Несчастные приключения Василия Баранщикова, мещанина из Нижнего Новгорода, в трёх частях света: в Америке, Азии и Европе, с 1780 по 1787 год, Баранщиков Василий Яковлевич, Год: 1787 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 47 минут(ы)

Нещастныя приключенія Василия Баранщикова, мещанина Нижняго Новгарода, въ трехъ частяхъ свта: в Америк, Азіи и Европ съ 1780 по 1787 г.

Второе изданіе.

Санктъ-Петербургъ: Типографія Вильковскаго и Галченкова, 1787.

1780 Года въ Генвар мсяц взялъ Василей Баранщиковъ отъ Городоваго Магистрата на годъ пашпортъ и похалъ въ Ростовъ съ кожевеннымъ своимъ товаромъ на ярмонку бывающую тамъ великаго поста на второй недли, или въ такъ называемое первое зборное воскресенье, гд продолжается боле двухъ недль. Тамъ продалъ онъ свой товаръ за 175 рублей и получилъ деньги, въ коихъ состояло все его имніе, но сіи деньги у него украдены и онъ печалясь о покраж, продалъ въ Ростов двухъ своихъ лошадей за 40 рублей и нанялъ въ Санктпетербургъ попутнаго извощика за 45 руб. въ намреніи поправитъ свое состояніе, вступи къ кому нибудь во услуженіе. Туда прихалъ Марта въ послднихъ числахъ 1780 года, въ скоромъ времени нашелъ для себя службу и нанялся у Его Превосходительства Михайла Савича Бороздина и г. Коллежскаго Совтника Василья Петровича Головцына съ компаніею хать на собственномъ ихъ корабл съ мачтовымъ лсомъ къ Французскимъ берегамъ города Бурдо и Гавръ де Грасъ матрозомъ съ заплатою кром пищи на каждой мсяцъ по десяти рублей. Приготовляясь къ отплытію на корабл вс нанятые матрозы работали такелажъ, то есть: вили веревки, вязали блоки, шили паруса и прочее боле двухъ мсяцовъ. — Построенной въ Санкт-петербург на Охт неоснащенной корабль должны были нанятые матрозы по уговору съ хозяевами провесть въ Кронштатъ, гд оной оснастивъ нагрузили мачтовыми деревами подъ присмотромъ шкипора иноземца. Изъ Кронштата въ половин Сентября 1780 года отправились Балтійскимъ моремъ, а за противными и бурными втрами приплыли въ Зундъ владнія Короля Датскаго къ столичному городу Копенгагену уже въ исход Ноября мсяца, гд остановясь, надлежало Капитану корабля для осмидесяти человкъ матрозовъ на его судн бывшихъ запастись водою и състными припасами, сушить сухари и прочеe.

Декабря 12 дня 1780 года съ корабля отпущенъ былъ онъ Баранщиковъ съ другими матрозами въ самый город Копенгагенъ для покупки себ надобнаго и идучи изъ города одинъ на свой корабль, зашелъ въ питейной домъ подъ вечеръ, какъ свойственно рускому человку, выпить пива, гд увидлъ двухъ человкъ Датчанъ, кои ему привтствовали и ласкали говоря съ нимъ своимъ языкомъ, но онъ неразумлъ и отвчал имъ одними знаками, что пора ему итти на свой корабль. Т двое Датчанъ увидли, что онъ Россіянинъ и съ чрезвычайною ласкою просили его пить водку и пиво и онъ у нихъ пилъ. Прошло неболе получаса, какъ явился въ тотъ питейной домъ нарядный плутъ, который увидвъ его Баранщикова сталъ говорить весьма чисто по руски, и первое его было слово: здравствуй братъ! здороволь ты живешь? откуда и куда плывете, по томъ сталъ просить питьемъ, и вс четверо пили, прошло уже часа два ночи и тогда въ питейномъ дом никого кром ихъ неосталось. Посл того произносилъ онъ о тхъ двухъ Датчанахъ разныя похвалы, что они люди богатые и онъ у нихъ боле десяти разъ бывалъ на корабл въ гостяхъ, а ныншней день хотлъ ихъ просить къ себ, но незасталъ и нечаянно пришолъ сюда въ питейной домъ и здсь ихъ нашелъ, по томъ совтовалъ ему съ ними познакомиться и быть дружну для того, что будто они рускихъ очень любятъ. — Баранщиковъ по такому откровенному случаю спросилъ его: откуда ты братъ и какъ твое имя? На оное сказалъ сей обманщикъ: я руской изъ Риги и сюда прихалъ на галіот рижскаго купца Венедикта Ивановича Хватова. Переговоря же съ товарищами по Датски сталъ его Баранщикова звать на ихъ корабль, также и т двое Датчанъ усильно знаками просили и ласкались, а онъ подтверждалъ своими вымыслами, что можно ему возвратиться ночевавъ у нихъ на корабл, завтре по утру весьма рано. Онъ отговаривался недосугами, что надобно сухари сушить и что за отлучку будетъ наказанъ, но сей нарядный плутъ уласкалъ его, и онъ согласился пойти съ нимъ вмст на ихъ корабль, и такъ вс четверо изъ питейнаго дома пошли и часа въ три ночи пришедши къ пристани перехали на шлюбк и взошли на корабль, гд тотчасъ свели его Баранщикова въ интрюмъ и приковали за ногу къ стн корабля. Неожидаемой такой поступокъ открылъ ему глаза, что онъ слпо поврилъ словамъ онаго обманщика и сколько ни старался избавиться, какъ разными угрозами такъ и ласковымъ прошеніемъ у Датчанъ, чтобъ они его отпустили, но они неуважали ничего притворяясь, будто неразумютъ, а велли ему перестать кричать, и что онъ за то весьма больно битъ будетъ. Между тмъ увидлъ на другой сторон корабля еще шесть человкъ прикованныхъ: одного Шведа и пятерыхъ Нмцовъ изъ Данцига, о коихъ узналъ посл, когда уже плыли въ Америку и употреблены вс обще съ нимъ въ матрозскую должность на Датскомъ корабл. На другой день посл полудни въ горестномъ отчаяніи будучи и сидя прикованъ въ низу корабля увидлъ пришедшаго къ нему обманщика, который сталъ говорить: вотъ братъ попался въ гости, выговоренныя такія слова огорченному печалію подали случай проливать горькія слезы. Сей нарядный плутъ увидвъ его въ такомъ состояніи сталъ улещать: небойся, тебя везутъ въ Америку и будетъ житье доброе, весьма много тамъ алмазовъ и яхонтовъ и неопасайся ничего, я и самъ лтъ пятнадцать странствовалъ и такъ же какъ и ты былъ отвезенъ, но нын слава Богу, вмст съ двумя хозяевами Датчанами Карломъ Сритценомъ и другимъ Германомъ товарищъ, ты видишъ, что на корабл нашемъ нагружено желзо, пенька, ленъ и прочее, теперь я теб откроюсь: мое имя Матисъ или Матвй, и я родомъ полякъ: теб же ничего небудетъ, и какъ только снявшись съ якоря проплывутъ брантъ-вахты здшняго Датскаго владнія называемыя Гелсинъ-Нордъ и Гелсинъ-Боръ, то тебя роскуютъ, он отсюда недале тридцати верстъ, что по его словамъ такъ и сбылось. Уговоря его напоили Французскою водкою, и пуншемъ и накормили кашицею. — Четыре дни, какъ взятъ онъ былъ на корабль обманомъ, простоявши, снялись съ якоря, проплыли Брант-вахты и тогда всхъ ихъ семерыхъ, одного Шведа, пятерыхъ Нмцовъ и его седьмаго расковали и одли въ свое матрозское платье, заставивъ отправлять должность матрозовъ. — На Брант-вахтахъ никакого осмотра въ корабл за подарки отъ нихъ небыло, а только подъхала шлюбка, въ которую когда сбросили хозяева нсколько серебреныхъ денегъ, то она и возвратилась. На Датскомъ корабл изъ Копенгагена плыли они Свернымъ Океаномъ боле пяти мсяцовъ незаходя никуда и невидвъ съ корабля своего земли и никакихъ острововъ, ибо только единожды въ ясную погоду на лвой сторон замтили стоящія въ Аглинскомъ канал на якоряхъ корабли весьма въ дальномъ разстояніи, и въ Іюн мсяц 1781 года приплыли въ Америку къ острову Санкто-Томасъ. Тутъ высадили на берегъ и поверстали его Баранщикова въ солдаты. Сей островъ владнія Датского: тамъ обучали его ружьемъ мсяцовъ около двухъ и производили жалованья въ сутки по 12 штиверовъ датской серебреной монеты перемшанной съ мдью, а каждой штиверъ на Россійскія деньги стоитъ 2 копейки, по жаркости климата тамошняго нельзя носить другаго платья кром паруснаго и вс Датскіе солдаты на остров Санкто-Томасъ или святаго омы одты въ парусной мундиръ. Тамъ будучи приведены къ присяг въ церкв при Комендант Пасторомъ или священникомъ вс семь человкъ, то есть: одинъ Шведъ и пятеро Нмцовъ, а онъ седмой, цловали въ кирк или церкв ихъ вмсто Евангелія корабельной флагъ ныншняго владющаго Его Величества Короля Христіана ІІ, съ изображеніемъ креста Господня, держали же самой тотъ флагъ вс семеро за конецъ, а пасторъ читалъ молитвы, по окончаніи коихъ къ тому кресту приложились, по томъ отдали въ команду офицеру и спросили его, какъ имя: онъ сказалъ, что зовутъ его Васильемъ, но немогли начальники сего слова понять, и нарекли ему имя Мишель Николаевъ, такъ онъ Баранщиковъ при перекличк по списку съ прочими солдатами и отзывался въ строю или учень, когда его съ тми товарищами обучали ружьемъ. Сверхъ жалованья производили печенаго хлба по фунту или литр самаго плохаго по ихъ названію Шкофта: оной гораздо хуже нашего Россійскаго да и черенъ, ибо состоитъ изъ произрастнія называемаго Датчанами платна Банана, и варили кофій всякое утро по нарочитой чашк съ сахарнымъ пскомъ, банана очень сытна, оную можно сть кром сырой соленую, вареную, печеную и жареную, и дерево сего произрастнія подобно нсколько видомъ нашему еловому дереву, а плодъ онаго сырой вкусомъ какъ огурецъ, и бываетъ длиною въ полъаршина, толщиною неболе нашего большаго огурца, кожа на немъ зеленая, дерево же высокое ровное и листья аршина въ три и такъ легки какъ трава, однимъ листомъ можно послать и одться, дерево въ прочемъ такъ кропкое, что можно большимъ ножемъ, или солдатскимъ тесакомъ перерубить неболе какъ съ разу по мягкости его: чрезъ одинъ годъ опять оно выростетъ и приноситъ плоды.

Въ Санкто-Томас ростутъ еще плоды называемые кокосовые орхи, кои извстны въ Санктпетербург, да и всмъ почти Россіянамъ: на каждой день производили всмъ солдатамъ по одному орху, они весьма вкусны, дерево ихъ высоко и очень крпко, высотою какъ наша большая сосна и ростетъ на поляхъ, жители сего острова собираютъ съ него орхи. Тамъ водятся обезьяны, кои научены и воду въ домы носить, съ маленькимъ сосудцомъ кокосовыхъ орховъ посылаютъ на колодцы ихъ и он исправляютъ весьма врно свою должность. Дикія обезьяны какъ скоро примчены будутъ на дерев кокосовомъ или близко онаго, то обитатели острова Санкто-Томаса приходятъ къ кокосовому дереву и нарочно обезьянъ пугаютъ, дразнятъ, мечутъ въ нихъ небольшими камешками, напротивъ того обезьяны съ дерева кокосова бросаютъ проворно сплые орхи, которые они подбираютъ, тамъ неболе стоитъ орхъ двухъ копекъ или штивера: ростетъ еще въ Санкто-Томас сахарной тростникъ: простолюдины наши думаютъ и называютъ оной плодъ сахарнымъ пескомъ и будто есть сего песку цлыя горы, но плодъ сей подобенъ Россійской трав ангелик, или по просту назвать борщу или коровнику, которая ростетъ на мокрыхъ мстахъ большею частію нежели на гористыхъ и кою малыя ребята рвутъ и очистивши кожу дятъ, а Американскихъ природныхъ жителей онаго острова Араповъ ребята срзавши сахарную трость дятъ и сосутъ сладость патоки разрзавъ на части, взрослые же Американцы подрзываютъ тростникъ мсяца чрезъ три во всякое время и онъ опять вторично вырастаетъ, они его несютъ и несадятъ, но самъ оной вырастаетъ срзаной, изъ него вяжутъ пучки и сдлана у нихъ машина по рускому названію жемы, коими всю патоку выжимаютъ и варятъ въ котлахъ мдныхъ на огн а она садится въ псокъ, которой они кладутъ въ бочки здланныя изъ дерева привозимаго изъ Даніи въ доскахъ, а тамошнее дерево негодится, ибо весьма крпко, а особливо самшитъ, вернебукъ или красной сандалъ, и прочія. Кофій на ономъ остров ростетъ въ немаломъ изобиліи при морскихъ заливахъ на деревахъ небольшихъ, кои подобны нашей слив или вишн и самой молодой яблон величиною неболе аршина въ два и три. Американцы и Арапы Санкто-Томаскіе жители сбираютъ съ сего дерева плоды, постилаютъ подъ него полотно или худыя паруса и дерево тресутъ легонько, въ каждой вточк находится ихъ два зернышка, по очищеніи коихъ сушатъ на солнц и вютъ по своему обыкновенію лопатою, чтобъ отстала чешуя противу втру, они несадятъ такъ же и несютъ кофію, но оное тамъ самородное.

Баранщиковъ никакъ немогъ приобыкнуть къ Датскому языку и сдлался непонятенъ въ ученіи ружьемъ, за что хотя его товарищей рекрутъ часто бивали палками, но онъ былъ извиняемъ и небылъ битъ чрезъ два мсяца, вмсто чего однако же изъ онаго острова промняли его въ островъ Гишпанскаго владнія Порторико не въ дальнемъ оттуда разстояніи.

Въ Порторико посланъ онъ изъ Санкто-Томаса на небольшомъ корабл, куда прихалъ чрезъ двои сутки и за него Гишпанской Генералъ или Комендантъ подарилъ Датчанамъ двухъ Араповъ. — Въ Порторик служилъ онъ при кухн Генеральской въ черной работ, то есть: рубилъ дрова, чистилъ кострюли и котлы, носилъ воду и другія исправлялъ работы около полутора года, т. е. до половины 178З, доволенъ будучи пищею и всмъ. Какъ скоро привезенъ онъ былъ въ Порторико, то его заклеймили въ присутственномъ мст на лвой рук 1) святою Маріею держащею въ правой рук розу а въ лвой тюльпанъ, 2) кораблемъ съ опущеннымъ якоремъ на канат въ воду, 3) сіяющимъ солнцемъ, 4) сверною звздою, 5) полумсяцомъ, б) четырмя маленькими сверными звздами, 7) а на кисти той лвой руки осьмиугольникомъ,

клеймомъ означающимъ 178З годъ, 9) буквами М. Н. то есть: Мишель Николаевъ или Михайло Николаевъ, отъ сего бываетъ весьма чувствительная боль, ибо такими маленькими желзными машинками съ иглами здланными и натертыми порохомъ, когда заклеймятъ, кровь течетъ и сутки трои рука несносно болитъ и смыть или стереть пороху ничемъ неможно. Научась говорить по Гишпански къ неожидаемой радости въ одно время былъ онъ вопрошенъ по Гишпански Генеральскою супругою. — Естьли у тебя отецъ и мать и нтъ ли жены? тогда онъ ставъ предъ нею на колни и проливая слезы отвчалъ ей для приведенія въ жалость: что онъ иметъ отца, мать, жену и троихъ маленькихъ дтей. Великодушная госпожа сжалившись на его состояніе общала ему у своего супруга изпросить свободу, что въ скоромъ времени и исполнила. — Ему данъ пашпортъ печатной на Гишпанскомъ язык, въ которомъ онъ именованъ: Московитинъ Мишель Николаевъ, и награжденъ отъ Генерала 10 Песодорами монетою Гишпанскою, по Россійскому щету тринадцатью рублями. — Съ тмъ пашпортомъ нанялся въ Порторик на Италіанскомъ купеческомъ корабл въ Европу плыть въ Геную матрозомъ и на томъ корабл плылъ Свернымъ Океаномъ около трехъ мсяцовъ.

1784 года въ Генвар мсяц схвачены они были въ Океан Тунизскими разбойниками или инако называемыми Мисирскими Турками живущими въ Африк. — Немогши противиться силою, товары и вс осьмнадцать человкъ взяты въ полонъ. — Мисирскіе Турки имли тогда войну съ Венеціанами и одного изъ ихъ матрозовъ Италіанца тотъ же часъ, какъ овладли кораблемъ, сбросили въ море по причин той, что онъ зналъ ихъ языкъ и говорилъ имъ съ угрозами. — По раздленіи добычи, четырехъ человкъ принужденно обрзали въ Магометанскую свою вру, въ томъ числ и его Баранщикова и заклеймили солнцемъ на правой рук желзною дощечкою съ иглами натертою порохомъ. Онъ достался на часть корабельному Капитану Магомету, и нарекли ему имя Ислямъ: онъ былъ скованъ, когда достался въ полонъ, боле десяти часовъ на Турецкомъ корабл. Изъ Свернаго Океана прохали они чрезъ проливъ Гибралтарской Средиземное море, Архипелагъ или Морею, острова Кандію и Кипръ въ Азіатическую Турцію и пристали въ залив Катальскомъ въ Порт города Вилеема, продолжая путь съ лишкомъ два мсяца. Капитанъ Магометъ имлъ свое жилище въ город Вилеем, у котораго служилъ онъ Баранщиковъ съ лишкомъ годъ и восемь мсяцевъ, и варилъ кофій иногда въ день разъ до пятнадцати. — Магометъ имлъ четырехъ женъ. Трудная должность кофишенка заставила о немъ Баранщиков изъ оныхъ четырехъ женъ Магометовыхъ всякую за его усердную службу и почитаніе имъ отдаваемое весьма сожалть: онъ расказывая имъ свои приключенія приводилъ всхъ ихъ часто въ слезы. Наконецъ здлались он къ нему откровенными и жалостливыми ради того что имлъ жену и троихъ дтей… Вопрошаютъ они его: что то есть Россія? и какъ живутъ Россіяне? Онъ же примтя ихъ слабость сдлалъ смшное и по ихъ названію чудное дло: въ одинъ разъ сварилъ изъ сарацынскаго пшена глиненой горшокъ каши и положилъ тюленьяго жиру, та каша разопрла и у него горшокъ трснулъ, а онъ въ небытность Магомета призвалъ тхъ его четырехъ женъ и сказалъ: посмотрите сударыни, какъ я по Россійски стану кутать кашу, у насъ коровье масло весьма дешево, нетакъ какъ здсь, что я принужденъ сть съ тюленьимъ жиромъ, он удивились, а онъ нарочно сълъ горшокъ каши, и всталъ какъ будто голоденъ: лишь только пришелъ домой Магометъ Паша, то он расказали, что Ислямъ твой слуга сълъ крутую кашу при насъ съ тюленьимъ жиромъ, Магометъ равно какъ и они удивился, смялся, хохоталъ и неповривъ своимъ женамъ, сказалъ: что должно брюху трснуть, когда Ислямъ столько сълъ каши, призовите вы его, я самъ распрошу, правда ли ето. Баранщиковъ призванъ былъ при четырехъ его господина женахъ и въ своемъ кушань незаперся. Капитанъ Магометъ смясь говорилъ по Турецки: Ислямъ Баша! нероды Чокъ Екмель? то есть, какъ ты кашу лъ, горшокъ трснулъ, я думаю что и твое брюхо такъ же трснетъ. Баранщиковъ съ веселымъ видомъ отвчалъ ему, я еще два горшка такихъ же съмъ, Магометъ же сказалъ: подлинно Россіяне крпки и какъ я по слуху знаю, въ прошедшую войну сожгли у насъ въ Чесм флотъ, разбили насъ, всхъ нашихъ витязей умертвили на сухомъ пути за ркою Дунаемъ и передъ Дунаемъ, мы гд ни посмотримъ, то везд Россіяне, въ горахъ и въ разслинахъ земныхъ, куда ни поворотимся, куда ни пойдемъ, то они везд, насъ разбиваютъ, берутъ въ полонъ и отсылаютъ въ свои города, скажи мн пожалуй, отъ чего вы столько сильны. Баранщиковъ ободрясь случаемъ вздумалъ изрядную ложь и сказалъ: наши солдаты или янычары презираютъ смерть: у насъ есть трава растущая въ болотахъ, и когда янычаръ идетъ на войну, лишь бы только ее отвдалъ, то одинъ напуститъ на двсти вашихъ Турковъ, я такой же, меня ты неподумай удержать, я теб служу годъ и два мсяца, а ты Магометъ Паша долженъ по повелнью великаго Пророка Магомета чрезъ семь лтъ отпустить меня на свободу и дашь мн награжденье и тогда я куда хочу туда и пойду. Совсть Магомета изобличала и онъ въ замшательств увщалъ Баранщикова такъ: Ислямъ, намъ съ тобою небраниться и нессориться, мн удивительна кажется твоя каша, я созову гостей и ты пожалуй свари ее и при нихъ кушай. Такая потачка сдлала его на нкоторое время счастливымъ: онъ каждой день варилъ для себя крутую кашу, и какъ невсякой горшокъ лопалъ, то умудрился покупать пузыри, и нарочно кричалъ, что каша поспла, и пузырь положа на огонь производилъ такой звукъ, будто горшокъ лопнулъ, и т четыре женщины Турчанки прибгали къ нему въ кухню, а онъ разбилъ горшокъ чемъ нибудь, смшилъ ихъ, и Капитанъ Магометъ Паша нарочно созывалъ къ себ гостей и веллъ ему кашу при себ съдать, а они дарили ему за то по нскольку денегъ.

На конецъ вздумалъ отъ Магомета Паши въ печали о своемъ отечеств Россіи, христіянской вр, жен и малолтныхъ троихъ дтяхъ незабвенно въ сердц его обращавшихся, бжать въ Россію, но какъ отъ Магомета Паши ушелъ невзявъ у него, ничего и незная дороги куда ити, то и пойманъ, на третій день Турками и приведенъ къ нему Магомету Паш, за что больно былъ битъ шамшитоваго дерева по пятамъ палками и немогъ ходить боле мсяца но ползалъ: при исполненіи наказанія просилъ и кричалъ, помилуй батюшка на Турецкомъ язык, однако неперестали его бить до тхъ поръ, пока свирпость и злоба Магометова неукротилась и онъ приговаривалъ, я не тебя бью, а твои ноги, они виноваты, что ты бжалъ, ты забылъ что Музульманъ и долженъ жить у меня… Всякой Грекъ подъ владніемъ Турецкимъ живущій уметъ говорить по Турецки, и онъ какъ скоро выздоровлъ, то несмотря на свои мучительныя побои, пошелъ на корабельную пристань города Вилеема и увидя на одномъ корабл Греческой флагъ и пришедши къ хозяину онаго Греку Христофору, расказалъ вс свои нещастія на Турецкомъ язык, незная по Гречески, добродтельный Грекъ Христофоръ услышавши, что онъ Россіянинъ и злополучной человкъ, принялъ во уваженіе его нещастіе, и учинилъ при томъ слдующее увщаніе: ‘какъ ты живешь у богатаго господина, то ничего изъ дому неукрадь, приходи же ко мн на корабль чрезъ четыре сутки ночью часа въ два, и какъ будетъ втръ благополучной, то мы снимемся съ якоря и пойдемъ въ море’. За отвозъ же съ него ничего нетребовалъ, кром услуженія на корабл въ матрозской должности до Царя града, а по призд туда, общалъ и въ томъ устоялъ подлинно, что онъ свободенъ остался, и наставилъ явиться къ Россійскому Императорскому Министру. По приказанію добродушнаго Грека онъ исполнилъ и пришелъ въ назначенное время на корабль, гд сокрытъ былъ въ тайник близь каюты, снявшись съ якоря пошли въ море въ четвертый день благополучно и прохали къ городу Яфф, лежащему въ томъ же Катальскомъ залив, чтобъ сыскать въ семъ город православныхъ христіянъ для поклоненія въ святомъ град Іерусалим гробу Господню, поелику въ Яффу многіе изъ христіанъ Европейскихъ то есть, Италіянцы, Португальцы, Французы, Венеціане и другіе призжаютъ, но тутъ никого незастали и по причин сей должно было простоять въ порт города Яффы дв недли съ лишкомъ, хозяинъ корабля Грекъ Христофоръ ршился съ двадцатью человками Европейцевъ, по разнымъ случаямъ за своими нуждами пришедшихъ а не для богомолія пойти сухимъ путемъ во святый градъ Іерусалимъ, отъ Яффы оной стоитъ недале ста пятидесяти верстъ: его Баранщикова взяли съ собою, а такіе Европейскіе христіяне скопляются для безопасности отъ злодевъ или разбойниковъ въ пути. Въ Іерусалимъ пришли они въ третій день, но къ нещастію ненашли тамъ почти никого, кто бы въ силахъ былъ заплатить положенную Султаномъ подать, для поклоненія во святомъ храм гробу Господа Іисуса Христа, ибо Султанская стража гробъ и храмъ Господень стерегущая за малую плату собравшихся нсколькихъ христіанъ недопустила къ поклоненію гробу Христову.

Городъ Іерусалимъ стоитъ въ полуденной полос на пещанной и каменистой земл, большею частію строеніе въ немъ деревянное, тутъ есть развалины старинной крпости изъ дикаго камня достойныя удивленія по величин своей, но какъ онъ Баранщиковъ неимя понятія о строеніи крпостей и бывъ только трои сутки въ Іерусалим неможетъ дать яснаго понятія кром какъ о строеніи обитателей Іерусалимскихъ, то объявляетъ, что сей городъ неболе иметъ въ окружности обывательскихъ домовъ какъ версты на четыре. Спросилъ онъ на Турецкомъ язык добродушнаго Грека Христофора: Жанымъ Баба? не буюкъ Бу Джеми, то есть какая это церковь великолпная батюшка? на что онъ отвчалъ: сія церковь именуется святая святыхъ онъ сказалъ ему: пойдемъ въ нее и помолимся, Христофоръ же Грекъ отвчалъ на сіе: насъ въ нее непустятъ, а молятся только Турки и самъ здшній Іерусалимскій Паша всякую недлю по пятницамъ по ихъ названію джемиду съ великимъ благоговніемъ. Близь той церкви есть ворота изъ дикаго Камня состроенныя, въ которые Господь Христосъ въхалъ на ослят, и о той церкв сказывалъ ему Грекъ Христофоръ, что оная стоитъ на полдни олтаремъ. Съ Христофоромъ ходили въ Іерусалим во вс три дни въ разныя церкви и молилися, и нкогда спросилъ онъ его объ одной церкви, какъ ей наименованіе, ибо она великолпна и красива и съ наружи стны списаны Греческой работы образами, то онъ сказалъ: сей церкви именованіе, Вазаръ Дюнъ, или воскресеніе Христово. Баранщиковъ изъ любопытства той церкви воскресенія Христова обошелъ одну стну и намрялъ двсти двадцать шаговъ, а кругомъ онъ думаетъ боле семи сотъ шаговъ. Полагая въ каждую Россійскую сажень по обыкновенному изчисленію три шага, то сія церковь воскресенія Христова будетъ въ окружности съ лишкомъ двсти тридцать саженъ. Гробъ Господень въ сей церкв.

