НИКОЛАЙ МИХАЙЛОВИЧЪ КАРАМЗИНЪ *).
НИКОЛАЙ МИХАЙЛОВИЧЪ КАРАМЗИНЪ *).
М. Лонгиновъ.
‘Бесды въ обществ любителей Россійской словесности’. Выпускъ первый. Москва, 1867
Николай Михайлович Карамзин, Лонгинов Михаил Николаевич, Год: 1867
Время на прочтение: 12 минут(ы)
*) Біографическій очеркъ, приготовленный авторомъ, какъ членомъ Общества Любителей Россійской Словесности, по дню Карамзинскаго юбилея.
Николай Михайловичъ Карамзинъ, родился 1-го декабря 1766 года, въ имніи отца своего, отставнаго капитана Михаила Егоровича, сельц Карамзинк, отстоящемъ на 35 верстъ отъ города Симбирска.
Карамзинъ въ дтств лишился матери. Посл первоначальнаго домашняго ученія, онъ поступилъ въ Московскій пансіонъ университетскаго профессора Шадена и, находясь тамъ, посщалъ, какъ говорятъ, иногда нкоторыя лекція въ Университет. Но около начала 1782 года курсъ его ученія кончился. Тогда явился онъ на службу въ Петербург и вступилъ въ л.-г. Преображенскій полкъ, въ который, по тогдашнему обыкновенію, былъ записанъ еще съ дтства.
По прізд въ Петербургъ, Карамзинъ немедленно сблизился съ землякомъ своимъ И. И. Дмитріевымъ, который былъ старше его шестью годами и служилъ сержантомъ въ л.-г. Семеновскомъ полку. Они познакомились, бывши еще дтьми въ Симбирск, когда родная тетка Дмитріева вышла замужъ за овдоввшаго отца Карамзина. Въ эпоху ихъ сближенія въ Петербург Дмитріевъ уже нсколько лтъ занимался стихотворствомъ и литературой. Но чувствуя недостатки своихъ стиховъ, онъ пересталъ печатать ихъ и старался развивать свой даръ ученіемъ. Нтъ сомннія, что примръ и вліяніе Дмитріева, съ которымъ Карамзинъ вскор соединился связью врной и всегдашней дружбы, подйствовалъ на послдняго и усилилъ въ немъ врожденное стремленіе къ литературнымъ трудамъ. Въ 1783 году вышло въ Петербург первое произведеніе Карамзина — переводъ идилліи Геснера ‘Деревянная нога’.
Гвардейская служба Карамзина была непродолжительна и сколько извстно, онъ не пошелъ въ ней дале чина сержанта. Въ конц 1784 года отецъ его умеръ я онъ ухалъ въ Симбирскъ, вышедши въ отставку съ чиномъ поручика армія.
На родин Карамзинъ велъ жизнь довольно разсянную, которая была принадлежностью тхъ провинціальныхъ городовъ, гд по причин отдаленности отъ столицъ, постоянно проживали достаточные дворяне. Въ Симбирскомъ обществ Карамзинъ, не смотря на свою молодость, сдлался вскор лицомъ замтнымъ. Даже старики слушали со вниманіемъ разсужденія юноши о политик или литератур, любовь къ которой въ немъ не охладилась. Первый удобный случай долженъ былъ отвлечь его отъ образа жизни, очевидно не свойственнаго человку, одаренному такою душой и такимъ умомъ, какими надленъ былъ Карамзинъ.
