МОСКОВСКИЕ КРЕСТОНОСЦЫ
МОСКОВСКИЕ КРЕСТОНОСЦЫ
Дружно гребите во имя прекрасного
Против течения…
Гр. А. Толстой
КОММЕНТАРИИ
КОММЕНТАРИИ
Московские крестоносцы, Розанов Василий Васильевич, Год: 1912
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Розанов В. В. Собрание сочинений. Признаки времени (Статьи и очерки 1912 г.)
М.: Республика, Алгоритм, 2006.
Выход очередной розовой книжки М. А. Новоселова — ‘Психологическое оправдание христианства. Противоречия в природе человека по свидетельству древнего и нового мира и разрешение их в христианстве’ — дает повод сказать несколько слов о всей ‘Религиозно-философской библиотеке’, двадцать восьмым выпуском которой является эта книжка. Дело это, крупное уже сейчас, большое — через десять лет, огромное — через 20 лет: ибо кроткий Новоселов (видали его все на Религиозно-философских собраниях) будет жить до 70-80 лет и все так же будет продолжать издание своей розовой, фисташковой, зеленой и желтой ‘библиотеки’ (серии издания — каждая серия в своей цветной обложке).
Когда-то восторженный почитатель Толстого и ‘протестант против правительства’, он взял без спроса одну из ‘невозможных’ рукописей Толстого (кажется, относительно Государя Николая Павловича) и отпечатал ее в Москве. Был схвачен и посажен в тюрьму. Верно, там размышлял. И через некоторое время явился столь же страстным, но благородным (без грубостей) противником Толстого. Толстой его почему-то очень любил. Увидя незадолго до смерти книжки его ‘Религиозно-философской библиотеки’ у сестры Марии Николаевны (монахини) на столе, он расспрашивал о нем и просил передать ему поклон, память и любовь, хотя Новоселов V деятельности посвятил на борьбу с идеями Толстого.
Его нельзя не любить. Я тоже его противник, но — люблю. У него серые, спокойные, наивные глаза: и такое упорство в них, что скорей земля перестанет обращаться около оси, нежели Михаил Александрович перестанет издавать свою ‘библиотеку’.
Он ее начал в Вышнем Волочке, вероятно специально для нее построив типографию, — и теперь перенес в Москву. Сейчас она расходится в десятках тысячах экземпляров (что-то до 50 тысяч). Это страшно много для издания безукоризненного, в котором ни одной нет страницы для улицы, для успеха и ни одной нет страницы с сальцем или грязью. К Дон-Кихоту все идут на помощь, хотя он и начитан только в ‘рыцарских романах’: сам Новоселов — бывший учитель или инспектор гимназии, т. е. образования среднего, но к нему в ‘соработники’ пошли образованнейшие люди Москвы и некоторые талантливейшие профессора, которые ‘всю высшую математику и физику знают’. И все смиренно работают маленькие популярные книжки, и все на одну тему: выяснение христианства, истолкование мировой его значительности, показание абсолютной ‘требы’ его для души человеческой, души грешной и слабой, оправдание и защита церкви и, должно быть, ‘службы царю и отечеству’. Катехизис прост: но за него взялись образованнейшие люди России.
Имена профессоров В. Д. Кудрявцева-Платонова, А. Ф. Гусева, В. И. Несмелова, В. Н. Карпова, далее в извлечениях — М. М. Тареева, М. С. Карелина, А. И. Введенского, А. И. Гилярова, писателей А. С. Хомякова, Ф. Самарина, Влад. А. Кожевникова, Влад. Соловьева, Л. Н. Толстого, Н. Д. Кузнецова, Льва А. Тихомирова, H. Н. Неплюева, Н. А. Астафьева, И. С. Аксакова, духовных лиц: митрополита Филарета и архиеп. Антония, педагогов К. Д. Ушинского и Н. И. Пирогова, Амоса Каменского, даже из басурман: Огюста Николя, Джона Месона, Лютардта и проч., и проч, стоят на обложках розовых книжек. Затем, в фисташковой серии ‘Русская религиозная мысль’, золотые страницы (по 4 страницы) из Жуковского, Гоголя, Хомякова, Достоевского, Влад. Соловьева, И. С. Аксакова, А. И. Герцена, Н. И. Пирогова, Б. Н. Чичерина, Ю. Ф. Самарина, И. В. Киреевского, М. Е. Щедрина, историков С. М. Соловьева и проф. М. Н. Петрова, С. В. Ешевского и В. О. Ключевского, из К. П. Победоносцева, графа М. М. Сперанского. ‘Из Розанова’ ничего не взято, зато в другой, темно-зеленой серии ‘Семена царствия Божия’ (избранные места из ‘отцов’ церкви и религии) для себя нашел такие слова, что, пишучи рецензию, чуть со стула не свалился:
‘Блудных могут исправить люди, лукавых — Ангел, а гордых исцеляет сам Бог’.
В самом деле, поразительно верно! — на себе испытал. Гордость исцеляется только болезнями и страданиями, лукавство — ангельски простым отношением, а блуд, должно быть, никем не исправляется: потому что ‘люди’ все сами блудливы, а ‘ангелы и Бог’ к этому делу не приступаются. Читатели, однако, видят, что тут введена вся русская образованность, соработают все силы, древние и новые, и по плану ясно, что разноцветные эти библиотечки могут разрастаться бесконечно вширь и глубину и дорасти до миллионов листочков, книжек, от одной копейки (sic!) до 50 коп. (кажется, дороже нет). Некоторые книжки, как Влад. Кожевникова ‘О значении христианского подвижничества в прошлом и настоящем’ (в двух частях), представляют популяризацию, переходящую в ученость. Но во главе всего поставим No 1 библиотеки: труд основателя ее и замыслителя, М. А. Новоселова: ‘Забытый путь опытного богопознания’ (2-е издание, 25 коп.).
И читают-читают старушки ‘Библиотеку’, заглянет юноша, насмешливо пройдет мимо студент (Бог с ним), но задумается учащаяся девушка, с горестной и неясной судьбой, профессор ‘не возьмет ее в руки’, — ну, и тоже Бог с ним. Это — русское издание, монастырское и сельское издание, а среди профессоров ведь почти не попадается русских. Все — Кутлеры, Кизеветтеры и ‘Русские Ведомости’. Ну, и Господь с ними. Уже большая толпа столпилась сюда, и ведет их простой сердцем, но упорный Новоселов которому, ей-ей, прожить до 70-80 лет. Сказано, ‘кроткие наследят землю’, и вот Новоселов и ‘иже с ним’ из таких. Это все русский нигилизм проходит, блекнет, тускнеет, и занимается мало-помалу заря русского энтузиазма, русского идеализма. В добрый путь, первые ‘крестоносцы’…
НВ. 1912. 9 мая. No 12987.
Дружно гребите во имя прекрасного… — А. К. Толстой. Против течения (1867).
…’кроткие наследят землю’… — Пс. 36, 11, Мф. 5, 5.