Н. А. ЛЕЙКИНЪ.
ШУТЫ ГОРОХОВЫЕ
КАРТИНКИ СЪ НАТУРЫ.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія д-ра М. А. Хана, Поварской пер., д. No 2,
1879.
НА ПАПЕРТИ.
НА ПАПЕРТИ.
На паперти, Лейкин Николай Александрович, Год: 1879
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Первый зимній мясодъ. Филиповки на носу. Купецъ женится. Вонъ и теперь свадьба. На паперти у церкви столпился народъ всхъ мастей и ждетъ прізда невсты. Женихъ уже въ церкви. Оттуда неоднократно доносился звонкій басъ пвчаго, надсажающагося въ концерт жениху.
— Эхъ голосъ-то! Видно сырой говядинкой покормили!— слышится въ толп.
— Просто бабью кожу дятъ. Въ аптек продается… А то такъ затылокъ булавкой накалываютъ. Помогаетъ это,— отвчаетъ какой-то мастеровой.— Я вотъ, братцы, одному дивлюсь: какъ это можно по ныншнимъ временамъ внчаться?
— А что?
— Да какже… Теперича Черняевъ… Въ газетахъ ультиматумъ пропечатанъ… и все эдакое… Какая-же посл этого можетъ быть демаркаціонная линія у насъ въ Россіи? Теперича три приказа было, чтобъ всмъ быть на холостомъ положеніи… На какомъ основаніи, коли ежели даже женатые отъ своихъ бабъ бгутъ? У насъ двое мастеровыхъ весь провіантъ прекратили… Ужъ ежели турецкая капитуляція взята на границ, то шабашъ! Турки ни въ жизнь не будутъ согласны. Султанъ-бы съ удовольствіемъ на нее наплевалъ, потому у него ихъ сорокъ-сороковъ, да баши-бузукъ не дозволитъ….
— Ври больше! Замиреніе вышло. Во все это дло англійская конференція ввязалась, а она баба ловкая. Она тридцать семь пудовъ лвой рукой поднимаетъ.
— Замиреніе для турки, а баши-бузукъ взялъ да благо арапа и пригласилъ: ‘пойдемъ, говоритъ, на разграбленіе’. Знаешь, что мн одинъ пожарный разсказывалъ?
— Ну тебя и съ пожарнымъ-то! Господа, можно въ церковь войдти?..
— Нельзя, голубчикъ! отвчаетъ какая-то женщина.
— А кто женихъ-то?
— Купецъ онъ… бутовую плиту ломаетъ, опять-же и лсной дворъ у нихъ на Новой канав есть.
— Какихъ лтъ? Бывалъ-ли подъ судомъ или въ походахъ? Какой вры?— ломается мастеровой?
— Да ты я вижу хмльной, батюшка, такъ что мн съ тобой разговаривать,— отвчаетъ женщина.
— А автономія у него есть? Отслужилъ-ли онъ свою автономію?
— Ты меня страшными-то словами не пугай, ничего я теб отвчать не буду!
Женщина плюетъ и молчитъ.
‘Идутъ! Идутъ’?— раздается въ толп.
Вс тснятся. Съ мастерового сваливается шапка, онъ хочетъ поднять ее, но роняетъ какую-то даму. Къ церковной паперти подъзжаетъ карета, запряженная четверкой. Два гайдука соскакиваютъ съ запятокъ и вынимаютъ изъ кареты сначала мальчика съ образомъ, потомъ невсту и наконецъ ‘позжаную’ даму. Дама до того толста, что сразу никакъ не можетъ пролзть въ дверцы кареты. Она пробуетъ то правымъ бокомъ, то лвымъ, но ей все что-то мшаетъ. Въ толп смхъ.
— Вы, сударыня, прежде всего на насъ обопритесь,— предлагаютъ ей гайдуки.— Вы безъ робости…
— Да выдержите-ли вы меня, голубчики?
— Будьте покойны, сударыня, мы седьмой годъ этимъ дломъ занимаемся…— Ну-съ, высуньте ручки.
Дама снова пробуетъ лвой ногой, правой, выставляетъ руку, но тщетно.
— Нтъ, боюсь,— говоритъ она.
Къ карет подбгаетъ шаферъ и говоритъ:
— Степанида Васильевна, такъ нельзя-съ, вы ршитесь на что-нибудь. Надо какой ни на есть конецъ положить. Вдь это мораль, да наконецъ и полиція столько времени стоять не дозволитъ.
— Вотъ полнотою-то Господь Богъ наградилъ! Бда!— восклицаетъ кто-то въ толп.
— Это, надо полагать, съ пива.
Къ карет протискивается пьяненькій мастеровой и кричитъ:
— Позволь, ребята! Слушай команду! Эй, гайдуки! Какъ вы ее въ нутро-то сажали? Вспомни, да такъ и обратно тащи! Мы поможемъ. Ну, навались!…
Шаферъ всплескиваетъ руками.
— Вотъ срамота-то! Степанида Васильевна, ршайтесь!…— чуть не вопитъ онъ.
— На кушак ихъ нельзя-ли?…— пристаетъ къ шаферу мастеровой.— Василій, распояшься! А то на возжахъ можно, ваше степенство.
Шаферъ пихаетъ его въ шею. Мастеровой падаетъ.
— По какому праву и вдругъ такой альбомъ?— раздается его пьяный голосъ.
Явившійся городовой тащитъ мастероваго въ сторону. Относительно ‘позжаной’ дамы шаферъ ршается на послднее средство.
— Ребята! Что съ ней разговаривать! Бери ее силой!— кричитъ онъ гайдукамъ.
Раздается визгъ и даму вытаскиваютъ изъ кареты. Хохотъ въ толп усиливается.