Новая тяжба о букве Ъ, Вяземский Петр Андреевич, Год: 1829 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 8 минут(ы)

П. А. Вяземскій

Новая тяжба о букв Ъ.

Вяземский П.А. Полн. собр. соч.: в 12 т. СПб., 1879. Т. 2.

Пребываніе барона Гумбольдта въ Россіи есть важная эпоха въ воспоминаніяхъ нашего просвщенія. Мы видли въ немъ высокій примръ истинно ученаго и образованнаго человка, который, посвятя жизнь и вс способности свои на изученіе и развитіе одной изъ отраслей человческихъ познаній, не чуждается всхъ другихъ отраслей и любопытнымъ взглядомъ окидываетъ вс запросы, любопытные для ума человческаго вообще, и для ума народнаго частно. Всеобъемность размышленій и разговоровъ его изумительна. Вроятно, никто лучше его не знаетъ науки, избранной имъ цлью постоянныхъ усилій своихъ, и никто короче его не знаетъ Вселенной. Въ этомъ выраженіи нтъ преувеличенія.

Съ равною свободою, съ равнымъ свдніемъ будетъ онъ вамъ говорить о таинствахъ подземнаго міра, объ обширныхъ подробностяхъ пустыни Новаго Свта и о мелкихъ, но блестящихъ частностяхъ гостиныхъ Парижскихъ, въ которыхъ жизнь стсняется въ ограниченный, но не мене того любопытный кругъ: о дух младенчествующаго человчества и о распр классицизма съ романтизмомъ между Бауръ-Лорміаномъ и Викторомъ Гюго. Въ Россіи, столь еще богатой для наблюденій разнородныхъ, столь еще свжей для изысканій, открылось обширное поле передъ испытательнымъ умомъ его. Языкъ, сіе живое знаменіе бытія народа, языкъ нашъ, столь незнакомый чужестранцамъ, столь мало знакомый намъ самимъ, долженъ былъ обратить на себя вниманіе ученаго путешественника, слышавшаго на вку своемъ звуки языковъ большей части міра извстнаго: въ краткое пребываніе свое уy насъ онъ учился ему. Особенности его подвергались изслдованіямъ его: буква Ъ имла эту участь. Однажды въ Петербург, въ одномъ дом, изъявилъ онъ мнніе свое о безполезности существованія ея въ нашей азбук. Одинъ изъ присутствовавшихъ написалъ въ нему на другой день челобитную отъ буквы Ъ, на французскомъ язык, но самъ скрылъ свое имя, такъ что баронъ Гумбольдтъ и не узналъ его, но по своимъ соображеніямъ отвчалъ на полученную грамоту въ другому лицу, которое почиталъ авторомъ ея. Надясь на снисходительное разршеніе обоихъ писателей, предлагаемъ читателямъ нашимъ сію маленькую тяжбу, которая тмъ занимательне, что возникла между свтскими учеными въ Петербургской гостинной, на сцен, въ которой мало заботятся y насъ о букв Ъ и Ь и вообще о Русскихъ письменахъ.

ПИСЬМО КЪ БАРОНУ ГУМБОЛЬДТУ.

Милостивый государь!

Слава, которую глубокія и разнообразныя познанія и важныя творенія ваши доставили вамъ, была не чужда намъ задолго до вашего прибытія въ Россію, и удивленіе, встртившее васъ на всемъ пространств сей имперіи, было только однимъ изъ старинныхъ завоеваній обширнаго вашего ума. Сіе чувствованіе, казалось, уже достигло высшей степени, но совсмъ тмъ личныя ваши достоинства еще боле усилили оное: ваша снисходительность, ваша обязательная вжливость, ваше свободное и блестящее краснорчіе родили во всхъ, имвшихъ честь узнать васъ, искреннее уваженіе и привязанность, кои, можетъ быть, лестне самаго удивленія.

Для чего, милостивый государь, изъ среды сихъ единодушныхъ кликовъ восхищенія, столь заслуженнаго, долженъ возвыситься голосъ, обвиняющій васъ въ несправедливости, голосъ существа, коего преклонныя лта должны бы были задобрить ваше снисхожденіе и коего старинныя заслуги пріобрли право на уваженіе общее? Увы, милостивый государь! это существо… я!— Считаю себя въ прав жаловаться на васъ, и, въ тяжкой моей горести, мн остается одно только утшеніе: надежда, что, узнавъ меня покороче, вы раскаетесь въ нанесенной мн обид, и что великодушнымъ покровительствомъ вашимъ замните ту непріязнь, которую по видимому ко мн питаете. Удостойте выслушать мое оправданіе, и да не помшаетъ вамъ моя мнимая незначительность внимательно склонить ко мн слухъ вашъ.

