Новые издания г. Солдатенкова (Тикнор: История испанской литературы, т. I., 1883 г., Гиббон: История упадка и разрушения римской империи, ч. 1 и 2, 1883 г., Лессинг: Гамбургская драматургия, 1883 г.), Гольцев Виктор Александрович, Год: 1883 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 6 минут(ы)

Новыя изданія г. Солдатенкова (Тикноръ: Исторія испанской литературы, т. I., 1883 г., Гиббонъ: Исторія упадка и разрушенія римской имперіи, ч. 1 и 2, 1883 г., Лессингъ: Гамбургская драматургія, 1883 г.).

K. Т. Солдатенковъ давно уже пользуется почетною извстностью за свою издательскую дятельность. Благодаря ему, на русскомъ язык появился длинный рядъ классическихъ сочиненій, каковы, напримръ, знаменитые труды Тацита, Моммсена, Курціуса, Фюстель-Куланжа, Шекспира и т. д. Переведены эти сочиненія такими компетентными лицами, какъ профессора Стороженко и Веселовскій, гг. Кетчеръ, Коршъ и др. Само собою разумется, что изданія г. Солдатенкова не разсчитаны на барышъ и расходятся медленно, но они, взятыя, въ совокупности, оказали и долго будутъ оказывать самое плодотворное вліяніе на русское общество, освобождая его отъ самобытнаго невжества.

Изъ трехъ названныхъ въ заглавіи именъ два пользуются громкою извстностью и въ нашей литератур. Тикноръ извстенъ у насъ очень мало, но вотъ что говоритъ о нёмъ переводчикъ, г. Стороженко: ‘Нтъ нужды много распространяться о научномъ значеніи книги Тикнора, единогласно признанной критикой лучшимъ изъ существующихъ сочиненій по исторіи испанской литературы. Изданная первоначально въ 1849 году, она выдержала при жизни автора {Тикноръ — американецъ. Онъ родился въ Бостон въ 1791 году, умеръ въ 1871 году.} три изданія и была переведена на испанскій, нмецкій и французскій языки, причемъ такіе знатоки дла, какъ Гайянгосъ, Фердинандъ Вольфъ и Юліусъ, снабдили ее своими примчаніями и дополненіями, еще боле возвысившими ея научную цнность’.

Тикноръ, окончивъ курсъ въ Дармутской коллегіи, поступилъ было въ контору знаменитаго въ то время юриста Уилльяма Солливана, а затмъ, въ 1813 году, открылъ свою собственную адвокатскую контору. Но дло нб пошло на ладъ: призваніе тянуло Тикнора въ другую сторону, и онъ отправился для довершенія своего образованія въ Европу. Въ Англію будущій знаменитый историкъ литературы прибылъ въ 1815 году. Здсь онъ познакомился со многими прославившимися людьми. Тикноръ былъ у Байрона, когда пришла всть о пораженіи Наполеона при Ватерло. ‘Я очень жалю объ этомъ,— сказалъ великій поэтъ,— я все надялся увидать когда-нибудь голову лорда Кэстльри на вислиц, теперь очевидно, что я не доживу до этого’. Лирдъ Кэстльри былъ вождемъ реакціонной партіи, и англійскіе либералы не безъ основанія опасались, что окончательное торжество коалиціи противъ Наполеона вызоветъ повсемстную и жестокую реакцію въ Европ.

Изъ Англіи Тикноръ отправился въ Геттингенскій университетъ. Г. Стороженко передаетъ два очень любопытные факта, о которыхъ разсказывается въ письмахъ американскаго писателя на родину. Въ числ профессоровъ университета былъ нкто Михаэлисъ, человкъ желчный, сварливый и жадный. Однажды пришелъ къ нему бдный студентъ съ просьбой освободить его отъ взноса обычнаго гонорара за слушаніе лекцій. Михаэлисъ не соглашался. Замтивъ во время разговора, что на башмакахъ у студента серебряныя пуговицы, профессоръ усомнился, чтобы студентъ былъ очень бденъ, я намекнулъ, что онъ не прочь взять эти пуговицы взамнъ гонорара. Студенту ничего больше не оставалось длать, какъ оторвать ихъ и вручить профессору, который преспокойно положилъ ихъ въ свой карманъ. Бдный юноша, съ разстегнутыми башмаками, отправился затмъ къ профессору Кестнеру съ такою же просьбою, какъ и къ Михаэлису. Тотъ съ первыхъ же словъ освободилъ студента отъ платы, но сказалъ, что бдный человкъ долженъ носить дешевое платье. Посл этихъ словъ Кестнеръ вынулъ изъ шкафа старые панталоны и настоялъ на томъ, чтобы студентъ купилъ ихъ за талеръ. Бдняга отдалъ профессору послднія деньги и вернулся домой въ совершенномъ отчаяніи. Когда онъ швырнулъ свою невольную покупку, изъ кармана брюкъ выпалъ кошелекъ съ золотомъ. Студентъ поспшилъ возвратиться къ Кестнеру и представить ему находку. ‘Нтъ,— возразилъ профессоръ,— покупка состоялась, и теперь дло кончено. Покупая брюки, вы, конечно, купили ихъ со всмъ, что въ нихъ находится’.— И съ этими словами онъ выпроводилъ окончательно растерявшагося студента изъ своего дома.

