На днях опубликовано Высочайшее повеление о временных мерах касательно открытия и содержания публичных библиотек и кабинетов для чтения.
Установление правительственного надзора за публичными библиотеками дело необходимое. Некоторые из ‘благонамеренных’ газет успели уже выразить свои сетования, что правительство будет появляться и тут, где до сих пор не видно было и тени его, но самые сетования эти показывают, что принимаемые в этом отношении меры действительно необходимы.
Новгородская летопись по временам отмечает, как появлялось на городских улицах ‘навье’, которое пугало народ и, вероятно, заставляло многих подумать о своих грехах… Конечно, появление правительства в библиотеках даже в качестве навья, то есть выходца с того света, будет иметь свое полезное действие. Но желательно, чтобы власть здесь была не ‘навьем’, а живою и разумною силой.
В последние 20 — 25 лет число библиотек росло с удивительною быстротой. Теперь уже не много городов, где бы не имелось библиотеки или городской, или, по крайней мере, принадлежащей частному лицу, но публичной по своему назначению. А между тем систематическое уклонение власти от надзора за этими заведениями, в сущности весьма полезными, сделало их источником заразы. Помимо известных фактов, свидетельствующих, что многие библиотеки были пунктами раздачи произведений подпольной печати, даже конспиративными центрами, где сходились агитаторы разного рода, довольно указать только на состав библиотек.
Недавно в ‘Московских Ведомостях’ было обращено внимание на только что вышедший в Одессе вторым изданием ‘Каталог систематического чтения’. Всех поразил искусный подбор книг, проникнутых революционным духом или явно возбуждающих его. Но многим ли известно, что к этому каталогу, теперь запрещенному, в той или другой мере приближаются каталоги многих публичных библиотек? Не окажется разве лишь такой исключительности, какая заметна в одесском каталоге, но отдел, например, религиозного чтения сведен как по объему, так и по содержанию до жалкого минимума. В других же отделах, в особенности политических наук, истории, естествоведения и беллетристики, с удивительною полнотой собраны все сочинения отрицательного направления. Сочинения эти издаются с какою-то спешностью, даже при самом малом расчете на сбыт их в публике, и издаются они иногда на субсидии от разных капиталистов, не имеющих ничего общего с литературой.
Но это не все: содержатели библиотек не довольствуются предоставлением своим читателям богатого выбора книг отрицательного направления: они вырывают и переплетают в виде отдельных книг статьи старых журналов, как, например, ‘Современника’, ‘Русского Слова’ и т.п., или же просто ставят в каталоге заглавия такого рода статей.
Подобные библиотеки служат явно орудием нежелательной пропаганды, особенно в провинциальных городах, где иногда имеется только по одной или по две библиотеки и где читающая публика, в особенности молодежь, вынуждена читать только то, что дает ей литературный пристанодержатель.
Не остается это без влияния и на книгопродавцев и издателей. И те, и другие стали думать, что книги положительного направления не могут иметь спроса и потому перестали издавать их. Уже сама читающая публика, набившая оскомину отрицательным направлением, начала своими требованиями в последнее время направлять в другую сторону книгопродавцев и содержателей библиотек, но те по рутине, во вред своему карману все еще конфузятся предлагать лучший товар.
В опубликованном Высочайшем повелении сказано, что министру внутренних дел предоставляется указывать местным начальствам те произведения печати, кои не должны быть допускаемы к обращению в публичных библиотеках и общественных читальнях. Уже одно изъятие произведений отрицательного направления из библиотек произведет значительную перемену и в настроении большинства читающей публики, и в направлении книгопродавцев и издателей. Но index expurgatorius [очищающий указатель (лат.)] будет скорбным листом общества, так долго остававшегося без правительственной охраны и руководства.
Впервые опубликовано: ‘Московские Ведомости’. 1884. 17 марта. No 76.