В.В. Розанов
В.В. Розанов
<,Местное самоуправление>,
<,Местное самоуправление>,
Местное самоуправление, Розанов Василий Васильевич, Год: 1896
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Министерство внутренних дел занято вопросом о распространении земских учреждений на губернии Привислинского края. С Кавказа также приходят известия о работе местного дворянства по подготовке статистического материала, который мог бы быть положен в основу соображений о введении в том крае этих учреждений. В добрый час!
Сохраняя все уважение и доверие к непосредственным органам центральной власти, действующим в отдаленнейших уголках нашего отечества, мы далеки от мысли, что все и везде и во всякое время может быть усмотрено ими и выполнено наилучшим способом. Еще более мы убеждены в том, что местное население нуждается в самоуправлении просто как в средстве оживления, как физической необходимости и нравственном долге заботиться о себе, думать о своих нуждах, изыскивать способы их удовлетворять. В таком огромном политическом и общественном теле, как Россия, нужда в этой саможивучести частей особенно очевидна. Прибавим, что она имеет аналогию себе и в природе, в способах жизни и управления организмов: мозг головной и спинной выполняет важнейшие функции для всего тела, но в его отдаленнейших частях, в обособленных органах есть свои нервные узлы и клетки, пособляющие действию тех центров движения и ощущения, однако, черпающие силу свою уже не от них, а из себя.
В самоуправлении мы пока делаем опыты. В том виде, в каком оно было введено в 1864 и в 1870 гг., оно решительно оказалось неудачно. Оно было сколком с западноевропейских порядков самоуправления, между тем, как Россия, слава Богу, жила 1000 лет и жила не всегда и не везде под княжескими ‘тиунами’ и ‘волостелями’. И до сих пор, там и здесь знатоки русского Народа открывают великолепнейшие способы населения управляться со своими делами, — способы, не имеющие ничего общего с западноевропейскими и введенными у нас в 1864-70 гг. Достаточно припомнить открытие, удивившее в свое время И.С. Аксакова, когда, приехав — помнится, в Ярославль — по официальному поручению изучить на месте действия и результаты самоуправления, он открыл, что там есть второе и настоящее самоуправление, помимо официально установленного, и в нем дела идут отлично, тогда как в официальном делается лишь видимость дела, лишь отправляется обязанность самоуправления. Подобных явлений, без сомнения, открылось бы множество, если бы к наблюдению русской жизни везде был приложен глаз подобного же любителя народа и почитателя ‘дедовской старины’, как знаменитый московский славянофил.
Одну-две черточки фальши и, с тем вместе, антинародности в нашем самоуправлении мы не можем удержаться, чтобы не отметить. Известно, что для того, чтобы быть избранным, нужно иметь определенных размеров имущественный ценз, между тем по народному воззрению скорее уже ценз возраста есть ручательство за ум и добропорядочность в ведении общественных дел. Седой волос уважается в народе нашем, но не уважается золотой телец — иначе как среди служащих ему, и таковых народ не признает за своих выразителей, а между тем, они навязаны ему в ‘представители’ правилом о цензе. Затем — решение вопросов ‘большинством голосов’, хотя бы это большинство и состояло в перевесе одного голоса. Ясный ум народа нашего понимает, что именно один в этом случае и склоняет весы в определенную сторону, — и совершенно ему не понятно, почему этот один имеет такое преимущество перед 49 из 99, подававших голос, которые отныне повинуются ‘большинству одного голоса’ как бы их мнения, их нужд, их совести и житейского опыта вовсе не существовало. Совершенно очевидно, что если 49 человек из 99 отвергают данное решение, значит есть веские для этого основания, есть кровные за этим нужды, и нужно повременить с решением, нужно отложить вопрос, а не спрашивать фатального 99, который наудачу, по капризу или соображению своей выгоды, кладя шар направо или налево, подавая голос за или против, вершит судьбу местности, вершит ее фатально и именно наудачу. Нет сомнения, ни один чиновник центрального ведомства не дерзнет на подобную слепоту и безрассудство, на это дерзнет только ‘самоуправление’, и вот один из источников воплей против него.
Но обе эти черты, т.е. и имущественный ценз, и ‘большинство голосов’, с существом самоуправления, саможивучести, нисколько не связаны. Это есть частности западного самоуправления, навязанные нашему населению, ему малопонятные по своим основаниям, ему, наконец, антипатичные. Простое положение, что ‘состоявшимся’ почитается решение, за которое высказалось не менее 2/3 голосов, было бы принято всюду с радостью.
Далее — горячка ‘выборов’ столь же мало отвечает спокойному характеру нашего народа, эпическому складу его быта, идеалу внешнего благообразия и тишины, какой в нем, слава Богу, не разрушен, или не разрушен еще окончательно. Всякие ‘выборы’ деморализуют население уже самым волнением своим, страстностью и также множеством материальных интересов, сюда обычно замешивающихся. Тут возможен подкуп, если не прямо деньгами, то ‘угощением’ — как в сельском сходе, услугою, наконец, лестью, как в высших сферах самоуправления. Все это не вытекает из понятий нашего народа и без нужды разрушает, разрушает практически, т.е. самым действительным способом, предносящийся воображению его идеал того, как должна протекать жизнь человеческая, как строится дело Божие на земле.
Не думая чего-нибудь указывать, мы не можем удержаться, чтобы не вспомнить одну черту ‘дедовской старины’ именно при избраниях. Это жребий. В Новгороде имена кандидатов, записанные на бумажках, клались на трапезе в Софийском соборе, и посылался слепой или ребенок — взять все, кроме одного. Оставшийся жребий, как бы оставленный Богом, указывал избранного. Здесь была санкция высокого избрания, мысль об этой санкции внутренно связывала избранного перед дурным, одушевляла его на доброе. Скажут: это была иллюзия, мы ответим, что во все времена и все люди жили этими и подобными ‘иллюзиями’, искали их, не хотели без них оставаться. Это постоянство и жизненная значительность предположений, надежд, чаяний человеческого сердца уже, по крайней мере, не есть иллюзия, а точный факт истории, который мы напоминаем.
Самоуправление наше имеет тот недостаток в себе, что, без корней в истории и духе населения, оно обдумано исключительно по западным образцам и теориям. В то же время оно до излишества материалистично, плоско, рассудочно, оно есть всецело труд и забота ‘о хлебе едином’, без какой-либо высшей и святой закваски, забота в самых вульгарных формах, самыми сухими и узкими способами, какие только выработаны новейшею цивилизациею.
Но, пока что — и в тех бедных и неверных формах, в каких оно у нас существует, при всякой вести о его распространении, мы повторим — ‘в добрый час!’.
Впервые опубликовано: Свет. СПб., 1896. 12 окт. No 272.