Мнимый Пушкин в стихах, прозе и изображениях, Ефремов Петр Александрович, Год: 1903 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 25 минут(ы)

МНИМЫЙ ПУШКИНЪ ВЪ СТИХАХЪ, ПРОЗ И ИЗОБРАЖЕНІЯХЪ

С.-ПЕТЕРБУРГЪ

1903

Изъ ‘Новаго Времени’ 2-го и 8-го августа 1903 г. NoNo 9845 и 9851.

Въ письмахъ своихъ Пушкинъ стовалъ, что вс политическія стихотворенія приписываются ему, какъ прежде эротическія приписывались Баркову, а укоряя Жуковскаго за пропускъ въ изданіи его стихотвореній нсколькихъ пьесъ, замчалъ ему: ‘Знаешь, что выйдетъ? Посл твоей смерти все это напечатаютъ съ ошибками и съ пріобщеніемъ стиховъ Кюхельбехера’.

Предсказаніе это къ счастію не сбылось, но на изданіи сочиненій самого Пушкина отразилось въ гораздо боле значительной степени, потому что въ нихъ оказались ужъ не кюхельбехеровскія стихотворенія, а даже нелпйшія и безсмысленныя вирши, при чемъ еще боле печаталось ихъ въ газетахъ и журналахъ съ именемъ Пушкина съ разными Вымышленными будто бы достоврными и несомннными указаніями на принадлежность ихъ Пушкину.

Въ первомъ же посмертномъ изданіи сочиненій 1838—1841 г. появилась ‘Застольная псня’ Дельвига, еще почти лтъ за 20 напечатанная съ его иниціалами въ ‘Соревновател просвщенія’ (ч. 12).

Во второмъ изданіи (Анненкова) она была исключена, но зато прибавлено стихотвореніе кн. Вяземскаго ‘Элегія’ (т. II, 240), подъ 1818 г. при чемъ издателя не остановило совсмъ не Пушкинское начало:

О ты, которая изъ дтства

Зажгла во мн священный даръ,

При коей сносны жизни бдства,

Безъ коей счастье тщетный даръ.

Да внесено боле чмъ сомнительное стихотвореніе ‘Вишня’, безъ малйшихъ доказательствъ дйствительной принадлежности его Пушкину, и прибавлено стихотвореніе Жуковскаго о Наполеон, изъ котораго Пушкинъ выписалъ 2, 3, 5 и 6 строфы, а Анненковъ, въ цензурныхъ соображеніяхъ, сдлалъ поправки карандашомъ для напечатанія въ своемъ VII том. Повидимому эти поправки дали поводъ г. Шляпкину вновь приписать это стихотвореніе Пушкину (стр. 65 его книги), тогда какъ оно было напечатано съ именемъ Жуковскаго въ No 14 ‘Сына Отечества’ 1816 г. и перепечатано въ ‘Литер. Музеум’ на 1827 г.

Затмъ два изданія подъ ред. Геннади, и въ особенности 2-е, значительно увеличили число мнимыхъ Пушкинскихъ стихотвореній, такъ какъ издатель, безъ критики и безъ проврки вносилъ все напечатанное въ газетахъ и журналахъ съ именемъ Пушкина, и при томъ такъ несчастливо, что напр. неуклюжія вирши ‘Псковъ’, помщенныя съ именемъ Пушкина и съ великою похвалою П. И. Бартенева въ ‘Русскомъ Архив’, но черезъ нумеръ уже указанныя принадлежащими псковскому учителю Панкратьеву, несмотря на это были напечатаны Геннади даже два раза. Между тмъ онъ пропустилъ нсколько прелестныхъ и общеизвстныхъ стихотвореній, какъ напр. изъ А. Шенье (‘Покровъ, упитанный язвительною кровью’), которыя и нашли себ мсто только въ ‘приложеніи’ къ I тому его изданія.

Гербель въ заграничномъ изданіи (Русскій), хотя и хвалился, что онъ ‘очистилъ’ Пушкина отъ наносовъ, но и самъ ‘нанесъ’ пожалуй вдвое больше и не задумался даже внести стихотвореніе: ‘На восшествіе на престолъ Александра I’, которое конечно не могъ написать Пушкинъ, имвшій тогда не боле двухъ лтъ. Внесъ стихи на Жуковскаго (Изъ савана одлся онъ въ ливрею), принадлежащіе Воейкову, на что указываетъ отчасти и Гречъ (Записки, стр. 493) и о чемъ особенно упоминаю теперь потому, что еще недавно г-нъ Кирпичниковъ опять приписалъ ихъ Пушкину. Замчу также, что Гербель списалъ у меня изъ одного рукописнаго сборника двадцатыхъ годовъ: ‘Князь Шаликовъ, газетчикъ нашъ печальный’ и напечаталъ въ своемъ изданіи, тогда какъ въ этомъ же сборник еще нсколько стихотвореній было приписано Пушкину такъ же бездоказательно, которые и внесены Гербелемъ въ его статью въ ‘Р. Архив’.

Посл этого было три изданія подъ моей редакціей, кажется, освобожденныя отъ постороннихъ стихотвореній, потому что послдующими изданіями ничего не было откинуто. Но самъ я уже по напечатаніи 1-го изъ этихъ изданій исключилъ изъ него четверостишіе Пестелю, къ которому, какъ оказалось изъ напечатанныхъ тогда отрывковъ изъ ‘Дневника’, Пушкинъ относился весьма неблагосклонно, такъ что никакъ не могъ написать ему подобныхъ стиховъ. Еще я выбросилъ отрывки изъ поэмы ‘Тнь Баркова’, которые взялъ-было изъ статьи Гаевскаго въ Современник, обставившаго его такими подробностями о времени написанія, чтеніи лицеистамъ и т. п., что не было сомннія, что это написалъ Пушкинъ. Найдя полную поэму въ рукописной тетради, я увидлъ, что въ ней дло идетъ не о Петербург, а о Москв, и съ такими подробностями, которыхъ Пушкинъ не могъ о ней знать, вывезенный изъ нея еще почти ребенкомъ. Не скажу теперь, что это стихотвореніе принадлежитъ Полежаеву, какъ я сдлалъ тогда, исключая изъ своего изданія эти стихи, потому что Полежаеву приписывали, еще при жизни, почти вс эротическія произведенія Дьякова {Это былъ москвичъ очень остроумный и талантливый, много гршившій нецензурными стихотвореніями, страшный поклонникъ танцовщицы Санковской, лишившійся даже мста учителя чистописанія въ гимназіи за одну изъ выходокъ на ея бенефис. Къ сожалнію, онъ велъ потомъ крайне не трезвую жизнь, и подъ конецъ ея даже хвалился однажды, что совсмъ бросилъ водку, а на поздравленія съ этимъ, отвтилъ: ‘ничего ужъ кром рома не пью’.}.

Что касается до ‘Псенниковъ’, газетъ и журналовъ, то въ нихъ была цлая вакханалія съ именемъ Пушкина: кому хотлось напечатать это имя подъ какимъ ни- будь, даже уже напечатаннымъ съ другимъ именемъ стихотвореніемъ, тотъ не стсняясь ничмъ и печаталъ.

Для примра укажу, что въ ‘Псенникахъ‘ тридцатыхъ годовъ еще при жизни Пушкина было напечатано стихотвореніе ‘Пснь черкеса‘, помщенное въ ‘Полярной Звзд’ 1824 г. съ именемъ В. Григорьева, а стихотвореніе ‘Я палъ предъ алтаремъ прекрасной’, положенное даже на музыку Гурилевымъ, прежде было напечатано подъ заглавіемъ ‘Два любви’ въ числ другихъ стихотвореній, за подписью ‘В. К—й’ (Лампада, Пснь двы, На берегу Тверды и пр.) въ ‘Дамскомъ Журнал’ 1829 г. Не упоминаю множества другихъ, предполагая, что едва ли будущіе издатели сочиненій Пушкина будутъ что-нибудь заимствовать изъ такого мутнаго источника, какимъ являются ‘Псенники’, издававшіеся разными спекулянтами, иногда совсмъ безграмотными.

