Многоженец-убийца, Развлечение-Издательство, Год: 1908

Приключения
Время на прочтение: 53 минут(ы)
Скачать в PDF

Многоженец-убийца

(Шерлокъ Холмсъ — выпуск 2)

Издательство ‘Развлечение’

Санкт-Петербург, 1908

— С добрым утром, мистер Шерлок Холмс, получите почту!
— Спасибо, мистрис Бонет! А Гарри Тэксон еще не возвратился?
— Нет! Господи, бедного мальчика всю ночь не было дома! Вы меня извините, мистер Холмс, но я не могу скрыть замечание, что вам не следовало бы так напрягать силы молодого человека, которому едва минуло восемнадцать лет, — хоть бы вы оставляли его в покое по ночам!
— Мистрис Бонет, — возразил Шерлок Холмс, отодвигая свою чашку с чаем, и удобно облокотясь на спинку кресла, — вы меня извините, но в этом вы так же мало понимаете, как свинья в апельсине! Ночная служба именно и есть самое важное в деле сыщика! Впрочем, сегодня ночью Гарри успел хорошо выспаться! Он провел сегодняшнюю ночь в приюте для малолетних. Ведь вы знаете это учреждение, основанное великим англичанином и имеющий целью не имеющих крова и принуждаемых без этого ночевать в ночлежном доме или даже на лоне природы, бедных детей приютить и предоставить им хоть постель, ванну и завтрак. Гарри отправился туда без особой цели, только с тем, чтобы лично ознакомиться с этим учреждением. — А теперь, мистрис Бонет, мы с вами проболтали уже одну минуту и тридцать секунд, а вам известно, — Шерлок Холмс улыбнулся с оттенком иронии, — что я не имею возможности посвящать столько времени моим развлечениям!
Мистрис Бонет удалилась, а Шерлок Холмс начал открывать письма, пришедшие с утренней почтой.
Их было всего девять штук. Пять из них он уже успел прочитать без особого интереса и отложить в сторону, как вдруг при виде шестого письма он немного удивился.
— Почтовый штемпель Ашкирк в Шотландии, — бормотал он, — но мне что-то не помнится, чтобы у меня там были знакомства. Письмо это написано женщиной, и написано измененным почерком, да еще и втайне от других. Следовательно, женщина эта боялась, что за ней наблюдают. Все это видно по почерку, указывающему на то, что рука писавшей дрожала. Что письмо было написано тайком, видно из того, что адрес наброшен карандашом.
Шерлок Холмс стал рассматривать оборотную сторону конверта.
— Печать сделана монетой! — воскликнул он. — Отсюда следует, что отправительница не хотела обнаруживать свой штемпель, если вообще таковой у неё имелся!
Затем Шерлок Холмс поднёс письмо к носу, в течение нескольких минут обнюхивал его, а затем сказал:
— Письмо это несомненно в течение долгого времени хранилось на чьём-нибудь теле, пока явилась возможность отправить его, так как оно пахнет человеческим потом, а вместе с тем немного и духами фиалок, которыми дамы раздушивают своё бельё.
Шерлок Холмс открыл письмо ловким движением, а затем вынул из конверта дважды сложенный лист бумаги, простой и гладкий, исписанный также карандашом, и содержащий на двух страницах следующее:
‘Мистеру Шерлоку Холмсу в Лондоне!
Обращаюсь к Вам, полная отчаяния и, не зная в целом мире больше никого, кому я могла бы довериться!
Еще полгода тому назад я носила имя Мэри Галтон. Мой отец был храбрым офицером британской армии, дослужившийся в Индии до чина полковника.
В начале прошлого года, после того, как отец вышел в отставку, мы возвратились в Лондон, так как отец хотел провести остаток своих дней в столице Англии. Мы наняли маленький дом в западной части города. Мы вели самую счастливую жизнь, хотя и были вынуждены жить только на пенсию отца.
На каком-то концерте я познакомилась с лордом Робином Дэнгравом, уроженцем Шотландии, владеющим и в настоящее время замком в Шотландии, замок этот находится вблизи Ашкирка на реке Альватер, как Вы увидите из почтового штемпеля на письме, среди гор, совершенно вдали от шумного света.
Лорд Робин Дэнграв увидел меня, стал преследовать и, когда я хотела садиться в экипаж, умолял меня согласиться на свидание с ним. Но я гордо ответила ему, что меня можно видеть только в доме моего отца.
На другой день я немало испугалась, когда раздался звонок в передней, и наша старая прислуга передала моему отцу визитную карточку лорда Дэнграва.
Я должна спешить, так как пишу это письмо ночью, лежа в постели, причем не смею даже зажечь свечу. Таким образом я пишу карандашом в темноте’.
— Ага, — подумал Шерлок Холмс, — вот откуда взялся этот неровный почерк, кривые строки! Все-таки это подвиг, составить такое письмо в темноте. Однако почитаем дальше.
‘Лорд Дэнграв сказал моему отцу, что увидел меня на том концерте не в первый раз, что уже несколько недель тому назад он обратил внимание на меня, и что он всем сердцем любит меня. Он просил разрешить ему бывать у нас, для того, чтобы мы ближе узнали его.
Разрешение это было дано ему. Странно было бы, если бы отец, если бы мы не почувствовали себя польщенными тем, что член старинного шотландского дворянского рода ищет моей руки! Лорд Дэнграв хотя и обратил наше внимание на то, что он не слишком богат, так как род его при Кромвеле потерял почти все свое состояние за то, что сохранил верность королю, но что он владеет еще красивым замком, имением и довольно значительным наличным состоянием.
Что касается наружности лорда, то во всяком случае он мне нравился. Лорд Дэнграв высокого роста, стройный выразительное лицо его загорело и обрамлено рыжими бакенбардами, а рыжеватые волосы он носит с пробором по середине. У него большие, серые глаза, а взгляд его как бы гипнотизирует.
В течение нескольких недель, когда он постоянно бывал у нас, он всегда оказывал мне величайшее внимание. Он осыпал меня подарками, которые я неохотно принимала, ежедневно присылал мне по букету цветов, и при этом вел себя так сдержанно и тактично, как только можно было требовать. Тем не менее я не так скоро согласилась бы выйти за него замуж, если бы мой бедный отец не начал прихварывать, состояние его здоровья становилось все хуже и хуже, так что врач обратил мое внимание на то, что нужно в скором времени ожидать его смерти.
Таким образом отец сам настаивал на том, чтобы я приняла решение. И я согласилась выйти замуж за лорда Дэнграва. Нас повенчали в одной из Лондонских церквей, но уже отец не мог проводить меня к венцу. Свидетелями при бракосочетании были несколько друзей лорда Дэнграва. Когда мы возвратились из церкви домой, отец лежал при смерти. Он благословил нас и закрыл глаза навеки.
Мы пробыли еще неделю в Лондоне, но потом лорд настаивал на том, чтобы мы уединились в безмятежный покой его замка. То было, как он говорил, самое подходящее местопребывание для медового месяца. После дивного путешествия мы прибыли в Ашкирк. Там нас уже ожидал экипаж, в котором мы ехали еще около пяти часов, все время по горам, вдоль берега бурного Альватера, а потом мы прибыли в замок.
Это — дивное романтичное владение, но только оно уединенно, слишком уединенно… У лорда было не много прислуги. Нас встретили только старый лакей со своей женой.
Первые месяцы прошли для меня в счастье и блаженстве. Я любила лорда, Бог мне судья, я была предана ему всем сердцем!
Но через короткое время я заметила, что в замке скрыта какая-то тайна. Что-то таинственное носилось в воздухе, какое-то привидение ходило по замку — иначе зачем же лорд сейчас же по нашем прибытии запретил бы мне строго-настрого подниматься по винтовой лестнице, поднимающейся в башню? Для чего он стал бы рассказывать мне о том, что согласно старинному сказанию, упорно переходившему в его семье из рода в род, всякий, кто носит имя Дэнграв, безразлично, благодаря ли рождению или замужеству, должен неминуемо умереть, если переступит порог башенной комнаты?
А я — переступила его и — пока еще живу, мистер Шерлок Холмс. Но кто знает, долго ли еще я проживу! Но если бы мне пришлось внезапно умереть, то знайте, мистер Шерлок Холмс, что меня убил ни кто иной, как лорд Робин Дэнграв! Да, я знаю, он будет моим убийцей, если мне не удастся бежать. Теперь я без устали работаю над планом бегства.
Очень и очень трудно, мистер Шерлок Холмс, выбраться из замка. Меня стережет сам лорд Дэнграв, а когда его нет, за мною следят его слуги, старик Самуил и жена его, Кэт. У них зоркие глаза, все, все они видят, и горе мне, если бы они заметили хотя бы по самому незначительному признаку, что у меня зародилось подозрение!
Тем не менее я хорошо подготовила бегство, по крайней мере я думаю, что оно мне удастся, и каждую ночь я молю Бога, чтобы он дал исполниться моему плану.
А теперь к цели этого письма, мистер Шерлок Холмс! Умоляю Вас, когда Вам в один из ближайших дней или недель сообщат, что для Вас прибыл большой, желтый сундук, то примите его, уплатив маленький сбор за доставку, который могут потребовать от Вас. Получив сундук, откройте его немедленно!
Я не смею сообщить Вам в этих строках, что именно будет содержать сундук, так как все-таки существует возможность, что настоящее письмо попадет не в те руки. Но внемлите мне, мистер Шерлок Холмс, Вас умоляет несчастная, не отказывайтесь от принятия сундука, откройте его, откройте его, мистер Шерлок Холмс! Вы помогли уже многим, Ваше имя благословляется многими в Соединенном Королевстве, и вот почему я со своей несчастной судьбой доверчиво обращаюсь к Вам. Неужели я могла ошибиться? Сохрани Боже!

Мэри Галтон’.

