Необычайные приключения профессора Небывалова, Беляев Александр Романович, Год: 1940 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 17 минут(ы)

Александр Беляев.
Необычайные приключения профессора Небывалова

От автора. У меня есть друг, профессор Иван Иванович Небывалов. Он человек ученый, изобретатель и путешественник. Где только не бывал, чего только не видел! Он первый путешествовал на ракете по вселенной. Про него даже песню сложили: ‘Всю-то я вселенную проехал’.

Он очень интересно рассказывает о своих путешествиях и приключениях. Одна беда — Иван Иванович любит подшутить над своими слушателями. Уж такой у него ум насмешливый. И он так перемешивает быль с небылицей, что иногда трудно бывает и разобрать, где кончается правда и начинается выдумка.

Я как-то сказал ему:

— Иван Иванович, зачем вы это делаете?

А он отвечает, что таким манером испытывает своих слушателей. Мол, кто умен и имеет научные знания, сам разберет, где ложь, где правда.

Я записал несколько его рассказов. Попробуйте-ка, ребята, и вы разобраться в них.

1. Скользкий мир.

Одеяло, подушка, простыня упали на пол вместе со мною и начали скользить по немного наклонному полу к стене вместе с ночной тумбочкой, стулом и столом.

Неприятное пробуждение. В комнате был полный и необычайный беспорядок. Картины, висевшие на стене, теперь валялись на полу, в том же углу, где лежал и я, окруженный мебелью и книгами, папками, соскользнувшими с письменного стола. Я притронулся пальцем ко лбу, не горячий ли он. Быть может, у меня лихорадка и я брежу. Лоб был холодный, но скользкий, как кожа угря, только что вытянутого из воды. Я попытался подняться, и тотчас же упал, поскользнувшись. Протянул руку к башмакам, и ухватил их за концы шнурков. Шнурки тотчас выскользнули из ботинок. На пиджаке, брюках и белье не было ни одной пуговицы, — они лежали на полу. С величайшим трудом мне удалось надеть скользкий костюм и ботинки. Поддерживая брюки, которые не держались и выскальзывали из рук, словно они были сделаны из ртути, я вновь попытался встать, но снова поскользнулся. Попробовал ползти на четвереньках, но руки и ноги расползались. Мне удалось выбраться, оттолкнувшись ногами от стены, сквозь открытую дверь в коридор.

0x01 graphic

Соседи по квартире поднимались, скользили, падали, словно люди, в первый раз пытавшиеся кататься на коньках по гладкому, как зеркало, льду. Ноги длинного Петрова разъехались в стороны, и он упал, взвизгнув:

— Ой, разорвусь! — У Петрова сползли брюки, как у меня. Отталкиваясь от стен, мы выскользнули с ним на улицу, которая возле дома шла под уклон, и тотчас начали съезжать по тротуару, как с ледяной горы. Напрасно пытались мы ухватиться за тумбы, столбы, выступы домов, за других людей, съезжавших вместе с вами, — все было скользим, все ускользало из рук. На нас падали вывески, водосточные трубы.

В конце улицы, упиравшейся в поперечную, скопилось целое ‘озеро’ копошащихся людей. Я говорю озеро потому, что люди и вещи не громоздились горой друг на друге, а расплывались ровной поверхностью, как вода. Автомобили не могли подняться в гору, ехавшие же сверху не могли остановиться: тормоза не действовали.

Стоял невероятный крик и шум. Каждый звук беспрерывно отражался стенами зданий, бесконечным эхом, ветер усиливался и уже не прекращался.

На набережной появились оползни. Сползали крыши домов. Словно плавились и текли вниз стены. Все обломки стекались вниз, увеличивая ‘озеро’. Тяжелые и крупные предметы опускались на дно, более легкие и мелкие оставались на поверхности. Люди шевелились, не будучи в состоянии выбраться из ‘озера’.