Совсмъ иное дло газеты и особенно журналы, гд мнимыя Пушкинскія стихотворенія большею частью были обставлены указаніями, имющими видъ правдоподобія, если не полной достоврности.

Прежде всего упомяну, что въ ‘Отечественныхъ Запискахъ’ 1843 г. было приписано Александру Сергевичу Пушкину стихотворенія Алекся Мих. Пушкина ‘На смерть Кутузова’, напечатанное въ ‘Встник Европы’ 1813 г. съ подписью А. Пушкинъ. Это было тогда же выяснено въ печати. Между тмъ журналъ ‘Свточъ’ 1861 г., игнорируя указанія С. Д. Полторацкаго относительно стиховъ о Кутузов, напечаталъ, что ему удалось достать стихотвореніе Пушкина, написанное въ начал 1813 г. (10-го мая, Спб.) и слдовательно годомъ раньше всхъ помщенныхъ въ изд. Анненкова, что оно было ‘доставлено П. В. Мелентьевой (что за не извстный авторитетъ?) и помщено въ альбом въ большую ¹/₄ л., наполненномъ стихами, больше на французскомъ язык и рисунками, сдланными карандашомъ и акварелью’.

Какъ же было однако не разобрать, кто изъ Пушкиныхъ, Александръ или Алексй, написалъ такіе стихи:

‘Воспитанница Музъ, прелестна Катерина!

Соединяя вс таланты съ красотой,

Доказываешь ты, что славная Коринна

Средь насъ живетъ, не бывъ единою мечтой.

Теб принадлежатъ ея внки лавровы

Тобой красуется блаженный здшній край,

И хлады Свера, сколъ ни были бъ суровы,

Твой гласъ, твой нжный гласъ ихъ превращаетъ въ рай.’

II.

Въ журналахъ и газетахъ появленіе мнимыхъ Пушкинскихъ стихотвореній сначала шло медленно, но постепенно увеличивалось, особенно въ шестидесятыхъ и въ восьмидесятыхъ годахъ.

Первую попытку сдлалъ ‘Москвитянинъ‘ въ 1849 г. (No 4), напечатавшій ‘экспромтъ’ Пушкина: ‘Французъ дитя’ и пр., т. е. одну изъ строфъ извстнаго стихотворенія Полежаева: ‘Четыре націи’.

Затмъ уже только въ 1856 г. ‘Современникъ‘ (No 1) помстилъ какъ ‘драгоцнную находку’, съ именемъ Пушкина стихотвореніе ‘Моя любовь’ В. Туманскаго, напечатанное въ ‘Св. Цвтахъ’ 1825 г.

Съ этихъ поръ дло пошло быстре и года черезъ 3—4 достигло уже просто до фальсификаціи Пушкинскихъ произведеній: Въ 1857 г. ‘Общезанимательный Встникъ‘ (No 1) помстилъ сообщенное Грекомъ Пушкинское стихотвореніе Лилія, оказавшееся стих. кн. Вяземскаго, напечатаннымъ въ ‘Литерат. Газет’ 1830 г. (No 36).

Въ 1859 г. являются уже 5 псевдо-Пушкинскихъ стих.: 1) въ ‘Русскомъ Инвалид’ (No 8), обошедшее потомъ почти вс газеты ‘Посмертное‘ стих. П—на: ‘Входя въ небесныя селенья’. Оно было написано генералу Бахтину на вечер у ген. Катенина, отъ имени вертящагося стола, П. А. Каратыгинымъ, указавшимъ на это въ своихъ запискахъ, помщенныхъ въ ‘Рус. Старин’ (1880, No 11). 2) Въ ‘Русской Бесд‘ 1859 (No 3) появилось ‘неизданное стих. А. С. П.’ съ такою полнйшею обстановкою: ‘доставлено Г. Н. Геннади, получившимъ отъ В. А. Дерябиной, но словамъ которой написано было Пушкинымъ наскоро на бал у кн. А. И. Голицыной (урожд. Измайловой), для княжны Ек. Сем. Урусовой, въ замужеств Батуриной. ‘Все это многословіе оказалось вздоромъ, потому что вскор обнаружился и настоящій авторъ: Д. П. Ознобишинъ, которымъ стихи эти были написаны Есакову (‘Страдалецъ произвольной муки’). 3) Въ томъ же году, уже безъ всякихъ обстановокъ и указаній Головинъ издалъ за границею сборникъ Пушкинскихъ и псевдо-Пушкинскихъ стих. (‘Новыя стих. Пушкина и Шавченко’), изъ которыхъ одному въ особенности, какъ говорится, повезло:это переложеніе ‘Отче-Нашъ’. Я не перепечаталъ его въ изд. Исакова потому, что незадолго передъ тмъ . Глинка между прочимъ написалъ М. И. Семевскому, что стихотвореніе ‘Не слышно шуму городского’ — не Рылева, а переложеніе ‘Отче-нашъ’ — не Пушкина. Такъ какъ первое оказалось принадлежащимъ самому Глинк, то я приписалъ ему и второе, отвчая на замчаніе Русск. Архива о сдланномъ будто-бы пропуск. Многолтъ прошло и уже въ 1898 или 1899 году г. Острогорскій, бывшій въ Святогорскомъ монастыр, и захавшій оттуда въ Тригорское, нашелъ это ‘переложеніе’, написанное неизвстною рукою, но лежавшее въ альбом, въ которомъ были между прочимъ стихи Пушкина. Третье поколніе г. Осиповой не могло конечно сказать ему: ‘Пуписинъ-ли былъ авторомъ’, но самъ г. Острогорскій приписалъ его Пушкину и дважды напечаталъ съ похвалами, забывая, что мсто нахожденія не иметъ въ такихъ случаяхъ никакого значенія, такъ какъ и самого его нельзя называть ‘Святогорскимъ’, хотя онъ и побывалъ въ ‘Святогорскомъ’ монастыр.

Тотчасъ же появились въ газетахъ заявленія о слабости этого переложенія и непринадлежности его Пушкину. Горячимъ защитникомъ его явился въ Харьков г. Сумцовъ, доказавшій (по его словамъ) филологическимъ подробнымъ разборомъ и ‘по мотивамъ’, что кром Пушкина никто не могъ такъ написать. А между тмъ нашлось письмо А. А. Фета, который писалъ, что это переложеніе ему ‘не удалось’, и приложилъ еще новое свое ‘переложеніе’, тоже не удавшееся. Въ 1860 г. въ ‘Нашемъ Времени’ Н. Ф. Павлова (No 3) было напечатано, какъ новость, стих. ‘Я жизнь любилъ’, тогда какъ то было напечатано еще въ 1830 г. въ ‘Лит. Газет’ и потомъ не было признано кн. Вяземскимъ за Пушкинское. Вотъ выписка, изъ которой видно: могъ ли его написать Пушкинъ:

Я жизнь любилъ, докол опытъ

И муки огненныхъ страстей

Не возбудили въ сердц ропотъ

Не изъяснили мн людей.

Въ томъ же году г. Грековъ сообщилъ въ ‘Развлеченіи‘, будто бы полученное отъ Баратынскаго стих. Пушкина: ‘Теб въ прощальныя мгновенья’, а въ слдующемъ году сообщилъ уже безъ всякой оговорки еще три стих. въ ‘Русское Слово’ (1861, No 1 и 5), изъ которыхъ только первое приписываюсь прежде и приписывается теперь (правильно-ли?) Пушкину: ‘Мн нтъ ни въ чемъ отъ васъ потачки’, ‘Смотрю печально, молчаливо’ и ‘Весь день отъявленный лнивецъ’, и прислалъ потомъ еще нсколько стихотвореній, но редакція уже не помстила ихъ въ виду того, что г. Грековъ сталъ тогда же сообщать другимъ изданіямъ стихотворенія Лермонтова, очень сходныя съ его мнимо-Пушкинскими. Дйствительно весьма трудно предположить, чтобы Пушкинымъ писалъ съ такими римами:

Кляну заран Гименея

И гршную мечту леля,

И ею образъ твой чертя,

Не сплю всю ночь, тоску тая.