Хозяинъ его Христофоръ сожаля и болзнуя о немъ такъ какъ отецъ о своемъ сын, что онъ неволею обрзанъ бывши полоненъ Турками на корабл въ Магометанскую вру, привелъ его Къ Греческимъ священикамъ во святомъ град Іерусалим въ часовню, стоящую недалеко отъ церкви воскресенія Христова, которые по исповданіи имъ всего съ нимъ случившагося приказали сторожу заклеймить на правой рук образомъ распятія Господня на доск желзной съ иглами натертой порохомъ: отъ сего удара доски желзной или клейма весьма чувствительно потекла изъ руки кровь, посл чего сторожъ отнялъ сію желзную доску минуты чрезъ дв, а сутки трое чувствовалъ онъ чрезвычайную боль отъ заклейменія. Протолковали или объявили оные священники ему въ наставленіе, что онъ уже свободенъ отъ Магометанской вры и когда заклейменую свою руку покажетъ Туркамъ и другимъ Магометанамъ, то они будутъ его презирать и гнушаться а особливо естьли къ чему онъ прикоснется или возьметъ, то оную вещь должны они по закону Магометову продать или бросить а неимть въ своемъ дом.

Еще видлъ онъ церковь безъ верху святаго Архистратига Михаила и Грекъ его хозяинъ сказывалъ, что она давно уже въ запустніи и что тамъ былъ прежде монастырь, но Турками уничтоженъ и монахи изъ сего монастыря разогнаны или убиты.

Изъ святаго града Іерусалима съ великимъ прискорбіемъ, что неудостоились лобызать гробъ Господень возвратился онъ съ помянутымъ своимъ хозяиномъ въ Яффу чрезъ трои сутки. Изъ Порта сего города пошли водами Кипрскими и Кандійскими, и въ правой сторон оставался у нихъ островъ Корфу и заливъ Тарентскій, откуда пустились въ Адріатическое море или заливъ Венеціянской и приплыли въ Венецію чрезъ двадцать пять дней для торгу. — Тамъ надлежало запастись припасами и стояли въ порт Венеціанскомъ недли съ четыре: строгость и наблюденіе должнаго порядка въ Венеціи о каждомъ призжающемъ, заставили и его Баранщикова отвчать: откуда онъ родомъ? и по какому случаю находится на корабл Греческаго купца? По сему вопросу долженъ онъ былъ вс свои приключившіяся нещастія объяснить Венеціанскому правленію, и показать печатной пашпортъ, данной ему отъ Гишпанскаго Генерала и Коменданта въ остров Порторик, и какъ онъ на Италіанскомъ корабл взятъ съ прочими въ полонъ Турками, обрзанъ на корабл въ Магометанскую вру, увезенъ въ Вилеемъ, былъ невольникомъ у Турка Магомета, заклейменъ на правой рук солнцемъ, и что добродушный Грекъ Христофоръ увезъ его тайно изъ Вилеема города на своемъ корабл, и пашпортъ Гишпанской хранилъ онъ Баранщиковъ при себ необъявляя никому, то Венеціанское правленіе по сему неложному доказательству соблаговолило дать ему свой печатной пашпортъ съ изображеніемъ на ономъ почивающаго въ Венеціи святаго Апостола и Евангелиста Марка. Тамъ многіе благопріятствовали ему и удивлялись страннымъ случаямъ съ нимъ послдовавшимъ, и онъ имя два пашпорта Венеціанской и Гишпанской могъ бы отъ хозяина своего удобно отстать, но какъ условіе, чтобъ плыть ему до Царя града матрозомъ, такъ и опасность, которой подвергалъ онъ жизнь свою за него, препятствовали ему неустоять въ данномъ слов, ибо когда бы онъ съ нимъ пойманъ былъ, то оба неизбгли бы смертной казни. Оставивъ Венецію отплыли они обратно въ Азію, сперва приставши въ Европ къ Фріульскимъ берегамъ у города Тріеста, а изъ Тріеста чрезъ недлю отправясь въ Микулу, гд находился Россійскій Консулъ изъ Славонцовъ г. Контжуанъ, къ коему онъ Баранщиковъ ходилъ и разсказалъ свои нещастія и что нын на корабл Греческаго купца детъ въ Константинополь прося его Контжуана о покровительств, на что онъ сказалъ: я скоро поду въ Царь-градъ и теб радъ сдлать всякую помощь, только ты явись къ Россійскому Императорскому Министру Якову Ивановичу Булгакову. — Ободренъ будучи симъ случаемъ пришелъ на корабль, радуясь что можетъ скоро видть свое отечество. Изъ Микулы отправились чрезъ восемь дней въ Жмирну, или по Европейскому выговору, Смирну, городъ лежащій въ Азіи подъ 45 степенью долготы и 36 степенью полуденной широты, которой ему такъ понравился, что онъ расхвалить его довольно неможетъ. Продавая помянутый Грекъ Христофоръ сарацинское пшено, Мисирскіе сабли и кинжалы, стоялъ въ Смирн дв недли. Смирна иметъ все деревянное строеніе прекрасное и тутъ отправляется великой торгъ и отъ всхъ Европейскихъ дворовъ въ ономъ живутъ повренные въ длахъ или Консулы: Россійской, Гишпанской, Италіанской, Аглинской, Французской и прочіе: да и самые лучшіе домы на пристани корабельной ихъ Консуловъ. Изъ Смирны чрезъ Морею приплыли въ Дарданеллы а изъ Дарданеллъ въ Блое или Мраморное море и пристали въ портъ Константинополя, имвъ плаваніе изъ Смирны до Царя-града неболе трехъ недль и незаходивъ ни къ какому порту или городу.

Грекъ Христофоръ по прибытіи въ Константинополь тотъ же день отпустилъ его Баранщикова съ своего корабля, благодаря за службу но ничего въ награду даже ни одной копейки недавъ. На другой день пошелъ онъ въ Перу или по Турецки называемую улицу Галата Юкарда, стоящую на гор, гд обитаютъ вс Европейскіе Министры, и прибывъ туда и нашедши домъ Россійскаго Императорскаго Министра Его Превосходительства Якова Ивановича Булгакова, немогъ къ нему явиться для того, что онъ въ то время нежилъ въ самомъ Цар-град, по причин случившейся моровой язвы, а имлъ свое пребываніе на мыз Буюхтуръ называемой, разстояніемъ верстъ на тридцать отъ Константинополя близь Чернаго моря, въ коей и вс Европейскіе Министры живутъ убгая мороваго повтрія, и туда уже никого непропускаютъ. — Тогда Баранщиковъ въ дом Его Превосходительства предсталъ домоправителю и изъяснилъ ему вс обстоятельства, что онъ принужденно обрзанъ по Магометанскому закону и добродушнымъ Грекомъ Христофоромъ тайно увезенъ изъ Вилеема на корабл, но сей г. домоправитель неподвигнулся примромъ того Грека, а приказалъ, чтобъ онъ никогда въ домъ Императорскаго Министра неходилъ претя отдачею, буди пріидетъ, подъ Турецкую стражу, и сказавъ при томъ съ негодованіемъ: какъ бы то нибыло, что ты Магометанской законъ самовольно или принужденно принялъ, нужды нтъ вступаться Его Превосходительству, много васъ такихъ бродягъ и вы вс сказываете, что нуждою отурчали. Баранщиковъ въ доказательство своей невинности сказывалъ, что онъ иметъ два пашпорта перьвой изъ острова Порторико Гишпанской, другой отъ Венеціанскаго правленія, но онъ ничего неуважилъ, а только повторялъ своими угрозами, что если станетъ докучать, то непремнно отдастъ его подъ Турецкую стражу.

Чаявшій но неполучившій защиты и обремененный крайнею бдностію пошелъ въ уныніи и слезахъ, ненаходя инаго способа, какъ только итти въ часть города Константинополя, которая отъ вливающаго воды свои Чернаго моря или пролива и соединяющагося съ блымъ моремъ, обнесена каменною стною составляющею великую окружность, гд вс Европейцы, Азіятцы и другіе народы имютъ свое жилище, какъ то: Россіяне, Нмцы, Французы, Венеціане, Армяне, Агличане, Греки, Жиды, Болгары, Сербы, Арнауты и прочіе, и сыскавъ тамъ для себя работу на корабельной пристани былъ у оной боле мсяца и имлъ отъ нее свое пропитаніе, получая иногда въ день по два левка т. е. по рублю двадцати копекъ, пища же ему стоила каждые сутки по дороговизн харча въ Константинопол, какъ умренно ни жилъ, съ лишкомъ одинъ левокъ на хлбъ, мясо, или рыбу, а на обувь и одежду очень мало оставалось по тому, что въ пятницу запрещено отъ Турковъ работать а въ воскресеніе по Греческому закону неработаютъ, туфли же или коты по Турецкому названію Емени стоятъ тутъ дорого и ихъ нельзя проносить боле трехъ недль. Въ одно время пошелъ онъ на Россійской гостиной дворъ, гд боле ста лавокъ построено деревянныхъ и гд продаютъ: юфть, масло коровье, мдь, мыло, желзо и прочее, въ чаяніи ненайдетъ ли себ какого избавленія, чтобъ ухать на корабл въ Россію, о чемъ и разговаривалъ съ купцами россійскими по нкоторымъ временамъ ходя въ Греческомъ плать и изъявляя нещастныя свои приключенія, но всякъ изъ нихъ сомнвался, чтобъ онъ могъ безъ подверженія себя великой опасности ухать по той наипаче причин, что былъ многимъ Туркамъ знакомъ. Въ такихъ колебаніяхъ для него непріятныхъ препроводилъ онъ житье свое боле полутора мсяца въ Константинопол, по томъ нечаянно увидлъ двухъ человкъ на Галаш близь гостинаго Российскаго двора въ Турецкомъ платье, которые говорили по руски весьма изрядно, и онъ подошелъ къ нимъ будучи одтъ въ бдномъ Греческомъ плать приличномъ матрозу сказалъ: здравствуйте господа? никакъ вы были Рускіе? они ему на то отвчали, ты угадалъ, скажи намъ о себ: кой городъ? Я Нижегородской мщанинъ, отвтствовалъ онъ и родиной изъ самаго Нижняго города: и мы братъ теб земляки, продолжали они и бывали въ Арзамас сапожниками, сюда же какъ зашли, то спрашивать теб не для чего. Одинъ изъ нихъ открылъ свое имя сказавъ: меня зовутъ Гусманъ, пойдемъ ко мн въ гости, я имю домъ, жену и живу хорошо, да и теб здлаю можетъ быть щастіе. Такому случаю Баранщиковъ весьма былъ радъ, надясь получить отъ своего земляка какую ни есть помощь. Пришедши къ нему Гусману въ домъ отстоявшій боле полуверсты отъ Галаты въ улиц называемой Топаны увидлъ, что онъ иметъ трехъ женъ, Гусманъ произносилъ на Христіанской законъ хулу, увщевалъ его быть Магометаниномъ и забыть свое отечество Россію. Изъ простодушія Баранщиковъ открылся, говоря съ нимъ по руски, что онъ давно уже принялъ Магометанской законъ по невол плывя изъ Америки на Италіанскомъ корабл, и что взятъ былъ въ полонъ Мисирскими Турками, отвезенъ въ Вилеемъ и на Турецкомъ корабл заклейменъ на правой рук солнцемъ, знаетъ Могометовы молитвы и бывалъ въ Вилеем въ мечетяхъ Турецкихъ исполняя предписанное закономъ Магометанскимъ принужденно. Мы давно тебя видали, сказалъ ему Гусманъ, на гостиномъ двор у купцовъ Россійскихъ и слышали, что ты Музульманъ: пожалуй раскажи намъ, продолжалъ онъ, какъ ты ухалъ изъ Вилеема, намъ такіе люди надобны и насъ рускихъ очень мало осталось отъ мору въ Цар-град. Баранщиковъ зная, что естьли будетъ противорчить, то едва ли избжитъ бды, отозвался такъ: я служилъ у Магомета Паши а отъ него бжалъ и ухалъ на Греческомъ корабл въ Константинополь.

Вдругъ сей бывшій Россіанинъ Гусманъ пришелъ въ смятеніе и сталъ говорить съ нимъ по Турецки при трехъ своихъ женахъ: для чего ты будучи въ Магометовомъ закон, носишъ одежду Греческую? ты знаешъ ли, что за сіе смерть опредлена? Ислямъ Баранщиковъ палъ ему въ ноги и просилъ помилованія изъяснивъ, что онъ по неимуществу и бдности своей неиметъ за что купить Турецкаго платья. Сей извергъ Гусманъ тотчасъ оставилъ его подъ присмотромъ своихъ домашнихъ а ему грознымъ голосомъ сказалъ: я въ сію минуту приведу Имана, т. е. попа.

Иманъ пришелъ неукоснительно съ Гусманомъ, разпросилъ порядокъ дла и вс случаи, напослдокъ ршился и сказалъ: ты Гусманъ дай мн двадцать левковъ, а я дло здлаю, Гусманъ подарилъ ему т деньги. Тогда Иманъ написалъ записку такую: ‘что Россіянинъ Василей пришедъ въ Стамбулъ т. е. Царь-градъ, добровольно принялъ Магометовъ законъ, наученъ молитвамъ и нареченъ именемъ Исляма, посл чего надли на него Турецкую чалму’.

Отступникъ вры христіанской Гусманъ обще съ Иманомъ смтили свою прибыль, и по данной записк въ руки Гусману, научили его Баранщикова, чтобъ онъ ничего по Турецки неговорилъ, и отзывался незнаніемъ языка, а только что въ четыре дни наученъ читать Иманомъ Ибрагимъ Баба т.е. священникомъ Ибрагимомъ одну Магометова закона молитву.

Со лживою отъ Имана Ибрагима запискою, чтобъ 20 левковъ Гусманомъ ему подаренныхъ возвратить съ прибылью, повелъ онъ Гусманъ его Баранщикова къ великому Визирю, который повеллъ именемъ своего Государя выдать въ награжденіе ему сто левковъ за принятіе Магометанской вры (каждой левокъ по 60 копекъ) и опредлить его въ янычары и производить жалованья на каждые сутки по 15 паръ или Россійскихъ 22Ґ копйки, посл того ходили они съ Гусманомъ къ разнымъ господамъ и къ купцамъ Турецкимъ, Гусманъ приводилъ каждаго въ удивленіе расказами на Турецкомъ язык, его же Баранщикова заставлялъ читать съ великимъ воздыханіемъ такъ называемыя правоврныя Магометовы молитвы, такимъ притворствомъ святости и посредствомъ хожденія въ мечети Константинопольскія насбирали они чрезъ одну недлю, по Турецкому названію Биръ Афта съ пожалованными стами левками изъ казны Султанской 400 левковъ а на щетъ Россійской 240 рублей, боле же по закону Турецкому одной недли новопріявшему Магометову вру ходить и просить непозволено.

