М.Н. Катков
М.Н. Катков
Нигилизм 61 и 62 года и консерватизм 66 года есть одна и та же сила
Нигилизм 61 и 62 года и консерватизм 66 года есть одна и та же сила
Нигилизм 61 и 62 года и консерватизм 66 года есть одна и та же сила, Катков Михаил Никифорович, Год: 1866
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Обращаем внимание наших читателей на сегодняшнюю петербургскую корреспонденцию нашу, в которой проводится параллель между нигилизмом 1861 и 1862 годов и особого рода консерватизмом, который разыгрался у нас в последнее время.
В самом деле, какая перемена декораций! Назад тому несколько лет в обществе распространялись всевозможные растлевающие учения и проповедывалась революция, все по уши сидели в демократических идеях, и говорить о праве собственности казалось делом постыдным и почти небезопасным. Теперь вместо идей красных пущены в ход самые белые. Нигилизм не удался, и вот обман оделся русским дворянином, принял осанку крупного землевладельца и заговорил о праве собственности. Почтенный джентльмен рассуждает в духе самого положительного благоразумия, с языка у него не сходит общественная нравственность, он весь в консервативных идеях, он заклятой враг демократов и революционеров, он терпеть не может чиновников-прогрессистов и с негодованием отзывается о произвольных действиях администрации в западном крае и в Царстве Польском. Но как ни велика, по-видимому, противоположность между нигилистом 1861 и 1862 года и джентльменом 1866 года, рассуждающим о крупном землевладении и праве собственности, верно то, что их создала одна и та же сила. Это до такой степени верно, что иные из нынешних soidisant [так сказать (фр.)] аристократов-лакеев назад тому три-четыре года лакействовали пред нигилизмом, бывшим тогда в силе, благоговели пред ‘Колоколом’ и поднимали тосты за его издателя, который, надобно отдать ему справедливость, остается верен себе. Тот же дух, который веял тогда социализмом, дует теперь собственностию. Тогда этому духу нужен был язык ‘Современника’ и ‘Современного Слова’, теперь ему пригоднее статейки ‘Вести’. Как бы ни разнились между собой codini [реакционеры (ит.)] ‘Вести’ и социалисты ‘Современного Слова’, и те и другие по отношению к России, где разыгрывается эта комедия, выражают собою одну и ту же творческую мысль. Нигилисты были нигилистами, и в том их достоинство, что они, по крайней мере, не маскировались, обращая все в ничто, они весьма естественно подавали руку врагам своего народа и были деятельными их пособниками. Теперешняя агитация надела маску, но ближайшая цель ее в настоящее время состоит, очевидно, в том, чтоб убрать ненавистные ей начатки национальной политики в делах Российской Империи. В русском обществе пробудился патриотический дух, возникло сознание государственного единства и государственных интересов, — сознание, без которого никакое общество не может считаться цивилизованным и зрелым, без которого никакой интерес в стране не может развиваться здраво и правильно: надобно покончить со всем этим и возвратить наши дела по возможности в то положение, из которого они вышли. В самом деле, подавите недавно пробудившееся в русских делах русское чувство, и вы получите то, чего только могут пожелать наши враги, какого бы они ни были цвета.
Расчеты заключаются в том, чтобы поддельными фразами о собственности и консервативных началах сбить с толку наши сословия, и прежде всего наше дворянство, которое предназначается послужить таким же орудием, каким служила наша бедная молодежь, которую ловили на удочку филантропических идей. Известно, какого мнения ловкие люди о нашем обществе. Увы! наше общество, как известно, все еще считается стадом баранов, и как в недавнее время морочили его либеральными фразами, так теперь надеются одурманить консервативными. Обман все равно обман, в какой бы костюм он ни рядился. Предполагается, что русские собственники не поймут, что сколько бы раз ни повторять пред ними слово собственность, — собственности у них от того ни на грош не прибудет. Предполагается, что они не поймут и того, что интересы землевладения в России неразрывно связаны с самою Россией, что интересы эти не могут не только процветать, но и чувствовать себя обеспеченными, если они не будут иметь под собою действительной почвы. Предполагается, что наши дворяне и всякие собственники не в состоянии сообразить, что интересы собственности приобрели у нас голос и значение благодаря тому национальному духу, который в последние годы оживил наше общество и отозвался в правительстве, и что именно в этом духе заключается та благодатная сила, которая очистила нашу атмосферу, прояснила наши умы и заставила мало-помалу умолкнуть растлевающие учения. Предполагается, что всего этого не сообразят наши благонадежные консервативные силы и что их легко будет отклонить от национального знамени. В этих видах выдумана какая-то отвлеченная собственность, отвлеченное землевладение, отвлеченное дворянство. Есть уверенность, что русское общество не поймет, что собственность, землевладение, дворянство существуют не в воздухе, а в каком-либо государстве, которое по необходимости должно иметь какой-либо определенный национальный характер. Русское общество, по мнению ловких людей, действующих теперь консервативными приманками, не может понять, что если национальный характер государства ослабеет, то ослабеет его единство, и что если ослабеет единство государства, то дела в нем не могут идти нормальным порядком, и что в такой стране правительство находится в разладе с народом, что оно теряется в недоразумениях и часто подавляет то, что вверено его охране и в чем заключается его собственная сила. Русское общество, думают агитаторы, не поймет, что в России может быть только русское землевладение и русское дворянство и что русское дворянство отнюдь не может вступать в солидарность во имя отвлеченных интересов с каким бы то ни было антирусским дворянством.
Презрение к русскому обществу так велико, что на него надеются подействовать и переладить его настроение даже посредством ‘Вести’. Весьма жаль, что нам нередко приходится говорить об этой газете, но вовсе не упоминать о ней нельзя, потому что она служит характеристическим признаком минуты. Дело вовсе не в ней самой и не в ее издателях, даже не в ближайших ее руководителях. Она выдает себя за орган не только какой-то дворянской партии, но и каких-то ‘лучших государственных людей’. Это было сказано в самой газете, и это должно было произвести впечатление на публику (особенно на заднепровскую).
Впервые опубликовано: Московские ведомости. 1866.18 ноября. No 243.