Новый феномен Французского театра
Новый феномен Французского театра
——
Новый феномен французского театра, Неизвестные_французы, Год: 1805
Время на прочтение: 4 минут(ы)
В мае месяце в Париже на так называемом Французском театре в первый раз играли трагедию Тамплиеры (Кавалеры храма) в пяти действиях, сочиненную г-ном Ренуаром, она заслужила всеобщее одобрение от публики и обратила на себя внимание всех литераторов.
Уже шесть лет несчастная планета господствовала над трагическими стихотворцами и их творениями, ни одна трагедия не имела совершенного успеха, а немногие из них, спасшиеся от внезапного падения, существовали очень недолго, они после первого или второго представления умирали для театра. Напротив того новая трагедия принята с отличной благосклонностью. Единодушный приговор партера, неизвестность автора, достоинство сочинения, — все споспешествовало блестящему успеху. Сперва поместим содержание трагедии, взятое из французской истории, потом бросим взгляд на самую трагедию.
Известно, что военный орден кавалеров храма, учрежденный в Палестине, состоял из людей, посвятивших себя для защищения пилигримов и крестовых воинов, отправляющих ко гробу Господню. По возвращении во Францию, кавалеры сии скоро дали себя заметить бесчисленным богатством, а может быть, высокомерием и склонностью к независимой жизни. Несмотря на укоризны многих старинных и новейших историков, которые обвиняют кавалеров храма в распутстве, нечестии и мятежной гордости, можно полагать за достоверное, что их богатства и общее к ним уважение раздражили Филиппа Прекрасного, и что приписываемые им ужасные злодейства суть не что иное, как клевета, вымышленная их неприятелями. Филипп склонил папу Климента Пятого принять участие в предполагаемом намерении истребить кавалеров, повелел взять их всех под стражу и принудил неслыханными муками к признанию в приписываемых им злодействах, от которых они тотчас после пытки опять отреклись. Папа объявил их лишенными всего имения, но для Филиппа этого было недовольно, он непременно хотел их погибели. Созванный собор, из угождения королю, осудил кавалеров на сожжение, сей приговор в самом деле был выполнен 1310 года в Париже перед воротами Св. Антония, над всеми теми, которые после пытки отреклись от своего признания. Великий магистр Жак-Моле и командор нормандский Гюи сперва были осуждены на вечное заключение, но как они дерзнули, по выслушании приговора, укорять папу и Филиппа в несправедливости, то и подверглись равной казни с прочими кавалерами.
Так гласит история о сем ненавистном человекоубийстве, приступим к самой трагедии.
Мариньи и Ногаре, министры Филиппа Прекрасного, одобрили намерение короля, состоявшее в том, чтобы уничтожить во Франции орден кавалеров храма, а членов сего ордена предать суду инквизиции. Последовало повеление о взятии под стражу кавалеров, это поручено исполнить сыну министра Мариньи, любезному молодому человеку, недавно возвратившемуся из Палестины. Почитая делом противным чести и совести брать участие в тиранстве, он хочет объявить королю свое отвращение от сего ненавистного препоручения, но отец удерживает его.
Королева, по доброжелательству к кавалерам, требует от доброго Мариньи, чтоб он, а не другой кто-нибудь, непременно исполнил возложенное препоручение. Молодой Мариньи открывается королеве, что он сам принадлежит к ордену кавалеров храма, — что несчастная любовь заставила его удалиться в Палестину, где он записался в братство, — что хотя кавалеры, бывшие свидетелями принятия его в общество, убиты на сражении с неверными, однако ж он не может снять с себя данной клятвы, и не хочет быть палачом своих братий. Королева просит неотступно, Мариньи, надеясь спасти кавалеров, берет их под стражу. Великий магистр, в присутствии Мариньи, укрепляет несчастных и утешает их, уверяя, что в лучшей жизни готовится венец бессмертия для страждущих невинно. Мариньи, тронутый сими словами, падает к ногами великого магистра, и объявляет о себе, что он кавалер храма. Великий магистр отвечает: ‘я знал это, но молчал для того, чтобы спасти тебя.’ Является король со старым Мариньи, молодой Мариньи называет себя членом ордена и подвергается равной участи с кавалерами. Королева явно свидетельствует о невинности ордена, но король доказывает ей противное, ссылаясь на признание кавалеров в приписываемых им преступлениях. Многие из них после пытки отперлись от своего признания, Филипп распаляется гневом и требует от кавалеров, чтобы они непременно признали себя виноватыми и просили его милости, но кавалеры твердо стоят на своей невинности и требуют правосудия. Их осудили на смертную казнь. Филипп, прежде исполнения приговора, в последний раз предлагает им прощение на прежнем условии, тщетно! Кавалеры решились умереть смертью мучительной и поносной.