Извстный ревнитель просвщенія и мистикъ И. П. Тургеневъ, вышедши въ отставку, пріхалъ въ 1785 году въ Симбирскъ, недалеко отъ котораго находились его имнія. Онъ былъ одинъ изъ главныхъ членовъ того масонскаго братства, которое подъ вліяніемъ Новикова и нсколькихъ друзей его, прославилось тогда обширными предпріятіями на поприщ благотворительности и просвщенія. Это было самое цвтущее время учрежденнаго въ Москв ‘Дружескаго Ученаго Общества*1 и возникшей изъ него ‘Типографической Компаніи*1. Основатели ихъ старались привлекать къ себ способныхъ и образованныхъ молодыхъ людей, изъ которыхъ нкоторые воспитывались на ихъ счетъ въ дух мистицизма, а другіе пользовались ихъ помощью и получали средства къ жизни литературными трудами и переводами книгъ, издававшихся Обществомъ. Покровительство Московскихъ такъ-называемыхъ мартинистовъ, было тогда драгоцнно для молодого человка: кром матеріальныхъ выгодъ, оно доставляло ему возможность пользоваться бесдой этихъ просвщенныхъ людей и служило рекомендаціей для того, чтобы быть принятымъ въ самое образованное общество Москвы, съ которымъ мартинисты имли связи по родственнымъ и дружескимъ отношеніямъ. Понятно, что Тургеневъ сейчасъ отличилъ между Симбиряками умнаго юношу Карамзина и не только сталъ представлять ему не свойственность его характеру пустой свтской жизни въ провиціи, но и возможность перейдти въ другую среду, согласную съ врожденнымъ ему стремленіемъ къ просвщенію. Тургеневъ вызвался ввести его въ Московскій кругъ своихъ друзей, Карамзинъ конечно не долго колебался и къ осени 1785 года они были уже въ Москв, гд Карамзинъ вскор близко узналъ ихъ.
Такимъ образомъ попалъ Карамзинъ впервые на путь, къ которому влекло его призваніе. Тогда узналъ онъ Новикова, Лопухина, Гамалю, Хераскова и многихъ другихъ писателей той эпохи, и вступилъ въ дружбу съ Плещеевыми, Трубецкими и другими домами, гд понимали и цнили изящное и высокое. Изъ адептовъ мартинизма онъ ближе всхъ сошелся съ А. М. Кутузовымъ и молодымъ А. А. Петровымъ, съ которымъ и поселился вмст въ дом ‘Дружескаго Общества’, сдлавшись сотрудникомъ его по изданію въ 1787, 1788 и 1789 годахъ Дтскаго Чтенія, выдававшагося Новиковымъ при Московскихъ Вдомостяхъ. Изъ другихъ литературныхъ трудовъ его въ этомъ період его жизни извстны переводы: поэмы Галлера О происхожденіи зла (1786), нкоторыхъ Бесдъ съ Богомъ Штурма (1787), драмы Шекспира Юлій Цезарь, къ которой приложено замчательное предисловіе переводчика (1787) и трагедіи Лессинга Эмилія Галотти (1788). Литературныя занятія, чтеніе и размышленіе не могли не развить въ немъ значительной степени умъ и вкусъ, и обогатить его обширными для юноши его лтъ познаніями.
Проведя въ Москв нсколько лтъ и усвоивши себ многостороннія познанія, который давали ему право назваться молодымъ человкомъ истинно пр о свшеннымъ, Карамзинъ вознамрился практически довершить свое образованіе обозрніемъ чуждыхъ странъ и бесдами съ знаменитыми Европейскими учеными и писателями. Въ начал 1789 года, онъ передавъ старшему брату въ управленіе свое небольшое имніе, получивъ отъ него въ счетъ будущихъ доходовъ 2000 рублей и съ этою небольшою суммой отправился въ ма мсяц заграницу, гд и пробылъ до сентября 1790 года.
Главными пунктами путешествія Карамзина были: Берлинъ, Дрезденъ, Лейпцигъ, Франкфуртъ, Базель, Цюрихъ, Беркъ, Лозанна, Женева, наконецъ Парижъ и Лондонъ. Путешественникъ нашъ обозрвалъ все достойное любопытства. Онъ познакомился съ Кантомъ, Николаемъ, Рамлеромъ, Морицомъ, Платнеромъ, Вейсе, Гердеромъ, Виландомъ, Лаватеромъ, Боннетомъ, Маттисономъ и другими славными людьми, которые радушно принимали его и охотно вступали съ нимъ въ откровенныя и поучительныя бесды. Карамзинъ описывалъ подробно странствіе свое въ письмахъ, писанныхъ къ А. А. Плещееву и его жен.
Осенью 1790 года Карамзинъ пріхалъ изъ чужихъ краевъ въ Петербургъ, гд Дмитріевъ представилъ его Державину и гд онъ познакомился съ другими тамошними писателями, затмъ возвратился въ Москву. Отсюда начинается новый періодъ его жизни.
