Необходимость знать первые арифметические правила до женитьбы, Кератри Огюст-Иларион, Год: 1801 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 7 минут(ы)

Необходимость знать первые арифметические правила до женитьбы

Я завтракал в кофейном доме, и сам с собою тихонько рассуждая о связях общества, происходящих от разных наших потребностей, внутренне радовался, что нужда кормить себя и домашних своих заставила моего хозяина варить такой вкусный, пенистый шоколад для людей, у которых есть лишний рубль в кармане. Мысли мои, мало-помалу возвышаясь, от шоколада и бисквита достигли до теории правлений и гражданской связи. Я искал узла, связующего разные, иногда противные выгоды, спрашивал политиков о тайне общественной гармонии в хижинах, селах и городах, отвечал себе за них, и видел, что самое лучшее правление есть то, которое более других дает человеку возможности пользоваться своим умом и трудолюбием в разных состояниях, необходимых для государства, что всякий законодатель должен основать общую пользу на частных выгодах, или система его будет ненадежна. Одним словом, мне казалось, что чашка пенистого шоколада есть великое дело в государстве.

‘Итак здесь все должно быть меной!’ думал я с философской гордостью, отсчитывая хозяину пятьдесят копеек — и вдруг услышал громкий разговор молодого офицера с маленьким человечком и великим флегматиком, который, опершись на свою трость, сидел в углу кофейного дома.

‘Как!’ говорил ему офицер: ‘Вы считаете химерой патриотизм, который есть душа государств, и дружбу, утешение и бальзам нашей горестной жизни? Любовь, сама любовь кажется вам холодной выдумкой расчетистого самолюбия?’

‘Государь мой!’ отвечал флегматик в темном кафтане: ‘не будем говорить о патриотизме, это заведет нас очень далеко. Что касается до дружбы, то я знаю права ее. В ваши лета сердце охотно принимает новые впечатления, и нужда любить влечет его ко всякому, кто говорит ласково и обещает приятное. Не верьте этой наружности. Знайте, что нет дружбы без добродетели, а добродетели без религии. Но прошу не говорить о том: иначе самозванцы философы будут указывать на меня пальцем. Есть также люди, которых весьма тревожит мысль о будущей жизни. Оставим их в покое: я человек миролюбивый. — Что принадлежит до любви, то, по моему мнению, никак не должно бросаться без памяти на ее удовольствия, а надобно прежде подумать и хорошенько подумать. Вы сказали, что я называю ее расчетом: может быть это самая лучшая сторона любви. По крайней мере я так думал о ней, и благодарю судьбу… Но мудрые господа политики так шумят, что нам трудно говорить здесь. Если угодно, то приходите ко мне, может быть я докажу вам, что благоразумный человек должен с расчетом жениться для благополучия, и наперед выучить твердо арифметические правила’.

Офицер и флегматик расстались, пожав руку один у другого. Я встал, и по невольному движению пошел за темным кафтаном, который возбудил мое любопытство. Но он бежал прытко, как человек, который не может иметь кареты, или хочет употреблять деньги на лучшее, и пользуется всей легкостью ног своих. Я насилу мог догнать его, и, не снимая шляпы, сказал ему: ‘Государь мой! не знаю, можно ли предлагать вопросы незнакомцу единственно потому, что слова его возбудили наше внимание. Я был в кофейном доме, когда вы разговаривали с молодым человеком, и вслушался в ваши речи, которые, по моему мнению, делают честь вашему благоразумию. Но мне хочется знать, в каком смысле вы утверждаете, что всякому человеку прежде женитьбы надобно знать первые арифметические правила. Для меня странно, что ваше доброе сердце соглашается с модной системой нынешних арифметических браков. Признаюсь, что судя по другим вашим справедливым мыслям, нахожу это непонятным. Нет ли у вас какого-нибудь особенного языка? Как вы говорили: аллегорически или просто?.. Но я чувствую свою нескромность. По крайней мере не буду скучным и грубым. Только скажу, что вы извинили бы меня конечно, если бы видели сердечную ревность мою к истине’.

По сие время удивляюсь своему поступку в этом случае, но я встал, вышел из кофейного дома, пробежал за незнакомцем две или три улицы, начал говорить с ним и кончил, едва ли не думая, что я все еще пью шоколад свой.

‘Государь мой!’ отвечал он с улыбкой, нимало не удивляясь моей безрассудности: ‘слышанное вами не будет для вас загадкой, когда вы согласитесь идти со мной’.

Мне то и надобно! Думал я, пошел за ним, из улицы в улицу, говоря мало, и с примечанием рассматривая его со всех сторон.

Я уже сказал, но еще скажу, что на нем был темный фрак… Это повторение не излишнее, и кафтан всегда есть некоторое зеркало характера. Он был одет просто, но весьма опрятно. Башмаки его (не остроносые и не тупоносые, но точно по ноге) светились как лак, несмотря на парижскую грязь: незнакомец сказал мне, что он несколько раз в день заставляет бедных савояров чистить их, любя раздавать им медные деньги свои.

Большая дубовая трость служила ему не для занятия руки, а в самом деле надежной опорой, сукно на клапанах его длинного голубого камзола, без сомнения от частого прикосновения руки, вытерлось и почернело: мне хотелось осудить его за такую неопрятность, но видя, что он при всякой встрече с бедным ходил в карман за деньгами, я узнал причину и не мог уже критиковать благодетеля нищих.

Живописцу показалась бы голова его слишком велика, но филантроп нашел бы в ее образовании какие-то знаки благоразумного человеколюбия. — Вот все мои замечания, важные или неважные, касательно до его наружности! Я заметил бы, может быть, еще гораздо более, но не имел времени: мы вошли в дом.

Незнакомец провел меня в свой кабинет, вынул из ящика лист бумаги, и отдавая его мне, сказал:

Тут вы найдете изъяснение слов моих, сказанных молодому человеку, сыну моего приятеля, желающему быть автором. Если бы он меня послушался, то я советовал бы ему не спешить. У него есть талант, но жаль, что он, подобно всем молодым, чувствительным авторам, восхищается одной книжной дружбой, одним спартанским патриотизмом, одной добродетелью космополитов, одной безрассудной, пиитической любовью Вертера или Сен-Пре. Излишества противны и добродетели и счастью. Я был однажды влюблен, следуя обыкновению, но далее не пошел, и хорошо сделал. Меня обманывали, и прелестная кокетка хотела векселя на спокойствие моей жизни. Бог с ней и с другими!

Однако я чувствовал, что жить одному скучно и решился искать подругу, которая могла бы охотно делить со мной горе и радость, желая найти такую, я выдумал странный способ: а именно, прибегнуть к арифметике, и правилом сложения выбрать себе жену. У меня были в виду две невесты, которых достоинства надлежало мне оценить и сравнивать с математической верностью. Эта бумага лучше изъяснит вам мысль мою.

Я развернул бумагу — и предлагаю читателю методу моего нового знакомца.

Глава первая.

Статья I.

Девица Адель, двадцати шести лет от роду, умна и приятна в разговоре, что можно привести в сумму четырех единиц — 4.

Статья II.

Весела, добронравна: прибавим еще 5.

Статья III.

Она не красавица, но свежа лицом, стройна и по-видимому здорова: это стоит — 5.

Статья IV.

Хотя Адель могла бы хвалиться стройностью и некоторыми физическими дарами, но не следует той моде, которая всякого незнакомца знакомит в одну минуту со всеми прелестями наших красавиц. Они подобно Дианиным Нимфам, выходящим из воды, являются на балах и в спектаклях, едва ли что-нибудь оставляя для одних мужей своих. Эту скромность можно оценить в три единицы 3.

Статья V.

Мне всегда казалось, что без религии женщина не может быть ни хорошей матерью, ни верной женой: Адель набожна, и стоит за то семи единиц — 7.

Статья VI.

Все уверяет, что она разумеет хозяйство и бережлива, а как я люблю порядок, необходимый для избытка, и знаю, что многие семейства погибают от безрассудной, слепой расточительности, то прибавляю еще шесть единиц — 6.

Статья VII.

У нее мало родни, и я не могу с этой стороны ожидать для себя никакого удовольствия. Сделать ли за то вычет?.. Думаю, соображаю, и все еще не знаю, лучше ли иметь много родных или совсем не иметь их. Благоразумие требует поставить нуль — 0.

Статья VIII.

Имения настоящего ни на рубль — 0.

Статья IX.

Надежду получить наследство ценю в две единицы — 2.

Складываю: выходит всей суммы 32.

Глава вторая.

Статья I.

Девица София, будучи моложе шестью годами, выигрывает в том тремя единицами. Ее лета сходнее с моими 3.

Статья II.

