Е. Г. Елина
Морозов Н. А.: биобиблиографическая справка, Морозов Николай Александрович, Год: 1990
Время на прочтение: 6 минут(ы)
МОРОЗОВ, Николай Александрович [25.VI(7.VII). 1854, имение Борок Мологского у. Ярославской губ. — 30.VII.1946, Борок Ярославской обл.] — поэт, мемуарист, ученый, революционный деятель-народник. Внебрачный сын помещика П. А. Щепочкина и крепостной А.. В. Морозовой, получившей вольную, мать и сын М. жили в доме Щепочкина. В 1869—1874 гг. учился в Московской классической гимназии, отдавая предпочтение внеклассным занятиям ботаникой, геологией, химией, математикой, астрономией. Мальчик собирал гербарии, коллекции минералов, часами наблюдал звездное небо. В юношеском возрасте М. познакомился с трудами Ч. Дарвина, М. Фарадея, статьями Д. И. Писарева, Н. А. Добролюбова, Н. Г. Чернышевского. За организацию ‘тайного общества естествоиспытателей-гимназистов’ со своим рукописным журналом, где помещались материалы политического характера, М. был исключен из гимназии. В 1874 г. М. сблизился с революционными деятелями — ‘чайковцами’ и начал активную пропаганду социалистических идей.
Участник ‘хождения в народ’, М., переодевшись простолюдином, выдавая себя то за кузнеца, то за рабочего, распространял нелегальную литературу в Ярославской, Костромской, Московской и др. губ. Административные преследования вынудили М. эмигрировать в 1874 г. в Женеву. В Швейцарии М. активно участвовал в редактировании и издании революционного журнала ‘Работник’, сотрудничал в лондонском журнале П. Л. Лаврова ‘Вперед’, в 1875 г. был принят в секцию Парижской Коммуны 1-го Интернационала. При возвращении в 1875 г. на Родину М. был задержан на границе. Суду и приговору предшествовали три года предварительного заключения, во время которого М. продолжал научные изыскания, овладевал иностранными языками, а заодно тюремной азбукой, разработал собственную систему физических упражнений, начал писать стихи, предназначая их товарищам по заключению (опубл. в коллективном сборнике стихотворений русских заключенных ‘Из-за решетки’, Женева, 1877). По ‘Процессу 193-х’, первому грандиозному процессу русских пропагандистов, М. был приговорен к 18 месяцам тюрьмы, но тут же освобожден, поскольку в этот срок ему засчитали три года предварительного заключения. После выхода из тюрьмы М. совершил ряд неудачных попыток освободить из тюрьмы своих товарищей, участников ‘хождения в народ’: П. И. Войнаральского, Е. К. Брешко-Брешковскую и др.
В 1878 г. М. вступил в новую народническую организацию ‘Земля и воля’, вместе с Г. В. Плехановым редактировал журнал ‘Земля и воля’, основал ‘Листок’ ‘Земли и воли’. После раскола организации стал одним из руководителей Исполнительного комитета ‘Народной воли’, куда также входили А. И. Желябов, С. Л. Перовская, А. Д. Михайлов. М. являлся одним из редакторов газеты ‘Народная воля’, участвовал в крупнейших террористических актах против Александра II, после чего вновь эмигрировал в 1880 г. В Женеве М. написал ряд политических брошюр, участвовал в издании ‘Русской социально-революционной библиотеки’, в декабре 1880 г. встречался и беседовал с К. Марксом (Русские современники о К. Марксе и Ф. Энгельсе.— М., 1969.— С. 84—86). В 1880 г. в Женеве был издан стихотворный сборник М. При возвращении на Родину в январе 1881 г. при переходе границы М. вновь был арестован. После покушения народовольцев на Александра II 1 марта 1881 г. по ‘Процессу 20-ти’, обвинявшихся в терроризме, М. был приговорен к пожизненному заключению в Алексеевской равелине Петропавловской крепости. Условия содержания народовольцев были таковы, что спустя два года из 15 заключенных в живых оставалось лишь четверо. М. боролся с недугами (цинга, отеки ног, а затем туберкулез), занимался гимнастикой. В августе 1884 г. М. был переведен в Шлиссельбургскую крепость. Выносливость, физическая закалка, сила духа помогли ему перенести ужасы заключения, продолжавшегося в общей сложности почти 25 лет.
После того как шлиссельбургские узники добились права пользоваться библиотекой и письменными принадлежностями, М. посвятил все время науке. Он прошел курс богословия, создал ряд книг, посвященных сложнейшим вопросам химии, математики, метеорологии, астрономии. Многие из них сохраняют научную актуальность до сих пор. Революция 1905 г. принесла М. освобождение. Из тюрьмы народоволец М. вышел вполне сложившимся ученым-энциклопедистом: 26 рукописных томов были созданы за 21 год Шлиссельбургского заточения.
Имя М.-ученого стало широко известно в России. Популярностью пользовались его лекции в Высшей вольной школе, преобразованной впоследствии в Высшие курсы Лесгафта, и в Психоневрологическом институте. М. была присвоена степень доктора физико-математических наук, его личность привлекла к себе внимание Л. Н. Толстого, принимавшего М. 28. IX. 1908 г. в Ясной Поляне, и И. Е. Репина, нарисовавшего портрет М. Созданные в Шлиссельбурге стихотворения М. опубликовал в сб. ‘Из стен неволи’ (1906), вышедшим с рисунками Репина. В 1907 г. увидел свет сб. работ по истории религии ‘Откровение в грозе и буре’. В 1909 г. стихотворения М. появились в коллективном народническом издании ‘Под сводами’. В 1910 г. М. опубликовал ‘Письма из Шлиссельбургской крепости’, считая их ‘продуктом исключительных условий жизни, образчиком своеобразной психологии одиночного заключения’ (Письмо М. Л. Н. Толстому // Толстой Л. Н. Собр. соч., В 22 т. Письма.— М., 1984.— Т. 19—20.— С. 706). За сб. ‘Звездные песни’ (1910), куда были включены некоторые стихотворения 70 гг., М. приговорили к годичному заключению в Двинской крепости. Здесь М. написал книгу ‘Пророки’ и значительную часть мемуаров ‘Повести моей жизни’.
После Великой Октябрьской социалистической революции М. продолжал успешно трудиться на научном поприще. Был одним из организаторов советского летного дела, избран почетным членом Академии наук СССР по отделениям химических и физико-математических наук, награжден правительственными наградами. С 1918 г. М. являлся директором Естественно-научного института им. П. Ф. Лесгафта. Последние годы жизни М. провел на Родине, в имении Борок, которое было закреплено за ним по указанию В. И. Ленина.
Поэтические книги М. пронизаны социальными мотивами. Пафос его поэзии — влюбленность в революционную идею, уверенность в правильности избранного пути. Это поэзия действия. В своих стихотворениях М. предстает как пропагандист народнических идеалов, борец за счастье людей, за народное просвещение. Проблематика стихотворений запечатлена в их названиях: ‘Проклятие!’, ‘Цепи’, ‘Борьба’, ‘Светоч’. Разнообразны жанры поэтических сб. М.: зарисовки-воспоминания (‘В поезде’), дружеские послания
(‘Друзьям из темницы’, ‘Сквозь стену’), лирические монологи (‘Под поэтами телеграфистами’), надписи (‘Надпись на каземате’), посвящения (‘Друзьям’, ‘Вере Фигнер’, ‘Прости’), стихотворная сатира (‘Песня о Громове-генерале. Поэма из времен покойного охранного отделения’, ‘Тайное собрание’ — совм. с Д. А. Клеменцем), обращался М. и к жанру поэмы. Большинство произведений М. носит автобиографический характер, иные посвящены жизни и борьбе его товарищей — В. Н. Фигнер, Г. А. Лопатина, О. С. Любатович, С. М. Кравчинского и др. Некоторые поэтические персонажи связаны с реальными прототипами. Чертами героев-народников — Кравчинского и Перовской, их волей к борьбе, оптимизмом отмечены образы Вани и Сони в поэме ‘Встреча’, ориентированной проблематикой и ритмико-стилистическим строем на поэму Н. А. Некрасова ‘Кому на Руси жить хорошо’. Рожденные под прямым воздействием реалистической поэзии Некрасова, лирические и лиро-эпические произведения тем не менее отличаются оригинальностью, насыщены образами-символами (наиболее распространена астрономическая символика: облака, созвездия, Полярная звезда, метеорит, комета), метафорами (напр., ‘Лишь только чудится порой, / Что в высоте орел двуглавый / Несется хищно надо мной’. — ‘Из старых воспоминаний’), аллегориями (так, в поэме ‘Шлиссельбургский узник’ выведен аллегорический образ ‘Царя Золотого Тельца’). Остро переживает лирический герой М. свою оторванность от революционного дела: ‘Проклятие! Пиши стихи в тюрьме, / Когда на воле ждет не слово — дело!’ (‘Проклятие!’). Появляются мотивы тоски, безысходности, уныния (‘Сгинули силы’, ‘В заключении’), но убежденность в своей правоте рождает строки иного звучания: ‘Знаю я, темные силы / Их не согнут перед злом,— / Будут они до могилы / Биться с народным врагом’ (‘Друзьям’). Мотивы тоски, отчаяния, смерти сменяются в поэзии М. оптимистическими нотами (‘Сбросит ярмо угнетенья / С родины наша семья’.— ‘В одиночестве’). Шлиссельбургскую лирику М. отличает насыщенность романтической лексикой (ночь, ветер, луна, тернистая дорога, призывность интонаций (‘Сквозь стену’), агитационность, проявляющаяся в лозунговой емкости и лаконичности (‘Нашей вольной души / Не сломить никогда’.— ‘Перед судом’). М. использует прием введения сна героя, его мечтаний, а в стихотворениях 900 — 10 гг. поэтическая мысль М. совершает космические путешествия (‘Полярная звезда’, ‘В небесном пространстве’, ‘Планеты’). Социальные процессы М. часто уподобляет явлениям природы: ‘И вся ожила под лучом золотым / Весеннего солнца природа, / И бедные хижины с бедной землей, / Покрытые кровью народной’ (‘Тюремные видения’). Строки интимной лирики (‘Струйка журчала / Серой скале: / Я уж устала / Течь по земле’.— ‘Близ устья’) чередуются с ‘философскими раздумьями (‘Мы умираем только для других, / О смерти собственной умерший не узнает’.— ‘Мы умираем…’). Особую группу в поэтическом наследии М. составляет так называемая ‘научная поэзия’, где ученый-энциклопедист выразил свои взгляды на проблемы физики (‘В вечности’, ‘Силы природы’, ‘Атом жизни’), астрономии (‘Смысл созвездий’, ‘В небесах’, ‘Метеорит’), биологии (‘Зачем?’), химии (‘В химической лаборатории’). Глубокое философское содержание этих стихотворений позволяет поэтически осмыслить конкретные факты науки. Творчество М. претерпело заметную эволюцию: постепенный отказ от романтической риторики, абстрактности в выражении идеалов и переход к созданию зримых образов, и все же М. ощущал несовершенства собственной поэзии: длинноты, архаические структуры, неизбежные в условиях ‘устного сочинительства’ автоповторы. После 1910 г. М. прекращает публиковать стихотворения и переключается на мемуары и научную публицистику. В ‘Повестях моей жизни’ (1916—1918) отражена богатейшая биография М., перипетии его судьбы, в которой были подвиги и разочарования, побеги и тюрьмы, друзья и враги. ‘Повести’ основаны на острых сюжетных поворотах, в них воспроизведены детали быта людей разных социальных слоев. Высоко оценил мемуары Л. Толстой: ‘…ваши записки… я прочел с величайшим интересом и удовольствием’ (Толстой Л. Собр. соч.: В 22 т. Письма.— М., 1984.— Т. 19—20.— С. 614). Некоторые хронологические и фактические неточности, содержащиеся в воспоминаниях, вызваны условиями работы, а также творческими установками автора на художественность повествования.
Писательский талант М. раскрылся и в научно-популярном сб. ‘На границе неведомого’ (1910), составленном из ‘научных полуфантазий’, написанных для развлечения товарищей по заключению. ‘Эры жизни’, ‘Путешествие по четвертому измерению’ и др. в занимательной форме фантастических рассказов знакомят читателей с научными открытиями М. В научно-популярных книгах ‘Откровение в грозе и буре. История возникновения Апокалипсиса’ и ‘Пророки. История возникновения библейских пророчеств, их литературное изложение и характеристика’ (1914), а впоследствии в семитомном труде ‘Христос’ (1924—1932) М. обнаруживает себя незаурядным философом и социологом, хотя местами субъективно трактует исторические факты. Судьба ученого-энциклопедиста, революционера и поэта М.— феномен отечественной истории. Своей жизнью М. доказал беспредельность физических, нравственных и творческих возможностей человека.
Соч.: Вольная русская поэзия XVIII — XIX веков. Сб. стихотв./ Вступ. ст. С. А. Рейсера.- М., 1975, Поэты-демократы 1870—1880 гг. — 2-е изд.— Л., 1968, Повести моей жизни. 3-е изд.— М., 1965.—Т. 1—2.
Лит.: Любатович-Джабадари О. Далекое и недавнее // Былое. — 1906. — No 5. — С. 209—245, No 6. — С. 108—154, Круковская Л. Я. Н. А. Морозов.— М., 1912, Фигнер В. Н. Член исполнительного комитета партии ‘Народная воля’ Н. А. Морозов. — 2-е изд.— М., 1928, Гессен С. Я. Н. А. Морозов.— М., 1934, Внучков Б. С. Узник Шлиссельбурга: о жизни и деятельности Н. А. Морозова.— Ярославль, 1969, Поповский М. А. Побежденное время: Повесть о Николае Морозове.— М., 1975, Осьмаков Н. В. Родина. Народ. Революция. Этапы развития русской революционной поэзии второй половины XIX — начала XX века.— М., 1977, Николай Александрович Морозов — ученый-энциклопедист.— М., 1982, Твардовская В. А. Н. А. Морозов в русском освободительном движении.— М., 1983.
Источник: ‘Русские писатели’. Биобиблиографический словарь.
Том 2. М—Я. Под редакцией П. А. Николаева.
М., ‘Просвещение’, 1990