмъ представляетъ ледяную толщу въ нсколько сажень, возьмемъ только югъ страны: минусинскій, красноярскій и канскій округи енисейской губерніи, всю Иркутскую и все Забайкалье. Эти три провинціи занимаютъ около 40.000 кв. мили во изъ нихъ для осдлой, цивилизованной жизни едва ли годна и половина, скоре мене. Безусловно способными къ содержанію довольно густаго осдлаго населенія могутъ быть призваны только долины ркъ, но и то если он довольно глубоко врзаны въ высокую вообще почву страны и, съ другой стороны, не обставлены большими горами, въ которыхъ дуютъ холодные втры. Окрестности Красноярска, Минусинска, Иркутска, Верхнеудинска, Нерчинска производятъ хорошіе яровые хлба, но въ достаточномъ ли количеств даже для теперешняго рдкаго населенія? Не всегда, какъ показываютъ примры нсколькихъ голодныхъ годовъ въ послднее время. Да оно и понятно. Стоитъ вспомнить, что рка Шилка, подъ широтою Варшавы (52 1/4), вскрывается лишь 20—25 апрля, что черезъ Енисей подъ Красноярскомъ (шир. Витебска) здятъ по льду тоже около 25 апрля и что, наконецъ, нердки случаи, что черезъ Байкалъ, подъ 52 шир., перезжаютъ по льду же около 5 мая. Эти данныя, полагаемъ, больше говорятъ уму, чмъ знаменитый державинскій стихъ: ‘Богатая Сибирь…. и пр.’, нердко повторяемый на разные лады горячими хвалителями этой страны. Затмъ, если восточная Сибирь и обладаетъ дйствительно огромными минеральными и лсными богатствами, то гд пути, по которымъ бы можно были обмнивать ихъ на предметы какъ самой первой необходимости, въ род хлба, такъ и цивилизованнаго обихода, въ род колоніальныхъ продуктовъ, винъ, тканей шелковыхъ и бумажныхъ, и пр.?— Устья Енисея и Лены, на которыя теперь, посл экспедицій Норденшильда, указываютъ поклонники плаваній по Ледовитому морю?— Но плаванія Норденшильда и другихъ были и суть не боле, Какъ удачные налеты, которые отнюдь не всегда будутъ удаваться, какъ и доказалъ примръ 1879 года, если ужъ не брать въ разсчетъ многовковаго опыта нашихъ предковъ: Стадухина, Бузы, Прончищева, Лаптева, Шалаурова, Сарычева, Врангеля, Литке, и цлаго ряда мореплавателей англійскихъ и голландскихъ, искавшихъ сверо-восточнаго пути въ Тихій океанъ. Мы знаемъ, конечно, что ‘не о хлб единомъ человкъ живъ бываетъ’, но и безъ хлба-то жить люди не могутъ, такъ что по одной этой причин многія страны неспособны вмщать населенія боле извстной цифры.А ставъ на эту точну зрнія, мы не можемъ не замтить, что для восточной Сибири этою предльною цифрою являются 18—20 милліоновъ душъ, изъ которыхъ притомъ значительная доля будетъ, конечно, состоять изъ бурятовъ, минусинскихъ и др. татаръ и якутовъ, которые вс лучше приспособлены къ климату страны, чмъ выходцы изъ европейской Россіи. Русская колонизація должна расчитывать на восточную Сибирь даже мене, чмъ на западную.
Къ счастію, русскія владнія въ Азіи не исчерпываются двумя частями Сибири и Туркестаномъ: тамъ есть еще у насъ и Амурскій край. Нтъ сомннія, что это лучшая изъ русско-азіатскихъ провинцій, особливо въ виду ея положенія у моря, съ которымъ и самыя отдаленныя отъ него части ея связаны прекрасными водяными путями. По физическимъ свойствамъ она напоминаетъ среднія части европейской Россіи, отъ Петрозаводска до Курска и даже боле южныхъ мстностей, такъ какъ, вслдствіе теплоты лта, въ ней возможно созрваніе винограда и многихъ плодовыхъ деревьевъ, по великолпной лсной растительности (дубы, вязы, грцкіе оршники, сосны, кедры, красныя березы и пр.) она превосходитъ вс остальныя части Россіи, кром западнаго Кавказа, а по минеральнымъ богатствамъ едва ли въ чемъ уступаетъ лучшимъ частямъ Сибири и Урала. Безплодныхъ земель тамъ нтъ вовсе, за исключеніемъ разв немногихъ голыхъ каменныхъ вершинъ въ Становомъ хребт и Сихота-Алин. По математическому своему положенію она соотвтствуетъ даже лучшимъ странамъ западной Европы, именно южной Англіи, Франціи и сверной Италіи, отъ Ливерпуля до Флоренціи. Но это-то сравненіе и наводитъ насъ немедленно на путь къ истинной оцнк физическихъ условій Амурскаго края. Въ то время, какъ въ западной Европ названныя сейчасъ мстности лежатъ между изотермами +9 и +14 Ц., Николаевскъ и Владивостокъ, дв крайнія точки Амурской страны, имютъ среднія годовыя температуры не боле: первый —2,7 Ц., а второй +4,7 Ц. Это, слдовательно, климаты Скандинавскаго полуострова, а не Аппенинскаго, даже не Франціи и Бельгіи. Поэтому, принимая въ разсчетъ, что собственно для земледлія въ Амурскомъ кра найдется годною лишь половина пространства (5.500 к. м.), а остальная земля должна навсегда остаться подъ лсами, пастбищами и горными пріисками, мы можемъ предположить, что вроятный предлъ населенія страны есть 15—16 милліоновъ душъ, изъ которыхъ три четверти, конечно, размстятся на среднемъ Амур, въ бассейн Усури и на прибрежь Японскаго моря, оставивъ подножія Становаго хребта столь же почти безлюдными, какъ сосдняя Якутская область.