И уж не помню, раздавил ли меня трамвайный вагон, сорвавшийся с пути на повороте, задохнулся ли я под телами людей, не будучи в силах выбраться из скользкой пучины на скользкий берег, умер ли я с голоду, но скользкий мир определенно мне не понравился, и с тех пор, как побывал в нем, я уже не проявлял больше нетерпения и не бранился, когда мне долго не удавалось развязать узел или вытащить клещами гвоздь из стены.

Скользкий мир — ответ

Редакция получила от ребят много писем, объясняющих явления, описанные в рассказе А. Беляева ‘Скользкий мир’. Большинство ребят правильно поняли рассказ.

Все описанные явления происходили бы, если бы в мире исчезло или уменьшилось в чрезвычайной степени трение.

В рассказе есть много невероятностей. Если допустить, что в мире абсолютно отсутствует трение, тогда книга не только бы падала, а распалась на листочки, мебель — на отдельные части и т. д.

Можно заключить, что если бы отсутствовало трение, мир не мог бы существовать.

Однако, во многих случаях излишнее трение мешает работе отдельных механизмов машин. Применяя смазку, шарикоподшипники и пр. — уменьшают трение.

2. На волнах звука

Я сидел в цирке. На арене играл музыкальный клоун. К метле, через надутый бычачий пузырь, привязана одна струна. Вот и весь инструмент. Артист играл на нем смычком, как на виолончели, старинный романс Алябьева ‘Соловей’. Публика аплодировала. Это меня возмутило.

0x01 graphic

— Напрасно аплодируют. Ничего особенного, — сказал я соседу. — Вы, конечно, слыхали о знаменитом скрипаче Паганини? Говорят, у него во время одного концерта порвались все струны скрипки, кроме баска. И он на одном баске окончил труднейшую вещь.

— Но это был великий Паганини, — возразил сосед.

— Однако и Паганини не удалось бы исполнить даже ‘Чижика’, если бы в его распоряжении был только звук одной тональности, как в фабричном гудке, — наставительно заметил я. — Вы смеетесь? А между тем, я берусь сыграть вам на одном звуке любую мелодию. Не верите? Идемте со мной, я докажу вам.

Мы вышли из цирка. Такси доставило нас на окраину города. В саду у одинокого домика стоял небольшой ангар. Я выкатил из него маленький самолет.

— Вы никогда такой самолет не видели и не увидите. Он может подниматься и опускаться вертикально, стоять неподвижно в воздухе, летать быстрее звука, давать задний ход.

Через минуту мы летели выше туч с невероятной быстротой, и спустились на высокогорном плато у одинокого серого здания моей лаборатории. Я привел в действие аппарат, усиливающий направленный звук в миллионы раз.

Затем я поспешно вышел из лаборатории, сел в самолет и пригласил моего спутника.

Мы поднялись в воздух и полетели. Под нами лежали горы, покрытые льдом и снегом. Гудок звучал непрерывно, потом вдруг умолк.

— Мы перестали слышать гудок потому, что летим сейчас со скоростью звуковой волны, — объяснил я. — Можете в этом убедиться.

Я затормозил. Необычайный самолет остановился неподвижно в воздухе, и мы вновь услышали ровный звук гудка.

— А теперь можно начать и концерт, — сказал я, и дал самолету задний ход. Теперь мы полетели навстречу звуковой волне со все усиливающейся скоростью, и звук начал повышаться, как у сирены, пока не поднялся до ноты фа. Я уменьшил скорость полета, и звук понизился на полтона. Двинул самолет в направлении звуковой волны и звук гудка понизился на тон.

0x01 graphic

Так, двигая с различной скоростью самолет то по звуковой волне, то против нее, я достигал повышения и понижения звука. И мне таки удалось сыграть ‘Соловья’, хотя и с большими ‘подъездами’, как говорят скрипачи, когда переходят от тона к тону, скользя пальцем по струне.

Моему спутнику без привычки нелегко было переносить ускорения и замедления скорости полета. Если бы не специальные амортизаторы, он не выдержал бы такой ‘музыки’. Он говорил, что его положение хуже, чем у мухи, прикрепленной ножками к смычку виртуоза, и уже начал просить меня прекратить снования взад и вперед.

Я сжалился над ним и прекратил концерт.

* * *

Ребята, подумайте над этим рассказом и пришлите нам ответ.

На волнах звука — ответ

Отвечаем на второй рассказ А. Беляева ‘На волнах звука’, напечатанный в нашей газете за 4 марта.

Высота тона зависит от количества колебаний звучащего тела в секунду. Звуковые же колебания воспринимаются нашим ухом. Если увеличить число колебаний, например, прижав струну пальцем к грифу, ухо заметит повышение тона. Но того же мы достигнем, если сами будем двигаться навстречу звуковой волне, так как в этом случае наше ухо за секунду времени воспримет большее количество звуковых колебаний.

Всем известно, что когда мы едем в поезде, и паровоз встречного поезда дает гудок, то тон гудка заметно повышается, пока поезда не встретились, а потом этот тон быстро понижается. Почему? Когда мы двигались навстречу звуковой волне, наше ухо в секунду времени воспринимало большее количество звуковых колебаний, когда же гудок паровоза стал удаляться, то меньшее.

Фантастический аэроплан мог двигаться со скоростью звука (примерно 346 м. в секунду) и даже быстрее, мог быстро менять и направление, — то навстречу звуковой волне, то обратно. Это и давало возможность сыграть мелодию ‘на одном звуке’. Фантазией здесь является только способность аэроплана (и пассажиров) менять быстро направление и стоять неподвижно в воздухе. Скорость же некоторых аэропланов уже в настоящее время близка к скорости звука. Уйти от звуковой волны или же повысить ее тон, летя навстречу — это уже не фантазия.

3. Кувырком

Однажды в своих космических полетах мы попали в такую переделку, из которой едва выбрались подобру-поздорову.

Прилетели мы с Клюевым на одну симпатичную планету, которая очень напоминала нам нашу Землю. И люди там похожие на наших. Но планета постарее Земли. Ну, и наука там, конечно, ушла вперед. Всякие необычайные двигатели атомной энергии и прочее. Старушка-планета уже довольно медленно вращалась вокруг своей оси, и это движение всё замедлялось, сутки становились все длиннее и жителям это не нравилось.

И вот, один тамошний ученый, гениальный до безумия, решил при помощи атомной энергии ускорить вращение планеты. И ускорил. Но, наверно по рассеянности, допустил важную ошибку в вычислениях: планета начала вращаться чем дальше, тем быстрее, и ученый уже ничего не мог поделать с этим. Ну, и заварил кашу!

Сутки начали все больше уменьшаться и тяжесть тел тоже стала уменьшаться: чем ближе к экватору, тем все тела становились легче. А за короткий день немного и сделаешь.

Срывались все планы работ.

Уменьшение тяжести вначале даже нравилось людям.

Приятно одним пальцем приподнять комод или нести под мышкой пару купленных быков. Ребятишки прямо были в восторге, — прыгали через трамваи, улицы, дома. Особенно это хорошо выходило у экваториальных ребят.

0x01 graphic

Но скоро все заметили, что в одну сторону прыгать легче, в противоположную же очень трудно. При иных прыжках ребят все больше относило в сторону. Поезда, автомобили с необычайной легкостью двигались на юг и с невероятными усилиями — на север. Все подвешенные к потолку лампочки все более отклонились к югу. Реки изменили свое течение. Волны поднимались все выше, моря наступали на южные берега.

Когда сутки сократились до одного часа, так, что люди не успевали видеть ночного неба, на экваторе стали происходить ужасные явления. Сначала упал в небо один летчик, потом начали падать вверх люди, животные, камни и всё, что не было достаточно прочно врыто в землю.

Пытаясь спастись от падения в небо, люди привязывали к ногам утюги, камни, мешки с песком. Но напрасно: эти предметы также потеряли вес и стремились в небо.