А вдь Пушкинъ писалъ, что къ нему дв римы сами придутъ, да еще приведутъ и третью!

Тоже въ 1861 г. въ ‘Библіографическихъ запискахъ’ (No 4), но уже В. И. Касаткина, а не А. Н. Аанасьева, появилось псевдо-Пушкинское: ‘Происхожденіе Ляфита’, сообщенное туда Г. Н. Геннади. За недлю до смерти его я встртился съ нимъ у генерала А. Э. Циммермана и въ разговор оказалось, что эти стихи сообщилъ Геннади

А. Э. Циммерманъ, а на замчаніе мое, что самъ авторъ ихъ, Е. Вердеревскій, говорилъ В. П. Гаевскому: гд, когда и по какому случаю ихъ написалъ, Циммерманъ, продолжая уврять, что это стихотвореніе несомннно Пушкинское, о Вердеревскомъ же замтилъ только: ‘Ну, гд ему написать. Вретъ онъ!’, а между тмъ стихотвореніе дйствительно написано Вердеревскимъ.

Въ 1862 г. въ ‘Современник’ (No 1) появилось три новыхъ стихотворенія одна, будто бы ‘полученныя въ начал 30-хъ годовъ отъ Л. С. Пушкина докторомъ Александромъ Прокофьевичемъ Куртусовымъ въ Тифлисс, а отъ него въ 1835 г. перешли они къ Ольг Прокоф. Горячко’. Чего кажется лучше, а они ужъ за 35 лтъ были напечатаны съ подписью С. П. Шевырева (въ ‘Моск. Встн.’, 1828, No 16).— Черезъ 15 же лтъ посл ихъ вторичнаго напечатанія появилась брошюра въ 16 д. л., съ 4 стр. текста подъ громкимъ титуломъ: ‘Библіографическая рдкость! Три стихотворенія А. С. Пушкина. Найденныя въ старыхъ книгахъ и невошедшія въ изданія полныхъ собраній его сочиненій. Изданіе С. О. Назарова. Цна 5 коп. Владикавказъ. Типо-литографія З. И. Шарапова. 1877 г.’. Эта тощая брошюра, заключающая въ себ эти три стихотворенія (‘Напиши на крыльяхъ (у Назарова на крильяхъ) бури’, ‘Видалъ-ли ты, какъ пляшетъ египтянка’, и ‘Какъ египтянка ты прекрасна’), была вроятно одновременно же оттиснута съ добавкою: выпускъ второй, чтобы иногородные требователи присылали пятачки за новое продолженіе изданія, а не за перепечатку прежняго.

Въ 1862 году вышли два уличныхъ листка: ‘Послдняя псня Лебеда. 1862. Алекся Москвитянина’ и ‘Погрмушка’. Въ первомъ напечатано, что Пушкинъ, проздомъ куда-то, по просьб сельскаго священника написалъ эпитафію его отцу:

Не монументъ, а диво:

Въ могил гробъ,

Во гроб попъ,

Въ поп вино и пиво.

А во второмъ ‘четверостишіе’:

Я нынче встртилъ чудака,

Который Анною гордится,

А Анна бдная стыдится,

Что на груди у дурака…

Въ 1868 г. въ ‘Новомъ Времени’ Киркора (No 70) явилось указаніе, что эпиграмма ‘Рука всевышняго’ принадлежитъ Пушкину, который ее не писалъ. Кстати замтимъ, что вс эпиграмы на Н. и К. Полевыхъ, довольно грубыя, принадлежатъ не Пушкину, а Бахтурину, и ему же, вроятно, принадлежитъ и эта.

Въ 1869 г. напечатано въ ‘Русск. Архив’ (No 10), ‘Оброненное,— по словамъ г. Бартенева,— произведеніе вольнолюбивой молодости’ Пушкина, полученное отъ собирателя, стоявшаго съ полками въ Псковской губ., ‘Псковъ’:

Среди песчаныхъ скалъ на берегахъ Великой,

Гд носитъ естество полночи образъ дикой,

Согбенный исполинъ подъ тяжестью оковъ.

Съ поникнутой главой стоитъ печальный Псковъ,

Лишенный честныхъ благъ народнаго правленья,

Сей градъ являетъ намъ видъ страшный разрушенья…

Унылые рабы трепещущей пятой

Героевъ вольности тамъ топчутъ прахъ святой…

Все грустно, все молчитъ… Разбился жезлъ народа,

Бжитъ искуство прочь, и стуетъ природа…

Пушкинъ былъ въ Псков ужъ не во время ‘вольнолюбивой молодости’, да и въ этой молодости не писалъ такихъ топорныхъ стиховъ. Впрочемъ вскор въ ‘Русск. Арх.’ было заявлено, что стихотвореніе принадлежитъ псковскому учителю Панкратьеву, но это не помшало Геннади, какъ сказано выше, внести его во второе Исаковское изд., да еще два раза: въ текст и какъ пропущенное — въ дополненіи, тогда какъ въ томъ же том были дйствительно пропущены превосходныя Пушкинскія произведенія и помщены въ томъ же ‘дополненіи’.

Въ 1871 г. въ ‘Русской Старин‘ (No 12) въ стать: ‘Скобелевъ и Пушкинъ’, приписаны были первымъ послднему, въ рапорт 3-го октября 1822 г., по безыменному доносу шпіона, два стихотворенія ‘вертопраха’, съ предложеніемъ, что хорошо бы, еслибъ этотъ ‘сочинитель вредныхъ пасквилей лишился нсколькихъ клочковъ шкуры’. Стихотворенія эти: ‘Мысль о свобод‘ (41 строка), а второе ‘Посланіе къ другу’.

Что значатъ эти увщанья?

Мой другъ, что значитъ голосъ твой?

Онъ возбудилъ въ груди младой

Нмой порывъ негодованья.

Ты мыслишь, что разлуки годы

Во мн убили прежній духъ?

Что въ сердц молодомъ потухъ

Сей жаръ возвышенной свободы?

Нтъ, другъ мой, я всегда питалъ

Сіи прекрасныя желанья,

И сей огонь не угасалъ

Ни въ наслажденьяхъ, ни въ страдань

и т. д.

Несмотря на одно только шпіонское заявленіе, недавно одинъ изъ нашихъ ‘изслдователей’ стовалъ, что эти стихотворенія не печатаются до сихъ поръ въ изданіяхъ сочиненій Пушкина.

Въ 1874 г. то же въ ‘Русск. Старин‘ (No

въ запискахъ Попова указана принадлежащей Пушкину ходившая давно съ его именемъ эпиграма на Жуковскаго: ‘Изъ савана одлся онъ въ ливрею’, но она принадлежитъ А. . Воейкову, съ чмъ соглашается и Гречъ (Записки, стр. 493).

Въ 1875 г. въ ‘Голос‘ (No 291) извстный Кеневичъ очень авторитетно, хотя и бездоказательно, напечаталъ два стихотворенія Пушкина, предваряя, что впослдствіи представитъ неопровержимыя тому доказательства, но въ пять лтъ до своей смерти не собрался этого сдлать, а оказалось, что лучшее изъ нихъ — ‘Ропщущему’ (другое: ‘Оставь ее, бги любви прелестной’) было напечатано еще въ 1829 г. въ No 16 ‘Атенея’ М. Г. Павлова, съ подписью Л. Якубовичъ и потомъ вошло въ изданіе его стихотвореній (Спб. 1837).

Въ 1878 г. въ ‘Петерб. Листк‘ (No 168) напечатаны два четверостишія, по словамъ будто бы какого-то приказчика Смирдина, и будто бы, написанныя въ магазин Пушкинымъ въ 1833 г. на роман Загоскина ‘Аскольдова могила’ и на портрет ‘О. П. Козодавлева’:

1. Аскольдова могила

Не очень глубока

Ее слегка изрыла

Загоскина рука.

2. Какія нын времена

На все повысилась цна,

И къ удивленію людей

И этотъ стоитъ пять рублей.