Прочитав письмо, Шерлок Холмс откинулся на спинку кресла, достал свою коротенькую трубку, набил ее и закурил.
— Это либо помешанная, — сказал он, держа трубку в правом углу рта, — либо она обратилась к тому, к кому именно следовало! Лорд Дэнграв — верно, есть такой шотландский род, отличившийся верностью королю во времена Кромвеля. Странно! Эта Мэри Галтон в своем письме сообщает мне почти все, что мне нужно.
Одного только не сообщает, что было бы важнее всего: какую собственно тайну она открыла в замке Дэнсинам — кажется, это и есть название того старого владения в Шотландии! Она боится, что будет убита лордом, её супругом — ей будто бы не разрешается войти в какую-то комнату в башню, какие-то привидения появляются в замке по ночам — все это так причудливо, и если все это письмо не сводится к глупой шутке, если она не смеется надо мной, то я склонен предполагать, что эта мисс Мэри Галтон или леди Дэнграв страдает разжижением мозга, довольно успешно начавшимся этим письмом. Пока я в этом деле ничего не могу предпринять, кроме некоторых предварительных изысканий, т.е. я могу только навести справки о личностях лорда и леди Дэнграв, с тем, чтобы установить, можно ли вообще ожидать от этого господина какого-либо преступного деяния. А пока буду ожидать дальнейших известий от этой леди.
— Войдите!
— Ну, войди, войди, — послышался голос Гарри Тэксона у дверей, — он не кусается!
— С добрым утром, мистер Шерлок Холмс, я привел Вам визитера!
Гарри Тэксон, одетый в заплатанный во многих местах, дырявый костюм, с порванными, старыми башмаками на ногах и с помятой коричневой шляпе, сидевшей на его голове, как опрокинутый горшок, ввел в комнату маленького, восьмилетнего мальчугана.
То был хорошенький мальчик со светлыми волосами, имевший крайне запущенный вид. Лохмотья, висевшие на его худом теле, не заслуживали названия костюма. Ноги его были босы и на них видна была рогообразная кожа, образующаяся оттого, что ноги постоянно скользят по твердой мостовой, соприкасаясь с камнями, гвоздями и осколками стекла.
— Вероятно, это один из гостей Джое Джефферсона? — спросил Шерлок Холмс, всматриваясь в мальчугана своими большими, темными, пытливыми глазами.
— Славный мальчишка, не правда ли? — воскликнул Гарри. — Я положительно влюблен в него. А так как я думал, что вы, мистер Холмс, можете быть ему полезным чем-нибудь, то я его и привел с собой.
Шерлок Холмс сделал знак рукой, и мальчик безбоязненно подошел к нему.
— Как тебя зовут? — спросил сыщик.
— Дэнди!
— Это прозвище, которое тебе дали?
— Другого имени у меня нет, — ответил мальчик. — Меня всегда звали Дэнди, сначала Брэнди, а потом и мальчишки на улице. Вообще меня зовут Дэнди.
— А кто это такое — Брэнди?
— Разве ты её не знаешь? — спросил мальчик. — Она обыкновенно валяется пьяной на улице, но она первая приняла во мне участие, когда я ходил по улицам Лондона, не зная, кто я и куда мне идти. Ты, вероятно, часто видал эту старуху, ведь Гарри рассказал мне, что ты знаешь весь Лондон, как свой карман. У неё красное лицо, она очень толста и пьет очень много водки.
— Значить, эта Брэнди была как бы твоей воспитательницей? А где же вы с ней жили?
— В какой-нибудь бочке на рыночной улице или в трубе канала вблизи Брод-стрита. Летом было лучше, тогда мы ночевали на свежем воздухе.
— А она давала тебе водку?
— Она ругала меня дураком, за то, что я не хотел пить эту дрянь, но она мне слишком жгла горло и язык.
— А она била тебя?
— Да, когда я приносил домой мало денег. Ведь я ходил просить милостыню для неё.
— Теперь ты уже не живешь у неё?
— Нет, я удрал.
— А чем же ты теперь живешь?
— Я продаю газеты. У меня имеется несколько постоянных покупателей, которые берут у меня газету — я зарабатываю приблизительно 5-6 пенсов в день. Этим я и живу, а когда наступает ночь, я иду к Джое Джефферсону, и там ночую.
— И ты не имеешь понятия, кто твои родители? Сколько же тебе было лет, когда Брэнди нашла тебя на улице?
— Точно не знаю. Но теперь мне скоро девять лет, так по крайней мере говорят другие мальчики. Уже год, как я самостоятелен, три года был у Брэнди — если ты умеешь считать, мистер Шерлок Холмс, то ты найдешь, что мне было около пяти лет, когда меня бросили на улицах Лондона.
— А кто мог это сделать?
— О, тут нет сомнения — вероятно, мои родители, которым я надоел. Но мне все чудится, не знаю, сон ли это или действительность, будто я прежде жил в большом красивом доме. Он находился среди леса, а через окно я видел высокие горы, я слышал также шум реки, протекавшей мимо нашего дома. Какая-то нежная, красивая женщина очень любила меня и часто меня целовала. Помню также какого-то господина, вероятно, моего отца. А потом — все это покрывается мраком и исчезает. Бледная женщина, высокий, красивый мужчина, красивые комнаты, серебряная посуда, с которой я ел, и о чем я больше всего жалею, — хорошие бифштексы, сладкие блюда и фрукты, — все это исчезло.
— Гарри, отведи этого маленького господина к миссис Бонет и скажи ей, чтобы она приготовила ему хороший завтрак. А ты, Дэнди, каждый день приходи сюда за завтраком, слышишь, каждый день! Только не рассказывай об этом своим товарищам, не то, они приступом пойдут на мою квартиру.
— Спасибо, — ответил Дэнди, сохранивший за все время разговора, комичную серьезность. Он подал руку Гарри и дал себя увести. Шерлок Холмс с участием смотрел ему вслед.
— Сколько их, кто перечтёт их, судьба которых такая же, как у этого ребенка! Имя им легион! Безжалостные родители, или равнодушные родственники выталкивают их на улицу, и они ведут жизнь, как дикие животные. Если им удастся найти доброго человека, который примет в них участие, они становятся ручными. Если же этого нет, они превращаются в хищных зверей, которые рано или поздно становятся угрозой для общества. Ну, а теперь надо отложить письмо Мэри Галтон в архив.
— Вот так штука! — воскликнул Шерлок Холмс, после того, как он сложил письмо и вложил обратно в конверт. — Письмо было в дороге от Ашкирка до Лондона целых десять дней, вместо суток! Много же времени ему нужно было, пока оно попало в мои руки! Правда, адрес ‘Шерлок Холмс — Лондон’ несколько неполон, но тем не менее почта должна была бы знать меня. В чем дело, Гарри?
— Это, вероятно, ошибка, мистер Холмс, — ответил Гарри, успевший уже снять лохмотья и превратиться в миловидного молодого человека. — Внизу у дверей стоят два ломовика, которые привезли большой желтый сундук. Они говорят, что сундук предназначен для вас, мистер Холмс!
— Это не ошибка! — воскликнул сыщик. — Пусть принесут сундук сюда!
Через несколько минут на лестнице раздался топот ломовиков.
— Черт возьми! — бранился один из них. — Штука эта так тяжела, точно в ней лежит железо!
— И при этом на крышке написано ‘осторожно’, ‘не опрокидывать’, — сказал другой.
— Так-то оно так, а кто же заплатит нам за эту осторожность?
— Я! — сказал Шерлок Холмс, открывший дверь своего рабочего кабинета. — Я вам заплачу, поставьте сундук сюда, на середину комнаты, и дайте сюда накладную.
— Вот она! — ответил ломовик. При этом он одной рукой вытер пот со лба, а другой вынул из-за пазухи накладную. — Следует десять шиллингов и семь пенсов!
— Вот они, а сдачу оставьте себе на водку!
— Спасибо, мистер, спасибо! — ответил ломовик. — Но прошу расписаться в получении. Так, теперь нам здесь делать больше нечего!
Оба ломовика удалились.
Гарри Тэксон качал годовой, рассматривая большой желтый сундук, обитый медными полосами и имевший богатый вид.
— Ведь это громаднейший сундук, — сказал Гарри, — если позволительно спросить, что же в нем находится?
— Вероятно, то, что указано в накладной: платье и белье, по крайней мере здесь так сказано, и у меня нет основания сомневаться в этом. А теперь, Гарри, принеси-ка мне мою отмычку, да сразу всю связку.
— Вы хотите открыть сундук, мистер Холмс?
— С твоего любезного разрешения, — улыбаясь, ответил сыщик.
— А разве сундук принадлежит вам?
— Ничуть не бывало, мой милый, но я имею право его открыть. В этом сундуке несчастная женщина, стремящаяся бежать от ужасной обстановки, присылает мне вероятно предварительно свои платья. Мы тщательно сохраним их.
Пока Гарри отправился в другую комнату за ключами, Шерлок Холмс опять зажег трубку и в раздумье ходил по комнате.
— Он отправлен из Ашкирка, — бормотал он, — а так как груз из Ашкирка в Лондон идет по железной дороге не менее шести дней, то сундук отправлен вскоре после письма! А, вот и ты, мой милый, дай-ка сюда ключи, может быть, какой-нибудь из них и подойдет, — связал он вошедшему Гарри. — А если этого не будет, то мы просто-напросто взломаем сундук. А где собственно твой Дэнди?
— Дэнди? Он сидит у мистрис Бонет на кухне и ест, как волк. А она не нарадуется на него, и восхищена тем, что ежедневно будет его кормить.
— Добрейшая душа, — сказал Шерлок Холмс.
Потом он опустился на колени перед сундуком и пробовал открыть его одним ключом за другим. Но он убедился, что не так-то просто открыть замок, что обыкновенным ключом ничего нельзя сделать, и что нужно примерить более сложные ключи. В следующую минуту, когда Шерлок Холмс снова вставил в замок причудливой формы ключ, он радостно воскликнул:
— Поворачивается… так… вот и открыл! Подними-ка крышку, Гарри!
Медленно поднялась крышка сундука.
Но вдруг Гарри с криком отбросил ее, из сундука несся резкий запах. Шерлок Холмс стоял совершенно спокойно и сосредоточенно. Трубка выпала у него из рук, казалось, что глаза его остановились, так недвижно он смотрел в сундук.
В большом, желтом, кожаном сундуке, на ворохе пропитанного кровью платья и белья лежал труп молодой женщины.
С ужасом Шерлок Холмс и Гарри отпрянули назад при виде трупа в сундуке, а потом из уст сыщика вырвались слова:
— Какой-то таинственный негодяй присылает мне на дом свою жертву, он хочет надсмеяться надо мной, но увидим, за кем из нас останется последнее слово!
С этой яростной вспышкой волнение Шерлока Холмса достигло высшего напряжения, а после этого оно уже стало уменьшаться. Спокойно и хладнокровно он принялся за необходимое расследование.
— Прежде всего, Гарри, закрой изнутри дверь, — сказал он, — нам никто не должен мешать. А теперь помоги мне вынуть труп из сундука. Черт возьми, ты дрожишь! Если ты намереваешься сделаться хорошим сыщиком, то прежде всего должен привыкнуть к картине смерти!
— Вы знаете, мистер Холмс, я видел уже много трупов, и я давно отвык от ужаса при их виде. Но этот труп, какая красивая, бедная, молодая женщина! И убита так жестоко!
— Должно быть ей всадили нож в сердце, это мы сейчас увидим, возьмись-ка, Гарри, перенесем труп на диван!
Когда бездыханный труп был уложен на мягком диване, Шерлок Холмс низко наклонился над ним, и взгляд его быстро скользнул по всей красивой фигуре убитой.
— Смерть уже давно скосила эту молодую красавицу! — сказал он.
Темно-русые локоны спадали длинными прядями через плечи и спину, глаза были полузакрыты, а там, где находится сердце, сорочка была разрезана ножом. Оттуда кровь полилась через сорочку и просочилась на лежавшее в сундуке бельё.
— Это Мэри Галтон, нет никакого сомнения, — спокойно сказал Шерлок Холмс. Обращенное ко мне письмо, несомненно, было последним в её жизни.
— Как, мистер Холмс, вам известно имя несчастной?
— Полагаю, что это её имя, — ответил сыщик, — но дай-ка мне ещё раз осмотреть труп.
После того, как Шерлок Холмс в течение пяти минуть осматривал труп молодой женщины, он воскликнул:
— Ее удавили, и удавил ее мужчина! Вот здесь на шее ясно видны следы пальцев. Нож ей всадили уже после этого. Метку, конечно, удалили из сорочки, а потому я полагаю, что мы на платье и белье, находящихся в сундуке, много не увидим, но все же надо и это осмотреть.
Шерлок Холмс сталь вынимать из сундука одну вещь за другой. Все это были изящные дамские платья, белье, как его носят только знатные дамы, частью обшитое богатыми кружевами, и почти всё настолько новое, что Шерлок Холмс сейчас же воскликнул:
— Это белье из приданого мистрис Мэри Галтон. Куплено оно около полугода тому назад, но везде недостает меток. А вот и туалетные приборы: венецианское зеркало, несессер с щеточками и напильничками для ухода за руками, а вот и книги: сочинения Байрона, том Шекспира, ‘Последние дни Помпеи’ Бульвера.
— Мы добрались до дна сундука, больше там нет ничего, — сообщил Гарри.
— Хорошо, тогда очередь за самим сундуком. Дай-ка мне еще раз осмотреть крышку, Гарри!
После того, как молодой человек опустил крышку, Шерлок Холмс осмотрел ее, освидетельствовал медную обивку, и вдруг поднял голову, начал ломать пальцы, и чуть ли не радостно воскликнул:
— Это важно, вот это идея, следовательно, таким образом и было устроено бегство, Гарри, знаешь ли, кто положил несчастную в сундук?
— Ну, вероятно убийца!
— Вовсе нет, — она сама легла в сундук! Я расскажу тебе всю историю, Гарри, слушай внимательно: Мэри Галтон намеревалась бежать от своего супруга. Но это было не так просто — несчастная могла вынести из дома под тем или другим предлогом только этот сундук. Вот она сама и легла в него, надеясь доехать таким образом до Лондона. Немедленно по прибытии сундук должен был быть вскрыт, разумеется для того, чтобы освободить её из плена.
— Но ведь она дорогой умерла бы с голоду — вставил Гарри, — сколько времени багаж находится в дороге от Ашкирка до Лондона?
— Около шести дней, дорогой мой, но мы, очевидно, недостаточно тщательно осмотрели платья, посмотрим, не найдем ли чего в карманах.
Они стали выворачивать карманы некоторых платьев, и действительно, оттуда выпали крошки хлеба, а из одного кармана вывалилась пустая винная бутылка.
— Дело становится все яснее, — сказал Шерлок Холмс. — Теперь я уже знаю, где именно ее убили. Прежде всего, посмотри на крышку сундука, Гарри: ты видишь дырочки на нем? Они не велики, но были достаточны для того, чтобы питать несчастную воздухом во время пути от Ашкирка до Лондона. Вот с боковой стороны тоже продырявлены отверстия. Все это было подготовлено умно и тщательно. А в общем, Мэри Галтон убита не в Ашкирке, а уже в Лондоне.
— Из чего вы это заключаете, мистер Холмс?
— Из того простого обстоятельства, что от взятых на дорогу в сундук припасов осталось только несколько крошек и что бутылка выпита до последней капли. Таким образом, убийство совершено здесь в Лондоне, и вероятно на товарном складе той железной дороги, по которой сундук доставлен в Лондон. С целью убийства виновник его, установив факт бегства Мэри Галтон, и узнав, каким именно образом это бегство было совершено, бросился сломя шею в Лондон. Переодевшись во что-нибудь подходящее, он забрался в товарный склад и там прикончил со своей жертвой. Так как он однако не мог унести труп, и тем менее сундук с трупом, то он запер последний опять в сундук, который мне, как получателю, и доставлен. Все это для меня так ясно, как будто бы я лично присутствовал при этом, Гарри, причем все это важно, очень важно!
И снова Шерлок Холмс стал ломать пальцы.
— А теперь беги, Гарри, — сказал он, — и приведи мне капитана Форстера со станции Бэкер-стрит. Мы должны заявить о происшедшем полиции и передать ей труп.
— Сказать мистрис Бонет о нашей ужасной находке в сундуке?
— Ни слова, — сказал Шерлок Холмс, — это остается между нами, Гарри, и я надеюсь убедить также и капитана Форстера хранить молчание.
Шерлок Холмс, оставшись один, придвинул кресло к дивану, на котором лежал труп, сел и в течение четверти часа смотрел на покойную красавицу.
— Подло убита собственным мужем, — произнес он затем глухим голосом, — а у меня она искала последней помощи. И она не ошиблась! Если я уже и не могу ей помочь теперь, то я приму свои меры к тому, чтобы это преступление было отомщено. Я полагаю, что нелегко будет уличить этого лорда Дэнграва, он, надо полагать, отъявленный негодяй, но… А, вот и вы, милейший друг, — воскликнул он, поднимаясь из кресла, и идя навстречу полицейскому капитану, вошедшему вместе с Гарри. — Странное происшествие. — Вы видите там труп на диване?
— Боже мой, труп красивой молодой женщины! — крикнул капитан Форстер. — Каким образом покойница попала к вам, Шерлок Холмс?
— Она доставлена мне вот в этом сундуке, — ответил сыщик, — я знаю, кто эта покойница, но считаю за лучшее пока не распространяться об этом, а обращаюсь к вам, капитан Форстер, с просьбой сохранить этот случай в тайне.
— Это будет возможно только тогда, если вы сами возьметесь за расследование преступления, иначе мы должны будем поручить дело нашим сыщикам.
— Оставьте меня в покое с вашими сыщиками, — торопливо произнес Шерлок Холмс, — они испортят все дело.
— А что делать с покойницей? — спросил капитан, участливо глядя на бледную женщину, — придется перевести ее в покойницкую.
— Этого совсем не требуется, — возразил Шерлок Холмс.— Вы можете спокойно похоронить ее, так как её личность установлена. Это — некая Мэри Галтон, дочь полковника. Она вышла замуж и потом была убита.
— Так вы обещаете, мистер Холмс, что приложите все старания к тому, чтобы найти убийцу этой несчастной?
— Обещаю, — ответил сыщик, протягивая капитану свою длинную, костлявую руку.
— Благодарю вас, мистер Холмс. Я пришлю за трупом.
— Смею просить — сегодня ночью, — сказал сыщик, — чтобы это дело напрасно не нашумело на улице.
Капитан обещал принять все меры к тому, чтобы труп был вывезен из дома возможно незаметным образом, потом он обменялся с Шерлоком Холмсом рукопожатием и ушел.

