Материалы педагогической и литературной деятельности, Макаренко Антон Семёнович, Год: 1940

О творчестве автора
Время на прочтение: 122 минут(ы)
Скачать в PDF
Макаренко А. С. Педагогические сочинения: В 8-ми т. Т. 8
М., ‘Педагогика’, 1986.

Материалы педагогической и литературной деятельности

Содержание

Заведующему отделом снабжения губнаробраза
Через труд и самоорганизацию — к новой жизни
О патронировании
В Президиум Харьковского окрисполкома
Соображения о детской трудовой коммуне им. Ф. Э. Дзержинского
Операционный план педагогической работы трудовой коммуны им. Ф. Э. Дзержинского
‘Конституция’ трудовой коммуны им. Ф. Э. Дзержинского
О выпуске воспитанников коммуны при достижении ими 16-летнего возраста
О педагогической теории и практике (фрагмент)
В педагогический совет трудкоммуны им. Ф. Э. Дзержинского
О присоединении колонии им. М. Горького к коммуне им. Ф. Э. Дзержинского
Один день коммуны
Выступление А. С. Макаренко на совете командиров коммуны им. Ф. Э. Дзержинского 22 февраля 1933 г.
Розиной 7 декабря 1938
Выступление А. С. Макаренко на совете командиров коммуны им. Ф. Э. Дзержинского 28 февраля 1933 г.
Выступление А. С. Макаренко на совете командиров коммуны им. Ф. Э. Дзержинского 13 марта 1933 г.
Доклад и выступление А. С. Макаренко на заседании комиссии по пересмотру учебной системы в коммуне им. Ф. Э. Дзержинского 17 октября 1933 г.
Замечания к акту обследования коммуны им. Ф. Э. Дзержинского
В редакцию альманаха ‘Год XVII’, 15 марта 1934 г.
В редакцию альманаха ‘Год XVII’, 7 июня 1934 г.
Выступление на педсовете коммуны им. Ф. Э. Дзержинского
Обращение к коммунарам-выпускникам
Заключительное слово на совещании в Научно-практическом институте спецшкол и детдомов НКП РСФСР

Заведующему отделом снабжения губнаробраза

21 марта 1921 г.

В дополнение к моему рапорту от 25 февраля за No 181 покорнейше прошу о скорейшем разрешении вопроса о возвращении вывезенных из колонии вещей. Со своей стороны полагаю, что разрешение вопроса путем создания специальной комиссии не может привести к цели.
Библиотека, инструменты и земледельческие орудия необходимы колонии сейчас, работа комиссии обязательно затянется на несколько месяцев, если комиссии вообще удастся собраться. На каждом шагу комиссия будет встречаться с затруднениями, возникающими вследствие того, что вещи разбросаны по всей волости, большею частью у частных лиц.
Единственным выходом я считаю выдачу мне мандата на право немедленного получения принадлежащих колонии предметов с необходимой оговоркой о помощи со стороны волостной милиции и комнезаможей1.

Заведующий колонией А. Макаренко.
Заведующий хозяйством Сердюк.

Через труд и самоорганизацию — к новой жизни

[Начало 1925 г., февраль,
не позже марта]

I

Видели ли вы когда-нибудь ребенка-преступника? По-видимому, видели, да и не одного. Жизнь больших городов, жестокая борьба за существование, убожество рабочих окраин и наряду с этой бедностью шуршащая жизнь городских улиц со своими искушениями — все это изуродовало не одну детскую душу.
Но пробовали ли вы всмотреться в души этих молодых преступников, подойти к ним поближе, просто, по-человечески, думали ли вы о том, как можно в современной, еще довольно трудной жизни, без больших средств и помощи со стороны, привлечь их к труду, к полезной работе, не навязывая ее им, а доказывая, что она вытекает из самой неизбежности живой, творческой жизни в советском обществе?
И если не пробовали, то послушайте, что сделал коллектив педагогов, заинтересованный этим делом, в условиях нашей, бедной ресурсами, но богатой возможностями и большим энтузиазмом, советской действительности.

II

Может, рассказать вам с начала — от времени, когда в воздухе еще носились громы и молнии гражданской войны, когда голод костлявой рукой душил за горло молодую республику — с конца 1920 и начала 1921 г., когда колония и была основана? Но стоит ли говорить о том ужасном времени, которое пришлось пережить педагогам-энтузиастам и воспитанникам, только что вырванным из объятий, воровского мира для новой, трудовой жизни?
Достаточно сказать, что в таких неимоверно трудных условиях коллектив колонии сумел из полуразрушенного, запущенного и постоянно разворовываемого имения бывшего помещика Трепке (11 верст от Полтавы) создать очаг труда и знаний, заложить в нем фундамент для дальнейшего развития молодых воспитанников колонии в условиях, помогающих превратить их в сознательных тружеников Советской Республики.

III

Вы не были в колонии, но если б вы посетили ее, то увидели бы, как приветливо встретили б вас колонисты!
Молодые, здоровые мальчики, все — как один. Лица загорелые, сильные руки, мускулистые ноги, в белых сорочках, с закатанными по колени штанинами — летом и в такой же простой, примитивной одежде — зимой.
Веселый, здоровый смех, шутки и совершенно свободное самочувствие. Еще где-то спряталась инстинктивная робкая настороженность к тому, нет ли в наших словах, в поведении чего-то от того мира, который совершенно условно поделен на два лагеря — воров и честных. Здесь нет этого деления. Здесь — здоровье и молодость, труд и желание культурного саморазвития, здоровая коллективная жизнь, самоорганизация и солнечные надежды на будущее.
На этом фундаменте и построена вся система воспитания — весь комплекс жизни детской колонии. Нет специфического подхода к детям, как к бывшим преступникам, здесь не пытаются влиять на них, постоянно указывая на их недостатки, плохие склонности, здесь просто стремятся, чтобы трудовой дисциплиной, с одной стороны, и самоорганизацией, с другой, создать из них этически и социально здоровых людей.
Труд и самообслуживание в коллективе, потребность улучшать этот труд на основе приобретаемых знаний, потребность дать выход здоровой юношеской энергии в такой же здоровой игре — вот логика этой системы и фундамент для самоорганизации целого коллектива.
И не удивительно, что эта логика творит чудеса.

IV

Разве не чудо — пять, прежде совсем разрушенных строений вместе с пристройками без каких-либо средств отремонтировал, оборудовал и восстановил (правда, еще убого) сам коллектив!1 Разве не чудо — сорок десятин великолепно обработанной земли (200 пудов пшеницы с десятины) там, где когда-то, во времена гражданской войны и революционного вихря, произрастал только чертополох…
Восемь лошадей, две жатки, две сеялки, конная молотилка, веялки и много другого — это вам, братцы, не шутка! И совсем не шутят 63 свиньи аглицкой породы, 3 дебелые коровы, столько же десятков гусей, два десятка овец, полсотни кролей и т. п., которые все время хрюкают, мычат, блеют и другими звуками наполняют и без того бойкую и звонкую жизнь колонии.
…Хозяйство колонии еще увеличивается. Изо всех сил гонят его колонисты вперед и выше. В 1924 г. колония после трехлетней ‘революционной’ борьбы с окрисполкомом и другими организациями получила, наконец, паровую мельницу, находящуюся в самой усадьбе колонии. Кроме того, есть еще 4 мастерские, продукцией которых обеспечивается хозяйство колонии.

V

Однако есть чудеса и получше — чудеса в области знаний и нравственного оздоровления.
Достаточно сказать, что, несмотря на то что в колонии постоянно имеется 25—30 новых воспитанников, часть преступников-рецидивистов, колонийская коммуна представляет из себя прочно сбитое по-товарищески и дисциплинированное рабочее сообщество, беспрерывно повышающее свой культурный уровень и в то же время всегда веселое, с бойким настроением.
Но тесно становится многим в этом рабочем сообществе: многим хочется изведать культуры больших городов и многие из колонистов уходят из детской колонии, чтобы дальше учиться на рабфаках и в высших школах по большим городам. В настоящее время колония имеет больше десятка студентов в Киеве и Харькове, сама же о них и заботится, да и они не порывают связи с ней, ощущая себя и на стороне членами ее, подчиняясь ее дисциплине и поддерживая ее. Так, харьковские рабфаковцы-колонисты составляют так называемый седьмой отряд колонистов, и быть в нем — самое большое желание большинства из воспитанников колонии, их надежда и мечта.
И надо только посмотреть, с какой любовью встречает колония такого рабфаковца, когда ему посчастливится хоть на короткое время прибыть к своим! Надо посмотреть, с какой заинтересованностью и братской нежностью читает рабфаковец письмо, получаемое иногда из далекой колонии…
‘…И еще сообщаем тебе, что любимая твоя Машка (большая свинья) недавно опоросилась и принесла десяток поросят’.
И радостно становится молодому рабфаковцу: растет и развивается хозяйство колонии.

VI

Вот такие достижения у колонии. Однако много чего еще и не хватает: много еще недостатков и преград, которые необходимо перескочить, преодолеть.
40 десятин принадлежащей колонии земли ей недостаточно, хотя сельское хозяйство, хлебопашество и ведется улучшенными способами. 120 воспитанников и 12 воспитателей требуют хотя бы по одной десятине на человека, но достать земли в округе трудно потому, что вся земля — у крестьян. То же самое и со скотоводством: ограниченность земли под лугами не позволяет его развивать.
Тяжелы и условия аренды земли, а также и условия аренды паровой мельницы, не позволяющие создать, пусть небольшой, оборотный капитал для колонии.
Основные поступления колонии — это труд колонистов, беспрерывный, старательный труд, только и поддерживающий бойкую жизнь… .
Именно потому и ощущается примитивность быта воспитанников. Не хватает самого необходимого: одежды, белья и т. п. Вся обстановка — из простых столов и стульев, отсутствует самый элементарный комфорт и необходимый уют, несомненно влияющие на воспитанников.
Нуждается в решении и дальнейшая судьба колонистов, выход их в самостоятельную жизнь. Только некоторым, немногим удается попасть на рабфак, а потом и в высшую школу. Но таких счастливцев немного. Кроме того, не все имеют склонности к дальнейшему образованию. Остается производство и сельское хозяйство.
В области того и другого воспитанники приобретают практическую квалификацию в самой колонии — на мельнице и в мастерских, и, самое главное, в сельском хозяйстве. Однако этой категории воспитанников вступать в самостоятельную жизнь очень трудно: медленно развивается производство в стране и безработица преграждает многим из них путь на заводы. Некоторый выход для них — сельская работа и женитьба на сельских девушках, однако это имеет и свои отрицательные черты, поскольку воспитанники попадают в условия малокультурной крестьянской жизни, далекой от коллективной жизни коммуны.
Надо наделить колонию большим количеством земли, позволяющей воспитанникам организовать свои трудовые коммуны, объединенные единой хозяйственной и культурной связью с колонией.

VII

Идет весна. Солнце уже пригревает наполненную соками землю. Земля ждет юношество. И оно придет к ней, чтобы трудом еще раз обновить ее — старую, но не стареющую.
В эти дни колонию совсем не узнать. Ее жизнь кипит и бурлит молодым весенним ручьем. Она готовится к новым чудесам, к новому творчеству.
И жаждут колонисты этого творчества, отвергая все старое и созидая новую жизнь.

