Мужская работа, Кедрин Дмитрий Борисович, Год: 1943

 
 Дмитрий Кедрин Мужская работа ---------------------------------------------------------------------------- М., Правда, 1990 ---------------------------------------------------------------------------- Содержание 'Урожай' Из огня в воду Песок 'Град' Две болезни Баллада о побратимах 'Огородник' Рупп-труп Бессмертие Полонянка Битва Английский орден Ас в полете Присяга Пожарный случай Венок бессмертия Летчики играют в волейбол Генерал Гвардейцу С. Иванову Усы Зимой и летом одним цветом Штурман Баллада о воскресшем самолете Мы - Родины солдаты Харькову Выгодная сделка Герои великой страны Русский офицер Удачная охота Враг забыл одно учесть Донбасс - наш! Колыбельная песня Герой жив Днепр Днепропетровску Комсомольский билет Рождение штурмовика 'Все дальше на запад советский боец...' Киев 'За Анку!' Пышки и шишки Не до жиру, быть бы живу Гомельская иллюминация Страница из прошлого Суд идет Безногий Украинская кухня Мы помним, Родина! Еще одна оплеуха Железнодорожные новинки Комсомольская клятва Кара Надежное бомбоубежище 'Кукушка' ('Стоял на полянке, заросшей травой...') В ночном полете Кот Баллада о русском пленном Валенки 'УРОЖАЙ' (Маленький фельетон) В перелески, на болота Наконец пришла весна. Со стоянок самолетов Стала снег счищать она. Что ни день, - сильнее тает, Солнце греет с высоты. Из-под снега вырастают Небывалые цветы: У товарища Лысухи Уродился странный злак, - Вырос, чуть лишь стало сухо, Из-под снега бензобак. Не одно растенье это У Лысухи стало цвесть: Вместо ландыша магнето И покрышек пять иль шесть. От Лысухи неохота Отставать и Добрину: Он рулями поворота В осень сеял целину. Он земли бесцельной траты Ни вершка не допустил: Рядом винт и карбюратор Деловито посадил. Словом, чуть суглинок высох, - Знай, детали подбирай! Вывозить пришлось на ЗИСах Этот грустный урожай... 21 мая 1943 ИЗ ОГНЯ В ВОДУ Фрица юг бросает в жар - Только оглянись он: Немец солнечный удар Получил в Тунисе. Что теперь, - он думал хмур, - Хуже может статься?.. Но залить водою Рур Вздумали британцы. Что ж арийца ждет еще? Вылинял задира: Под Бизертой - горячо, В Руре - слишком сыро. Наводненья грозный вал Хлещет по заводам... Называется - попал Из огня да в воду! 22 мая 1943 ПЕСОК От взрыва - с пушкой наравне - Он был на волосок. Но, спросим мы, по чьей вине Набился в ствол песок? Гашеткин точные нашел Ответные слова: Видать, набит песком не ствол, А чья-то голова... 23 мая 1943 'ГРАД' Придется фрицам сбавить тон! Какой уж тут апломб? Нелегок груз двух тысяч тонн На Рур упавших бомб. Кряхтя, коричневый балбес Почесывает зад: Ни разу на него с небес Такой не падал 'град'. Что, фриц? Иль больно горячо? Кишка тонка, поди?.. Все это - цветики еще, Ты ягод подожди! 26 мая 1943 ДВЕ БОЛЕЗНИ {*} Да, в плохое дело влезла Итальянская шпана: Африканскою болезнью Вся Италия больна. Что ж! И есть чего бояться: Дуче бьют то там, то здесь... Скоро хватит итальянцев Европейская болезнь. 26 мая 1943 {* Муссолини заявил, что вся Италия больна африканской болезнью, суть которой заключается в страхе перед поражением итало-германских войск в Африке. (Из газет.)} БАЛЛАДА О ПОБРАТИМАХ 'Послушай, что у нас в полку Случилось как-то раз: Повадился на базу к нам Летать немецкий ас, Шнырял, как ворон, в небесах, За тучей кочевал. Он истребителям с земли Подняться не давал. А в эти дни в полку у нас Служили два дружка. Всю жизнь они прошли вдвоем - От парты до полка. Случалось в детстве им не раз Расквашивать носы. А в юности не спать ночей Из-за одной косы. Обоим выдал мотоклуб Шоферские права, Вдвоем приятели летать Учились на 'У-2', Вдвоем дрались на ястребках С коричневым зверьем. И первый орден получать Отправились вдвоем... Мы побратимами за то Прозвали их шутя, Что старший младшего берег, Как малое дитя. В то утро, помню, старший был В полете боевом. Глядим, летит фашистский волк На наш аэродром. 'Кто, - говорит нам командир, - Собьет его в бою?' И младший молвил, козырнув: 'Позвольте, я собью!' Тот бой мы видели с земли И убедились - как Увертлив, опытен, хитер Матерый злобный враг: Шел на него товарищ наш И в лоб ему налил, А немец прятался, петлял, Пикировал, юлил. Потом он очередь, как вор, Пустил исподтишка, И загорелся, задымил Мотор у 'ястребка'... Вернулся старший. Злую весть Он встретил по-мужски, Но крепко начали седеть С тех пор его виски. 'Как отыскать мне в небесах, - Одно лишь он спросил, - Того врага, что моего Товарища убил?' Тогда, не помню, кто из нас, Ответил на вопрос: 'Окрашен краской голубой Его машины нос'. 'Так и моей машины нос Пусть будет голубой, Чтоб подлый враг меня узнал, Когда я кинусь в бой, Чтоб помнил он, что у меня Есть с ним кровавый счет, Чтоб знал, что от моей руки До смерти не уйдет, Что в воздухе, и на земле, И в море, и в аду, - Куда б ни скрылся он, - его Я все равно найду!..' И был его машины нос Окрашен голубым, Он вылетел, как ветер быстр, Как смерть неуловим! Он двадцать 'мессершмиттов' сжег На базах и в бою, Ища врага, чтобы над ним Исполнить месть свою! Но, глядя, как внизу дымил Фашистский самолет, 'Не тот! - он мрачно говорил. - И в этот раз не тот!' И вот однажды, слышим мы - Вверху мотор шумит, Глядим - голубоносый к нам Несется 'мессершмитт'. Наш друг ракетою взлетел, Завидев над собой Машину старого врага, - И завязался бой! Фашисту, надобно сказать, Невесело пришлось: Наш друг шел в лобовой удар, А немец прятал нос, Вертелся в небе, как щенок, Лукавил, - да куда! Товарищ наш его забрал, Как лошадь в повода. Как ни увертлив был фашист, Как ни был он хитер, А все-таки наш друг всадил Снаряд в его мотор! 'Ну, вот, - сказал он, под ногой Площадки чуя гладь, - В сырой земле мой побратим Спокойно может спать. Теперь моей машины нос Пусть перекрасят вновь...' И он с рассеченного лба Перчаткой вытер кровь. <1943> 'ОГОРОДНИК' Капитану И. Ипатову Над леском, над болотцем, над рощей, Не спеша, словно даже с ленцой, Наш зеленый небесный извозчик Пролетает воздушной рысцой. За рекою заря догорает, Холодеет небесный простор, И над кромкой переднего края Капитан выключает мотор. Видя тень от его самолета, Промелькнувшую вдруг в небесах, Долго вслед ему наша пехота Смотрит, пряча улыбку в усах. И в землянке, под крышей горбатой, Говорят, если кто загрустит: - Ничего! Не журитесь, ребята! Снова наш 'огородник' летит! Надвигается темень ночная. И звучит добродушный смешок: - Наш-то немца бомбить начинает! Чай, уже вынимает мешок!.. Ни поесть, ни поспать, ни побриться Не дает он врагам с давних пор. По ночам обалделые фрицы Не решаются выйти из нор. Днем глядеть ему надобно в оба! Вдруг мотор позади зашумит... Глянет он, - ошалевший от злобы, Догоняет его 'мессершмитт'. Но врагу не везет на охоте! У земли он, поди, развернись, На фанерном своем самолете 'Огородник' кидается вниз. Он не очень испуган бедою. Ловок, храбр и не так-то уж прост, Он жуком прогудит над водою И нырнет перепелкой под мост. Не слаба у него оборона И хитра, хоть по виду проста: Одураченный немец с разгона Разобьется о камень моста!.. Горд своею крылатой лошадкой, Из воды выходящий сухой, Невредимый над летней площадкой Загудит 'огородник' лихой. 7 июня 1943 РУПП-ТРУП Уныние в фашистском стане: Свою карьеру кончил Рупп, Советский летчик на Кубани Из генерала сделал труп. 9 июня 1943 БЕССМЕРТИЕ Где его найти - такое слово, Чтобы в этом слове ожила Девушка Маруся Иванова - Дочка белорусского села? Почему явилась ей охота После лет ученья и игры Променять на ручку самолета Женскую работу медсестры? Потому, что стынут в петле узкой, Бьются под ударом топора - Край ее родимый белорусский, Брат ее, отец ее, сестра... И она идет за них в атаку На врага, что горло сжал им зло. Пусть ей маслом, брызнувшим из бака, Ноги нестерпимо обожгло! Ничего! На рельсах длинной ниткой - Вражий поезд. Он уйти готов... Снизу бьет зенитка за зениткой, Рубят ночь мечи прожекторов. Но упорно, смело, терпеливо Самолет на цель она ведет, Бомбы скинуты, и сила взрыва Вверх подбрасывает самолет! ...Будет повторять правофланговый Имя героини наизусть, Девушке Марии Ивановой Памятник поставит Беларусь. Весть о ней пойдет по всей Отчизне, От Москвы до каждого села - Как она ценою смелой жизни Навсегда в бессмертие вошла! 12 июня 1943 ПОЛОНЯНКА Для того ль цветочек синий В косу мне вплетала мать, Чтоб в неметчине рабыней Довелось мне умирать? У меня в тот день проклятый Белый свет в очах померк: Привезли меня солдаты К немке в дом, под Кенигсберг. Дождь идет. Собака брешет. У крыльца шумит дубок. Здесь ничто меня не тешит, - Только спичек коробок. Ночью нету спать охоты, Все сижу я, глядя вверх: Может, наши самолеты Налетят на Кенигсберг? Налетят - тайком из дому Босиком на двор сбегу, Соберу в хлеву солому И хозяйку подожгу. Умирать не так обидно, Если знать, что, может быть, Нашим в небе - лучше видно Вражью станцию бомбить! 1943 БИТВА Под солнцем штыки засверкали косые, Разверзлась под немцами почва России И русские реки топили врага, Так в битву земля наша вышла, строга. А он, ошалев от разбоя и пьянки, Все новые слал самолеты и танки На нашу Отчизну, свободу и жизнь. Казалось, прогнется и сталь под их грузом, Но русский фельдмаршал Михаила Кутузов Шептал пехотинцу в окопе: 'Держись!' Товарищ! Мы помним ноябрь под Москвою: Вот Зоино тело висит неживое... Вот Геббельс о близкой победе орет... Вот, подслеповатые глазки прищуря, Враг смотрит в бинокль на Москву... но как буря, - Приказ раздается: - На Запад! Вперед! - ... Над полем заснеженным битва гремит И ворон замерзшего фрица когтит. А недругу снится в кровавом тумане То нефть на Кавказе, то хлеб на Кубани, - Над югом заносит он черную лапу, На Красную Армию рвется на запад. И с боя за городом город берет. И слышится голос в приволжских просторах: То генералиссимус русский - Суворов Бойцов призывает: 'За мною! Вперед!' Пускай он силен еще, враг бесноватый! Пускай еще есть у него и солдаты, И танки, и черная злость палача, Кто меч обнажил, тот падет от меча! 22 июня 1943 АНГЛИЙСКИЙ ОРДЕН Среди резвящихся ребят Присядет старина - И, точно солнце, заблестят На сердце ордена. И спросит шустрый мальчуган, Племянников сынок: 'Эй, дед Денис! За что те дан Вот этот орденок?' - 'Который? Первый - за Сиваш, Второй - за Сталинград, А третий орден, брат, не наш - Английский орден, брат!.. Подраться с немцами в тот год Пришлось мне, старику. Попал я в пулеметный взвод В двенадцатом полку. Пришел. Живу среди братвы, Помалу фрицев бью. И вдруг бумага из Москвы Приходит в часть мою: Мол, есть у вас ефрейтор. Он - Особенным крестом За летный подвиг награжден Английским королем... Тут я в тупик, признаться, стал! За что награда мне? Уж если я когда летал, Так разве что во сне! Король про это мог не знать: К нему не близкий свет. Но мне-то можно ль орден брать, Что не заслужен?.. Нет! Пришел к начальству: 'Так и так, - Комдиву говорю, - Конечно, за отличья знак Весьма благодарю! Да только как его мне взять?..' И дальше речь свожу К тому, что надо б полетать, Авось, и заслужу... 'Срок нужен, - молвил генерал, - Чтоб практику пройти. Но раз уж в летчики попал - Давай тогда, лети!..' На 'Иле', помню, в небеса Поднялся я в тот раз. Под нами - реки и леса Едва окинет глаз! Да только я не друг брехне: В то утро, веришь ты, И дела мало было мне До этой красоты! Прошу: 'Не вывали меня! Полегче!..' А пилот: 'У моего, - кричит, - коня Такой уж бойкий ход!' И повезло мне в этот час: Едва мы вышли в путь - Глядим, какой-то фриц от нас Спешит улепетнуть. Я летчику сказал: 'Земляк! Прицелка, брат, плоха, Вишь, немец скачет в небесах, Как в рукаве блоха. К нему б ты ближе подъезжал, Чтоб пули тратить впрок...' Он проскочил, и я нажал На спусковой крючок. Нажал - и 'юнкере' рухнул вниз С огромной высоты! 'Ну, - думаю, - добро, Денис, Что там сидел не ты!' А случай слеп, да всё ж не глуп: Он что со мной сыграл? На 'юнкерсе' летел фон Шлюпп, Фашистский генерал... Комдив, усами шевеля, Смеялся: 'Как? Живой? Ну, значит, орден короля Теперь по праву твой!' 