Въ Геттинген Тикноръ пробылъ долго. Во время своихъ разъздовъ по Германіи онъ познакомился со многими знаменитостями, а въ Париж съ свтилами французской науки и литературы. То же повторилось въ Италіи, откуда американскій писатель отправился въ Испанію, реакціонное правительство которой было такъ же дурно, какъ и пути сообщеніе. Но о національномъ характер испанцевъ Тикноръ самаго высокаго мннія, и покровительство даже контрабандистовъ было для него предпочтительне покровительства испанскаго правительства. Посл четырехлтняго отсутствія Тикноръ вернулся на родину и занялъ университетскую каедру въ Harvard College. Впослдствіи онъ совершилъ еще нсколько путешествій по Европ.

Исторія испанской литературы, говоритъ г. Стороженко, составляетъ итогъ всей научной дятельности Тикнора. Семидесяти двухъ лтъ онъ написалъ біографію своего друга, знаменитаго историка Прескотта, скончавшагося въ 1858 г. ‘Ваша книга,— писалъ Тикнору Банкрофтъ,— написана для поуленія юношамъ и утшенія старцамъ, это лучшій намятникъ, когда-либо воздвигнутый человкомъ науки своему собрату и другу. Вы исполнили свою задачу съ Такимъ мастерствомъ, что, воздвигая памятникъ Прескотту, тмъ самымъ воздвигнули вчный памятникъ самому себ’.

Этихъ немногихъ указаній достаточно, чтобы возбудить въ русскомъ читател интересъ къ тикнорской Исторіи испанской литературы, познакомить съ содержаніемъ которой нтъ возможности въ библіографической замтк. Въ первомъ том этого классическаго сочиненія изложеніе доведено до XVII столтія.

Другое изъ названныхъ нами изданій г. Солдатенкова, Исторія упадка и разрушенія римской имперіи, напечатано, какъ извстно читателямъ, еще въ прошломъ вк, но не могло появиться на русскомъ язык до настоящаго времени. Блистательныя достоинства этого исполинскаго труда давно уже признаны критикою. Несмотря на то, что между появленіемъ книги въ Англіи и ея русскимъ переводомъ прошло почти столтіе, она не утратила глубокаго интереса и будетъ читаться съ живымъ вниманіемъ. Вторая вышедшая часть останавливается на четвертомъ вк (царствованіе императора Юліана). Вотъ въ какихъ чертахъ характеризуетъ великій историкъ личность этого государя.

Оба племянника Константина, Галлъ и Юліанъ, были сначала сосланы Констанціемъ, а потомъ, когда они выросли, ссылка смнилась заключеніемъ въ крпость Мацелдумъ, близъ Цезарея. Тюрьмою имъ служилъ обширный дворецъ, въ наставникахъ и надсмотрщикахъ не было недостатка. Когда Галлъ достигъ двадцатичетырехлтняго возраста, Констанцій возвелъ его въ званіе цезаря, и Галлъ сталъ изъ Антіохіи управлять пятью большими діоцезами восточной префектуры. Но въ скоромъ времени онъ былъ казненъ по приказанію императора. Подобная же участь грозила и Юліану, который былъ перевезенъ въ Миланъ. Въ шкод несчастія Юліанъ пріобрлъ твердость и самообладаніе, не унижаясь передъ тираномъ. Благодаря заступничеству императрицы Евсевіи, онъ избжалъ опасности и былъ отправленъ въ ссылку въ Аины. Юліанъ съ жаромъ принялся изучать тогдашнюю философію и, говоритъ Гиббонъ, неизмнно сохранялъ такую нжную привязанность къ Аинамъ, какая почти всегда возникаетъ въ благородномъ ум при воспоминаніяхъ о томъ мст, гд онъ впервые созналъ и проявилъ свои дарованія. Юліанъ снискалъ себ въ знаменитомъ город общее уваженіе, и хорошая молва о немъ пошла по всей имперіи. Благодаря вліянію Евсевіи, подозрительный Констанцій разстался съ своими опасеніями, созналъ недостаточность своихъ силъ въ виду опасностей, грозившихъ государству и на восток, и на запад, и назначилъ Юліана своимъ соправителемъ. Но это возвышеніе сопровождалось для новаго цезаря сильнымъ стсненіемъ свободы. Въ Галліи, кром того, его ждали трудныя задачи борьбы съ варварами. Наряду съ непоколебимою любовью къ справедливости, которая смягчалась склонностью къ милосердію, Юліанъ обнаружилъ здсь и замчательное мужество, и выдающіяся дарованія полководца. Его успхи сравнивали съ знаменитыми побдами римлянъ надъ карагенянами и кимирами. Лишь только опасность, грозившая Галліи, была устранена, Юліанъ принялся за построеніе, укрпленіе и улучшеніе городовъ. Онъ горячо защищалъ передъ императоромъ интересы населенія, страдавшаго отъ тяжкихъ и несправедливыхъ поборовъ. Благотворное вліяніе Юліана,— замчаетъ Гиббонъ,— оживило галльскіе города.