Я буква Ъ и занимаю довольно важное мсто въ Русской азбук. Около десяти вковъ протекло со дня моего рожденія, и никто не осмливался отвергать дйствительность мою и оспаривать т заслуги, кои оказала я и донын оказываю Россійскому языку. Только въ исход минувшаго столтія нкоторые безвстные вводители новизны, искавшіе славы Геростратовъ, замышляли лишить меня правъ моихъ, но общее мнніе скоро произрекло имъ правый судъ, и нападенія ихъ были заглушены окрикомъ нашихъ отличнйшихъ и ученйшихъ литтераторовъ. Что до меня касается, то я съ жалостію смотрла на моихъ ненавистниковъ, и никогда, ни на мигъ не поселили они во мн страха о моемъ существованіи. Скоро даже я вовсе о нихъ позабыла, Россія также.

Но каково было мое удивленіе, когда я узнала недавно, что вы, баронъ, раздляете несправедливое мнніе этихъ господъ! Я тотчасъ поняла, что кто-либо оклеветалъ меня передъ вами и что, во всей вроятности, скрыли отъ васъ мои заслуги. Я сильно была опечалена, но, не попуская унынію овладть мною, ршилась изложить вамъ мое дло съ довренностію и прямодушіемъ. Такъ, милостивый государь, осмливаюсь прибгнуть къ вашему здравомыслію, и это уже меня успокоиваетъ! Преждевременное торжество враговъ моихъ будетъ не надолго, вы познаете грубое сплетеніе ихъ клеветы: я пріобрту въ васъ покровителя, и тогда останусь благонадежна въ моей безопасности на предбудущее время. Приступаю въ длу.

Почти вс согласныя буквы въ Русскомъ язык имютъ два явные звука: одинъ твердый, a другой мягкій: я, Ъ, имю честь быть представительницей перваго, a двойчатка — сестра моя Ь — втораго.

Съ перваго взгляда можно бы подумать, что легко было бы исключить одну изъ насъ: тогда оставшаяся выражала бы звукъ ей свойственный, a ея отсутствіе соотвтствовало бы знаку исключенному. Тоже думаютъ и мои гонители, кои однако же не осмлились посягать на существованіе сестры моей, которой необходимая польза казалась имъ ощутительне моей. Посему-то я буду говорить собственно о себ, a для большаго удобства и ясности, прошу позволеніе говорить о себ въ третьемъ лиц.

Ъ, кром обязанности своей придавать твердый выговоръ согласнымъ буквамъ, посл которыхъ находится, служитъ еще къ познанію словопроизводства. Люди, вникавшіе хотя нсколько въ языкъ Русскій, основательно думаютъ, что Ъ есть не что иное, какъ сокращеніе буквы О. Весьма даже вроятно, что въ древнемъ Славянскомъ язык Ъ произносилось какъ О короткое. Доказательства, что Ъ и О въ собственномъ смысл суть одна и та же буква, встрчаются поминутно въ Русскомъ язык, равно какъ и въ другихъ Славянскихъ нарчіяхъ. Славянскія реченія: како, тако пишутся и выговариваются по-русски: какъ, такъ. Тамъ и тамо, однакь и однако суть совершенно слова однозначащія и безъ различія употребляются въ язык Русскомъ. Предлоги въ, съ, предъ, изъ, и пр., пр. часто перемняются въ: во, со, предо, изо, и пр. Малороссійское слово якъ есть явнымъ образокъ Славянское: яко. Первое лицо множественнаго числа настоящаго времени изъявительнаго наклоненія всхъ Русскихъ глаголовъ кончится всегда на Ъ, a Малороссійскихъ на О. Напр. мы длаемъ, — мы длаемо. Тоже и въ будущемъ времени: мы сдлаемъ, мы сдлаемо. Легко можно бъ было расплодить сіи примры до безконечности. Въ древнихъ Славянскихъ рукописяхъ находимъ даже, что многія слова, какъ-то: полкъ, волкъ, востокъ, борзый, писались неотступно: пълкъ, вълкъ, въстокъ, бързый и т. д. Это въ особенности придаетъ великую вроятность вышеприведенному предположенію, что въ прежнія времена Ъ выговаривалось всегда какъ О короткое, хотя и то возможное дло, что въ конц словъ буква сія заключала въ себ звукъ неопредленный, почти такой же, какъ Французское безгласное е, когда имъ оканчивается какое-либо слово, напр. tente, bande, chance. Если мы не примемъ за правило, что Ъ есть не что иное, какъ О, то какъ же мы объяснимъ его употребленіе въ средин нкоторыхъ словъ, каковы: пълкъ, вълкъ, и т. п.? A словъ сихъ очень иного. Самое начертаніе буквы Ъ можетъ въ нкоторомъ смысл послужить доказательствомъ ея тожества съ буквой О, ибо весьма вроятно, что она писывалась первобытно такимъ образомъ: , для означенія, что это О краткое, подобно какъ Й донын означаетъ краткое И.

