А. С. Серафимович
Несите им художественное творчество
ПРИМЕЧАНИЯ
Несите им художественное творчество, Серафимович Александр Серафимович, Год: 1920
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Собрание сочинений в семи томах. Том шестой
М., ГИХЛ, 1959
Устали люди, стали слабеть. И немудрено: три года бьются, три года непогода, жизнь на лошадях, в холод, в дождь, в жару, три года сеча, кровь, раны, смерть!
А какие бойцы! Какие рубаки! Это они отступали с знаменитой Таманской армией, они дрались на Кавказе, когда он был отрезан от Советской России, они, охваченные тифом, вырвались из рук белых, отступая в пустыне на Астрахань.
И вот теперь эти железные люди погнулись, и дивизию отвели в тыл.
Влили коммунистов, закипела политическая работа.
Прошла неделя. Мне предложили поехать из штаба в дивизию. Поехали.
Отдано было распоряжение: привести красноармейцев.
Закрывая деревенскую улицу пылью, по четыре в ряд, на мотающих головами лошадях, надвигалась бригада.
Что за молодцы! Из бронзы отлитые плечи, руки, лица, солнцем закалены, ветром обожжены, от горячей пыли почернели.
Кто в запыленной, без пояса, гимнастерке, кто в домотканой рубахе, кто в чекмене, и в разорванные дыры иной раз сквозит черное, прокаленной бронзы, тело.
В папахе, в фуражке блином, или выглядывает суровое загорелое лицо из-под нависших полей белой татарской шляпы.
Мне рассказывали: в бою свалится с плеч излохматившаяся рубаха, боец перетянет поясом свое загорелое тело, заткнет наган и ринется в бой, странно выделяясь голым бронзовым торсом.
И за каждым из них ‘по пять, по шесть котелков’, — по пять, по шесть срубленных голов.
Спешились, густо расположились в саду, кто на деревьях, остальные прямо на земле. Принесли скамью. Один из товарищей взобрался и сказал:
— Товарищи, у вас тут трудно, головы кладете, страдания, но послушайте, что в тылу у рабочих, которые рвутся из сил, чтобы дать вам сюда оружие, снаряды, амуницию. Вас тут может сразу положить пуля, а там и день и ночь чахнут люди, клонятся в неустанной, надрывающей работе, в недоедании, в холоде, в лишениях, пока не свалятся. На Брянском заводе, при наступлении Деникина, рабочие, голодные, без пайков, не отрывались от станка, падали у станка, их выносили на носилках, и было, что умирали в амбулатории. Зато изумительно быстро отремонтированные бронепоезда громили Деникина. Рабочие в тылу не отрываются от станков. Что же товарищи, им сказать от вас,— сломите вы хребет Врангелю?
И грянуло по всему саду, лист посыпался:
— Сломим!.. Не жить ему!.. Скажите там нашим!..
Сделали обзор текущих событий. Потом было прочитано два рассказа: один — из солдатской жизни до революции, другой — из красноармейской жизни.
И как же слушали! Какой здоровенный хохот прокатывался по рядам! Или какими широко, по-детски разинутыми глазами смотрели эти бронзовые люди на читающего в драматических местах!
Потом повели их на спектакль. Труппа тамбовского Пролеткульта поставила в школе ‘Марата’ и ‘Мстителя’.
И с какой голодной жадностью смотрели! Да ведь из чужой жизни. А если бы из своей, из родной!
— Ноне у нас праздник, — говорили бойцы, радостно блестя глазами.
Приехал в дивизию представитель украинского Центрального исполнительного комитета и стал говорить, что там, в России, жены, матери, дети, сестры, братья ждут, измучились, когда же наконец бойцы задушат крымскую змею, исстрадалась голодная, холодная Россия на пороге величайшего счастья новой жизни, и не выдержал, заплакал. По бронзовым щекам бойцов, размазывая грязь, странно, по-детски, поползли слезы, — у каждого из них по пять-шесть ‘котелков’ сзади, — и они хмуро вытирали слезы кулаками. Полезли за платками комиссары, командиры с покрасневшими глазами.
— Теперь я знаю, поведу их на самого дьявола, они ему череп сломят, — говорит командир, вытирая глаза.
‘Да, — думал я, — митинговые речи притупились, потеряли свою остроту, убедительность’.
— Просто уже не слушают обычные митинговые речи, — говорит мне начальник политического отдела,— им надо образы. Как ведь слушали рассказы, как смотрели спектакль! Посмотрите, какое настроение! Никто и не ожидал. И они себя покажут.
И они себя показали всего через три дня.
Впервые напечатано под рубрикой ‘Впечатления’ в газете ‘Правда’, 1920, 12 сентября, No 202.
По поводу данного очерка Серафимович позднее писал.
‘Объезжая различные фронты, я все более убеждался, что художественная литература служила на фронте хорошим агитационным материалом. Она принималась красноармейской массой лучше докладов и агитационных бесед’ (т. VIII, стр. 434—435).
Стр. 226 …поставим в школе Марата’ и ‘Мстителя’.— ‘Марат’ — пьеса Антона Амнуэля, написанная в мае 1919 года и опубликованная в журнале ‘Грядущее’ (1919, No 5—6, стр. 8—14). ‘Мститель’ — написанная В. Плетневым инсценировка рассказа французского писателя Н.-Л.-Ш. Клоделя (1868—1955), опубликована впервые московским Пролеткультом в 1920 году. Обе пьесы в те годы входили в обычный репертуар театров Пролеткульта.