Съ января 1791 года, Карамзинъ въ теченіи двухъ лтъ издавалъ ежемсячно Московскій журналъ. Журналъ этотъ по справедливости восхитилъ современниковъ какъ новостію, заманчивостію и разнообразіемъ содержанія, такъ и языкомъ, преобразованіе котораго, соотвтственно требованіямъ изящнаго вкуса и истинному духу его, начато было тогда прозою Карамзина. Въ немъ появились: четыре первыя части его Писемъ Русскаго Путешественника цлый рядъ повстей, и множество критическихъ и другихъ статей, имъ писанныхъ, а также и стиховъ его. Въ Московскомъ журнал произведена была и реформа стихотворная Дмитріевымъ, котораго талантъ усплъ возмужать и поставилъ его во глав поэтовъ новой школы, основавшейся подъ его вліяніемъ. Сотрудниками Карамзина были кром того: Херасковъ, Державинъ, Нелединскій-Мелецкій и другіе изъ извстнйшихъ писателей той эпохи.
По окончаніи этого изданія Карамзинъ издалъ особо въ 1794 году, дв части книги Мои бездлки, въ которой были собраны его произведенія въ проз и стихахъ, явившіяся въ Московскомъ журнал. Второе его изданіе явилось въ 1797 году.
Затмъ Карамзинъ напечаталъ нсколько новыхъ сочиненій своихъ въ двухъ книжкахъ, вышедшихъ въ 1794 и 1795 годахъ, подъ заглавіемъ Аглая, также появившихся вторымъ изданіемъ въ 1796 году.
Кром того изданы были имъ отдльно повсти: Мелина (1795) и Юлія (1796) и переводъ Мармонтелевыхъ повстей, въ трехъ частяхъ (1794—1798), перепечатанный уже въ 1815 и 1822 годахъ.
Въ царствованіе императора Павла Карамзинъ напечаталъ отдльно въ четырехъ частяхъ (1797—1798) свои заграничныя письма, помщенныя первоначально въ журнал. По дв послднія части писемъ, гд описано пребываніе его въ Париж и Лондон, не могли быть тогда изданы по цензурнымъ соображеніямъ. Въ это же время на Карамзина былъ поданъ государю доносъ, обвинявшій его въ распространеніи вредныхъ въ религіозномъ и политическомъ отношеніяхъ мыслей и онъ обязанъ былъ своимъ спасеніемъ лишь заступничеству Растопчина, убдившаго государя въ совершенной ложности подобныхъ нареканій. Въ 1796 году напечатана была Ода Карамзина на присягу Москвы Павлу I. Къ этому же времени относятся: отдльное изданіе Бдной Лизы (1797), Разговоръ о счастіи (1797), Пантеонъ иностранной словесности въ трехъ частяхъ (1798—1803), Разныя повсти, переведенныя изъ разныхъ авторовъ въ двухъ частяхъ (1798—1803). Изъ этихъ двухъ послднихъ изданій, первое было перепечатано въ 1818, а второе въ 1816 годахъ. Кром того Карамзинъ издалъ въ 1796, 1797 и 1799 годахъ три части сборника составленнаго изъ стихотвореній его собственныхъ, Дмитріева и всхъ лучшихъ тогдашнихъ поэтовъ.
Карамзинъ привтствовалъ двумя одами (1801) восшествіе на престолъ и коронованіе Александра I, въ царствованіе котораго суждено было ему прославить свое имя. Въ это время онъ аилъ въ Москв, гд проживалъ и другъ его Дмитріевъ, поселившійся тамъ въ 1800 году посл своей отставки. Около этого же времени Карамзинъ женился на двиц Протасовой, которая скончалась въ 1803 году. Съ Дмитріевымъ былъ онъ въ теченіе десяти лтъ неразлученъ, если исключить временные отъзды двухъ друзей изъ Москвы.
Въ 1801 году Карамзинъ написалъ текстъ къ предпринятому . П. Бекетовымъ изданію Пантеонъ россійскихъ выторовъ, и напечаталъ дв послднія части Писемъ русскаго путешественника, перепечатанныхъ тогда же вполн въ шести частяхъ. Въ 1802 году онъ выдалъ въ свтъ третье изданіе Мелины, историческое похвальное слово Екатерин II и дв части переведенныхъ имъ Повстей г-жи Жанлисъ, которыхъ новое изданіе явилось въ 1816 году. Въ 1803—1804 годахъ вышло собраніе сочиненій Карамзина въ восьми частяхъ, потомъ перепечатанное при жизни его въ девяти томахъ, съ дополненіями два раза, въ 1814 и въ 1820 годахъ.