Она не так основательно мыслит, не так хорошо выражает свои мысли, как Адель, без сомнения от молодости — но справедливость требует вычесть у нее за этот недостаток — 3.

Статья III.

То же добронравие, но менее веселости в характере. Выходя из кабинета, после трудов и работы, желаешь рассеяния, возвращаясь домой, с удовольствием думаешь, что там ожидает нас подруга, которая своей любезной веселостью загладит в наших мыслях неприятное впечатление светских глупостей. Эта статья требует еще убавки — 2.

Статья IV.

София так же здорова, как Адель, но гораздо лучше лицом. Это приятно, мужья гордятся красотой жен своих. Однако, взглянув теперь на розу, купленную мною вчерашний день, вижу, что она уже завяла. Довольно, если выгоду Софьиной красоты оценю в единицу — 1.

Статья V.

Софья одевается с большим вкусом и гораздо приятнее, но то беда, что она слишком питает глаза мои. Не имею сердца наказывать ее, но рассудок говорит, что это слабость. Так и быть! По крайней мере не буду строг, убавлю против Адели только единицу, напишу — 2.

Статья VI.

Признаюсь, что Софьины родители совсем не думали воспитывать ее в правилах религии. Это мне очень прискорбно. Я не люблю замков, выходя из дому, желаю быть уверенным в целомудрии жены моей также, как в честности моего камердинера, одним словом, никогда не беру ключа с собой. С другой стороны женщина вольнодумка в некоторые лета и в некоторых обстоятельствах должна крайне скучать жизнью. — Но Софья молода, кроткого нрава, нежного сердца, и смелый муж (правда, очень смелый!) мог бы взять на себя ее лучшее воспитание. Довольно будет означить сей артикул нулем — 0.

Статья VII.

Беспечность в рассуждении хозяйства и совершенная непривычка к домашним упражнениям заставляют меня также уничтожить и эту статью — 0.

Статья VIII.

Софья теперь не богата, однако может содержать себя доходом своим, и быть в рассуждении денег независимой от мужа. Это надобно поставить в счет и оценить по крайней мере в четыре единицы — 4.

Статья IX.

Почти такое же наследство в виду — 2.

Сумма — 17

Примечание.

Адель и София имеют равные таланты: знают музыку, поют, танцуют очень приятно, но женщина, исполняя обязанности супруги, матери, хозяйки, едва ли найдет время пользоваться такими искусствами. Что принадлежит до меня, то я совсем не думаю заводить у себя академии, и хочу только, чтобы жена моя с удовольствием слушала приятные книги, которые буду читать ей в зимние вечера. Хорошо, если она может иногда усладить мою душу трогательной балладой и песней, но мне не надобно ученого, мудреного, итальянского. Я рад плакать от нежной, простой мелодии, а невинный младенец заснет покойно на руках ее.

Девица Адель имеет — 32.

— София — 17

За вычетом остается — 15.

Следственно Адель гораздо богаче единицами, следственно женюсь на ней, если она только согласится быть моей женой — хотя, следуя первому движению сердца, предпочел бы я Софию. — Писано и решено 30 декабря 1783.

Прочитав эту странную бумагу, я хотел предложить Автору некоторые вопросы, но он, не дав мне времени, отворил дверь в другую комнату, познакомил меня с женой своей, окруженной прекрасными детьми, и сказал: ‘Вы видели мое сложение и вычитание, нужна была поверка: вот она!’

Признаю вас первым арифметиком в государстве, отвечал я, смотря на миловидную жену и детей его: сам Барем не нашел бы за вами ошибки в первых двух правилах, а что касается до умножения, то все математики на свете не дерзнули бы спорить с отцом такого милого семейства. Правда, что вы должны поделиться славой с любезной вашей супругой, но это деление вас конечно не поссорит.

Меня пригласили обедать, я узнал короче хозяина, и благодарен за то моему нескромному, но счастливому любопытству. Мне хотелось копии с его арифметической рукописи, он сам списал ее для меня, и дозволил напечатать в журнале.

(С франц.)

——

[Кератри О.И.] Необходимость знать первыя арифметическия правила до женитьбы: [Анекдот]: (С франц.): [Из ‘Nouvelle Bibliotheque des romans’. 1801. T.5] / [Пер. Н. М. Карамзина] // Вестн. Европы. — 1802. — Ч.6, N 22. — С.87-100.

Необходимость знать первые арифметические правила до женитьбы

Глава первая.

Глава вторая.

Читайте также: