Музыка въ Москв
Вл. Держановскій.
Музыка в Москве, Держановский Владимир Владимирович, Год: 1910
Время на прочтение: 5 минут(ы)
‘Аполлонъ’, No 6, 1910
Та ‘музыкальная вакханалія’, которая въ истекающемъ сезон разыгралась въ Петербург, характеризуетъ и московскій музыкальный сезонъ. Такъ же много прожито, такъ же мало пережито. Та же тусклая муть вншней ‘рыночной’ жизни, столь же ужасающее количество концертовъ, оставившихъ такъ мало подлинно-художественныхъ цнностей. Московская ‘музыкальная вакханалія’, впрочемъ, нсколько разнится отъ петербургской, и здсь играютъ роль специфическія, мстныя черты. Москва — городъ чрезвычайно добродушный, склонный къ энтузіазму и сильно подверженный той общественной болзни, имя которой — мода. Москва первая привтствовала ‘Садко’ и ‘Золотого птушка’ Римскаго-Корсакова, первая преклонилась передъ оригинальнымъ талантомъ Олениной д’Альгеймъ, изъ Москвы вышелъ Скрябинъ. Но та же Москва, правда, много лтъ назадъ, восторгалась ‘дятельностью’ Славянскаго, а теперь переполнена ‘собинистками’, даже ‘смирновистками’, и добродушно привтствуетъ всяческихъ цыганскихъ дивъ, дающихъ здсь концерты совмстно съ ‘солистомъ Его Величества’ Фигнеромъ. Въ Москв одинаково привтливо встрчаются и подлинно-значительныя событія музыкальной жизни, и ея пустоцвты. Такъ же добродушна (за нкоторыми исключеніями) и мстная музыкальная критика, отличающаяся отъ представляемой его публики большею устойчивостью въ признаніи всего уже признаннаго. Публика, наоборотъ, непостоянна. Въ прошломъ году она наполнила 22 концерта Олениной д’Альгеймъ, а въ этомъ году названная пвица смогла дать только 3—4 концерта, да и то при полупустомъ зал. Поддерживать за Москвой славу исключительно музыкальнаго города было бы, слдовательно, нсколько легкомысленно. Но, конечно, здсь есть довольно большой контингентъ музыкально-интеллигентной публики,способной поддержать все дйствительно заслуживающее поддержки. Къ сожалнію, этотъ контингентъ сейчасъ начинаетъ дробиться безумнымъ перепроизводствомъ въ концертной жизни и утрачиваетъ свою былую сплоченность, дававшую прежде поддержку каждому серьезному музыкальному длу. Публики попросту не хватаетъ на вс концерты (хотя бы одни симфоническіе), выборъ же для нея довольно затруднителенъ, потому что вс эти концерты мало чмъ отличаются другъ отъ друга. Достаточно указать, что въ репертуар четырехъ серій симфоническихъ концертовъ (музыкальное общество, филармонія, концерты Кусевицкаго, историческіе концерты) было такъ много совпаденій и такъ мало свжаго и оригинальнаго, что выборъ между ними могли поколебать только солисты, т.-е. элементъ наиболе случайный и наимене значительный.