Но главнйшимъ занятіемъ Карамзина было въ 1802 и 1803 годахъ изданіе журнала Встникъ Европы, выходившаго по два раза въ мсяцъ. Этотъ превосходнйшій изъ всхъ до него существовавшихъ журналовъ, наполнялся почти исключительно сочиненіями и переводами Карамзина. Въ отдл стиховъ онъ представлялъ публик новыя произведенія лучшихъ стихотворцевъ, между которыми уже видное мсто занимали поэты, образовавшіеся въ школ Дмитріева: В. Л. Пушкинъ, Мерзляковъ, В. В. Измайловъ, князь Шаликовъ и другіе. Въ Встник Европы выступилъ тогда на поэтическое поприще и Жуковскій, сдлавшійся съ самыхъ юныхъ лтъ почитателемъ и другомъ Карамзина, котораго онъ называлъ своимъ учителемъ.
Въ Встник Европы Карамзинъ явился передъ публикой уже не только поэтомъ, беллетристомъ и критикомъ, какъ въ Московскомъ журнал, но и публицистомъ, — въ превосходнйшихъ своихъ политическихъ обзорахъ и наконецъ изслдователемъ отечественной исторіи, которой посвящены были многія статьи его. Онъ пристрастился къ чтенію знаменитыхъ историковъ и къ изученію памятниковъ старинной нашей исторіи.
Въ 1808 году Дмитріевъ убдилъ Карамзина просить государя, чтобы его назначили исторіографомъ имперіи. По ходатайству М. Н. Муравьева, императоръ, знавшій дарованія и ученость Карамзина, пожаловалъ ему это званіе съ разршеніемъ заниматься во всхъ архивахъ государства, произвелъ его въ надворные совтники и назначилъ ему пенсію въ 2000 рублей.
Карамзинъ вознамрился всего себя посвятить возложенному на него труду, чтобы оправдать достойнымъ образомъ высокое къ нему довріе и доказать права своя на такія милости государя. Къ 1-му января 1804 года онъ прекратилъ изданіе Встника и слишкомъ двадцать лтъ занимался почти исключительно одною Исторіею Государства Россійскаго. Изъ другихъ его произведеній вышли посл этого только отдльныя перепечатки его Мары Посадницы (1806), и новыя изданія его прежнихъ сочиненій и переводовъ, о которыхъ упомянуто выше, и въ которыхъ изрдка длались весьма немногія пополненія. Съ 1804 года Карамзинъ обрекъ себя такимъ образомъ одному длу, которое его и прославило боле всего. Вс ученые, занимавшіеся изученіемъ русской исторіи, вс владтели частныхъ книгохранилищъ старались содйствовать Карамзину сообщеніемъ свдній, матеріаловъ и документовъ, для успшнаго исполненія его патріотическаго предпріятія.
Вскор Карамзинъ вступилъ въ новый бракъ. Вторая супруга его, Катерина Андреевна, была сестра молодаго даровитаго поэта князя П. А. Вяземскаго, котораго отецъ, умирая (1807), поручилъ руководству исторіографа, свято исполнившаго завщанія покойнаго.
Въ начал 1810 года Дмитріевъ, бывшій уже вновь нсколько лтъ на служб, сенаторомъ въ Москв, былъ вызванъ государемъ въ Петербургъ и назначенъ министромъ юстиціи. Съ этого времени Карамзину суждено было видться съ нимъ рдко и на непродолжительное время. Но нжная дружба ихъ не охладвала и они никогда не прерывали между собою переписки.
Между тмъ трудъ Карамзина далеко подвинулся. Въ 1810 году императоръ, извстившись о томъ отъ Дмитріева, пожаловалъ исторіографу, при милостивомъ рескрипт, Владимірскій крестъ третьей степени. Нкоторые завистники, раздраженные такимъ отличіемъ, употребили вс средства, чтобы повредить ему въ мнніи государя и вельможъ. Тотъ самый донощикъ, который обвинялъ Карамзина передъ Павломъ, подалъ новый на него извтъ, утверждая, что сочиненія его распространяютъ ‘вольнодумческій и якобинскій ядъ.’ Но клеветы эти нисколько не повредили Карамзину.
