Некрология
Некрология
М.
——
Некрология, Каченовский Михаил Трофимович, Год: 1810
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Недавно науки лишились г-на Кавендиша, члена Королевского лондонского общества и Французского института. Он скончался в Лондоне в первых числах минувшего апреля.
Во французском Монитере помещено весьма любопытное известие о нравственных качествах и о сочинениях Кавендиша. Сообщаем здесь краткое из оного извлечение.
Кавендиш был близкий родственник герцога Девонширского. В молодости своей он имел общий младшей линии наследникам жребий, то есть пользовался достатком самым посредственным, но при склонности своей к наукам и при умеренной жизни он был доволен своим состоянием и совсем не заботился о способах разбогатеть или выйти в чины, на которые имел право по своей породе. Родственникам Кавендиша казалось, что он ни к чему не годится, и для того был он ими совершенно оставлен.
Кавендиш посвятил всего себя любимым наукам. Повинуясь влечению склонности своей, скоро сделал он многие открытия и приобрел ими отличное себе уважение и славу, коих не мог бы надеяться, если б пошел вопреки своему предназначению. Кавендиш принадлежит к числу ученых мужей, способствовавших успехам новой химии. Немного сочинений после него осталось, но все они заключают в себе новые изобретения, острую проницательность и строгую точность, все они могут служить образцами в искусстве делать опыты. Он первый исследовал породу водородного газа и определил свойства, коими отличается сей газ от атмосферического воздуха. Ему обязана химия славным открытием составных частей воды, в последовавшее уже время подтвержденным и усовершенствованным опытами г-на Лавуазье.
Подробности частной жизни его не менее достойны любопытства, сколько были полезны плоды его упражнений. Один дядя его, служивший генералом вне королевства, возвратившись в отечество, был весьма недоволен тем, что Кавендиш оставлен родственниками, и в утешение племянника при смерти своей отказал ему все свое имение, приносившее годового дохода более ста тысяч ефимков. Таким образом Кавендиш сделался несравненно богаче всех ученых, и вероятно ученее всех богачей. Тогда и родственники не замедлили приметить в нем достоинства и изъявили желание с ним подружиться, но Кавендиш рассудил за благо не переменять образа своей жизни. Он остался тем же простым, незатейливым Кавендишем, каким был прежде. В самом деле, простота жизни его и умеренность были почти необычайны. Ничто не казалось для него столько тягостным, как управление служителями и хлопоты по хозяйству в доме, все у него отправляемо было по законам точным и непременным, подобно движению тел небесных, все предусмотрено, для всего предначертаны ясные правила, так что Кавендиш был совершенно свободен ото всех забот по части домашнего хозяйства. Служители его были ничто иное, как самодвижущиеся машины, а дом его уподоблялся часам, которые заводить никогда нет надобности. Платье у него было всегда одинакового покроя, одинакового цвета, одинаковой материй. Кавендиш постоянно любил сукно серого цвета, и наперед можно было знать по календарю всякий раз, когда нужно ему сделать новое платье, из чего и какого цвета. Если же случалось, что люди забывали при наступившем сроке о перемене платья, то Кавендиш напоминал им, произнося только одно слово: портного! Во всем прочем наблюдаемы были такая же простота, умеренность и однообразие. Человек сей, издерживая для себя так мало, сыпал деньги со щедростью прямо царскою для наук и для тайных благодеяний. Он собрал необъятную, содержащую в себе самые лучшие сочинения библиотеку, которая открыта была для всякого ученого, для всех любопытных людей, ищущих обогатиться полезными сведениями. Для сего приготовлены были печатные карточки, из которых по одним дозволялось заниматься в библиотеке, а с другими соединялось право брать к себе в дом книги. Чтобы избежать беспокойств от посетителей, Кавендиш поместил библиотеку в двух милях от места своего пребывания и в части города самой удобной для ученых. Сам он туда же посылал за книгами, в которых имел надобность, в получении книг давал расписки, и потом возвращал оные всегда верно и с величайшею исправностью. Побуждаемый бескорыстием, благородным и даже удивительным, он со всеми наравне пользовался теми благодеяниями, каких сам был виновником!
С такою простотою, с таким добродушием Кавендиш оставался всю жизнь свою неженатым. Сказывают, что прежде случившиеся препятствия в намерении сочетаться навсегда отвратили его от женитьбы. Кавендиш строго наблюдал правила нравственности и благочестия, по примеру Ньютона и Локка. Он умер на семидесятом году от боли в мочевом пузыре. Думают, что искусство врачей могло бы еще продлить благодетельную жизнь Кавендиша, если б оно призвано было в пору, и что одна только излишняя скромность его причиною сей незабвенной потери. Не нужно доказывать, что Кавендиш, живучи так умеренно, при всем расточительстве на дела полезные, не мог проживать всего своего доходу: имение его знатно увеличилось. Остающееся на нем наследство простирается до 1,200,000 фунтов стерлингов, конторые он отказал по завещанию многим дальним своим родственникам. Кавалер Благден, член Королевского лондонского общества и наилучший друг покойного и по качествам своим достойный быть другом его, получил 400,000 франков. Нет примера, чтобы кто либо из ученых по смерти своей оставил столь великое богатство. Ньютон и Лейбниц были богаты, однако несравненно менее Кавендиша. Итак, великий ум и умеренность не всегда бывают несовместны с богатствам, хотя и видим немало примеров, дающих повод к противному заключению!
Из Пюблициста.
Некрология: [О смерти Г.Кавендиша, чл. Корол. Лондон. о-ва и Фр. Ин-та]: Из Пюблициста / [Пер.] М. [М.Т.Каченовский] // Вестн. Европы. — 1810. — Ч.51, N 12. — С.320-324.