'Да, - скажет старый ветеран, Взглянув на ордена, - Не зря любой из них мне дан, Всем им - своя цена: Смотри - вот этот за Сиваш, Второй - за Сталинград, А третий орден, брат, не наш, - Английский орден, брат!' <1943> АС В ПОЛЁТЕ Почерк Кудрявцева Дмитрия Четок, - взгляни в небеса: Там истребителем хитрая Вычерчена полоса. Жутко от этого почерка Немцам в воздушных боях: Насмерть фашистских молодчиков Молнией бьет его 'Як'! В небе то синем, то розовом Русский гудит самолет. 'Хейнкели' валятся в озеро, 'Фоккеры' - в топи болот. Тень от его истребителя - Неуловима для глаз. Над чужеземцами мстителем Русский проносится ас! Высмотрит фрица - и ринется Сверху, набрав высоту. Сбитых фашистов - одиннадцать У смельчаков на счету. Свой приговор в его почерке Видит немецкий бандит... Слава бесстрашного летчика Вслед за горами летит! 2 июля 1943 г. ПРИСЯГА Заветы славной боевой отваги От прадедов остались на Руси... Святое слово воинской присяги Торжественно, боец, произнеси! Не самому себе, а всей отчизне Ты говоришь в священный этот час: 'Отдам всю кровь, не пожалею жизни, Чтобы исполнить Родины приказ!' Свирепый враг вперед стремится снова, Неся народу нашему беду. Встань на пути и вымолви сурово: 'Я дал присягу! Я не отойду!' Когда ж взовьются радостные флаги И встретятся с тобой твои друзья, Ты скажешь им: 'Я верен был присяге! Победы нашей час приблизил я'. 1943 ПОЖАРНЫЙ СЛУЧАИ (Маленький фельетон) В бензине дело иль металл Подвел и отказал в работе, Но только при посадке стал Гореть мотор на самолете. Как Галкина не прячься в тень, Глаза от правды не зажмурить: И надо ж было в этот день Пожарницею ей дежурить! Таисья, как назло, была В другом конце аэродрома И, скажем попросту, спала: Свалила с ног девицу дрема. Спит, сладко приоткрывши рот, Прижав к груди огнетушитель... Спешит народ, кричит народ: - Скорей ее растормошите! Таисья, силясь впопыхах С пожаром сладить окаянным, Огнетушитель оземь - бах! И жидкость брызнула фонтаном. Что ж, залила пожар? Да нет! Ведь до горящего мотора Бежать-то надо с километр, А жидкость вытекает скоро. Заткнуть дыру? Но вот скандал: Струя сильнее хлещет втрое! Еще Козьма Прутков сказал: 'Открывши, кто фонтан закроет?' Огнетушитель до тех пор Бурлил, пока не обессилел. А в это время мы мотор Чехлами сами загасили. 8 июля 1943 ВЕНОК БЕССМЕРТИЯ Погибших за нашу отчизну героев Венчает бессмертьем родная страна: Пусть первыми в наших полках перед строем Всегда называются их имена! Герои бессмертны! Они - наше знамя. Когда в небеса мы уходим на бой, Их светлые тени летят вместе с нами, Наш строй направляя в простор голубой. Сражаясь за наше священное дело, Мстя вражьей орде за сирот и за вдов, Бесстрашные соколы гордо и смело За Родину отдали чистую кровь. На празднике мира - им первое место: В грядущей победы торжественный миг Мы скажем 'Спасибо!' друзьям нашим честным И вспомним высокие подвиги их. Их имя заслышав, поднимутся люди И головы склонятся, обнажены. Над прахом героев, как памятник, будет Расцвет победившей советской страны!.. 10 июля 1943 ЛЕТЧИКИ ИГРАЮТ В ВОЛЕЙБОЛ Близок фронт. Тревожен отдых краткий. Смотрит ввысь зенитки тонкий ствол. У КП на маленькой площадке Летчики играют в волейбол. Передышки считаны минуты: Вдалеке уже гудят винты... Летчики снимают парашюты, Ставят в ряд неловкие унты. Тот - с бомбежки, этот - из разведки. Боя блеск в глазах еще горяч! И летает над потертой сеткой Беззаботный волейбольный мяч. А в кустах горячка подготовки: По тропинкам техники снуют, Разноцветные несут листовки, Бомбы к самолетам подают. И звучит команда в роще редкой Меж пустых, давно забытых дач. Сиротеют на площадке - сетка И веселый волейбольный мяч... Мяч забытый подождет немножко: Отдых кончен. Летчики в бою. Через час придут они с бомбежки И окончат партию свою! 1943 ГЕНЕРАЛ В то утро пушек двадцать било, Ревя на вражьем берегу, По нашим 'Илам' серокрылым, Стоявшим прямо на лугу. Разрывы все кучней ложились... Не зря еще в. шестом часу За речкой немцы суетились И поднимали 'колбасу'. А генерал невозмутимый Убрать машины не спешил, Хотя столбы огня и дыма Вздымались вверх среди машин. Его приятель - гость из тыла - Бледнел от горя и тоски. На лбу его набухла жила, Он протирал свои очки. И говорил: - Послушай, Саша! Упрячь их, я тебя прошу! Я, несмотря на дружбу нашу, В Москву сейчас же напишу! Ведь самолеты рвет на клочья, Корежит весь аэродром! Впервые вижу я воочью Такой бессмысленный разгром! Тебе, как видно, все - игрушки! Как можешь ты шутить в беде? Скажи мне: где же наши пушки И самолеты наши где?! Своим приятелем теснимый, Тайком от смеха умирал Лукавый и невозмутимый Седой советский генерал. - Зевает наша оборона! - Он бормотал себе в усы, Привстал, взял трубку телефона И мельком глянул на часы. Потом, приладив трубку к уху, Сказал: - Пора им сбавить прыть!.. 'Красавцы'? Говорит: 'Стряпуха'! А ну-ка дайте прикурить! - И вмиг весь боевой участок Взревел на нашем берегу, И пушек сто... Нет, больше: за сто Загрохотало по врагу! Теперь очки расцветший штатский Уже в восторге протирал... - Степан! Скажу тебе по-братски, - Спокойно молвил генерал, - Хотя, мой друг, и сед давно ты, И суетишься, как школяр, Макеты этих самолетов Столяр готовил да маляр. Враги снарядов двести - триста По ним впустую извели, А молодцы артиллеристы Их батареи засекли! Машины ж наши - вот ведь случай! - Целы, обстрелу вопреки!.. Тут над КП промчались тучей Громить врага штурмовики. 