О патронировании

…Лучших ребят, оказывающих успехи в школе или в производстве, и сам завкол никогда не пошлет к сапожнику на довольно тяжелую и беспросветную жизнь, в этом случае и мальчик и завкол всегда будут чего-то ожидать лучшего. Следовательно, к кустарям отправляются или те, которых заведующему интересно скорее сплавить, или, те ребята, которым вообще ничего особенного не хочется и которым просто интересно переменить обстановку. Все это определяет то, что при помощи кустарей мы разгружаемся от ребят, далеко не окончивших воспитание. Все остальные способы разгрузки не составляют сколько-нибудь заметной картины и не влияют почти на нашу проточность1.
Среди этих остальных способов бывают и такие, которые сильно разваливают нашу работу. Так, например, в этом году Помдет обязал посылку нескольких десятков ребят в сельскохозяйственную коммуну ‘Снежное’ за Киевом. Все были уверены, что ‘Снежное’ есть действительно сельскохозяйственная коммуна и что таким образом для наших ребят открывается путь к коллективному хозяйствованию. Мы на эту посылку обратили особенное внимание и постарались отправить в ‘Снежное’ хороших ребят. Оказалось, что ‘Снежное’ — обыкновеннейшая детская колония железнодорожного ведомства, при этом очень бедная и небольшая, всего на 50 воспитанников. Нашим колонистам после наших достаточно мощных хозяйств она показалась просто оскорблением, и они почти все оттуда разбежались.
Выпуск к кустарям все же дает для нас некоторый отток. Этого совершенно нельзя сказать об отдаче крестьянам. Через управление не было направлено к крестьянам ни одного мальчика, и у нас не было ни одного требования.
Об этом ‘проклятом вопросе’ нужно говорить серьезно. Я очень боюсь, что по вопросу о передаче детей крестьянам мы находимся в целой полосе недоразумений. Я не знаю наверное, откуда пошла первая мысль о возможности и полезности такой передачи. Может быть, в некоторых местных условиях она и могла составить серьезную меру для увеличения проточности и для действительной помощи крестьянам. В наших условиях эта мера ни в педагогическом, ни в социальном отношении не представляется действенной. В нашем селе в настоящее время такое обилие предложений работы, что нужда крестьянина в работнике удовлетворяется на месте вполне достаточно. Если мы предложим крестьянину по 15 рублей в месяц за то, что он возьмет к себе нашего беспризорного, он, конечно, предпочтет его своему односельчанину, но тем самым мы вытолкнем из села на наши улицы нового беспризорного, которого со временем и возьмем в детский дом, но уже научившегося кое-чему на улице и получившего определенную степень отвращения к сельскохозяйственному труду, да, впрочем, и ко всякому иному труду.
Между тем тот же крестьянский мальчик, если бы он не заразился в городе различными претензиями, мог бы раньше поступить к крестьянину и с гораздо большим успехом заменить нашего воспитанника. Для крестьянина он был бы лучшей и более верной рабочей помощью и скорее мог бы войти в его хозяйство как равноправный член и даже в его семью. Таким образом, наше патронирование у крестьян только переставляет одного беспризорного на место другого, переставляет в страшно невыгодной комбинации и, кроме того, стоит нам довольно солидных денег, представляющих простой подарок крестьянину.
Какое влияние может оказать самый процесс патронирования на работу детского дома, какие настроения вносятся этим институтом патронирования в жизнь нашей трудовой колонии? Как бы ни плохо была поставлена работа, в нашей колонии, все же наши дети растут под влиянием идеи рабочего класса. Они, может быть, не умеют вести себя, не умеют даже работать, если мы плохие воспитатели, но они уже умеют презирать эксплуатацию и эксплуататоров и сами совершенно искренне стремятся быть рабочими в городе, на производстве. Другое дело, насколько мы сможем удовлетворить их стремление и подготовить их на этот случай, если оно будет удовлетворено, но само стремление это должно быть признано здоровым и составить базу для воспитательной работы колонии.
К сожалению, мы не можем заметить это стремление к занятию сельским хозяйством, ибо наши дети от природы пролетарии и не видно для них почти никакой возможности обзавестись необходимым сельскохозяйственным имуществом. Рассчитывать на то, что они смогут устроиться в сельскохозяйственную коммуну, не приходится также, ибо в такие коммуны выбирают людей с большим осмотром, уже более взрослых, а мы, конечно, не в состоянии держать у себя воспитанника до 18 лет и все время внушать ему, что его доля быть членом такой коммуны. Конечно, к 18 годам он успеет научиться кое-чему, с его точки зрения более солидному, чем сельское хозяйство.
Поэтому к крестьянину мы с чистой совестью можем послать только новичка, при этом еще не забывшего черноземного запаха. А сколько же у нас таких? За мою восьмилетнюю практику я видел не более десятка. А между тем такая отсылка в батраки к крестьянину страшно запутает наши соцвосовские карты. Если смотреть на соцвос не как на игру, то нужно такое назначение крестьянину проводить через органы самоуправления, нужно вместе с ребятами выбирать, кого отправить. При наличии желающих добровольно идти в село это еще кое-как можно устроить, но, если желающих нет, вся наша соцвосовская работа делается чем-то в высшей степени сомнительным.

В президиум Харьковского окрисполкома

24 декабря 1927

Колонию имени М. Горького в течение года посетили следующие иностранные делегации:
28/VIII—26 — американская,
31/VIII—26 — английская,
8/IX—26 — американская,
8/IX—26 — голландская,
17/IX—26 — немецкая,
16/Х—26 — французская,
26/Х—26 — английская,
27/Х—26 — итальянская,
28/Х—26 — немецкая,
22/V—27 — бельгийская,
25/V—27 — профессор из Берлина,
27/V—27 — делегация международного союза ‘Помощи детям’,
29/VI—27 — данцигская,
7/VII—27 — пионерская немецкая,
9/IX—27 — немецкая,
10/IX—27 — американский профессор,
13/IX—27 — американская,
5/Х—27 — Анри Барбюс,
27/Х—27 — немецкая,
3/XI—27 — французская,
‘ — итальянская,
‘ — английская,
‘ — польская,
‘ — немецкая,
19/XI—27 — красные фронтовики,
19/XI—27 — аргентинская, парагвайская,
20/XI—27 — итальянская,
20/XI—27 — скандинавская,
24/XI—27 — эстонская,
30/XI—27 — бельгийская,
7/XII — 27 — палестинская,
11/ХII—27 — немецкая.
Всего 32 делегации.
Принимая эти делегации, колония всегда находится в чрезвычайном затруднении. Для одежды, для ремонта, на учебную часть колония получает по обычным соцвосовским нормам, и, как и всякое учреждение соцвоса, колония только при исключительном напряжении может кое-как сводить концы с концами и жить удовлетворительно. Все же в обыкновенный рабочий день наш внешний вид далеко не блестящ: часть воспитанников одета в старую одежду, иногда даже в рваную, для черных работ, связанных с порчей одежды, в колонии выдается такая ‘спецодежда’, к которой не привык заграничный глаз. Точно так же мы имеем бедно обставленные классы, полное отсутствие учебных пособий, хотя и просторные, но также бедные клубы.
Колония формально считается опытно-показательным учреждением, но никаких дополнительных ассигнований она не получает…
Тем более в теперешнем положении колонию нельзя показывать иностранцам, которые могут неправильно истолковать нашу нужду.
Колония им. Горького обращается в Президиум окрисполкома с ходатайством ассигновать дополнительно:
на приведение в полный порядок всех зданий — 3000 руб.,
на организацию учебной части — 2000 руб.,
на улучшение одежды — 5000 руб.
Всего 10 000 руб.

——

Если такие дополнительные ассигнования невозможны, колония ходатайствует о распоряжении ОкрИК соответствующим учреждениям о том, чтобы иностранные делегации в колонию не привозились.

Зав. колонией А. Макаренко

Соображения о детской трудовой коммуне им. Ф. Э. Дзержинского

1. Трудовая коммуна является памятником Ф. Э. Дзержинскому и поэтому должна быть поставлена образцово.
2. Трудовая коммуна имеет все технические данные для такой постановки (здание высокой технической квалификации, наличие мастерских: слесарно-механической, деревообделочной и обувно-пошивочной, наличие участка земли для сельскохозяйственных работ, своей электростанции и т. д. и т. д.).
3. Трудовая коммуна комплектуется за счет беспризорных в возрасте от 12 до 16 лет, причем 20% состава из общего количества 100 человек девочки.
Беспризорные с физическими, умственными и моральными дефектами в трудкоммуну не принимаются.
4. Трудовая коммуна должна воплотить в себе все достижения марксистской науки по социальному воспитанию. Поэтому и основы учебно-воспитательного плана, ‘конституции’ коммуны должны быть всесторонне обсуждены и пропущены через критическую лабораторию научной мысли.
5. Необходимым условием для этого является активное участие теоретиков и практиков социального воспитания в выработке и определении основных начал жизни и деятельности трудовой коммуны, для чего:
а) Прилагаем один экземпляр проекта по интересующему нас вопросу.
б) Просим всех участников посетить трудовую коммуну, чтобы иметь о ней представление (посещать при помощи правления — телефон-коммутатор ГПУ, кабинет секретаря ЭКУ тов. Букшпана).
6. Прилагаемые проекты составлены заведующим трудовой коммуной — (он же заведующий трудовой колонией имени Горького) т. Макаренко. Они (проекты) представляют собой нечто оригинальное в системе социального воспитания и требуют к себе особого внимания.
Трудовая коммуна считает необходимым изыскивать наиболее совершенные формы работы, не оставаясь на застывшем уровне современной практики детских учреждений. Поэтому она не может являться объектом педагогических экспериментов в этой области. Это обстоятельство просьба учесть.
7. Порядок обсуждения изложенного вопроса нам представляется наиболее целесообразным в следующем виде:
а) Ознакомление всех участников с материалами проектов и самой трудкоммуной.
б) Проработка вопроса в специальных научных секциях, семинарах и т. д.
в) Назначение доклада-диспута по этому вопросу, причем докладчиком может быть тов. Макаренко — с участием всех научных и практических сил.
8. Правление Детской трудовой коммуны им. Феликса Эдмундовича Дзержинского обращается к представителям науки и практики социального воспитания с просьбой помочь в деле превращения трудовой коммуны в достойный памятник вождю.

Председатель правления трудовой коммуны
Член правления

8/II — 28 г.

Операционный план педагогической работы трудовой коммуны им. Ф. Э. Дзержинского

В основу настоящего плана положен опыт колонии им. М. Горького в Полтаве, а потом в Харькове с 1920 по 1928 г. Опыт этот протекал в исключительно неблагоприятных условиях, как в материальном отношении, так и в характере детского состава (правонарушители). Трудовая коммуна им. Ф. Э. Дзержинского по своим условиям значительно отличается от горьковской колонии, и в деталях необходимы отступления от горьковской системы, но в основе наш педагогический совет1 стоит на базе этой системы.
Полезность этой системы и правильность наших взглядов для нас доказаны внутренним благополучием горьковского коллектива и удачными пересадками нашего опыта в Будах, Дергачах и в Нежине2.
Поскольку же трудовая коммуна им. Ф. Э. Дзержинского представляет исключительно благоприятные условия для работы с детьми3, мы рассчитываем при помощи научных сил Наркомпроса4 проверить нашу практическую педагогику в отдельных ее моментах, в тех местах, где у нас нет еще уверенности в том, что решение найдено, где есть проблема не нашей только системы, а вообще системы соцвоса.

I. Цель воспитания

В нашем соцвосе, по примеру других педагогических школ, раньше декларировалась цель воспитания. Говорилось, что цель — воспитать гармоническую личность, или человека-коммуниста. Для нас, практических работников, эти цели не могли иметь какое-нибудь значение вследствие того, что они были слишком общо выражены и не давали никаких оснований для практической работы. Кроме того, мы полагаем, что вообще установка вечных идеалов воспитания невозможна. Для каждой эпохи и даже для каждого поколения цель воспитания должна быть установлена диалектически. Подлежит также сомнению, что право устанавливать эту цель принадлежит нам, педагогам. Почему, например, мы задаемся целью воспитать гармоническую личность, если обществу в данное время нужны люди менее гармоничные?
Мы поэтому считаем, что цель воспитания нужно не устанавливав умозрительно, а находить в требованиях общества в данное время. Обращаясь к нашей непосредственной задаче, мы видим: общество отдает нам для воспитания не всех своих детей, а беспризорных, более или менее социально запущенных. Нашей ближайшей целью является возвратить им качества ‘социально вместимого’ человека. Положительные стороны задачи, одинаковые и для беспризорных, и для семейных детей, мы видим и слышим на каждом шагу вокруг себя в обществе, в печати, в речах, в литературе. Одна дискуссия о новом быте достаточна для того, чтобы знать, чего хочет от нас общество.
Исходя из характера указанных двух сторон нашей задачи, мы можем составить список качеств и навыков, которые в данное время желательно воспитать в нашем юноше или девушке.
1. Ощущение своей принадлежности к коллективу, зависимости своего блага от блага коллектива. На высших ступенях это ощущение переходит в классовое чувство.
2. Уважение к установлениям коллектива (класса)5, к его богатству, к его законам. Верхняя ступень этого уважения есть понятие о чести, вытекающее из чести, т. е. ценности, коллектива.
3. Способность подчиниться коллективной дисциплине, т. е. ограничить себя в любой момент, когда этого потребует коллектив или его уполномоченный. Эта способность должна перейти в постоянное свойство сдержанности, такта и уступчивости.
4. …в каждый момент каждый член коллектива должен быть готовым к активной борьбе. Это идея долга.
5. Ощущение равенства и взаимной зависимости по отношению к другим членам коллектива и вытекающей отсюда расположенности к ним, уважения, вежливости, доверия.
6. Работоспособность, т. е. стремление быть полезным членом коллектива.
7. Хозяйственность, т. е. способность организовать работу свою, чужую, руководить ею и оценивать ее результаты.
8. Здоровье, т. е. нормальный комплекс физических, физиологических, нервных качеств и проявлений, опрятность, жизнерадостность, половая порядочность.
9. Грамотность, т. е. вполне достаточная сумма формальных знаний и навыков в языке, графике, математике, естествознании и истории.
10. Ясное и уверенное представление о положении своего коллектива (класса, государства) среди других коллективов, дружеских и враждебных — политическое воспитание.
Примечание:
1. Степень достижения в каждом из указанных разделов может быть как угодно высока в зависимости от индивидуальных талантов и наклонностей, но ни в. коем случае нельзя воспитывать одно какое-либо качество, например литературный или художественный талант, совершенно забывая об остальных задачах или закрывая глаза на недостаточную их проработку. Даже больше: совершенно преступно воспитывать этот талант, одновременно допуская наличие антиобщественных навыков или враждебных классовых настроений… Я особенно останавливаюсь на этом вопросе, потому что так обычно заблуждается наша соцвосовская практика.
2. Я особенно подчеркиваю значение таких терминов, как ощущение, чувство, способность. Я хочу этим сказать, что нужно не приучать выражать или высказывать свое отношение к коллективу или классу, а именно нужно воспитывать почти инстинктивное устремление к нему, поскольку оно выражается в ощущении или чувстве. Я это говорю потому, что слишком часто наблюдал полный провал пионерской работы, иногда комсомольской, когда яркие внешние выражения уживались с весьма несимпатичными и антиобщественными инстинктами и навыками.