Гусманъ стращая Баранщикова доносомъ, что онъ иметъ на рук распятіе Христово, говорилъ: бднякъ ты Ислямъ, ежели я донесу, то теб неотмнно смертная казнь будетъ, онъ же незная судебныхъ обрядовъ Оттоманской Порты согласился отдать изъ собранныхъ денегъ 200 левковъ или 120 рублей, чемъ Гусманъ удовлетворя нсколько своей жадности припомнилъ ему и то, что онъ за одну записку подарилъ Иману 20 левковъ и что безъ того конечно бы онъ пропалъ: довольно съ тебя, сказалъ ему, такой же половины, ты видишъ, сколько было моихъ трудовъ водить тебя по Царю граду, проситъ и умолять каждаго къ поданію теб милостыни, теперь живи и служи Султанскому Величеству врно и честно. По раздленіи же денегъ свелъ его въ казармы къ холостымъ Янычарамъ и отдалъ въ команду чиновнику по ихъ названію Югъ Баш. Коварство и сребролюбіе Гусманово вложило ему въ голову сожалніе о Баранщиков и желаніе, чтобъ онъ былъ женатъ на Турчанк, дабы чрезъ то присоединить своего земляка къ себ въ родство: онъ улещалъ его такъ: женись братъ на моей своячениц, она двка добрая, а деньги у тебя есть, отецъ у нее и домъ хорошъ, теб жить въ казармахъ Янычарскихъ весьма трудно, ни обшить ни обмыть нкому будетъ, онъ Баранщиковъ согласился на вс предложенія Гусмановы видя себя въ неминуемой бд и жилъ въ казарм Янычарской только недлю, тутъ кормятъ Султанскою пищею одинъ разъ въ день, и даютъ блой хлбъ съ вареною изъ сарацынскаго пшена кашею, въ которой довольно мяса, такъ же табакъ, сколько кто хочетъ, а дятъ десять человкъ вмст, и при каждомъ десятк опредленъ Іокъ Баша или десятникъ, чтобъ небыло никому обиды въ пищ, и тутъ всякъ получает и постелю а больше ничего. Въ Янычарскую казарму всякой пришедшій Турокъ можетъ получать пищу, коей остается предовольно и Янычары изъ добродушія кормятъ постороннихъ. Въ прочемъ ни одинъ Янычаръ неваритъ самъ сей каши и непечетъ хлбовъ, но особливые приставники.

Гусманъ неупустилъ случая чрезъ недлю сосватать за него невсту, одной жены своей сестру именемъ Аишедуду, которой отъ роду было лтъ 18 и у которой были выкрашены ногти красною краскою по примру всхъ молодыхъ Турчанокъ, кои имютъ всегда лицо покрытое и только на руж у нихъ одн глаза, и ему нельзя было видть своей невсты до самаго брачнаго сочетанія, какова лицемъ. Гусманъ, что бы принудить Баранщикова жениться, выдумалъ хитрое средство, настроивъ того же Имана Ибрагима, которой далъ лживую записку о принятіи имъ добровольно вры Магометовой, и приведши его съ собою въ Янычарскую казарму увщевалъ его Баранщикова, чшобъ онъ жилъ какъ Музульманъ (правоврной): ты уже Янычаръ, сказалъ онъ, и въ Магометовой вр, непростительно же по закону его быть неженатому, и для того не премнно женись. У Аишедуды былъ отецъ старикъ именемъ Магометъ, и онъ принятъ въ домъ тестевъ стоящій въ Цар-град близь Топаны улицы, и свадьба совершена по ихъ обрядамъ въ мечет, при чемъ положено условіе, что когда оставитъ свою жену, буде она нелюба ему покажется, то долженъ заплатить ей 50 левковъ, то есть 30 рублей пени, ибо тамъ всякой мужъ иметъ право свою жену бросить или отослать отъ себя заплативъ по договору деньги, напротивъ того мужъ ничего приданаго за женою требовать недолженъ. Европейскіе законы сему противны. Сіи договоры Иманами пишутся по состоянію людей въ 500, тысячу и боле левковъ. Съ Аишедудою Турчанкою жилъ онъ боле осьми мсяцовъ подъ строгимъ присмотромъ тестя и жены своей, твердъ ли въ вр Магометанской, и однажды едва избавился отъ наказанія за неумовеніе и нечтеніе молитвъ, по доносу Иману (Попу) отъ жены Аишедуды и Магомета своего тестя. Изъ денегъ своихъ долженъ онъ былъ давать жен и тестю на пропитаніе въ каждые сутки но 20 паръ, т. е. 30 копекъ, имя по ихъ обычаю кофій, та6акъ и всякіе плоды, мясо баранье и говяжье, сарацынское пшено и хлбъ печеной блой. Плоды же въ Цар-град, кофій и табакъ очень дешевы. Гусманъ его пріятель нердко посщалъ въ дом и училъ какъ жить по Турецкому обыкновенію и нераздражать никогда и ни чемъ тестя и жены, покупать же харчевое зачалъ было самъ Баранщиковъ, незная обыкновенія, отъ чего произошло на него негодованіе, но Гусманъ отвратилъ оное, сказавъ Исляму, ты давай деньги тестю и жен, и они довольны будутъ покупая сами нужное для себя и тебя. Свирпая Аишедуда всегда подозрвала его въ вр Музульманской, тесть же старикъ, отецъ ея Магометъ временемъ постороннимъ людямъ хвалилъ почтеніе отдаваемое ему всякой день зятемъ Ислямомъ (Баранщиковымъ).

Служба Янычаръ состоитъ въ томъ, чтобъ ходить на стражу во дворецъ Султанской и онъ хаживалъ и стоивалъ на часахъ у воротъ съ протчими Янычарами по недльно, имя у себя изрядное платье купленное изъ собранныхъ денегъ 200 левковъ, два пистолета и кинжалъ, вс Янычары неимютъ въ Стамбул другаго вооруженія. Он служа Янычаромъ боле десяти мсяцовъ, небылъ ни ружьемъ ни на сабл ниже стрлять изъ пистолетовъ обучаемъ. Однажды во время своея стражи видлъ въ части дворца или сераля выставленную на показаніе народу въ 1784 году одного преступника голову на серебреномъ блюд украшенную разными цвтами и листами, ему сказывали: что та голова Натолійскаго Паши и привезена въ Стамбулъ изъ Анатоліи набитая разными ароматами и что должно оной простоять на томъ мст цлую недлю, дабы народ весь видлъ: тутъ прибитъ былъ на столб каменномъ указъ Султанской изъясняющій преступленіе его, и стеченіе народа къ сей голов приводило его Баранщикова въ удивленіе и содроганіе.

Служа Янычаромъ и ходя на стражу во дворецъ нердко онъ видалъ, а особливо по пятницамъ самого Султана и великолпные его вызды верхомъ на кон въ соборную мечеть именуемую по Турецки Ая Софья, которая была прежде Христіанская Греческая церковь и именовалась Софія или Премудрость Божія. Великолпіе Султана и окружающихъ его особу 120 чиновниковъ блистающихъ драгоцнными каменьями и золотомъ неможетъ онъ совершенно пересказать, а только удивляясь по простодушію своему говоритъ что неоцненное сокровище на всхъ ихъ сіяетъ. Мечеть Ая Софія отъ дворца неболе 150 саженей. Шествіе Султана продолжается съ великою тишиною боле часа до одной мечети, гд молится неболе получаса, а иногда и меньше.

Однажды посланъ былъ Баранщиковъ съ другими Янычарами въ Дарданеллы для затопленія двухъ военныхъ ветхихъ кораблей, кои нагрузя каменьями затопили, что бы пресчь путь иностраннымъ кораблямъ незнающимъ и невзявшимъ Турецкаго лоцмана.

Въ Константинопол весьма строга управа благочинія, или полиція, сколько ему замтить случилось, ибо онъ увидя, что у одного хлбника на правой рук нтъ трехъ пальцовъ, спросилъ: какая тому причина? и отъ чего онъ и какою болзнію оныхъ лишился, хлбникъ же сказалъ: конечно ты иностранецъ и живешь недавно въ Стамбул, хотя ты и Янычаръ: у меня три пальца отрзаны, продолжалъ онъ, въ разныя времена за то, что Турецкіе законы повелваютъ такъ, ежели нтъ противъ положеннаго всу хотя въ одномъ хлб 10 драхмъ, то литатъ одного пальца посланные для наблюденія приставы, съ коими ходитъ и палачь, который отрзываетъ пальцы безъ всякаго судебнаго приговора, и говорятъ что руки и пальцы виноваты, за 3 же 4. 5. 7. 8. 9. драхмъ {400 драхмъ составляютъ одно око, а око Турецкихъ 3 фунта, Россійскихъ 4 фунта и 16 золотниковъ и такъ одна драхма 3 съ небольшимъ золотника Россійскихъ.} наказываютъ по пятамъ палками, все противное человчеству приводило его Баранщикова въ содроганіе, онъ напослдокъ и самъ видалъ, что такіе чиновники въ разныхъ частяхъ города Константинополя ходятъ и подсылаютъ потаенныхъ людей купить или хлба или мяса или кофіи, или чего нибудь другаго и лишь бы продавецъ кого нибудь обвсилъ десятью драхмами, то пришедши сіи чиновники и изобличивъ его совершенно велятъ палачу отрзывать палецъ, а буде меньше, то бьютъ по пятамъ палками. Въ Константинопол ничего изъ състныхъ припасовъ безъ всу непродается, напримръ: хлбъ въ зернахъ, пшено сарацинское, мясо, масло коровье, виноградъ и другіе плоды, даже и дрова на вареніе пищи продаются всомъ, тамъ незнаютъ ни хлбныхъ ни другихъ жидкихъ тлъ мры, кром всу.

Любезное отечество Россія, вра христіанская, внутреннее и наружное самаго себя чувствованіе, воспоминовеніе жены и троихъ сирыхъ дтей въ Нижнемъ Нов город, къ тому еще и то, что принужденно онъ долженъ былъ исполнять Магометовъ законъ подъ строгимъ присмотромъ и наказаніемъ ежечасно приближающимся такъ же и образъ жизни и нравовъ Россійскихъ несходныхъ съ Турецкими, повергнули его на конецъ Баранщикова въ крайнюю печаль и смущеніе. Благочестіе христіанское твердило въ совсти его раскаяніе, что онъ впалъ по нещастнымъ своимъ приключеніямъ въ Магометанскую вру. Въ мечетяхъ ихъ нтъ никакого изображенія, чтобъ приводить на память благость Божію и удивляться, но только повшены по обимъ сторонамъ небольшія хрустальныя лампады, въ коихъ горитъ масло, что бы всякому пришедшему молиться видно было: пришедъ въ мечеть всякой долженъ пасть на колни, онъ какъ Янычаръ былъ, то нердко хаживалъ въ сію соборную Ая Софія мечеть для отвращенія отъ себя отъ Музульмановъ подозрнія.

Въ отдленномъ отъ Константинополя город Галат увидлъ онъ Баранщиковъ нечаянно прихавшаго изъ Санктъпетербурга курьера, котораго упросилъ расказать ему вс свои нещастія и объявить почтовую дорогу, чрезъ какіе города Оттоманской порты они здятъ. Курьеръ тотъ сожаля о немъ разсказалъ всю дорогу до самой россійской границы, и какъ ему въ пути поступать, или обходиться съ разными жителями, Турками, Греками, Молдаванами, и прочими.

Приближалось время быть Магометанскому великому посту по Турецкому названію Рамазану, которой продолжается чрезъ весь Іюль мсяцъ. Приходской Иманъ (Попъ) говорилъ ему: ‘ты скоро пойдешъ на смотръ къ великому Визирю и получишъ за дв трети жалованья 60 левковъ, то теб должно будетъ взять еще другую жену, а недовольно имть одной Аишедуды, нетакъ жить, какъ живутъ твои Гяуры (т. е. христіяне или неправоврные) имя по одной жен, ты можешъ содержать изъ своего жалованья двухъ женъ, Гусманъ твой пріятель научилъ тебя шить Турецкіе сапоги, я про то знаю, и ты сверхъ жалованья получишь очень немало, по крайней мр левка два въ сутки, только нелнись работать, твое шитье сапоговъ многіе похваляютъ, что шьешъ крпкіе, женясь же на двухъ будешъ совершенной Мусульманъ и подозрніе на тебя въ вр истребится, я подтверждаю теб духовною моею властію весьма строго сіе непремнно исполнить’.

Повелніемъ Имана умножилось боле въ немъ Баранщиков презрніе къ Магометанской вр, и онъ положилъ твердое намреніе избгнуть всхъ ея суетъ: онъ дйствительно шилъ сапоги, научившись у Гусмана и продавалъ по 5 и по 6 левковъ, отъ чего получалъ изрядной доходъ, такъ что въ одн сутки приходило ему за работу боле левка т. е. 60 копекъ, по чему можно бы ему продолжать тамъ свою жизнь безъ бдности и содержать двухъ и трехъ женъ по примру Гусмана, но всемогущій Творецъ устроилъ жизнь его инако.

