НИЩІЕ ВЪ ДРЕВНЕЙ ПОЛЬШ И ВЪ УКРАИН (*).
НИЩІЕ ВЪ ДРЕВНЕЙ ПОЛЬШ И ВЪ УКРАИН (*).
(Статья Крашевскаго.)
СТ. ГЕЕВСКІЙ.
‘Сверная Пчела’, No 123, 1846
Нищие в древней Польше и в Украине, Крашевский Иосиф Игнатий, Год: 1840
Время на прочтение: 9 минут(ы)
(*) Эта статья переведена мною изъ повсти Г. Крашевскаго: Mistrz Twardowski. Wilno. 1840. Смотр. Tom. II. 72 — 90. Хотя здсь идетъ рчь собственно о Польскихъ бабахъ и ддахъ, однако жъ, по сродству старинной Польской жизни съ Украинскою, этотъ предметъ, вроятно, будетъ любопытенъ и для нашихъ читателей. Имя автора, одного изъ знаменитйшихъ современныхъ писателей въ Польш, ручается за интересъ статьи. Примч. переводчика.
Нищіе составляли въ Польш, какъ и везд, съ незапамятныхъ временъ (можетъ быть, со временъ язычества) особенный классъ людей, отличающійся отъ всхъ прочихъ нравами, обычаями, занятіями, умомъ и самою физіономіею, Ближайшее знакомство съ этими людьми иметъ, въ ныншнее время, большую важность для исторіи народныхъ нравовъ. Они были какъ бы посредниками между народомъ и духовенствомъ, примыкая съ одной стороны къ Церкви и ея служителямъ, а съ другой къ народу, изъ среды котораго вышли. Они были для народа лекарями, совтниками, сватами, кумовьями, и носили обыкновенно названіе ддовъ и бабъ, по причин своихъ преклонныхъ лтъ. Ддъ и баба были необходимы для каждаго отъ колыбели до могилы. Баба принимала дитя при его рожденіи, омывала тло умершаго старика, полагала его во гробъ, и пла надъ нимъ погребальныя псни, когда нечмъ было заплатить священнику, ибо, для нищаго, кружка пива и небольшой горшокъ каши были достаточною за то наградою. Значеніе этого сословія людей во мнніи народа увеличивалось съ каждымъ днемъ, ибо они владли какъ бы таинственною нкотораго рода наукою, перешедшею къ нимъ по преданію отъ людей той же касты. Народъ, всегда жаждущій сверхъестественнаго, имлъ къ нимъ неограниченное довріе, бывъ готовъ принять всякое средство, если оно могло подать хотя малйшую надежду.
Нищіе употребляли многоразличные способы и даже, хитрости, чтобы войти въ домы, сблизиться съ людьми разныхъ сословій и лтъ, возбудить въ нихъ состраданіе и воспользоваться милостынею.— Тмъ, которые врили въ чары и симпатическія лекарства (а кто имъ встарину не врилъ?), прислуживались они зельями, мазями, нашептываніями, и т. п., набожнымъ платили за подаяніе молитвою, богатыхъ умоляли о состраданіи, вымышляя раны, болзни, увчья, которымъ часто весьма искусно подражали. Изъ болзней, выдумываемыхъ нищими, чаще всего встрчались: казнь Божія, помшательство, нмота, глухота, слпота, вереды, раны, умышленно произведенныя, болзнь Св. Валентина, и т. п. Одежда ихъ состояла иль однихъ лохмотьевъ, плаща, покрытаго заплатами и нарочно разорваннаго, дополненіемъ къ этому служили: деревяшка, торба, или мшокъ на плечахъ, обнаженныя и покрытыя ранами ноги, открытая грудь, растрепанные волосы, искаженное лице, глаза, наполненные кровью, длинная борода, въ безпорядк упадающая на грудь, голова, обвязанная кускомъ грубой матеріи, кій или посохъ въ рук. Нкоторые изъ нихъ предпринимали путешествіе въ Римъ, и одвались совершенно отличнымъ образомъ, чтобы тмъ отдлиться отъ прочихъ, обыкновенныхъ нищихъ. Они составляли родъ какой-то нищенствующей аристократіи, и изъ предловъ государства выходили не иначе, какъ получивъ паспорт отъ мстнаго правительства за подписью и печатью, они имли также маршрутъ, по которому и совершали свое путешествіе. Одежда ихъ была сходна съ одеждою пилигримовъ прочихъ народовъ, они носили темный широкій плащъ, капемоху со снурками, висящія у пояса четки, мдную чашку для черпанія изъ источниковъ воды, и въ рукахъ длинный посохъ, странствовали по большей части по двое (парами), и притомъ, прежде нежели направляли путь свой въ Римъ, проходили Польшу вдоль и поперегъ. Владтели, чрезъ земли которыхъ они проходили, оказывали имъ всякое покровительство, какъ людямъ, странствующимъ съ религіозною цлію. Въ праздники, когда совершалась Божественная служба, они садились на паперти церкви, и пли религіозные канты, чтобы тмъ обратить на себя общее вниманіе. Ниже будетъ сказано, въ какихъ мстахъ они чаще всего собирались.