21 июля 1943 ГВАРДЕЙЦУ С. ИВАНОВУ Вечером зимним домой прилетает Летчик на раненом штурмовике. Лютая стужа за пальцы хватает, Льнет сквозь перчатку к озябшей руке. Летчик измучен - и в сумерках ранних Он до утра засыпает без снов. К раненой птице подходит механик - Доктор ее - старшина Иванов. Эту машину подбитую надо Долго лечить: перебит элерон, Плоскость прошибло немецким снарядом, Вражьими пулями руль поврежден... В светлом цеху за станками большими Юность недаром провел старшина. Он говорит: 'Боевая машина Утром уйти на штурмовку должна!' И, забывая про сон и про ужин. Лечит всю ночь при неярком огне Тот самолет острокрылый, что нужен Армии Красной, Советской стране... Лютая стужа за пальцы хватает, Гаечный ключ примерзает к руке, Но поутру штурмовик вылетает И над фашистами входит в пике. Бомбами в землю вжимает их снова, Градом свинца поливает из туч!.. Утром крылатый больной Иванова Снова воюет, здоров и могуч! 29 июля 1943 УСЫ (Дружеская шутка) Посвящается капитану А. Ерофеевскому Не назовешь его ни лысым, Ни гладким, как столовый нож: Он на Давыдова Дениса, Гусара славного похож. Но если в битвах, точно туча, На скакуне носился тот, То этот выбрал жребий лучше И пересел на самолет. Фашистам в землю влезть охота, Дрожат коричневые псы, Когда торчат из самолета Его гусарские усы! А он парит над их оравой И вниз бросает страшный груз, То левый теребя, то правый Свой знаменитый пышный ус... - Я дал зарок, - он мне поведал, - Что с дня, когда пришла война, Усов моих до Дня Победы Коснуться бритва не должна! Летят горячие недели, Гремят жестокие бои, И мне, признаться, надоели Усы пушистые мои. Не раз я слышал разговоры. Что староват уже летать, Мне девушки дают под сорок, Хотя мне только двадцать пять. Что ж! Потерплю! Мы в схватках бранных Удары множим по врагу. Уже он близок - день желанный, Когда я снять зарок могу. Хоть точный срок его неведом, Держу я крепко свой обет, Чтобы в счастливый День Победы Помолодеть на двадцать лет. 1943 ЗИМОЙ И ЛЕТОМ ОДНИМ ЦВЕТОМ (Маленький фельетон) 'Русским, - врал фашистский пес, Под Москвою битый, - Помогает Дед Мороз, Генерал сердитый! Дни зимы - не наш сезон: Подождем до лета...' Что же нынче сбрешет он И его газета? В стужу битые в былом, Воры и бандиты, - В зной июльский под Орлом Нынче снова биты. И под градом русских пуль Салом пятки мажут! 'Слишком жарок был июль!' - Вновь фашисты скажут. Верно - правду как ни прячь, Правда выйдет скоро: Этот месяц был 'горяч' Для фашистской своры!.. В силу логики прямой Падает их марка: Слишком зябко им зимой, Летом - слишком жарко! 9 августа 1943 ШТУРМАН Мл. лейтенанту Н. Канищеву Разрыв тряхнул машину... Штурман хочет Нащупать парашютное кольцо. Но замечает он, что ранен летчик, На грудь склонивший бледное лицо. Проходит дрожь невольного испуга, Миг колебанья быстро миновал. Одной рукой он обнимает друга, Кладет другую руку на штурвал. Он не пилот. Педали он не двигал Еще ни разу на своем веку. - Я в первый раз веду машину. Прыгай! - Он говорит воздушному стрелку. Он сжал штурвал. Пусть кровь из пальцев брызнет, Он не собьется с верного пути. В его руках две драгоценных жизни - Его друзья... Он должен их спасти! Пусть он устал, - опасна друга рана! Сначала долг. Другое все потом! И вот глазам героя из тумана Является родной аэродром! 11 августа 1943 БАЛЛАДА О ВОСКРЕСШЕМ САМОЛЕТЕ Инженер-капитану Кашину Упал в болото самолет, А летчик все сидел в кабине. Он ночь работал напролет, У глаз его был венчик синий. С опушки леса в полумгле Взлетели с карканьем вороны... То было на 'ничьей' земле, Вблизи от вражьей обороны. Наш самолет, подняв крыло, Лежал в болоте мертвой грудой И немцы выместили зло На птице - за былую удаль. А летчик, переждав обстрел, Открыл глаза, подняться силясь. - Я цел? - себя спросил он. - Цел! - И, зубы стиснув, за борт вылез. Никто из вражьего леска В болото не посмел спуститься. Зачем? Мертва наверняка Подбитая снарядом птица! И самолет среди болот Темнел развалиною серой. Но поздно вечером пилот Приполз обратно с инженером. Да, видно, что входили в раж Расчеты вражеских зениток! Был весь расстрелян фюзеляж И плоскости почти отбиты. Тут дело требовало рук, Упорства, смелости без меры!.. И семь ночей пустой мундштук Торчал в зубах у инженера. То возле стога, то у пня Мелькали тени в роще топкой. Никто не зажигал огня, Не стукнул ни одной заклепкой! Ночей весенних белизна, Свеченье мартовского снега... Была такая тишина, Что близ машины заяц бегал. И вот настала полночь та, Когда мотор сотрясся бурно И летчик крикнул: - От винта! - - Есть от винта! - ответил штурман. Врагов прошиб холодный пот, Когда нежданно средь болота Поднялся русский самолет Иль, может, призрак самолета? Фашисты меньше бы тряслись, Когда зимою грянул гром бы! А самолет поднялся ввысь И, развернувшись, бросил бомбы. 13 августа 1943 МЫ - РОДИНЫ СОЛДАТЫ По смерти близких - Учит нас война Вести счет дням без отдыха и сна, По шрамам - Битв мы вспоминаем даты, Мы - Родины бесстрашные солдаты. У каждого из нас была семья, Был дом, Смеялось счастье в нем, Сияло солнце в нем... Домов лишились мы. В ночи на карауле Мы видим вместо звезд светящиеся пули, Нам даже лунный свет претит в полночный час: Он - лишний, Он во мгле демаскирует нас. В окопах мы живем В ненастье, В снег, Во вьюгу. Нам бороды побрить нет времени друг другу. Забыли мы любовь... Но что нам в нашей жизни, Когда затмили день враги у нас в отчизне? К чему нам солнца свет, Который не для всех? Что смех, Когда звучит немногим этот смех? Мы, мстя за всех, идем по вражескому следу, Чтоб встретить на пути Иль смерть, Или победу. Решимости полны, мы в смертный бой идем, Чтоб от лихих врагов освободить наш дом. Вот так-то мы живем, - Далеко от родни, По умершим друзьям считая наши дни, По шрамам - Битв припоминая даты, Мы - Родины бесстрашные солдаты. 23 августа 1943 ХАРЬКОВУ В сраженье яростном и жарком, Ценою доблестных трудов Ты возвращен, родимый Харьков, В семью советских городов! Охвачен радостью единой, Внимал освобожденный люд, Когда гремел над Украиной Московский пушечный салют! Он весть донес в сердца людские, Салют победоносный тот, Что, как и Харьков, встанет Киев, Вся Украина зацветет! За то, что край, для сердца милый, Враг цепью рабства не связал, Шевченко из своей могилы 'Спасибо!' воинам сказал! 