Новеллы Ирвина Шоу
Новеллы Ирвина Шоу
Ал. Абрамов
———————————————————————————
Новеллы Ирвина Шоу, Абрамов Ал., Год: 1941
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Мы знаем Ирвина Шоу преимущественно как драматурга. Его пьеса ‘Похороните мертвых’ (есть русский перевод) о большим успехом ставилась в рабочих и студенческих клубах США. Это — острый сатирический памфлет против империалистической войны, написанный в плане фантастического гротеска. Вторая пьеса молодого писателя — ‘Мирные люди’, сценический рассказ о нравах капиталистического Нью-Йорка, также известна у нас: она идет сейчас на сцене Московского драматического театра. Однако, знать Ирвина Шоу только как драматурга, значит, по существу, знать его очень неполно, ибо драматургия Ирвина Шоу никак не может итти в сравнение с его рассказами. Истинное призвание этого писателя — новелла, и по справедливости Ирвин Шоу может считаться одним из лучших новеллистов современной Америки.
Ниже мы печатаем ряд новелл из вышедшего в 1939 году сборника Ирвина Шоу ‘Моряк с ‘Бремена’ и другие рассказы’. Конечно, эти новеллы далеко не исчерпывают всех особенностей писательского облика Ирвина Шоу, но все же дают известное представление об идейном и художественном значении его творчества, о его тематике, отношении к жизни и к людям, новеллистической технике.
Новелла Ирвина Шоу не имеет ничего общего с традициями стандартной американской новеллы конца XIX и начала XX века. Нет в ней и характерных черт новеллистического ‘кризиса’, который привел американскую новеллу в тупик бездейственного психологизма, серенького бытописательства или формального новаторства в духе ‘школы потока сознания’. Новелла Ирвина Шоу реалистична, образна, динамична. Сюжет не расплывается в психологических отступлениях, бытовые детали не загружают повествования. Писатель видит действительность такой, какова она есть, и воспроизводит ее иронически, порой с едкой насмешкой, чуждой всякой ‘утешительной’ философии. Мир его — это больной и уродливый мир современного капиталистического города. Иногда это — тихий провинциальный городок с чертами горьковского Окурова, иногда — Нью-Йорк, его кафе, его спортивные стадионы, его стандартные квартирки, где уныло тянут лямку безрадостного существования ‘маленькие люди’. Таков, например, герой рассказа ‘Санта Клаус’ (рождественский дед) — Сэм Ковен. Целый месяц он аккуратно приносил по субботам получку. Но однажды пришел без денег и вынужден был рассказать всю правду. И работа, и ‘получка’ — все было блефом. Просто занял Ковен немного денег у родственника и придумал красивый мираж, чтобы хоть на месяц создать иллюзию давно утраченного благополучия. Ведь так давно уже Санта Клаус не посещает маленькие квартирки в Бронксе!
Ирвина Шоу в Америке считают юмористом. И, действительно, юмор Шоу, пожалуй, самая интересная черта его творчества. Он умеет весело посмеяться и над злоключениями провинциального констэбля, которому не удается доставить в тюрьму арестованного воришку, и над двумя спортивными ‘болельщиками’, заканчивающими свою дискуссию потасовкой, и над профессиональным боксером, страдающим от причуд своей молодой жены, и над супружеской парой, устраивающей семейное ‘торжество’, которое заканчивается тем, что жену с разбитой головой увозят в больницу. Правда, темы все, как будто, не очень веселые. Что ж поделаешь, — усмехается писатель, — такова наша жизнь. Один из американских биографов Твена, характеризуя его юмор, говорит: ‘В жестоких шутках. — а большая часть ранних шуток Марка Твена жестока до такой степени, что это поражает того, кто не изучал сам творчество Твена, — он изливал свою ненависть к жизни, к условиям, которые душили в нем художника…’ Нотки такого юмора звучат и у Ирвина Шоу. Его смех — подчас очень злой смех, полный возмущения и горечи. Это совсем не беззлобный юмор О. Генри, переходящий в сентиментальную радость по поводу того, что все хорошо, что хорошо кончается. Ничто хорошо не кончается у Ирвина Шоу. Ничего хорошего не может быть для маленьких людей в большом неприветливом капиталистическом мире. Смешно, конечно, наблюдать, как маленький Эдди, сын знаменитого актера, оставленный на рождественские каникулы в засрытой школе, играет в кости с угрюмым пьяницей сторожем (‘Маленький Генри Ирвинг’). Но совсем не смешно становится, когда он от тоски по дому поджигает здание ненавистной школы-тюрьмы. Смешон как будто и случай с другим поджигателем, греком, совершающим поджог уже из меркантильных соображений, дабы разделить с теми, кто нанял его, солидный куш страховой премии (‘Греческий генерал’). Однако наниматели оказались хитрее и облапошили незадачливого мошенника, уплатив ему за ‘услуги’ всего лишь пятидолларовую кредитку. Старый смешной анекдот: жулика надули жулики. Помните, как обыгрывал эту тему О. Генри? Без боли, без крови, с милой веселой шуткой. Но Ирвин Шоу не шутит. Его герой, изувеченный, обожженный, обманутый, вызывает не смех, а жалость и отвращение. Действительно, страшно жить в мире таких ‘благородных’ жуликов!
Ирвин Шоу напоминает другого американского писателя, Ринга Ларднера, также слывшего юмористом. Ларднер умел бить своего героя, мелкого американского мещанина — будь он клерком, адвокатом, дельцом или спортсменом — бить всегда беспощадно и зло. Этого же героя видим мы и на страницах Ирвина Шоу. Только Шоу порой немножко жалеет его, словно хочет сказать: конечно, подчас мой герой — и откровенный мошенник, и плут, и грубиян, и невежда, но ведь не он виноват в этом, а условия жизни.
И действительно, футболисты, которых мы видим перед матчем в рассказе ‘Марш, марш на поле!’, конечно, ничем не похожи на наших советских физкультурников. И герой рассказа ‘Уймись, Роки!’ тоже отнюдь не вызывает симпатии. И вся эта история с жульническим матчем достаточно отвратительна. Но ведь таковы нравы американского буржуазного спорта, таковы ‘правила игры’ в капиталистической Америке.
Особо хочется поговорить еще об одном рассказе, опубликованном в сборнике под названием ‘Жители других городов’, о рассказе, действие которого происходит не в Америке, а в России в годы гражданской войны. Хотя с точки зрения советского читателя он несколько и наивен, но по своему тону, по тому, как автор относится к советским персонажам рассказа, он служит лишним свидетельством симпатии автора к Советской стране.
Так же звучат и выступления писателя на митингах и в печати, когда он говорит об СССР. Недавно Ирвин Шоу, на митинге прогрессивной интеллигенции в Нью-Йорке, выступил с речью, требуя расширения и укрепления дружеских отношений с Советским Союзом.
Таков Ирвин Шоу — талантливый американский писатель.
Текст издания: журнал ‘Интернациональная литература’, 1941, No 3. С. 68—69.