Люди и животные, камня и деревья поднимались в воздух, сталкивались друг с другом, все более отделяясь от земли. Те из них, которые случайными толчками относились на несколько сот километров к северу или югу, снова падали на землю.

В более южных и северных широтах люди не падали в небо, но на горизонтальной поверхности стоять не могли. Они как бы теряли опору под своими ногами, падали на землю и не имели возможности подняться. На гладком, ровном месте они скользили по направлению к экватору.

Зато задержанные какими-нибудь препятствиями — зданиями, неровностями почвы — они довольно свободно, несколько наклоняясь вперед, ходили по вертикальным стенам и особенно хорошо чувствовали себя на крутых скатах крыш и скатах гор, обращенных в противоположную от экватора сторону. Предприимчивые люди даже начали немедленно сооружать себе жилища на этих склонах. А стоявшие на ровном месте здания, не выдерживая боковой нагрузки, начали разрушаться.

Планета теряла свою атмосферу. Океаны на экваторе начали выливаться в небо.

— Однако, нам пора удирать отсюда, — сказал я Клюеву.

Мы вошли в ракету и скоро полетели, не истратив ни одного атома энергии.

Когда мы были уже далеко, нам привелось видеть, как вся планета разорвалась на части. Один осколок, говорят, упал на Землю и был обнаружен ученым Куликом в сибирской тайге.

Так погибла симпатичная планета со всем населением, растительным и животным миром.

Вот к чему приводит иногда профессорская рассеянность!

Кувырком — ответ

Рассказ А. Беляева ‘Кувырком’, напечатанный в нашей газете за 12 марта, сложнее для разбора, чем предыдущие рассказы. Даем поэтому подробный ответ.

Когда могли бы произойти описанные в рассказе явления?

Если бы в самом деле удалось ускорить вращение Земли вокруг своей оси, тогда бы увеличилась и центробежная сила, вследствие чего уменьшилась бы тяжесть тел.

В том случае, когда скорость вращения Земли увеличивается примерно в 17 раз, на экваторе тела почти совсем теряют вес. Сутки сокращаются до 24/17 или 1.4 часов, т. е. 85 минут.

‘Падать в небо’ тела будут только на экваторе и на очень низких широтах. Если бы некоторым телам удалось, оттолкнувшись от других тел или под влиянием воздушных течений, отклониться при ‘падении’ на север или на юг, они снова могли бы опуститься на Землю. В прочих же широтах эти явления будут протекать иначе. Направление центробежной силы в этих широтах составляет угол с отвесной линией, так как направление центробежной силы перпендикулярно земной оси, а направление силы тяжести — радиально.

Центробежная сила, складываясь с весом по правилу параллелограмма, дает равнодействующую, направленную не к центру Земли, а несколько отклоненную. Нормально это отклонение незначительно, так как центробежная сила мала по сравнению с весом. При увеличении же скорости вращения Земли, а следовательно и центробежной силы, отклонение будет возрастать, и при определенной скорости эта равнодействующая примет направление касательной к земной поверхности.

На широте 45 градусов это произойдет при скорости вращения Земли примерно в 24 раза больше нормальной, т. е. когда один оборот (‘сутки’) будет совершаться за один час. Центробежная сила будет равняться 1.4 веса, а равнодействующая их будет равна весу и направлена по касательной в сторону экватора. В этом случае тела будут ‘падать’ по касательной к радиусу Земли, т. е. перпендикулярному направлению или по горизонтали. Если в таком положении человек упрется ногами в вертикальную скалу, он сможет легко ходить по ней, находясь в горизонтальном положении. Здания, не рассчитанные на такую боковую нагрузку, будут разрушаться.

4. Уйди — Идйу.

Вот какую историю рассказал мне Клюев.

— Мы гуляли в парке целой компанией, — начал он. — Я шел с Маней и оживленно беседовал. Признаться, у нас была не беседа, а маленькая ссора.

— Уйди! Я на тебя сердита. Уйди, уйди! — воскликнула Маня.

Мы остановились и посмотрели друг на друга. Я рассердился и молча зашагал от Мани. Не успел пройти несколько шагов, как услышал ее голос. Но она говорила на каком-то непонятном языке:

— Идйуидйуатидресябетаняидйу. Что за тарабарщина? Пройдя еще шага два вперед, я остановился, услышав ее слова:

— Уйди! Я на тебя сердита. Уйди, уйди!

Но это было сказано уже тише.

‘И ухожу! — подумал я. — Нечего повторять’. — И снова зашагал вперед. Вдруг опять услышал, но еще тише, тарабарские ‘идйу- идйу’…

0x01 graphic

‘Вот чудачка’, — подумал я, и невольно оглянулся. Маня стояла в нескольких десятках шагов от меня. Лицо у нее было смущенное. Она призывно махала мне рукой и что-то кричала так громко, что даже лицо у нее покраснело. Но голоса ее я не слышал. Обеспокоенный, пошел к ней. Сделал несколько шагов и неожиданно услышал:

— Вернись!

Это меня поразило — ведь рот Мани в этот момент был уже закрыт.

Тогда у меня мелькнула одна мысль. Я снова сделал несколько шагов от Мани, и услышал:

— ‘Сьинрев!’ — Прошел дальше, остановился и услышал заглушенное ‘вернись’. Так повторилось несколько раз. Удивительная история. Забыв о ссоре, я побежал к Мане и остановился в одном шаге от нее.

— Что случилось? — спросил я. Но, к удивлению, не услышал своего голоса. Только через некоторое время звук моего голоса долетел до моих ушей. А Маня, видимо, еще не слышала и напряженно смотрела на меня. Наконец, услышала и она, и что-то ответила. И только после долгой паузы я услышал ее ответ:

— Не знаю.

Наши спутники волновались не меньше нас. Мы словно попали в иной, чрезвычайно неудобный и опасный мир. В городе, куда мы вернулись, мы не слышали гудков приближающихся автомобилей, звук доходил до нас, когда автомашины давно уже скрывались вдали. Мы видели беззвучно шевеливших губами людей и слышали разговоры и восклицания, когда кругом никого не был. Проходившие оставляли за собой звуковой след, как лодка на воде.

Вечером мы зашли с Маней в звуковое кино и заняли места в заднем ряду.

Увы! Вся первая часть звукового кинофильма прошла для нас, как немая: мы видели картину, но ничего не слышали из того, что говорили киноартисты. И только когда началась вторая часть, до нас долетели звуки начала картины.

Хуже всего то, что звуки все больше замедляли свое движение в пространстве. Студенты слушали голос лектора, который давно уже читал лекцию в другом, еще пустом, зале.

Но была в этом и хорошая сторона: люди почти перестали браниться. Они успевали успокаиваться и одумываться, прежде чем обидные слова долетали до слуха ссорящихся.

Слова переставали быть средством общения людей. Все больше приходилось прибегать к мимике и жестам, — языку немых.

Однажды ночью я услышал голос друга, который, вероятно, накануне приходил ко мне.

— Я не застал тебя, но ты услышишь меня, когда вернешься домой. Завтра утром весь этот звуковой беспорядок кончится.

0x01 graphic

И он не обманул меня. Проснувшись на другой день, я был страшно обрадован, тотчас услышав собственный голос…

Вот какую историю рассказал мне Клюев. И я ручаюсь за ее достоверность. Мой друг всегда говорит правду, как и я сам.

Отвечаем на четвертый рассказ А. Беляева ‘Уйди — Идйу’, помещенный в нашей газете за 18 марта.

Как и предыдущие рассказы, он фантастичен. Явления, описанные в нем, могли бы произойти, если бы звук стал распространяться в воздухе очень медленно, например, со скоростью 1 метра в минуту. Идя, мы бы тогда обгоняли звуковую волну и слышали бы звуки в обратном порядке.