24 августа 1943 ВЫГОДНАЯ СДЕЛКА Как-то Вилли встретил Фрица, Сели немцы в уголку. - Услужи, как говорится! - Фриц взмолился к земляку. - Сделай милость, друг мой Вилли! Я готов не встать с колен: Ты нашел, мне говорили, Пропуска в советский плен. Уступи мне два по дружбе: Пригодятся на войне. Быть у фюрера на службе Не под силу больше мне! Я второй из них в подарок Про запас жене пошлю... - Так и быть! За двести марок, - Молвил Вилли, - уступлю! Фриц сказал: - Дороговато! Но как вспомню Сталинград, То, клянусь душой солдата, Я и триста дать бы рад. Разгромят нас в схватке жаркой Танки русских у леска! Вот тебе, приятель, марки, Отдавай мне пропуска! 24 августа 1943 ГЕРОИ ВЕЛИКОЙ СТРАНЫ Воин наш! На грозном поле боя Кто с тобою станет наравне? Трижды славно звание Героя В нашей героической стране! Слава тем, кто, в бой кидаясь первым, Заслужил его ценой побед! Ковзан, Мотуз, Кочетов и Герман, Вам, орлы, наш боевой привет! Наш привет бесстрашным ветеранам, Умножающим гвардейский счет, Мастерам штурмовки и тарана - Гордым нашим соколам - почет! Золотом бессмертья в бранном дыме Слава одевает имена Тех, кого героями своими Назвала Великая Страна! 26 августа 1943 РУССКИЙ ОФИЦЕР Над опушкой, где вражий стан, Небосвод от огня багров... Ты летишь туда, капитан, Большевик Николай Петров. Ты носить над огнем привык Два бестрепетные крыла!.. Но сегодня твой штурмовик Вражья очередь подожгла. И горючее, точно кровь, Вытекает по каплям вниз... - Ты горишь, Николай Петров! - Окликают друзья. - Вернись! - Но недаром ты - большевик И отчизны верный слуга!.. Твой пылающий штурмовик Беспощадно громит врага. Наземь падая, на лугу Он ударился о блиндаж... Соколиную жизнь врагу Ты задешево не отдашь! Вот могучий родной мотор Заработал - и круто взмыл От земли в голубой простор Серокрылый тяжелый 'Ил'!.. Скрылся луг, где он падал. Там Стынет черная вражья кровь... Русской гвардии капитан, Большевик Николай Петров, Ты, храним боевой судьбой, В лапах смерти остался цел... Скоро снова пойдешь ты в бой, Мы гордимся тобой, офицер! 27 августа 1943 УДАЧНАЯ ОХОТА Из села везут два фрица Скарб колхозный на коне... Первый молвил: - Что за птица Появилась в вышине? Отвечал второй грабитель: - Эта птица - русский ас. Хорошо, что истребитель Предназначен не для нас!.. В это время: - Ну-ка, Федя, - Говорит себе пилот, - Погляди-ка: кто там едет И проверь-ка, что везет? Точно куры на насесте, 'Вульфы' прячутся во мгле, Но врага в порыве мести Мы найдем и на земле! Прямо с неба атакован, Мертвый фриц лежит в пыли. От коня ж - одну подкову В поле только и нашли!.. А мотор советский ходок: Дальше мчится 'Як', и вот Караван фашистских лодок Вдоль по озеру плывет. Летчик молвил: - Ишь, проспаться Немцам некогда спьяна. Им полезно искупаться: Чай, вода-то холодна! Что на озере творится?! Тонут немцы! Посмотри, Как на дно ныряют фрицы И пускают пузыри!.. Самолет ведя на роздых, Молвил ас: - Врагам - равно Плавать, подниматься в воздух И ходить - запрещено! 28 августа 1943 ВРАГ ЗАБЫЛ ОДНО УЧЕСТЬ Вгрызаясь в землю, точно крот, Враг возводил за дотом дот, Он почву оковал в бетон, Оплел ее железом он, Зарыл в лесах и средь лощин Широкий пояс мощных мин И твердо верил, что за ним Он выстоит - несокрушим! Враг позабыл одно учесть, Что над землею небо есть!.. Наш командир отдал приказ: - Вперед! - Ив этот грозный час Спикировал из облаков На немцев строй штурмовиков. Они на бреющем прошли У скованной врагом земли И все, что год готовил он: Железо, мины и бетон, А вместе с ними немец сам - Взлетело прахом к небесам! Тогда огонь врага умолк И на него советский полк, Крича - 'Ура, штурмовики!' - Лавиной ринулся в штыки! 30 августа 1943 ДОНБАСС - НАШ! Раскат московского салюта И гордый Родины приказ Гласят, что из неволи лютой Советский вызволен Донбасс! Мы бьем фашистов в битвах жарких Во всех краях, на всех путях. Над Всесоюзной Кочегаркой Победно реет красный стяг! Вновь из Донбасса в домны, в горны Польются уголь и руда, Чтоб нам с ордой фашистской черной Покончить раз и навсегда! 9 сентября 1943 КОЛЫБЕЛЬНАЯ ПЕСНЯ На полу игрушки. В доме тишь. Мама вяжет. Ты спокойно спишь. В темно-голубой квадрат окна Смотрит любопытная луна. Где-то в небе возникает вдруг Ровный-ровный, нежный-нежный звук, Словно деловитая пчела Песню над цветами завела. В ясном небе близ луны плывет Маленький отцовский самолет. 'Спи, сынок! - гудят его винты. - Чтоб в саду играл спокойно ты, Чтоб лежали в домике в тылу Детские игрушки на полу, Каждый вечер ввысь взлетаю я, И со мной летят мои друзья! Вражьи 'юнкерсы' еще бомбят Беззащитных маленьких ребят. Их глаза незрячие пусты, Их игрушки кровью залиты! Чтоб добыть победу, чтоб принесть Детям счастье, а фашистам месть, - Чуть настанет вечер, над тобой Мы летим на Запад, в жаркий бой!..' В темно-голубой квадрат окна Смотрит любопытная луна. На полу игрушки, в доме тишь. Мама вяжет. Ты спокойно спишь. Над тобой отцовский самолет Песню колыбельную поет. 1943 ГЕРОЙ ЖИВ Он год назад ушел в полет И винт его замолк. Но однокашника все ждет Его гвардейский полк. Белеет, хоть прошла зима, Ушанка на стене, И командир в конце письма 'Ждем!' - написал жене. Его в землянке книга ждет, И правофланговой На перекличке вот уж год Твердит, что жив герой. В родном полку ждет новый 'Ил' Пилота своего, И в военторге друг купил Погоны для него. И если друг тот в смертный бой С фашистами идет, В бою он слышит над собой Незримый самолет. И 'юнкерса' дырявя бронь, Круша ему бока, Он чует пушечный огонь С того штурмовика. Потом, когда начнут друзья Считать врага урон, Он скажет: 'юнкерса' сбил я, А 'мессершмитта' - он!' И весть летит во все концы: Друг не погиб! Он тут!.. Товарищ! Павшие бойцы В сердцах у нас живут! 