НОВЫЕ МАТЕРІАЛЫ ДЛЯ БІОГРАФІИ А. П. СУМАРОКОВА.
‘Милостивый мой Государь Александръ Петровычь!
Дмитрій Языковъ.
‘Историческій встник‘, No 5, 1885.
Новые материалы для биографии А.П. Сумарокова, Языков Дмитрий Дмитриевич, Год: 1885
Время на прочтение: 8 минут(ы)
Историко-литературныя изслдованія о нашихъ старинныхъ писателяхъ, за рдкими исключеніями, поражаютъ своими яркими проблами. Между прочимъ, въ такомъ неполномъ вид до настоящей минуты представляется жизнь одного изъ интересныхъ авторовъ XVIII вка — Александра Петровича Сумарокова: ни книга профессора Вулича — ‘Сумароковъ и современная ему критика’ (Спб., 1854 г.), ни журнальныя статьи и перепечатка архивныхъ бумагъ {Изслдованіе профессора Булича, основанное на архивныхъ и печатныхъ данныхъ, извстныхъ до 1854 года, вызвало нсколько замчательныхъ статей: Михайлова (Библіот. для Чтен., 1854 г., кн. 5), Гаевскаго (Журналъ мин. Нар. Просв., 1854 г., т. 83), Галахова (Отеч. Зап., 1854 г., кн. 6), Бестужева-Рюмина (Московск. Вдом., 1854 г., No 40, 47 и 68), Пыпина (Петерб. Вдом., 1854 г., No 83—84) и неизвстныхъ авторовъ (Современн., 1854 г., кн. 7, Русск. Инвалидъ, No 130, Петерб. Вд., No 157, Пантеонъ, кн. 6). Затмъ появились слдующіе матеріалы: ‘Три письма императрицы Екатерины, относящіяся до Сумарокова’ (Москвит., 1855 г., кн. 17—18), ‘Замтка о Сумароков’, профессора Сухомлинова (Извстія Имп. Акад. Наукъ, 1855 г., вып. 4), ‘Сумароковъ и слезная драма’, статья И. Шигина (Пантеонъ, 1855 г., кн. 9), ‘Извтъ Третьяковскаго на Сумарокова’ (Москвит., 1856 г., кн. 13—14), ‘Библіографическія указанія для біографіи Сумарокова’, Гр. Геннади (Музык. и Театр. Встникъ, 1856 г., No 41), ‘А. П. Сумароковъ’, В. Стоюнина (Спб., 1856 г., 172 стр.), ‘Матеріалы для біографіи Сумарокова’ (Библіогр. Записки, 1858 г., No 14, 15 и 16), ‘Отрывки изъ переписки Сумарокова’ (Отеч. Зап., 1858 г., кн. 2), ‘Письма Сумарокова къ императриц Екатерин’ (Русск. Бесда, 1860 г., кн. 20), ‘Письмо императрицы Екатерины къ Сумарокову’ (Чтенія въ Общ. Исторіи, 1860 г., т. 2), ‘Переписка Сумарокова съ разными лицами’ (Лтописи русск. литер. и древн., 1860 г., т. 3), ‘Матеріалы для словаря русскихъ писателей: Сумароковъ’, С. Полторацкаго (Сверн. Пчела, 1860 г., No 259), ‘Для біографіи Сумарокова: письма и прошенія’ (Библіогр. Зап., 1861 г., No 4 и 17), ‘Письма Сумарокова къ Шувалову’ (Приложеніе къ Запискамъ Акад. Наукъ, 1862 г., т. 1), ‘Письма Сумарокова къ Козицкому (Лтописи русск. литер. и древн., 1862 г., т. 4), ‘Собственноручная записка А. П. Сумарокова’ (Русск. Архивъ, 1867 г., кн. 1), ‘Два донесенія А. П. Сумарокова’ (Осьмнадцатый Вкъ, 1869 г., кн. 3), ‘Послдніе годы жизни Сумарокова’, изслдованіе М. Лонгинова (Русск. Арх., 1871 г., кн. 10 и 11), ‘Анекдотъ о Сумароков’ (Русск. Арх., 1874 г., кн. 4), ‘Изъ записной книжки А. М. Павловой о Сумароков’ (Русск. Арх., 1874 г., кн. 11), ‘Могила Сумарокова’ (Московск. Вдом., 1874 г., No 136), ‘Современная характеристика А. П. Сумарокова’, профессора Н. С. Тихонравова (Русск. Стар., 1884 г., кн. 3).} еще не пролили яркаго свта на всю біографію этого русскаго сатирика. Поэтому приходится дорожить всякимъ новымъ документальнымъ свдніемъ, которое врне разъясняетъ тотъ или другой фактъ въ ‘измнчивой судьб’ названнаго писателя. Такіе именно еще неизвстные матеріалы мы и спшимъ напечатать, благодаря просвщенному вниманію княжны Екатерины Александровны Вадбольской {Названная личность, родственница Сумарокова, сообщила намъ и слдующую генеалогическую таблицу:
Александръ Петровичъ Сумароковъ:
Екатерина Александровна (ея мужъ Я. Б. Княжнинъ).
Александръ Яковлевичъ и Борисъ Яковлевичъ Княжнины.
Викторъ Александровичъ Княжнинъ.
Вра Александровна Княшнина (ея мужъ, кн. Хованскій).
Прасковья Александровна (ея мужъ, гр. А. П. Головинъ).
Елизавета Антоновна (ея мужъ, кн. П. Вадбольскій).
Александръ Петровичъ Вадбольскій (князь).
Екатерина Александровна Вадбольская (княжна.)}.
Прежде всего, между этими документами обращаетъ на себя вниманіе небольшая тетрадка, сшитая изъ листковъ плотной срой бумаги. На ея первыхъ шести страницахъ скорописью XVII вка изложены слдующія свднія:
‘ЛтаЗРЧД марта въ и день по указу великихъ государей, царей и великихъ князей Іоанна Алексевича, Петра Алексевича, всея Великія и Малыя и Блыя Россіи самодержцевъ и по грамоте не помстнаго приказу за пряписью дьяка Анисима Невжина и по приказу воеводы Петра Ивановича Наумова по челобитью стольника Перилья Дмитріева сына да стольника Панкратья Богданова сына Сумароковыхъ алек синецъ пушкарь едька Пашинъ здилъ въ торуской уздъ, въ селецкой станъ, въ Переильеву вотчину, Дмитріева сына Сумарокова, въ половину, деревню Ширяеву, а Гавриловка тожъ, а не дозжая той вотчины взялъ съ собою тутошнихъ и стороннихъ людей, старостъ и цловальниковъ и крестьянъ, да въ той вотчин при тхъ стороннихъ людехъ переписалъ дворы и мста дворовыя, и пашню, и сно, и лсъ, и всякія угодья’. Затмъ, на двухъ страницахъ содержится подробная ‘опись’, посл которой слдуютъ такія строки: ‘…а переписавъ да ту вотчину отказалъ (Пашинъ) столышку Панкратью Богданову сыну Сумарокову въ вотчину жъ со всми угодьи…’
Посл того, до конца тетрадки тянется длинный перечень ‘тутошнихъ и стороннихъ людей’ — свидтелей описи.
По приведеннымъ выдержкамъ легко понять немаловажное значеніе новаго документа: съ одной стороны, онъ впервые открываетъ имя и отчество дда нашего писателя — Панкратія Богдановича Сумарокова, а чрезъ это и врное прозваніе его отца — Петра Панкратьевича, между тмъ какъ нкоторые біографы, напримръ, митрополитъ Евгеній {См. ‘Словарь русскихъ свтскихъ писателей’, Москва, 1845 г., т. II, стр. 184—185.}, называли послдняго Петромъ Николаевичемъ. Съ другой стороны, тотъ же документъ всего лучше разъясняетъ, что частыя указанія сатирика на свое ‘знатное’ происхожденіе (въ сравненіи съ Тредьяковскимъ и Ломоносовымъ) вытекали не изъ ‘призрачнаго самолюбія’ или ‘пустаго хвастовства’, а изъ дйствительной гордости высокимъ положеніемъ предковъ: ддъ Сумарокова и другой родственникъ (Перилій Дмитріевичъ), какъ теперь открылось, значились ‘стольниками’ въ 1686 году {Поздне же, именно въ 1703 году, Панкратій Богдановичъ Сумароковъ значился ‘стряпчимъ съ ключомъ’, какъ показываетъ рукопись Казанскаго университета, No 1509 (см. ‘Описаніе рукописей Казанскаго университета’ въ ‘Лтописи занятій археографической коммиссіи’, Спб., 1684 г., вып. VII, отд. III, стр. 41).}.
Посл названной ‘описи’ приходится указать на второй документъ: это — пергаментный листъ, на которомъ, въ фигурной рамк, напечатаны слдующія строки:
‘Божіею милостію Мы Елисаветъ Первая, Императрица и Самодержица Всероссійская и прочая, и прочая. Извстно и вдомо да будетъ каждому, что Мы Александра Сумарокова, которой при Нашемъ Оберъ-Егеръ-меистер Адьютантомъ ранга капитанскаго служилъ, для ево оказанной къ служб Наше ревности и прилжности, ко оному жъ Оберъ-Егеръ-меистеру въ Генералсъ-Адьютанты ранга Маіорскаго, тысяща седмьсотъ четыредесять третьяго года, іюня седмаго дня Всемилостивйше пожаловали и учредили, якоже Мы симъ жалуемъ и учреждаемъ, повелвая всмъ Нашимъ помянутаго Александра Сумарокова, за Нашего Генералсъ-Адьютанта ранга Малорскаго надлежащимъ образомъ признавать и почитать, напротивъ чето и мы надемся, что онъ въ семъ ему отъ Насъ Всемилостивйше пожалованномъ новомъ чин, такъ врно и прилжно поступать будетъ, какъ то врному и доброму офицеру надлежитъ. Во свидтельство того, Мы сіе собственною Нашею рукою подписали, и государственною Нашею печатью укрпить повелли. Данъ въ Санктпетербурге (sic). Лта 1774 генваря 20 дни’. Ири этомъ, кром сургучной печати, находятся дв собственноручныя подписи: ‘Елисаветъ’ и ‘елтъ-марешаль князь Долгоруковъ’ {Это — фельдмаршалъ, князь Василій Владиміровичъ Долгоруковъ (Списки замчательныхъ лицъ, Карабанова, Москва, 1860 г., стр. 12).}.
На этотъ ‘патентъ’ нужно смотрть, какъ на точное объясненіе одного темнаго вопроса въ біографіи Сумарокова: прежде, по немногимъ даннымъ, высказывались только одни гадательныя предположенія о времени его ‘адьютантства’, такъ академикъ Я. К. Гротъ осторожно выразилъ лишь слдующее соображеніе: ‘въ этотъ день (25 апрля 1742 года) Сумароковъ могъ поступить въ лейбъ-компанію, подъ начальство графа К. Г. Разумовскаго, при которомъ черезъ десять лтъ, можетъ быть, получилъ должность адьютанта, ибо онъ въ одномъ письм говоритъ, что отъ графа поступилъ въ директоры театра’ {См. ‘Письма Ломоносова и Сумарокова къ И. И. Шувалову’ (Записки Императорской Академіи Наукъ, 1862, приложеніе, No 1, стр. 14).}. Въ настоящее же время, съ обнародованіемъ подлиннаго документа, устраняются всякія догадки и становится яснымъ, что Сумароковъ, сначала служившій при оберъ-егермейстер {Оберъ-егермейстеромъ графъ А. Г. Разумовскій былъ назначенъ 25 апрля 1742 года (см. книгу Васильчиково: ‘Семейство Разумовскихъ’, Спб., 1880. т. II, стр. 12).} адьютантомъ ‘ранга капитанскаго’, съ 7-го іюня 1743 года былъ пожалованъ ‘въ Генералсъ-Адьютанты ранга Маіорскаго’ къ тому же лицу и къ самой императриц.
Но особенно интересную новость для біографіи Сумарокова представляетъ третій документъ — подлинный дипломъ, выданный нашему писателю отъ Лейпцигскаго литературнаго Общества. До сихъ поръ онъ не былъ извстенъ ни одному изслдователю. Такъ академикъ П. П. Пекарскій, упоминая, что этотъ дипломъ полученъ Сумароковымъ ‘по ходатайству Мюллера’, не могъ документально подтвердить свои слова и счелъ долгомъ прибавить: ‘въ ‘Москвитянин’ (1842 г., No 3, стр. 120—121) есть указанія о переписк, впрочемъ, ничтожнаго содержанія, Сумарокова съ Мюллеромъ’ {Исторія Императорской Академіи Наукъ, Спб., 1870 г.. т. 1, стр. 361).}.
Вслдствіе неизвстности документа даже самое Лейпцигское учрежденіе именовалось различно: оно называлось то ‘Лейпцигскимъ ученымъ собраніемъ’ {‘Опытъ краткой исторіи русской литературы, Греча. Спб., 1822 г., стр. 441.}, то ‘Лейпцигскимъ ученымъ обществомъ свободныхъ наукъ’ {Словарь русскихъ свтскихъ писателей, митрополита Евгенія, Москв., 1845 г., т. II, стр. 184.}. Теперь же, благодаря подлинному документу, можно восполнить давно ощутительный проблъ и уничтожить нкоторыя ошибки въ біографія Сумарокова. Вотъ этотъ ‘дипломъ’ въ своемъ оригинальномъ вид:
‘Wir Vorsteher, Aeltester, und brige Glieder der Gesellschaft der freien Knste zu Leipzig, erklren, vermge dieses offenen Briefes, allen die Hm lesen werden: dass wir, aus brnstigem Eifer, die schnen Wissenschaften aller Arten in unser Muttersprache gemeiner und beliebter zu machen, aucli theils die jenigen, welche sich um dieselben bereits rhmlichst verdient gemachet, ihrer bisherigen Bemhungen wegen, so viel an uns ist, zu unterscheiden, theils andre, die knstig diese Absicht zu befrdern, geschickte Werkzeuge abgeben knnen, dazu aufzumuntern, Den Hochwohlgebohrnen Herrn Herrn Alexander Sumarokow Russisch Kaiserlichen Hochbestallten Brigadier, zu einem Ehren-Gliede unser obgedachten Gesellschaft der freien Knste, aufgenommen haben. Wir ertheilen also Demselben hiermit alle Vorrechte, die andre Glieder dieser Gesellschaft zu geniessen pflegen, und hegen zugleich das feste Vertrauen: es werde Selbiger ferner, die Ehre des Vaterlandes, durch mndliche oder schriftliche Befrderung der freien Knste, in deutscher Sprache fortzupflanzen suchen, die schne Gelehrsamkeit, in Aufnahme zu bringen, auch derselben Flor, so viel ihm mglich ist, durch Bath und That zu untersttzen, eifrigst bedacht sein. Nichts ist patriotischer, als die Ehre des deutschen Witzes, auch durch wohlabgefasste deutsche Schriften aller Arten, sonderlich solche, die zu den schnen Wissenschaften gehren, immer hher zu treiben, alles was unsre Vorfahren dazu dienliches bereits geleistet, mit billigem Ruhme hervorzuziehen und bekannter zu machen, selbst lblich in ihre Lusstapfen zu treten, und nicht eher zu ruhen, bis man, durch gemeinschaftlichen Fleiss und Eifer, alle Auslnder genthiget, die deutsche Nation fr eine der geistreichesten und gelehrtesten zu halten, ihre Schriften und Sprache aber, fr eben so artig, lehrreich und angenehm zu erklren, als die Thrigen. Gegeben zu Leipzig den 7-ten des Erndten Monats 1756. Urkundlich mit des Vorstehers und Aeltesten eigenhndiger Unterschrift, wie auch der Gesellschaft grossem Siegel bezeichnet’.
Подъ послдней строчкой этого интереснаго ‘диплома’ еле сохранилась печать съ изображеніемъ Аполлона, играющаго на лир и окруженнаго девятью музами, а по бокамъ ея видны мало разборчивыя подписи трехъ лицъ. Впрочемъ, ясне другихъ подписался Johann Christoph Gottsched, извстный нмецкій писатель первой половины XVIII вка (1700—1866 г.)Наконецъ, къ тремъ названнымъ документамъ намъ остается присоединить два письменныя свидтельства о затруднительныхъ денежныхъ условіяхъ Сумарокова въ предсмертные годы. Такимъ свидтельствомъ является слдующее письмо, печатаемое ними съ буквальной точностью:
‘Человкъ вашъ Цигановъ, явясь у меня, подалъ писмо ваше, по которому старался я всевозможные благотворенія оказать, а за поворотомъ ево съ конского заводу его сіятельства графа Алекся Григоръевыча, въ недостатк снабдилъ ево и денгами. По старому знакомству, рекомендуя себя и въ предь къ услугамъ вашего превосходительства, пребываю съ почтеніемъ. Вашего превосходительства милостивого моего государя все покорній слуга Семенъ Кочубей. Заблудова, марта 29 дня 1769 года’.
Это письмо, какъ видно изъ подписи, принадлежитъ Семену Васильевичу Кочубею, сначала — нжинскому полковнику, а потомъ — генеральному обозному и близкому родственнику графа А. Г. Разумовскаго {С. В. Кочубей былъ женатъ на двоюродной сестр графа, Ксеніи Герасимовн Стршенцовой (см. о немъ въ книг Васильчикова: ‘Семейство Разумовскихъ’, Спб., 1880 г., т. I, стр. 70).}. Къ нему-то въ трудныя минуты и обратился Сумароковъ, какъ къ лицу, которое, ‘по старому знакомству’, могло оказать ‘всевозможныя благотворенія’… Но иначе пришлось поступить нашему писателю, пять лтъ спустя, какъ показываетъ слдующій ‘вексель’:
‘Санктъ-Петербургъ, октября 10-го, 1774 году.— Въ шесть мсяцевъ, щитая отъ сего октября десятаго дня тысяча семь сотъ семьдесятъ четвертаго году, по сему моему одинакому (sic) векселю долженъ я заплатить купцу Гавриле Бахерахту или кому прикажетъ денегъ восемь сотъ два рубля, толикое число получа сполна. Дйствительной штатской совтникъ и кавалеръ Александръ Сумароковъ’.
Съ этимъ ‘векселемъ’, какъ видно изъ его надписей, произошла длинная исторія, оконченная уже посл смерти должника: кредиторъ Бахерахтъ нсколько разъ поручалъ взысканіе денегъ то московскому купцу Карлу Ивановичу Амбургеру, то ‘армянской компаніи купцу’ Петру Шаристанову, то иностранцу Андрею Андреевичу Кригеру. Послдній, уже посл кончины Сумарокова, предъявилъ протестъ, вслдствіе котораго на самомъ ‘вексел’ появилась такая надпись: ‘1778 года іюля 31 для изъ учрежденнаго при московскомъ магистрат департамента, въ соотвтствіе заключенія минувшихъ маія 18 и іюня 22 чиселъ резолюцей, на сей вексель изъ вырученной за векселедащовы именіи суммы въ платежъ произведено пять сотъ двадцать девять рублей тридцать семь копеекъ съ половиною. Секретарь Федоровъ. Канцеляристъ Григорій Озеровъ’. Остальная же сумма была получена кредиторомъ только черезъ годъ, какъ можно судить по слдующей росписк: ‘1779 года поля 22 дня по сему векселю, за уплатою выданныхъ отъ магистрата, достальной платежъ векселедавца господина Суморокова отъ дочери ево девицы Прасковьи Александровны сполна получилъ, и сей вексель впредь безъ требованія отъ меня обратно платежа ей выдалъ. Андрей Андреевъ Кригеръ’.
Нтъ нужды длать общее заключеніе изъ всхъ приведенныхъ документовъ. Остается только пожелать, чтобы они обратили на себя вниманіе тхъ, кто интересуется любопытною жизнью Сумарокова.