Едва ли Пушкинъ сталъ бы портить чужіе книги и портреты своими надписями и при этомъ ‘слегка изрылъ’ могилу, кром того вторые стихи оказались напечатанными въ книжечк М. А. Бестужева-Рюмина: ‘Мавра Власьевна Томская и едоръ Савичъ Калугинъ’ и написаны имъ о цн своего ‘романа’, а не о портрет Козодавлева, вышедшемъ въ Дерпт еще въ 1813 г. и едва ли продававшемся черезъ 20 лтъ въ Петербург.

Тогда же въ ‘Пчел’ Микшина (1878, No 29) появилась сомнительная эпитафія, будто бы написанная Пушкинымъ въ Одесс по просьб вдовы генерала:

Никто не знаетъ, гд онъ росъ,

Но въ службу поступилъ капраломъ,

Французскимъ чмъ-то раненъ въ носъ

И умеръ генераломъ.

Какъ новость, эта эпиграма появилась потомъ, съ ‘приличной’ обстановкой, въ ‘Русскомъ Архив’ (Ср. А. С. Пушкинъ, II, стр. 153, М. 1885).

Въ 1880 г., въ эпоху празднованій по постановк памятника Пушкину, явилось такое множество псевдо-пушкинскихъ стихотвореній, что указывать было бы скучно, тмъ боле, что почти вслдъ за появленіемъ ихъ печатались и опроверженія. Напр.: очевидецъ разсказалъ, какъ Пушкинъ въ г. Пропойск (есть и такой городъ) на именинномъ обд у богача-купца, передъ которымъ вс обдавшіе низкопоклонничали, былъ вызванъ именинникомъ на экспромтъ:

Не Дмитрій ты Донской,

Не Дмитрій Самозванецъ,

А Дмитрій Пропойской

И пьяница изъ пьяницъ.

Но вскор другой очевидецъ заявилъ, что экспромтъ былъ сказанъ пріятелемъ купца, офицеромъ квартировавшихъ въ Пропойск войскъ.

Въ ‘Русск. Старин’ (No 7) въ запискахъ Н. Б. Потокскаго, крайне недостоврныхъ хотя и исправленныхъ М. И. Семевскимъ, устраненіемъ указанныхъ ему мною противорчій и явныхъ вымысловъ рукописи, удостоврялось, что въ Владикавказ Пушкинъ посл обда мломъ исписалъ всю дверь мстнаго генерала:

Не черкесъ, не узбекъ,

Сдовласый Казбекъ,

Генералъ Скворцовъ

Угостилъ удальцовъ

Славно и т. д.

Припомнилось мн, что еще въ 60-хъ гг. одесситъ Г. Д. Думшинъ передавалъ мн, что Пушкинъ будто бы тоже мломъ написалъ на двери, помнится, откупщика:

Ни ракъ, ни рыба —

Дуракъ Кандыба,

Ни рыба, ни ракъ —

Кандыба дуракъ.

Къ своему удивленію я недавно прочиталъ въ печати это самое четверостишіе, которое П. сказалъ будто бы лицейскому товарищу Кандыб, причемъ разсказано было въ подробности не только объ умственныхъ недостаткахъ этого Кандыбы, но съ поразительной живостью представленъ и его физическій обликъ. Къ сожалнію однако въ ‘Исторіи’ Лицея и въ многочисленныхъ его памятныхъ книжкахъ не указано не только окончившаго курсъ, но даже временно въ немъ бывшаго и вышедшаго или исключеннаго какого-нибудь Кандыбы.

Было и еще напечатано въ 1880 г. особое Посланіе Пушкина къ лицейскому товарищу Комовскому, полученное будто бы отъ самого Комовскаго. Оказалось, что это выписка изъ извстной поэмы Пушкина (написанной на Юг) съ замною только именемъ ‘Комовскаго’ обращенія къ лицейскимъ товарищамъ (дло идетъ о борьб злого духа съ добрымъ и припоминается борьба лицеистовъ).

О С. Д. Комовскомъ Пушкинъ ни разу не вспомнилъ ни въ стихахъ своихъ, ни въ письмахъ и только разъ записалъ его фамилію въ числ бывшихъ на лицейской годовщин. Поэтому не можемъ объяснить себ, какъ у такого основательнаго знатока Пушкина, какъ Я. К. Гротъ, могли встртиться такія строки: ‘Пушкинъ въ своихъ стихахъ только разъ упоминаетъ объ этомъ товарищ, именно въ строф, которая по-видимому предназначалась въ пьесу 19-е октября (1825), но не вошла въ составъ ея:

Вы помните то розовое поле,

Друзья мои, гд раннею весной,

Оставивъ классъ, рзвились мы на вол

И тшились отважною борьбой?

Графъ Брольо былъ отважне, сильне,

Комовскіи же проворне, хитре,

Не скоро могъ ршиться жаркій бой!

Гд вы лта забавы молодой?

Отнеся къ 1825 г. это ‘стихотвореніе’, составляющее отрывокъ изъ ‘Южной’ поэмы, написанной Пушкинымъ въ 1822 г., гд вмсто Брольо указывается ‘подземный духъ, буянъ широкоплечій’, побжденный ‘проворнымъ‘ противникомъ, Гротъ вслдъ затмъ приводитъ уничтожающую его предположеніе замтку самого Комовскаго: ‘Стихи эти доставлены мн отъ служившаго при ген. Инзов штабъ-офицера Алексева, въ квартир коего жилъ (одно время) нашъ поэтъ во время ссылки на Югъ’. Не самъ ли обойденный Пушкинымъ Комовскій ‘составилъ’ это ‘посланіе’, можетъ-быть предполагая, что Гаврилгада никогда не появится въ печати (Ср. соч. Пушкина, 1903, т. 2, стр. 559).

Тогда же въ ‘Историч. Встник‘ (No 9) сынъ П. А. Каратыгина напечаталъ стихотвореніе, найденное въ бумагахъ отца: ’26-го іюня 1821 года. Кишиневъ’. Меня г. Бартеневъ укорялъ въ своемъ ‘Архив’, что я не перепечаталъ этого въ Исаковскомъ изданіи, но если стихотвореніе и написано какъ будто отъ имени Пушкина, тмъ не мене достаточно было прочитать хотя слдующіе стихи, чтобы не сказать: кто именно написалъ ихъ, наприм.

Хотя и онъ, какъ говорятъ,

Зло талантами богатъ.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Нтъ, не Овидій я носатый…

Орфей и Тассъ… ужъ такъ и быть!

Среди неистовыхъ цыганокъ

Я какъ Орфей въ толп вакханокъ

Въ кругу кокетокъ-молдаванокъ

Пожалуй — тазъ между лоханокъ!

Совсмъ остроты Каратыгинскихъ водевилей, въ род: ‘ты, любезнйшій, на чужомъ обд всегда не въ свой тарелк’ (Тассъ и тазъ) и т. д. Да не мшало бы г. Бартеневу припомнить заявленіе Каратыгина, при разъясненіи, что стихотвореніе: ‘Входя въ небесныя селенья’ принадлежитъ ему, а не Пушкину: ‘такъ иногда нашъ братъ, актеръ, можетъ загримироваться схоже на какое-нибудь извстное лицо, и голосъ себ поддлаетъ, но изображаемою личностью самъ все же не сдлается’. Такимъ онъ не сдлался и въ сообщенной имъ за Пушкинскую неопрятной эпиграмм объ изображеніяхъ въ зеркал, повидимому отъ имени Пушкина желая сорвать злобу свою на одного изъ товарищей- артистовъ.

Закончимъ 1880 г. указаніемъ на нелпыя вирши, напечатанныя Болеславомъ Маркевичемъ въ ‘Варшавскомъ Дневник’ (110). Ихъ будто бы далъ ему въ Одесс въ 1850 г. Л. С. Пушкинъ, показывавшій ему оригиналъ другихъ написанныхъ А. С. стиховъ, изъ которыхъ прочелъ 4 стиха: ‘Ночь тиха въ небесномъ пол’ (чтеніе оказалось потомъ неправильнымъ, когда автографъ сталъ доступенъ). О виршахъ же, напечатанныхъ въ ‘Дневник’ Маркевичемъ, Л. С. отозвался, передавая ихъ, что ‘не помнитъ’, кмъ он написаны, хотя вполн припомнилъ подробности вечера, когда он были написаны и читались у Нащокина, котораго рукою и переписаны. Чего же ясне, что это его собственное стихотвореніе, а не А. С.