Наконецъ, у васъ имются въ вид запасныхъ земель островъ Сахалинъ и полуостровъ Камчатка. На первый изъ нихъ, какъ извстно, теперь обращено особое вниманіе тюремной администраціи, которая ежегодно отправляетъ туда значительныя партіи ссыльныхъ, изъ которыхъ, впрочемъ, говорятъ, около трети успваетъ спастись за-границу или умереть отъ лишеній. Большаго населенія Сахалинъ содержать не можетъ, ибо хлбопашество удается лишь въ немногихъ мстахъ, и его нужно замнять огородничествомъ и скотоводствомъ, но за то обширные лса, залежи каменнаго угля и обильныя рыбныя ловли у береговъ даютъ право надяться, что при разумномъ хозяйничаніи населеніе острова можетъ стать очень зажиточнымъ. Если мы, положивъ, что Сахаливъ будетъ такъ же густо населенъ, какъ теперь сверная и средняя Шотландія, похожая на него природою, то онъ въ состояніи будетъ содержать до милліона душъ. Что же касается до Камчатки, то, хотя ея среднія годовыя температуры выше сахалинскихъ, подъ тми же широтами, но распредленіе тепла по временамъ года столь не выгодно для земледлія, что на заселеніе этой страны, столь же обширной, какъ Италія, нтъ надежды, по крайней мр до тхъ поръ, пока не явится надобность на всемірномъ рывк въ произведеніяхъ ея лсовъ и рыбныхъ ловель, или пока не откроются въ ея почв значительныя минеральныя богатства, способныя привлечь горнопромышленниковъ.
Сводя теперь все изложенное относительно русско-азіатскихъ владній, какъ запасной территоріи русскаго племени, мы можемъ съ нкоторою вроятностію сказать, что для народа русскаго тутъ найдется пригодныхъ земель меньше, чмъ ихъ есть въ европейской Россіи вашего времени. Шестьдесятъ — семьдесятъ милліоновъ душъ прибыли противу теперешней цифры населенія Кавказа, Туркестана, Сибири и Амурскаго края — и азіатская Россія будетъ переполнена жителями, т. е. должна будетъ получать свой хлбъ извн, какъ теперь губерніи петербургская, московская и вс промежуточныя. Это можетъ, на первый взглядъ, показаться страннымъ, даже пессимистическимъ, преувеличенно-мрачнымъ, но что же длать, если къ этому приводятъ данныя, которыя трудно оспаривать? Притомъ, кажется, что собственно-горестнаго тутъ нтъ ничего. 85 + 65 = 150, а полтораста милліоновъ есть цифра достаточно почтенная, чтобы нація, которой числительность она выражаетъ, была спокойна за свое историческое существованіе, даже если бы одновременно съ нею развивались другіе, соперничествующіе и боле многолюдные, богатые и могущественные народы. Конечно, въ то время, когда Россія будетъ имть 150.000.000 населенія, т. е. лтъ черезъ 60, англо-саксонское племя въ Европ, Африк, Америк и Австраліи размножится до цифры еще боле значительной, особенно благодаря ассимиляціи другихъ европейцевъ, выселяющихся въ Соединенные Штаты и въ британскія владнія, конечно, развитію Россіи много будутъ мшать поступательное движенія нмцевъ съ запада и неурядицы азіятскихъ народовъ, живущихъ вдоль южныхъ предловъ имперіи,не возможность занимать почетное мсто въ исторіи у насъ не отнята тмъ, что физико-географическія условія вашей территоріи плохи. ‘Не o хлб единомъ будетъ живъ человкъ’, повторимъ мы въ свою очередь и напомнимъ, что умъ человка есть такая сила, которая во многомъ можетъ уравновшивать невыгоды обитаемой человкомъ земли. Голландія — тому примръ, да и не одна Голландія, а сама Россія, которая въ теченіи какого-нибудь столтія выдвинулась на очень замтное мсто среди европейскихъ націй. И чтобы съ успхомъ продолжать это прогрессивное движеніе, средства не отняты у насъ. Первымъ и самымъ главнымъ представляется, конечно, званіе законовъ природы и умнье прилагать ихъ къ производству такихъ предметовъ, которые были бы полезны, какъ для насъ самихъ, такъ и для тхъ племенъ, которыя обитаютъ въ странахъ, богатыхъ отъ природы сырьемъ, особенно питательными продуктами. Пусть мы будемъ снабжать Бразилію или Зондскій архипелагъ желзомъ, мдью, машинами, оружіемъ, а они намъ станутъ высылать рисъ, кофе, сахаръ, хлопокъ: мы будемъ сыты и одты, несмотря на скудость нашихъ урожаевъ. Пусть Китай и Монголія обращаются къ намъ за выдланными кожами, за сукнами, за мхами, за обработаннымъ деревомъ, а намъ даютъ чай, скотъ, шерсть, шелкъ и т. п.: результатъ будетъ тотъ же. Пусть наши заводы и желзныя дороги начнутъ дйствовать исключительно русскимъ каменнымъ углемъ и сполна обрабатывать у себя дома русское сырье — и мы въ состояніи будемъ жить не хуже шотландцевъ, шведовъ, датчанъ, нмцевъ, быть можетъ, даже англичанъ и французовъ. Весь вопросъ въ томъ, чтобы, изучивъ физическія свойства странъ, своей и чужихъ, сознательно намтить цль нашей умственной и промышленной дятельности и врно угадать т пути, которые ведутъ къ этой разумной цли: тогда благо состояніе наше будетъ обезпечено, а съ нимъ обезпечены умственное развитіе и всемірно-историческое значеніе. Здсь, разумется, не мсто входить въ указаніе этихъ путей и самой цли, однако, мы не можетъ пройдти молчаніемъ нкоторыхъ сторонъ вопроса. Мы видли, что почва Россіи никогда не можетъ стать также производительною, какъ почва Франціи, Англіи, Бельгіи, подъ тми же широтами, отсюда прямой выводъ, что главною промышленностью Россіи должна быть не обработка повepxности земли, а выработка ея ндръ. И эти ндра способны обогатить насъ не однимъ золотомъ или серебромъ, а многими предметами, боле ихъ важными, какъ-то: топливомъ, т. е. согрвателемъ нашихъ жилищъ и двигателемъ нашихъ машинъ, желзомъ и мдью — матеріалами для этихъ машинъ, и пр. Пусть наши горныя и техническія училища даютъ намъ не 100—120 техниковъ въ годъ, а 10—12 тысячъ, пусть наша зажиточная интеллигенція, вмсто траты времени и средствъ на изученіе латинскихъ супиновъ, риторики, палеографіи, семитическихъ литтературъ и теорій, учится химіи, минералогіи, геогнозіи, механик и средства свои употребляетъ на разработку угля, желза, мди, на постройку заводовъ и фабрикъ, — она не только обогатитъ себя умственно и вещественно, но и обезпечить успхъ своихъ отдаленныхъ потомковъ въ трудной борьб народовъ за историческое существованіе. Математика, физика, естественная исторія притомъ разовьютъ умственныя способности наши лучше, чмъ запоминаніе звонкихъ фразъ Цицерона и усвоеніе безсмысленныхъ бредней мистицизма, являющихся подъ видомъ-ли метафизики или подъ рубрикою ‘морали’. {Никто, конечно, не будетъ стоять за усвоеніе какихъ нибудь безсмысленныхъ бредней мистицизма, особенно прикрытыхъ маскою нравственности, да ничего подобнаго, впрочемъ нигд и не преподается — но можно — и все знаніе ограничить только званіемъ химіи, минералогіи, геогнозія, механики, рода ихъ практической пользы? Не единымъ хлбомъ живъ человкъ. Отказаться отъ стремленіи къ красот и къ познанію ради того, что есть и было и что истинно само по себ, независимо отъ практическихъ цлей значитъ отупть умомъ и нравственно пасть.} Человкъ, владющій знаніемъ природы, — и только онъ одинъ — есть та сила, предъ которою все склоняется. Его взоръ дальновиденъ, его энергія всегда разумно направлена. Онъ не бродитъ въ потемкахъ, отыскивая цль жизни и наилучшія средства для ея достиженія, онъ не служитъ рабочимъ скотомъ для другихъ людей, боле свдущихъ и богатыхъ средствами, онъ — дйствительный homo sapiens и всевластный naturae rex.