Въ 1811 году государь поручилъ Дмитріеву пригласить Карамзина, для личнаго съ нимъ знакомства, въ Тверь, къ великой княгин Екатерин Павловн, которую собирался навстить. Карамзинъ, уже не однажды посщалъ тамъ великую княгиню, которая искренно любила просвщеніе и особенно цнила дарованія Карамзина. Такимъ образомъ въ Твери впервые представился Карамзинъ государю и по желанію его, нсколько вечеровъ читалъ ему отрывки изъ своей исторіи, изъ которыхъ императоръ убдился въ высокихъ достоинствахъ этого безсмертнаго труда.
Карамзинъ, по вызову великой княгини, вручилъ ей въ то же время сочиненную имъ записку О древней и новой Россіи. Она заключала въ себ историческій обзоръ событій нашей исторіи, начиная съ отдаленнйшихъ временъ и уясненіе основъ государственной жизни Россіи, сохранявшихся въ ней, несмотря на колебанія, ознаменовавшія ея политическую и гражданскую жизнь, особенно со времени Петровской реформы. Говоря безъ лести о прошедшемъ, Карамзинъ съ благодарною независимостію и смлостію, не преступая границъ почтительности въ лицу своего монарха, обозрлъ и главныя событія послдняго десятилтія, откровенно высказывая о нихъ свои мысли, хотя они во многомъ и не согласовались съ воззрніями, руководившими правительство въ его мропріятіяхъ. Великая княгиня передана эту записку государю. Онъ проченъ ее и въ первую минуту былъ въ нкоторомъ неудовольствіи и удивленіи по случаю такой неожиданной смлости. Но онъ оцнилъ тутъ же чистоту намреній и патріотическое усердіе благороднаго автора’ котораго полюбилъ еще боле, узнавши лично и силу его таланта и нравственную высоту его характера. Записка Карамзина осталась неизвстною никому, кром графа Аракчеева, въ бумагахъ котораго, по кончин его, она была найдена почти четверть вка спустя. Государь пожаловалъ Карамзину, посл личнаго съ нимъ знакомства, чинъ коллежскаскаго совтника.
Передъ самымъ вступленіемъ Наполеона въ Москву Карамзинъ вслдъ за семействомъ своимъ выхалъ въ Нижній-Новгородъ, гд и проживалъ до половины 1813 года. Возвратившись въ Москву, онъ сталъ продолжать свой трудъ и готовиться въ гаданію написанныхъ томовъ своей исторіи. Взятіе Парижа внушило Карамзину послднее его стихотвореніе Освобожденіе Европы и слава Александра I (1814). Въ сентябр 1814 года онъ соединился въ Москв съ Дмитріевымъ, опять переселившимся туда посл окончательной своей отставки. Но въ 1816 году Карамзинъ самъ долженъ былъ перехать въ Петербургъ, гд видлся съ своимъ другомъ только однажды въ 1822 году. Самъ онъ никогда уже не бывалъ въ Москв, въ которой надялся провести послдніе годы жизни.
Въ начал 1816 года Карамзинъ привезъ въ Петербургъ первые восемь томовъ своей исторіи и поднесъ ихъ Государю, испрашивая разршеніе на ихъ печатаніе. Исполненіе по этому длу промедлилось на мсяцъ, посл чего по представленію графа Аракчеева состоялось Высочайшее повелніе: выдать исторіографу 60.000 рублей изъ кабинета на издержки изданія исторіи, которое предоставлено было въ собственность автора. Въ то же время Карамзинъ произведенъ былъ въ статскіе совтники и получилъ Анненскую ленту.
Карамзинъ долженъ былъ поселиться въ Петербург для печатанія своего труда. Въ ма 1816 года онъ перевезъ изъ Москвы свое семейство. Государь, еще въ 1811 году предлагавшій ему перехать въ Петербургъ, гд хотлъ отвести ему квартиру въ одномъ изъ дворцовъ, милостиво озаботился о лтнемъ жилищ для семейства Карамзина. Ему отведенъ былъ одинъ изъ придворныхъ домовъ въ Царскомъ Сел, гд Карамзинъ и жилъ лтомъ ежегодно до самой своей кончины, благодарнымъ гостемъ горячо любимаго имъ царственнаго хозяина. Государь самъ нердко посщать его и почти ежедневно велъ съ нимъ продолжительныя бесды, касавшіяся разныхъ предметовъ, не исключая длъ государственныхъ. Они видлись обыкновенно во время прогуловъ своихъ по Царскосельскому саду, въ которомъ большая сиреневая аллея, когда-то любимое гульбище Великой Екатерины, названа была ими ‘земнымъ кабинетомъ’. Все царское семейство любило и уважало славнаго человка, всмъ сердцемъ привязаннаго къ Августйшему дому. Императоръ, об Императрицы, Великіе Князья и Княгини постоянно не только выражали Карамзину и семейству его свое благоволеніе, но осыпали ихъ тми любезными, сердечными и деликатными знаками заботливости и вниманія, которые доказываютъ искреннія чувства, боле всего драгоцнныя для того, кто успваетъ ихъ снискать. Карамзинъ былъ, такъ сказать, своимъ человкомъ въ семейств Государя, не будучи однако ничмъ при его двор.
Первые томы исторія Карамзина стали печататься лтомъ 1816 года. Но печатаніе продолжалось около полутора года. Оно производилось, по Высочайшему повелнію, безъ цензуры, въ казенныхъ типографіяхъ: Военной и Медицинской. Исторія Государства Россійскаго вышла въ феврал 1818 года. Все изданіе, 3.000 экземпляровъ, было раскуплено въ три недли. Немедленно приступлено было ко второму, вышедшему въ томъ же году. Восхищеніе было всеобщее. Въ Россіи никогда еще не появлялось дотол такого литературно-ученаго памятника. Въ немъ соединялись обширная ученость и великій авторскій талантъ, соединившіеся для созданія величаваго повствованія о минувшихъ судьбахъ отечества. Но твореніе Карамзина выявило и нсколько жесткихъ выходокъ со стороны критики. Изъ нихъ уцлла память объ опроверженіяхъ Каченовскаго и Арцыбашева. Но заслуга Карамзина была оцнена и даже растолкована тмъ, кто не былъ въ состояніи понять ее. Этому способствовало не мало вліяніе въ обществ дружескаго союза ‘Арзамасъ,’ къ которому принадлежали лучшіе писатели и просвщеннйшіе молодые люди того времени, Жуковскій, Вяземскій, Блудовъ, Дашковъ, Уваровъ, Сверянъ, Тургеневы и др., составлявшіе какъ бы второе его семейство, и исполненные какимъ-то трогательнымъ благоговніемъ къ своему старшему другу и наставнику. Слава Карамзина достигла своего апогея.
Карамзинъ узналъ въ Царскомъ Сел Пушкина, бывшаго тогда воспитанникомъ лицея и одинъ изъ первыхъ предугадалъ будущую славу его генія. Онъ старался руководить юношу-поэта, а въ 1820 году былъ главнымъ за него ходатаемъ и усплъ смягчить участь, его ожидавшую.
Въ 1817 году Карамзинъ написалъ для Императрицы Маріи еодоровны, хавшей въ Москву, записку о достопримчательностяхъ нашей древней столицы. Въ 1818 онъ былъ избранъ въ члены Россійской Академіи.
Императоръ Александръ былъ одно время озабоченъ мыслію о предполагаемой польз возстановить Польшу въ прежнихъ ея границахъ и сообщилъ о томъ Карамзину въ Царскомъ Сел, осенью 1819 года. Несмотря на то, что это было лишь одно предположеніе, а не ршительное предпріятіе, Карамзинъ былъ однако пораженъ одною мыслію о томъ, что осуществленіе его не есть дло невозможное. Врный политическій взглядъ на этотъ вопросъ и чуткое патріотическое чувство въ одно мгновеніе представили ему картину тхъ золъ, которыя навлекло бы на Россію отторженіе отъ нея западнаго края и созданіе обширной, анархической и враждебной намъ сосдней державы, въ составъ которой вошла бы часть исконныхъ владній Россіи, возвращенная въ лоно отечества цною потоковъ русской крови. Карамзинъ въ тотъ же вечеръ написалъ краснорчивую записку, въ которой, изъясняясь также смло какъ въ 1811 году, онъ исчислилъ вс доводы, говорящіе противъ возстановленія Польши. Онъ отдалъ свою записку Государю, который опять выразилъ въ своемъ обращеніи съ нимъ нкоторое неудовольствіе, но вскор оцнилъ патріотическій порывъ исторіографа и не измнилъ своего къ нему благоволенія.
Девятый томъ исторіи Карамзина вышелъ въ 1821 году, а десятый и одинадцатый въ 1824 году. Императоръ читалъ ихъ предварительно въ рукописяхъ, которыя бралъ съ собою даже во время частыхъ своихъ путешествій по имперіи и за границею. Такимъ образомъ онъ и въ разлук продолжалъ бесдовать съ своимъ исторіографомъ. Онъ переписывался съ нимъ иногда, а въ апрл 1824 года пожаловалъ ему чинъ дйствительнаго статскаго совтника.
Передъ отъздомъ въ Таганрогъ въ 1825 году, Александръ постилъ въ послдній разъ любимое свое Царское Село. Карамзинъ сопровождалъ его пшкомъ по улицамъ, а за ними хала коляска Императора. Это было — послдняя ихъ бесда и прощаніе. 1825 года Александръ I отошелъ въ вчность. Можно представить себ глубокую горесть Карамзина. Но и собственные его дни были уже сосчитаны.
Въ 1826 году, Карамзинъ впалъ въ тяжкую болзнь, которая возбудила опасенія за его жизнь. Весною Императоръ Николай, глубоко уважавшій исторіографа, уговорилъ его перехать въ Таврическій дворецъ, чтобы пользоваться чистымъ воздухомъ, и такъ какъ Карамзину было предписано хать въ теплый климатъ, приказалъ изготовить фрегатъ, чтобы перевезти его въ Марсель. Вмст съ тмъ Государь пожаловалъ Карамзину пенсію въ 50.000 рублей съ тмъ, чтобы эта пенсія въ случа кончины его обращена была въ пользу его семейства. Милость эта была объявлена Карамзину при Высочайшемъ рескрипт, въ которомъ были выражены чувства Государя, приносящія столько же чести его сердцу, сколько подобная дань уваженія и признательности къ заслугамъ историка Россіи свидтельствуетъ о просвщенномъ патріотизм, одушевлявшемъ молодаго Царя.
Оживленный этими знаками монаршаго вниманія, успокоенный на счетъ будущности своей семьи, Карамзинъ не переставая думать о возможности поправятъ свое здоровье и продолжать свою исторію, которой 12-й томъ былъ уже почти дописанъ. Но надежды эти были непродолжительны. 22-го мая 1826 года нельзя уже было сомнваться въ близости кончины. Карамзинъ съ теплою врой исполнилъ вс церковные обряды и скончался въ полной памяти, завщая похоронить себя безъ пышныхъ церемоній. Тло его въ присутствіи Государя, было предано земл на новомъ кладбищ Александро-Невской Лавры.
Таковы были главныя событія жизни славнаго человка, имя котораго пребудетъ у насъ символомъ всего прекраснаго и высокаго въ отношеніи нравственномъ, такъ же какъ произведенія его пера останутся навсегда гордостію русской литературы и науки. Природныя дарованія Карамзина, и высокое его образованіе, не могли бы, несмотря на вс его великія заслуги, произвести того благотворнаго вліянія на литературу и общество, какое они имли, еслибы они не были соединены въ немъ съ тми прекрасными качествами сердца, которыя оживляютъ творенія писателя духомъ, невольно привлекающимъ къ нему не только современниковъ, но и потомство. При имени Карамзина намъ представляется не только искусный авторъ, но и нравственный идеалъ писателя и человка. Это не одинъ свтлый умъ и необыкновенный талантъ, но благодарное, любящее сердце, волнуемое горячею привязанностію къ родин, ея истинной слав и прямому просвщенію, душа, исполненная покорности Провиднію, добродтелей гражданскихъ и семейныхъ. Благодарная память о немъ переживетъ отголоски славы многихъ горделивыхъ дятелей, шумно ознаменовавшихъ свое земное поприще и много пышныхъ мавзолеевъ будетъ нмо для потомства, для котораго навсегда останется краснорчивымъ скромный надгробный камень, положенный надъ прахомъ творца ‘Исторіи Государства Россійскаго.’