Правда, что для слуха нашего показалось бы очень страннымъ, когда бъ мы вздумали теперь замнить буквой О вс Ъ, коими кончатся y насъ слова, но этимъ ничего не доказывается противъ тождества обихъ сихъ буквъ. Произношеніе въ какомъ либо язык не подвергается ли со временемъ еще большимъ и страннйшимъ измненіямъ? Правда и то, что многія слова, кончащіяся нын въ Русскомъ и новомъ Славянскомъ языкахъ на Ъ, въ древнемъ Славянскомъ оканчивались на Ь. Таковая перемна послдовала, напримръ, со всми вообще глаголами. Третье лицо настоящаго времени изъявительнаго наклоненія въ обоихъ числахъ неизмнно оканчивается на ТЪ, тогда какъ въ древнемъ Славянскомъ язык его окончаніе было на ТЬ. Но сіи новйшія исключенія, измнившія старинное употребленіе буквы Ъ, не могутъ уничтожить многочисленныхъ доказательствъ тожества ея съ буквою О. Посему буква Ъ останется навсегда драгоцннымъ памятникомъ древняго произношенія Славянскаго языка, и въ семъ вид будетъ всегда по праву имть мсто въ азбук Русской. Храненіе словопроизводныхъ памятниковъ языка всегда почиталось предметомъ весьма важнымъ, и если Французы, Нмцы и другіе народы почли за нужное не замнять буквъ ph одною буквой f въ словахъ: philosophie, phase и т. п., если они по прежнему пишутъ: athe вмсто ate, то для чего же хотть, чтобы Русскіе отступили отъ сего правила, уничтоживъ свое Ъ? Но кром этимологической важности сей буквы, есть и другія немаловажныя причины, по какимъ сохраненіе оной становится необходимымъ.

Буква Ъ, какъ представительница твердаго выговора согласныхъ буквъ въ Русскомъ языв, ставится не только въ конц словъ, но и въ средин оныхъ, и здсь то всего боле необходимость оной кажется ясною даже и для тхъ, кои не имютъ никакого св 23,днія въ словопроизводств Русскаго языка. Почти вс слова, въ составъ коихъ входятъ предлоги: безъ, взъ, возъ, въ, изъ, oбъ, omъ, npeдъ, разъ, съ и т. п., не могутъ обойтись безъ буквы Ъ, когда предлоги сіи стоятъ предъ гласною буквой. Языкъ Русскій иметъ множество таковыхъ словъ, и если бы въ нихъ исключили Ъ, тогда бы они совершенно измнились въ произношеніи, даже иногда и въ значеніи своемъ. Приведу нсколько примровъ и постараюсь выразить произношеніе словъ Нмецкихъ буквами, боле для сего способными, нежели Французскія. Удержу при томъ Русскія буквы: Ж, Ш, Ы, Я, Й, коихъ звукъ весьма трудно изобразить письменно на другихъ языкахъ. Возьмемъ слова:

Въвдъ (die Einfahrt), подъемный мостъ (die Zugbrucke), изъявленіе (die Bezengung), предъидущій (der Vorgehende), объдать (abfressen, schmarotzen), съуженіе (die Verengung).

Когда Ъ въ нихъ находится (какъ и должно сему быть), тогда слова сіи выговариваются такимъ образомъ:

W-jes’d, pod-jem-nый, is’-я-wle-ni-je, pred-ы-du-щій, ob-je-dat, ыг-же-ni-je.

Исключивъ же букву Ъ должно бъ было произносить:

Wes’d, pod-em-nый, i-sя-wle-ni-je, pre-di-du-щій, obe-dat, su-же-ni-e.

Равность въ произношеніи, отъ того происходящая, ощутительна всякому, но для Русскаго она разительна. Въ нашемъ язык есть звуки, которые, если не вовсе невозможно, то по крайней мр очень трудно выразить буквами другаго языка. Таково между прочими, Я, когда передъ нимъ стоитъ согласная буква, не отдленная отъ него буквою Ъ. Когда же, напротивъ того, Я стоитъ само по себ, или отдлено буквою Ъ отъ предшествовавшей согласной, тогда буквы ja выражаютъ его совершенно. Въ слов изъявленіе слогъ зъя можетъ весьма хорошо выразиться буквами s’ja, но отнявъ Ъ, мы получили бы слогъ зя, который выговаривается совсмъ отлично и коего звукъ не можетъ даже быть переданъ нмецкими буквами. Посему никакъ невозможно обойтись безъ Ъ въ слов изъявленіе.