8 октября 1943 ДНЕПР Лишь зардело наше знамя Над пучиною Днепра, Ветер мести над полками Зашумел: - Давно пора! Серебро казачьей шашки Вновь я вижу в добрый час. У врага в неволе тяжкой Я, старик, заждался вас!.. Было время, - полный блеска, Синевы и звездной мглы, Мимо древних стен Смоленска Я катил свои валы. Но явился злобный немец И ступил ногой врага Черный немец-иноземец На крутые берега. И у старого причала, Где камыш встает со дна, Трупы девичьи качала Омраченная волна. Но, дрожа стальною дрожью, Помнил я: мой синий вал Славный берег Запорожья Встарь когда-то омывал! Скошен пулей партизанской, На моем песчаном дне Враг лежит в тяжелой каске С автоматом на ремне!.. А вчера - старуха Волга - Русских рек седая мать - Мне шепнула, что недолго Вас, друзья, осталось ждать. И пришли вы с прежней славой На родные берега, Чтобы Киев златоглавый Взять обратно у врага. Пусть мне лодки ваши вверят! Я их бережно снесу На далекий правый берег, На песчаную косу. И, струясь зеленым бором, Передам сестре - Двине, Чтоб была готова скоро Встретить вас, подобно мне! 17 октября 1943 ДНЕПРОПЕТРОВСКУ Здравствуй, город чугуна и стали, Выдержавший бой с лихим врагом! Варвары тебя не растоптали Кованым немецким сапогом. Молчаливый, опустевший, темный, Ты, как воин, а не как слуга, Погасив пылающие домны, Встретил ненавистного врага! Жаждавший днепропетровской стали, Немец получил ее в ночи Только пулями, что залетали В дом, где пировали палачи! Вдоль твоих проспектов и бульваров Враг поставил виселицы в ряд. Но сердца суровых сталеваров Крепче стали, что они варят! И в октябрьский день, уже нежаркий, В своего освобожденья час, Шумом лип Шевченковского парка Воскрешенный город встретил нас! Радость стариков и смех подростков, Все, чем ты, победа, дорога, - Нам залог, что сталь Днепропетровска Скоро полетит в лицо врага! 1943 КОМСОМОЛЬСКИЙ БИЛЕТ Майор недоволен: к майору нет-нет И снова комсорг пристает, Ворча, что ему комсомольский билет Упрямый майор не сдает. Взамен партбилет получил он давно, К чему ему книжка? Балласт!.. Пускай нажимает комсорг! Все равно Билета майор не отдаст! Майор к этой книжке привык с давних пор!.. Готовясь подняться в полет, Билет комсомольский суровый майор В карман гимнастерки кладет! Майора сквозь жизнь эта книжка вела, Как путника - компас сквозь лес. Он с ней вырастал из орленка в орла И вырос до самых небес! Он видеть привык в этой книжке - залог, Поруку за юность свою! Был кровью его обагрен уголок Ее переплета в бою! 'Чудак наш комсорг, - говорит он с собой, - Моложе меня - не найдешь! Какой я, скажите, старик, если в бой Летает за мной молодежь?! Ведь возраст участника битв и побед Считается не по годам!' И, спрятав в карман комсомольский билет, Решает майор: - Не отдам! 29 октября 1943 РОЖДЕНИЕ ШТУРМОВИКА Еще лежал Ильюшина чертеж, Исполнен мелом на бумаге синей, Сырым проектом, испещренным сплошь Зигзагами молочно-белых линий. Но, накликая близкую беду На головы насильников Европы, Уже высокосортную руду Уральские давали рудокопы. И в бессемерах броневую сталь Свердловские варили сталевары, И за деталью новую деталь Штамповщики упорно штамповали. Враги стояли у советских стен, Охваченные замыслом недобрым, А в это время где-то в пункте Эн Был грозный штурмовик до гайки собран! Страна в него вложила гнева пыл, Что был, как сталь расплавленная, душен. Да! Вовремя создал советский тыл Тот самолет, что изобрел Ильюшин! Был точно в срок на фронт доставлен он, И в первом же сраженье беспримерном Испепелил фашистский эшелон, Летя на нем, бесстрашный летчик Герман! 1 ноября 1943 * * * Все дальше на запад советский боец Шагает в огне и в дыму. Ни горы, ни реки, ни штык, ни свинец - Ничто не преграда ему! Он слышит, как стонет земля: - Помоги! Я жду избавления дня! Скорее на запад! Лихие враги Еще оскверняют меня! К нему долетает сквозь гром батарей Идущий от самой души Призыв полонянок: - На запад скорей! Товарищ боец! Поспеши! Покуда еще в нашей русской груди Не стынет фашистский свинец, Спаси нас от гибели! Освободи, Бесстрашный советский боец! Повешенных трупы мелькают в дыму, Могилы встают на пути, И шепчет трава на могилах ему: - Товарищ боец! Отомсти! Он все это слышит и, гневом объят, Над пламенем битвы встает, Берет на ремень боевой автомат И снова шагает вперед! 6 ноября 1943 КИЕВ Древний город, стольный Киев, Сердце Украины! Наступал сапог Батыя На твои руины, Жадный лях рукою дерзкой Воровато щупал Лавры Киево-Печерской Золоченый купол. Но была от их набегов Русь твоей оградой. Ты повесил щит Олегов На вратах Царьграда, Ты Москве назвался братом, Стал с ней общим станом, И грозила супостатам Булава Богдана... Ты дождался жизни новой Радостного часа: Сбылось пламенное слово Вещего Тараса! Но наставил палец Вия, Взор навел змеиный Лютый враг на вольный Киев - Сердце Украины. Ой, не думал ты, что станет, Поганя Крещатик, Среди золота каштанов Эшафот дощатый! Ой, не думал ты, что глянут На пожар средь ночи Полонянок-киевлянок Плачущие очи! Издевался ненавистный Враг, тебя бичуя, И шепнул ты, зубы стиснув: 'Ой, народ! Ты чуешь?' И к тебе сквозь визг картечи, Над Днепром кочуя, Докатилось издалече От народа: 'Чую! Потерпи, брат! Сгинет ворог! Наши не ослабли! Не просыпался их порох! Не погнулись сабли!..' Вот и встал, врага осилив, Красный витязь зоркий На Аскольдовой могиле, Владимирской Горке! И звучат слова живые Песней соловьиной: Стал свободным вольный Киев, Сердце Украины! 7 ноября 1943. Действующая армия 'ЗА АНКУ!' (Баллада) Войдя в землянку, лейтенант взглянул на столик свой. Глядит, письмо ему пришло по почте полевой. Оно со штампом городка, где сгорбленная мать И белокурая сестра его остались ждать. 'Сынок! - писала мать ему. - Враг побывал у нас, И мне пришлось одной встречать освобожденья час: Веселой Анки нет в живых! Вломившись к нам в жилье, Солдат фашистский осквернил и заколол ее!.. Я одинока и больна, а ты - в боях, в пути. Шлю карточку ее тебе: гляди, сынок, и мсти!' Пилот над карточкой сестры склонялся до утра. Смеясь, глядела на него кудрявая сестра. Была невинна белизна девической руки И в толстой золотой косе темнели васильки... Про все на свете лейтенант забыл в своей тоске: Мужская трудная слеза скатилась по щеке. Воспоминанья детских лет! Виденья светлый мир!.. Он не заметил, как вошел в землянку командир. А командир его письмо прочел из-за плеча, Прочел и понял, как тоска пилота горяча, Как жажда мести велика, как гнев священный прав!.. Он фото взял и вышел в дверь, ни слова не сказав. В тот день у взлетной полосы был вывешен плакат, И нежное лицо сестры на нем увидел брат. 