* * *

Как только за ним закрылась дверь, Шерлок Холмс окликнул своего помощника:
— Твой мальчуган еще в передней?
— Он все еще сидит в кухне и как раз пожирает седьмой пирожок, предложенный ему мистрис Бонет.
— Так скажи ему, чтобы он на минуту прервал свое благородное занятие и пришел сюда, и ты приди вместе с ним.
Через несколько минут Тэксон привел маленького Дэнди к Шерлоку Холмсу. Мальчик жевал еще во весь рот, и, казалось, еще в последний момент всунул в рот целый пирожок.
— Ну что, вкусно, Дэнди? — спросил Шерлок Холмс.
Мальчик что-то промычал, так как еще не мог говорить.
— Ну-с, подождем еще немного, — засмеялся сыщик и опять зажег трубку.
— Все в порядке, мистер Шерлок Холмс, — крикнул Дэнди, вогнавший с отчаянными усилиями все количество пищи, наполнявшее ему рот, в желудок. — Благодарю покорно, завтрак был превосходен. Я еще никогда так не завтракал.
— Вот такие завтраки ты теперь всегда будешь получать, а если ты захочешь, то теперь ты можешь составить себе карьеру.
— Карьеру? — крикнул Дэнди. — О, на это я всегда готов.
— Я выражусь немного точнее. Ты получишь хороший костюм, пару прекрасных башмаков, чистое белье и кроме того тебе будет предоставлено право приходить ко мне на дом не только на завтрак, но и на обед в течение целого года.
— Да здравствует, трижды мистер Шерлок Холмс! — крикнул Дэнди, и вдруг оказался стоящим не на ногах, а на голове.
— Слушай, да ты ведь акробат!
— Эх, это умеет всякий уличный мальчик, — ответил Дэнди, принимая опять нормальное положение.
— Кроме того еще скажу, что в течение этого года ты каждое воскресенье будешь получать от меня по два шиллинга, но только с условием, если ты окажешь мне большую услугу.
— Мистер Шерлок Холмс, прикажите только и я спрыгну с самой высоты памятника Нельсону!
— Вследствие чего ты разбился бы вдребезги, но услуга, которую я ожидаю от тебя, тоже не безопасна. Дело в следующем: ты видишь этот сундук?
— Гм, очень красивый сундук, да такой большой, что в нем можно и жить. Бочка, в которой я жил с Брэнди, не намного больше.
— Обращаю твое внимание на то, что в этом сундуке есть несколько отверстий для воздуха, мы еще немного увеличим их, и тогда в сундуке будет довольно воздуха.
— Воздуха — для чего?
— Для вдыхания.
— А кто же будет вдыхать?
— Ты!
— Это я должен буду жить в этом сундуке?
— Только три дня. Сундук будет отправлен отсюда большой скоростью туда, откуда он пришел, т.е. в Шотландию, по близости города Ашкирка. Я, конечно, снабжу тебя необходимыми припасами на дорогу, и так как сундук тебе и самому нравится, то собственно, ничего особенного с тобой не может случиться, разве только, если его поставят вверх дном.
— Но, ведь, тогда я буду стоять на голове, мистер Холмс, а я только что доказал вам, что я умею проводить время стоя на голове, с тем же успехом, как стоя на ногах.
— Так ты согласен?
— Мистер Шерлок Холмс, — ответил Дэнди, — то, что вы называете услугой, для меня ровно ничего не составляет. Для меня не будет никакого труда прожить в этом сундуке. Уверяю вас, что с Брэнди мы жили гораздо хуже, и многие из моих товарищей позавидовали бы мне за этот сундук.
— Так по рукам, молодой человек, — сказал Шерлок Холмс, — когда мы тебе скажем, ты влезешь в сундук, и само собою разумеется, что ты будешь сидеть в нем тихо и смирно.
— И не пикну, но, неправда ли, когда-нибудь ведь откроют сундук?
— Через три дня его откроют.
— А кто же его откроет?
— Я сам.
— Где это будет?
— Вероятно, в одном замке, но я еще не знаю, в каком именно помещении его.
— А в чем собственно будет моя обязанность? Только разве совершить путешествие в сундуке?
— Нет, Дэнди, теперь идет самое главное. Слушай меня, Дэнди, иди ко мне и дай мне руку. Я пошлю тебя в этом сундуке в Ашкирк, для того, чтобы ты попал в некий дом и услышал все, что бы ни говорили вблизи сундука. Стенки сундука не так толсты, чтобы через них нельзя было слышать. Попробуем, влезь-ка, Дэнди!
Дэнди не влез, а ловко впрыгнул через боковую стенку и прикорнул в сундуке. Гарри запер крышку.
— Пусть пройдет немного времени, — сказал Шерлок Холмс вынимая часы.
Дэнди очевидно желал доказать, что он может сидеть совершенно тихо, так как из сундука не слышно было ни малейшего звука.
— Какой воздух в твоей квартире, Дэнди? — спросил Шерлок Холмс громким голосом.
— Отличный. Здесь лучший воздух, который я когда-либо вдыхал, по крайней мере, не пахнет водкой, как всегда у Брэнди.
— А, в общем, тебе нравится в сундуке? — спросил Холмс, сильно понизив голос.
— Ничего себе, только вот надо было бы чего-нибудь поесть.
— Это ты получишь, — рассмеялся сыщик, и отошёл почти к самому окну, а оттуда спросил почти шёпотом:
— Вкусны ли были пирожки, которые дала тебе мистрис Бонет?
— Превосходны! — крикнул Дэнди из сундука своим детским голосом. — В особенности тот с медом и изюмом. Ах, таких вещей не ел еще ни один из моих товарищей!
— Следовательно, из сундука отлично слышно, — сказал Шерлок Холмс, а Гарри открыл крышку и Дэнди с ловкостью белки выскочил оттуда, — не трудно будет подслушать разговор по близости. Замечай себе все подробно, писать умеешь?
— Вот с этим дело плохо, — возразил Дэнди с милой откровенностью, — но, вы можете положиться на мою память, мистер Шерлок Холмс. Я сумею рассказать вам все, что услышу из сундука.
— Ладно же, — ответил сыщик, — наш договор заключен, и я надеюсь, что маленькая услуга, которую ты мне окажешь, принесет тебе счастье. А теперь, Гарри, дай мне пальто, шляпу и палку, мне нужно уходить.
Не переодеваясь, Шерлок Холмс вышел из своего дома. Он взял извозчика и крикнул кучеру:
— В товарный отдел Большой Северной дороги!
Шерлок Холмс должен был совершить довольно длинный путь, так как Большой Северный вокзал, от которого ведет дорога в Шотландию, находится на крайнем севере города.
Наконец коляска остановилась перед величественным зданием, к которому примыкали громадные склады, тут сыщик сошел и немедленно вошел в контору вокзала.
— Простите, мистер, — обратился Шерлок Холмс к служащему, сидевшему за письменным столом, — мое имя Шерлок Холмс.
— А, знаменитый сыщик? Очень рад!
— Вы доставили мне большой сундук, прибывший из Ашкирка в Шотландии по моему адресу. Я, однако, не намерен принять этот сундук. Он находится у меня на квартире, и я прошу вас отправить его большой, слышите ли, большой скоростью обратно отправителю.
— А разве сундук предназначен не для вас? — спросил служащий.
— Слушайте, — ответил Шерлок Холмс, — когда я намеревался открыть сундук, то увидел, что кто-то пытался сделать это подобранным ключом. А так как содержимое сундука представляет собою большую ценность, то я заранее отклоняю всякую ответственность, впрочем, я убежден, что тут произошла кража, которая могла случиться только у вас на складе.
— Я не считаю это возможным, — возразил служащий, — но я сейчас же позову надсмотрщика.
Он надавил на кнопку электрического звонка и по рупору передал приказание прислать к нему надсмотрщика.
Через несколько минут открылась дверь, и вошел надсмотрщик, человек с открытой физиономией, с седой окладистой бородой. Служащий сообщил ему об упреке, сделанном железной дороги.
— Черт возьми, я так и думал, что тут что-нибудь да обнаружится, — воскликнул надсмотрщик, — я ведь, сейчас же хотел сделать заявление, но так как все товары были в целости и ничего не было украдено, то я думал, лучше не скажу, во избежание канительных следствий.
— В этом вы поступили очень неправильно, — сказал инспектор, — вы знаете, что должны заявить о всяком происшествии.
— Господин инспектор, я служу 35 лет, если из-за каждого пустяка делать заявление, то не оберешься их.
— Так что же собственно случилось?
— Тому назад дня три, — да, в ночь с понедельника на вторник, — я, как всегда, первым пришел в склад, и увидел, что одно из окон разбито и железные прутья распилены.
— Самый настоящий взлом, — воскликнул инспектор, — слушайте, об этом вы во всяком случае должны были доложить.
— Но ведь ничего не было украдено, — упорно стоял на своем надсмотрщик, — ничего решительно. Я сейчас же пересчитал все места и сравнил номера. Но ясно, что нас посетили жулики высокой марки, так как там, где стояло одно из больших мест, — какой-то большой сундук, — я нашел воровскую пилу и ещё один предмет, который меня удивляет, вот он!
При этих словах надсмотрщик полез в карман и вынул оттуда широкий золотой перстень.
— Обручальное кольцо! — в один голос крикнули инспектор и Шерлок Холмс.
Инспектор взял кольцо, рассмотрел его, и сказал, качая головой:
— Вот тут что-то такое выгравировано. Буква Р и М, а потом: ’17 Сентября 1891′.
— Число дня венчания, — сказал Шерлок Холмс, и втайне подумал: — Робин и Мэри, — вот все и доказано, покойница, найденная в сундуке, та Мэри Галтон, или правильнее, леди Дэнграв.
— Так вы вполне уверены, — сказал инспектор, — что ничего не украдено, но, с какой же целью совершен взлом, если ничего не тронуто?
— Вот над этим и я ломал голову, — возразил надсмотрщик, — но тоже не нахожу ответа. Вероятно, сундук оказался слишком крепким, или же ворам помешал какой-нибудь шум.
— Так оно вероятно и было, — отозвался Шерлок Холмс, — отпустите надсмотрщика, господин инспектор.
И когда дверь закрылась за ушедшим, весьма обрадовавшимся, что отделался легко, сыщик наклонился к инспектору и шепнул ему что-то на ухо:
— Даю вам обещание! — воскликнул тот. — Вы можете говорить свободно, стены здесь толстые, никто ничего не услышит.
— Ну, так вот, — сказал Шерлок Холмс, — знаете ли вы, что в ту ночь, когда был произведен взлом, на вашем складе совершено убийство?
— Убийство?
— Страшное, жестокое убийство! Убита несчастная, молодая женщина, находившаяся в большом, желтом сундуке, в том самом сундуке, у которого найдено кольцо, ее удавили и кроме того прокололи ей сердце. Но я напал на след виновника, и поэтому, я желаю, — Шерлок Холмс понизил голос, — чтобы вы сегодня еще прислали за сундуком ко мне на квартиру и отправили его по адресу, который я вам укажу. Но сундук должен пойти большой скоростью. Сколько времени он будет в дороге до Ашкирка?
— Два дня.
— И вы можете распорядиться, чтобы он, немедленно по прибытии в Ашкирк, был доставлен в одно владение вблизи города?
— Мы можем дать соответствующее распоряжение нашему экспедитору.
— Таким образом, сундук будет в дороге не более 2Ґ дней?
— Во всяком случае.
— Хорошо. Так запишите адрес: Робин Дэнграв, замок Дэнсинам, близ Ашкирка в Шотландии. На накладной сделайте примечание, что получатель в Лондоне отказался от принятия. Я твердо рассчитываю на то, что мои указания будут строго соблюдены, и должен заметить, что от этого зависит человеческая жизнь!
— Можете быть вполне уверены, равно как и в том, что я сохраню все в тайне.
— Рассчитываю на это, — ответил Шерлок Холмс и пожал инспектору руку.
Затем он добавил еще:
— Будьте добры, оставьте обручальное кольцо мне, оно сыграет важную роль при обличении убийцы.
— Пожалуйста, — ответил инспектор, — возьмите его с собой.
Когда Шерлок Холмс вышел из конторы Большой Северной железной дороги, он добился следующего:
Он убедился в том, что покойница в сундуке была Мэри Галтон, супруга лорда Дэнграва. Он узнал, каким образом убийца проник в складочное помещение дороги, и отсюда логично заключил, что такой взлом не мог быть совершен одним лишь человеком. Если лорд лично совершил это деяние, то во всяком случае имел сообщника. Затем он не сомневался в том, что найденное обручальное кольцо находилось прежде на руке Мэри, и что убийца, хотя и старавшийся смести все следы, которые могли бы установить личность убитой, снял кольцо с пальца, но затем впопыхах потерял его. Это было три факта громадной важности, и Шерлок Холмс, установив их, был преисполнен больших надежд.
Сыщик сейчас же возвратился к себе домой.
— Что делает Дэнди? — спросил он у Гарри, открывавшего ему дверь.
— Он ест!
— Опять?
— О, только несколько тарелок супу, — ответил Гарри, — бедняжка в кухне мистрис Бонет вознаграждает себя за несколько лет лишений.
— Пускай ест, как следует, — сказал Шерлок Холмс, — может быть, он при этом испортит себе желудок, и на 2-3 дня потеряет аппетит. А впрочем, Гарри, помоги-ка мне привести в порядок сундук.
Шерлок Холмс и Гарри наполнили сундук подушками, и приготовили для Дэнди такую постель, какую он вряд ли когда-либо прежде имел. Затем они позаботились о съестных припасах. В сундук было уложено: два больших хлеба, громадный кусок телятины, сухари, фрукты, две бутылки вина и большая бутылка с водой, а этого было бы достаточно не на три дня, а на целую неделю.
Шерлок Холмс и Гарри только успели закончить все приготовления, как уже послышался грохот тяжелых колес по мостовой. Шерлок Холмс подскочил к окну и воскликнул:
— Вот уже и люди пришли за сундуком. Скорее, пусть Дэнди придет.
Дэнди вошел, держа в одной руке громадный кусок хлеба с маслом, а в другой ножку жареной курицы.
— Ты готов водвориться в твоей новой квартире, Дэнди? — спросил Шерлок Холмс.
— Вполне, сударь! Позвольте мне только еще покончить с этой куриной ножкой.
— Это ты можешь сделать, сидя в сундуке. Скорее отправляйся, ты знаешь, в чем дело, а я сдержу свое обещание!
— Я чрезвычайно вам благодарен, мистер Шерлок Холмс, будьте уверены, я всё запомню, что будут говорить поблизости от меня.
— Ну, живо, отправляйся в сундук!
В следующую же минуту Дэнди уже сидел на подушках и радостно заявил, что для него составляет громадное удовольствие жить в сундуке.
— Прощай, мой мальчик, в Шотландии увидимся! — крикнул Шерлок Холмс.
Шерлок закрыл сундук, дважды повернул ключ и спрятал его в карман.
Служащие дороги, пришедшие за сундуком, с величайшей осторожностью снесли его вниз по лестнице.
Шерлок Холмс и Гарри стояли у окна и смотрели, как нагружают сундук.
— Прощай, — бормотал сыщик, — счастливого пути, маленький Дэнди, в Шотландии, в замке Дэнсинам, мы увидимся.
* * *
— Эй, чего надо? Что вам угодно? В этом замке вы не можете остановиться. Поезжайте в село Дэнсинам, там есть гостиница!
Какой-то озлобленного вида старик выкрикивал эти слова, стоя на лестнице подъезда шотландского замка, и обращаясь со своим далеко не любезным приветствием к двум мужчинам, подъехавшим в маленькой, легкой коляске.
— А ты, разве ты не здешний? — обратился старик к кучеру, медленно подходя к коляске. — Тогда ты должен был бы знать, что лорд не принимает никого!
— Тем не менее, я прошу вас доложить обо мне лорду Дэнграв, — возразил господин, который открыл дверцы коляски и медленно вышел из неё. — Передайте ему мою карточку! Я художник Даниил Витнэй. Этот молодой человек мой спутник, мой краскотер, мой лакей, как вам угодно!
Старый эконом замка, исполинская фигура которого была согбена под тяжестью годов, почесался за затылком. Он перебирал карточку в руках, и потом сказал:
— Да, но я не знаю, мистер Витнэй, лорд Дэнграв не совсем здоров. А потом, он не имеет, обыкновения принимать гостей…
— Я вовсе не намерен нарушать привычки лорда Дэнграва. Но я явился по поручению её величества королевы. Прошу доложить об этом!
— Будьте добры присесть немного на террасе, я передам лорду вашу карточку.
Художник Даниил Витнэй медленно поднялся по широкой лестнице, ведущей к террасе.
Под кровлей из волнистого железа, очевидно, еще только недавно покрытой и совершенно не гармонировавшей с древним, красивым замком, он опустился в одно из плетёных кресел у стола, тогда как его краскотёр, молодой человек лет 18, начал выгружать саквояж и снимать маленький чемодан, прикрепленный сзади у коляски.
Вскоре открылась большая стеклянная дверь, ведущая в замок, и на пороге показался лорд Дэнграв.
Наружность его была совершенно согласна с описанием в письме несчастной Мэри Галтон: он был высокого роста, худощав, его довольно красивое лицо было окаймлено рыжеватыми бакенбардами. На голове был тщательный пробор, и вообще весь туалет лорда отличался изысканностью, несмотря на уединение, в котором он проживал среди гор. В данную минуту на нем был черный сюртук, из-под которого виден был белый воротник, светлые брюки и лакированные башмаки.
— Имею честь видеть мистера Даниила Витнэй, известного художника? — спросил он, держа в руке только что посланную ему карточку.
— Меня зовут Даниил Витнэй. Я приехал по поручению её величества королевы. Не откажите, лорд Дэнграв, — не сомневаюсь, что вижу перед собою владельца этого прекрасного замка, — принять верительное письмо, которым снабдил меня кабинет её величества.
Художник вынул из кармана письмо с сургучной печатью, передал его лорду, а последний открыл конверт и развернул письмо.
Содержание письма, очевидно, не слишком обрадовало лорда. При чтении лицо его насколько раз покрывалось мрачной тенью. Но потом он превозмог себя и сказал:
— Я вижу из этого письма, что её величество королева поручила вам написать ряд картин, изображающих старые, шотландские замки.
— Совершенно верно. И так как замок Дэнсинам издавна пользуется известностью и имеет до некоторой степени свою собственную историю, то её величество пожелала, чтобы я начал именно с этого замка. Для этой цели вам уж придется примириться с моим пребыванием в ваших владениях в течение нескольких дней. Я должен изучить своеобразный тип замка, сделать несколько фотографических снимков и приготовить эскизы. Я знаю, что вам неприятно, если нарушается ваш обычный покой. Но смею заверить вас, милорд, что я вовсе не собираюсь сделать это. Мы постараемся не попадаться вам на глаза.
Лорд Дэнграв, казалось, все еще колебался. Но письмо кабинета в его руке, мысль, что высказанная художником просьба исходить, так сказать, от самой королевы, очевидно поколебали его намерения. И, наконец, он ответил, тоном, отнюдь не обнаруживавшим радости:
— Добро пожаловать, мистер Витнэй! Самуил, этот господин, один из знаменитейших английских художников, будет жить в зеленой комнате. Комната рядом может служить рабочим кабинетом, а в смежном помещении ты устроишь его спутника. Прошу простить, сударь, я имею еще дело в своей библиотеке. К обеду надеюсь вас увидеть. Завтрак и ужин благоволите получать у себя.
Лорд отвесил поклон, и в следующий момент исчез за стеклянной дверью.
Старик Самуил быль поражен. Очень уж давно не случалось, чтобы его барин открыл какому-нибудь посетителю дверь замка Дэнсинам. Кроме того, это неожиданное посещение было неприятно ему лично. Может быть старик боялся, что оно вызовет для него нежелательную работу.
— Эй, Кэтти! Кэтти! — крикнул он.
Показалась безобразная старуха, довольно небрежно одетая. Она проворчала что-то такое, что могло быть и приветствием, и проклятием. Она стала помогать эконому вносить саквояж посетителя.
Через несколько минут художник и его краскотер очутились в большой комнате в три окна, обставленной старинной мебелью, под балдахином стояла большая кровать.
— Здесь ваша спальня, сударь, — сказал Самуил. Потом он открыл дверь и показал еще более поместительную комнату, в которой стояла резная дубовая мебель. — А здесь ваша гостиная, рядом же имеется кабинет для молодого человека.
Художник сейчас же подошел к одному из больших окон.
— Северный свет, — сказал он, — это хорошо. Мы забрались немного высоко. Комнаты эти, если не ошибаюсь, находятся в третьем этаже?
— Можно сказать, в самом высоком, — ответил Самуил, — над ними только еще башня.
— А, как раз над этой комнатой?
Самуил подозрительно покосился на художника, и ответил:
— Да, как раз над ней! Имеете ли еще что-нибудь приказать?
— Я вообще не имею никаких приказаний, — любезно возразил художник, — я буду стараться не беспокоить вас. Когда здесь время обеда?
— В пять часов пополудни, завтрак же я пришлю вам сюда.
Самуил, одетый в довольно старую, потертую ливрею, поклонился и удалился.
Художник крепко закрыл за ним дверь, приложил затем палец ко рту, как бы предостерегая своего краскотера не говорить. Только когда на каменной лестнице шаги старика, давно уже умолкли, и после того, как он посмотрел через замочную скважину и убедился в том, что Самуил не возвратился, чтобы подслушивать, он радостно воскликнул:
— Ну вот, мы и пробрались в замок, Гарри! Это было важнее и, я думаю, вместе с тем труднее всего. Теперь возможно скорее надо установить, прибыл ли уже сундук с Дэнди, так как надо поскорее освободить мальчика, чтобы он не должен был оставаться слишком долго в своем тесном жилище.
— О, что ему делается! — смеясь, воскликнул Гарри. — Я убежден, он уже успел съесть оба хлеба и все мясо, что мы дали ему на дорогу, и теперь находится в состоянии сытого змея.
— Значит, как раз над нами расположена башня, — продолжал Шерлок Холмс, — это был именно он, вошедший в дом к лорду Дэнграву под маской знаменитого художника Даниила Витнэй, — теперь не время делать разведки, этим мы займемся ночью. А так как поездка с поездом-экспресс из Глазго была довольно утомительна, то я теперь сосну. Пойди и поспи тоже, Гарри. Спокойной ночи, дорогой!
Шерлок Холмс разделся и лег в постель.

* * *

Он проснулся только, когда Гарри его разбудил и сообщил ему, что уже половина пятого, и что таким образом час обеда близок. Шерлок Холмс занялся самым тщательным туалетом. Прежде всего, он позаботился о том, чтобы превосходно сделанный парик с длинными, волнистыми, темными, спадавшими до плеч волосами, сидел плотно на голове. Затем он приклеил себе усы и острую бородку.
— Не узнать меня, — сказал он сам себе, глядя в маленькое ручное зеркало, — я должен быть осторожным, эти проклятые иллюстрированные журналы затрудняют мне дело! В них так часто встречается мой портрет, что теперь уже всякий ребенок знает меня в лицо!
Шерлок Холмс медленно сошел по каменной лестнице, у начала которой его встретил Самуил. Старый слуга надел лучшую ливрею, вероятно в честь гостя. Он проводил его с некоторой торжественностью в столовую, — большое выложенное дубовыми панелями помещение, в котором был накрыт стол на два прибора.
Лорд Дэнграв уже ожидал своего гостя. Он был довольно молчалив. Разговор велся не плавно и с заминками, и только когда подали десерт и были зажжены сигары, лорд понемногу разговорился.
— Думаю, что мой замок окажется весьма благодарным материалом, — сказал он. — Говорят, он построен еще Робином Красным, имя которого, впрочем, ношу и я.
— То, что я успел видеть в вашем замке, милорд, — ответил Шерлок Холмс, — дает мне основание предполагать, что он принадлежит к старейшим шотландским постройкам. В особенности же интересна архитектура башни. Имеются ли в этой башне какие либо помещения? Купол его достаточно велик.
— Да, в моем замке есть башенные помещения, — ответил лорд, равнодушно дымя сигарой.
— Тогда вы, быть может, позволите мне осмотреть башню изнутри?
— Сожалею, что должен отказать в исполнении этой просьбы, главным образом в вашем собственном интересе.
— А? В моем интересе?
— Древнее сказание, связанное с моим замком, гласит: кто переступит порог башенной комнаты, тот немедленно должен умереть.
— О, я не из трусливых, — возразил Шерлок Холмс, — я охотно рискну!
— Но старая традиция вообще запрещает открывать башенное помещение, — возразил лорд Дэнграв, — к сожалению, я не могу изменить этой традиции.
В эту минуту вошел Самуил. Он имел довольно растерянный вид. Приблизившись к лорду, он шепнул ему на ухо несколько слов.
— Обратно? Он его возвратил? — воскликнул лорд.
— Только что его привезли. В принятии было отказано.
‘Дэнди приехал’, — подумал Шерлок Холмс, — ‘речь идет о его жилище, в котором он совершил путешествие из Лондона в Шотландию’.
Сыщик напряг слух и расслышал каждое слово из разговора, который вели шепотом барин и слуга, причем он подавал вид, что внимательно рассматривает старинный кубок, стоявший на столе вместе с другим старинным и ценным серебром.
— Куда поставить сундук?
— На чердак, через который ведет ход в башенное помещение, — ответил лорд.
‘Тем лучше, я теперь знаю, где мне искать Дэнди сегодня ночью’, — подумал Шерлок Холмс.
Самуил вышел, вероятно для того, чтобы немедленно исполнить приказание своего барина.
— Извините, — обратился лорд к Шерлоку Холмсу, — маленькое, не стоящее внимания дело отняло у меня на несколько минут возможность беседовать с вами. О чем это мы говорили? Ах да, верно, о моем замке. Может быть, вам угодно будет совершить маленькую прогулку по парку, примыкающему к замку, и отличающемуся красотой тем более, что расположен на гористой местности.
— Благодарю вас, я готов, — ответил Шерлок Холмс.
Лорд позвонил и приказал принести шляпы. Вскоре после этого оба прогуливались по парку замка, состоявшему из старинных деревьев, преимущественно каштановых и липовых.
— Вам можно позавидовать, милорд, — сказал Шерлок Холмс, — ваше владение прекрасно, и теперь становится понятным, почему вы предпочитаете жизнь в уединении этого шотландского замка жизни в Лондоне при королевском дворе, в блестящем обществе, в избранных клубах, где так много развлечений.
— Я не особенно люблю Лондон, — ответил лорд Дэнграв, — а потом, потом ведь и жизнь вдали от города имеет свои прелести!
— Конечно, — саркастически возразил Шерлок Холмс, — особенно тогда, когда умеешь их себе доставлять!
В этот момент деревья перед ними расступились и они очутились у берега одного из тех дивных шотландских озер, вода которых непроглядно темна и так глубока, что никакой лот не достанет дна.
— Пойдемте налево, — сказал лорд, — я неохотно провожу время на берегу этого озера.
Но Шерлок Холмс уже успел повернуть вправо, и пройти около 20 шагов, не обращая внимания на лорда, так как зоркий глаз его увидел большой, белый мраморный обелиск, стоявший на самом краю берега.
— Памятник! — воскликнул он, обращаясь к лорду, — это очень интересно. Вероятно, старая память о каком-нибудь несчастном случае, происшедшем у этого озера?
— Не так она стара, — произнес лорд Дэнграв хриплым голосом, видимо неприятно пораженный тем, что Шерлок Холмс увидел памятник. — Этот обелиск даст вам разъяснение причины, по которой я предпочитаю одиночество, ибо судьба мне не особенно улыбалась. Читайте!
Шерлок Холмс бегло прочитал надпись, помещенную под крестом на мраморном обелиске:

Здесь произошло несчастие с

Леди Эдитой Дэнграв

во время катания на лодке.

Труп ее покоится на дне озера.

Мир праху ее!

— Моя жена! — глухим голосом произнес лорд Дэнграв. — То было страшное несчастие, и я до сего времени еще не оправился от этого тяжелого удара, чем и объясняется моя сдержанность по отношению к чужим.
— Это действительно ужасное несчастие, — ответил Шерлок Холмс, — но разве вы не пытались поднять труп из глубины озера, чтобы похоронить вашу супругу в семейном склепе?
— Я даже этого утешения не мог себе доставить, — ответил лорд, — озеро так страшно глубоко, что ни один водолаз не отважится опуститься на дно, а кроме того всякое тело, упавшее в озеро, немедленно должно завязнуть в иле дна, цепко держащем свою добычу.
— Я вижу по памятнику, что этот несчастный случай произошел восемь лет тому назад, — воскликнул Шерлок Холмс, — и вы не могли решиться на вторичное супружество, милорд?
— Нет, — твердым голосом ответил лорд, — Леди Эдита была ангелом красоты и доброты, как же я мог бы думать о том, чтобы вторично жениться, мистер Витнэй! Вспоминания эти меня мучают…
Лорд отвернулся от озера и повел своего спутника в глубь парка.
Но не успели они еще пройти большого расстояния, не более пяти минут, как вдруг из-за старых деревьев показалась фигура, появление которой здесь, в этом аристократическом, тщательно оберегаемом парке должно было вызвать удивление.
То был бродяга, желавший очевидно придать себе вид странствующего ремесленника тем, что носил котомку на спине и держал крепкую палку в руке. Но один взгляд на обрюзглое лицо старого пьяницы, на его далеко не опрятный костюм, пестревший жирными и грязными пятнами, должен был убедить в том, что этот человек не интересовался честным заработком, а принадлежал к многочисленному сонму проходимцев, снискивающих себе пропитание нищенством, а при случае и маленьким воровством.
Бродяга снял шапку и хотел заговорить, но лорд издал звук злобы и крикнул:
— Нахал, как вы смеете входить в этот парк! Неужели вы не прочитали надпись на доске у входа в это владение, довольно ясно гласящую, что вход в парк воспрещен? Вон отсюда, или я натравлю на вас собак!
Но слова эти не произвели никакого впечатления на старого бродягу, напротив, он еще на два шага ближе подошел к лорду, нахально осклабился и сказал:
— Вы, вероятно, хозяин этого прекрасного владения, я хотел у вас попросить милостыни, милорд. Я был честным работником. Несколько дней тому назад, меня, совершенно невинного, уволили со службы Большой Северной Железной Дороги вследствие какого-то странного происшествия.
Лорд отшатнулся, точно кто-то невидимый ударил его хлыстом по лицу, в лице его не осталось ни кровинки и мертвенная бледность покрыла его черты.
‘Большая Северная Дорога!’ — в момент произнесения этих слов Шерлок Холмс сообразил уже, что они должны были служить паролем. Впрочем, испуг, овладевший лордом, не оставлял сомнений в том, что лорд Дэнграв узнал бродягу, и что между шотландским дворянином и опустившимся проходимцем существует какая-то тайная связь.
Тем временем лорд несколько оправился и сказал:
— В течение долгих лет уже не было случая, мистер Витнэй, чтобы кто бы то ни было находился в этом парке, не имея на то моего определенного разрешения. Постигшее меня несчастие расстроило мне нервы, но в общем, я не из тех, которые оставляют без слова утешения несчастного и неимущего. Иди сюда дружище!
— Ха, ха, я ведь знал заранее! — смеясь сказал бродяга охрипшим от пьянства голосом. — Милорд не откажет мне в подаянии!
— Конечно нет, — возразил Дэнграв, — но я принципиально, помогаю только достойным, а потому покажите мне сначала ваши бумаги, из которых я мог бы увидеть, что я не ошибаюсь в вас, а затем ответьте мне на несколько вопросов.
— Мистер Витнэй, — обратился лорд к Шерлоку Холмсу, — не смею требовать, чтобы вы из-за этого парня прервали свою прогулку. Пожалуйста, продолжайте ее, я отправлю этого человека, а потом вернусь в замок, так как должен еще написать важное письмо.
— Мне очень жаль, милорд, — добродушно сказал Шерлок Холмс владельцу Дэнсинамского замка, подавая ему руку, — что не буду иметь возможности провести с вами время, но я действительно хотел бы еще ближе ознакомиться с этим прелестным парком. До свидания же!
— До свидания завтра утром! — ответил лорд. — Сегодня мы вряд ли еще встретимся.
Шерлок Холмс сначала пошел медленно вверх по аллее, пока не дошел до заворота. Как только он очутился там, вступил на боковую дорожку, и убедился, что через густые кусты никто не может наблюдать за ним, он прыгнул в чащу и стал возвращаться на четвереньках той же дорогой, по которой только что пришел. Ни одна лисица не сумела бы прокрасться столь бесшумно, как Шерлок Холмс. Неслышно передвигались листья, приходившие в соприкосновение с его телом, и таким образом он вернулся к месту, где все еще стояли лорд и бродяга.
Как только Шерлок Холмс различил шепот обоих мужчин, он лег плашмя на живот, протянул руки и остался в этом положении лежа, как убитый.
— Черт вас возьми, Ник Довер, что вам взбрело на ум, что вы из Лондона явились сюда, и откуда у вас взялось нахальство явиться ко мне здесь в парк?
— О нахальстве не может быть речи, — ответил парень на чистом воровском жаргоне, по которому Шерлок Холмс тотчас же узнал, что этот человек состоит членом громадной лондонской воровской шайки, — о нахальстве можно говорить, когда дело касается распиливания железных прутьев, разбивания окон ночью, и…
— Молчите, или…
— О, угрозами вы ничего не добьетесь, милорд, — ответил тот, — мое счастье, что я навел ясные справки о вашей личности, не то, я должен был бы довольствоваться дрянными 50 фунтами, которые вы всунули мне в руку за эту историю. Чисто нищенское подаяние, если принять во внимание то, что я должен был сделать за эти деньги. Ну, а потом мне не повезло. Я с вашими деньгами пошел в игорный дом Джима Гили. Там меня здорово остригли, сначала напоили меня пьяного, а потом отняли деньги, и еще пиджак, все я проиграл в пьяном виде, а потом меня с пинками выставили от Джима Гили. Ну, вот я и очутился на улице!
— Но что же тут особенного?
— На другое утро, когда я выспался, я сказал себе: ‘ведь у тебя есть хороший друг, лорд Дэнграв, который не оставит тебя в беде, он будет рад, если ты его посетишь в его владении’. Китти Росс, ха, ха, — ведь вы знаете эту девицу легкого пошиба, ведь она нас познакомила — сказала мне: ‘если ты поделишься со мной, то я дам тебе взаймы деньги, которые тебе будут нужны, чтобы доехать до Ашкирка’. А она как раз поймала золотого теленка, ну, и дала мне три фунта, как раз, милорд, хватило на дорогу. Из Ашкирка сюда я пришел пешком, а здесь в парке я дожидался, пока сумею поговорить с вами. Так вот, милорд, прежде всего устройте вашего друга в вашем замке подобающим образом, комната для меня еще найдется, больших требований у меня в этом отношении нет, я больше ценю хорошее угощение.
Лорд выслушал речь бродяги с полузакрытыми глазами, очевидно, он успел принять решение.
— Прежде всего вы согласитесь с тем, Ник Довер, — ответил он, — что я не могу показаться в вашем обществе, мы должны быть крайне осторожны. Что касается ваших требований, то Вы получите, сколько нужно, главное же дело в том, что мы должны поговорить друг с другом основательно. Теперь уходите как можно скорее из парка и проберитесь украдкой, так как я не желаю, чтобы кто-нибудь видел, как вы входите в замок. Вот эту записку отнесите моему эконому, старику Самуилу, он укажет вам помещение, в котором вы будете жить, у меня вы ни в чем не будете ощущать недостатка. Сегодня ночью я с вами переговорю, а завтра мы отправимся в Лондон.
— А, я вижу, вы рассудительный господин, — воскликнул Ник Довер, — но если вы дадите записку к старику Самуилу, то можете упомянуть в ней, что я страстно люблю джин — пусть он предоставит в мое распоряжение несколько бутылок — говорят, в Шотландии лучший джин!
— Вам дадут, сколько угодно, — ответил лорд, вырвавший лист из своей записной книжки, и написал на нем карандашом несколько строк. — Вот вам, возьмите. Убирайтесь теперь!
Бродяга всунул записку в карман порванной жилетки, любезно улыбнулся и отправился по дороге, ведущей в замок.
Лорд Дэнграв сердито топнул ногой, и лицо его выражало бешенную злобу.
— Неужели же все злые духи в заговоре против меня! — вырвалось у него. — То приезжает этот художник, а теперь, этот негодяй! Но я с ним…
Он не докончил, а быстро отвернулся и другой дорогой возвратился в замок.
А когда Шерлок Холмс выдвинулся из кустов и осторожно посмотрел вслед лорду, он тихо промолвил:
— Тут затевается новое убийство!

* * *

— Проснись, Гарри, пора!
Шерлок Холмс должен был довольно сильно потрепать своего молодого помощника, прежде чем тот открыл глаза и приподнялся в постели.
— Разве теперь уже полночь? — спросил Гарри, протирая глаза.
— Теперь без четверти двенадцать, — ответил Шерлок Холмс, — но так как привидения имеют обыкновение вставать из гробов в полночь, чтобы ходить по развалинам, то вероятно в это время появятся и привидения этого замка. Живо, Гарри, одень костюм-невидимку, я уже нарядился в него, как видишь!
Этот костюм-невидимка представлял собою изобретение самого Шерлока Холмса. Он состоял только из черного трико, покрывавшего тело от шеи до пят, черной головной накидки, плотно прилегающей к голове, и черной маски для лица из-под которой выглядывали только глаза и рот. Одетый в такой костюм человек, передвигаясь ночью с места на место, совершенно не отделяется от темного фона. Соединяя с этим, как Шерлок Холмс, полную беззвучность поступи, человек может передвигаться в темном помещении, не будучи никем замеченным.
Шерлок Холмс пользовался этим костюмом весьма успешно, и ему уже не раз удавалось идти по следам преступника, не будучи замеченным последним.
К сожалению, гениальное изобретение Шерлока Холмса стало впоследствии достоянием самих же преступников, так один из известнейших воров ночью в гостинице переходил из этажа в этаж, прокрадывался в незапертые комнаты, открывал двери отмычками и таким образом, так как оставался незамеченным, присвоил себе значительные суммы денег и драгоценности.
Но в это время костюм-невидимка представлял собою еще исключительную собственность Шерлока Холмса, и существовало только два экземпляра его, один для самого сыщика, другой для его помощника.
Гарри поторопился надеть свой костюм-невидимку, а тем временем Шерлок Холмс прикрепил на груди, на черной ленте, маленький электрический фонарь. Он удостоверился, что в висящем на узком кожаном кушаке кармане, конечно тоже черного цвета, лежали револьвер, ударник и кинжал, затем дал знак Гарри, и оба вместе вышли из своих комнат.
Шерлок Холмс шел впереди, постоянно согнутый, всегда готовый к прыжку. Взоры его проникали в темноту, царившую на лестницах и коридорах, так как вообще весь замок почему-то был окутан темнотой. Даже на коридорах не было ни одного луча света.
Затем они поднялись вверх по узкой винтовой лестнице. Шерлок Холмс не сомневался в том, что по этому пути он дойдет до башенного помещения. А туда-то он и хотел проникнуть. Он вспомнил, что несчастная Мэри Галтон писала ему в своем письме о том, что лорд Дэнграв строго-настрого запретил ей переступать порог этого помещения. То обстоятельство, что лорд и ему хотел преподнести это старое сказание, будто каждый, кто войдет в это помещение, должен умереть, указывало на то, что с этим помещением что-нибудь было не ладно, и что лорд Дэнграв должен был иметь веские основания, отстраняя посетителей от этой комнаты.
Они дошли до верхушки лестницы. Шерлок Холмс ощущает под ногами гладкий пол. Он знаком приказал Гарри остановиться, и сам напрягал слух до крайности.
Шерлок Холмс называл этот прием ‘делать статую’, именно когда он или его помощник стояли как окаменелые. Они притаили дыхание и сохранили полнейшую неподвижность.
В помещении, в котором они находились, не было слышно ни одного звука. Сыщик понюхал воздух, так как умел распознавать присутствие человека по запаху, как охотничья собака чует издалека добычу.
— Здесь никого нет, — сказал он с уверенностью. Потом он нажал маленькую кнопку своего фонаря, и резкий луч света упал через закрытые стекла, освещая помещение, как молния.
— Сундук! — произнес Шерлок Холмс, и указал на большой кожаный сундук, стоящий на расстоянии приблизительно десяти шагов от него и Гарри Тэксона под стропилами, поддерживавшими выступ крыши.
— Вот нам и представляется удобный случай расспросить маленького Дэнди, и узнать от него то, что он успел услышать.
Шерлок Холмс сделал несколько шагов по направлению к сундуку, но внезапно дернул Гарри, указывая на человеческую фигуру, лежавшую в оконной нише на мешке соломы.
В тот же момент раздался громкий храп, — человек в нише крепко спал и не двигался даже тогда, когда Шерлок Холмс подошел к нему вплотную, нагнувшись над ним и освещая ему лицо.
— Ведь это старый знакомый! — шепнул он Гарри Тэксону. — Ник Довер из Англии, — соучастник убийцы Мэри Галтон. Его нам, как видно, опасаться нечего. Тут лежат три бутылки из-под джина. Они были, надо полагать, полны, а этот зверь в короткое время выпил все их содержимое.
Он теперь так пьян, что его можно жарить на вертеле над адским огнем, и он все-таки не проснется. Оставим его и освободим маленького Денди из сундука. Эй, Дэнди! Ты слышишь меня?
— Давно уже, мистер Шерлок Холмс, — послышался ответ из сундука, произнесенный хотя и не громким, но веселым голосом.
— Как ты себя чувствуешь?
— О, спасибо, недурно, мистер Холмс.
— Воздух в сундуке еще чист?
— Лучшего и не желаю, только — страшно есть хочется!
— Разумеется! — тихо засмеялся Шерлок Холмс, — он вечно голоден! Так вот, паренёк, сейчас ты наешься вдоволь, я в своей комнате позаботился о тебе. А теперь мне нужно открыть сундук — а, черт возьми — я забыл кольцо с отмычками в своей комнате, а на нем висит ключ от сундука! Гарри, живо сбегай вниз — принеси ключи, — нет, впрочем, только этот один ключ, других мне не нужно. Ты узнаешь его по маленькой выемке, которую я выпилил на нем!
Гарри сейчас же отправился, его темная фигура проскользнула по чердаку и исчезла на лестнице.
— Дэнди, — шепнул Шерлок Холмс, прикорнувший у сундука, — ты слышал что-нибудь?
— Да, сударь, двое мужчин разговаривали. Это было около трех часов тому назад. Голос одного из них я знаю, ручаюсь головой, что то был Ник Довер!
— Молодец, Дэнди, — откуда же ты знаешь Ника Довера?
— О, я довольно часто щекотал его в носу гусиным пером, когда он пьяный лежал в канаве, или смотрел, когда другие мальчики сплетали косу из его волос и прикрепляли к концу этой косы живую крысу. Потом он коротко остриг волосы, чтобы испортить нам удовольствие — подлец такой! Да, это говорил он, сударь!
— Да, совершенно верно, мой милый, но другого, который говорил с ним, ты не знаешь. А о чем же они говорили?
— О товарном складе Большой Северной дороги. Они говорили, что убили там молодую женщину — но убил ее не Ник Довер, а тот, другой, — Ник Довер только распилил железные прутья на окне, выдавил стекло и первый влез, чтобы помочь другому влезть!
— Именно так, как я предполагал, — бормотал Шерлок Холмс, — а еще что ты слышал, Денди?
— Ник Довер не дурак. Он требует ровно тысячу фунтов стерлингов, иначе он свиснет.
— Ну, а другой?
— Обещал ему дать их. Пока Нику Доверу позволили выпить столько джина, сколько ему заблагорассудится — тысячу фунтов ему обещали дать завтра утром.
— Да, если бы он остался в живых до завтрашнего утра! — прошептал Шерлок Холмс.
В этот момент по винтовой лестнице раздались тихие шаги. Шерлок Холмс уже хотел окликнуть Гарри, когда вдруг он своим тонким ухом расслышал, что это не шаги его помощника.
Сыщик быстро юркнул за сундук и пригнулся возможно ниже к полу.
За окном лунный свет давно боролся с тучами, но в этот момент тучи разделились и через узенькое окно широкой волной влился в чердачное помещение.
В этом освещении перед Шерлоком Холмсом появилась фигура лорда Дэнграва. Он был закутан в белую мантию, спадавшую с его плеч до полу. На его голове сидела белая шапка, Шерлок Холмс тотчас же разгадал смысл этого странного одеяния.
Лорд хотел нагнать страх перед привидениями на всех, кто за ним наблюдал, может быть, даже на своих слуг Самуила и Кэт, на случай, если бы они ему попались ночью. Он хотел придать себе вид привидения, и потому не взял с собой свечи, передвигался в темноте, а теперь и в лунном свете.
Перед сундуком, в котором находился маленький Дэнди, и за которым сидел Шерлок Холмс, лорд остановился.
Его бледная преступная физиономия исказилась в насмешливую улыбку, когда он положил руку на сундук и стал шептать — все же настолько громко, что Шерлок Холмс мог расслышать:
— Он отказался от принятия, — тем лучше, этого я даже не смел ожидать. Никогда я еще не был в такой опасности, как в тот час, когда узнал о бегстве Мэри Галтон! Когда вспомню, как я тогда, в ту ночь, на лучшем своем коне спешил ночью в Ашкирк, чтобы приехать туда раньше её! Я расспрашивал, я справлялся — никто не видал дамы, которая отправилась бы поездом, а в Ашкирке бывает так мало проезжих, что Мэри Галтон не могла бы скрыться незамеченной.
И вот — у меня блеснула мысль — у экспедитора в Ашкирке стоял её сундук, оставленный там со времени перевозки сюда её приданого! Вот в этом сундуке она и спряталась! Я бросился к экспедитору, но оказалось, что сундук уже за три дня до этого быль отправлен в Лондон по приказанию леди Дэнграв. Она лично отдала приказание, на несколько минут отправилась в склад, где стоял сундук, и в тот же день последний был сдан на железную дорогу на имя некоего Шерлока Холмса. Дурак-экспедитор и не знал, что Шерлок Холмс знаменитейший сыщик в мире, но я знал это, и на меня напал ужас. — Но я сумел освободиться от этого ужаса — я поехал в Лондон, а там, с помощью Ника Довера, мне удалось проникнуть в товарный склад Большой Северной Дороги — и, еще вовремя — там стоял сундук — а в нем я нашел Мэри Галтон. И я убил ее. Труп мы не могли взять с собой, это было слишком опасно, тем менее мы могли думать о том, чтобы забрать с собой сундук. Вот я уничтожил все следы, по которым можно было бы установить личность убитой. И мне повезло, сыщик отказался от принятия сундука. Еще в эту ночь я опущу её труп на дно озера, но до этого… — в глазах лорда внезапно блеснул огонь сумасшествия…
В этот момент Шерлок Холмс убедился, что он имеет дело не только с преступником, но, вероятно, и с помешанным! Черты лица лорда исказились, дикие вожделения отражались на его лице, а потом он внезапно отвернулся от сундука и направился к другой стороне чердака.
В следующий же момент Шерлок Холмс ощутил сквозняк. Лорд надавил на пружину, открыв таким образом дверь в стене. Он переступил порог этой двери и исчез.
Но Шерлок Холмс тоже уже был у двери, которую лорд оставил полуоткрытой, и как тень последовал за ним.
В тот самый момент, когда Шерлок Холмс оставил дверь за собой, луна опять покрылась тучами, и жуткая темнота покрывала замок Дэнсинам. Все же Шерлок Холмс мог различить, что он находится на галерее, идущей вдоль наружной стены над двором и садом.
Белая фигура лорда указывала ему дорогу, он не выпускал ее из глаз, считая в то же время шаги от двери до стены.
Когда он сделал 22 шага, лорд остановился. Сыщик неслышно опустился на пол. Он ясно различал теперь большой купол башни, возвышавшийся над наклонно поднимавшейся стеной. Потом он услышал звон металла, — вот лорд поднял узкую пожарную лестницу, которая до этого, вероятно, была прикреплена у решетки галереи. Эта железная лестница доходила как раз до купола башни.
А теперь — Шерлок Холмс не хотел верить своим глазам, — белая фигура лорда стала подниматься по узкой лестнице все выше и выше, до самого купола.
— Ясно, — сказал себе сыщик, — башенное помещение не имеет дверей. Может быть, лорд велел ее замуровать, быть может, её там никогда и не было.
— Лорд Дэнграв сумел устроиться, он проникает в башенное помещение сверху через купол!
Шерлок Холмс стал медленно подвигаться вперед. Он был в страшном возбуждении, так как твердо решил последовать за лордом Дэнгравом, хотя бы к черту на рога.
Лорд соскользнул вниз по куполу башни. Опорой и поддержкой ему служили железные ухваты, вделанные в черепицу крыши, видимо, нарочно для этой цели. Шерлок Холмс уже успел долезть до лестницы и бесшумно поднимался со ступеньки на ступеньку.
Вдруг раздался звук, — точно отодвигали засов, потом шум, произведенный открыванием люка или большого окна и — белая фигура лорда исчезла в глубине башни. Но сыщик уже успел подняться до купола и отправился по тому же пути, как и лорд Дэнграв.
Хозяин замка не счел нужным закрыть за собою люк, — он был открыт, и Шерлок Холмс осторожно посмотрел в темное помещение под ним. Лорда и след простыл, он, вероятно, успел выйти через какую-нибудь дверь из этого первого помещения, так как купол башни быль достаточно объемист, и мог покрывать собою несколько комнат.
— Настало время действовать! — сказал себе Шерлок Холмс. И не медля ни секунды, он проскользнул через люк. Как только его ноги коснулись пола, он остановился. Куда бы он ни посмотрел, отовсюду из темноты вырисовывались какие-то длинные, белые предметы.
— Надо узнать, в чем дело! — подумал он, — пусть это стоит моей жизни, но я должен раскрыть тайну этой башни!
Он нажал на электрический фонарь, блеснул свет и — Шерлок Холмс содрогнулся. Из его груди чуть не вырвался крик, но присутствие духа, коим он отличался, не оставило его.
Это было ужасное зрелище, способное помутить разум или вызвать разрыв сердца у нервных людей, — направо от сыщика, налево, перед ним, за ним, — пять стеклянных гробов, а в каждом гробу по покойнице!
Прошла целая минута, пока Шерлок Холмс пришел в себя настолько, что был в состоянии подумать, понять и проверить виденное.
Так вот она — тайна замка Дэнсинама! В этих пяти гробах она обнаружилась ему — пять мертвых женщин, умерших, в расцвете молодости и красоты, не естественной смертью, которая рано или поздно приходит к каждому человеку, а убитые, павшие от руки негодяя, — они обнаружили все!
Владелец замка был один из тех болезненно помешанных, один из тех упырей, которые постоянно снова жаждут женской красоты, чтобы высосать из женщины последнюю каплю крови, не останавливаясь перед убийством, чтобы убрать одну жертву и завлечь в свои сети другую.