Слово предъыдущій также представляетъ собою особенность, о которой я должна упомянуть. Когда, въ сложныхъ словахъ, Ъ стоитъ предъ И, тогда сія послдняя буква выговаривается какъ Ы, ибо Ы есть не иное что, какъ обыкновенное I, сдлавшееся твердымъ чрезъ прибавку Ъ. Это доказывается всми древними Славянскими рукописями, въ коихъ Ы почти всегда изображалось такимъ образомъ: ЪІ. Изъ сего явствуетъ, что выбросивъ Ъ изъ слова: предъидущій, мы бы совершенно измнили произношеніе сего слова.

Слова: объдать и об&#1123,дать не только различно произносятся, но имютъ и совершенно равное знаменованіе. Ob’jedat значитъ: abfressen, тогда какъ obedat значитъ: zu Mittag essen.

Вотъ, милостивый государь, краткое изложеніе причинъ, кои всегда будутъ препятствіемъ въ исключенію буквы Ъ изъ Русскаго букваря. Смю надяться, что сего краткаго изложенія достаточно будетъ въ оправданію меня въ глазахъ вашихъ и къ доказательству, что я, не подвергаясь упреку въ излишнемъ самолюбіи, могу удерживать за собою право гражданства въ томъ язык, въ которомъ я жила искони, и могу опереться въ томъ на тысячелтнюю давность. Примите вмст съ симъ увренія мои, что я нисколько не досадую на васъ за то, что вы неосновательно знали права мои: я легко понимаю, что вы могли быть введены въ заблужденіе. Но что нкоторые изъ Русскихъ не признаютъ сихъ правъ, что они не вдаютъ того, что изгнаніемъ меня измнился бы совершенно духъ языка ихъ,— сего, по совсти, не могу я постигнуть! Признаюсь вамъ откровенно, баронъ, что кром весьма естественнаго желанія оправдаться передъ вами, y меня была еще другая причина написать къ вамъ сіе письмо. Я боялась, чтобы, опираясь на мнніе ваше, нкоторые изъ сихъ господъ не вздумали снова поднять войну, обратившуюся нкогда во вреду ихъ предшественниковъ. Недоумки, желая возвыситься надъ толпою, охотно цпляются даже за самыя заблужденія мужа знаменитаго. Иные изъ сихъ, оставлявшіе меня досел въ поко, и теперь уже пристаютъ къ вашему мннію, чтобъ очернить меня. Я уврена, что они не успютъ мн повредить, но, въ качеств соотечественницы, я желала бы даже избавить ихъ отъ стыда, наносимаго неудачею. Удостоивъ меня вашимъ покровительствомъ, вы наложите на нихъ молчаніе, a меня навсегда оградите отъ всякаго новаго нападенія.

Съ глубочайшимъ почтеніемъ и вчною преданностію имю честь быть,

Милостивый государь!

покорнйшей вашей услужницей

буква Ъ.

С.-Петербургъ 28 ноября 1829 г.

ОТВТЪ БАРОНА ГУМБОЛЬДТА.

Милостивый государь!

Особа весьма остроумная, которую вы часто встрчаете въ свт и удостоиваете своею благосклонностью, написала ко мн письмо, исполненное наблюденій замысловатыхъ и глубокихъ объ удареніи и философіи грамматики. Убдительно прошу ваше превосходительство изъявить мою живйшую благодарность этой почтенной особ, коей полъ показался мн сомнительнымъ, но между тмъ, вроятно, не принадлежащей къ тому, который мы именуемъ прекраснымъ: ибо она, съ прямымъ чистосердечіемъ, хвалится преклонными лтами своими. Она немного сутуловата и доказываетъ, что не могла пользоваться благодяніями госпожи Т. Вы скажете, милостивый государь, что, не имя боле права (благодаря добрымъ совтамъ вашимъ) нападать на нравственность ея, я малодушно нападаю на наружный ея видъ. Нтъ, м. г., миръ заключенъ между вами навсегда! Если осмливаюсь говорить о наружности существа, покровительствуемаго вами, и о сходств его слишкомъ великомъ съ родственникомъ, который слабе и щедушне его, то это во худой привычк натуралиста, который пріучился разсматривать формы и по нимъ злословить о свойств физіогноміи личной.

Примите увреніе въ высокомъ почтеніи, съ коимъ имю честь быть,

Милостивый государь!

Вашего превосходительства покорнйшій слуга

Гумбольдтъ.

С.-Петербургъ

29 ноября 1829 г.

11 декабря.

Читайте также: