No 4.711.
ПРИМЕЧАНИЯ
No 4.711, Дон-Аминадо, Год: 1926
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Дон-Аминадо. Наша маленькая жизнь: Стихотворения. Политический памфлет. Проза. Воспоминания
M., ‘ТЕРРА’, 1994.
Как только весть об извлечении праха Тутанкамона докатилась до эмиграции, решено было немедленно устроить диспут под общим способным примирить наиболее противоположные течения лозунгом:
‘Ту-Тан-Камон и мы’.
Жгучесть темы, равно как и обещанный в заключение выбор мумии русской колонии сделали свое: зал был переполнен до последней степени.
Два темно-синих ажана мокли у подъезда.
— Объявляю заседание открытым, слово принадлежит…
Оратор, которому принадлежало слово, даже не откашлялся, а начал с места в карьер:
— Мы протестуем против тысячелетних зверств и преступлений, безнаказанно совершавшихся династией Тутанкамонов над миллионами египетских крестьян, которых эти господа сознательно держали в полной египетской тьме, или во тьме египетской, что по-нашему одно и тоже. И мы повторяем вновь и вновь: долой пирамиды! Долой чресполосицу! Да здравствует единственный, подлинный, единогласно избранный мужицкий фараон, чью честную мозолистую руку мы жмем отсюда нашим заграничным крестьянским рукопожатием! Ура!..
Зал задрожал от бури одного аплодисмента. Виновника бури обнаружить не удалось, и слово было предоставлено крайнему лидеру Кирилла и Мефодия.
— Милостивые государыни и милостивые государи! Пути Господни неисповедимы. Три с половиной тысячи лет тому назад крокодилы и масоны задумали исход евреев из Египта. Эта гнусная проделка удалась как нельзя лучше, и в тот же день… великого Тутанкамона не стало! Естественно, возник вопрос о блюстителе египетского престола. Но политические распри, партийная борьба и придворные интриги настолько завладели умами, что вопрос этот и по сей день остался неразрешенным. И что же мы видим?! Господство иностранного капитала и осквернение могил… На основании вышеизложенного предлагаю почтить вставанием память князя Пожарского и Козьмы Пруткова!..
Речь имела вполне заслуженный успех. Папа и мама крайнего лидера рыдали навзрыд, но окружающие старались успокоить их, уверяя, что главное—это иметь картд-идантите, а дети при нынешних обстоятельствах роскошь.
Председателю с трудом удалось восстановить порядок.
Запись ораторов приняла угрожающие размеры.
Собранию предстояло выслушать: представителей партии пассивных апархистов, разъединенных казаков, социалистов, монархистов, легитимистов, сторонников зарубежного съезда, сторонников зарубежного разъезда, представителей пешехоновской старины, возвращенцев, непримиримых, примиренцев, либеральных консерваторов, консервативных либералов, евразийцев среднего толка, евразийцев ниже среднего толка, евразийцев просто (так наз. бестолковых), и все это не считая семнадцати союзов пожилых молодежей, русских бойскаутов, фашистов, кобылистов, подбонапартистов и подписчиков Марины Цветаевой плюс.
Предложение ограничить ораторов пятью минутами провалилось.
Инстинкт самосохранения продиктовал: два оратора, один — за, другой — против.
Но, как это часто бывает, тот, кто должен был говорить за, сказал — против, а тот, кто должен был сказать против, говорил за.
Хотя существенного значения это не имело…
Председатель с редким беспристрастием осветил обе точки зрения и предложил проголосовать руками все резолюции.
Но в собрании послышались бурные протесты.
Одни требовали поименного голосования руками, другие — тайного, но без рук, третьи настаивали на вставании и опускании всего корпуса.
Решено было высказаться по поводу порядка голосования. Запись ораторов приняла угрожающие размеры.
Страсти разгорались, но компромисс был найден: один оратор — за, один оратор — против.
Председатель с редким беспристрастием осветил обе точки зрения и предложил теми же самыми способами проголосовать порядок голосования.
Протесты стали еще более бурными. Страсти разгорались. Одни требовали поименного, другие — тайного, третьи — всеобщего и корпусом.
Председателю ничего не оставалось, как закрыть собрание.
Шум, давка, последнее метро.
— Помилуйте,— слышался чей-то возмущенный голос,— нельзя же объявлять человека реакционером только за то, что он три тысячи лет пролежал в земле!..
— Да, но, с другой стороны…
Два темно-синих ажана переминались с ноги на ногу, в сотый раз от скуки разглядывая намокшую от дождя афишку. Потом оба зашагали по мокрому асфальту.
1926
No 4.711.— No 4.711 — один из российских одеколонов, здесь — запах древности. Тутанкамон — Тутанхамон, египетский фараон ок. 1400—1392 до н.э., раскопки гробницы произведены в 1922 г. Кирилл и Мефодий — здесь намек на монархистов, в частности, на местоблюстителя российского престола Кирилла Владимировича. Князь Пожарский — Д. М. Пожарский (1578—1642), русский полководец, руководивший военными действиями против польских интервентов. Картд-идантите — удостоверение личности, вид на жительство.