В. И. Ленин.
О черносотенстве
В. И. Ленин.
О черносотенстве
——————————————————————
О черносотенстве, Ленин Владимир Ильич, Год: 1913
Время на прочтение: 2 минут(ы)
В нашем черносотенстве есть одна чрезвычайно оригинальная и чрезвычайно важная черта, на которую обращено недостаточно внимания. Это — тёмный мужицкий демократизм, самый грубый, но и самый глубокий.
Как ни стараются командующие классы отгородить от народа наши политические партии и посредством третьеиюньского избирательного закона и посредством тысячи ‘особенностей’ нашего государственного строя, а всё же жизнь берёт своё. Той или иной связи с народом приходится искать каждой политической партии, даже и крайним правым.
Крайние правые — партия помещиков. Но ограничиться связями с одними помещиками они не могут. Им приходится прикрывать эту связь и делать вид, что они защищают общенародные интересы, отстаивают ‘добрые старые’ порядки ‘устойчивого’ земледельческого быта. Приходится взывать к самым закоренелым предрассудкам самого захолустного мужика, играть на его темноте.
Безопасно такая игра не проходит. Нет-нет, и прорвётся голос подлинной мужицкой жизни, мужицкий демократизм через всю черносотенную затхлость и натасканность. Тогда правые вынуждены выгонять вон ‘неудобного’ мужицкого демократа. А подобное изгнание или устранение крайними правыми из их собственного лагеря самых верноподданных черносотенцев за демократизм, разумеется, не обходится без просветительного влияния на массу.
Например, епископ Никон, крайний правый, вынужден был уйти от думской работы. Почему?
На это даст ясный ответ письмо самого епископа Никона в ‘Енисейской Мысли’. Разумеется, прямо говорить о причинах своего удаления еп. Никон не смеет. Но, приводя письмо некоего крестьянина, еп. Никон пишет: ‘земельный, хлебный и др. важнейшие вопросы нашей русской действительности и края как-то не доходят до рук и сердец ни начальства, ни Думы. Эти вопросы, их посильное решение почитаются ‘утопическими’, ‘рискованными’, неблаговременными. Что же сами молчат и чего ждут? Настроений, бунтов, за которые будет расстрел тех же ‘недоедающих’, голодных, несчастных крестьян?! У нас боятся ‘больших’ дел и реформ, ограничиваются мелочами, пустячками, хотя бы и добрыми’.
Так пишет еп. Никон. Так рассуждают многие и многие черносотенные крестьяне. И вполне понятно, почему епископа Никона должны были удалить от думских дел и выступлений за такие речи.
По существу дела, еп. Никон выражает свой черносотенный демократизм в рассуждении весьма и весьма неправильном. И земельный и хлебный и все прочие важные вопросы вполне доходят и до рук и до сердца (и до кармана) и ‘начальства’ и Думы.
‘Посильное’ решение этих вопросов и ‘начальство’ и Дума дают, — только именно посильное решение, соответвующее интересам и силе помещиков, которые преобладают и в начальстве и в Думе.
Епископ Никон чувствует, что его черносотенные взгляды разбивает сама жизнь, их разбивает то, что ему приходится наблюдать и в Думе и в отношениях ‘начальства’ и т. д. А понять, отчего это происходит, еп. Никон не может или боится.
Но жизнь возьмёт своё, и из десяти единомышленников еп. Никона в любой деревне девять, наверное, окажутся в конце концов не так туги на усвоение уроков жизни, как еп. Никон.
Опубл.: газета ‘Правда Труда’ No 14, 26 сентября 1913 г.