Если мы говорим: ‘ай’, то сначала к нам доходит волна от звука ‘а’, следом за ней — от звука ‘й’. Если же мы будем идти, нагоняя звуки, то, конечно, услышим сначала ‘й’, потом ‘а’, т. е. ‘йа’.

Из-за того, что звук распространялся крайне медленно, студенты и могли услышать голос профессора, давно ушедшего из аудитории. И остальные странные явления, описанные в рассказе, происходили по той же причине.

5. Однажды вечером

Наша ракета опустилась без толчка на одной планете в далеком от Земли уголке Вселенной. Была ночь. Я и мой друг Клюев погасили огни и улеглись спать не раздеваясь — так мы устали.

0x01 graphic

Когда я проснулся, было еще совсем темно. Ощупью я нашел спичечную коробку и зажег спичку. Я слышал, как она чиркнула о коробок и зашипела, но огня не увидел, пока не почувствовал ожог пальцев, и бросил спичку. Сомнения больше не было: спичка сгорела, но я так и не увидел пламени. Приложил обожженные пальцы к губам. И вдруг увидел, как возле меня вспыхнула спичка. Потом увидел и свои пальцы, державшие спичку, руку, осветленную колеблющимся пламенем, хотя пальцы в этот момент были прижаты к губам. При знаюсь, меня прошиб холодный пот. Непонятное может испугать самого храброго человека.

Я вскочил с подвесной койки, впотьмах добрался до стены каюты, ощупью нашел выключатель и повернул его. Но лампочка не загорелась. Я застыл у стены. И среди тьмы я еще раз увидел, как вспыхнула спичка возле койки, увидел свою руку, потом испуганное лицо. Потом мой двойник исчез в темноте.

0x01 graphic

Не смогу сказать, сколько минут я простоял в столбняке. Но вот я увидел, что лампочка осветилась. Да, лампочка горела, но вокруг нее была полная темнота. Потом я увидел угол койки вблизи лампочки. Постепенно в каюте начали освещаться разные предметы, словно вершимы гор на Луне при восходе солнца. Предметы освещались не сразу, а постепенно — сначала те, которые ближе в лампе, потом более отдаленные. Свет медленно полз, постепенно вырывая из тьмы очертания предметов. Наконец, вся комната осветилась и… я увидел самого себя, стоящего у стены в дальнем углу каюты. Я быстро прошел в другой конец каюты и бросился в кресло. Неужели я сошел с ума?.. И вдруг я увидел, как от меня отделился мой двойник, поднялся, прошел каюту задом наперед, стал к стене возле выключателя и исчез…

— Клюев! — заревел я, чувствуя, как на моей голове волосы поднимаются дыбом.

Я слышал: дверь соседней каюты открылась, слышал приближающиеся шаги Клюева, но его не видел.

И вдруг он возник передо мной, причем в тот же момент от него отделился его двойник, — как бы вышел из его спины, задом наперед прошел за нею. А Клюев, который стоял передо мной, сказал дрожащим голосом:

— Я, кажется, сошел с ума.

— Я тоже, — ответил я.

И мы смотрели друг на друга глазами, полными ужаса.

Зато мы хохотали, действительно как сумасшедшие, когда поняли простую причину этого необычайного явления. Я говорю — ‘мы поняли’ — только из скромности. Догадался, конечно, я. А вы догадались?

* * *

Отвечаем на пятый рассказ А. Беляева ‘Однажды вечером’, напечатанный в нашей газете за 30 марта.

Человеку кажется, что свет распространяется мгновенно. Так, когда зажигаем лампу, вся комната освещается сразу. Это потому, что свет проходит с огромной скоростью — почти 300 тысяч километров в секунду. При такой скорости он за одну секунду может облететь вокруг земного шара семь-восемь раз или дойти от Луны до Земли. Но уже расстояние от Солнца до Земли (в среднем 149 миллионов км.) свет проходит в восемь минут, а от планеты Плутон до Солнца и обратно — в 10 часов, от ближайшей звезды (Альфа Центавра) — в 4 ¹/₂ года, от более отдаленных звезд — десятки, сотни, тысячи лет. Что стало бы, если бы свет начал двигаться гораздо медленнее, например, со скоростью одного метра в минуту? Тогда бы и произошли все описанные в рассказе явления: мы увидали бы свет зажженной лампы и окружающие нас предметы не сразу, а постепенно, по мере того, как луч света доходил бы до них, и от них, — отраженный, — до нашего глаза. Явления усложнились бы, если бы мы двигались по направлению к источнику света, или от него. При этом, в последнем случае мы обгоняли бы луч света и каждый из нас мог бы увидеть своего двойника, двигающегося в обратном направлении.

6. Сорванный концерт.

Однажды я был в Америке, и вот что там случилось.

У знаменитого певца Смитта был соперник — певец Пэк. Ловкий Пэк в гастрольных поездках всегда опережал Смитта и снимал сливки сбора. Смитт бесился и мечтал о мести.

Я прихожу в Смитту и говорю:

— Мистер Смитт, я могу сорвать концерт Пэка.

— Его освищут подкупленные вами люди? — спросил Смитт.

— Хуже. Как сделаю — это моя тайна. Но концерт не состоится, и Пэку придется возвратить публике деньги.

Смитт согласился.

* * *

0x01 graphic

Пэк вышел на эстраду и раскланялся с публикой, приветствовавшей его аплодисментами. Когда шум утих, Пэк приготовился петь.

Аккомпаниатор начал вступление. Но вместо знакомой музыки Пэк услышал нечто невероятное. Одни ноты аккорда взрывались оглушительным громом, других совсем не было слышно. Знакомого аккорда не получалось. Мелодия рвалась, прерывалась мертвыми паузами. Сила звука — от пианиссимо до фортиссимо — менялась без всякого смысла.

Можете себе представить, что почувствовал Пэк. Он потом сам рассказывал об этом своим друзьям. Неужели аккомпаниатор пьян? Но это трудно было допустить, принимая во внимание, что аккомпаниатором у мистера Пэка была миссис Стронг. Значит, Стронг сошла с ума. Но что же делать? Мистер Пэк решил начать петь, — может это образумит ее. И он взял высокую ноту, которая у него всегда звучала великолепно. Но сам же ничего не услышал.

‘Неужели я оглох?’ — с ужасом подумал Пэк и повторил ноту еще громче. Он чувствовал привычное напряжение голосовых связок, но по-прежнему ничего не услышал. Попробовал спеть тихо. Но звук неожиданно проревел с силой пароходного гудка. Нервные дамы в первых рядах ушли в обморок.

В отчаянии Пэк продолжал петь. Ужасное это было пение. Он или беззвучно шевелил губами или оглушал слушателей сверхъестественной силой звука.

0x01 graphic

Публика вскочила с мест. Послышался чей-то свист, от которого задрожали стекла окон и хрустальные подвески люстр, — потом рев обезумевшей толпы. И в этом реве отдельные звуки грохотали так, словно взрывались фугасом. Какой-то молодой человек видимо кричал, покраснев от натуги и раскрыв рот, но его крик был не громче звука зевающей рыбы, выброшенной на берег.

Началась паника. Люди выбегали из концертного зала, роняя стулья, словно во время пожара.

Концерт был сорван.

7. Случай в трамвае.

— Откуда у меня эта медаль? За спасение погибающих. Вот как было дело.

