НЬЮТОНЪ БЫЛЪ ВЕЛИКІЙ ЧЕЛОВКЪ
НЬЮТОНЪ БЫЛЪ ВЕЛИКІЙ ЧЕЛОВКЪ
(Изъ американской жизни).
‘Нива’, No 38, 1875
Ньютон Был Великий Человек, Американская_литература, Год: 1875
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Солнце все ниже и ниже опускалось надъ горизонтомъ. Верхушки кудрявыхъ деревьевъ, какъ-бы охваченныя золотисто-краснымъ огнемъ, чуть-чуть трепетали въ воздух. Синія тни мало по малу превращались въ черныя… Гд-то въ послдній разъ чирикнула птичка — и все смолкло… Чудеснйшій майскій вечеръ! Какъ хорошо теперь на дач!..
— И такъ, черезъ часъ братъ будетъ здсь… Пріятно свидться посл шестнадцатилтней разлуки! Много онъ попутешествовалъ… Пора и домой — на покой. То-то разсказовъ будетъ!..
Такъ говорилъ, прохаживаясь по балкону загороднаго своего дома, мистеръ Кукнэй, богатый бостонскій негоціантъ, мужчина лтъ подъ 40, здоровякъ, румяный и уже начинавшій тучнть.
— Ну, что, рада ты его прізду? обратился онъ къ жен, дам еще довольно свжей и тоже нсколько полной, которая сидла тутъ же, на террас, на легкомъ дачномъ диванчик, и, отъ нечего длать, вырзывала ножичкомъ какую-то фигурку изъ кусочка пальмоваго дерева.
Мистрисъ Кукнэй улыбнулась и, стряхнувъ съ шелковаго платья маленькія стружки, проговорила:
— Разумется, рада… Вдь я и его любила, но… тебя, Артуръ, больше!.. Да, какъ время-то быстро пролетло!.. Помнишь, шестнадцать лтъ тому назадъ оба вы просили моей руки… Ты мн больше нравился… Ну, Джонъ попятился, далъ теб дорогу, вздохнулъ и, пожелавъ намъ всхъ благъ земныхъ — на другой же день, посл отказа моего, ухатъ въ Азію…
— Какъ не помнить! Интересно, однако, знать: холостякомъ-ли онъ вернулся?..
— Я думаю, что — холостякомъ…
— Это почему-же? Ахъ — да! Ну, конечно, потому, что не нашелъ нигд лучше тебя… Я въ этомъ увренъ!..
— О, и я уврена! засмялась м-съ Кукнэй. Однако, вдь онъ для насъ какъ будто воскресъ!..
— Да, я думалъ, что его уже давно нтъ въ живыхъ… Какъ ухать — ни одной строчки, ни слуху, ни духу… И вдругъ сегодня изъ Бостона телеграмма! ‘ду. Твои Джонъ’… Совершенный сюрпризъ. Это въ его дух…
— Каковъ-то онъ теперь!.. Да, интересно встртиться. Ужъ ты уговори его, чтобы онъ у насъ, здсь, остановился
— Еще бы! Холостяку — вдь ты убждена что онъ холостякъ — везд и всегда найдется мсто. Да я и не пущу его никуда… А гд же дтки-то наши? Они непремнно должны быть сдсь.. Ты говорила имъ?
— Да вонъ они бгутъ!
— Вдь Джонъ и не знаетъ объ ихъ существованіи… А! Что это они машутъ руками… Ужъ не детъ ли онъ?..
По дорожк, усыпанной пескомъ, бжали по направленію къ балкону два мальчика и дв двочки. Матьчики были въ охотничьемъ костюм, съ маленькими блестящими ружьями, двочки, наряженныя пастушками, тащили по большому букету полевыхъ цвтовъ. Старшій сынъ и старшая дочь м-ра Кукнэй первые взбжали на балконъ и объявили, что тамъ, далеко но дорог взвилось облако пыли…
— Это наврно дядя Джонъ детъ! воскликнули они.
— Такое большое облако! подтвердили младшіе, тоже уже очутившись на балкон.— Большое и наверху красное, будто огненное… Это отъ солнца! Дядя Джонъ, мама, детъ! Это онъ, онъ!
И они запрыгали и захлопали въ ладошки.
— Ну, я пойду его встрчу, сказалъ м-ръ Кукнэй, а вы, дти, останьтесь тутъ, на балкон, съ мамашей. Я его прямо сюда приведу, и это для него будетъ сюрпризомъ.
Дти безпрекословно повиновались приказанію папа и сейчасъ же заспорили о томъ: длаютъ ли въ Азіи игрушки и, если длаютъ, то привезъ-ли имъ дядя Джонъ азіатскихъ игрушекъ? М-ръ Артуръ сошелъ съ балкона, быстро прошелъ весь садъ и, отворивъ калитку, вышелъ на дорогу, чтобы встртить брата. Дйствительно, уже можно было хорошо разглядть экипажъ и въ немъ господина въ широкополой шляп… Еще нсколько секундъ и братья обнялись.
— Джонъ! Тебя-ли я вижу?!.
— Артуръ! Ты-ли это? Ну, братъ, растолстлъ-же!
— А ты постарлъ… Худощавымъ ухалъ, худощавыми вернулся… Ну, идемъ къ жен! Давай руку, братанъ — вотъ такъ! А вы, обратился онъ къ возниц, поверните направо, тамъ будутъ ворота, и възжайте во дворъ.
— Вотъ это садикъ мой, а тамъ и домишко… Не дурны — а?
— Мстечко хорошенькое. Ну, а жена-то, жена — здорова? Ничего? спросилъ м-ръ Джонъ весело.
— О, совершенно здорова! Тебя просто жаждетъ видть! Тоже, братъ, потолстла… Да вотъ сейчасъ увидишь.
И они вошли въ садъ.
— Ну, конечно, и дтки есть — а? Я вдь ничего не знаю какъ вы тутъ жили-поживали…
— А кто виноватъ? Самъ же ты исчезъ безслдно! Ни строчки не прислалъ… Куда же мн-то было писать?..
— Ну, виноватъ… Каюсь! Сколько же у тебя наслдниковъ?
— Да довольно таки: четверо. Славные ребятишки! Мальчиковъ два и двочекъ пара: Ньютонъ, Былъ, Великій, Человкъ!
— А? Что ты сказалъ? Ньютонъ…
— Д-да, старшему-то ужъ пятнадцать лтъ… Какъ время-то, подумаешь, идетъ! Оставилъ насъ самъ-другъ, а теперь цлая семья… Хе, хе, хе! Ньютонъ, Былъ, Великій, Человкъ!
— Гм, да, конечно.. Ньютонъ былъ великій человкъ, повторилъ м-ръ Джонъ, и, нсколько удивленный, пріостановился. Но… что это теб вздумалось?
— То есть… какъ вздумалось?…
М-ръ Артуръ то же пріостановился и прибавилъ:
— Ужъ если, братъ, женишься, такъ ужъ тугъ… Ты желалъ бы, чтобы у меня совсмъ не было дтей?
— Это почему? Съ чего ты взялъ?! Напротивъ, я радъ…
— Можетъ быть, тебя удивляетъ, что…
— Нтъ, зачмъ ты о Ньютон-то вдругъ заговорилъ?
— Да вдь Ньютонъ старшій! Прекрасный мальчикъ, способный, хотя немного втряный…
— Э, такъ это ты имя такое даль?!
— Ну — да. А первую дочь, по порядку фразы, зовутъ Былъ, затмъ второй сынъ — Великій, а послдняя двчонка у меня — Человкъ. Экъ я! Совсмъ и забылъ, что ты здсь новичекъ! У насъ, братъ, ужъ такая мода нынче: обыкновенныхъ именъ не даютъ, а если у кого много дтей — такъ отдлываются фразами. Ничего, мило выходитъ! У сосда моего сынъ и дочь. Вмст они составляютъ: Любите Деньги! А? Не дурно вдь?.. А то вотъ еще: одному здшнему фабриканту Богъ далъ шестаго… Ну, должно быть много это ему показалось, и онъ воскликнулъ: конецъ! Такъ ребенка Концемъ и назвали… Но, вообрази: посл Конца явилось еще трое!.. Что было длать? ‘Пусть они будутъ, ршилъ отецъ: Дополненіе, Прибавленіе и Приложеніе!’…
М-ръ Джонъ захохоталъ и повлекъ брата къ балкону.
— Показывай скоре мн живую фразу!
Но ему не пришлось увидть живую фразу въ нераздльности. Ньютонъ, заслышавъ веселые голоса въ саду, не вытерплъ и бросился навстрчу отцу и дяд, Великій — за нимъ, только Былъ и Человкъ остались около мамаши.
Посл взаимныхъ привтствій, поцлуевъ, рукопожатій, вс занялись чаепитіемъ. Прелестная Былъ, какъ помощница мамаши, разливала чай. М-ру Джону особенно понравился розовенькій, кудрявый Человкь, и онъ посадитъ этого Человка къ себ на колни.
Бесда была самая оживленная и зашла далеко за полночь, такъ что на балкон остались только м-ръ Артуръ съ женой и Джонъ. ‘Живая фраза’ давно уже спала и уже видла, вроятно, во сн разныя хорошенькія азіатскія штучки, потому что добрый дядя общать завтра утромъ всмъ имъ преподнести привезенные подарки.— ‘Я, сказалъ дядя Джонъ, на всякій случаи запасся подарочками, ибо думалъ, что у Артура наврно есть дтки — и не ошибся’.
— Ну, что-жъ, проговорилъ Джонъ, хлопнувъ брата по плечу: думаешь ты продолжать о Ньютон, или уже поставилъ точку!
М-съ Кукнэй зарумянилась, а супругъ отвтилъ:
— Полагаю, что точка уже поставлена… Фраза сама по себ совершенно-законченная… Вдь такъ?..
— Пожалуй, во вдь Ньютономъ можно увлечься, замтилъ Джонъ, и продолжать, напримръ, такъ: ‘Наука обязана ему великимъ открытіемъ, которое’…
— Что ты! Что ты! Вдь это выходитъ еще шесть словъ, да еще безъ конца!!.. Эдакъ доберешься до тяготенія, а ужъ это будетъ тягостно…
— И такъ, Ньютонъ былъ великій человкъ… Все сказано?
— Все! махнулъ рукой м-ръ Кукнэй.
— Разумется все, подтвердила жена:— точка поставлена.
— Не будетъ ли точка корректорской ошибкой? Хотя сочиненіе ваше и вышло уже въ свтъ, но я полагаю, что это еще корректура и, сознаюсь, весьма миленькая!
— Ну, утро вечера мудрене, произнесъ весело м-ръ Артуръ и всталъ.— Пора и отдохнуть теб, Джонъ! Ужъ поздно… Пойдемъ, я проведу тебя въ твою комнату.
Прошло три мсяца. Въ одно прекрасное осеннее утро м-ръ Кукнэй вошелъ въ комнату брата и, ударивъ его по плечу, произнесъ:
— А вдь ты правъ былъ! Придется вмсто одной точки поставить дв…
— Да? Ну, поздравляю! Только зачмъ же дв? Пусть останется одна, а ты начни теперь съ большой буквы, Джонъ! ‘Наука обязана ему великимъ открытіемъ, которое двинуло впередъ’…
М-ръ Кукнэй зажалъ уши.