‘Русская Мысль’, кн.V, 1892
Миллион. Исторический роман графа Салиаса. Спб., 1892 г, Салиас Евгений Андреевич, Год: 1892
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Милліонъ. Историческій романъ графа Саліаса. Спб., 1892 г. Цна 1 руб. Этотъ романъ живе предъидущей повсти, и онъ интересне потому, что со сцены не сходитъ Потемкинъ, ‘великолпный князь Тавриды’. Въ книжк разсказано про его причуды, неровный и капризный нравъ, про планы изгнанія турокъ изъ Европы и про его мальчишескія выходки, одна изъ которыхъ послужила основой для этого произведенія. Тутъ уже не одинъ, а нсколько анекдотовъ, но много ли въ нихъ исторической правды, ршить не беремся. По тогдашнему времени, полному большихъ и малыхъ ‘авантюръ’, всякихъ сказочныхъ небылицъ, совершавшихся въ дйствительности, весьма возможно, что и случилось въ дйствительности нчто, подобное грандіозной мистификаціи, про которую повствуетъ графъ Саліасъ. Дло вотъ въ чемъ: введенный въ заблужденіе Потемкинъ принялъ талантливаго скрипача изъ жидовъ Шмитгофа за французскаго эмигранта маркиза и подъ этимъ именемъ представилъ его императриц у себя на вечер. Графъ Платонъ Зубовъ раскрылъ самозванство музыканта, и исторія о томъ, какъ попалъ въ просакъ свтлйшій князь, сдлалась сказкою города. Потемкинъ хотлъ во что бы ни стало отомстить Зубову. Случай помогъ князю. Нашелся мальчикъ-калмыченокъ, необыкновенной красоты и диковиннаго ума. По распоряженію Потемкина, калмыченка подготовили къ предположенной комедіи, переодли двушкой, выдали за персидскую принцессу, пріхавшую въ Петербургъ съ ‘милліономъ’ въ сундук хлопотать о защит. За мнимою принцессой стали увиваться женихи, охотники до милліоновъ, и кавалеры всхъ возрастовъ, поклонники женской красоты. Боле всхъ влюбился самозванный маркизъ-музы кантъ и сдлалъ предложеніе принцесс калмыченку выйти за него замужъ. Очаровательница согласилась, но, изъ страха передъ Потемкинымъ, который притворился влюбленнымъ въ нее, посовтовала жениху обратиться за помощью къ Зубову. Очень довольный случаемъ досадить князю Таврическому, Зубовъ впутался въ эту исторію, поддался мистификаціи и оказался въ свою очередь боле смшнымъ и горше осмяннымъ, чмъ Потемкинъ. Князь принялъ истиннаго виртуоза за титулованнаго эмигранта, графъ Зубовъ принялъ переодтаго калмыченка за принцессу царской крови. Это, можетъ быть, недостоврно, но отнюдь не невозможно среди поразительныхъ ‘авантюръ’ XVIII вка и всякихъ Волновавшихъ общество и цлыя государства самозванствъ. Отбитъ только припомнить чудодевъ Калліостро и графа Сенъ-Жерменъ, принцессу Азовскую и Владимірскую (знаменитую княжну Тараканову), мусульманскаго пророка Шейха Мансура, оказавшагося бглымъ итальянскимъ монахомъ, Степана Мали, сдлавшагося княземъ черногорскимъ, и, наконецъ, Емельяна Пугачева. Въ роман Милліонъ интересъ представляетъ не историческая точность фактовъ, а картинки быта того времени, когда люди, достигшіе огромной власти, не знали мры своей роскоши, ни удержа своимъ страстямъ, капризамъ, прихотямъ и ничмъ не ограниченному своеволію, переходившему часто въ самодурство. Картинки эти не крупны, это наброски, но наброски, дающіе врное понятіе объ описанной эпох.