Старйшее въ Москв музыкальное учрежденіе — музыкальное общество — только что закончило свой сезонъ. Сезонъ этотъ количественно оказался еще богаче предыдущаго, но опять оставилъ немного яркихъ и свжихъ моментовъ. На протяженіи 10 симфоническихъ собраній было исполнено только 6 новинокъ, изъ которыхъ плоскія ‘румынскія рапсодіи’ Энеско, грубоватый ‘Калейдоскопъ’ Норрена и банальное ‘Ночное шествіе’ Рабо заставили предположить, что руководители общества очень мало освдомлены въ новйшей симфонической литератур. Среди новостей можно отмтить только плнительные ‘Ноктюрны’ Дебюсси (исполненные въ урзанномъ вид, безъ ‘Сиренъ’) и дерзостно пышную ‘Испанскую рапсодію’ Равеля. Послдняя, однако, была исполнена г. Недбалемъ настолько неудовлетворительно, что поселила въ слушателяхъ одно недоумніе. Спеціально московская новинка — вторая симфонія Р. М. Гліера оказалась типичнымъ произведеніемъ эпигона, идущаго по оставленнымъ уже путямъ. Въ сравненіи съ первой симфоніей того же автора, вторая боле совершенна по форм, но такъ же ординарна по мыслямъ, а ея грузная, однотонная инструментовка по теперешнему времени должна быть признана просто посредственной. Для того, чтобы покончить съ симфоническими собраніями, нужно упомянуть о состоявшемся въ послднемъ концерт исполненіи третьяго акта ‘Тристана и Изольды’. Въ Москв ‘Тристанъ’ никогда не шелъ, и въ виду этого постановка его послдняго акта должна была явиться настоящимъ событіемъ, невзирая даже на нкоторую насильственность самой идеи концертнаго исполненія драматическаго произведенія. Однако, слушателей (залъ былъ переполненъ ими) постигло жестокое разочарованіе. Э. Куперъ, руководившій оркестромъ, далъ грубоватую, ремесленную передачу, лишенную цльности и глубины. Еще слабе оказались исполнители вокальныхъ партій, совершенно не понявшіе вагнеровскихъ образовъ, вагнеровской музыки и — это въ симфоническомъ собраніи!— даже не совсмъ твердо знавшіе свои партіи. Въ итог — совсмъ скандальная сцена: публика бжала изъ зала, бжала во время большой сцены Тристана, когда г. Боначичъ, заглядывая въ клавиръ, что-то выкрикивалъ шопоткомъ, бжала, когда г-жа Балановская пыталась передать трепетъ экстаза любовной смерти крикливымъ пніемъ, уже наскучившимъ слушателямъ въ Большомъ театр, въ ‘большихъ’ операхъ…
Историческіе симфоническіе концерты, существующіе какъ филіальное отдленіе музыкальнаго общества, закончили свой третій сезонъ. Концерты эти, организованные по иниціатив гг. Василенко, Сахновскаго и Энгеля, пользуются здсь большимъ вниманіемъ и сочувствіемъ публики, преимущественно изъ среды небогатой интеллигенціи, благодаря исключительной дешевизн ихъ сезонныхъ абонементовъ и наличности нкотораго метода и цлесообразности въ планировк предлагаемаго слушателямъ художественнаго матеріала. Прежде этимъ концертамъ предшествовали краткія лекціи Ю. Энгеля, но съ начала этого года послдній отказался читать свои ‘вступительныя слова’. Вмст съ г. Энгелемъ ушелъ и одинъ изъ дирижеровъ, г. Сахновскій, замненный г. Иплолитовымъ-Ивановымъ. Дирижерскій вопросъ здсь вообще носитъ въ себ зачатки кризисовъ. Самъ глава всего дла, г. Василенко, пріобртшій извстный капельмейстерскій навыкъ, по существу — не дирижеръ, а композиторъ, по своимъ художественнымъ взглядамъ довольно враждебный всему, ‘классическому’, т.-е. тому, что составляетъ главное содержаніе его концертовъ. Г. Ипполитовъ-Ивановъ — очень опытный капельмейстеръ, но — опернаго жанра, притомъ онъ прежде всего директоръ консерваторіи,слишкомъ поглощенный своими многотрудными обязанностями, чтобы быть особенно ревностнымъ къ длу историческихъ концертовъ. Такимъ образомъ, пока здсь не будетъ урегулированъ этотъ вопросъ, продолжающій быть злободневнымъ на протяженіи трехъ сезоновъ, симпатичному по иде предпріятію историческихъ концертовъ всегда грозитъ застой, отсутствіе художественнаго развитія.
Программы этихъ концертовъ, какъ было замчено выше, составляются довольно удачно, хотя доклассическій періодъ и даже ‘классики’, по возможности, урзываются дирижерами. Изъ девяти состоявшихся концертовъ наиболе интересными были вагнеровскій (между прочимъ, исполнялся финалъ 1-го акта ‘Парсифаля’) и гайдновскій, въ которомъ участвовала Ванда Ландовска (рояль и клавесинъ). Нужно замтить, что въ этихъ концертахъ подборъ солистовъ вообще длается удачно и дльно: не столько имена, сколько дарованія. Третья серія — концерты Кусевицкаго являются точной копіей петербургскихъ концертовъ подъ управленіемъ Кусевицкаго и Фрида, такъ что на нихъ останавливаться нтъ надобности. Надо, однако указать, что эти концерты сыграли здсь крупную роль, явившись подзадоривающимъ конкуррентомъ для музыкальнаго общества и филармоніи, совсмъ было погрузившихся въ спячку. Съ другой стороны, концерты Кусевицкаго сгустили и безъ того насыщенную атмосферу концертной жизни. Справедливость требуетъ отмтить, что къ концу сезона у этихъ концертовъ образовалась уже своя публика, довольно чуткая и горячая. Ея симпатіи къ этому свжему и новому длу особенно тепло проявились на двухъ послднихъ концертахъ — экстренномъ скрябинскомъ, подъ управленіемъ Кусевицкаго и съ участіемъ автора въ качеств піаниста, и въ заключительномъ концерт, когда Фридъ исполнилъ новую для Москвы ‘Доместику’ Штрауса. Что касается послдней, то она вызвала къ себ единодушно отрицательное отношеніе. Въ этомъ произведеніи дйствительно какъ бы сконцентрировались вс отрицательныя черты композиторской натуры Штрауса, доведенная здсь до кричащаго максимума. A вмст съ тмъ въ ‘Доместик’ нтъ той убжденности и своеобразной цльности, которая характеризуетъ хотя бы ‘Жизнь героя’. Мало того, инструментовка, несмотря на нкоторые поразительно яркіе по изобразительности эпизоды, въ общемъ однообразна и тускла, а вся симфонія неимоврно растянута и лишена той линіи подъема, которая, обыкновенно, захватываетъ даже открещивающуюся отъ всякаго ‘модерна’ публику. Да, наконецъ, что за удивительная мысль дать художественное воплощеніе обыденности домашняго уклада?!.
Кром четырехъ названныхъ выше симфоническихъ серій (собранія филармоніи еще не закончились, а потому отчетъ о нихъ будетъ данъ въ слдующемъ письм), симфоническіе концерты даются еще Кружкомъ любителей русской музыки. Кружокъ этотъ въ прежніе годы былъ передовымъ музыкальнымъ учрежденіемъ, сыгравшимъ извстную роль въ дл развитія въ обществ любви къ русской романсной литератур. Теперь концерты Кружка, пройдя свой зенитъ, вошли въ стадію художественнаго увяданія и напоминаютъ нсколько благотворительные концерты съ случайной программой и цлой вереницей участниковъ — оперныхъ пвцовъ, съ трудомъ справляющихся съ камерной романсной литературой. Но у Кружка есть своя ‘большая’ публика, созданная прежними годами процвтанія, дающая этому учрежденію порядочныя средства. Послднее обстоятельство дало возможность расширить дятельность Кружка ежегодными циклами симфоническихъ концертовъ. Послдніе три сезона этими концертами (посл Рахманинова) дирижируетъ г. Куперъ, бывшій капельмейстеръ Солодовниковскаго театра, теперь приглашенный въ Большой театръ и въ музыкальное общество. Дловитый и опытный оперный капельмейстеръ, г. Куперъ мало интересенъ на концертной эстрад. Чисто-оперная, грубоватая манера трактовки какъ-то странно соединяется въ этомъ дирижер. съ любовью къ отыскиванію самыхъ мелкихъ и незначительныхъ деталей, въ ущербъ умнію выдвинуть основной мелосъ партитуры. Его исполненіе лишено пластичности, цльности, не говоря уже о вдохновеній, да и далеко не безупречно даже съ точки зрнія ремесла.
Желая быть индивидуальнымъ, этотъ дирижеръ способенъ такъ перевернуть вс темпы и незначительные нюансы (на чемъ же больше показать самобытность?), что даже давно знакомое произведеніе предстаетъ какъ что-то случайное и чуждое, отраженное въ кривомъ зеркал. Такой, напримръ, показалась даже мстной критик, увлеченной этимъ дирижеромъ, пятая симфонія Чайковскаго, вывернутая наизнанку г. Куперомъ. Въ послднемъ концерт Кружка любителей русской музыки г. Куперъ поставилъ 8-ю симфонію Глазунова, и это опять было очень далеко отъ подлинника, что особенно было замтно, вслдствіе недавняго исполненія этой симфоніи самимъ авторомъ, посредственнымъ, правда, дирижеромъ, но свои сочиненія исполняющимъ, во всякомъ случа, въ характер, съ подлинными темпами и уравновшенной цльностью. Въ качеств новинки упоминаемаго концерта была исполнена картинка Лядова ‘Волшебное озеро’, въ Петербург уже извстная. Эта вещица больше удалась дирижеру, сыгравшему еще ‘Островъ мертвыхъ’ Рахманинова, извстный по прошлогодней превосходной авторской интерпретаціи.