Онъ сохранялъ два печатные пашпорта данные ему въ Америк и въ Венеціи. Въ перьвой разъ оные пашпорты безъ него найдены были женою Аишедудою и осмотрны тестемъ Магометомъ и когда онъ пришелъ домой, то опрашивали его Аишедуда и Магометъ отецъ ея: что за бумаги связанные въ двухъ дощечкахъ? пожалуй скажи Ислямъ Баша? Онъ незналъ какъ изъ сего вывернуться, и будто хотлъ утаить бывши самъ въ страх: почтеніе къ старику Магомету имъ отдаваемое избавляло его Баранщикова отъ подозрнія, онъ молчалъ а они на сіе сказали ему: что ты отъ насъ таишъ, это ваши рускія деньги. Ободрясь Аишедуды и Магомета мыслію говорилъ имъ усмхнувшись: здсь не у кого размнять, Россійскіе купцы на гостиномъ двор неберутъ. Магометъ старикъ совтовалъ ему, чтобъ онъ постарался размнять у Россійскихъ курьеровъ, кои часто въ Стамбулъ прізжаютъ и скоро назадъ отправляются.

Пришло то время, что должно было предстать ему Баранщикову на смотръ въ Янычарскомъ самомъ лучшемъ убор къ великому Визирю и получить жалованье, тесть прибралъ его тогда весьма чисто и далъ ему богатой свой шелковой кушакъ или поясъ золотомъ перетканной, кинжалъ оправленной жемчугомъ, красными и зелеными яхонтами и два пистолета съ золотою насчкою, когда же онъ взялъ съ собою и т два пашпорта Гишпанской и Венеціанской, жена его Аишедуда увидла и спросила: на что онъ беретъ т бумаги? онъ же ей сказалъ: я видлся вечера съ Россійскимъ курьеромъ, который хотлъ мн за нихъ дать 200 левковъ, которые ежели я получу, подарю изъ нихъ теб половину, она тотъ часъ пала на колни и молилась съ великимъ усердіемъ, что бы Богъ далъ получить сіи деньги. Разставшись съ женою своею такимъ образомъ представленъ былъ къ великому Визирю, предъ которымъ и другими начальниками долженъ читать былъ разныя Магометанскаго закона молитвы и за твердое знаніе оныхъ получилъ похвалу и выдачу жалованья 60 левковъ (36 рублей).

Получивъ оныя деньги зашелъ къ знакомому Греку именемъ Спиридону жившему на Галат, которому давно уже открылъ свое намреніе, чтобъ оставить Царь градъ, гнушаясь боле всего врою Магометанскою, и пойти въ отечество свое Россію, презирая вс мученія даже и самую смерть, естьли случится, что пойманъ будетъ, ибо вмсто страха и боязни, принялъ онъ надежду и упованіе на Бога и повергъ съ себя чалму, и на бритую свою голову надлъ Греческой колпакъ, и скинувъ съ себя красные Турецкіе сапоги обулся въ Греческіе черные, кушакъ, кинжалъ и два пистолета подарилъ Греку Спиридону, а самъ подпоясался худымъ его кушакомъ и пробывъ у него ночь отправился рано 29 Іюля 1785 года въ день святыхъ первоверховныхъ Апостолъ Петра и Павла въ путь, имя при себ вмсто вожатаго одну только записку о дорог выпрошенную у Россійскаго курьера, и два пашпорта Гишпанской и Венеціанской, да денегъ 60 левковъ, и представляя настоящаго въ своей одежд Грека. Изъ Галаты пришелъ онъ къ проливу Чернаго моря и чрезъ оной перехалъ на маленькомъ Турецкомъ судн заплатя 2 пары, или 3 коп. Россійскихъ, а проливъ тотъ широтою въ семъ мст неболе одной Россійской версты.

Отъ Константинополя къ перьвому по вышепомянутой дорог городу Кючукъ чекмеже разстояніемъ по Турецкому названію на икисаадъ, то есть: на два часа верховой зды или на 16 Россійскихъ верстъ съ небольшимъ. Тутъ по причин гористыхъ и пещаныхъ мстъ и несносныхъ жаровъ, никакая лошадь скоро бжать неможетъ. Кючукъ Чекмеже значитъ узкой проходъ, ибо сей небольшой городокъ съ правой стороны окруженъ горами покрытыми лсомъ, а съ лвой заливомъ изъ благо или мраморнаго моря. Тамъ имлъ онъ ночлегъ у Грека, и на другой день пришелъ во второй городъ называемой Буюкъ чекмеже, разстояніемъ оттуда на ючь саадъ, то есть: на три часа зды или 24 Россійскихъ верстъ. Идучи подл благо моря въ четвертой день пришелъ въ третій городъ Зардымъ, а въ послдующее время прошелъ города 4) Баулъ 5) Большую Шумну 6) на рк Дуна Журжу и другіе мста, до Дуная шелъ онъ пять недль и пришелъ Августа 4 числа 1785 года, претерпвая въ незнаемой дорог великія трудности, по разнымъ случаямъ, и ни въ которомъ город или мстечк остановленъ небылъ.

Рка Дунай теченіе свое иметъ въ черное море, и на правомъ берегу сей рки живутъ Россіяне, бывшіе запорожскіе козаки своими домами, и ихъ число великое. Они ловятъ въ Дуна рыбу такъ же и на мор. Съ нихъ больше ничего въ казну Султанскую неберется какъ десятина, то есть десятая съ улову рыба. Они возятъ въ Константинополь икру и рыбу соленую для Европейцовъ, а Турки до соленой рыбы или икры не охотники и почти изъ нихъ никто ее непокупаетъ. Баранщиковъ изъ сихъ запорожскихъ козаковъ видалъ продающихъ рыбу и икру многихъ въ Цар-град, а по сему знакомству какъ пришелъ къ нимъ на рку Дунай, то они очень ласково его приняли и онъ у нихъ проживалъ въ разныхъ домахъ у инаго дни два, три и четыре. Они исповдываютъ Христіанскую православную вру и по благопріятству уговаривали его, чтобъ онъ остался съ ними жить. Напротивъ того онъ имъ говорилъ: любезные мои! вы оставили свое отечество самопроизвольно и поселились въ чужой сторон, да и подъ владніемъ Турецкаго Султана и вы должны бояться его всякой часъ, возвратитесь лучше въ Россію, но на то многіе ему отвтствовали: что мы тамъ забыли? поди ты а мы нехотимъ, да и ты когда пойдешъ, добра ненайдешъ. Къ увренію ихъ разсказывалъ имъ онъ, что въ Цар-град живучи слышалъ отъ Россійскаго курьера, что Всемилостивйшая Монархиня всхъ прощаетъ, лишь только возвратись въ свое отечество и что въ Херсон даютъ на поселеніе домъ, лошадь, корову и овцу и нсколько денегъ: однако, же ни одного уговорить немогъ.

Дунай перехалъ онъ съ Молдаванами и прошелъ Молдаванскіе города: Букарешты, Фокшаны, Яссы и на Днстр Сороку: тутъ прожилъ онъ нсколько времени у россіянъ, коихъ Молдаванцы называютъ Филиповцами: они исповдываютъ Грекороссійскую вру, но никогда неходятъ въ церковь къ единоврнымъ Молдаванамъ и Грекамъ, а имютъ свои молебницы или божницы и говорятъ: что ихъ предки отцы и дды поселились здсь и что они живутъ благополучно и имъ позволено вру исповдывать какъ хотятъ да и въ прошедшую съ Турками войну было имъ невозбранно слдовать всмъ обрядамъ своея вры. Въ Букарестахъ, гд онъ былъ дв недли, рускіе снимаютъ подряды, длаютъ мазанки, погреба для виноградныхъ винъ и иную тяжелую работу исправляютъ, къ коей природные тамошніе жители великіе неохотники.

Изъ города Сороки чрезъ Днстръ рку переправясь на судн прошелъ Польскаго владнія городъ Чекиновку, Китай городъ, Лодыжину, Блую церковь и прочіе мстечки. Недостатокъ денегъ въ Польскихъ городахъ и мстечкахъ заставилъ его униженно просить благотворителей ловчеству ловчеству подаянія ему на пропитаніе и тамъ многіе неотвергали его прошенія и по возможности своей снабдвали его иные пищею а другіе деньгами, и такимъ пособіемъ въ пропитаніи себя изъ Польскаго владнія пришелъ онъ къ Россійской границ на Васильковской форпостъ и объявилъ тамъ свои два пашпорта: Гишпанской изъ Порторико и Венеціанской, и съ него взятъ тамъ допросъ обо всемъ случившемся съ нимъ въ Америк, Азіи и Европ, посл чего пашпорты у него отобраны и посланы въ Кіевское Намстническое правленіе обще съ допросомъ, а его яко перьваго выходца изъ Турціи препроводили за стражею съ однимъ гусаромъ въ Кіевъ, гд получилъ онъ изъ Кіевскаго Намстническаго правленія указъ, чтобъ явиться въ нижнемъ Нов Город, при чемъ господинъ Генералъ Порутчикъ и кавалеръ Ширковъ. Правитель Кіевскаго намстничества пожаловалъ ему пять рублей на дорогу, а о пашпортахъ сказалъ, что оба Венеціанской и Гишпанской посланы чрезъ почту въ Нижегородское намстническое правленіе. Съ тми изъ милосердія и человколюбія Его Превосходительства пожалованными пятью рублями и съ даннымъ изъ Кіевскаго намстничества пашпортомъ прошелъ онъ чрезъ Россійскіе города: Нжинъ, Глуховъ, Свскъ, Орелъ, Блевъ, Калугу, Москву, Володимеръ, Муромъ а изъ онаго прибылъ и въ Нижней Новгородъ 23 Февраля 1786 года.

На другой день или 24 Февраля 1786 года представленъ онъ былъ Его Высокопревосходительству господину Генералу Губернатору и Кавалеру Ивану Михайловичу Ребендеру. — Сей благотворительный и милосердый Господинъ пожаловалъ ему 15 рублей разпрося подробно о его странствованіи и нещастныхъ приключеніяхъ, напослдокъ Его Высокопревосходительство сказать изволилъ: ‘я теб во всемъ помощникъ буду, но какъ Городовому Магистрату не могу приказать заплатить за тебя, то онъ конечно поступитъ съ тобою по строгости законовъ, ради чего совтую просить гражданъ, чтобъ они тебя избавили за претерпнныя несчастія отъ платежа податей и долговъ и сняли оныя на себя изъ человколюбія’.

Великодушіе и милосердіе его Высокопревосходительства сильно его ободряло и онъ имя собственной домъ пришелъ къ своей жен чрезъ шесть лтъ, нашелъ ее въ самой сущей бдности съ двумя дтьми а третьяго лишился онъ по пятому году. Жена нескоро его узнала, ибо онъ одтъ былъ въ странное платье и съ невырощеными на бритой голов волосами, но когда съ нею объяснился, то какая была ея и его при семь случаи радость, оную чувствовать и изъяснить тотъ только можетъ, кто самъ бывалъ въ подобныхъ обстоятельствахъ.

До 1780 года записанъ онъ былъ во вторую Гилдію купцомъ и платилъ съ капитала, и когда явился въ Нижнемъ Нов город, градское общество или городовой Магистратъ требовалъ съ него за вс шесть лтъ подати и за оную держанъ онъ подъ стражею боле полутора мсяца, и лишь только освобожденъ магистратомъ, то кредиторы на его просили въ словесномъ суд, ибо онъ долженъ былъ по щетамъ и векселямъ боле 230 рублей рознымъ людямъ, изъ словеснаго суда посланъ онъ въ городовый магистратъ.

Въ удовлетвореніе должникамъ его или кредиторамъ принужденъ нашелся продать домъ свой за 45 рублей и сдлавъ такимъ образомъ малую уплату освобожденъ на нсколько времени изъ подъ стражи, а за достальныя 185 рублей долговыхъ и за шесть лтъ податей, городовый магистратъ учинилъ свое опредленіе: отослать его Баранщикова въ казенную работу на соляныя варницы въ городъ Балахну по 24 рубли на годъ, разстояніемъ отъ Нижняго Нова города 25 верстъ. Невидавъ же онъ Баранщиковъ жены и дтей съ лишкомъ шесть лтъ, пришедъ въ свое любезное отечество Россію, презирая вс опасности даже и самую смерть, соблюдая вру Христіанскую, памятуя жену и дтей, воззываетъ онъ Нижняго Нова-города къ своимъ гражданамъ и городовому магистрату такими словами: чтобъ они вняли купно гласу закона ЕЯ ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА и гласу человколюбія и приняли во уваженіе истинныя и неоспоримыя бдности его доказательства и свидтельства: 1) пашпорты Гишпанской и Венеціанской, 2) заклеймнія на остров Порторико на лвой рук и Турецкія на правой и по томъ въ Іерусалим распятіемъ Христовымъ, 3) что шесть лтъ препроводилъ безъ жены и дтей въ крайней бдности, 4) что говоритъ по Гишпански, по Италіански и по Турецки и что столь простому человку, какъ бы онъ худо ни говорилъ, научиться въ скорости неможно, 5) что сего 1787 года наступилъ святый великій постъ а онъ сидитъ въ магистрат подъ стражею, и что уже опредленіе подписано было чтобъ отдать его на соляныя варницы, но все сіе небыло уважено. Тогда пошелъ онъ къ Нижегородскому Преосвященнйшему, который пожаловавъ ему пять рублей отпустилъ отъ себя, а магистратъ по предложенію его Высокопревосходителства господина Генералъ-губернатора и кавалера Ивана Михайловича Ребендера далъ ему пропускъ до С. петербурга, съ которымъ онъ туда пришелъ явился у Высокопреосвященнйшаго Митрополита Новгородского и Санктпетербургскаго Гавріила и по десятидневномъ покаяніи въ Александроневскомъ монастыр приобщенъ святыхъ Христовыхъ таинъ, въ доказательство чего данъ ему Маія 7 дня сего 1787 года изъ духовной консисторіи билетъ.