Кром этого общаго указанія на необходимость вознаградить невыгодность физико-географическихъ условій русской земли разумнымъ направленіемъ умственной практической дятельности русскаго народа, мы позволимъ себ указать и на нсколько частныхъ вопросовъ, отъ ршеній которыхъ будетъ много зависть успхъ развитія нашего племени. Чуть ли не самымъ важнымъ изъ нихъ является вопросъ о расширеніи Каспія помощью водъ Чернаго моря, проведенныхъ по кумо-манычской ложбин. Мы знаемъ, что ршеніе его еще не созрло въ обществ, но это не мшаетъ намъ стоять на своемъ, въ твердомъ убжденіи, что недалеко время, когда на великое дло взглянутъ серьезно представители интеллигенціи и даже власти.— Затмъ, весьма важною задачею представляется облсеніе тхъ мстностей, откуда берутъ начало рки. Совты Палласа, Кеппена, Васильчикова и другихъ дальновидныхъ людей должны быть исполнены, если мы не хотимъ постепеннаго расширенія степей на счетъ плодородной почвы.— Дале, все вліяніе мстныхъ образованныхъ людей, вс средства земствъ, если ужъ не государства, поглощеннаго у насъ почти исключительно заботами о такъ называемой securite publique вншней и внутренней, — должны быть употреблены на то, чтобы деревянныя жилища и постройки вообще замнить каменными. Это не только обезпечитъ націю отъ огромныхъ ежегодныхъ убытковъ, причиняемыхъ пожарами, но и сообщитъ самой осдлой жизни ту устойчивость, которой нашему народу не достаетъ. Жизнь трехъ-четырехъ поколній сряду въ одномъ и томъ же дом есть почти порука ихъ прочной любви къ родин, а вмст и обезпеченіе успховъ хозяйства. При скудости въ европейской Россіи пріисковъ натуральнаго плитняка и дороговизн обожженнаго кирпича, нужно замнять ихъ суррогатами, которыхъ современныя химія и технологія предлагаютъ немало.— Затмъ, мы можемъ пожелать, чтобы большая магистральная желзная дорога связала наконецъ Россію европейскую съ отдаленнйшими частями азіятскими, до самаго Японскаго моря. Какой могущественный толчекъ экономическому и духовному развитію цлой націи придала бы эта дорога, трудно себ и представить. Амурскій край и лучшія части Сибири колонизировались бы, обмнъ произведеній востока и запада пересталъ бы зависть, отъ множества случайностей, которымъ онъ подвергается теперь, при перевозк гужомъ или даже на пароходахъ, плавающихъ всего 5—6 мсяцевъ въ году, нація быстро объединилась бы въ умственномъ, политическомъ и даже этнографическомъ отношеніяхъ.— Наконецъ, позволивъ себ къ этимъ крупнымъ дезидератамъ присоединить одну, самую скромную, но вовсе немаловажную. Пусть наконецъ т, въ рукахъ которыхъ находятся вс способы, дадутъ народу общедоступное руководство въ заселенію далекихъ пустынныхъ окраинъ: ихъ трудъ по справедливости не будетъ забытъ русской исторіей….
Нетрудно предвидть впечатлніе, которыя произведутъ эти строки на большинство читателей, постоянно живущихъ въ Россіи и стоящихъ слишкомъ близко отъ хода событій. Они отнесутся въ значительной части всего, здсь написаннаго, нсколько иронически: одни — по недоврію съ точности положеній и выводовъ, другіе — по убжденію въ неосуществимости ‘идеаловъ’. Не станемъ оспаривать ихъ. Если жизнь приводитъ людей въ упорному скептицизму, въ утрат вры въ человческое Достоинство, къ умственной и нравственной апатіи, — ихъ не передлаетъ чтеніе нсколькихъ страницъ, хотя бы написанныхъ на тему самаго жгучаго интереса и даже съ талантомъ, котораго, конечно, мы не смемъ подозрвать въ нашихъ строкахъ. Но тогда, надемся, они и не удивятся, если мы скажемъ: вспомните притчи Христа о талантахъ, розданныхъ рабамъ господиномъ, и о десяти двахъ, ждавшихъ ‘жениха во полунощи….’ Полночь эта настанетъ, и тмъ скоре, чмъ другія народности, благодаря успхамъ цивилизаціи, окажутся боле достойными оттснить безпечную расу съ поприща всемірной исторіи.
Женева, іюль 1880.