И Югъ Россіи не отсталъ въ этотъ годъ отъ Свера. Въ ‘Новороссійскомъ Телеграф’ 1880 г. былъ помщенъ разсказъ Г. Н. Гербановскаю о кишиневской жизни Пушкина и приведены будто бы его стихотворенія ‘Къ новой Армид’ (къ картамъ) и ‘къ кукониц Пульхериц’, дочери бояра Вароломея, но безъ малйшихъ доказательствъ, съ стихами въ род такихъ въ ‘Армид’:

И кто теб не отдавалъ

Своей послдней жизни плотской

или такихъ въ ‘Пульхериц’:

Имъ ли, радостнымъ, понять

Этой грусти тягостыню.

Къ удивленію, сданная въ литературный архивъ куконица вновь появилась въ ‘Русскомъ Архив’ (1899, VI 346), даже съ добавкою ‘Музыки Вароломея’. Впрочемъ еще раньше въ томъ же ‘Архив’, засоряющемъ сочиненія Пушкина множествомъ бездоказательнаго вздора, напечатана была статья П. Е. Эрдели, что по указаніямъ нкоего П. П. Ларія, ‘глубокаго старца 86 лтъ’, Пушкинъ, ‘проигравшій фантъ‘, постоялъ нсколько секундъ, нахмурился и, обращаясь къ какой-то барышн, проздомъ съ Юга гостившей въ Каменк, сказалъ: ‘Откуда къ намъ явилась ты, нежданный призракъ упоенья’ и т.д., всего 16 стиховъ. Въ другой проздъ ‘посл обда прошли вс въ гостиную’ и Пушкинъ написалъ въ альбомъ Бороздиной, не заставляя себя долго просить: ‘Что свтъ зари, что солнца лучъ’ и т. д., 8 стиховъ (‘Архивъ’ 1889, XI, 404-405).

Въ слдующемъ 1881 г. гр. Сальясъ, издававшій ‘Полярную Звзду’, перепечаталъ тамъ изъ заграничнаго соименнаго сборника вс помщенныя съ именемъ Пушкина стихотворенія, не замтивъ, что еще за полгода до того настоящія Пушкинскія стихотворенія уже были перепечатаны въ 1-мъ Исаковскомъ изданіи, такъ что ‘новостями’ у него явился только всякій сбродъ, не принадлежащій Пушкину, напр. ‘Исповдь бднаго стихотворца’, съ такими перлами:

Пять дней пишу — печатаю шестой,

Чтобъ съ горемъ пополамъ насытиться въ седьмой…

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Ахъ, гршенъ, мой отецъ. Я краду завсегда,

Къ тому пріучены поэты-господа…

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Лукавый соблазнилъ. Я малый не богатой

За деньги написалъ посланье длинновато

и пр.

Къ заграничнымъ ‘перепечаткамъ’ гр. Сальясъ присоединилъ и ‘новое’ стихотвореніе. ‘Онъ у насъ осьмое чудо’, написанное Н. А. Некрасовымь и напечатанное въ его альманах 1846 г. ‘Первое апрля’. (Ср. письмо Некрасова къ Кукольнику въ ‘Отчет Публ. Библ. за 1884 г.’).

Опасне для будущихъ издателей было напечатаніе въ ‘Историч. Встник‘ 1883 г. No 2, двухъ стихотвореній Пушкина изъ собранія П. Д. Дашкова, съ заявленіемъ редакціи, что они написаны собственною рукою Пушкина и что самое содержаніе ихъ удостовряетъ ихъ подлинность: ‘Тамъ, гд Семеновскій полкъ’ и ‘Я въ Курск, милые друзья’. Л. Н. Майковъ за годъ до смерти говорилъ мн, что онъ внимательно разсмотрлъ рукопись и нашелъ, что первое несомннно писано Львомъ Сергевичемъ, а стихи:

Я въ Курск, милые друзья,

Я въ Полторацкаго таверн,

Живе вспоминаю я,

О дв Лиз, дам Керн —

были напечатаны самою А. П. Кернъ съ именемъ Дельвига съ его автографа, принятаго г. Дашковымъ за Пушкинскій, и съ объясненіемъ: когда, гд и по какому случаю они написаны Дельвигомъ.

Кстати напомнимъ, что та же редакція ‘Ист. Вств.’ издала автографъ Пушкина съ стихотвореніемъ: ‘Я помню чудное мгновенье’. Что автографъ писанъ не Пушкинымъ, очевидно (да и не написалъ бы онъ: ‘Какъ перекатное мгновенье’ — вмсто ‘мимолетное’), но сынъ Анны Петровны, у котораго черезъ меня куплено г. Дашковымъ это стихотвореніе вмст съ альбомомъ, въ которомъ оно было вложено, писалъ мн при продаж, что это копія, сдланная кажется А. Н. Вульфомъ (отъ того вроятно и явилось въ немъ ‘перекатное‘ мгновенье).

Появился въ 1900 г. еще одинъ мнимый автографъ будто бы чернового наброска этого стихотворенія. Его сообщилъ въ ‘Русскую Мысль’ 1900 г. Евъ. Вашковъ ‘изъ доставшихся ему бумагъ г. Калугина и что подлинность его несомннная (??). Нтъ ни малйшаго сомннія, что это поддлка и притомъ самая грубая. Почеркъ нисколько не похожъ на Пушкинскій, а стихотвореніе составлено отчасти по Пушкинскимъ стихамъ. Изъ характерныхъ буквъ Пушкина нтъ ни одной, хуже всего поддлана подпись:

Среди тревоги и волненья,

Среди всечасной суеты,

Волшебной грезой вдохновенья

Передо мной явилась ты…

Мятежныхъ бурь порывъ могучій

Души моей не возмутитъ,

И врю я, за грозной тучей

Привтный солнца лучъ блеститъ.

Въ 1884 г. профессоръ П. А. Висковатовъ сообщилъ въ ‘Встн. Европы’ (No 2) стихи Пушкина 1833 г., найденные имъ въ альбом баронесы Гюоль и написанные будто бы рукою Пушкина съ его подписью, ‘но только тщательне извстныхъ снимковъ съ его почерка’ (а эта разница и указывала, что почеркъ не Пушкина). ‘Профессоръ’ прибавилъ, что оно ему не попадалось между стихотвореніями А. С—ча, но оно могло бы ему попасться между стихотвореніями И. И. Козлова, если бы онъ съ ними, какъ професоръ русской словесности, былъ поближе знакомъ. Стихотвореніе это: ‘Въ кипньи нжности сердечной’ было напечатано въ стихотвореніяхъ Козлова еще въ изд. 1834 г. и перепечатывалось во всхъ послдующихъ.

Но ничего безцеремонне въ обращеніи съ біографіей Пушкина и съ его твореніями невозможно представить, не прочитавъ статьи Елиз. Францевой: ‘А. С. Пушкинъ въ Бессарабіи’. Въ трехъ нумерахъ ‘Русскаго Обозрнія’ (1897 года No 1, 2, 3) на 74 страницахъ она разсказываетъ, будто бы со словъ отца, самыя невроятныя нелпости о Пушкин, приводитъ (по памяти) нердко очень обширныя будто бы его стихотворенія, посланія, экспромты и даже почти цликомъ въ новомъ вид поэму ‘Цыганы‘, какъ она будто бы первоначально написана Пушкинымъ. Конечно, съ настоящею поэмою эта мнимая не иметъ ни малйшаго соотношенія, а стихи такіе, что можно только подивиться, какъ редакторъ ршился ихъ напечатать. Они впрочемъ такого же достоинства, какъ и во всхъ другихъ стихотвореніяхъ, выдаваемыхъ г-жею Францевой за Пушкинскія, напримръ:

Что пріятель мой Димитрій

Человкъ хотя и хитрый.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Точно съ трона королева

Вы спустилися на часъ.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

А ты, гнуснйшій сынъ старухи,

Такой же подлый, какъ она,

Ты сдлалъ вдругъ изъ мелкой мухи

Большаго страшнаго слона…

III.