'За Анку! - говорил плакат, - за смерть ее, за честь, Месть кровожадному врагу! Безжалостная месть!' Шум подготовки боевой опять шумел вокруг. И штурман летчику сказал: - За Анку, старый друг! - - За Анку! - молвил моторист, готовя бомбовоз. И маленький стрелок-радист - За Анку! - произнес. И лейтенант в машину сел, надвинув шлемофон, Взял ручку и, давая газ, - За Анку! - молвил он. На старт рулили корабли и в бой за строем строй Шли, в воздух подняты его замученной сестрой... Досталось немцам в этот день! - узнали мы потом: Их десять клали под одним березовым крестом. И летчик матери писал: 'Пусть Анка спит! Она Подразделением моим сполна отомщена!' 11 ноября 1943 ПЫШКИ И ШИШКИ Русский хлеб делить враги Стали рано слишком: Дескать, фрицам - пироги, А румынам - пышки. Занося арийский нос Все наглей и выше, Нам они сулили воз Синяков да шишек. Но к пшеничным пирогам Мы охочи сами: Мы оставили врагам Шишки с синяками. Недалек расплаты срок, Скоро гадам крышка! Что ни сводка - нам пирог, А фашистам - шишка! 12 ноября 1943 НЕ ДО ЖИРУ, БЫТЬ БЫ ЖИВУ... Наглый немец шел по миру И жирел, гребя наживу. Нынче немцу не до жиру: Самому хоть быть бы живу! 18 ноября 1943 ГОМЕЛЬСКАЯ ИЛЛЮМИНАЦИЯ Мы врага повсюду ломим, Наша улица длинна: От Воронежа на Гомель Пролегла стрелой она! У людей советских - праздник: Нынче с улицы Побед, Что ни ночь, - фашистов дразнит Боевых салютов свет! Враг, в тупик попавший узкий. Чешет битые бока И глядит на праздник русский Из глухого тупика! 27 ноября 1943 СТРАНИЦА ИЗ ПРОШЛОГО Деникинцев банды на Астрахань шли, Был город блокадой зажат... Врагов самолеты, как злые шмели, Над красной твердыней кружат. Несутся на бреющем! Жарят в упор! На нас налетают чуть свет!.. Есть в Астрахани допотопный 'Ньюп_о_р', Но капли горючего нет! Враги над раздольем приволжских низин Кружатся и бьют наповал... - Найти заменитель, раз вышел бензин! - И химиков Киров созвал: - Друзья! Постоим в эти трудные дни За славу Советской земли! Подумав, из нефти и спирта они Замену бензина нашли. А враг собирается в новый налет. Ну, что ж! Мы не будем в долгу! На старом 'Ньюп_о_ре' безвестный пилот Поднялся навстречу врагу. 'Ньюпор' задыхался. Казалось, мотор Замолкнет, и вся недолга! Но летчик, поднявшись в небесный простор, Пошел на машину врага. Противник, не думавший встретить отпор, Струхнул, завилял и раскис... Зашел ему в хвост допотопный 'Ньюпор' И пулями сбил его вниз! Так, волею Кирова, той, что ведет В бой всех, кто отважен и смел, С победой безвестный советский пилот В родимое небо взлетел!.. Товарищ! Где б ты в небеса ни взмывал, Подумай, пускаясь в полет: Не Киров ли рядом с тобой на штурвал Спокойную руку кладет? Не он ли ночами, над картой склонен, Маршрут пролагает тебе?.. Бессмертный, к победам ведет тебя он, И ты побеждаешь в борьбе! 7 декабря 194? СУД ИДЕТ В наш мирный край ворвался враг. Он сеял смерть, он сеял страх, Идя по грудам мертвых тел, Он вытравить из нас хотел К свободе гордую любовь И превратить людей в рабов! Он был жесток и злобен. Он Не пощадил ни наших жен. Ни сел, ни дедовских могил: Разрушил, осквернил, убил Все, что сумел, и все, что смог... И вот настал расплаты срок! Вперед на запад там и тут Войска Возмездия идут, И каждому бойцу в пути Могилы шепчут: - Отомсти! Развалин трубы, глядя ввысь, Под ветром воют: - Расплатись! И воин отвечает им: - Я отомщу! Мы отомстим! Где б он ни скрылся, подлый враг: В глухих пещерах, на горах, В лесах, от жертв своих вдали, В болотах на краю земли, - Повсюду будет найден он, В край, что разрушил, приведен И на колени брошен тут На наш последний грозный суд! 3 декабря 1943 БЕЗНОГИЙ Вот ведь грех, скажи на милость: Чуть пустился фриц в бега, У фашиста подломилась Итальянская нога. Костыли спасают вора: Он бежит на них в пыли, Но предчувствует, что скоро Подведут и костыли! 3 декабря 1943 УКРАИНСКАЯ КУХНЯ В 'Фатерланде' не сиделось Фрицам-генералам: Поживиться захотелось Украинским салом. Тех, кто им пророчил беды, Не желали слушать: Им приспичило отведать Полтавских галушек. Покорить и Днепр, и Припять Мнилось им - безделка! Захотелось фрицам выпить Киевской горелки. Их друзья за стервецами Стаей налетели: Нежинскими огурцами Закусить хотели... Мы к гостям незваным пушек Повернули дула. От полтавских от галушек Им бока раздуло. Их горелка - ряд за рядом На полях простерла. Нежинский огурчик гадам Встал поперек горла! Побежали без оглядки Фрицы-генералы, И пришлось им мазать пятки Украинским салом. 4 декабря 1943 МЫ ПОМНИМ, РОДИНА! Всех прочих богаче и краше, На целую землю одна Стояла, как полная чаша, Советская наша страна! Впервые за долгие годы Слились в нашем вольном краю Забывшие распри народы В одну трудовую семью. Трудились и жили затем ли Мы, дети Советской земли, Чтоб эту свободную землю На рабство враги обрекли? Нет! В дыме сражений кровавых Мы помним, о, Родина-мать, Наш долг и высокое право - Свободу твою защищать! Во дни этой грозной годины Мы все меж собою - друзья. Как сталь, и крепка, и едина Советских народов семья! Врагам ничего не прощая, Несем мы им кару и суд. Мы братьям своим возвращаем Их право на счастье и труд! 5 декабря 1943 ЕЩЕ ОДНА ОПЛЕУХА Битый фриц охрип от брани: Дружбы наций торжество, Наша встреча в Тегеране - Оплеуха для него! Разузнав о встрече этой И о чем велась там речь, Гитлер жалобным фальцетом Заскулил: 'Не надо встреч!..' 7 декабря 1943 ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЕ НОВИНКИ Враги сошлись Среди руин, От страха Оба полуживы. - Что слышно, Фриц? - Спросил один. Другой ответил: - Слышно взрывы!.. Им станции Менять пришлось По партизанскому Почину: Составы ходят Под Откос И отправляются - На Мины. Но в технике, Придя сюда, Враги кой-что Приобретают: Шли по земле Их поезда, А тут - По воздуху летают! 11 декабря 1943 КОМСОМОЛЬСКАЯ КЛЯТВА Мы недаром, товарищи, с вами клялись, Что врагам отомстим за разбой: Комсомолец-пилот поднимается ввысь И бесстрашно кидается в бой! Гарь лежит на сухой обожженной траве И, под мин завыванье и свист, На фашистские доты тяжелый 'KB' В лоб ведет комсомолец-танкист! И народным карающим мстителем став, Оскорбленной отчизны слуга, Партизан-комсомолец тяжелый состав Подрывает в тылу у врага! Чтобы штык пехотинца был в схватке остер, Днем и ночью, готовый к труду, Выдает на-гор_а_ комсомолец-шахтер Сверх намеченных планов руду! Чтобы после суровой страды боевой Вновь свободно вздохнул наш народ. Машинист-комсомолец к черте фронтовой Эшелоны с горючим ведет. Выбивая врага из разрушенных сел, Вырывая друзей из тюрьмы, Обещанье народу наш дал Комсомол, Обещание выполним мы! 16 декабря 1943 КАРА С лика земли Правосудьем стерты, Казнью позорною казнены Трое насильников и четвертый - Подлый предатель своей страны! Не обвинитель в судебном зале, Вся наша Родина, вся земля, Все, кто живет на земле, сказали: - Извергам - смерть! Палачам - петля! Слыша, как судят бандитов этих, Мертвые, вставшие из земли, Женщины наши и наши дети Требовать кары для них пришли!.. Те, кого враг убивал, бесчестил, Мучил без жалости и стыда, Праведной, скорой, священной мести Ждут для разбойников от суда! Всем будет воздано по заслугам! Армия мщенья идет вперед. Нынче - оплачено вражьим слугам, Завтра - придет господам черед! 21 декабря 1943 НАДЕЖНОЕ БОМБОУБЕЖИЩЕ С грозного неба В немецкий лоб Сыплются бомбы Со свистом режущим, И убеждается фриц, Что гроб - Самое лучшее бомбоубежище! 22 декабря 1943 'КУКУШКА' Стоял на полянке, заросшей травой, Фашистский солдат у лесного завала. И вдруг на сосне над его головой Кукушка незримая закуковала. - Ответь, - он спросил, - сколько жить мне сулит Твое кукованье, лесная болтушка? - - Пока моя пуля к тебе долетит! - Ответила с дерева басом 'кукушка'. 24 декабря 1943 В НОЧНОМ ПОЛЕТЕ Замолк далекий отзвук грома, Звезда вечерняя зажглась. Со своего аэродрома Ночь тихо в воздух поднялась. Она летит - и вслед за нею Ты старта попросил: пора! Вот твой мотор чуть-чуть слышнее Ночного пенья комара. Поляны, что давно знакома, Уже вдали не видишь ты... Жена теперь, наверно, дома, И на столе ее - цветы. А сын сквозь длинные ресницы Спросонок взглянет и вздохнет. Ему сейчас, быть может, снится Отца далекий самолет. Как тихо над передним краем! Нигде не разглядеть ни зги. Но знаешь ты, что тьма сырая Обманчива: внизу - враги! Чтоб в День победы в доме старом Обнять сынишку и жену, Сейчас ты бомбовым ударом Вспугнешь ночную тишину. Вокруг запляшут в это время Разрывов желтые мячи. Начнут рубить глухую темень Косых прожекторов мечи. Но, отбомбившись, ты под тучи Уйдешь - и канешь за рекой Незримым мстителем летучим За наш нарушенный покой! <1943> КОТ На тюфячке, покрытом пылью, Он припеваючи живет, Любимец третьей эскадрильи - Пушистый одноухий кот. Землянка - тесное жилище, Зато тепла землянка та... Комэск в селе на пепелище Нашел бездомного кота. Бывает - полночь фронтовая, Темно... По крыше дождь сечет... И вдруг, тихонько напевая, На стул комэска вспрыгнет кот. Снаружи ветер глухо воет, В окошке не видать ни зги... А кот потрется головою О фронтовые сапоги, И просветлеет взгляд комэска, Исчезнет складочка у рта. Как полон золотого блеска Давно забытый взгляд кота! И кажется, не так уж сыро И дождь в окно не так стучит. Уютной песенкою мира Кота мурлыканье звучит. И словно не в консервной банке Горит фитиль из волокна, И мнится, что в пустой землянке Вот-вот заговорит жена. 1943 БАЛЛАДА О РУССКОМ ПЛЕННОМ Был в плен эсэсовцами взят Советский раненый солдат. Капрал солдата в плен забрал, И порешил толстяк капрал: На ферму, где отец и мать, В подарок пленника послать. Тогда был крепко связан он, Посажен немцами в вагон И силой, как домашний скот. Доставлен в дом своих господ. Его кормил кулак глухой Картофельною шелухой, Капрала лысая жена Над ним глумилась дотемна, Ему хозяйские друзья Кричали: 'Русская свинья!' Но русский жить рабом не мог: Он дом хозяина поджег, Его гостей, что пили ром, Убил тяжелым топором, Забрал с собой в дремучий лес Ковригу хлеба - и исчез. Вдогонку послан был отряд Шпиков, ищеек и солдат. Они от города вдали В болоте пленника нашли, Где он, от голода без сил, Упал - и сон его скосил! И бюргеры в воскресный день Вкруг бочки с пивом сели в тень Деревьев, глядя на помост, Где суд творился, скор и прост. Беглец пощады не просил. Жалел, что не хватило сил Уйти. Сказал, что если б мог - Не дом, а город бы поджег!.. Вот голову его, как мяч, Подбросил в воздух герр палач, И, шумно кружками стуча, Все похвалили палача! Но страшный слух прошел с тех пор - Что не убил его топор: Нет, голову под ним сложив, Солдат - не умер, русский- жив! Он хорошо вооружен, Без промаха стреляет он. Он на полях посевы жжет, В закрытых стойлах режет скот, Рукою мертвой по ночам Стучится в окна к палачам И глухо говорит, что есть На свете суд, расплата, месть И что от грозного суда Врагам не скрыться никуда! 1943 ВАЛЕНКИ Ношение русскими валяных сапог приравнивать к незаконно- му хранению огнестрельного оружия. Из немецкого приказа Край наш Стужей знаменит: Тут зима - Не лето!.. По морозцу Семенит Немец Без штиблетов. Бьет метель! Кругом - ни зги! Только глядь, У сосен Валяные сапоги Кто-то Сдуру бросил. 'Штаб велел конфисковать Обувь, Как оружье!..' Зябкий фриц Сапожки хвать: Спасся, мол, от стужи. Рядом вспыхнул огонек, Прокатился выстрел... На полянке - Ни сапог, Ни костей фашиста. - Что ж! Видать, не лгут враги, Если заявляют, Что у нас И сапоги Иногда стреляют. 1942