Владимир Азов.
Мученик
Владимир Азов.
Мученик
—————————————————
Мученик, Азов Владимир Александрович, Год: 1911
Время на прочтение: 4 минут(ы)
В двенадцать часов ночи (время, подходящее для обысков, но отнюдь не для визитов) раздался звонок.
— Ну, телеграмма! — подумал я. — Наверно кто-нибудь из родных заболел.
Однако, появился в прихожей не телеграфный рассыльный, а Аристарх.
— Что с тобою? — воскликнул я. — Ты был болен?
Аристарх был, действительно, похож на человека, перенесшего тяжелую болезнь. На малом лица не было.
Я хотел взять его за руку, но он отдернул ее с таким испугом, будто бы я был по меньшей мере прокаженным.
И тут я заметил, что на руках у него белые нитяные перчатки лакейского образца.
— Эге! — смекнул я. — Малый боится холеры.
Я взял его под руку, отвел в комнату, усадил на диван и предложил ему папиросу.
Аристарх испуганно отмахнулся.
— Разве ты не читал, — сказал он, — интервью с одним врачом в вечерней ‘Биржевке’? Доктор сказал, что курить во время холеры нельзя, потому что стенки желудка покрываются никотином.
— Нельзя, так нельзя! — сказал я. — Может быть, чаю хочешь?
— Из кипяченой воды? — спросил он подозрительно.
— Помилуй! — воскликнул я, — где же ты видел чай из сырой воды?
— Извини, пожалуйста, — сконфузился Аристарх. — Я просто не так выразился. Дело в том, что некоторые советуют наливать самовар кипяченой водой.
— И кипятить еще раз кипяченую воду?
— Вот, именно. А то, говорят, единожды кипяченая вода, когда начинает остывать, опять насыщается вибрионами.
— Хорошо! — сказал я. — Велю приготовить чай из кипяченой кипяченой воды. С лимоном, конечно?
— Вот насчет лимона я в большом сомнении, — сказал Аристарх. — У меня есть знакомый фармацевт, с которым я советуюсь, так он против лимона. Лимон, видишь ли, тоже, в конце концов, фрукт или вообще плод…
— Так, может быть, тебе с соляной кислотой? У нас есть. Я велю пустить в стакан капель пять.
— Нет, нет, не надо! — воскликнул Аристарх. — Насчет соляной кислоты у меня тоже сомнение. Тут, брат, полнейшее разногласие. Брокгауз и Ефрон, например, велят принимать три раза в день по 7-ми капель, а доктор один знакомый вовсе велит ни капли не принимать, говорить: одна порча желудка. Я думаю лучше не принимать. Как ты скажешь?
— Не знаю, — сказал я. — Я не доктор. Так тебе просто чаю с сахаром? Может с вареньем?
— Нет, нет, не надо! — всполошился Аристарх. — Мой фармацевт решительно против сладкого. Ты мне безо всего вели налить, с одним градусником.
— Т. е. как это с градусником? — удивился я.
— А ты разве чай пьешь без градусника? — удивился Аристарх в свою очередь. — Я пью с градусником, чтобы чай показывал, пока его пьешь, не меньше 60-ти Реомюра. Впрочем, можно пить чай и с Цельсием, но тогда чай должен показывать не менее 80-ти градусов.
— Хорошо, — сказал я, — велю тебе налить с Реомюром.
— И ложечку, кстати, вели прокалить на спиртовке.
— Хорошо. Может быть, и салфетку?
— Нет, нет! — воскликнул Аристарх. — Я не утираюсь салфетками. У меня с собой антисептический платок. А вот одеколон антисептический у тебя есть?
— Есть. Зачем тебе сейчас? Я видел: ты в передней, когда раздевался, вытащил из кармана бутылочку антисептического одеколона и вымыл им перчатки.
— Видишь ли, — сказал Аристарх, — я нечаянно дотронулся рукою до брюк.
— Да ведь рука у тебя в перчатке.