Въ 1898 г. было помщено въ ‘Русскомъ Архив’ четверостишіе къ портрету П. X. Молоствова, написанное будто бы Пушкинымъ на обратной сторон портрета. Л. Н. Майковъ даже внесъ это четверостишіе во 2-е изд. 1-го тома академическаго изданія, но мнимая Пушкинская надпись не иметъ ни малйшаго сходства съ настоящимъ почеркомъ его.

Въ прошедшемъ году мы имли случай уже въ третій разъ указать въ ‘Новомъ Времени’, что стихотвореніе: ‘Мальчикъ, солнце встртить должно съ торжествомъ’ и проч. принадлежитъ бар. Дельвигу и печатается во всхъ изданіяхъ его сочиненій. А между тмъ третье приписываніе его Пушкину было обставлено подробностями, исключающими всякое сомнніе: былъ названъ очевидецъ, объяснявшій, гд, когда и при какихъ обстоятельствахъ было это стихотвореніе написано Пушкинымъ.

Наконецъ въ ныншнемъ году въ книг Н. Лернера: ‘Труды и дни Пушкина’ приписано ему четверостишіе: ‘За Араксомъ наши грани’ и проч., выгравированное въ автографа Пушкина Н. И. Уткинымъ въ 1836 г. подъ портретомъ Паскевича. Оно дйствительно выгравировано съ автографа, но только дйствительнаго его автора, В. А. Жуковскаго, въ чемъ удостовряетъ и почеркъ и нахожденіе этого четверостишія ввид 11-й строфы изъ 15-ти, составляющихъ ‘Старую Псню’: ‘Раздавайся громъ побды’, написанную 5-го сентября 1831 г. и напечатанную въ особой брошюр: ‘На взятіе Варшавы. Три стихотворенія В. Жуковскаго и А. Пушкина‘. Не отсюда ли и ошибка Д. А. Ровинскаго, въ его труд объ Уткин, при передач указанія самого Уткина, что это стихи Пушкина, или не смшалъ ли самъ 90-лтній Уткинъ Пушкина съ Жуковскимъ?

IV.

Эпиграммъ и экспромтовъ было приписано Пушкину такое множество, что ихъ незо

возможно перечислить въ газетномъ фельетон.

Варьировались на множество ладовъ его эпиграммы на Карамзина а кн. Голицына. Множество было нанесено эпиграммъ на Булгарина, причемъ однако П. О Морозовъ въ изд. Лит. фонда (т. 2, стр. 91) между прочимъ отстранилъ дв изъ нихъ, замтивъ: ‘Баратынскаго, а не Пушкина слдуетъ считать авторомъ эпиграммъ: ‘Не то бда, Авдй Флюгаринъ’ и ‘Поврьте мн, Фигляринъ моралистъ’, а между тмъ въ замткахъ Максимовича, издателя ‘Денницы’ 1831 г., гд они были помщены, значится, что первая принадлежитъ Пушкину, а вторая дйствительно Баратынскому и Пушкинъ поправилъ въ ней только послдній стихъ: ‘А кажется и ново для него’ вмсто ‘А можетъ бытъ и ново для него’.

Кром многихъ эпиграммъ на Александра I, восходящихъ однако до боле отдаленнаго времени, какъ напр. ‘на постройку Исакіевхрама’, былъ въ обращеніи цлый циклъ эпиграммъ, направленныхъ противъ дяній императора Николая I и будто бы написанныхъ именно въ то время, когда Пушкинъ надялся, что онъ возвратитъ его изъ ссылки (‘немного царствовалъ’, Стансы — Князь Голицынъ мудрость всилъ, ‘Въ Россіи нтъ закона’) и даже тогда, когда императоръ уже освободилъ его. Къ послднимъ относится между прочимъ одна, изъ. которой гр. Корфъ помстилъ въ своихъ ‘Запискахъ’ только первыя два слова, а Л. Н. Майковъ напечаталъ всю (Р. Старина 1899, VIII, 306), прибавивъ, что ‘стыдливость не позволили Корфу привести все двустишіе:

‘Хотлъ издать Ликурговы законы —

И что же издалъ онъ?— Лишь кантъ на панталоны.

Корфъ замчаетъ, что ‘въ благодарность за прежнія благодянія Пушкинъ пускалъ въ публику (подобныя) двустишія’, видитъ въ нихъ ‘мрило признательности великаго поэта’ и прибавляетъ: ‘нтъ сомннья, что отъ государя не оставалось сокрытымъ ни одно изъ этихъ грязныхъ дтищъ грязнаго ума’.

Между тмъ канты были даны въ 1826 г. и Пушкинъ могъ написать это двустишіе только тотчасъ же посл милостиваго пріема государемъ и своего освобожденія, такъ что даже Бенкендорфъ доложилъ тогда государю, что Пушкинъ превозноситъ его и заставилъ въ англійскомъ клуб всхъ обдавшихъ пить за здоровье царя (‘Старина и Новизна’ VI, 1903).

Эта эпиграмма безъ числа варьировалась въ рукописяхъ, и московскій издатель сочиненій Пушкина 1900 г. Земскій напечаталъ ее въ наиболе распространенномъ вид только съ измненіемъ одного слова:

Сказалъ деспотъ: мои сыны,

Законы будутъ вамъ даны,

Я возвращу вамъ дни златые

Благословенной старины.

И обновленная Турція

Надла съ выпушкой штаны.

Нкоторыя изъ стихотвореній Пушкина въ тетрадяхъ собирателей изъ написанныхъ въ похвалу превращались въ ругательныя эпиграммы. Напримръ куплетъ изъ ‘Канона въ честь Глинки’ (изд. 1903, т. 2, стр. 389) обратился въ брань:

Появилась на Руси

Новая новинка —

Не фарфоръ и не фаянсъ,

А простая глинка.

Оставляя въ сторон старыя мнимо-Пушкинскія эпиграммы, извстныя изъ нашихъ и заграничныхъ изданій, приведемъ пару экспромтовъ изъ ‘Русскаго Архива’:

При игр въ банкъ.

Пушкинъ бдный человкъ,

Ему негд взять

Изъ-за энтава бездлья

Не домой ему иттить.

Заложитъ руки въ карманы, припвая эту солдатскую псню, съ замною слова солдатъ. (‘Р. Арх.’ 1899, VI, 356).

На пьяницу приказчика.

(У Оленина).

Нарциссу было суждено

Любить свой видъ прекрасный,

Но я не въ воду, а въ вино

Смотрюся ежечасно,

И самолюбіемъ томимъ

Стаканъ свой наливаю,

И съ влажнымъ зеркаломъ моимъ

Мой видъ я выпиваю. (Пушкинъ И. 148).

Не къ экспромтамъ ли, только ужъ не Пушкина, надо отнестни разсказъ А. О. Россета, будто Пушкинъ называлъ кн. Воронцову: la princesse belvetrille, потому что она однажды въ Одесс твердила стихи:

Не блютъ ли втрила

Не плывутъ ли корабли?

Слова belvetrille мы не нашли въ извстномъ лексикон Макарова, а между тмъ оно подало поводъ г. Шляпкину въ его книг принять одну неразобранную подпись подъ письмомъ къ Пушкину за анаграмму belvetrille и приписать самое письмо кн. Воронцовой, тогда какъ вроятная подпись Е. Weltman можетъ принадлежать Елен Вельтманъ, жен Александра омича, и одно письмо зарегистровано такъ въ спискахъ В. А. Жуковскаго и Л. В. Дубельта, разбиравшихъ бумаги поэта.

Въ заключеніе замтимъ, что представляющіеся въ рукописяхъ многочисленные варіанты экспромтовъ Пушкина къ жен не имютъ за собою ни малйшихъ основаній, кром разсказовъ, которые ничмъ не подтверждаются. Напр.