Съ симъ билетомъ явясь у многихъ знатныхъ особъ въ Санктпетербург и представя имъ краткое начертаніе своихъ приключеній и бдствій обрлъ въ нихъ столь сострадательныя сердца, что удостоился милости, которыя избавили его отъ тягостнаго и долговременнаго ига нищеты, и за которыя онъ высокимъ особамъ ему благодтельствовавшимъ приноситъ наичувствительнйшую свою благодарность, кою по гробъ свой сохранять будетъ въ сердц своемъ и доноситъ всмъ согражданамъ, что онъ нигд и ни въ какомъ мст невидалъ, что бы человколюбіе простиралось столь далеко какъ тутъ въ тхъ лицахъ, кои подлинно и дломъ и словомъ благородны и знамениты. Виновниками же премны злополучій его во благо соизволили быть наипаче ихъ Высокографскія Сіятельства: Марья Андреевна Румянцова, Яковъ Александровичъ Брюсъ,Анна Родіоновна Чернышева, Александръ Романовичъ Воронцовъ, Ея Свтлость Принцесса Барятинская, Его Сіятельство Графъ Фонъ Минихъ, Ихъ Высокопревосходительства Иванъ Ивановичь Бецкой, Анна Никитишна, и Марина Осиповна Нарышкины, Иванъ Ивановичъ Шуваловъ, Александръ Александровичъ и Левъ Александровичъ Нарышкины, Его Сіятельство Александръ Сергевичъ Строгоновъ, ихъ Превосходительства Алексй Логиновичь Щербачовъ, Иванъ Ивановичъ Михельсонъ, Василей Михайловичъ Ребендеръ, Михайла Савичъ Бороздинъ, Сава Ивановичь Мавринъ и Баронъ Строгоновъ, также Его Высокопреосвященство Митрополитъ Новогородской и Санктпетербургской Гавріилъ и двора ЕЯ ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА духовникъ Іоаннъ Іоанновичъ Панфиловъ.

ПРИБАВЛЕНІЕ
заключающее въ себ описаніе
Царь-града и Турецкихъ начальниковъ духовныхъ,
воинскихъ и гражданскихъ.

О положеніи Константинополя и о древнихъ въ ономъ зданіяхъ.

Константинополь лежитъ въ области называемой Романіею, у береговъ благо и чернаго моря при пролив оныхъ соединяющемся съ Архипелагомъ. Сія древняя столица раздляется на три части, изъ коихъ дв обртаются на сторон Европейской, а третья на Азійской. На одной сторон изъ Европейскихъ находится Греческій старинный городъ Византія заключающій въ себ Султанскій дворецъ, гд прежде жилъ Царь Константинъ, великолпную и огромную церковь, а нын мечеть Софію, пространную площадь, на коей три обелиска, гостиной дворъ и многіе зданія и домы Турецкихъ вельможъ, Во второй Европейской части находится Греческій замокъ Галата и великая улица Пера, гд жительствуютъ чужестранцы. Въ третей же лежащей въ Азійской сторон и именуемой Скутари состоятъ жилища и разныя народныя строенія несмтнаго числа природныхъ тамошнихъ жителей. Во всхъ трехъ оныхъ частяхъ улицы мощены но безмрно тсны, на каждой изъ оныхъ находится нсколько фонтановъ съ мраморными водоемами, а что принадлежитъ до строенія тамошнихъ обитателей, то оное непорядочно и ни въ чемъ несоотвтствуетъ прекрасному и рдкому положенію сего города, древнія же Греческія зданія разрушены и совсемъ истреблены, кром храмовъ, кои превращены въ мечети, изъ которыхъ вышепомянутая Софійская почитается не только тутъ, но и въ цломъ свт нкіимъ чудомъ, какъ по огромности своей, такъ и красот и великолпію, ибо оная сооружена вся изъ мрамора и заключаетъ во внутренности своей боле шести сотъ столбовъ украшенныхъ многоразличнымъ образомъ. Посреди пролива раздляющаго Азію съ Европою построена башня, о которой говорятъ, что въ оной заключена была нкая Греческая Царевна. Византія же построенная на седми холмахъ иметъ столь пріятный и поразительный видъ, что каждаго взирающаго на оной въ нкоторомъ отдаленіи приводитъ въ восторгъ. Самая лучшая въ Константинопол площадь называется Греческимъ именемъ Иподромъ, а по Турецки Атмеданъ, то есть: конное рыстаніе: на оной находится большая Пирамида мраморная, четвероугольной каменной столбъ и другой треугольной мдной съ тремя перевившимися змями и столбъ Императора Феодосія украшенный рзьбою и разными фигурами.

Едикуль, или семибашенная крпость находится въ углу города къ полуденной сторон, обведена толстою весьма стною примыкающеюся къ городской стн и построена еще при Греческихъ Царяхъ начавшихъ оную, какъ сказываютъ, для монетнаго двора, нын же построены въ ней разные тюрмы, въ кои сажаютъ людей за разныя тяжкія преступленія, такъ же осужденныхъ на смерть военоплнныхъ чиновниковъ и посланниковъ христіанскихъ Государей предъ вступленіемъ съ ними въ войну. Гостиныхъ дворовъ въ Константинопол три примчанія достойныхъ, изъ коихъ первый и лучшій называется Жевагеръ Безестенъ, гд продаются драгоцнные камни, жемчугъ, золото, сребро, ружья, пистолеты, сабли, конская збруя и всякія вещи, коимъ продажа производится съ молотка. Второй именуется Сандалъ Безестенъ, въ которомъ продаются многоразличныя шелковыя ткани и парчи, какъ Турецкія, такъ и иностранныя. Третій же Ясыръ Базаръ опредленъ для продажи разныхъ невольниковъ и невольницъ, изъ коихъ по большой части видны тутъ уроженцы Аравійскіе и Грузинскіе. Бдные невольники а особливо бабы и двки содержатся въ лавкахъ такъ какъ птицы въ клткахъ и могутъ купцами сторговавшими ихъ осматриваемы быть, нагія съ головы, до ногъ, нтъ ли какихъ на тл ихъ пороковъ или болзни. Цна женщинамъ опредляется здсь по мр ихъ красоты, такъ, что отъ ста рублей платятъ за одну хорошую двку до двухъ и трехъ тысячъ а иногда и боле.

Бани тутъ каменныя покрытыя свинцомъ съ куполами, у которыхъ окна вдланы изъ выпуклыхъ стеколъ въ кровл. Внутреннее расположеніе оныхъ весьма изрядно и многія изъ нихъ снабжены достаточно водометами и разными иными для выгоды и удовольствія потребностями.

Близь мечети Султана Солимана и Баязета находится старая сераль, гд содержатся жены и престарлыя наложницы умершихъ Султановъ.

Почти посредин города построены янычарскія казармы, въ которые какъ сказываютъ до сорока тысячъ Янычаръ помщено быть можетъ, однакожъ въ оныхъ боле пяти тысячъ на лицо почти никогда небываетъ. Тутъ находится и дворъ Янычаръ Аги, на коемъ построена превысокая башня для смотрнія въ случа, гд пожаръ сдлается, ради чего на ней денно и ночно всегда стража находится.

Султанскій дворецъ или сераль а по тамошнему серай построенъ на самомъ мысу полуострова омываемаго Фракійскимъ Восфоромъ точно въ томъ, какъ говорятъ, мст, гд была древняя Византія. Оной отдленъ отъ самаго города одною только каменною стною а съ прочихъ трехъ сторонъ водою и окруженъ весь каменною большою оградою, имя обширности больше нежели въ Москв Кремль вмст съ Китаемъ, построенъ же на самой вершин горы, по чему и иметъ видъ со всхъ сторонъ прекрасной. Въ немъ разныя зданія отдлены одно отъ другаго а въ низу по косогору до самаго берега кругомъ разведены сады состоящіе изъ кипарисовыхъ и многоразличныхъ плодоносныхъ деревъ, у берегу же у самаго моря находятся увеселительные домы и Кіоски или бесдки. Главной входъ отъ города въ сераль есть башня и большіе ворота съ 8 малыми, надъ коими всми сдлано въ верьху нсколько окошекъ. Отъ сихъ воротъ заимствуетъ Оттоманская Порта свое имя и у оныхъ пять десятъ Капиджіевъ или приворотниковъ стоятъ всегда на страж съ дубинами. По вход туда открывается перьвая площадь, куда всякой входить можетъ и около которыхъ находятся разныя службы для Серальскихъ нижнихъ чиновъ. За оною слдуетъ другая площадь ограждаемая такъ же стною и стрегомая равномрно пятью десятью Капиджіями и сюда кром Султана никто възжать неможетъ. Палаты, въ коихъ хранятся Султанскія сокровища такъ же и малая конюшня на тридцать лошадей построены съ лвой отъ главнаго входа стороны, службы же и девять поварень находятся съ правой стороны близь стны. Большая конюшня, гд около тысячи лошадей содержится для разныхъ Султанскихъ служителей, стоитъ на берегу Босфора. Палата, въ которой собирается Диванъ или государственной совтъ, стоитъ на лвой сторон въ самомъ конц сего двора а на правой видны ворота, коими проходятъ въ самую внутренность Серали и куда входъ никому кром званныхъ недозволенъ. Сія палата довольно велика но весьма низка, покрыта свинцомъ и испещрена на Арабской вкусъ золотомъ и красками. Въ оной верьховный Визирь ршитъ вс гражданскіе и уголовные дла и тутъ бываютъ чужестранные Послы угощаемы обденнымъ столомъ въ день бытности ихъ у Султана. Харемъ или женскіе покой находятся еще дале и сообщаются разными переходами съ покоями Султанскими: они стрегутся Евнухами и туда никто изъ мущинъ неможетъ имть входу подъ лишеніемъ жизни. Кизлеръ Ага, главный евнухъ и приставъ надъ женскимъ Харемомъ долженъ быть самый черный и гнуснйшій изъ всхъ Араповъ.

Что же принадлежитъ до Предмстій, то изъ оныхъ лежитъ на западной сторон одно Еюлъ именуемое, въ коемъ обртается славная сего же имени мечеть, гд Султаны предъ возшествіемъ на престолъ опоясываются саблею, въ чемъ состоитъ весь обрядъ при воспріятіи ими державы. Галата же лежитъ на другой сторон залива и окружена каменною стною, рвами и башнями. Тутъ жили прежде Генуезцы, коихъ многіе домы имющіе весьма толстыя стны и своды еще и по нын цлы и служатъ Европейскимъ купцамъ а особливо Французскимъ и Венеціанскимъ для жительства и для поклажи ихъ товаровъ. Пера лежитъ повыше Галаты на самомъ верьху горы, гд имютъ пребываніе Послы и посланники всхъ Христіянскихъ Государей и находящіеся подъ ихъ покровительствомъ частные люди, именуемые вообще франками, такъ же множество Грековъ, Армянъ и Турковъ. Банго находится неподалеку отъ Галаты, гд содержатся во узахъ разные невольники и военнопленные Христіяне. Толхана или пушкарской дворъ и слобода иметъ положеніе свое подл Галаты супротивъ самой серали, гд у берегу моря лежитъ на бревнахъ великое множество пушекъ разной величины. Скутари, предмстіе пространное или цлой городъ, стоитъ на Азійскомъ берегу противъ серали и въ немъ почитается боле ста тысячь жителей Турковъ, Грековъ, Армянъ и Жидовъ. По обимъ же сторонамъ Фракійскаго Восфора до самого чернаго моря находятся прекрасныя деревни и великое множество увеселительныхъ домовъ какъ Султанскихъ такъ и знатныхъ вельможъ, гд въ лтнее время жить весьма пріятно и весело. Въ виду Константинополя верстахъ въ двадцати отъ онаго видны на мор пять острововъ разной величины изобилующихъ прекрасными рощами и садами и составляющихъ потому пріятное въ лтнее время пребываніе для многихъ Христіянскихъ смействъ. Деревня Блградъ находящаяся въ такомъ же разстояніи отъ города иметъ столь прекрасное положеніе, что въ оной прежде сего имли вс Европейскіе Министры свои загородные домы, но нын мсто сіе совсмъ почти оставлено по притчин случающихся тамъ часто болзней.

О чинахъ Турецкихъ духовныхъ, гражданскихъ, воинскихъ и придворныхъ.

О чинахъ духовныхъ.

Муфти или Первосвященникъ Магометанскій, имющій всегдашнее свое пребываніе въ Царь град, есть полновластный толкователь Алкорана и почитается отъ всего народа священною и Богодухновенною особою опредленною для защищенія православія и храненію правосудія. Въ старину имли и самые Султаны его въ великомъ уваженіи, а нын благословеніемъ его нестолько уже дорожатъ, и дворъ Турецкій свергаетъ его и посылаетъ въ ссылку и возводитъ на мсто его другаго, когда онъ только окажетъ себя по неосторожности явно противникомъ оному. Что же принадлежитъ до его предписаній по духовнымъ дламъ и къ духовнымъ наипаче особамъ, то он и нын, по утвержденію многихъ, имютъ такую же силу какъ и прежде.

Накибъ иметъ должность носить Магометово знамя и знаменитостью своего сана не ниже самаго Муфти. Онъ избирается всегда самимъ Султаномъ изъ Эмировъ, или потомковъ Магометовой дочери.

Шекъ или Шерифъ есть великій священноначальникъ Мекскій и въ семъ достоинств признаютъ его вс Магометане, какого бы толка ни были, и онъ получаетъ отъ всхъ ихъ властелиновъ великіе подарки въ наличныхъ деньгахъ и богатыхъ коврахъ на Магометовъ гробъ, въ воздаяніе чего содержитъ на своемъ иждивеніи семнадцать дней всхъ молельщиковъ приходящихъ на поклоненіе въ Мекку и ежегодно составляющихъ число не мене семидесяти тысячъ душъ. Достоинство его хотя и зависитъ отъ Султанской власти, но вообще наслдственно и принадлежитъ поколнію Магометову, или Эмирамъ отличающимъ себя отъ прочихъ Турковъ зелеными чалмами, ношеніе коихъ имъ однимъ только принадлежитъ и доставляетъ имъ въ очахъ суеврнаго народа столь великое преимущество, что всякаго иноврца оскорбившаго ихъ сожигаютъ живаго.

Мудери есть имя, коимъ называютъ Турки своихъ учителей или наставниковъ духовныхъ.

Имамъ или Иманъ значитъ то же, что у насъ попъ или священникъ, и простымъ народомъ столь много уважается, что всякъ непризнающій происхожденія власти его непосредственно отъ Бога почитается нечестивцомъ, а кто ему противится и непокорствуетъ, мятежникомъ и невждою. Облаченіе Имана отличается отъ платья обыкновеннаго одною чалмою, которая нсколько шир и иначе складывается. Самая главная его должность состоитъ сверхъ опредленныхъ молитвъ въ поученіяхъ народныхъ, въ коихъ чаще всего разсуждается о житіи Магометовомъ, его чудесахъ, великихъ добродтеляхъ и пр. При посвященіи же его въ сей чинъ ненаблюдается никакого боле обряда кром испытанія, довольно ли разуметъ силу своего закона.