— Да ведь перчатки нитяные.
— Так ты бы надел лайковые.
— Лайковые не пропускают воздуха. Ты со мной не спорь: мы с фармацевтом обсудили вопрос о перчатках со всех сторон.
Аристарх испуганно отшатнулся от горничной, которая подала чай. Должно быть, он боялся, как бы она не задела его своим передником. Перед тем как приняться за чай, он вытащил из кармана какой-то пузырек, глотнул из него и спрятал пузырек обратно в карман.
— Это еще что? — спросил я.
— А это, — сказал Аристарх, — мне один знакомый гомеопат дал, это камфорные капли — они отлично убивают вибрионов. Только гомеопат велел мне принимать их по капле на ведро воды, а я так глотаю. Потому что, в сущности, ты знаешь, я ведь аллопат.
Я хотел сказать ему, что он вовсе не аллопат, а психопат, но воздержался.
— Видишь ли, — начал Аристарх, напившись чаю и утерев губы антисептическим платком, — доктор не отрицает возможности нахождения у меня в желудке вибриона. Что же касается меня, я прямо убежден, что он прочно угнездился в моем желудке. Таким образом, моя борьба с ним сводится к тому, чтобы не допустить его в кишечник. Пока он в желудке, это еще терпимо, но стоит ему перейти в кишечник — и мне капут.
— Так ты, — сказал я, — борешься с вибрионом?
— Борюсь! — воскликнул Аристарх. — Мы с ним вдвоем боремся: я и фармацевт. У фармацевта нет вибриона, так он помогает мне. Очень милый молодой человек. Вот только доктор меня смущает…
— Так тебе помогает еще и доктор?
— Нельзя же без доктора. Фармацевт ведь некоторых вещей не знает. А доктор, — удивительно странный человек, — держится выжидательного метода.
— То есть?
— То есть, не прописывает никаких лекарств. Мне уж самому приходится читать медицинские книги и изобретать. Между прочим, мне пришла в голову такая идея: заморить вибриона селитрой. Селитра убивает все бактерии.
— Ну и что же?
— Хорошо, что не принял, а то меня взорвало бы, как пороховой погреб. Дело в том, что раньше я принял немного серы как дезинфицирующее, и щепотку угля, как поглощающее газы средство.
— Так что же?
— Разве ты не знаешь, что селитра, сера и уголь образуют порох? Спасибо фармацевту: это он удержал меня от селитры. Вместо селитры он дал мне салол. Отличная вещь салол. Относительно салола меня только одно беспокоит: некоторые говорят, что его надо принимать перед едой, а другие уверяют, что непременно после еды. Ну я принимаю его и до и после еды. А может быть это чересчур?
— Ты бы уехал, Аристарх, — сказал я. — Охота тебе так беспокоить себя. — Уехал бы из Петербурга, и ладно.
— И это мы обсуждали, — ответил Аристарх. — Но куда уехать? Ведь если вибрион сидит у меня в желудке (а что он сидит в нем — это для меня несомненно), он может перекочевать ко мне в кишечник в вагоне. Ну, а в вагоне заболеть — благодарю покорно. Впрочем, может быть я еще уеду.
Аристарх ушел часа в два.
— Я пойду пешком, — сказал он, простившись. — На извозчиках теперь ездить опасно. Только вот не знаю, как лучше идти: по тротуару или по мостовой? Где больше вибрионов? Это, брат, очень важный вопрос. Нынче ведь какое время? Того и гляди попадешь в холерный барак.
Не знаю, попадет ли Аристарх в холерный барак, но в барак при больнице св. Николая Чудотворца он попадет несомненно.
Отдел ‘Цветы невинного юмора’
Влад. Азов. Цветные стекла. Сатирические рассказы. Библиотека ‘Сатирикона’. СПб.: Издание М. Г. Корнфельда. Типография журнала ‘Сатирикон’ М. Г. Корнфельда, 1911.