Я восхищенъ, я очарованъ,

Короче — я огончарованъ.

Я влюбленъ, я очарованъ,

Я совсмъ огончарованъ,

Съ утра до вечера за нею я стремлюсь

И встрчъ нечаянныхъ я жажду и боюсь.

Оба изреченія слышали сами разсказчики!

Для твоего поэта

Насталъ великій постъ,

Люблю тебя, комета,

Но не люблю твой хвостъ.

Другой слышалъ, будто Пушкинъ сказалъ:

Но мн мила моя комета

Несносенъ мн ея лишь хвостъ.

А третій слышалъ слова Пушкина:

Не ожидай, чтобъ въ эти лта

Я былъ такъ простъ!

Люблю тебя, моя комета,

Но не люблю твой длинный хвостъ.

Сказавъ выше о поддлк цлой поэмы, укажемъ и на поддланныя окончанія нкоторыхъ изъ его произведеній.

Первое мсто конечно надо отдать поддлк Д. П. Зуевымъ окончанія ‘Русалки’, пущеннаго въ обращеніе П. И. Бартеневымъ и возбудившаго еще свжую въ памяти у всхъ ожесточенную полемику {Кстати о ‘Русалк’. Извстный редакторъ изданія сочиненій Пушкина Д. О. Морозовъ, удостоивающій особымъ, усиленнымъ и даже излишнимъ вниманіемъ мою послднюю редакцію сочиненій Пушкина, замчаетъ, что мною не внесены въ ея текстъ найденныя имъ въ рукописи поправки. Не считаю приличнымъ входить въ объясненія съ г. Морозовымъ, читатели же редактируемаго мною изданія увидятъ изъ примчаній къ изданію, появленія которыхъ не дождался г. Морозовъ для обличеній своихъ, правильно ли я отнесъ туда эти найденныя имъ въ рукописи поправки, всмъ достаточно уже извстныя по фототипическому воспроизведенію рукописи подъ редакціей г. Бльскаго. Въ примчаніяхъ же найдутся объясненія недоумній: именныхъ П. О. Морозова, псевдонимныхъ и анонимныхъ.}.

Два продолженія или окончанія ‘Евгенія Онгина’ явились въ отдльныхъ изданіяхъ и на поддлку, въ тсномъ смысл этого слова, вовсе не претендовали.

Ап. Ник. Майковъ также напечаталъ продолженіе четверостишія ‘Ночь тиха’ (15 строфъ), въ ‘Нив’ 1888 г., No 17, а другое продолженіе этого стихотворенія принадлежитъ 31. Славянскому (‘Сверъ’ 1896 г., No29).

Нельзя, кажется, признать поддлкою и несохранившееся въ рукописяхъ окончаніе сказки: ‘Царь Никита’ посл стиха: ‘Провинись жена моя!’

По всей вроятности его записалъ, по памяти, отличавшійся ею, Левъ Сергевичъ. Сказка была окончена еще на Юг, и 15-го марта 1825 г. въ письм къ брату изъ Михайловскаго, Пушкинъ, шутя, предлагалъ ее для пополненія тома печатавшихся его стихотвореній. Вроятно она не однажды читалась Языкову, Вульфу и брату, который могъ запомнить и впослдствіи записать ее по памяти. Конечно и образцовая память Льва Сергевича могла иногда измнять и этимъ можно объяснить, что въ ‘Окончаніи Царя Никиты’ много совершенно Пушкинскихъ стиховъ, а на ряду съ ними встрчаются стихи несовсмъ удачные и неловкіе.

VI.

Въ проз своей Пушкинъ былъ гораздо счастливе. За его произведеніе выдавалась только статья: ‘Анекдотъ о Байрон‘. Анненковъ внесъ эту статью въ свое изданіе изъ ‘Литер. Газеты’ 1830 г., гд она была напечатана безъ подписи. Перепечатывалась она во всхъ Исаковскихъ изданіяхъ, такъ что и я дважды перепечаталъ ее, но, составляя примчанія къ изданію 1882 г., вновь проврилъ внесеніе ея въ изданія. Оказалось, что Анненковъ сдлалъ это по указанію Грена, перепечатавшаго статью въ ‘Общезанимат. Встник’ 1857 г., No 6. Обратясь къ этому журналу, я нашелъ при стать замтку Грена, что онъ ее получилъ отъ В. Г. Теплякова, которому будто бы была она подарена Пушкинымъ при разбор бумагъ въ Кишинев 1-го апрля 1821 г. со словами: ‘Охота теб возиться съ дрянью — статейка о Байрон не помню когда написана, а стихи ‘Старица‘ лицейскіе грхи. Пожалуй возьми ихъ, да чуръ нигд не печатать‘. Эту-то статейку, а также ‘Старицу’ и ‘Лилію’, будто бы полученные отъ Теплякова, Гренъ и напечаталъ въ ‘Общезан. Встник’ ‘вроятно, просто списавъ все это изъ ‘Лит. Газеты’ 1830 г., такъ какъ ‘Старица’ явилась въ ‘Общезан. Всти.’ съ тми же цензурными пропусками и съ опечаткою, какъ и въ ‘Лит. Газет’., а ‘Лилія’ вскор заявлена была въ печати принадлежащею кн. Вяземскому. Самый же ‘Анекдотъ’ о Байрон не могъ бы быть напечатанъ въ ‘Лит. Газ.’ 1830 г., еслибы былъ брошенъ Пушкинымъ, какъ дрянь, въ Одесс еще въ 1821 г., однако и бросать его тамъ Пушкинъ вовсе не могъ въ то время, потому что Байронъ умеръ только въ половин 1824 года, а въ стать говорится, что анекдотъ узнанъ уже по смерти Байрона и помщенъ въ книг де-Сальво, вышедшей около 1827—28 г. Затмъ я нашелъ, что онъ былъ оттуда переведенъ въ ‘Русскомъ Зрител-‘ въ книжк XV—XVI, вышедшей въ феврал 1829 г., и вроятно по поводу этого перевода или выхода книжки де-Сальво и была кмъ-нибудь составлена статейка для ‘Лит. Газеты’ 1830 г. Такимъ образомъ со стороны Грена является не поддлка, а просто продлка, можетъ быть для полученія гонорара.

Вторая поддлка прозы: ‘Встрча Пушкина съ Бестужевымъ на Кавказ’ въ 1829 г. напечатана П. Е. Мартьяновымъ въ ‘Историч. Встник’ 1885 г. No 11, и будто бы получена отъ А. Д. Еомовскаго, служившаго въ канцеляріи шефа жандармовъ и тамъ ее списавшаго. Л. Н. Майковъ доказалъ въ особомъ изслдованіи подложность этого отрывка и то, что Пушкинъ даже не видлся съ Бестужевымъ, который въ письмахъ къ брату сожалетъ объ этомъ. Впрочемъ и доказывать было не за чмъ, потому что мнимый Пушкинъ въ своемъ разсказ поддлался не подъ настоящаго Пушкина, а подъ Бестужева и простоту Пушкинскаго слога и разсказа замнилъ напыщенностью и реторикой Бестужева, почему я и не внесъ этого отрывка въ Комаровское изданіе сочиненій Пушкина 1887 г.

Ну, Пушкинъ ли это:

‘Онъ не кончилъ еще разсказа, я не усплъ отряхнуть слезу ребячества, несносно щекотавшую мн глазъ, какъ всадникъ мой исчезъ. Гляжу, оглядываюсь — нтъ его! Въ пять прыжковъ конь вынесъ меня на остріе скалы: внизу, въ ужасной глубин, шумитъ рка — и въ волнахъ плещется Бестужевъ! Я обмеръ отъ страха. Онъ рухнулся стремглавъ въ чернющую бездну, я испугался…’ и т. д. И ‘плещется’ и ‘рухнулся’, а Пушкинъ ‘обмеръ отъ страха’ и тотчасъ же ‘испугался’. Какъ хорошо!

VII.

