‘Современникъ’, No 8, 1861
Мост вздохов, Гуд Томас, Год: 1861
Время на прочтение: 2 минут(ы)
МОСТЪ ВЗДОХОВЪ
(Изъ Томаса Гуда).
Drown’d! drown’d! (Утонула! утонула!)
ГАМЛЕТЪ.
Вотъ,— посмотрите! еще горемычная:
Знать, истомилася жизнью голодной!
Въ город людномъ была она лишняя —
Такъ пріютилася въ Темз холодной.
Бережно выньте страдалицу бдную,
Горя тяжелаго жертву несчастную!
Тише бери ее, мертвенно-блдную,
Двственно-стройную, дтски-прекрасную!
Съ трупа покрытаго грубой холстиною,
Липкою грязью, да смрадною тиною
Съ грохотомъ льется вода….
Выньте жь скорй ее, но не съ проклятьями
Выньте изъ волнъ,— и тогда —
Встртьте съ любовью,— и будьте ей братьями!..
Не прикасайтеся къ ней съ омерзніемъ,
Съ грустью гляди на нее,— не съ презрніемъ,
Иль отверни хоть лицо твое строгое!
Все ей оставилось, все ей простилося,
Если пятно на ней было, такъ смылося:
Много страдавшимъ прощается многое!
О, не судите ее! Это бдствіе
Вашей же строгости страшное слдствіе,
Брата виновнаго судьи пристрастные!
Все миновалось — что прежде безславило
Жизнь ея горькую, смерть ей оставила —
Только невинное, только прекрасное!
Да, не взирая на вс заблужденія
Дочери Евы,— поднимемте трупъ ея,
Братья!— и полные къ ней снисхожденія,
Тину зловонную снимемте съ губъ ея,
Да обовьемъ ея голову косами,
Иль обвернемъ полотномъ
Голову бдную съ русыми косами,—
Вмсто того, чтобъ толпиться съ вопросами:
Кто она? гд ея домъ?
Кто жь былъ отецъ ея? кто была мать ей?
Кто ея сестры? кто были братья?
Но кто бы ни были, гд бъ они ни жили
Да вотъ помочь-то они не могли же ей!
Или быть можетъ былъ кто нибудь ближе ей,
Сердцу дороже, желанне, нежели
Вс эти сестры, родители, братья?
Знать, это гордость твоя неприступная,
Нехристіанская, мерзко-преступная —
Вотъ до чего довела!
Дло ты горькое! дло позорное!
Видишь вокругъ себя домы просторные —
Нтъ теб въ нихъ и угла!
Нынче не знаютъ, что братство, что дружество,
Стало разсчетомъ холоднымъ супружество —
Все то опошлилось, все измнилось!
Къ дтямъ любовь — стала пошлымъ обычаемъ,
Сына къ родителямъ — только приличіемъ,
И Провидніе съ гордымъ величіемъ —
Отъ человка совсмъ отчудилось!
Здсь, у моста съ этой чорною аркою,
Гд полосою то тусклой, то яркою
Блещутъ огни съ чердака до подвала:
Здсь, надъ ркой непривтливо-мутною,—
Въ город людномъ чужой, безпріютною,
Не совладавъ съ своей мыслію смутною,
Врно она неподвижно стояла…
Что же? страшна ли ей Темза холодная,
Темза съ тяжелыми, мрачными барками,
Мостъ исполинскій съ тяжелыми арками?
Нтъ! ей страшна эта скорбь неисходная,
Вся эта жизнь съ ея скорбною повстью!
Да и борьбу непосильную съ совстью
Было сносить ужь не въ мочь!
Гд бы то ни было, что бы то ни было,
Только бъ изъ міра ей прочь!
Кинулась!… страшное дло свершилося!
Что жь? если смерти она не страшилася —
Жить видно было страшнй!…
Дайте дорогу развратнику низкому!
Пусть прикоснется къ челу ея склизкому
Пусть онъ наклонится къ ней….
Пристально, долго гляди на усопшую:
Пить ли захочешь — припомни утопшую
Въ Темз холодной,— и пей!
Бережно выньте страдалицу бдную,
Горя тяжелаго жертву несчастную!
Тише бери ее, мертвенно-блдную,
Двственно-стройную, дтски-прекрасную!
Вотъ и изъ волнъ ее бдную вынули.
Прежде, чмъ члены совсмъ не остыли,
Братья,— душою смирясь,
Тихо смежимъ ея вки опухшія,—
Пусть эти тускло слпые, потухшіе
Очи не смотрятъ на насъ.
Сквозь оболочку свою тиноватую
Мертвенно очи блестятъ,
Словно на небо во всемъ виноватое,
Вчно-нмое, ни кмъ непонятое,
Съ дерзкой угрозой глядятъ
Кончилась жизнь ея, мрачно суровая.
Въ вчномъ труд, нищет, нездоровая,
Всми, всегда безпощадно гонимая,
И никогда-то никмъ нелюбимая —
Вкъ свой она прожила
Сложимъ на грудь, истомленную битвою,
Руки крестомъ ей, какъ будто съ молитвою
Въ вчность она отошла!….
Братья! сознаемъ теперь ея слабости,
Вспомнимъ всю силу грха-искусителя
И представимъ несчастную благости
И милосердью ея Искупителя.
ВСЕВ. КОСТОМАРОВЪ