II. Единство коллектива

Переходя к методу, прежде всего говорю о единстве коллектива. Нет ни одной педагогической книжки или статьи, где бы этому существеннейшему вопросу придавалось достаточное значение. Напротив, многие теоретические положения содержат в себе тенденции, противоречащие этому единству. Например, детский коллектив рассматривается как нечто отдельно стоящее, как некоторый материал для воспитания. Тогда как нигде не говорится о педагогическом коллективе, воспитатель рассматривается как индивидуальный деятель и педагогический коллектив рассматривается как простая сумма этих деятелей6. В результате наша практика представляет обыкновенно безотрадную картину двух лагерей, в лучшем случае находящихся в состоянии мира, но никогда не слияния, не дружбы, не единства. В отдельно стоящем детском коллективе организуется самоуправление, которое обращается в пустую игру и бузотерство, могущие умилить корреспондента газеты, но не имеющие абсолютно никакого значения для воспитания. Педагогический персонал ограничивается школьной работой и приносит в этом кое-какую пользу, но никаких, разумеется, воспитывающих процессов, никакой реорганизации личности здесь наблюдать не приходится.
Все это в лучшем случае. Обыкновенно же разрыв между детским коллективом и педагогами принимает характер шпионского недоверия, подозрительности, с одной стороны, шпионства и надзирательства — с другой. Результаты как мирного, так и не мирного разрыва можно наблюдать на каждом шагу. Беспризорные, лишенные семьи, и в детском доме растут почти вне общества взрослых. Их отрыв от старшего поколения сказывается в образовании многих черт характера, имеющих явно нездоровый вид. Это бедность языка, долго сохраняющийся детский способ мышления, самонадеянность, подозрительность. У более развитых это переходит в сознательное противопоставление себя старшему поколению, обычно связанное с моральным анархизмом.
Еще больше зла приносит нарушение коллективного единства в другом отношении. Весь городок7 или колония разделяются на отдельные спальни или комнаты. Каждая спальня вмещает в себе отдельную школьную группу, к каждой прикреплен отдельный штат воспитателей, каждая себя коммунально обслуживает, имеет свою столовую, свой клуб.
Таким образом, воспитывается социальное обособление, ‘соседский’ коллективизм, мелкое мещанское кружковое объединение. Гибельность этого, впрочем, не в том, что достигается, а в том, что теряется. Упрощенная система комнатных коллективов просто бедна содержанием социальных моментов. Она не приучает к сложной машине общества со сложной цепью взаимных, не только личных, но и коллективных зависимостей (зависимостей между отдельными коллективами), к сложной системе разделения труда, к идее организованного трудового коллектива.
Избегая этого, наша система вводит:
а) равноправие воспитателей и воспитанников8,
б) обязательное участие тех и других во всех функциях коммуны,
в) возможность подчинения воспитателей воспитанникам9,
г) отказ педсовета от права законодательства10,
д) нераздельность педколлектива по комнатам или по функциям,
е) игнорирование почасового распределения труда воспитателей,
ж) единый детский коллектив,
з) самоуправление коммунальными отрядами11,
и) систему переменных сводных отрядов,
к) обязательное приветствие,
л) символ единства — знамя,
м) воспитание переживания общеколлективной чести.

III. Диктатура коллектива12

В наш соцвос с самого начала привнесены были идеи свободного воспитания, идеи о правах ребенка, о непогрешимости ребенка. Хотя формально у нас и отказались от этой шумихи, в нашем обществе, в особенности интеллигентной его части, продолжают жить старые педагогические фетиши. У нас готовы признать за благо дисциплину, но решительно не способны без отвращения наблюдать какое угодно дисциплинирование, которое если и допускается, то обязательно с тем условием, чтобы оно протекало приятно, без конфликтов и ‘насилия’.
Мы при этом считаем: для того чтобы это принуждение приходилось применять как можно реже, чтобы оно не было усмирением, а законом, оно должно быть абсолютным, т. е. применяться с железной необходимостью, как только есть нарушение, без пропусков, без уговаривания, без послабления13.
Совершенно безнадежно думать, что это принуждение возможно без конфликтов, без насилия и без неприятностей. Общественное желание, чтобы в детском доме все решительно и всегда напоминало счастливую Аркадию14, [это] тем более невозможно, что мы имеем дело с детьми, более или менее запущенными.
В то же время, поскольку мы имеем свободный, живой, реально самоуправляющий коллектив, поскольку у нас не придавлена личность, постольку у нас больше возможностей проявиться и отрицательным сторонам личности.
Поэтому принуждение может иногда принять форму насилия, если без него обойтись невозможно.
Всякое принуждение при этом должно совершаться только уполномоченным для этого лицом или органом и при обязательном одобрении коллектива и обязательно от его имени.
Опыт показывает: чем прямее, откровеннее и увереннее проводится принуждение, тем реже его приходится применять. В таком случае представление о силе коллектива делается привычным и положительным переживанием.
Кто должен быть уполномочен на принуждение? Это очень трудный, но все же технический вопрос. Правильная и точная политика принуждения должна находиться в руках опытного, знающего и тактичного человека. Это нельзя доверять нескольким людям, и, следовательно, ясно, что только заведующий [учреждением] может быть уполномочен на это. Но именно уполномочен, т. е. настолько [может] пользоваться доверием, чтобы об этом не могло быть двух мнений. Я не возражал бы даже против выборности [заведующего] детским составом.
Внешним выражением принуждения является наказание.
Проблема наказания чрезвычайно трудна, и здесь предстоит еще много’ поисков. Во всяком случае во всяком наказании должна быть логика, соответствующая логике поступка. Но в некоторых случаях наиболее уместным является формальное наказание, например ‘домашний арест’15. Можно даже допустить и точный кодекс, во всяком случае такой опыт произвести не мешало бы.
Возражая решительно против физического наказания, мы все же считаем, что в некоторых случаях применение физической силы бывает необходимо, главным образом с целью задержки, остановки.
Говоря о наказании, мы все еще должны помнить, что нашей целью, как и целью всего общества, является такая организация влияния, когда наказание станет излишним. В настоящий момент до этого еще очень далеко, но наше воспитательное учреждение все еще стоит впереди общества.

IV. Первичный коллектив

Вопрос о первичном коллективе тем более важен, чем острее мы ставим вопрос о единстве коллектива. Это единство отнюдь не предполагает аморфности коллектива. Последний должен быть организован, т. е. обладать живыми органами движения и действия.
Идея социального воспитания требует, чтобы детский коллектив был построен по законам данного общества. Обращаясь к обществу советскому, мы видим, что оно разделяется на множество первичных коллективов, причем сеть этих первичных коллективов очень сложна: отдельный член общества состоит членом нескольких первичных коллективов (рабочего, партийного, кооперативного, жилищного), но основным коллективом всегда является рабочий.
По этому образцу мы строим систему наших первичных коллективов. Каждый воспитанник должен состоять членом нескольких групп (рабочей, школьной, клубной, партийной16). Наше отличие от обычных систем соцвоса заключается в том, что основным первичным коллективом мы считаем производственный отряд, а не спальню или школьную группу.
Этот момент мы считаем чрезвычайно важным, ибо он определяет основной характер нашего воспитания. Превалирование спальни, как уже было сказано, дает очень бледный эффект узкого соседского компанирования личности, превалирование же школьной группы ведет к воспитанию интеллигентских тенденций в развитии, что в нашем обществе представляется прямо гибельным. Обычно у детей в таком случае образуется пренебрежение к производственному труду, развивается чисто индивидуальный комплекс устремлений, иногда чересчур повышенное мнение о своих способностях, дилетантское суждение о вещах. В обществе буржуазном чисто школьное воспитание не шло вразрез с тенденциями общества, поскольку оно, во-первых, гармонировало с интеллигентским бытом буржуазной семьи, во-вторых, вообще соответствовало задачам командующего класса. Наши рабочие дети, особенно беспризорные, получают совершенно ложную зарядку, которая потом спутывает возможность правильной ориентировки в жизни.
Лучшим примером гибельности такой установки является история дома им. ВУЦИКа17, разложившегося, несмотря на прекрасные материальные условия.
Производственный отряд у нас является хозяином своей мастерской.
Для работ по самообслуживанию, а летом по сельскому хозяйству18 производственные отряды выделяют из себя временные (сводные) отряды. В трудовой коммуне им. Ф. Э. Дзержинского на такую работу зимой расходуется 25% рабочей силы, летом же больше. Благодаря этому наши производственные отряды приобретают характер профессиональных союзов, и, с другой стороны, отряды не занимаются в своем обособлении. Из прилагаемой ‘конституции’ трудовой коммуны видна техника функционирования основных и сводных отрядов. Между прочим, мы и нашим школьным группам придаем характер сводных рабочих отрядов.

V. Самоуправление

Как и положено по соцвосу, у нас имеется выборное детское самоуправление. Моменту выборности, впрочем, мы придаем меньшее значение, нежели функционированию. Мы считаем, что каждый воспитанник должен пройти не только через рабочее усилие, но и через усилие организатора и хозяина. Мы решительно стоим против замыкания органа самоуправления в самом себе, его отрыва от массы, как это обычно наблюдается в наших детских учреждениях. Детские исполкомы, избираемые всем детским коллективом, обыкновенно представляют чисто бюрократические верхушки в детском коллективе, рабочие функции этой верхушки особенные, даже в быту она отделяется от массы. Самый же главный недостаток такого самоуправления состоит в том, что оно заключает в себе очень небольшую часть детей, обычно не более 5%, действительным же активом является только президиум из нескольких человек.
Система небольших производственных отрядов, усложненная системой недельных рабочих отрядов, школьных сводных отрядов, отдельных индивидуальных задач, позволяет нам достигать следующих выгод:
а) выборные командиры производственных отрядов, составляя орган самоуправления (совет командиров) и работая в этом органе как ‘член правительства’, каждый в своем отряде является уже организатором быта и работы, принимающим также одинаковое со всеми участие в работе и несущим ответственность от имени отряда,
б) все решения совета командиров (CK) немедленно делаются известными в отрядах, и каждый командир таким образом является живой связью между CK и массой. А так как у нас давно есть обычай, по которому права в CK предоставлены не лицу, а представителю отряда, то очень часто в нем бывают в качестве таких представителей рядовые члены отряда. В совете командиров поэтому никогда не считаются голоса лиц, а всегда — голоса командиров,
в) в педагогических и некоторых общественных кругах сложилось такое впечатление, что наша система покоится на некотором ‘янычарстве’: заведующий, а вокруг него кучка командиров, ‘насилующих’ детский коллектив. Такое впечатление могло сложиться только благодаря простому незнанию нашей жизни…
Насколько вообще никакое ‘янычарство’ у нас не может иметь места, видно из следующих стажных списков19 нескольких производственных отрядов колонии им. М. Горького.