Шерлок Холмс подошел к одному из гробов: на белых, шелковых подушках покоилась красивая, молодая женщина с русыми волосами, едва ли достигшая 20 лет, когда постигла ее страшная судьба сделаться возлюбленной лорда Дэнграва, так как стеклянные гробы были сделаны так, что ни один атом воздуха не мог коснуться трупа, или же тела были набальзамированы, то разложение не коснулось их.
Несчастные производили впечатление, будто они спят. У каждого гроба была приделана маленькая деревянная дощечка, с начертанным на ней именем, — несомненно принадлежавшим несчастному созданию при жизни.
И теперь Шерлок Холмс вспомнил, что за последние годы часто бесследно исчезали девушки из хороших семейств, не было сомнения, — они были завлечены в замок Дэнсинам, где над ними надругались, а потом их убивали.
Вдруг Шерлок Холмс услышал раздавшийся где-то по близости от него женский голос:
— Ты похитил моего ребенка, ты четыре года держишь меня в жестоком плену в этой башне, подлый негодяй, которого я некогда называла супругом — имей же хоть настолько жалости, и приобщи меня к тем несчастным, которые покоятся там тихо мирно в своих гробах!
— Эдита! Я все еще люблю тебя! — послышался возглас лорда. — Не отталкивай меня, во мне проснулись прежние желания, когда-то повергавшие меня к твоим ногам! Я хочу обнять тебя, дорогая, так…
— Назад, мерзавец, лучше смерть, чем твоя любовь!
Слова эти были произнесены в страшнейшем возбуждении.
Шерлок Холмс слышал каждое слово, но видел перед собой одни только голые стены. Не было ни двери, ни прохода, никакой возможности проникнуть к несчастной женщине — он был отделен от неё стеной.
Теперь он слышал, как она борется с лордом — в страшной, отчаянной схватке.
— Ты отталкиваешь меня! — ревел лорд Дэнграв, и его голос звучал, как у помешанного, — так вот — умри же! Я задушу тебя!
— А я — я не могу ее спасти! — крикнул Шерлок Холмс. — Не могу схватить негодяя — проклятая стена, неужели же ты не подашься!
В тот самый момент, когда он произнес эти слова, он вдруг отскочил — непосредственно у его ног внезапно открылся люк, и из потайного хода, ведущего несомненно в смежную комнату выпрыгнула женщина в развевающемся белом одеянии.
То была красивая, бледная женщина высокого роста, с длинными черными развевающимися волосами, она дрожала в смертельном страхе, и убегала от бегущего непосредственно за ней лорда.
— Остановись! — ревел негодяй. — Ха, ха! Не надейся, уйти от меня! Здесь ты покинута всем миром, ты в моей власти, отсюда не слышен крик о помощи, здесь нет тебе спасения!
— Ошибаешься, лорд Дэнграв! — раздался громовой возглас, и черная фигура выросла перед владельцем замка. — Я спасу ее и отомщу за нее!
С искаженным лицом и глазами помешанного лорд посмотрел на Шерлока Холмса, но не более полу-секунды. Потом он испустил ужасный крик, а в следующее мгновение он отбросил женщину с такой силой, что она отлетела на один из стеклянных гробов, а потом…
Потом он с ловкостью кошки, хорошо зная дорогу, выскочил из окна на купол башни.
Но за ним с такой же стремительностью и с твердым решением положить конец Дэнсинамской трагедии, бросился Шерлок Холмс.
Лорд уже не воспользовался железными ухватками, он прямо скатился по куполу башни. За ним Шерлок Холмс передвигал свое стройное худощавое тело, наподобие того, как змея преследует тигра.
Лорд добрался до железной лестницы. Он хотел спуститься по ней, как вдруг Шерлок Холмс настиг его и обеими руками ухватился за плечи лорда, и вцепился в них точно железными клещами.
— Твой час настал, лорд Дэнграв! — крикнул он, и звук его голоса пронесся в тишине лунной ночи. — Ты имел семь жен — шесть из них ты убил — последней твоей жертвой была Мэри Галтон, — но она выдала тебя — теперь ты принадлежишь мне!
Лорд взвыл, пока сыщику удалось ногами опереться на ступеньки лестницы:
— Ты Шерлок Холмс, и никто иной — но прежде чем сдаться тебе, ты поборешься со мной на жизнь и на смерть!
Стоя на узкой лестнице, они схватили друг друга, каждый из них держался рукой за ступеньку, стараясь свободной рукой обхватить противника. Их лбы касались друг друга, на губах лорда выступила пена, тогда как Шерлок Холмс напрягал свои силы с железным спокойствием. И вот сыщику удалось обхватить рукою шею противника — он наклонил тело лорда далеко вперед, потом ударил его, и…
Со страшным криком лорд Дэнграв головой вниз слетел с лестницы.
Шерлок Холмс надеялся, что столкнет помешанного преступника на вымощенный двор, что ему удастся раз на всегда обезвредить негодяя, но — лорд упал только на галерею.
Шерлок Холмс тотчас же скользнул по лестнице вниз. Он намеревался схватить лорда и связать его, прежде чем он успеет подняться. Но сыщик опоздал. Лорд моментально встал на ноги, в следующую же секунду открылась на галерее боковая дверь, которую Шерлок Холмс до этого не заметил, и лорд Дэнграв исчез.
Правда, Шерлоку Холмсу удалось через несколько минут открыть маленькую, еле заметную дверь при помощи своего лома, ему удалось также найти дорогу, по которой убежал преступник. К величайшему своему удивлению он попал, через маленькую винтовую лестницу, вниз в так называемый рыцарский зал замка. То была большая комната, стены которой были украшены старинной мебелью, разными воспоминаниями из времен рыцарей, щитами, мечами, панцирями и целыми вооружениями.
Луна освещала комнату через большие сводчатые окна, и Шерлок Холмс немедленно обыскал весь зал. Прежде всего он установил, что большая входная дверь была крепко заперта, и не открывалась в течение последних дней. Замок двери был покрыт густым слоем пыли, а оттисков пальцев не было видно.
И все-таки Шерлок Холмс не мог найти лорда Дэнграва. Дэнсинамский негодяй бежал — загадочным образом он и на этот раз скрылся от мстителя.
Шерлок Холмс однако не стал терять ни минуты. Он знал, что должен действовать быстро и решительно, иначе лорд Дэнграв успеет уйти слишком далеко.
Сыщик поспешил теперь обратно на чердачное помещение. Там он застал Гарри Тэксона.
— Живо, идем переодеться! — крикнул он. — Наши невидимки более не нужны!
В две-три минуты оба были готовы.
— Ну, а теперь, — сказал Шерлок Холмс, — нужно будет произвести арест!
Гарри не расспрашивал его, вынул свой револьвер, и быстрыми шагами последовал за своим начальником по лестнице, ведущей из чердачного помещения вниз.
Когда сыщик остановился у двери, ведущей в комнату прислуги лорда Дэнграв, старика Самуила и его жены Кэт, он остановился и шепнул своему спутнику:
— Подожди меня здесь. Если я позову тебя, немедленно войди!
Он постучал и, не дожидаясь ответа, открыл дверь и вошел.
Старик Самуил сидел у стола, освещенного лампой, и усердно читал какую-то толстую книгу, вероятно библию.
Жена его уже легла в постель, так как пестрые занавесы двуспальной постели были затянуты, тогда как днем они бывали раскрыты.
— Ах, это вы, мистер Витнэй? — спросил старик, подняв голову. — Неужели вы в столь поздний час еще не спите? В чем дело — может быть в вашей комнате чего-нибудь не достает?
Но он едва успел произнести эти слова, как в ужасе вскочил со стула.
Перед ним блеснул револьвер и Шерлок Холмс громовым голосом крикнул:
— Вы арестованы: Вы мой пленник! Я не художник Даниил Витнэй, а сыщик Шерлок Холмс! Руки вверх!
— Караул, грабят, убивают! — ревел старик Самуил. — Я понимаю ваши штуки, Вы выдаете себя за сыщика, чтобы иметь возможность беспрепятственно грабить!
— Ни шагу дальше! — крикнул Шерлок Холмс, когда увидел, что старик спешил к двери. — Я сейчас же пристрелю вас, если не остановитесь!
— Я уступаю силе, — ответил Самуил дрожащим голосом, — но мы еще посмотрим, имеете ли вы право ни с того, ни с сего арестовать невинного человека, который в жизни ничего дурного не сделал, — если вы даже и сыщик!
Шерлок Холмс собирался надеть старому лакею наручники. Но в ту самую секунду, когда он протянул к нему руки, раздался выстрел, и пуля просвистела мимо его головы. Занавесы у кровати раскрылись, а на кровати сидела старуха Кэт, одетая в ночную кофту и колпак, и походившая на хищного зверя. В одной руке она держала дымящийся револьвер из которого она еще три раза выстрелила в сыщика, но безуспешно.
Шерлок Холмс ловко наклонился и в это мгновение услышал крик, а потом старик Самуил свалился. Его собственная жена пронзила ему грудь пулей. Конечно, эта: пуля предназначалась Шерлоку Холмсу, но судьба устроила так, что старик Самуил пал от руки собственной жены.
— Гарри, Гарри! Скорей! — крикнул Шерлок Холмс.
Гарри ворвался в комнату.
— Сюда! Стань на колени возле старика и подопри ему голову! Он не должен умереть, прежде чем я не поговорю с ним! А я справлюсь пока с этой старой ведьмой!
Когда Шерлок Холмс направился к старухе, та выпрыгнула из постели. В руке она держала длинный кухонный нож, который она вместе с револьвером до этого хранила под подушкой. Она начала колоть ножом в сыщика, и только благодаря его увертливости ему удалось предохранить себя от поранений. Он, правда, мог бы просто-напросто пристрелить ее, но он не хотел напрасно проливать кровь. Кроме того, он хотел сохранить её жизнь, чтобы вынудить у неё признание, на случай если бы не удалось уже ничего узнать от Самуила. Он подскочил к разъяренной женщине, схватил ее за руку и вывернул ей сустав, так что она взвыла от боли и выпустила нож из рук. Но в то же мгновение он отбросил наган, сейчас же связал ее, а она ревела в бессильном бешенстве.
— Здесь пока окончена самая трудная работа, — обратился Шерлок Холмс к Гарри, — а теперь посмотрим, отправится ли старик Самуил в ад упрямым грешником, или же он облегчит свою совесть полным признанием! Пойди-ка сюда, Гарри, помоги мне поднять и положить его рядом с его связанной женой, сделавшейся его убийцей!
Старик Самуил уже боролся со смертью. Шерлок Холмс видел это, когда приподнял его и положил на постель. Однако, Самуил еще не потерял сознания, взгляд его еще был ясен, а ненависть, сверкавшая в его глазах при виде Шерлока Холмса, лучше всего доказывала, что он понимал то, что с ним произошло.
— Слушай, — обратился к нему Шерлок Холмс, — твоя жена ранила тебя смертельно. Пуля вышла не из моего револьвера, а тебя пристрелила твоя Кэт!
— Но пуля была предназначена для вас, — слабым голосом возразил старик, — и только адская случайность направила ее в меня!
— Знаешь ли ты, Самуил, что ты должен умереть? — спросил Шерлок Холмс. — Через несколько минут все будет кончено, а потом ты должен будешь представить отчет. Я не хотел бы быть в твоей шкуре, когда ты предстанешь перед вышним судьей, очень уже много у тебя на душе. Ты, правда, был только сообщником, и вся ответственность падёт на главного преступника. Но если ты раскаешься и скажешь мне все, то возможно, что твои преступления будут прощены тебе.
— Что же я могу рассказать? Я ничего не знаю! — упрямо возразил старик Самуил.
— Зато я многое знаю! — ответил Шерлок Холмс. — Я все знаю! Я знаю, что твой барин, лорд Дэнграв, либо преступник, либо помешанный. Он не уйдет от своей кары. А теперь скажи мне, каким образом можно скрыться из рыцарского зала, не уходя из больших дверей?
— Не знаю, — ответил старик.
— Ты знаешь это, Самуил, и поступил бы умнее сказав мне об этом, так как если ты выживешь, то тебе понадобится мое заступничество у судей. Поэтому, подумай, следует ли тебе упрямиться, и не будет ли лучше ответить по правде на мой вопрос?
— Если ты сделаешь это, Самуил, — крикнула старуха, — то, будь ты проклят, тогда ты предатель твоего барина! Лорд скрылся через рыцарский зал, это ясно, неужели ты хочешь, чтобы этот пёс настиг его?
Старуха Кэт очевидно имела большое влияние на своего мужа, так как умирающий крепко сжал губы, как бы силясь ничего не говорить, хотя он был склонен уменьшить тяжесть своих грехов откровенным признанием.
— Гарри, — сказал Шерлок Холмс, — вставь-ка старухе в рот платок, её болтовня нам совершенно не нужна. — Так, мой милый, теперь она помолчит. — А теперь, Самуил, я еще раз советую тебе сказать мне правду. Действительно, речь идет о том, чтобы схватить твоего барина, но тебе нет надобности скрывать его. Такая попытка тебе только повредит, а ему не поможет, нам известны его преступления, и мы будем преследовать его, будем травить его хотя бы по всему земному шару.
Старик Самуил вероятно почувствовал приближение смерти. Его обуял страх перед непонятным, неизведанным, перед тем, чего мы все боимся, когда оно на нас надвигается.
— Сударь, — вырвалось у него дрожащим голосом, — лорд скрылся по потайному ходу к озеру.
— А как можно найти этот потайной ход?
— Вы видели рыцаря в черных латах, который стоит в зале?
— Припоминаю, — ответил Шерлок Холмс, — это складное вооружение рыцаря…
— Откройте его, — и вы войдете в потайной ход.
— А как же его можно открыть? Вероятно, надо нажать скрытую пружину?
— Совершенно верно, сударь, — седьмое поле на щите, — маленькое возвышение. Вы найдете его без труда…
Еле успел Самуил произнести эти слова, как вдруг у него появились признаки полного упадка сил. Его черты ввалились, лицо пожелтело, глаза потускнели. Еще несколько дыханий — все кончилось, — старик Самуил умер.
— А теперь прощай, Гарри, я иду на смертный бой, но, надеюсь, что выйду из него победителем.
— А что мне делать со старухой? — спросил Гарри.
— Пусть останется здесь связанной рядом с трупом на кровати. Это будет для неё маленьким уроком, который, надо надеяться, пойдет ей впрок!
— Ты же, — продолжал он, — отправляйся на чердак, так как весьма возможно, что несчастной женщине будет нужна твоя помощь. Я возвращусь туда же, как только исполню свой долг.