Залетел я однажды на планету Чрсты, — как называют ее туземцы на своем звучном языке. Решил осмотреть столицу. Сажусь в трамвай. А трамваи у них маленькие, тесные. Уселся. Вагон уже полный, а люди все входят и входят. Туч кондуктор повернул рычажок возле двери, что-то зашипело и сразу холодно стало. Смотрю я — и глазам не верю: нее люди стали худеть, да так, что платье на них как на вешалке повисло. И я тоже похудел. В вагоне стало сразу простор нее. А публика все входит и все сразу худыми становятся. В моем кресле вместе со мной еще двое уселись. Наконец, когда и худым места не стало, дверь плотно закрыли. Вагон тронулся. Поехали…

0x01 graphic

И вдруг вижу, какой-то юноша-туземец задел плечом рычаг. Снова что-то зашипело. Стало тепло, а потом и жарко. И люди на глазах начали полнеть, пухнуть. И даже до того, что у некоторых костюмы полопались. Можете себе представить, какая тут поднялась давка, шум, крики. Мои соседи так сжали меня, что я еле дышал. Другим было не лучше. Многие уже синеть начали. Кондуктор дергает рычаг, а тот ни с места. Наверно, от теплоты механизм расширился и перестал действовать.

Что тут делать? Не пропадать же таким глупым образом. Пусть, думаю, штрафуют, а окно я разобью. И разбил. Зимний холодный воздух вошел в вагон, и все сразу похудели.

Меня не оштрафовали, а поблагодарили и даже медаль за спасение погибающих дали.

* * *

Отвечаем на последние два рассказа А. Беляева, ‘Сорванный концерт’ и ‘Случай в трамвае’, напечатанные в нашей газете за 8 и 26 апреля.

‘Сорванный концерт’ понятен для тех, кто уже изучал акустику. Случай, описанный в рассказе, мог произойти, если учесть, что при сложении двух звуковых волн они либо усиливают, либо ослабляют (или даже совсем уничтожают) друг друга. Это зависит от соотношения колебательных состояний, с которыми приходит в данную точку каждая из волн (‘интерференция’ волн). Взаимное уничтожение волн, например, наблюдается, когда волны имеют одинаковую амплитуду (размах колебаний) и накладываются одна на другую так, что вершина одной волны совпадает с углублением (длиной) другой.

Наоборот, когда вершины волн совпадают, происходит усиление волны, в данном случае — звуковой. Если крикнуть в открытый рояль, то ‘отвечают’ — начинают звучать только те струны, которые издают тон той же высоты, что и голос. Это явление называется резонансом.

Очевидно, те, кто сорвал концерт, пользовались этими законами. Надо только полагать, что рассказчик знал заранее, какая будет исполняться музыка, и заранее подобрал соответствующие звуки, чтобы одними ее глушить, другими — уси-ливать. Иначе звуки этого аппарата были бы все же слышны наряду с исполняемой концертной музыкой.

* * *

Рассказ ‘Случай в трамвае’ кажется наиболее простым: ‘от тепла тела расширяются, от холода — сжимаются’. Однако именно в этом рассказе Небывалое больше всего перемешал быль с небылицей. Разберем подробно.

Относительное температурное расширение тела зависит не от наружной температуры, а от свойств самих тел и определяется так называемым коэффициентом объемного расширения. Кроме того, расширение зависит не от температуры среды, в которую помещено тело, но от той температуры, которую имеет само тело. Поэтому, например, не испытывают температурного сжатия на морозе люди, так как, несмотря на то, что находятся в среде с низкой температурой, в их теле поддерживается постоянная температура.

Следовательно, чтобы произошли все описанные в рассказе явления, необходимо предположить:

1. Что человеческие тела жителей указанной в рассказе планеты не имеют собственной температуры, а принимают температуру среды, в которой находятся.

2. Что коэффициент расширения их тел очень велик и одинаков для различных элементов, из которых они состоят (иначе были бы разрывы тканей и пр.).

3. Что коэффициент расширения неживых тел (например, материала трамвая) значительно меньше, чем живых, т. к. в противном случае, вместе со сжатием людей, сжи

Александр Беляев. Необычайные приключения профессора Небывалова

1. Скользкий мир.

Скользкий мир — ответ

2. На волнах звука

На волнах звука — ответ

3. Кувырком

Кувырком — ответ

4. Уйди — Идйу.

5. Однажды вечером

6. Сорванный концерт.

7. Случай в трамвае.

Читайте также:

Александр Беляев.
Необычайные приключения профессора Небывалова