Мюезинъ значитъ у Турковъ то, что у насъ звонарь, съ тою только разностію, что мсто колокола занимаетъ собственная его гортань, ибо онъ взошедъ въ назначенное время на мечеть или на столбъ близь оной стоящій, кричитъ во весь голосъ, чтобъ всякъ правоврный спшилъ во храмъ Божій пещися о своемъ спасеніи.

Талисманъ есть имя нижняго мечетнаго служителя поющаго съ Иманомъ и ему отвтствующаго во дни долговременнаго служенія бывающаго въ большіе годовые праздники. Дервишъ есть именованіе монаха того рода, который приноситъ обтъ убожества, цломудрія и повиновенія и который можетъ во всякое время оставлять свой чинъ и вступать въ супружество, когда ни пожелаетъ. У Турковъ кром сихъ монаховъ есть и другіе какъ то: Бекташи, Эбибугары, Эдгемиты, Гизревиты, Кадры и Сантоны препровождающіе жизнь свою по большой части въ странствованіи во Іерусалимъ, Багдадъ, Дамаскъ, Кармель и другія мста, гд думаютъ что погребены ихъ святые. Сіи послдніе монахи отличаются отъ прочихъ безпритворнымъ и самымъ явнымъ распутствомъ по принятому ими правилу, что бы пользоваться всячески настоящимъ а не будущимъ днемъ, отличные же изъ нихъ вмняютъ себ въ долгъ святости притворяться полуумными или съумасшедшими и смотрть всегда на народъ пристально и говорить гордо: они вс почти прошаки и обманщики, продающіе таинства и священныя по мннію ихъ останки, каковы на пр. волосы Магометовы и проч.

О чинахъ гражданскихъ.

Визиръ Великій есть верховный намстникъ Султана, который ему поручаетъ все правленіе своего государства, какъ со стороны внутреннихъ такъ и вншнихъ гражданскихъ и воинскихъ длъ. Султанъ при порученіи ему сей важной должности даетъ ему печать, на коей вырзано имя его и которую онъ яко знакъ достоинства своего носитъ всегда въ своей пазух и прикладываетъ ко всмъ своимъ указамъ. Онъ распредляетъ вс должности кром судейской и входъ къ нему невозбраненъ и самой послдней степени людей. Жизнь же онъ ведетъ весьма пышную и роскошную имя всегда въ мирное время при себ боле двухъ тысячъ чиновниковъ и служителей, кром тлохранителей состоящихъ по крайней мр изъ четырехъ сотъ Албанцовъ безотлучно при немъ пребывающихъ. Доходы его чрезвычайно велики, ибо нтъ во всемъ Турецкомъ государств ни одной чиновной или власть имющей особы, которая бы могла обойтись безъ поднесенія ему великихъ подарковъ, и дворецъ его есть неиное что, какъ гостиной дворъ, гд искусному и нескупому покупщику можно приобрсть всякую милость. — Кром сего великаго Визиря есть еще шесть другихъ просто Визирями или трехъбунчужными Пашами именуемыхъ, кои имютъ право засдать въ Диван или государственномъ совт, когда онаго Султанъ или Великій Визирь, потребуетъ.

Каймаканъ есть намстникъ великаго Визиря и во время его отсутствія бываетъ при производств длъ толико же полновластенъ, какъ и онъ самъ, и въ Царь-град бываетъ обыкновенно по два Каймакана имющихъ строгое особливо смотрніе за благочиніемъ, жаловать же Пашами или свергать оныхъ Каймаканы не имютъ власти и немогутъ также никого сами собою казнить смертію.

Кигая или Кеаіа отправляетъ при великомъ Визир также и другихъ вельможахъ государства должность письмоводителя и домоправителя и иметъ по тому немалую силу въ длахъ чрезъ ихъ руки идущихъ.

Рейсъ Эфенди есть та знатная особа у Турковъ, коей поручается правленіе иностранныхъ длъ.

Тескерджи Баша значитъ собственно Султанскаго письмоводителя отправляющаго вс важныя дла текущія чрезъ Галибе Диванъ или дворцовый совтъ. Нассанджи Баши есть хранитель Султанской печати, коей однако же онъ нехранитъ, а токмо прикладываеть къ грамотамъ, указамъ и инымъ подобнымъ бумагамъ.

Дефтердаръ есть чинъ и званіе великаго казначея или главнаго начальника надъ казною, имющій въ вдніи своемъ вс государственные приходы и расходы. Его повелнія исполняются столь же свято, какъ и Султанскія и число находящихся при немъ людей такъ же почти велико, какъ и при верховномъ Визир.

Рузнамеджи Эфенди есть частный казенныхъ сборовъ приставъ или казначей.

Паша или Баша означаетъ главнаго градскаго или областнаго правителя.

Беглербекъ есть именованіе великаго областнаго правителя или намстника имющаго подъ вдомствомъ своимъ другихъ правителей, называемыхъ Санжіаками, и простирающаго власть свою надъ животомъ и смертію подданныхъ Султанскихъ обитающихъ въ той стран, которая поручена ему во управленіе.

Бей знаменуетъ въ нкоторыхъ мстахъ узднаго токмо правителя, а въ другихъ полновластнаго начальника всей ввренной ему области.

Кадилескеръ соотвтствуетъ въ должности предсдателю нашихъ гражданскихъ судовъ.

Кади есть уздный судія.

Наелъ тоже, что у насъ расправный судія.

Дрогманъ называется переводчикъ или толмачь.

О чинахъ воинскихъ.

Великій Визиръ, о коемъ выше упомянуто, предводительствуетъ во время войны собственною особою надъ всми воинскими силами съ безпредльною властію.

Сераскіеръ или Башбогъ избираемый изъ трехъ или двухъ бунчужныхъ Пашей, есть военачальникъ располагающій и управляющій по собственному своему произволу немалымъ числомъ войска ему ввренного.

Жанъ И-Сери Агаси или Янычарскій Ага есть чиновникъ управляющій отборнымъ сухопутнымъ Турецкимъ войскомъ именуемымъ Жанъ И-Сери или Янычары.

Кулкегайя есть предсдатель воинскаго суда и занимаетъ въ мирное время мсто въ Диван, а въ военное почитается старшимъ по Янычарскомъ Аг.

Ага значитъ сухопутнаго Полковника.

Чорваджи есть Сотникъ Янычарскій.

Одабаши то же что урядникъ, начальствующій надъ десятью или двадцатью человками, въ мирное и въ военное время.

Спаги-Агасси есть Атаманъ, или начальникъ Турецкой конницы.

Спагиляръ Ага, Полковникъ конницы Турецкой, или Спаговъ.

Капуданъ или Капитанъ Баша занимающій третью степень въ Турецкомъ государств есть полновластный начальникъ и предводитель морскихъ силъ, въ котораго вдніи состоятъ также приморскія земли, города, замки и крпости и коему въ тлохранители опредлено три Янычарскія роты.

Рейсъ есть начальникъ или Капитанъ морскаго судна.

Топиджи Баши иметъ начальство надъ всми огнестрльными орудіями и снарядами, а самъ состоитъ подъ начальствомъ Капитанъ-Паши.

Что же принадлежитъ до рядовыхъ воиновъ, то изъ нихъ Жанъ И Сери Европейскіе и Азійскіе или Цареградскіе и Дамасскіе почитаются лучшимъ сухопутнымъ войскомъ и имютъ также отъ казны гораздо больше выгодъ. Во время войны дается имъ обыкновенно на десять человкъ лошадь, а на двадцать верблюдъ. Въ мирное время неносятъ они при себ никакого оружія, а въ военное имютъ кром кинжала саблю и ружье: они даютъ дв присяги: одну дабы служить врно Султану, а другую что бы повиноваться вол своихъ товарищей, и обязательство ихъ къ храненію единодушія составляетъ ту страшную силу, которой и самые Султаны боле всего боятся.

Спаги составляютъ конницу и набираются изъ природныхъ Азійскихъ Турковъ: они лучше умютъ владть лукомъ, копьемъ и саблею, нежели ружьемъ, однако немогутъ долго сражаться съ Европейскимъ войскомъ, поелику нтъ у нихъ никакого устройства и порядка. Кром сихъ набирается еще у Турковъ войско изъ людей помщичьихъ, и разныхъ иныхъ, какъ то: войско копное Заиновъ, Тимаріотовъ, Джіонуловъ, Жиндовъ, Серденъ-Джиеждовъ, Азаповъ, Азіевъ, Мюзгерей и нкоторыхъ другихъ.

О чинахъ придворныхъ.

Шазъ Ода Баши начальникъ всхъ чиновъ находящихся при Султан во внутреннихъ его чертогахъ.

Исага есть вельможа служащій Султану во всемъ томъ, что до увеселенія его касается, и имющій власть надъ комнатными Пажами.

Капиджиларъ-Кеаясси, глава Султанскихъ тлохранителей, мющій должность отправлять и вс т дла, кои до обрядовъ дворцовыхъ касаются, ему также вврено начальство надъ Капиджи и Капижди Башами, тоесть надъ вратниками и ихъ приставами.

Хазнадаръ-Баши есть хранитель собственной Султанской казны, въ вденіи коего состоятъ и вс палаты сбереженныхъ сокровищъ при владніи прежнихъ Султановъ.

Хазнадаръ-Агаси есть хранитель сокровищъ матери Султанской и начальникъ всхъ ея служителей.

Шизнегиръ-Баши есть хранитель и распорядитель всего того, что ни относится до състныхъ припасовъ и т. под.

Килярджи-Баши иметъ въ вдомств своемъ вс Султанскіе погреба. Бостанджи-Баши главный надзиратель Султанскихъ садовъ и всхъ увеселительныхъ домовъ и мстъ.

Эшинъ-Басси первый Султанскій и серальскій врачь. Кизрляъ-Ага главный надзиратель надъ покоями всхъ женъ и наложницъ Султанскихъ, которымъ онъ возвщаетъ Султанское изволеніе. Ему подвластны вс евнухи и Балтаджи, или женщины находящіяся въ серальской служб и опредленныя для охраненія и услугъ особъ украшающихъ Султанское ложе.

Реисъ-Китабъ есть Султанскій докладчикъ и пріемщикъ письменныхъ длъ.

Шатсъ Заделеръ-Агасси чиновникъ, коему вврено воспитаніе и главное смотрніе надъ всми Султанскими дтьми.

Ниханджи-Баши иметъ должность скрплять печатью вс Султанскія письма.

Кром сихъ главныхъ чиновъ находится въ серал великое множество нижнихъ, какъ то: Капиджіевъ или вратниковъ, Чаушовъ или придверниковъ употребляемыхъ обыкновенно для истребованія головы отъ Пашей лишившихся милости Султанской или великаго Визиря, Пеиковъ или скороходовъ, Ченеджировъ или столовыхъ прислужниковъ, Эшимовъ врачей, Оджгасовъ учителей дтей Султанскихъ, Арпа Эминовъ или ясельничихъ, Жанцовъ писарей, Загарджіевъ охотниковъ, Густаларовъ садовниковъ, Килярджіевъ погребщиковъ, Ичоглановъ или Пажей именуемыхъ также по особенной ихъ должности и Одогландирами, нмыхъ и малорослыхъ или карловъ, Балтаджіевъ или истопниковъ и разныхъ другихъ, коихъ число превышаетъ гораздо дворцовыхъ служителей употребляемыхъ при Европейскихъ дворахъ. О странныхъ Турецкихъ обычаяхъ.

Поелику Турки равно какъ и вс послдователи Магометанскаго закона врятъ, что вчная и блаженная жизнь состоять будетъ во употребленіи естественныхъ вещей для своего удовольствія и въ достаточномъ насыщеніи похоти многоразличными пріятными вожделніями, и что уготовано для нихъ семь раевъ, изъ коихъ послдній есть самый прекрасный садъ орошаемый млечными, медовыми и винными рками, снабженный великимъ множествомъ водометовъ и украшенный всегда зеленющимися древами, коихъ плодъ обратится въ двицъ столь прелестныхъ и нжныхъ, что естьли которая изъ нихъ плюнетъ въ море, то горькая въ ономъ вода претворится вдругъ въ сладкую, и думая при томъ, что чертоги въ небесныхъ ихъ вертоградахъ изобилуютъ всмъ тмъ, что только можно вообразить себ пышне, величественне и богате, и наполнены самыми рдкими и самыми вкусными брашнами опредленными для праведныхъ, коимъ позволено будетъ жениться на двицахъ никогда неизмняющихся и полагающихъ все свое благоденствіе въ однихъ сладострастіяхъ, стараются въ блаженств подражать и на земли угодникамъ, и берутъ кром позволительнаго закономъ числа женъ столько къ себ наложницъ, сколько токмо могутъ содержать почитая великое ихъ множество для себя необременительнымъ и поставляя во ономъ наиболе роскошную свою жизнь. Султанъ иметъ боле всхъ у себя наложницъ, ибо во время Байрама или праздника пасхи присылаютъ ему вс областные правители въ подарокъ прекраснйшихъ двицъ, какихъ только сыскать могутъ и изъ коихъ онъ избираетъ себ любовницъ, и т, кои возъимютъ щастіе ему отмнно понравиться и удостоиться его объятій называются Султаншами Асеками, но вс вообще заперты въ серал и находятся подъ крпкою стражею черныхъ и блыхъ евнуховъ и каждая въ особенныхъ покояхъ, гд должна проводить жизнь свою или въ грусти, или въ проискахъ и хитростяхъ, чтобъ превзойти своихъ соперницъ и понравиться Султану, ибо т изъ нихъ, коихъ онъ сподобитъ особеннаго своего благоволенія и съ которыми приживетъ дтей, пользуются особенными выгодами и преимуществами касательно доходовъ и вольности сопутствовать Султану во время его выздовъ. Вельможи и вс другіе избгшіе ига нищеты и исповдающіе Магометовъ законъ послдуютъ ревностно въ подобныхъ вожделніяхъ и содержаніи многихъ наложницъ примру своего властелина, коего вс дла и поступки признаютъ непорочными и священными, почитая собственную его особу съ крайнимъ благоговніемъ.