Явилась также хотя и не поддлка, но какая-то странная продлка съ письмомъ будто бы Пушкина. Професоръ П. А. Висковатовъ, который, какъ указано выше, не отличилъ стиховъ Козлова отъ стиховъ Пушкина, призналъ въ попавшемся ему письм А. И. Тургенева къ Булгакову почеркъ Пушкина и напечаталъ съ именемъ этого послдняго въ ‘Новомъ Времени’ (1887). Оказалось, однако, что письмо содержитъ несомннныя противорчія съ біографіей Пушкина, который, согласно этому письму, долженъ былъ дважды побывать и въ Казани, и въ Симбирск, чего вовсе не было. Тогда же возникли въ печати указанія на несообразности, а затмъ Л. Н. Майковъ, основательно изслдовавъ это письмо, въ 1897 г., бывши у меня, говорилъ при В. Е. Якуписин, что письмо несомннно писано А. И. Тургеневымъ и что вс извстія въ немъ совпадаютъ съ фактами біографіи Тургенева.

Профессоръ И. А. Шляпкинъ, въ книг своей о рукописяхъ Пушкина, напечаталъ письмо его къ А. О. Смирновой, въ которомъ сквозитъ явное мнніе: не рогоносецъ ли онъ. На поврку оказывается, что это выписка изъ письма Вольтера къ Даржанталю, помщенная въ русскомъ перевод Пушкинымъ въ стать ‘Вольтеръ’. Знаменитый писатель сомнвается въ дружб Фридриха И и старается не врить въ ея исчезновеніе, какъ рогоносцы въ свое несчастіе. Указаніе же на ‘мемуары’ относятся къ Фридриховымъ, а не къ мемуарамъ Смирновой, какъ предполагаетъ г. Шляпкинъ.

Не знаю, какимъ именемъ назвать происшествіе, случившееся съ однимъ отрывкомъ, найденнымъ въ бумагахъ Пушкина 1832 года. Аненковъ говоритъ въ своихъ тетрадяхъ: ‘есть трагическое письмо, вроятно къ Воронцовой, едва-едва набросанное’ и выписываетъ отрывокъ, который

В. Е. Якушкинъ однако считаетъ наброскомъ для романа. Отрывокъ начинается словами: ‘C’est aujourd’hui le 9-me anniversaire du jour, ou je vous ai vu pour la premi&egrave,re fois…’ Г. Морозовъ, тоже, кажется, бывшій професоръ, въ изданіи Лит. фонда напечаталъ этотъ отрывокъ, какъ письмо Пушкина къ H. Н. Гончаровой 1830 іода, а такъ какъ Пушкинъ познакомился съ нею только за 2 года, а не за 9 лтъ, какъ сказано въ этомъ отрывк, то вначал отрывка даты ‘le 9-me’ не оказалось въ изданіи Литер. фонда.

VIII.

По иконографіи Пушкина послднее чествованіе его памяти не дало никакихъ новыхъ его изображеній, кром только хромо-литографированной копіи съ портрета работы А. Л. Литва, приложенной къ ‘Описанію Пушкинскаго музея’ при Лице. Затмъ среди массы воспроизведеній съ прежнихъ оригиналовъ можно указать только дв превосходныя большія фотографіи, сдланныя художественнымъ заведеніемъ К. А. Фишера съ оригиналовъ Кипренскаго и Тропинина и далеко превосходящія вс досел бывшія воспроизведенія ихъ въ гравюр и литографіи.

Но для иконографіи лицъ, окружавшихъ Пушкина, явился чрезвычайно богатый матеріалъ въ изданныхъ тмъ же заведеніемъ двухъ обширныхъ альбомахъ Пушкинскихъ выставокъ въ Петербург и въ Москв. Тутъ огромное большинство портретовъ родныхъ, товарищей, знакомыхъ, друзей и недруговъ Пушкина явилось въ первый разъ по присланнымъ на выставку оригиналамъ, недоступнымъ публик въ обычное время. Такъ напримръ тутъ впервые явился въ трехъ разновременныхъ изображеніяхъ портретъ &#1138,. И. Толстого-Американца, извстнаго всмъ по Грибодовской пьес, и многіе портреты выдающихся декабристовъ, съ которыми былъ знакомъ Пушкинъ.

Къ сожалнію тутъ же явился и портретъ псевдо-Пушкина, работы Гейдена 1821 г. Почему это Пушкинъ — никому неизвстно. Юноша повидимому высокаго роста, съ какой-то глуповатой миною и съ лицомъ, даже не напоминающимъ Пушкина (особенно въ нижней части лица), во фрак и вообще въ одежд 40-хъ годовъ, онъ держитъ въ рук книгу, съ надписью: ‘Пушкинъ А. С.— Русланъ и Людмила. 1821’. Въ шкафу изъ-за полуотдернутой занавски виднются книги: ‘Басни Крылова’, вверху ‘Современникъ’, внизу ‘Отечественныя Записки’ въ формат изданія Краевскаго (съ 1839 года) и это все въ 1821 году!!

Но это не первая фальсификація. Незадолго до выставки у одного московскаго ‘каллектора’ (какъ они себя называютъ) сразу явились три мнимыхъ портрета Пушкина. Первый — какой-то англійскій лордъ, съ хлыстикомъ, въ блой пуховой шляп, нимало не похожій на Пушкина, но имющій только бакенбарды ‘котлетами’, рисованъ иностраннымъ художникомъ, неизвстнымъ въ Россіи, судя погоду подъ портретомъ именно въ то время, когда Пушкинъ находился въ Михайловскомъ подъ тройнымъ надзоромъ (духовнымъ, дворянскимъ и полицейскимъ), такъ что пріздъ иностранца въ Михайловское долженъ былъ оставить слдъ въ длахъ этихъ надзоровъ, чего вовсе нтъ, равно какъ и въ письмахъ Пушкина за это время къ роднымъ и знакомымъ. Академія Наукъ, куда ‘каллекторъ’ посылалъ этотъ портретъ, офиціально увдомила его, что онъ совсмъ не Пушкинскій, но это не помшало владльцу во время чествованія памяти Пушкина помстить портретъ на выставку и дать снимки съ своей ‘собственности’ во вс московскіе иллюстрированные листки, какъ новый достоврный портретъ Пушкина.

Второй портретъ — миніатюра красиваго юноши съ каштановыми волосами и голубыми глазами, считается владльцемъ за Пушкина, потому что на задк написано кмъ-то: ‘А. С. Пушкинъ’.

Третій — еще курьезне: онъ рисованъ будто бы Лермонтовымъ. Пушкинъ въ ростъ, писанъ гважью, съ головой, вопреки всмъ портретамъ, суживающейся кверху и съ волосами, похожими на овчину, а не на волоса. Внизу подпись: ‘М. Лермонтовъ‘, но сдланная черта въ черту съ факсимиле подписи Лермонтова подъ портретомъ въ Глазуновскомъ изданіи его сочиненій. Лермонтовъ только разъ видлъ Пушкина мимоходомъ, а тутъ оказывается, что снялъ съ него даже портретъ: въ плащ по оригиналу Кипренскаго, но съ несхожимъ лицомъ.

Ради курьеза можно упомянуть, что другой ‘каллекторъ’ принесъ на выставку портретъ Пушкина въ военномъ мундир и на замчанія о несообразности одежды уврялъ, что вроятно Пушкинъ носилъ военную форму на Кавказ въ 1829 г., а потомъ прибавилъ, что впрочемъ, можетъ быть, это Лермонтовъ. Стало быть лицо тутъ не причемъ. Третій ‘каллекторъ’, преимущественно театральный, принесъ портретъ балетмейстера Дидло, снизу обрзанный, но съ собственноручною (будто бы) подписью синими чернилами по-французски: ‘Didlo‘, такъ что французъ не сумлъ правильно написать своей фамиліи, а написалъ словно бы русскій. Портретъ оказался Шлоссера, приложенный къ русскому переводу его ‘Исторіи’, съ отрзаннымъ только снимкомъ съ автографа Шлоссера подъ портретомъ.

П. Ефремовъ.

МНИМЫЙ ПУШКИНЪ ВЪ СТИХАХЪ, ПРОЗ И ИЗОБРАЖЕНІЯХЪ

Читайте также: