Мнніе безпристрастнаго о Способ сочинять книги и судить о нихъ.
Воейковъ.
‘Встникъ Европы’. Часть XLI, No 18, 1808
Мнение безпристрастного о Способе сочинять книги и судить о них, Воейков Александр Федорович, Год: 1808
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Г. Евстафій Станевичь написалъ Способъ разсматривать книги и судить о нихъ, въ намреніи доказать своимъ примромъ, какъ легко подавать мудрые совты, и какъ трудно имъ слдовать. На 4-й, 5-й и 6-й страницахъ своей книги общаетъ онъ быть полезнымъ, безпристрастнымъ, справедливымъ, благоразумнымъ, и наконецъ благопристойнымъ, однако въ возраженіи на критическую статью, въ которой не одобрена басня его Черви, Г. Станевичь несоблюлъ ни одного изъ своихъ общаній, и въ особенности погршилъ противъ благопристойности: ибо духъ бодръ, но плотъ немощна.
У всхъ благомыслящихъ критиковъ, давно велось и теперь ведется обычай осыпать замчанія свои цвтами остроумія, некасаясь лица сочинителева, и ненарушая между тмъ вжливости, которую граждане просвщеннаго государства обязаны являть одинъ другому. У г-на Станевича свои правила, онъ показываетъ прекрасное желаніе высчь розгами своего рецензента. (стр. 66), влпить ему двадцать пять ударовъ палками (стр. 67), и вывесть на эшафотъ, какъ внука Робеспьерова и Мараттова (стр. 82), въ піитическомъ гнвъ своемъ, кажется, онъ готовъ бы учредить инквизицію для торжественнаго созженія критикъ и критиковъ, отъ избытка своего усердія готовъ бы самъ быть исполнителемъ приговора надъ тмъ, кто осмлился не похвалить дурныхъ его стиховъ и прозы: какъ это полезно и безпристрастно!
Самъ Макаровъ, котораго критическія замчанія на книги, можно назвать очень колкими, нападалъ только на сочиненія, лично же особы сочинителя касался только говоря о его талантахъ и образованіи, ни слова не упоминая о нравахъ. Г. Станевичь называетъ сочинителя критики на его книгу подлецомъ, бездльникомъ, корыстолюбцемъ, памятозлобивымъ, развратнымъ (стр. 16, 30, 31, 45, 46, 47, 48, 49, 58, 59, 80, 81, 82, 91, 92, 97, 98, 99, 100 и слдующія до конца книги), бунтовщикомъ и безбожникомъ {Это не новое. Коттень называлъ тхъ, которые не одобряли нелпыхъ стиховъ его, безбожниками и невждами. N.}: какъ это благопристойно! —
Г. Сочинитель Способа разсматривать книги выписываетъ самые сильные изъ духовныхъ книгъ тексты противъ семи смертныхъ грховъ, и искусно направляетъ ихъ противъ своего рецензента: какая примрная справедливость!
Желая доказать, что онъ старообрядецъ въ слог, и тмъ придать себ больше важности, онъ кстати и не кстати употребляетъ слова, зане, колико, наипаче, корыстно, суесловіе, на прикладъ, поелику, радъ, купно, кольми же паче, словоизвитія, метаетъ, ря, словесники, и проч.: какое благоразуміе! Г. Станевичь знаетъ, что сіи слова въ Русской литтератур тоже, что орлы, драконы, лиліи, изображаемыя на знаменахъ войскъ, они показываютъ, къ какой сторонъ принадлежитъ авторъ. Увидя въ какомъ-либо сочиненіи: зане, ради, словесникъ, вкусоборцы радуются новому приобртенію, какъ паписты обращенію протестантовъ. Они берутъ такого поэта себ подъ защиту, помогаютъ ему своими знаніями, и думая просвтить, истребляютъ въ молодомъ фанатик послднія искры. — Сіе счастіе или несчастіе случилось съ г-мъ Станевичемъ, онъ воздоился смакомъ и чутьемъ (вкусомъ), и угобзился хитроуміемъ. Можетъ быть никто боле меня не уважаетъ великаго Ломоносова, но я весьма далекъ отъ того, чтобъ признать его непогршительнымъ: онъ человкъ, онъ жилъ въ такое время, когда не льзя было не ошибаться. Державинъ, Карзмзинъ, Дмттріевъ, Мерзляковъ, Ж**, также не дюжинные писатели, однако и у нихъ можно найти слова несобственныя, выраженія или слишкомъ обветшалыя, или несвойственныя (то есть галлинизмы), хотя они начали писать полвка посл Россійскаго Пиндара, тогда какъ мы видли уже Ломоносовыхъ, Сумароковыхъ, Поповскихъ, Фон-Визиныхъ, Богдановичей, Херасковыхъ и пр. Не по симъ стихамъ
Ты сладостной росой прохладу,
Она щедротою отраду
Подастъ и удовольство всмъ,
знаменитъ отецъ Россійской поэзіи, и Г. Станевичь написавъ радостей среди, поступилъ такъ же худо, какъ подражатели Александра Македонскаго, которые кривили голову на лвую сторону, потому что сей великой завоеватель имлъ дурную привычку кривить шею. Напрасно Г. Станевичь ошибки Ломоносова прибавляетъ къ своимъ собственнымъ погршностямъ, у него и безъ того ихъ довольно. Впрочемъ если авторъ Способа имлъ въ виду чрезъ посредство обветшалыхъ словъ сдлаться членомъ какого-нибудь ученаго сословія, то можетъ на врное достигнуть своей цли, и въ такомъ случа онъ поступилъ весьма благоразумно! —
Очень забавно, что Г. Станевичь, разливши въ сткляночки свои слезы, думалъ торжествовать надъ почтеннымъ критикомъ. Публика, сколько намъ извстно, не одного мннія съ авторомъ, она думаетъ, что еслибъ онъ разлилъ слезы свои и въ золотые кубки и тогда басня его ничего не приобрла бы въ разсужденіи внутреннихъ своихъ достоинствъ. Прочитавъ сію поправку, и то что пишетъ онъ о червяхъ, тотчасъ родится желаніе спросить у Г. Станевича: не уже ли не иметъ онъ друга или покровителя, которой бы шепнулъ ему на ухо, чего недостаетъ басн его Черви, для того чтобы походить ей на порядочную басню, которой бы сказалъ ему:
,,M’en croirez-vous? gardez votre pice neufance?’
Г. Станевичь напрасно сердится на издателя Встника Европы за то, что онъ, выставивъ косыми буквами стихи его и слова, не говоритъ ни слова объ ошибкахъ, есть стихи и слова, которыя сами о себ говорятъ, что они неправильны.
Между тмъ, смемъ уврить г-на Станевича, что никакое общество не одобритъ его ругательствъ, и всякой благоразумной читатель, обратитъ къ автору Способа собственныя слова его: ‘Онъ шутитъ даже надъ тмъ, что было, есть и будетъ священно у всхъ народовъ — надъ честію, шутитъ самымъ злымъ, самымъ дерзскимъ образомъ, перетолковывая слова г-на Каченовскаго, почтеннйшаго издателя Встника Европы, заслужившаго одобреніе всей Россіи, всхъ любителей учености, всхъ нашихъ политиковъ. Авторъ Способа называетъ изданіе сего Журнала бездлкою, а мн кажется, что этой бездлки двадцать Евстафіевъ Станевичей сотворить не въ состояніи {Г. Станевичь недавно смастерилъ два Разсужденія: I о законодательств, которое смло назвать можно не только безсмертнымъ, но даже вчнымъ, ибо ни начала ни конца не иметъ, II о Русскомъ язык, которое можетъ служить достаточнымъ свидтельствомъ, что сочинитель силенъ какъ въ Русскомъ, такъ и въ Латинскомъ, а особливо въ исторіи сихъ языковъ. Кром многихъ предорогихъ замчаній, тутъ предложены ясыя и неоспоримыя доказательства, что языкъ Латинскій гораздо моложе Славенскаго и едва ли не отъ сего послдняго происходитъ, ибо слова Латинскія суть не иное что какъ составныя реченія изъ Славенскихъ, на примръ: donec изъ до и нел, solidus изъ со и литой какъ бы слитой, spolium изъ съ и поль, то есть добыча въ пол, suadeo изъ со и втъ, откуду произошло вщаю, tementum значитъ какъ бы той медъ. Слова: fistula, graculus, nebula, oculus, суть производныя умалительныя отъ Словенскихъ свистъ, грачъ, небо, око. Нашъ любословъ весьма основательно догадывается, что начало Славенскаго языка простирается дале двухъ тысячь лтъ. N.}. Пускай онъ подаритъ насъ хоть одною такою статьею, какъ слдующія, помщенныя въ Встник Европы издателемъ, господиномъ Каченовскимъ: Что сдлано въ Россіи для просвщенія народа и для славы отечества отъ временъ Рюрика до Петра Великаго. 2, Мысли о Россіи, или нкоторыя замчанія о гражданскомъ состояніи Русскихъ до Петра Великаго. 3, О причинахъ низложенія Патріарха Никона. 4, Демсеновы слова. 5, Отрывокъ изъ Введенія къ еоріи риторики. 6, Отрывки изъ рчей Святаго Іоанна Златоустаго. 7, Торжество Александра, или могущество музыки. 8, Элегія г-на Парни. 9, Вечеръ. 10, Сельская Элегія. 11, Сонъ Могольца. 12, Похороны львицы. 13, Рондо къ ней. 14, Соловей и Малиновка, и проч. пускай, говорю, Г. Станевичь сочинитъ или переведетъ хоть одну такую статью въ стихахъ или въ проз: тогда стихи Горація и Хераскова, удачно принаровленные рецензентомъ къ г-ну Станевичу, перестанутъ забавлять читателей на счетъ его. Теперь же, какъ человкъ безпристрастной, признаюсь, что г-ну автору Способа очень нужно наставленье:
Дерзая на Парнассъ, того на позабудь,
Что Музы существа божественнаго суть,
Рчами подлыми не оскорбляй ихъ слуха,
Ни мыслей скаредствомъ, ни низостію духа..
Что иное могъ сказать ему Г. Каченовскій? Впрочемъ напрасно сочинитель Способа разсматривать книги ропщетъ на господствующую въ наше время кротость и на свободу книгопечатанія. Еслибъ, отъ чего Боже сохрани, и чего даже не можно предполагать въ ныншнее время, по желанію г-на Станевича когда нибудь началось гоненіе на умныхъ людей, которые говорятъ правду — и тогда нашли бы способъ сказать публик мнніе свое о нкоторыхъ сочиненіяхъ и сочинителяхъ, можно бы рыть землю
Et comme ce barbier
Faire dire aux rofeaux par un nouvel organe:
Midas, le roi Midas a des oreilles d’ne —
Заключимъ: читая сочиненія г-на Станевича, я былъ твердо увренъ, что хуже ихъ ничего быть не можетъ, но Г. Станевичь сдлалъ чудо — онъ написалъ Слособъ разсматривать книги и судить о нихъ! Въ другихъ сочиненіяхъ его виднъ недостатокъ здраваго смысла, свдній и вкуса: это заставляетъ только жалть объ немъ, въ отвтъ на критику видно, что онъ безсовстно клевещетъ на ближняго: это заставляетъ ненавидть въ немъ такую вредную склонность.