Нкоторые дды ходили собирать по государству подаяніе для погорлыхъ и пришедшихъ въ ветхость церквей, на покупку органовъ, на содержаніе госпиталей, и т. п. Они носили для этого на ше замкнутый ящичекъ, но очень часто случалось, что жертвуемыя деньги, вмсто церковкой скарбницы, поступали въ руки собирателей, и самые ящички были опустошаемы. Другіе выдавали себя калками: хромыми, глухими, нмыми и слпыми. Т, которые имли Божью казнь и такъ называемую болзнь Св. Валентина, старались какъ можно сильне кричать и рваться, даже во время самаго Богослуженія въ церкви, лежа на помост, чтобы, окровавивъ себя, скоре возбудить состраданіе. Иные нарочно растравляли свои раны, или, представляясь помшанными, выли, произносили какіе-то невнятные звуки, и страшно поводили глазами. Были и такіе, которые, въ деревняхъ и вообще въ уединенныхъ мстахъ, замтивъ, что въ хат не было хозяина, привязывали къ своей одежд кусокъ волчьей шкуры, и воя по-волчьи, разыгрывали роль волкалакъ. Хозяйка, увидвъ ихъ, запирала со страхомъ дверь, и какъ можно скоре подавала имъ хлба, или чего либо другаго. Волколака не бралъ хлба, вылъ и угрожалъ, что отправится на поле къ стадамъ, если не дадутъ ему чего-либо повкусне для утоленія голода, и обыкновенно успвалъ въ своемъ намреніи. Когда случалось ему застать въ хат одну поселянку, то онъ старался войти прежде, нежели запрутъ дверь, вытаращивалъ глаза, бормоталъ что-то подъ носъ, бросалъ въ горшки какой-то порошокъ, и такимъ образомъ напугавши мать и сидящее на печи дитя, уходилъ, взявъ, что ему было угодно.
Отсюда вроятно произошло обыкновеніе пугать дтей ддами. Нищіе старались достать дитя, чтобы темъ боле возбудить состраданіе къ своему состоянію. Случалось, что они даже похищали воровскимъ образовъ дтей, если не было своихъ. Впрочемъ, это бывало рдко, ибо молодыя женщины изъ нищихъ были очень плодовиты, и охотно уступали своихъ дтей старымъ.
Были такіе нищіе, которые сидли на одномъ мст, предпочитая это спокойное состояніе бродяжничанью по дорогамъ. Для этого выбирали они мста, чмъ либо примчательныя, какъ, напримръ, близъ источниковъ, прослывшихъ цлебными, у крестовъ, стоящихъ близъ дорогъ, около многолюдныхъ гостиницъ, и т. п. Здсь они молились, вопили, подавали воду проходящимъ, и показывали дорогу незнающимъ. Среди непроходимыхъ лсовъ, возл дороги, у ветхаго креста, можно было встртить полуразвалившуюся и заросшую мохомъ землянку, при приближеніи къ ней путника, тотчасъ выходилъ сдой старецъ, подпираясь костылемъ, и протягивалъ руку для подаянія. Нкоторые поступали въ число церковныхъ служителей — были звонарями и прислужниками, а въ близлежащей деревн занимались леченіемъ людей и скота.
Бабы, по наружному виду своему, имли сходство съ ддами, съ небольшимъ разв различіемъ. Лохмотья, холстинный плащъ, вчно висящій у пояса горшечекъ, служащій какъ для окуриванія отъ чаръ и злаго духа, такъ и для приготовленія пищи — составляли главную ихъ принадлежность. Преимущественно занимались он бабованьемь, чарами, леченіемъ и присматриваніемъ за бдными шляхтянками при разршеніи ихъ отъ бремени. Въ этомъ послднемъ случа тщеславились он особенными тайными знаніями. Бабы и дды превосходно знали вс людскіе предразсудки, вс гаданія на добро и зло, и вс предосторожности для предохраненія отъ зла. Они всегда имли при себ восковыя свчи, разнаго рода зелья, мази для ранъ, настойки, кропили хлва и стойла, паски и ульи, гадали, подобно цыганамъ, на ладони, и т. п. Они-то внушали народу, что встрча съ пустыми ведрами означаетъ несчастіе, что крикъ птицы на кровл во время ночи предвщаетъ недоброе, что въ Четвертокъ по полудни не должно прясть льна, а въ Пятницу печь хлбы, что но должно ставить въ комнат заступа, что негодится подметать избы наизворотъ, что не хорошо беременнымъ женщинамъ сопровождать похороны (этотъ совтъ былъ весьма основателенъ), совтовали переламывать пальцы умершимъ чародйкамъ, чтобъ он не могли вставать изъ гробовъ, клали крестное знаменіе на облака, предвщавшія градъ, чтобы они прошли мимо, а на горшки и донки, чтобы въ домъ было во всемъ изобиліе, лечили людей и скотину отъ болзней разнаго рода.— Кром того, способъ, какимъ онъ преподавали совты, таинственное выраженіе лица, важность обрядовъ, все это внушало народу невольное къ нимъ уваженіе и довренность. Имъ приписывали необыкновенное могущество, многообъятныя свднія, всезнаніе, и притомъ, не всегда считали это навожденіемъ злаго духа, а напротивъ врили, что такого рода способности даны имъ отъ Бога, въ награду за нищенскую жизнь, терпніе, уничиженіе и убожество. Я иначе и не могу объяснить себ неограниченнаго доврія къ дйствительности ихъ точенія и заговариваній.
Бабы гораздо чаще ддовь употребляли разнаго рода лекарства и чары, и никогда не выходили изъ хаты, въ которой получили подаяніе, не окуривши оной отъ злаго духа. Народъ, боясь, чтобы они не наслали какого либо несчастія, никогда не отказывалъ имъ въ милостын. Кром того, въ стародавнія времена, когда сословія народа не были отдлены другъ отъ друга такими рзкими чертами, какъ нын, он занимались наружнымъ образованіемъ богатыхъ шляхтянокъ, научали ихъ какъ поддерживать красоту лица, какъ красить брови и волосы, надляли любовными напоями и зельями отъ неплодія, въ слдствіе развратной жизни, а также и другаго рода снадобьями для той же цли, какъ-то: стружками отъ гробовъ, мохомъ съ церковныхъ крышъ, и т. п. Имъ довряли лечить всякаго рода болзни: он все видли, и на все, что только происходило въ области ихъ странствованія, имли вліяніе. Он залечивали раны отъ воспаленія и опухоли, помогали отъ вередовъ и нагноеній, умли уничтожить зародышъ дитяти, и даже отвратить оный, знали средства пособить неплодію женщинъ и разслабленію мужчинъ, сводили и растропвали супружества, давали совты, какъ воспитывать дтей, очень часто подводили двицъ на зло, и молодымъ людямъ помогали въ длахъ волокитства, перенося посольства съ одной стороны на другую, и т. п.
Дды часто занимались лоскутничествомъ и перепродажею, покупая и воруя разнаго рода лохмотья. Предметомъ торговли ихъ была старая одежда и обувь, свиньи, птица, но главнйшимъ матеріаломъ ея были: лекарства разнаго рода, водки, мази, вода изъ цлебныхъ источниковъ, свчи, выдланныя изъ воску ноги, сердца, руки для обтныхъ приносовъ въ церкви, деревянные крестики, и т. п. Поселяне, а иногда и бдная шляхта, покупала у и ихъ все это.
Всякая баба слыла за чародйку. Народъ врилъ, что каждая изъ нихъ, выворотивши рубаху на изнанку, въ Четвертокъ, на новолунь, вылетала въ дымовую трубу на помел или кочерг, занималась на перекрестк исполненіемъ какихъ-то обрядовъ, могла сдлаться по желанію невидимою, она принимала на себя разные образы: зврей, кошекъ, совъ, козъ, и т. п., что силою какихъ-то зелій могла отпирать замки, по веревк могла взбираться на какую угодно высоту, ходитъ по вод, не замочивъ ногъ. Имъ приписывали также даръ ясновиднія и способность мнять физіономію свою два раза въ мсяцъ, а именно, ночью принимать образъ смерти, а вечеромъ вдьмы или летучей зми. Драконъ, духъ зла, былъ съ ними въ самыхъ дружественныхъ отношеніяхъ: онъ также принималъ на себя разные виды, и въ особенности славился тмъ, что по просьб или договору носятъ изъ чужихъ амбаровъ, для своихъ пріятелей, все, что только тамъ можно было отыскать.