Является королева и просит Филиппа отсрочить исполнение приговора. Король соглашается на ее просьбу — но уже поздно, приходить констебль и и рассказывает о совершении казни.
Un immense bcher, dress pour leur supplice,
S’lè,ve en chafaud, et chaque chevalier
Croit mriter l’honneur d’y monter le premier.
Mais leur Grand Matre arrive, il monte, il les devance,
Son front est rayonnant de gloire et d’esprance.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
D’une voix formidable aussitt il s’crie:
— Nul de nous n’a trahi son Dieu, ni sa patrie,
Franais, souvenez-vous de nos derniers moments,
Nous sommes innocents, nous mourons innocents!
L’arrt qui nous condamne est un arrt injuste,
Mais il est dans le ciel un tribunal auguste
Que le faible opprim, jamais n’implore en vain,
Et j’ose t’y citer, Pontife romain !
Encore quarante jours… je t’y vois comparatre!’
Chacun en frmissant, coutait le Grand Matre.
Mais quel tonnement, quel trouble, quel effroi,
Quand il dit — ‘O Philippe, mon matre, mon roi,
Je te pardonne en vain ta vie est condamne:
Au tribunal de Dieu, je t’attends dans l’anne!’ (*)
Les nobreux spectateurs emus et consternes
Versent des plus sur vous, sur ces infortunes,
De tous cts s’tend la terreur, le silence.
Il semble que du ciel descende la vengeance,
Les bourreaux interdits n’osent plus s’approcher,
Ils jettent en tremblant le feu sur le bcher,
Et dtournent la tte… Une fume paisse
Entoure le bcher, roule et grossit sans cesse.
Tout coup le feu brille l’aspect du trpas,
Ces braves chevaliers ne se dmentent pas.
On ne les voyait plus, mais leurs voix hroques
Chantaient de l’Eternel les sublimes cantiques.
Plus la flamme montait, plus ce concert pieux
S’levait avec elle et montait vers les cieux.
Votre envoy parait, s’crie… Un peuple immense,
Proclamant avec lui votre auguste clmence,
Auprè,s de l’chafaud soudain s’est lanc …
Mais il n’tait plus temps… Les chants avaient cess.
* В самом деле носилась молва, что великий магистр папу и короля потребовал к суду Божию. Филипп умер спустя сорок дней, а Климент через год после мучительной казни, претерпенной кавалерами.
Главным недостатком трагедии почитают, что она вся состоит из судебного дела, и что историческое происшествие, целые два года продолжавшееся, представлено в трех часах времени. Впрочем, автор умел сделать сочинение свое интересным, не мешая в него любовной завязки, и везде сохранил чистоту в стихосложении и правильность в языке. Г. Ренуар — назло известному журналисту Жоффроа, который нападал без милосердия на его Кавалеров храма — приготовил еще четыре трагедии: Сицилийская вечерня, Дюк Гиз, Девственница Орлеанская и Изабелла Баварская. Скажем мимоходом, что по предстательству парижской полиции, г. Ренуар должен был выбросить и переменить около 2000 стихов — вероятно самых сильных, следовательно прекраснейших. Автор не с почтением отзывался о святой инквизиции и о тиранском честолюбии римских первосвященников, а это теперь не в моде у великой нации.
Новой феномен французскаго театра: [О трагедии Ф.Ж.М.Ренуара ‘Тамплиеры’, сыгр. в Париже] // Вестн. Европы. — 1805. — Ч.22, N 16. — С.307-314.