Когда Юліанъ, вслдствіе смерти Констанція, сдлался единственнымъ повелителемъ громадной имперіи, онъ немедленно приступилъ къ ршительнымъ и благотворнымъ преобразованіямъ, къ борьб съ разнузданною роскошью и хищничествомъ правителей. Но Гиббонъ не скрываетъ и недостатковъ этого императора-философа, къ числу которыхъ относились отталкивающая нечистоплотность, иногда неблагодарность, тщеславіе и языческое суевріе. Но эти недостатки искупались искреннимъ отвращеніемъ къ восточному деспотизму, установленному Діоклетіаномъ и Константиномъ и укрпленному восьмидесятилтнею привычкой населенія къ рабской покорности. ‘Если бы,— говоритъ Гиббонъ,— монархамъ пришлось лишиться своего высокаго положенія и остаться безъ всякихъ денежныхъ средствъ, они большею частію немедленно низошли бы въ низшіе классы общества безъ всякой надежды выйти изъ неизвстности. Но личныя достоинства Юліана были въ нкоторой мр независимы отъ фортуны (стр. 524). Онъ не зналъ другихъ удовольствій, кром исполненія своихъ обязанностей’.

Таковъ былъ государь, возбудившій къ себ неукротимую ненависть своею нелюбовью къ христіанству, своими симпатіями къ греческому и римскому политеизму, который въ его представленіяхъ сближался съ естественною религіею, такъ какъ Юліанъ боготворилъ Причину вселенной. Эдиктъ, устанавливавшій вротерпимость въ римской имперій, составляетъ славу Юліана.

Увлекательное изложеніе и важность событій, о которыхъ повствуетъ Гиббонъ, обезпечиваютъ русскому переводу Исторіи упадка и разрушенія римской имперіи обширный кругъ читателей, если не покупателей.

Третье изъ названныхъ новыхъ изданій г. Солдатенкова заинтересуетъ меньшее число людей, но переводъ Гамбургской драматургіи является весьма кстати: вопросъ объ упадк нашего театра возбуждаетъ вниманіе образованнаго общества, и у Лессинга могутъ многому поучиться и наши стремительные драматурги, и наши скоросплые актеры, хотя со времени перваго изданія Гамбургской драматургіи прошло боле ста лтъ.

Въ начал ныншняго года г. Вольфъ уже издалъ, въ перевод г. Полеваго, это сочиненіе Лессинга (пятый томъ собранія сочиненій), но г. Рассадинъ рядомъ справокъ доказываетъ крайнюю неудовлетворительность перевода г. Полеваго,— неудовлетворительность, доходящую до искаженія самыхъ мыслей Лессинга, кром того, пропущены не только многія фразы, но даже и цлыя статьи: изъ 104-хъ больше 40. Ясно, что переводомъ г. Полеваго пользоваться не слдуетъ. Теперь мы обладаёмъ хорошимъ переводомъ, исполненнымъ съ большимъ знаніемъ и любовью къ длу.

‘Красивая наружность,— говоритъ Лессингъ,— привлекательная физіономія, выразительный взглядъ, очаровательная походка, проникающій въ душу тонъ, благозвучный голосъ,— все это такія качества, которыхъ нельзя выразить словами. Но не въ этомъ только состоитъ единственное и высшее достоинство актера. Цнные дары природы необходимы въ его призваніи, но ими далеко не исчерпывается все. Онъ постоянно долженъ мыслить вмст съ поэтомъ, онъ долженъ думать за него тамъ, гд поэтъ сдлалъ промахъ по человческому несовершенству’. Это высокое требованіе Лессинга устраняетъ отъ театра актеровъ, злоупотребляющихъ своимъ дарованіемъ, играющихъ нутромъ. Много полезныхъ указаній найдутъ у геніальнаго критика и драматическіе писатели. Статьи Лессинга блещутъ остроуміемъ, мткостью и глубокимъ пониманіемъ задачъ драматическаго искусства. Напомнимъ кстати читателямъ, что на русскомъ язык есть прекрасная монографія о Лессинг Н. Г. Чернышевскаго, а г. Рассадинымъ (изданіе Солдатенкова) переведена книга Кунофишера: Г. Э. Лессингъ, какъ преобразователь нмецкой литературы.

В. Гольцевъ.

‘Русская Мысль’, No 11, 1883

Читайте также: