Ад. П. Берже
Ад. П. Берже
Нина Александровна Грибоедова
1812-1857
Нина Александровна Грибоедова
1812-1857
Примечания
Примечания
Нина Александровна Грибоедова, Берже Адольф Петрович, Год: 1885
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Берже Ад. П. Кавказская старина
Пятигорск: СНЕГ, 2011.
Нина Александровна Грибоедова родилась в достопамятный для России 1812 год. Она была старшею дочерью князя Александра Гарсевановича Чавчавадзе50 и супруги его Саломэ Ивановны, рожденной княжны Орбе-лиани. После детства, проведенного в доме родителей, княжна Нина была поручена попечениям Прасковьи Николаевны51, дочери генерал-майора Арсеньева и супруги бывшего командира артиллерии Отдельного Грузинского корпуса генерал-майора Ахвердова (умер в 1820 г.), которой и была обязана своим воспитанием. В доме этой именно достойной, замечательно умной и высокообразованной женщины Грибоедов, во время служения на Кавказе при А.П. Ермолове, впервые встретился и впоследствии обручился с княжною Ниною. Событие это он следующим образом описывает в письме к Ф.В. Булгарину:
’17-го июля я обедал у моей старой приятельницы Ахвердовой. За обедом сидел против Нины Чавчавадзе, все на нее глядел, задумался, сердце забилось, не знаю, беспокойства ли другого рода, по службе, теперь необыкновенно важной, или что другое придало мне решительность необычайную, выходя из-за стола, я взял ее за руку и сказал ей: ‘Venez avec moi, j’ai quelque chose vous dire’ (‘Прошу вас со мной, я должен вам что-то сказать’. — Ред.). Она меня послушалась, как и всегда, верно, думала, что я ее усажу за фортепьяно, вышло не то, дом ее матери возле, мы туда уклонились, вошли в комнату, щеки у меня разгорелись, дыхание занялось, я не помню, что я начал ей бормотать, и все живее и живее, она заплакала, засмеялась, я поцеловал ее, потом к матушке ее, к бабушке, к ее второй матери Прасковий Николаевне Ахвердовой, нас благословили, я повис у нее на губах во всю ночь и весь день, отправили курьера к ее отцу в Эривань с письмами от нас обоих и от родных’.
22 августа 1828 года была отпразднована свадьба. Венчание происходило в Сионском соборе. Остальное время до 9 сентября, то есть по день выезда Александра Сергеевича в Персию на пост полномочного министра, прошло в самых разнообразных увеселениях, кончившихся торжественными проводами. В числе отъезжающих была княгина Саломэ Ивановна.
Новобрачные ехали из Тифлиса через Коды, Шулаверы, Гергеры и Амамлы на Эривань. Из Эчмиадзина Грибоедов писал к Варваре Семеновне Миклашевич, между прочим, следующее:
‘Друг мой Варвара Семеновна. Жена моя, по обыкновению, смотрит мне в глаза, мешает писать, знает, что пишу к женщине, и ревнует. Не пеняйте же на долгое мое молчание, милый друг, видите ли, в какую необыкновенную для меня эпоху я его прерываю. Женат, путешествую с огромным караваном, 110 лошадей и мулов, ночуем под шатрами на высотах гор, где холод зимний. Нинушка моя не жалуется, всем довольна, игрива, весела, для перемены бывают нам блестящие встречи, конница во весь опор несется, пылит, смешивается и поздравляет с счастливым прибытием туда, где бы вовсе быть не хотелось. Нынче нас принял весь клир монастырский в Эчмиадзине, с крестами, иконами, хоругвями, пением, куреньем etc, и здесь, под сводами этой древней обители, первое помышление об вас и об Андрее. Помиритесь с моей ленью.
‘Как все это случилось? Где я, что и с кем? Будем век жить, не умрем никогда!’
Слышите? Это жена мне сейчас сказала ни к чему, — доказательство, что ей шестнадцатый год. Но мне простительно ли, после стольких опытов, стольких размышлений, вновь бросаться в новую жизнь, предаваться на произвол случайностей и все далее от успокоения души и рассудка. А независимость, которой я был такой страстный любитель, исчезла, может быть, навсегда, и как не мило, как не утешительно делить все с милым, воздушным созданием, но это теперь так светло и отрадно, а впереди так темно, неопределенно! Бросьте вашего Транера и Куперову Prairie (‘Прерия’ — роман Фенимора Купера. — Ред.), — мой роман живой у вас перед глазами и во сто крат занимательнее, главное в нем лицо — друг ваш, неизменный в своих чувствах, но в быту, в роде жизни, в различных похождениях не похож на себя прежнего, на прошлогоднего, на вчерашнего даже, с каждою луною со мной сбывается что-нибудь, о чем не думал, не гадал’.
‘…Наконец после тревожного дня вечером уединяюсь в свой гарем, там у меня и сестра, и жена, и дочь, все в одном милом личике, рассказываю, натвер-живаю ей о тех, кого она еще не знает и должна со временем страстно полюбить, вы понимаете, что в наших разговорах имя ваше произносится часто. Полюбите мою Ниночку. Хотите ее знать? В Malmaison, в Эрмитаже, тотчас при входе, направо, есть мадонна в виде пастушки, Murillo, — вот она’.
Так отзывался Грибоедов о своем новом, бесценном друге! И действительно, сделавшись обладателем женщины, блиставшей столько же красотой, сколько и душевными качествами, он имел полное право сознавать свое блаженство и гордиться счастием, которое, — увы! — было так скоротечно, так мимолетно!
Выехав 25 сентября из Эривани, где Нина Александровна провела некоторое время и простилась с отцом, не присутствовавшим при бракосочетании, Грибоедов 7 октября 1828 года прибыл в Тавриз, а 4 или 5 декабря отправился ко двору Фет-Али-шаха в Тегеран, откуда ему не суждено было возвратиться.
Таким образом, Нина Александровна была в супружестве всего 5 месяцев и 8 дней, из коих в разлуке с мужем 1 месяц и 25 дней, так как во время пребывания его в Тегеране она оставалась в Тавризе. Сначала от нее скрывали смерть Александра Сергеевича.
‘Удерживаю Нину Александровну, — писал наш консул Амбургер, от 10 февраля 1829 года, к графу Паскевичу, — в настоящем ее неведении о ее несчастии и с помощью супруги английского посланника уговорил ее ехать в Тифлис. Английский доктор Кормик ее сопровождает, и я считаю обязанностью следовать с нею, о чем она меня просила, до нашей границы, где, я надеюсь, она встретит отца своего, которого я предупредил’.
Грибоедов не оставил после себя состояния, так как все его имущество и банковые билеты были разграблены в Тегеране. Ввиду как этого обстоятельства, так, главным образом, теплого участия императора Николая к положению овдовевшей, а также ходатайства графа Паскевича, Нине Александровне было назначено единовременное пособие в 30 тысяч рублей ассигнациями и ежегодная пенсия в 5 тысяч рублей ассигнациями. В1849 году, по ходатайству светлейшего князя М.С. Воронцова, пенсия эта была увеличена на 570 рублей 50 копеек, так что с этого времени Нина Александровна вместо прежних 5 тысяч рублей ассигнациями получала в год по 2 тысячи рублей серебром.
Оставшись вдовою, Нина Александровна жила в доме отца, а после его смерти в 1846 году, то в Зугдидах, у сестры княгини Екатерины Александровны Дадиани, то в Цинандалах, у брата Давида Александровича. В 1854 году, во время вторжения Шамиля в Кахетию, она, благодаря своему отсутствию в Мингрелии, избегла участи семьи брата и других близких родственников, увлеченных в плен и впоследствии выкупленных.
Нина Александровна не изменила первой любви, хотя ей представлялось несколько случаев вступить в новый брак. В числе соискателей ее руки называют, между прочим, адъютанта главноуправляющего в Грузии, генерал-адъютанта А. И. Нейдгардта, лейб-гвардии Драгунского полка ротмистра Козловского и князя Багратиона Имеретинского.
Нина Александровна скончалась от холеры в 1857 году, 45-ти лет отроду, и погребена в том самом склепе при монастыре святого Давида, где покоится прах бессмертного Александра Сергеевича Грибоедова.
Приложенный к этой книге портрет воспроизводит Нину Александровну в эпоху ее вдовства, уже средних лет. Рисунок с фотографии исполнил П.Ф. Борель, гравировал Паннемакер в Париже.
50 Князь А.Г Чавчавадзе родился в С.-Петербурге, где восприемником его при крещении была императрица Екатерина II. С 1795 по 1799 год он воспитывался в Петербурге в частном пансионе, а потом, до 1803 года, у родителей в Тифлисе. В том же году, имея 16 лет от роду, он бежал в горы к царевичу Парнаозу, с которым через несколько месяцев был схвачен и отвезен в С.-Петербург, всемилостивейше прощен и определен в Пажеский корпус камер-пажем, а в 1809 году выпущен в лейб-гвардии Гусарский полк подпоручиком, в 1817 году переведен полковником в Нижегородский драгунский, а из оного в 1822 году в Грузинский гренадерский полк, с 1823 года состоял при А.П. Ермолове для особых поручений. Приняв в 1812 году участие в усмирении вспыхнувшего тогда в Грузии бунта, он затем отправился в Россию и находился в 1813 и 1814 годах в походах против французов. При графе Паскевиче князь Александр Гарсеванович был начальником Армянской области в чине генерал-майора. Он умер в 1846 году, оставив, кроме Нины Александровны, еще двух дочерей: Екатерину, в супружестве с владетелем Мингрелии князем Давидом Дадиани, Софию — за членом Государственного совета бароном Александром Павловичем Николаи, и сына Давида, свиты его величества генерал-майора.
51 Прасковья Николаевна была второю женою генерал-майора Федора Исаевича Ахвердова, она умерла в глубокой старости. От первого брака у Ахвердова была дочь София, вышедшая замуж за Николая Николаевича Муравьева, впоследствии наместника кавказского (1854—1856).