* * *

Шерлок Холмс без замедления поспешил обратно в рыцарский зал. Черный рыцарь, освещенный луной, как привидение, встретил его.
Сыщик привел в действие свой фонарь, и по указанию покойного Самуила, сейчас же нашел на седьмом поле щита рыцаря маленькое возвышение, наподобие кнопки. Шерлок Холмс сейчас же нажал ее, и железная фигура немедленно раздвинулась, открывая вход на ведущую вниз лестницу.
Шерлок Холмс прикрепил фонарь на груди, взял в руку револьвер и спустился по лестнице. Свет фонаря на двадцать шагов вперед освещал стены поземного хода, в котором Холмс теперь находился.
Нигде не было и следа лорда Дэнграва, и все же Шерлок Холмс не сомневался, что негодяй скрылся имение по этому ходу. Куда же вел этот потайной ход? Наверно, куда-то наружу, но куда именно?
Пройдя довольно быстрым шагом около трех минут, Шерлок Холмс ощутил дуновение воздуха. Отсюда он заключил, что приближается к концу хода. Вместе с тем ему послышался глухой шум. Он наткнулся на ступень лестницы, и при более подробном осмотре обнаружил лестницу, по которой сейчас же стал подниматься. Так он дошел до большой мраморной плиты, мешавшей ему проникнуть дальше.
— Чёрт возьми, неужели я попался в ловушку Самуила, — подумал Шерлок Холмс, — или я недостаточно подробно его расспросил? Старик мне хотя и сказал, как попасть в потайной ход, но умолчал о том, как из него выйти. А всё же я убежден, что если бы мне удалось поднять эту плиту, то я сейчас же вышел бы отсюда. Посмотрим — вероятно она тоже приводится в движение потайной пружиной.
И действительно — Шерлок Холмс, поискав несколько минут, нашел маленькую рукоятку у края плиты. Он повернул ее, и плита стала подниматься.
Через мгновение сыщик вышел наружу и теперь увидел, что находится на берегу озера, того самого озера, на берегу которого гулял с лордом Дэнгравом. Мраморная плита, только что сдвинутая им, лежала над могилой той супруги лорда Дэнграва, которая якобы утонула в озере.
Расчетливый преступник воздвиг памятник своей супруге здесь на берегу озера, чтобы закрыть таким образом потайной ход, по которому он по желанию мог выходить из замка, оставаясь незамеченным.
Но чего же достиг Шерлок Холмс?
Лорд, видимо, успел бежать, так как имел достаточно времени в своем распоряжении, чтобы скрыться.
По какому же направлению он мог бежать? Нельзя было предполагать, что он посмеет пойти в Ашкирк, так как он должен был опасаться, что на другой же день сыщик найдет его там. Быть может, он отправился в лес, и блуждал там?
В то время, когда Шерлок Холмс обсуждал все допускаемые возможности бегства Дэнграва, его зоркие глаза устремились на гладь озера.
Там — далеко на другой стороне, почти у противоположного берега озера, плыла лодка.
— Это Дэнграв! — вырвалось у сыщика, и немедленно он составил план преследования.
По близости качалась маленькая лодка. Шерлок Холмс прыгнул в неё, отцепил ее и привел весла в движение. Маленькая лодка, как стрела помчалась по воде бездонного озера. Шерлок Холмс старался, по возможности, не производить шума веслами, чтобы не обращать на себя внимания человека, сидящего в лодке перед ним.
Шерлок Холмс, будучи великолепным гребцом, с невероятной быстротой все ближе подходил к преследуемой им лодке. Внезапно — Шерлок Холмс не ожидал этого маневра — лорд Дэнграв круто повернул свою лодку и пустил ее с разбега на лодку Шерлока Холмса.
Произошло страшное столкновение.
Лорд Дэнграв одним прыжком перескочил в лодку Шерлока Холмса, чуть было не опрокинувшуюся под тяжестью обоих мужчин.
Нападение совершилось с такой стремительностью, что сыщик не успел воспользоваться своим револьвером. Он должен был бросить его, чтобы освободить руки, так как лорд обеими руками уже вцепился ему в горло и начал душить его, крича как сумасшедший:
— Если погиб я, то погибни со мною, Шерлок Холмс, — ты утонешь со мною в озере!
Но Шерлок Холмс своими мускулистыми руками обхватил тело лорда, и ему удалось приподняться, не смотря на тяжесть лежавшего на нем тела.
Теперь оба стояли в лодке. Маленькое судёнышко вследствие движений борющихся сильно качалось и грозило потонуть.
Но вот, вдруг — Шерлок Холмс не видел другого исхода, так как чуть не задыхался и руки лорда все крепче и крепче сжимали ему горло — вдруг он подался в сторону и противники полетели вниз головой в воду.
Через секунду они появились опять на поверхности. Они еще держали друг друга, но лорд при падении невольно выпустил шею сыщика. Борьба продолжалась в воде. Высоко брызнули волны.
Каждый из противников старался втолкнуть другого под воду, чтобы утопить его. Наконец, Шерлоку Холмсу удалось обхватить шею лорда железной рукой.
Он еще раз взглянул на страшно искаженное лицо Дэнграва, освещенное бледным светом луны, а потом он стал держать лорда под поверхностью воды, замечая, как тело извивалось все слабее и слабее, а затем и совсем перестало двигаться.
Но когда Шерлок Холмс хотел поднять тело Дэнграва и положить его в лодку, к которой он собирался подплыть, то труп выскользнул у него из рук. Волна захватила его, и Шерлоку Холмсу не удалось вернуть его. Он видел, как на расстоянии приблизительно ста шагов от него тело медленно погрузилось в глубину.
Сыщик доплыл до лодки, сел в нее и стал грести по направлению к берегу, на котором возвышался замок.
— Дэнсинамский изверг умер, — подумал он, — тем лучше: мир никогда не узнает из процесса, до каких крайностей преступления может дойти человек. Есть преступления, которые так ужасны, что лучше покрыть их вечным забвением. Бездонное озеро поглотило изверга, погубившего достаточно человеческих жизней…
Возвратившись в замок, Шерлок Холмс поспешил в башенную комнату.
Ему навстречу вышла, шатаясь, бледная женщина, которую он вырвал из когтей Дэнграва, он обхватил ее и прежде всего вывел ее на галерею, чтобы дать ей подышать свежим воздухом, чего она не имела возможности делать уже четыре года.
Сыщик должен был вести ее под руку и поддерживать, и таким образом дошел до чердачного помещения. Здесь его встретил взволнованный Гарри. Юноша сильно обрадовался, когда увидел Шерлока Холмса невредимым, так как опасался за его жизнь.
— Все сделано, Гарри, — сказал Шерлок Холмс голосом еще дрожащим от волнения и напряжения. — Лорд Дэнграв понес заслуженную кару, а здесь я привожу с собою то, что мне еще удалось спасти в замке Дэнсинам, эту несчастную.
Красивая, бледная женщина, рыдая, опустилась на колени перед своим освободителем.
— Как мне благодарить вас, Шерлок Холмс, за то, что вы освободили меня из этого ужасного плена! О, если бы вы знали, что я выстрадала, но я вынесла бы все, если бы у меня не похитили моего ребенка, моего сына!
— Хорошего понемножку, Шерлок Холмс! — раздался в этот момент голос из сундука. — Я ехал из Лондона в Шотландию в этом сундуке, и вы обещали освободить меня из моего узкого жилища немедленно по прибытии! Вы поверите, что я страшно есть хочу, я ведь съел все, что вы мне дали на дорогу!
— Что это? — крикнула бледная красавица Эдита, — что за голос? Милосердый Боже — кого он напоминает мне!
Шерлок Холмс и Гарри бросились к сундуку и открыли его.
— Алле-гоп! — крикнул маленький Дэнди и выпрыгнул из сундука, как ни в чем не бывало.
— Заслужил ли я свою награду, мистер Холмс, и могу ли я теперь по крайней мере в течение года получать у вас завтраки и обеды?
Но сыщик не успел ответить мальчику.
В комнате раздался крик, вырвавшийся из страшно потрясенной груди. А в следующее мгновение Эдита обняла маленького Дэнди и воскликнула:
— Мое дитя, мое дорогое дитя, наконец-то я увидела тебя, да, это ты! Я узнала тебя по голосу! А теперь я узнаю твоё милое лицо, а здесь — здесь за левым ухом — маленькое родимое пятнышко! Эдвин, мой дорогой Эдвин — теперь, когда я нашла тебя, все устроится!
— Какое удивительное совпадение! — воскликнул Шерлок Холмс. — Но оно не так невероятно — жизнь сама пишет самые диковинные романы, которые никогда не могли бы зародиться в мозгу писателя: сын лорда Дэнграва блуждает без крова по улицам Лондона, а мать его томится в плену, — благодаря странному стечению обстоятельств, сын возвращается к матери. Дэнди, поздравляю тебя, благодаря смерти твоего отца ты теперь — маленький лорд Дэнграв, который, надо надеяться, сделает больше чести своему имени!
Впоследствии оказалось, что на самом деле единственной законной супругой понесшего кару за свои преступления лорда Дэнграва была именно освобожденная Шерлоком Холмсом Эдита. В свое время он завлек ее в свой замок, и когда пресытился ею, заключил ее в башенное помещение, а в парке воздвиг памятник, надпись на котором должна была вводить в заблуждение лиц, могущих заинтересоваться бесследным исчезновением леди Дэнграв. Чтобы совершенно освободиться от всяких обязанностей, лорд Дэнграв тогда же отправил ребенка, родившегося от его брака с Эдитой, в Лондон и оставил его там на произвол судьбы. Теперь же, после подвига Шерлока Холмса, возникшего следствия и выяснения всех обстоятельств, коронный суд восстановил в правах как леди Эдиту Дэнграв, так и сына её, девятилетнего Эдвина.

* * *

Ближайшей задачей Шерлока Холмса была отправка старухи Кэт в тюрьму города Ашкирка. Достойный Ник Довер к своему крайнему удивлению, проснувшись на другое утро от своего хмеля, также должен был отправиться в тюрьму и к ним присоединилась еще и подруга его, Китти Росс.
Все трое обвинялись в том, что содействовали убийству Мэри Галтон, и были приговорены к многолетнему тюремному заключению.
Шерлок Холмс вместе со своим помощником вернулись домой с гордым сознанием, что еще раз восторжествовали.
В течение последующих лет Шерлок Холмс гостил в замке Дэнсинам, и всегда его приветствовали, как дорогого и милого друга, молодой лорд Эдвин Дэнграв и счастливая его мать.
Создание файла (nbl), февраль 2011 г.
Развлечение-Издательство
Прочитали? Поделиться с друзьями:

Читайте также:

  1. Строительная катастрофа, Развлечение-Издательство, Год: 1909
  2. Выходец с того света, Развлечение-Издательство, Год: 1908
  3. Завещание каторжника, Развлечение-Издательство, Год: 1908
  4. Кровавые драгоценности, Развлечение-Издательство, Год: 1908
  5. Тайна башни, Развлечение-Издательство, Год: 1908
  6. Драма из ревности, Развлечение-Издательство, Год: 1909
  7. Тибо-Тиб, человек-обезьяна, Развлечение-Издательство, Год: 1909
  8. Нож танцовщицы, Развлечение-Издательство, Год: 1908
Электронная библиотека