Бабы и дды безпрерывно переходили съ одного храмоваго праздника на другой, съ одной ярмарки на другую. Очень рдко случалось, чтобы бродящее общество ихъ имло боле трехъ душъ, ибо въ противномъ случа они сами могли бы вредить себ. Слпой съ слоямъ проводникомъ, глухой съ хромымъ, хромой со слпымъ, ддъ съ пріятельницею-бабою странствовали по свту, раздляя собираемое ими подаяніе, а иногда и ссорясь за оное. Во время праздниковъ, неисчислимыя толпы ихъ занимаютъ входы церковные: здсь они поютъ, кричатъ, показываютъ раны свои, предлагая на продажу свчи, мази, лекарства, зелья…. День поминовенія усопшихъ и теперь, какъ встарину, есть самый важный день для нищаго: въ это время онъ наиболе собираетъ милостыни, которую охотно даетъ ему каждый за душу умершаго, ибо всякъ иметъ на томъ свт кого либо, о комъ плачетъ, за котораго съ радостію приносить умилостивительную жертву.
Мста, служившія постояннымъ пунктомъ сборища нищихъ въ Польш, были: Ченстоховъ, Новая Кальварія, Сташевъ, Гнзно, Пильзво, Хельмъ, Заводы, Костелъ Св. Петра около Добржина, и др. Въ эти города собирались они во время храмовыхъ праздниковъ или ярмарокъ. Кром того, странствовали они въ чужія страны, особенно въ сосднія государства: въ Венгрію, Седьмиградскую Землю, Валахію, нкоторые заходили даже въ Землю Запорожскихъ Казаковъ (и часто оставались тамъ), въ Пруссію, Россію, Моравію. Нкоторые, подъ предлогомъ собиранія милостыни, занимались, вмсти съ цыганами, воровствомъ продажею лошадей, служа проводниками, для мошенническихъ шаекъ, по проселочнымъ дорогамъ.
Очень часто они входили въ сношенія и съ высшими классами народа, служа перенощиками тайной корреспонденціи, шпіонами, лазутчиками, и т. п. Такъ одинъ изъ нихъ, въ XV вк, перенося письма отъ Короля Сигизмунда къ Крестоносцамъ, умеръ на дорог, и это было причиною открытія тайны. Такъ Князь Симеонъ Слуцкій проходилъ въ ворота Львова, очень хорошо охраняемыя, къ нарченной своей Княжн Острожской. Здсь же кстати вспомнятъ и про обычай богатыхъ людей приглашать нищихъ въ воспріемники дтей своихъ, чтобы они не умирали.
Самымъ поэтическимъ явленіемъ у насъ были нищіе слпцы, бандуристы и гуслисты, ходившіе по селамъ и городамъ съ религіозными и народными пснями. Повствуютъ, что жизнь этихъ нищихъ была такъ изобильна во всемъ, что часто сынъ наслдовалъ ремесло отца, и вмст съ нимъ и слпоту, которою жестокосердый отелъ еще въ дтств надлялъ его. Этотъ бродяжничествующій классъ народа имть свой особенный языкъ (о коемъ упоминается и въ старинныхъ лтописяхъ), на которомъ говорили они, не желая, чтобъ ихъ понимали посторонніе въ такомъ случа, когда дло касалось воровства, мошенничества, и т. п. Это былъ языкъ ихъ ремесла, онъ имлъ свои особенныя выраженія, и общеупотребительнымъ словамъ и оборотамъ придавалъ особенныя значенія.
Изъ всего сказаннаго нами основательно заключить можно, что нищіе занимали очень важное и вето среди простаго народа, и имли на него сильное вліяніе. Поговорка: ‘когда чортъ не въ состояніи чего сдлать, то посылаетъ бабу’ (gdzie djabel nie moe, tam babe posla)j свидтельствуетъ, какое важное значеніе имли бабы. И самыя народныя гаданія очень рдко обходились безъ посредства бабъ и ддовъ — этихъ таинственныхъ существъ, неизвстно гд родившихся и вчно-живущихъ, ибо, по смерти, ихъ мста тотчасъ занимались другими такими же бабами и ддами — непрерывно и безконечно.
Нравы этого класса народа были удивительною смсью набожности и предразсудковъ, молитвъ и преступленій. Ихъ таинственная жизнь, престарлый возрастъ, разсказы о нихъ, переходящія изъ поколнія въ поколыйе, все это въ глазахъ народа давало имъ какой-то плнительный видъ, увряло въ дйствительности ихъ волшебствъ, внушало страхъ и уваженіе къ ихъ знаніямъ. И въ самомъ дл, страшна была месть людей, которыхъ и самый законъ не безъ затрудненія могъ преслдовать: не разъ случалось, что хижины, зажженныя ими, пылали, и люди гибли отъ смертоноснаго яда, тайно положеннаго ими въ пишу. Однимъ словомъ, нищіе въ т времена были для народа всегда необходимыми и очень часто опасными.
Нищіе вели иногда осдлую жизнь въ городахъ. Будучи боле образованными, столько же развращенными, они были пронырливе и хитре нищихъ деревенскихъ. Въ городахъ составились изъ нищихъ даже нкотораго рода братства или привилегированные цехи. Они имли свои росписи, книги, писарей, старшинъ, казну, надсмотрщиковъ, которые строго наблюдали, чтобы прибывшіе въ тотъ городъ посторонніе нищіе не отнимали хлба у городскихъ, испрашивая подаянія близъ церквей, или таскаясь по улицамъ. Уже въ XVІ вк образовались въ Польш такого рода братства, и имли свои особенные домы для совщаній. Они заботились о благ нищенствующей братіи, и старались, чтобы каждый изъ членовъ могъ имть священника при кончин и приличное погребеніе посл смерти. Приходящіе въ городъ нищіе, желая просятъ подаянія, должны были первоначально явиться къ начальствующему городскимъ цехомъ нищихъ, и представить свои бумаги: имъ не позволялось открывать своихъ ранъ въ город, и носить дтей. Каждый мсяцъ были общія сходки, которымъ вели надлежащій журналъ. Только но время голода и моровой язвы, когда въ городъ приходили безчисленныя толпы разнаго рода людей, порядокъ этотъ нсколько измнялся.
Самые бдные госпитали имла назначенный дни, въ которые служители ихъ могли сидть на улицахъ, а именно день Всхъ Святыхъ и Свтлое Христово Воскресеніе. Старшины были обыкновенно набираемы изъ звонарей, церковнослужителей, и т. п. Принадлежащіе къ братству, сидли иногда въ будкахъ, нарочно построенныхъ близъ входа въ церковь. Вообще нищіе въ городахъ не пользовались большою свободою: полиція не позволяла имъ таскаться, подъ страхомъ выставленія къ позорному столбу, тлеснаго наказаніе и изгнанія изъ города, въ случа же доказаннаго чародйства, а иногда и одного только подозрнія въ этомъ дйствія — безпощадно жгла ихъ на кострахъ. Но за то свободна была жизнь нищаго въ деревн, въ безпрерывно-веселомъ странствованіи изъ одного мста въ другое, по знакомымъ ему окрестностямъ. Нтъ сомннія, что бродяжничество ихъ имло сильное вліяніе на нравственность поселянъ: многіе доведены были ими до преступленій, другіе, смотря на нихъ, прельщались праздностію, странническою жизнію и нищенскимъ состояніемъ. Они были часто укрывателями преступниковъ, и такимъ образомъ размножали пороки и злодянія.
Кром тхъ отношеній между нищими и высшимъ сословіемъ народа, о которыхъ уже сказано было, вспомнимъ еще и о тхъ, которыя происходили отъ пиршествъ, учрежденныхъ въ XV и XVІ вкахъ для нищихъ: въ этихъ пиршествахъ принимали участіе паны и духовенство. Сюда же принадлежитъ и обрядъ, совершаемый въ Великій Четвертокъ предъ Воскресеніемъ Христовымъ.
На чемъ же основывались извстность и вліяніе этого класса людей? На знаніи религіозныхъ псень и молитвъ, народныхъ преданій, гаданій, поговорокъ и псень, изъ рода въ родъ переходящихъ чародйствъ, леченіи посредствомъ травъ, заговариваній, нашептываній, и т. п.
Харьковъ.