Въ Султанскомъ дворц или серал воспитывается до тысячи почти избранныхъ отроковъ для услуженія и занятія по томъ важныхъ мстъ въ правленіи: ихъ содержатъ тамъ въ чрезвычайномъ раболпств и строго наказываются евнухами, своими приставами и учителями или наставниками за самомалйшія погршности, пребывать же они должны тутъ лтъ съ четырнадцать обучаясь читать, писать, правиламъ вры, стоять долго въ безмолвіи потупя глаза и сложа крестъ на крестъ руки, также языкамъ Арабскому, Персидскому, Славенскому, Французскому, Греческому и Италіанскому, стрлять искусно изъ лука, метать дротикомъ и копьемъ, конскому рыстанію, шить, играть на музыкальныхъ орудіяхъ, окладывать чалмы и платья, прислуживать хорошо въ бан, брить, обрзывать ногти, мыть блье, приуготовлять опіумъ, кофе, шербетъ и всякіе употребительные у восточныхъ народовъ прохладительные напитки. Мучительство производимое надъ ними евнухами неимющими иныхъ страстей кром гордости, корыстолюбія и безмрной жестокости, заставляетъ многихъ изъ нихъ часто просить начальство свое объ опредленіи въ простые янычары и недожидаться срока къ занятію лучшихъ и выгоднйшихъ должностей. Что же принадлежитъ до воспитанія собственныхъ Султанскихъ дтей, то они воспитываются въ храминахъ подобныхъ темницамъ въ самой нутренности сераля и имъ рдко дозволяется заниматься инымъ чмъ, кром ребячьихъ игрушекъ нимало немогущихъ просвтить свой разумъ, и содержатся вообще въ великой нг и праздности, несмотря на то, что обыкновенно къ нимъ опредляютъ въ надзиратели самыхъ ученйшихъ людей, называемыхъ Оджгасами.

Примчанія достойно также, что у Турковъ преданныхъ къ чрезвычайному сребролюбію наблюдается отмнное притворство къ строгому храненію и уваженію государственной казны, ибо палата, въ коей хранится денежная сумма собираемая съ народа и употребляемая на государственныя расходы отворяется неинако какъ въ полномъ присудствіи всхъ чиновъ къ оной опредленныхъ, кои должны входить туда въ безкарманномъ плать и изъ коихъ главный снимаетъ въ виду прочихъ печати восковыя наложенныя на самые замки, кои великій Визирь освидтельствовавъ вынимаетъ изъ своей пазухи Султанскую печать и поцловавъ оную повелваетъ по вым или вложеніи надлежащей суммы приложить ко всмъ затворамъ и по томъ обратно себ вручить.

У Турковъ кром многихъ вздорныхъ и пустыхъ обычаевъ служащихъ къ подкрпленію невжества и суеврія, въ великомъ употребленіи скопленіе, и они недовольствуются какъ Италіанцы вырзываніемъ однихъ ядръ для соблюденія нжности въ голос, но по чрезмрной своей ревнивости простираютъ безчеловчной сей поступокъ еще дале, отъ чего погибаетъ великое множество Араповъ приносимыхъ въ жертву жестокому сему обычаю, избгшіе же смерти продаются дорого, а особливо т, кои имютъ видъ свирпый, зубы самые рдкіе и черные, плоской носъ и весьма отвслые губы.

Казни у Турковъ производятся по большой части скрытно для пресченія всякаго возмущенія, къ коему народ сей весьма склоненъ. Въ прочемъ уголовныя преступленія неразсматриваются тутъ съ такою точностію, какъ у насъ, и нердко бываетъ, что гнвъ великаго Визиря или инаго вельможи стоитъ жизни многимъ невиннымъ, коихъ они безъ дальней расправы повелваютъ немедлнно умерщвлять петлею или кинжаломъ, ибо и самимъ Пашамъ весьма рдко случается знать, за какое преступленіе или по какимъ доносамъ и проискамъ осуждены они на смерть. Капиджи призжаетъ за ихъ головою нечаянно и исполняетъ должность свою обыкновенно такимъ образомъ, что прибывъ тайно въ домъ ихъ, вручаетъ имъ Каштерифъ или именной указъ, которой они принявъ и возложивъ на голову свою произносятъ сіи слова: буди воля Господа и Султана, по томъ прочитавъ краткую молитву принимаютъ отъ Капиджія шелковую петлю, кладутъ ее себ на шю и повергаются на полъ, а служители Капиджіевы поражаютъ ихъ въ то самое время кинжалами или удавливаютъ и отрубливаютъ по томъ головы. Самая же страшная и жестокая казнь опредляется Грекамъ обличеннымъ въ смертоубійств или измн, ибо ихъ сажаютъ живыхъ на колъ связавъ прежде имъ руки и повергнувъ на землю, гд кладутъ ему на спину ослиное сдло, на которое садится палачь и притискиваетъ голову его между тмъ какъ другой втыкаетъ въ проходъ его колъ и вколачиваетъ оный молотомъ до тхъ поръ, покуда невыдетъ вонъ чрезъ грудь или плеча.

Небезнужно здсь упомянуть и о тхъ обрядахъ, кои касаются до ихъ обрзанія, моленія, омовенія, 6ракосочетанія, странствія въ Мекку и погребенія. Обрзаніе почитается у нихъ за великое таинство, поелику имянно въ Алкоран сказано, что кто небудетъ обрзанъ, тотъ невнидетъ въ царствіе Божіе и неспасется, совершается же оное надъ младенцами неране какъ по достиженіи ими седмилтняго возраста, и тогда обыкновенно сажаютъ ихъ одтыхъ въ черное платье на коней изрядно убранныхъ, и провожаютъ отъ мстъ, гд они грамот и закону своему обучаются, въ домы отцовскіе съ великимъ хоромъ сотоварищей ихъ поющихъ приличные на сей случай изъ Алкорана стихи. Прибывъ же туда разоблачаютъ ихъ и препоручаютъ для обрзанія врачамъ или цирюльникамъ, а не попамъ, кои должны быть тутъ только зрителями и свидтелями, которые приглашены на сіе празднество. Если же когда дло дойдетъ до обрзанія тхъ, кои вышли уже изъ отроческаго возраста, то они должны прохать верхомъ разныя улицы съ кинжаломъ обращеннымъ острымъ концомъ концомъ къ сердцу въ знакъ, что лучше желаютъ быть прободенными, нежели неисполнить предписаннаго закономъ и небыть причтенными къ числу врныхъ. —

Молитвы или намазы названныя въ Алкоран: столпами вры и ключами Рая отправляются у нихъ въ каждые сутки по пяти разъ, а именно: предъ восхожденіемъ солнца, о полудни и за три часа предъ захождениемъ солнца и въ полтора часа по полуночи. Утренніе называются Сабахъ-Намазы, полуденныя Ухденъ-Намазы, вечернія Икинды-Намазы, нощныя Акшанъ-Намазы, а полунощныя Ятцы-Наліазы. При совершеніи оныхъ полагаютъ руки на чрево крестообразно, наклоняются всмъ тломъ, припадаютъ на колни и обращаютъ часто лице къ Востоку и къ Югу, поелику на Восток просіяли первые, какъ они говорятъ, лучи свта въ ихъ вр, а на Юг предано тло великаго ихъ Пророка погребенію: они вообще столь ревностны къ своему закону, что бывъ въ мечет непрескаютъ молитвъ своихъ и въ такихъ даже случаяхъ, когда домы ихъ бываютъ объяты пламенемъ, во время же войны съ иноврными нестоль они набожны, почитая убіеніе ихъ дломъ важнйшимъ для благочестія, нежели моленіе.

Омовеніе состоитъ у нихъ въ очищеніи тла чрезъ треніе кожи руками и согнаніи съ оной посредствомъ воды всей нечистоты, при чемъ наблюдается, что бы оное производилось съ намреніемъ угодить Богу и что бы омываемо было нетолько лице, но и руки и ноги, и неупущено бы было ничего закономъ заповданнаго или обычаемъ введеннаго. Песочное же омовеніе употребительно тогда только, когда совсемъ нтъ воды.

Постъ по завту Магомета содержатъ каждую пятницу и тогда доле молятся обыкновеннаго, великій же постъ свой имютъ во время Рамазана, продолжающагося 28 дней и начинающагося всегда съ новолунія девятаго мсяца года ихъ, въ которое время многіе восходятъ на высокія башни или на кровли домовъ и смотрятъ на небо, докол некоснутся очей ихъ первыя лучи новыя луны, посл чего кричатъ громогласно: уже настала луна. Въ сей постъ недятъ они и непьютъ ничего днемъ и воздерживаются нетокмо отъ куренія табаку, но и отъ всякихъ иныхъ своихъ прихотей, пока Имамы невозжгутъ Лампадъ, находящихся вокругъ столбовъ мечетей ихъ, ибо всякой нарушитель предписаннаго закономъ воздержанія строго наказывается или порицается. Въ лтнее время часто видть можно удрученныхъ въ постъ сей великимъ жаромъ и истомленныхъ до крайности жаждою, но недерзающихъ прохладить себя ниже каплею воды. Благоговйные же препровождаютъ цлые почти сутки въ мечетяхъ и нетокмо неимютъ никакихъ забавъ, но и убгаютъ собесдованія и всякого инаго по дламъ сношенія, вря несумннно по преданію Пророка своего, что тогда бываютъ отверзты двери райскія, а заперты адскія, и что по тому надлежитъ въ сіе время устремлять мысли свои единственно къ Богу. Но т, кои нестоль набожны, перемняютъ токмо по необходимости дни въ ночи и днемъ спятъ, а ночью пируютъ и удовлетворяютъ во всемъ воли своей. Жены же преклонныя къ суеврію равно какъ и подобные имъ мущины начинаютъ постъ сей за дв недли прежде назначеннаго времени. —

Милостыня влекущая за собою какъ гласитъ и самой Алкоранъ, благословеніе Божіе, исполняется ревностно людьми посредственнаго состоянія, а богатые рдко оную соблюдаютъ въ предписанной закономъ точности, дабы каждый изъ всего имущества давалъ сотую долю для нищихъ и убогихъ, ибо чрезъ то можно бы было смтить врно ихъ сокровища, кои правительство любитъ присвоивать себ съ жизнію ихъ обладателей.

Поклоненіе святымъ мстамъ иметъ великую силу въ простомъ Турецкомъ народ, ибо ежегодно въ Май мсяц собирается въ Царь Град изъ разныхъ мстъ боле пятидесяти тысячь молльщиковъ, отправляющихся оттуда въ исход сего мсяца въ Мекку, и число ихъ увеличивается гораздо еще боле въ Дамаск и великомъ Каир, откуда вс идутъ къ гор Арафатской, гд приносятъ жертву, состоящую въ закланіи многихъ овновъ и въ составленіи изъ оныхъ трапезы для убогихъ, при чемъ вс почти снимаютъ съ себя прежнія одежды и обвившись блымъ полотномъ обходятъ нсколько разъ гору означая чрезъ то, что такъ надлежитъ имъ оставить грхи свои, какъ оставили одежды и облечись въ непорочное житіе, какъ облеклись въ чистыя и блыя ризы. Султанъ посылаетъ съ ними всегда Алкоранъ покрытой золотою парчею, на верблюд, котораго на возвратномъ пути убираютъ цвтами и освобождаютъ на всю его жизнь отъ всякой работы, да сверхъ того посылаетъ еще самаго тонкаго чернаго сукна сколько нужно для перемны покрывала гробницы Магометовой, ибо старое снимается съ оной, раздирается въ самыя млкія части и раздается всмъ постившимъ оную, которые за таковые лоскутья оставляютъ тамъ деньги и множество драгоцнныхъ вещей. Нкоторые изъ сихъ людей странствуютъ въ Іерусалимъ по любопытству и слуху о чудесахъ Христовыхъ и почитаютъ удоліе Іосафатово, полемъ сраженія, гд въ день страшнаго суда поражены будутъ нечестивые.

Супружество у Турковъ ничто другое, какъ простый договоръ, который всякая сторона исполнивъ только обязательство данное при ономъ въ суд, можетъ оставить. Имъ дозволяется содержать кром таковыхъ законныхъ женъ и другихъ вольныхъ и рабынь. Естьли кто пожелаетъ взять въ жену себ двицу или вдо

ву, то даетъ о томъ знать родителямъ ея или родственникамъ, и когда съ обихъ сторонъ согласятся, то подписываютъ договоръ свой въ присутствіи Кади или судіи и двухъ свидтелей, приданое же даетъ мужъ, а боле никто. Въ день свадьбы прізжаетъ нвста подъ навсомъ на кон покрытомъ большимъ ковромъ въ провожаніи нсколькихъ женщинъ, къ жениху, который дожидается у воротъ и въ первый разъ ее обозрваетъ, ибо тамъ мущины по чужимъ рчамъ освдомляются только о красот и нрав тхъ, коихъ за себя взять хотятъ. По томъ провождаютъ денъ въ ликованіи и пиршеств, а ночъ оставляютъ для утхи новобрачнымъ.

О погребательныхъ же обрядахъ Турецкихъ неупоминается здесь для того, что оные совершаютъ почти также, какъ и у насъ.

КОНЕЦЪ.

Нещастныя приключенія Василия Баранщикова, мещанина Нижняго Новгарода, въ трехъ частяхъ свта: в Америк, Азіи и Европ съ 1780 по 1787 г.

ПРИБАВЛЕНІЕ заключающее въ себ описаніе Царь-града и Турецкихъ начальниковъ духовныхъ, воинскихъ и гражданскихъ.

Читайте также:

ПРИБАВЛЕНІЕ
заключающее въ себ описаніе
Царь-града и Турецкихъ начальниковъ духовныхъ,
воинскихъ и гражданскихъ.