Фамилия

Время поступления

Сколько раз коман-довал основным отрядом

Сколько раз был помощником коман-дира

Сколько раз ко-мандовал учеб-ным сводным отрядом

Сколько раз коман-довал рабочим сводным отрядом

21-й отряд колонии (обычный полевой отряд):

Новицкий

1926—V

1

1

—

7

Фесенко

1926—V

1

1

—

8

Вовченко

1926—V

3

1

—

119

Братухин

1926—XI

—

1

—

8

Калинин

1926—V

1

1

1

4

Сахаров

1927—XII

—

—

—

—

Лаврищук

1927—XI

—

—

—

—

Чуманенко

1927—X

—

—

—

1

Путехов

1927—XII

—

—

—

—

Марченко

1926—X

1

1

—

16

9-й (ремесленный) отряд:

Зелендинов

1926—II

4

2

2

12

Агеев

1925—IV

5

14

3

34

Стебловский

1921—V

2

2

2

96

Перцовский

1923—IX

7

2

5

121

Кабачный

1924—V

1

7

3

30

Турганинов

1926—V

—

3

—

9

Викторов

1926—V

3

1

—

19

Криницкий

1926—V

3

4

1

32

Халин

1926—V

3

2

—

49

Литвинов

1926—IX

1

3

—

10

Из этих стажных списков видно, что воспитанники, прибывшие в конце. 1927 г., не командовали постоянными отрядами или сводными отрядами, а пробывшие в колонии больше года все без исключения участвовали в организаторской работе. В этих стажных списках не учитываются помощники командиров учебных и рабочих сводных отрядов, назначаемые до последнего времени самими командирами.
В трудовой коммуне им. Ф. Э. Дзержинского за месяц работы, согласно анкете, проведенной 3 февраля 1928 г., перебывали на командирской функции 34 воспитанника из 89.
Пропитывание нашего детского коллектива функциями организатора в действительности еще больше благодаря многим частностям основной традиции, по которым нашим отправным моментом является отряд, а не командир. Эти частности можно видеть по ‘Конституции’.
Таким образом мы достигаем того, что у нас нет игры в самоуправление, а действительное самоуправление. В согласии с этим и другими принципами мы совершенно не допускаем никаких конституционных изменений от имени педагогического совета20. Педагогам нашим предоставляется только один путь творчества — влияние в совете командиров и на общих собраниях21.

VI. Интерес или долг22

Мы считаем, что воспитание эмоции долга23 является нашей главнейшей целью. Когда я в истекшем году на московском съезде24 сказал об этом, наши педагоги удивленно открыли глаза. То, что дети из детских домов выходят убежденными потребителями, не только практическая случайность. Наша педагогическая литература достаточно погрешила по этому пункту. Не только эмоция долга, но и необходимейшая правовая эмоция25 почти не пользовалась вниманием педагогики. Между тем как раз в Советском государстве, основанном на гораздо большем вмешательстве государства в мир отдельных интересов, наше воспитание должно было опереться на науку о праве. Это еще и тем более необходимо, что мы отказались от таких стимулов поступка, как боязнь греха, вера в бога, ‘любовь к ближнему’ и т. п.
И как раз, как будто в порядке какой-то иронии, в нашей педагогике особенно надеются на значение интереса. Решительно все должно подноситься нашим ребятам в занимательном виде, в образе какого-то вкусного пирога, все должно заинтересовать, все должно пройти через их психику по специально облегченным путям, без усилия и напряжения с их стороны, без неприятностей.
Не нужно много говорить о гибельности такой воспитательной политики. Жизнь как раз наполнена усилиями и напряжением, она требует от человека регулярной скучной работы, и нужно приготовить наших детей к жизни так, чтобы они могли делать эту работу без страдания и без подавления своей личности.
А это возможно только в том случае, если ценность работы оправдана ясным представлением о ее значимости для коллектива и, следовательно, для всех членов коллектива. Это и есть переживание долга.
Только воспитывая эмоции долга, приучая ребят идти не только за своим интересом, занимательностью данной минуты, а за идеей создания коллективной ценности, явно полезной и для них, — мы воспитываем крепких, волевых людей, способных перенести лишение с бодрым самочувствием, способных не только ‘рвать’, но и тянуть, не только ударять, но и терпеливо надавливать. И у нас не выйдут те жалкие, ноющие, жадненькие потребители, всегда чего-либо хотящие и просящие, всегда недовольные и своей работой, и своей жизнью, которыми наполнены сейчас дома подростков.

VII. Общий тон26

Как бы ни прекрасны были наши воспитательные идеалы, как бы ни полезны были для общества наши будущие педагогические достижения, мы, конечно, не должны забывать, что детство — это не только подготовительный период жизни, а это часть жизни, и, может быть, даже лучшая часть. Не нарушая интересов воспитания (интересов общества), мы не можем нарушать интересов детства. Дать детство здоровое, жизнерадостное, бодрое — это продолжает оставаться нашей обязанностью.
И если это можно сделать в бедности в колонии им. М. Горького, то это тем более возможно и в трудовой коммуне им. Ф. Э. Дзержинского.
Но это вовсе не значит доставлять детям развлечение и удовольствие и этим ограничиваться. Это, конечно, внесло бы в жизнь детей некоторую долю радости, но это было бы чисто механическим добавком к чему-то такому, что этой радости не содержит.
Нужно внести в детскую жизнь струю бодрости и удовлетворения так, чтобы она проникла во все органы коллектива, чтобы она была органически связана со всем укладом его жизни. Нужно создать то, что мы называем общим тоном.
Общий тон зависит от множества самых разнообразных явлений, учесть которые можно только в серьезной монографии. В последнем счете общий тон есть производное от всех остальных элементов. Но он возбуждается и специальными приемами. Сюда относится и покрой одежды, и манера говорить со стороны педагогического персонала, и правила вежливости, и отношение посторонних. Особенно же он организуется такой формой быта, которая идет навстречу постоянному стремлению детей к игре. Дети склонны играть не только тогда, когда у них в руках мяч, а в каждый момент. Пользуясь этим, мы вокруг игры строим наш быт. Несколько военный характер, который мы придаем этой игре, вполне соответствует той любви к военной внешности, какая всегда есть у ребят. Кроме того, пользуясь этой военной игрой, мы физически подтягиваем ребят и приучаем их к физической сдержанности. Особенное значение имеет и то, что это позволяет нам выпрямлять позвоночник, искажение которого серьезно нарушается как в школе, так и в мастерских.

VIII. Заключение

Чего мы можем достигнуть благодаря нашей системе? Ни в коем случае нельзя утверждать, что мы способны создавать тот тип человека, который нам нужен. Для этого нужно, чтобы под нашим влиянием дети находились не с 14 лет, а с 3. Раннее детство, от 3 до 7 лет, как раз то время, когда определяются основные элементы личности, не находится у нас в руках. Это первое.
Второе: от нас дети уходят все же довольно рано, уходят в среду, которая также вне нашего влияния. Таким образом, в наших стенах дети проводят только небольшую часть своего детства — 3 — 4 года. За это время мы должны настолько реорганизовать личность, чтобы она была вполне пригодна для жизни в нашем обществе но тем десяти линиям, которые были перечислены вначале. Тем более наша ответственность велика, и тем более непростительно, если мы принесем детство в жертву педагогическим предрассудкам.

Зав. трудовой коммуной им. Ф. Э. Дзержинского
А. Макаренко

‘Конституция’
трудовой коммуны им. Ф. Э. Дзержинского

I. Общая часть

1. Членами трудовой коммуны им. Ф. Э. Дзержинского состоят все воспитанники, воспитатели и служащие. Все они имеют право участвовать в общих собраниях и быть избираемыми в отдельные комиссии.
2. Члены коммуны не имеют права отказываться ни от какой работы, если она назначается общим собранием или советом командиров.
3. Все члены коммуны (коммунары) в течение рабочего дня беспрекословно обязаны подчиняться распоряжениям рабочего командира, инструктора, учителя в классе, дежурного по коммуне и заведующего коммуной. Внешним выражением этого является ответ ‘есть’.
4. В случае необходимости или невозможности подчиниться явно неправильному распоряжению об этом необходимо немедленно доложить дежурному по коммуне.
5. Всякое обсуждение распоряжения или наряда на работу может быть только на общем собрании или в совете командиров. Принятое большинством решение обязательно для всех коммунаров.

II. Общее собрание

6. Общее собрание собирается ежедневно после рапортов командиров в 8 ч 30 мин и, кроме того, может быть собрано всегда по сигналу ‘общий сбор’ по распоряжению заведующего трудовой коммуны или секретаря совета командиров (ССК).
7. Общему собранию принадлежит рассмотрение следующих вопросов:
а) выборы совета командиров (CK) и товарищеского суда (ТС),
б) выборы отдельных комиссий,
в) изменение нарядов на работу совета командиров,
г) изменение ‘Конституции’ трудкоммуны,
д) рассмотрение объяснений коммунаров по замечаниям рапортов командиров,
е) прием в коммуну новых кандидатов, непосредственно обращающихся к общему собранию,
ж) рассмотрение всех вопросов, выдвигаемых коммунарами на общем собрании.
8. На общем собрании председательствует заведующий коммуной или его заместитель, а в их отсутствие — ССК.
9. Заведующий коммуной имеет право опротестовать постановление общего собрания и поставить тот же вопрос на новое обсуждение.
10. Все коммунары обязаны быть на общем собрании, за исключением дежурных по сторожевому отряду и по отоплению.
11. На общем собрании все обязаны говорить стоя.
12. Общее собрание ни в каком случае не может накладывать наказаний на провинившихся коммунаров. Оно может принять только постановление об исключении из коммуны, нуждающееся в утверждении педсовета.

III. Совет командиров и отряды

13. Коммунары-воспитанники делятся на отряды по производственному признаку с тем, однако, чтобы в отряде не было более 20 коммунаров.
14. Определение, сколько в каждом отряде коммунаров и какие именно должны быть отряды, принадлежит совету командиров.
15. Перевод воспитанников из отряда в отряд принадлежит CK по заявлению отдельных коммунаров, а по нужде — и без заявлений.
16. Совет командиров избирается общим собранием сроком на 3 мес. На избирательном общем собрании каждому отряду от имени отряда предоставляется право выдвигать своего кандидата.
17. На избирательное общее собрание может быть подан список кандидатов в совет командиров с распределением их по отрядам, подписанный или от имени одной из организаций коммуны, или не меньше как 20 коммунарами.
18. На том же избирательном общем собрании избирается и ССК, который ведет все дела совета и председательствует на нем.
19. Совет командиров имеет право до истечения срока своих полномочий изменять свой состав, т. е. смещать, назначать и перемещать командиров, а также заменить секретаря совета командиров.
20. Отрядам предоставляется право протеста и отвода в случаях, предусмотренных 19. В таком случае конфликт между отрядом и советом командиров разрешается общим собранием.
21. В совете командиров с правом решающего голоса присутствуют: заведующий коммуной, его заместитель и секретарь педагогического совета.
22. На заседание совета командиров может явиться не командир и не его помощник, а любой рядовой член отряда, и, если он присутствует от отряда один, он имеет право решающего голоса без представления каких бы то ни было письменных полномочий.
23. Совет командиров собирается в воскресенье в 10 ч утра и, кроме того, может быть собран в любую минуту сигналом ‘сбор командиров’ по распоряжению заведующего коммуной или ССК.
24. В CK председательствует ССК, а в его отсутствие — командир III отряда.
25. Каждый командир, услышав сигнал ‘сбор командиров’, должен или сам явиться на собрание, или командировать помощника или одного из членов отряда.
26. ССК во время заседания CK имеет право наказания по отношению к нарушителям порядка на заседании, а также по отношению к опоздавшим членам совета.
27. Каждый коммунар, услышав сигнал ‘сбор командиров’, если он знает, что командир и его помощник отсутствуют, должен явиться в CK.
28. Каждый командир или помощник, уходя из помещения коммуны, должен объявить отряду, кому передает свои полномочия.
29. Отряд, не представленный в заседании, должен быть отмечен в рапорте ССК, и командир его должен дать объяснение общему собранию.
30. Совету командиров принадлежат:
а) проекты изменения ‘Конституции’ коммуны,
б) обязательные постановления по коммуне о порядке текущей работы,
в) распределение труда между отрядами коммуны,
г) смещение, назначение и перемещение командиров,
д) назначение и смещение помкомандиров по% представлению командиров,
е) назначение заведующих отдельными частями,
ж) перемещение коммунаров из отряда в отряд,
з) рассмотрение всех хозяйственных вопросов и принятие решений по этим вопросам,
и) рассмотрение вопросов культурно-бытовых,
к) прием отчетов от отрядов,
л) избрание комиссий с временным заданием,
м) устройство праздников,
н) установление очередей по потреблению1,
о) решение всех вообще текущих вопросов.
31. Совет командиров назначает заведующих отдельными частями, а именно: зав. клубом, зав. библиотекой, зав. канцелярией, зав. светом2 и др.
32. Все заведующие отдельными частями состоят членами III отряда, также и все имеющие постоянную индивидуальную работу. В III отряд входит и ССК как рядовой его член.
33. Командир III отряда является помощником заведующего хозяйством, на его обязанности лежит контактная работа с завхозом, наблюдение за хранением и исправностью всего имущества коммуны.
34. Все отряды, в том числе и III, имеют отдельную спальню и отдельный стол в столовой.
35. На обязанности командира и его помощника лежит:
а) представительство отряда в CK и у заведующего коммуной,
б) наблюдение за порядком в отряде, в спальне и в столовой,
в) руководство отрядом во время работы,
г) ответственность за инструменты во время работы,
д) получение рабочих задач и отчет об их выполнении,
е) получение белья, одежды, мыла и прочих предметов потребления для отряда и правильное их распределение,
ж) забота об отряде и о своевременном удовлетворении его нужд,
з) наблюдение за чистотой тела и одежды в отряде и мастерской.

IV. Рабочий (сводный) отряд

36. Каждый производственный отряд на работе является рабочим отрядом.
37. Рабочим отрядом на работе командует его командир, а в его отсутствие — помощник.
38. Для выполнения работ по самообслуживанию организуются сводные рабочие отряды сроком на одну неделю из частей производственных отрядов.
39. На воскресном своем заседании CK устанавливает план сводных отрядов и предъявляет требования к производственным отрядам об откомандировании в тот или иной сводный ‘отряд определенного числа коммунаров.
40. На том же заседании CK устанавливает план производственных совещаний всех отрядов, как основных, так и сводных, и назначает председателей этих совещаний из числа воспитателей и старших коммунаров.
41. Если основной отряд весь разделен по сводным отрядам, он считается нерабочим, не устраивает производственного совещания и командир его сдает не письменный, а устный рапорт о благополучии в отряде.
42. Производственное совещание рабочих отрядов происходит в воскресенье в 2 и в 4 ч дня3.
43. К 12 ч дня в воскресенье каждый командир основного отряда должен представить ССК список своих коммунаров с указанием, в каком рабочем отряде работает каждый.
44. На основании этих списков ССК составляет списки рабочих (сводных) отрядов и передает их лицам, назначенным вести производственные совещания.
45. На производственном совещании устанавливается план работы отряда на неделю, определяются инструменты и производственные нужды отряда. В сводных отрядах, сверх того, избирается командир сводного и его помощник.
46. Все эти постановления записываются в бланк отрядного рапорта, заготовленного для отчета отряда в течение недели.
47. Сводный отряд считается существующим только на работе, где он и подчиняется своему временному командиру. По окончании рабочего дня отряд считается несуществующим и члены его — свободными от подчинения комендантскому сводному отряду.
48. Исключение из предыдущего составляет комендантский сводный отряд и все сводные отряды, носящие 17-й номер и работающие без определенных часов. Например, 17-й сводный, работающий в больничке, если там много больных, и 17-й сводный, работающий по подвозке воды, если испортился водопровод.
49. Каждый сводный отряд имеет номер, характеризующий длительность и часы работы, и литеру, представляющую первую букву названия работы. Учебные отряды не имеют литеры и называются по порядковому номеру учебной группы: 1-й, 2-й, 3-й, 4-й, 5-й сводный.
50. Комендантский сводный отряд исполняет все работы по чистоте и следит за чистотой тела и костюма воспитанников. Командир комендантского сводного отряда имеет право удалить из-за стола или из спальни коммунара, если он недостаточно чист.
51. На обязанности комендантского сводного отряда лежит стрижка воспитанников и организация купания.
52. Сводный отряд, обслуживающий отопление, называется горячим сводным отрядом.
53. Каждый сводный отряд на работе обязан следовать строго своему плану и отмечать в рапорте все отступления от него.
54. Все рабочие отряды, кроме комендантского, горячего, сторожевого и 17-х сводных, выходят на работу по сигналу ‘на работу’ и заканчивают работу по сигналу отбоя.
55. Сторожевой сводный обслуживает в течение времени от сигнала ‘вставать’ до сигнала ‘спать’ вешалку и дневальство в спальне, а ночью — только последнее.
56. Сторожевому отряду сдаются на ночь все ключи от входных дверей.
57. Сводный отряд, обслуживающий кухню и столовую, называется ‘старшая хозяйка’.

V. Дежурство

58. В дневное дежурство входит: дежурство по коммуне, дежурный командир, дежурный сигналист.
59. Дежурство по коммуне составляют двое: воспитатель и коммунар, избравшие друг друга по добровольному согласию и утвержденные приказом педагогического совета.
60. Оба дежурные по коммуне пользуются совершенно равными правами и распределяют работу между собой но своему усмотрению, отвечают же за день вместе.
61. Дежурство по коммуне сдается и принимается в 9 ч вечера и считается суточным. Ночью дежурный имеет право спать, но не выходит из здания.
62. Дежурный по коммуне в течение всего дня наблюдает за дисциплиной, работой, сном, приемом пищи и исполнением всех законов коммуны.
63. Дежурный имеет красную повязку и должен одевать фуражку4.
64. Дежурный командир не несет никакой особой работы и не освобождается от своей прямой работы. Он считается резервом дежурства по коммуне и может быть затребован на помощь в любой момент.
65. Дежурный воспитатель ведет дежурный журнал5.

VI. Законы дня

66. Ночной дневальный в назначенный час должен разбудить дежурного и сводный отряд ‘старшая хозяйка’.
67. Сигнал ‘вставать’ дается в 6 ч 50 мин утра. В течение 30 мин коммунары должны умыться, привести себя в порядок и убрать постели.
68. В 7 ч 20 мин дается сигнал ‘общий сбор’, по которому все отряды должны выстроиться каждый в своей спальне.
69. Утренний обход делает заведующий коммуной или его заместитель, а в их отсутствие — ССК, все в сопровождении дежурного. Обход встречается командой ‘Отряд, смирно!’. Обход и отряд приветствуют друг друга взаимным салютом.
70. Во время утреннего обхода проверяется чистота спальни, правильность заправки постелей и аккуратность костюмов коммунаров.
71. В 7 ч 30 мин дается сигнал на завтрак.
72. За столы все коммунары садятся по отрядам. По окончании еды вставать из-за стола можно только тогда, когда весь отряд поел.
73. Все коммунары обязаны после приема пищи поблагодарить дежурных салютом.
74. Командир отряда выписывает пищу для отряда своим ордером, на обороте которого должен отметить, кому и по каким причинам нужно оставить пищу.
75. Во время раздачи пищи сводный отряд ‘старшая хозяйка’ должен быть в фуражках.
76. В 8 ч дается сигнал на работу. По этому сигналу 1-я бригада (половина 1-го, 3-го отрядов и 2-й, 4-й, 8-й отряды) отправляется в школу, а 2-я бригада (половина 1-го, 3-го отрядов, 5-й, 6-й, 7-й отряды) — на работу.
77. В 11 ч совершается комендантский обход. Его проводит один из дежурных коммуны и командир комендантского сводного отряда. Обход должен установить состояние чистоты в коммуне.
78. В 11 ч 50 мин дается отбой, а в 12 ч — сигнал на обед.
79. Сигнал на работу и в школу дается в 1 ч 10 мин.
80. В 4 ч дается отбой и сигнал к чаю. После чая бывает…6 один урок в школе.
81. Клубы открываются в 4 ч и закрываются в 10 ч.
82. Сигнал на ужин дается в 8 ч.
83. В 8 1/2.4 дается сигнал ‘на рапорт’ и одновременно на общее собрание.
84. Рапорты сдаются всеми командирами как основных, так и сводных отрядов, а кроме того, ‘судебным исполнителем’, заведующими отдельными частями, ССК и дежурными по коммуне.
85. Рапорты сдаются по форме:
‘В отряде No… все благополучно. Особые замечания…’ или ‘В отряде не все благополучно’.
86. Рапорты отдаются при взаимном салюте всех присутствующих.
87. После рапорта открывается общее собрание, на котором разбираются особые замечания в рапортах и все вопросы, поднятые тем или другим коммунаром.
88. Рапорты принимает и председательствует на общем собрании заведующий коммуной или его заместитель, а в их отсутствие — ССК.
89. В 9 ч дается сигнал ‘спать’, который является разрешением войти в спальню. Немедленно после этого дежурный по коммуне совершает вечерний обход или поверку.
90. Во время вечернего обхода командир каждого отряда докладывает дежурному, что все на местах. Проверять его рапорт дежурному не разрешается.
91. Перед сигналом ‘спать’ на общем собрании ССК зачитывает приказ на следующий день. Приказ как воля коммуны заслушивается стоя.

VII. Приказ и отчет

92. Никакое общее распоряжение по коммуне не действительно, если оно не объявлено приказом.
93. Приказ составляется ССК и подписывается им и заведующим коммуной.
94. В течение дня экстренные распоряжения делаются дополнительным приказом.
95. Приказ может быть опротестован на общем собрании.
96. Право наказания за неисполнение приказа принадлежит только заведующему, а в его отсутствие — заместителю. Наказания за более тяжелые проступки налагаются товарищеским судом.
97. Товарищеский суд избирается общим собранием на 3 мес, в составе 4 воспитанников. Пятым входит воспитатель, по очереди. ‘Обвинитель’ — всегда заведующий, ‘защитник’ — один из коммунаров, по назначению заведующего.
98. Заседание товарищеского суда происходит гласно и при знамени.
99. Наблюдение за выполнением наказаний, наложенных как товарищеским судом, так и заведующим коммуной, возлагается на ‘судебного исполнителя’, выбираемого общим собранием.
100. Приговор товарищеского суда утверждается заведующим коммуной.
4 февраля 1928 г.

О выпуске воспитанников коммуны при достижении ими 16-летнего возраста

…Мальчик или девочка, выпущенные из коммуны к 16 летам, нуждаются в опеке нисколько не меньше, чем до выпуска из коммуны, а может быть, даже и больше, ибо сумма вредных влияний и материальных затруднений в их жизни даже увеличивается.
До сих пор в практике наших детских домов еще не было случая, чтобы патронирование производилось тем же детским домом, в котором воспитанник жил до выпуска. Таким образом, получалось, что в 16—17 лет юноша попадал в совершенно новую обстановку и почти совершенно терял связь со старой. Благодаря этому даже незначительные результаты соцвосовского воспитания погибали в первый же год. В особенности это плохо отражается на мальчиках: они начинают пить, играть в карты, хулиганить. Очень слабая материальная обеспеченность начинающих работать на производстве еще более усиливает общий разлад в среде наших выпускников.
Патронирование должно производиться обязательно детским домом, в котором воспитанник был до выпуска. Мой проект об этом, представленный в прошлом году в окрисполком, не был даже рассмотрен.
Для коммуны Дзержинского патронирование не будет дорого стоить. Правление может, вероятно, те средства, которые отпускаются помдетом на дело патронирования по числу наших воспитанников, получить в свое распоряжение и, добавив к ним незначительную сумму, организовать собственное общежитие или сеть небольших квартир.
Только при условии такого патронирования можно говорить о выпуске шестнадцатилетних ребят.

О педагогической теории и практике
(фрагмент)

Мы как-то чересчур высоко летаем, не в обиду будь сказано нашим ученым-педагогам. Область научной педагогики — это что-то такое далекое и от общества, и даже от практических работников. Вероятно, ни в одной области знания высококвалифицированные ученые так основательно не оторваны от практики, как у нас. Это, впрочем, не мешает любому практическому работнику — педагогу при желании вдруг сделаться высококвалифицированным ученым-педагогом. Что во всем этом есть что-то в высшей степени странное и что-то в высшей степени передовое, не может подлежать никакому сомнению. Очень возможно, что это происходит от невероятных потуг нашей педагогики сделаться как можно скорее настоящей наукой: поэтому именно так хочется ‘заиметь’, как говорят наши колонисты, ‘всамделишнюю’ теорию, пусть даже и совершенно оторванную от нашей практики.
Очень возможно, что вся теперешняя наша возня с этой бедной молоденькой рефлексологией1 когда-нибудь и поможет нашей педагогике выбраться на научную дорогу, но в настоящее время наши молодые педагоги, окончившие специальный педагогический вуз и очень гордящиеся своей рефлексологической подготовкой и серьезными соображениями насчет разных увязок, глубоко убежденные, что в комплексе действительно заключена квинтэссенция педагогической премудрости2, на практической работе нисколько не лучше всех обыкновенных смертных, а по сравнению с людьми бывалыми, много видевшими и много мыслившими, они уже никак не пойдут в сравнение…

В педагогический совет трудкоммуны им Ф. Э. Дзержинского
О направлении и формах клубной работы (на 1930 — 1931 гг.)

1

Клубная работа в наступающем году не может располагать достаточным временем, так как открытие в коммуне рабфака предполагает гораздо большую занятость коммунаров образовательной работой. Поэтому нужно ожидать, что особенного тяготения коммунаров к клубной работе не будет, в особенности в тех формах, в которых была работа в истекающем году. Так, работа кружков языка, художественного кружка, радиокружка, вероятно, будет пополняться теперь работами школьного типа или работой ответственных организаций коммуны.

2

В то же время в согласии с общими директивами о постановке клубной работы и в согласии с общей логикой настоящего времени совершенно необходимо подумать о большем приближении клубной работы к производству, придав ей характер мобилизации общественных свободных сил на дело улучшения производства. Этой основной идее нужно подчинить организацию клубной работы у нас в возможно большей степени.

3

Одновременно с этим мы должны не упускать из виду тяготение коммунаров к зимнему спорту, вполне правильное и законное. Спортивная работа имеет, конечно, огромное значение, и ни в каком случае мы не должны особенно ее урезывать, чтобы не обратить наших коммунаров в комнатных людей.

4

Таким образом, клубная работа должна строиться у нас по трем линиям:
1. Клубно-производственный уклон.
2. Спортивный уклон.
3. Уклон отдыха и общего развития.

5

По первому уклону мы предлагаем организацию следующих кружков:
А. Кружок коммунарского станка.
Б. Материальный кружок.
В. Кружок рационализации.
Г. Кружок организаторов.
Д. Кружок экономики производства.

6

По второму уклону мы предлагаем такие кружки:
1. Лыжного спорта.
2. Конькового спорта.
3. Военно-стрелковый.
4. Подвижных зимних игр

7

По третьему уклону мы предлагаем такие кружки:
А. Драматический.
Б. Кружок писателей.
В. Природоведческий. Г. Библиотечный.
К этому же отделу мы относим внекружковую работу, направляемую состязаниями и турнирами: шахматным, шашечным, подвижных игр, ребусника и пр.

8

Работа каждого из тринадцати кружков должна быть строго регламентирована как в вопросах содержания, так и в вопросах организации. Для упорядочения работы мы предлагаем усилить, с одной стороны, элементы дисциплины, с другой стороны, элементы заинтересованности.

9

В каждом кружке обязательно должен быть руководитель из числа педагогов, ответственный за работу и успешность кружка и ответственный в порядке оплаченного труда.

10

Дисциплина в клубной работе должна быть выражена:
1. В соблюдении расписания.
2. В посещаемости.
3. В учете и ответственности за материальные ценности.

11

В согласии с этим вопрос об общем расписании должен быть поставлен как общий серьезный вопрос. Ни в каком случае расписание не должно быть нереальным, только для декорации. Оно должно быть так составлено, чтобы его можно было выполнить, и поэтому обязательно должно быть выполнено.

12

Вопросы заинтересованности должны располагаться вокруг стержней идейного и материального. Идейная заинтересованность должна выбираться нами из общей суммы интересов и устремлений коммунаров. Мы должны направлять эти интересы и так организовать работу, чтоб она сама по себе была привлекательна. Так, например, работа в производственных кружках должна исходить из естественных устремлений коммунаров как будущих инженеров. Эту тему нужно всегда будировать и в кружках и в общем собрании, а самое главное, нужно в самой работе показать, что действительно в ней удовлетворяются указанные интересы.

13

Материальная заинтересованность должна выражаться в предоставлении каждому кружку средств денежные и материальных, чтобы он мог как следует развернуть свою работу. В производственных кружках эти средства должны предоставляться отчасти из сумм производства как на покупку литературы, так и на расходы по опытной работе, и в особенности на выдачу премий как целым кружкам, так и отдельным работникам за особенные достижения и помощь производству.

14

Работа кружка коммунарского станка должна заключаться в следующем:
А. В общем изучении станкового дела, в чтении соответствующей литературы, в особенности по истории машины.
Б. В экскурсиях на фабрики и заводы для изучения отдельных типов станков и сравнения с нашими.
В. В придирчивом наблюдении за работой наших станков, в организации общественного внимания к ним и сбережении их в работе.
Г. Изобретательская работа по улучшению и приспособлению станков, по замене старых станков новыми.
Д. В изучении чертежей и в небольшой работе по черчению деталей, в особенности в связи с изобретательской работой кружка.
Е. В ведении специального отдела по станку в стенной газете коммуны.
Ж. В выявлении лучших работников коммуны на станках и в представлении их к премированию.

15

Работа кружка материального должна заключаться в следующем:
А. В общем изучении материальной схемы производства коммуны.
Б. В чтении литературы о материалах, о. новых идеях и практических усовершенствованиях в области замены и употребления материалов на Западе и у нас.
В. В наблюдении за правильным и экономным расходованием материалов в коммуне, за правильным снабжением коммуны материалами.
Г. Изучение вопроса о материальном снабжении производства Союза по пятилетнему плану.
Д. В изобретательской работе по улучшению материальной сферы.
Е. В экскурсиях на заводы и фабрики для изучения положения с материалами.
Ж. В выявлении отдельных лиц и цехов коммуны, наиболее бережно относящихся к материалам, и в представлении их к премированию.
З. В ведении специального отдела по материалам в стенгазете коммуны.
И. В участии в приобретении материалов для производства.

16

Кружок рационализации работает в таких разрезах:
А. Изучение литературы по рационализации, ее истории и основных теорем и проблем.
Б. Изучение постановки рационализации на советских заводах и фабриках.
В. Инициативная работа и практическая работа по рационализации производства в коммуне.
Г. Ведение специального отдела в стенгазете коммуны.
Д. Выявление работников коммуны, наиболее отличающихся в рационализаторской работе, и представление их к премиям.
Е. В устройстве дискуссий по вопросам рационализации в коммуне.

17

Кружок организаторов имеет работу по таким темам:
А. Изучение вопросов по управлению производством.
Б. Изучение схем организации производства на заводах, законов сечения предприятия по цехам и бригадам, организации отдельных сфер производства.
В. Сравнительное изучение вопросов организации у нас и на Западе.
Г. Практическое изучение организации управления нашего производства и внесение практических указаний по его улучшению.
Д. Изучение вопроса о качествах организатора и руководителя производством.
Е. Практическое вмешательство в производство коммуны по всем вопросам руководства.
Ж. Устройство дискуссий но отдельным вопросам организации управления производством.
З. Ведение специального отдела стенгазеты в коммуне.
И. Выявление лучших организаторов в коммуне и представление их к премиям.
К. Изобретения в области организации управления.

18

Кружок экономики производства:
А. Изучение вопросов калькуляции предварительной и исполнительной.
Б. Изучение основ бухгалтерского учета.
В. Знакомство с вопросами себестоимости вообще и в коммуне.
Г. Практическая работа по улучшению калькуляционного дела в коммуне.
Д. Ознакомление с договорами производства коммуны.
Е. Выявление непроизводительных расходов в производстве коммуны и условий, порождающих их.
Ж. Экскурсии на другие производства по вопросам калькуляции и экономики.
З. Сравнительное изучение вопросов о расценках и зарплате, о различных ее системах.
И. Выявление данных о прибылях производства и о расходовании прибылей.
К. Ведение специального отдела в стенгазете.
Л. Выявление товарищей, отличающихся [работой] по улучшению экономики коммуны, и представление их к премиям.

19

Кружок лыжного спорта имеет своими работами:
А. Организацию лыжного спорта в коммуне с монопольным правом участия в нем.
Б. Чтение литературы по лыжному спорту и знакомство с постановкой лыжного спорта в организациях Харькова.
В. Ответственность за покупку лыжных приспособлений и их выдачу и хранение.
Г. Ведение специального отдела в стенгазете коммуны.
Д. Выявление наилучших лыжников в коммуне и организация спортивных состязаний.

20

В таком же порядке организуется и кружок конькового спорта.

21

Кружок писателей (можно назвать его и иначе) имеет предметами своей работы следующее:
А. Объединить товарищей, интересующихся литературой и литературным трудом.
Б. Изучение явлений современной литературы, литературных объединений и направлений.
В. Практическая работа в области литературного творчества, писание очерков, рассказов и стихов.
Г. Усвоение основных законов литературного письма и стихосложения.
Д. Регулярное издание литературного журнала и ведение литстраницы в стенгазете коммуны.
Е. Пробы писания пьес из коммунарской и общей жизни для коммунарского драмкружка.

22

Кружок природоведческий должен принять на себя изучение не только рыб, но и окружающей природы в области ботаники и зоологии.

23

Библиотечный кружок должен иметь такой план:
1. Работа в библиотеке, учет читаемости и работа по пополнению библиотеки.
2. Организация коллективного чтения.
3. Ознакомление коллектива коммуны с важнейшими новинками литературы и устройство диспутов по темам, затронутым этими новинками.
4. Организация исследования коммунара-читателя по специальным способам.
5. Ознакомление с работой других библиотек.
6. Составление рекомендательных списков книг.
7. Организация чтения между рабочими коммуны.

24

Драматическому кружку должен быть передан в полное распоряжение весь ‘громкий’-клуб. Предоставить кружку право организовывать внутри себя отдельные секции и учебные занятия.
Необходимо драмкружку передать все дело кино, театра и распорядительство в зале, а также всю работу по составлению киноплана и доставанию картин.
В задачи этого кружка должны входить и организация посещения членами кружка театров и кино в городе, и устройство отчетов и дискуссий по вопросам театра и игры вообще.
Одной из задач драмкружка должно стоять открытие при коммуне своего запаса париков и своих костюмов, а также организация выездов нашего театра в другие клубы.

25

Для общего управления клубной работой необходимо иметь только один орган, подобный совету командиров, — совет старост, которому передать все функции управления и координирования клубной работы. К совету старост нужно придать выбранного на общем собрании председателя-секретаря, которому поручить кроме общих задач еще и руководство работой ‘тихого’ клуба: шахматами, шашками, настольными играми и ребусником.

26

Для специальных задач по клубной работе выбирать на каждый раз отдельные комиссии: комиссию по турнирам, по ребуснику и пр.

27

Выделить из средств учебной части и из средств производства деньги для организации премиальной системы по клубной работе. Совету старост принадлежит все руководство клубной работой, а также представительство перед другими органами коммуны и зав. коммуной.
Совет старост собирается один раз в декаду в часы собраний совета командиров по тому же сигналу.
Командиры отрядов не могут быть старостами кружков.

28

Ответственность за поведение коммунаров в клубах и за исправность здания и мебели возлагается по-прежнему на дежурный отряд.

29

Секретарь совета старост ежедневно сдает рапорт ДК в общем порядке.

В. Терский

О присоединении колонии им. М. Горького к коммуне им. Ф. Э. Дзержинского

(Выписка из протокола общего собрания ячейки КП(б)У и ЛКСМ при колонии им. М. Горького от 11. III. 1932 г.)

Слушали: 1. О присоединении к дет. коммуне им. Дзержинского.
Постановили: 1. Страна Советов вступила в 4-й, решающий год пятилетки еще с большими потребностями в кадрах, чем в предыдущие годы.
Колония им. Горького также ставит перед собой задачу создания квалифицированных кадров для социалистической промышленности Страны Советов.
Подводя итоги пройденному колонией пути, можно сделать вывод, что колония недостаточно как количественно, так и качественно выпускала для нужд государства квалифицированные кадры.
Имея очень слабую производственную базу, испытывая большие затруднения со снабжением мастерских материалами, ячейка приходит к выводу, что при нынешнем положении производства коммуны колония не сумеет дать социалистической промышленности кадров, обученных для нужд современной техники.
Имея в коллективе до 400 человек бывших беспризорных, организованных по типу производственно-бытовой коммуны, колония не имеет перспектив по усваиванию этим коллективом квалификаций, какие возможны были бы при более благоприятных условиях. Эти условия могут быть созданы организацией соответствующего комбината детских учреждений типа интернатов. В результате такого объединенного руководства несомненно улучшится воспитательная, педагогическая и хозяйственная жизнь колонии.
Колония им. Горького однотипна с коммуной им. Дзержинского как в отношении детского контингента, так и в плоскости организационных форм.
Принимая во внимание все вышеизложенное, а также то обстоятельство, что инициатива исходит из недр самого детского коллектива обоих учреждений в части федеративного объединения, а также принимая во внимание желание бывших горьковцев (ныне дзержинцев) иметь одну систему управления, собрание постановило:
Поручить треугольнику поставить перед ГПУ УССР вопрос об организации комбината из двух детских коллективов — коммуны им. Дзержинского и колонии им. Горького — под общим руководством Правления коммуны им. Дзержинского.
Предложить треугольнику детально проработать этот вопрос и представить на рассмотрение ячейки план реализации этого постановления.

Секретарь ячейки КП(б)У
Секретарь ячейки ЛКСМ

Один день коммуны

Приказ по коммуне No 189 1 октября 1932 г.

1

Дежурные командиры — Ширявский и Пихоцкая. Дежурный член санитарной комиссии — Клеточкина. Дежурный член клубного совета — Илюшечкина. Дежурный сигналист — Пащенко Николай.

2

С утра все по нарядам командиров.

3

Согласно постановлению совета командиров распределение работ по уборке коммуны на октябрь месяц следующее:
1-й отряд — математический кабинет, верхний коридор корпуса рабфака.
2-й отряд — мостик АБ, лестница к больничке, верхняя уборная корпуса спален.
3-й отряд — главная лестница корпуса спален, вестибюль и помещение вешалки корпуса спален.
4-й отряд — физический кабинет, зрительный зал и сцена.
5-й отряд — кабинет черчения и физкультурный зал.
6-й отряд — балкон зрительного зала, лестница к уборной учебного корпуса и уборная.
7-й отряд — кабинет языка и ‘тихий’ клуб.
8-й отряд — нижний коридор корпуса спален утром и вечером и нижняя уборная корпуса спален.
9-й отряд — парадная лестница, нижний коридор и вестибюль корпуса рабфака.
10-й отряд — кабинет природоведения и верхний коридор корпуса спален утром и вечером.
11-й отряд — кабинет соцэка и уборные девочек.
12-й отряд — класс подготовительных групп и цветники перед зданиями коммуны.
13-й отряд — кабинеты начальника коммуны, учебной части и совета командиров.

21

Согласно постановлению совета отрядов назначаются на октябрь месяц:
Сторожевой сводный отряд под командой Михаила Бондаренко в составе: Шапошникова,
Букреева, Братчина Николая, Строга I, Соловьева. Старшая хозяйка — коммунар Сычов.

3

Согласно постановлению совета командиров коммунар Демченко переводится из литейного цеха в токарную группу — по его просьбе.

4

Согласно постановлению совета командиров обращается внимание коммунара Костина на необходимость принять более активное участие в жизни коммуны, коммунарских органов самоуправления, в клубных и политических организациях.
Согласно постановлению совета командиров коммунару Синякову выносится строгий выговор за то, что уклонился от участия в тушении пожара рабочего барака 18 сентября и во время пожара продолжал чинить свой радиоаппарат…

8

Предлагается всем командирам отрядов в течение двух дней подать ССК списки коммунаров, желающих участвовать в культпоходе в театр ‘Березиль’ 6 октября.

7

Согласно постановлению комиссии по расценкам, утвержденному советом командиров, объявляются новые расценки по сборному цеху завода по сборке нижнего щита:

Норма за 4 ч

Цена в коп.

Установка шпинделя в щит

25

12

Запрессовка втулок, райберовок и засверловка

60

5

Укладка связки и установка крышек

50

5

Сборка комплекта промежуточных шестерен

35

10

Установка промежуточных шестерен

50

8

8

На довольствии коммунаров 333, из них девочек 86.

Секретарь совета командиров И. Волченко

Утренний рапорт дежурного члена санкомиссии
дежурному командиру 1 октября т. Ширявскому ДЧСК Клеточкиной

Рапорт

Утренняя уборка закончена своевременно. Плохо произведена уборка 13-м отрядом в кабинете совета командиров.

ДЧСК Клеточкина

Сводка механического цеха о выполнении плана за 1 октября

Сверлилок выпущено — 58.
Токари по алюминию — 98,3%.
Токари по железу — 104,8%
Токари по чугуну — 125%.
Токари на эрликонах — 137,6%.
Револьверщики — 114,1%.
Фрезерные — 109%.
Строгальные и зуборезные — 127,3%.
Инструментальщики — 104,6%.
Шлифовальщики — 115,4%.
Штампы — 110%.
Сверлильные — 114,9%.

Начальник механического цеха Овчинников

Выписка из журнала преподавателя

1 октября

1. Старшая подготовительная группа А.
Математика: метрическая система мер.
Украинский язык: чтение и пересказ.
Природа: скелет человека.
Обществоведение: понятие о классе и партии. Их взаимоотношения. Классовые интересы и классовая борьба.
Немецкий язык: формы глагола.
II. Первый курс Б. Математика: коэффициент.
Соцэк: сентябрьский Пленум ЦК ВКП(б).
Русский язык: суффиксы имен существительных.
Биология: ферменты, их особенности, алкалоиды, эфирные масла.
Физкультура: пять первых упражнений зарядки ГТО.
Метание гранаты.
III. Второй курс В.
Математика: уравнения с буквенными и дробными коэффициентами.
Физика: расширение жидких тел.
Химия: строение атома.
Черчение: проекция усеченного конуса на три плоскости.
IV. Третий курс А.
Математика: биквадратное уравнение. Соцэк: экономизм и зубатовщина. Автомобиль: части автомобиля.

Протокол заседания бюро комсомольского коллектива коммуны им. Дзержинского

1 октября 1932 г.

Присутствовали члены бюро: Швед, Пащенко, Мартыненко, Оноприенко, Богданович, Буряк, Черный, Вехова, Землянский, Мохарев. Комсомольцы: Боярчук, Прасов, Черников, Торский.
Слушали: О начале политучебного года (культпропколлектива тов. Мартыненко).
Постановили: а) Намеченный план политучебы утвердить, б) выполнить постановление ЦК ВЛКСМ о начале занятий 15 октября, в) немедленно развернуть соцсоревнование между группами, г) организовать вечернюю группу для комсомольцев подготовительных групп и рабочих, д) предложить ‘Дзержинцу’ систематически освещать ход комсомольской политучебы.
Слушали: О выделении комсомольцев в состав БРИЗа.
Постановили: Выделить в состав бюро БРИЗа т. Боярчука, Козыря и Шатаева.
Слушали: Заявление Торской об освобождении ее от командования 10-м отрядом. Торская мотивирует свое заявление тем, что комсомолки Страхова и Жилина не слушают ее и мешают ей работать.
Высказывались т. Оноприенко, Мохарев, Вехова, которые считают, что нет никаких оснований снимать Торскую с работы по командованию отрядом.
Постановили: Торскую оставить командиром 10-го отряда. За некоммунарское отношение к командиру Страховой и Жилиной поставить на вид.
Слушали: О выделении командира в литейный цех.
Постановили: Ввиду того что т. Могилин из литейного цеха переводится в механический, командиром литейного цеха рекомендовать т. Черникова.
Слушали: Об общем комсомольском собрании 15 октября.
Постановили: 15 октября собрать общее собрание комсомольского коллектива.
Повестка дня: 1. Итоги сентябрьского Пленума ЦК ВКП(б). 2. Значение шестого менделеевского съезда (докладчик т. Татаринов).

Секретарь бюро Швед

Рапорт командира 2-го отряда (третий А курс рабфака)

Состав отряда: 1. Камардинов. 2. Ширявский. 3. Гонтаренко. 4. Буряк. 5. Бронфельд. 6. Файнергольц. 7. Волченко. 8. Куксов. 9. Панов. 10. Мельникова. 11. Сидоренко. 12. Илюшечкин. 13. Терентюк. 14. Водолажский. 15. Красная. 16. Конисевич. 17. Прасов. 18. Крымский. 19. Брацихин. 20. Семенцов. 21. Сторчакова. 22. Торская. 23. Бобина.
Командир Ширявский. Помкомандира Сидоренко. В заседании совета командиров отряд получил задание:
I. Занятие на третьем курсе А рабфака.
II. Работа на заводе электросверлилок, кроме Камардинова, командированного в Москву по делам коммуны.

Секретарь совета командиров Волченко

Рапорт командира 9-го отряда (первый В курс рабфака)

Состав отряда: 1. Брицкий. 2. Виноградов. 3. Звягин. 4. Никитин Ш. 5. Новак. 6. Остапенко. 7. Романов М. 8. Яковлев П. 9. Якушин. 10. Октябрев. 11. Толстое. 12. Наконечная. 13. Страхова. 14. Малькова. 15. Карашевич. 16. Могилин. 17. Редькин. 18. Андриевский. 19. Смирении. 20. Длугач. 21. Деминская. 22. Лиф. 23. Федоренко. 24. Чевелий. 25. Куслий Ф. 26. Романов П. 27. Иванова. 28. Торский. 29. Сычев.
В заседании совета командиров отряд получил задание:
I. Занятие на первом курсе В рабфака.
II. Работа на заводе, кроме Сычова, назначенного старшей хозяйкой на октябрь месяц.

Секретарь совета командиров Волченко

161

Все благополучно. СХ Сычов

Рапорт дежурного члена клубного совета
Дежурному командиру 1 октября т. Ширявскому ДЧСК Илюшечкина

Рапорт

Проводились занятия в драматическом, украинском литературном и фотографическом кружках.
Библиотека работала нормально, выдано 66 книг.
В ‘тихом’ клубе играли в шахматы и шашки, а также в новую игру ‘Путешествие вокруг света’.
Коммунар Иванов громко разговаривал в ‘тихом’ клубе, на сделанное мною замечание не обратил внимания и только по требованию присутствующих коммунаров прекратил.
Была сыгровка оркестра.

ДЧСК Илюшечкин

Рапорт командира оркестра
Дежурному командиру 1 октября т. Ширявскому командира оркестра Жмудского

Рапорт

Сыгровка состоялась по расписанию. Играли: Василенко — фантазии из революционных песен Запада, Верди — попурри из ‘Риголетто’, Богуславский — ‘По зори’. Коммунар Алексюк погнул свой корнет.

Командир оркестра Жмудский

Вечерний рапорт дежурного члена санкомиссии
Дежурному командиру 1 октября т. Ширявскому ДЧСК Клеточкиной

Рапорт

Во время ужина воспитанник Лазарев Петя пришел в столовую с грязными руками и был мною удален из столовой. Ужинал он после всех.

ДЧСК Клеточкина

Рапорт командира сторожевого отряда
дежурному командиру 1 октября т. Ширявскому командира сторожевого отряда Бондаренко

Рапорт

По сторожевому отряду все благополучно. Воспитанник Кидалов забыл в умывальной свое полотенце и заявил о его пропаже.
Необходимо обновить приборы для чистки ног на главном входе.

Командир сторожевого отряда Бондаренко

Рапорт дежурного командира по коммуне
1 октября 1932 г.
комотряда 2 Ширявского

Тов. начальник коммуны, настоящим доношу, что в дежурстве по коммуне 2-го отряда все благополучно, за исключением: воспитанник Карашевич уходил без отпуска в город и возвратился только ко второму ужину. В объяснение сказал, что прибыл из санатория его больной отец и он спешил с ним увидеться.
Прошу обратить внимание на рапорт:
Дежурного члена клубного совета.
Командира сторожевого отряда.
Командира оркестра.
9-го отряда.

Деж. командир Ширявский

Протокол заседания совета командиров

1 октября 1932 г.

Присутствовали: Командиры всех отрядов и групп коммуны, Макаренко, Дидоренко, Шершнев.
Слушали: О Поведении Карашевича, ушедшего в город без отпуска.
Выясняется, что отец Карашевича тяжело болен и находится на излечении в Сухуми. В Харьков он не приезжал, и никаких свиданий с отцом у Карашевича быть не могло.
Карашевич наврал дежурному командиру Ширявскому.
Постановили: Принимая во внимание, что Карашевич живет в коммуне уже четвертый месяц и до сих пор не умеет достойно вести себя в коммуне, уходит без отпуска и бродит по городу, врет и ведет себя менее смирно, чем малыши 13-го отряда, что он не имеет никакого понятия о чести быть коммунаром-дзержинцем, поручить командиру 13-го отряда объяснить Карашевичу, как должен вести себя коммунар-дзержинец.
Слушали: О порядке культпохода в ‘Березиль’ б октября.
Постановили: Так как на культпоход ассигновано по смете коммуны 750 рублей, а нужно 1400 рублей, ассигновать из фонда совета командиров 650 рублей.
Культпоход провести в таком порядке: до городского парка перебросить коммуну на грузовиках, от парка до театра маршем, обратный путь в таком же порядке.
Слушали: Заявление инструктора Базилевича о том, что воспитанник Яновский делает много брака на сверлильном станке.
Постановили: Принимая во внимание, что в заготовительном цехе не хватает кондукторов, считать Яновского не виноватым в браке. Поручить коммунару Землянскому нажать на администрацию.

Секретарь совета командиров Волченко

Выступление А. С. Макаренко на совете командиров коммуны им. Ф. Э. Дзержинского 22 февраля 1933 г.

запись

Стреляный1 и Крымский не посещают нормально рабфак. Я уже говорил об этом со Стреляным, он 3 дня походил и опять перестал. Сегодня я его вызвал для объяснений, его объяснения были короткими: ‘Не хочу — и все’. Я тогда сказал ему, что в таком случае придется уходить из коммуны. Стреляный на это ответил, что он и сам хочет уйти и сегодня же подаст заявление.
Крымский очень плохо учится, представляется больным. В педагогическом совете недавно было вынесено постановление, предупреждающее Крымского, что оставление на второй год на выпускном курсе невозможно, так как Крымский уже оставался на второй год на предыдущем курсе…2
Это хорошо, что [комсомольскому] бюро удалось убедить Стреляного остаться в коммуне. Дурно влиял на Стреляного Крымский. Осенью он научил Стреляного пить водку, а теперь сбивает его уходить из коммуны. Стреляный — человек способный, жаль только, что он по отношению к совету командиров поступил не по-товарищески. Ему нужно было прийти и сказать в совете командиров, что он просит помочь ему пойти по музыкальной линии. У нас были случаи, когда мы коммунаров посылали не в наш рабфак, а на рабфак музыкального института. Только это плохо кончалось. И Волченко, и Жмудский3 бросили этот рабфак и перешли на наш, учиться там трудно, общежития плохие и плохой стол. Стреляный этой жизни все равно не выдержит…
Можно помочь ему другим способом: просить Левша нова4 подготовить Стреляного в музыкальный институт. Когда он кончит наш рабфак, ему все равно придется держать экзамен и по общим, и по специальным предметам.
Все равно, где бы ни учился раньше, через полгода в музыкальный институт ты попасть не можешь. Можно будет освободить Стреляного от некоторых предметов, которые не имеют значения при поступлении в музыкальный институт.
Картина вовсе не такая, какая нарисована Петром Ефимовичем5. Дело вовсе не в том, что коммунары теряют наряды6, а в том, что безобразно поставлен учет. Я каждый месяц собираю жалобы коммунаров на неправильную зарплату и не знаю ни одного случая, чтобы неправильность проистекала от потери нарядов. Сплошь и рядом коммунары имеют на руках копии нарядов и никакой правды добиться не могут, потому что копии не сходятся с оригиналами. Часто коммунары работают в ‘коммунке’7, и каждый надеется на равную долю заработка с товарищем, а в оригиналах показаны для них различные суммы. Гораздо чаще бывает, что наряды просто не выписывались, и никто не знает, какая работа производилась коммунарами и сколько она стоит. Коммунары виноваты не в том, что теряют наряды, а в том, что не умеют настойчиво потребовать наряды и приступают к работе без нарядов. Теряют наряды малыши, которые вообще способны терять многие вещи…
Я не сторонник предложения четвертых курсов рабфака. Они настаивают на первой смене потому, что считают утром заниматься лучше — на свежую голову. Я же особенной разницы не вижу. Утром у них хоть будет свежая голова, но придется вставать в половине шестого. Я думаю, что это вызовет кое-какой беспорядок: кто будет будить их на уборку в половине шестого, кто будет объявлять, что пора идти завтракать? На поверке они присутствовать не будут, вообще все утро у нас потеряет свою четкость. Сейчас, если кто поздно встает, так именно старшие. Боюсь, что будет столько недоразумений, что придется все равно отказаться от предложенной меры.

Выступление А. С. Макаренко на совете командиров коммуны им. Ф. Э. Дзержинского 28 февраля 1933 г.

запись

Борьбу с кражами нужно повести самую решительную. Необходимо подчеркнуть, что общее состояние дисциплины в коммуне значительно улучшилось с начала января1. Тем печальнее, что, вероятно, большая группа воспитанников регулярно обкрадывает коммунаров и коммуну. Общее возмущение среди коммунаров очень большое, можно ожидать даже расправ с ворами. Вся наша борьба с кражами была борьбой либеральной, мы больше говорим об исправлении. Оставляя в коммуне воров, наказывая их так называемыми моральными мерами, мы, собственно, оставляли их совершенно без наказания, а вокруг них разводились новые воры, образовывались целые шайки.
Вред от воровства нельзя измерять только ценностью пропавшей вещи. Нераскрытое воровство — это значит целая куча всяких подозрений, оскорблений часто ни в чем не повинных лиц. Вот у меня украли 500 рублей — я подозреваю несколько человек, и приходится даже говорить им об этом, а, может быть, из них именно никто ничего плохого не сделал. Это и есть самый большой вред от воровства — разделение в коллективе, разложение коллектива на части, ничем не связанные и друг с другом враждующие.
Кроме того, необходимо отметить: отсутствие четкой и решительной борьбы с воровством приводит к общему понижению честности. Уже теряется граница, где воровство, а где просто ‘взял’. На каждом шагу у нас даже не крадут, а просто тянут, ‘берут’. Поставили цветы в уголках — через пять минут они уже в спальне, берут ключи, лампочки, готовальни, книги, булочки, тарелки, чашки. Полная безответственность и беспорядок в распоряжении вещами…
Крадут не малыши. Крадут старшие ребята с младших курсов, наиболее отсталые в коммуне, типа Приса. Приблизительно мы знаем, кто крадет, но фактов в руках нет. Совершенно согласен с тем, что по отношению к воровству нужен самый жестокий подход. Только в этом случае коммунары не будут привыкать к воровской атмосфере. Никакой либерализм и никакие разговоры об исправлении отдельного человека не помогут. Исправление только и может заключаться в том, что никто не будет красть и будет забывать о кражах. Присоединяюсь к предложению выгонять из коммуны за самую маленькую кражу. Если человек полез в корзину и украл мыло, то это ничем не меньше, чем в той же корзине украсть 50 рублей. Все дело в том, есть ли в корзине деньги.
К сожалению, исключение из коммуны — дело чрезвычайно тяжелое. Совет командиров постановил исключить, а исключаемый живет в коммуне уже целую неделю и уже крадет без всякого стеснения, а вокруг него образуется целая шайка сочувствующих. Это все до тех пор, пока мы получим утверждение правления. А если даже утверждение получено, то мы начинаем соображать, куда отправить, коллектор не принимает старше 15 лет, с другими колониями договориться трудно.
Нужно также среди причин развития воровства указать на отсутствие света вот уже в течение трех месяцев, почти каждый вечер. Все бродят без дела, в темноте легче и украсть.

Выступление А. С. Макаренко на совете командиров коммуны им. Ф. Э. Дзержинского 13 марта 1933 г.

запись

Нельзя так говорить, как товарищ Гетте1. Нельзя дать всем коммунарам работу на станках. Все равно у многих коммунаров и сейчас есть работа, которая не приносит особой квалификации, но она приучает к труду, к материалу, к производственной обстановке. Всякая работа на производстве вообще полезна, и во всяком случае лучше, чтобы коммунары работали даже и на простых работах, чем болтались по цеху из-за отсутствия работы.
У нас есть много новых коммунаров, достаточно взрослых, которые могут временно поработать на простых станках… Им в коммуне быть еще долго. Конечно, все это временно. Когда откроется новый завод, для всех найдется интересная работа.

Доклад и выступление А. С. Макаренко на заседании
комиссии по пересмотру учебной системы
в коммуне им. Ф. Э. Дзержинского 17 октября 1933 г.

запись

…Наши коммунары, поступающие в вузы, чувствуют себя слабыми в сравнении с другими студентами. Не успевают в учебе из-за недостаточной подготовки к самостоятельной работе в высшей школе.
Наш распорядок дня построен так, что коммунары имеют возможность готовиться к лекциям только в течение ограниченного времени. Они нагружены работой и на заводе, и бытовыми обязанностями.
Наши коммунары, кроме того, не имеют окружения взрослых, которое повышало бы их развитие.
Предлагаю:
1) перестроить нашу школу, удлиняя срок обучения на один год, т. е. ввести пятый курс на рабфаке, подготовиться к организации с будущего года техникума1, куда бы могли пойте те, кто не хочет учиться в вузе,
2) организовать высококультурное окружение взрослых, которое повышало бы их развитие,
3) ввести институт воспитателей, но дать им название не ‘воспитателей’, а какое-нибудь другое, например ‘ассистентов’…2
Нужно у коммунаров развивать культурные потребности, организовать культурное окружение, сделать их культурными людьми. Нужно пересмотреть наш рабочий день, чтобы разгрузить наших педагогов и инженеров от второстепенных работ, которые отнимают много времени и не дают возможности уделять достаточно времени воспитанию коммунаров.
Нужно создавать условия для борьбы коммунаров за культуру, за первенство в обучении, на производстве…
Коммунары к жизни подготовлены, но они просто не хотят идти в худшие условия жизни. Они избирают, где учиться, и заинтересованы перспективами своей работы в будущем.
Предлагаю:
а) учебной части проработать новый учебный план, учитывая дополнительный год обучения на рабфаке,
б) пересмотреть списки всех коммунаров и установить тот путь обучения, какой был бы целесообразным для каждого отдельного коммунара,
в) на рабфаке составить учебные группы не больше, чем из 25 человек,
г) немедленно приступить к составлению проекта организации техникума,
д) увеличить штат педагогов, чтобы разгрузить их, обязав принимать участие в хозяйственной жизни коммуны и воспитании коммунаров,
е) ввести дежурство педагогов по вечерам,
ж) поставить хорошо работу кружков взрослых (драмкружки, художественный, литературный и др.),
з) ввести институт лучших коммунаров, которые будут помогать в работе и организации коммунарскои массы, создать им авторитет, дать некоторые права, касающиеся организации воспитания коммунаров.

Замечания к акту обследования коммуны им. Ф. Э. Дзержинского

Просим комиссию по обследованию коммуны им. Ф. Э. Дзержинского внести в акт обследования некоторые поправки, которые, по нашему мнению, необходимы для исправления неточностей, ошибок и искажений, вкравшихся в акт.
Сказано в акте: 1. Констатируется таким образом пополнение коммуны юношами, имевшими уже самостоятельный заработок или источник существования.
Наши замечания1: замечание акта высказано в такой форме, как будто в данном случае коммуна нарушила определенное правило.
Прием в коммуну, согласно существующим указаниям, производится не только с улицы. В каждом отдельном случае прием мальчика или девочки является результатом забот о нем многих лиц или организаций, в том числе и правления коммуны. Выяснение обстоятельств жизни отдельного кандидата производится, конечно, не по одному признаку, а по многим, между которыми ‘источник существования’ является не главным. Можно найти многих беспризорных, которые имеют ‘источники существования’, кроме воровства. Сплошь и рядом бывает, что наряду с существованием такого источника мальчику просто негде ночевать. К примеру, та же Курьянова имела заработок только потому, что первоначальным видом помощи в ее беспризорности захотели сделать работу курьера в ГПУ, но спать она могла только на столах в том же ГПУ. Таким же наборщиком был и Зайцев.
С. 2. В составе коммунаров имеются 36 детей чекистов, из них сирот совершенно незначительное число, остальные имеют родителей, братьев, сестер, могущих содержать и воспитывать [этих детей].
Это замечание акта также имеет такую форму, как будто в коммуне нарушено какое-то правило.
Дети и сироты чекистов принимаются с 1930 г., после того, как об этом было высказано пожелание… во время отчета коммуны.
Никакого нарушения или недостатка в этом видеть нельзя. Трудно найти такого беспризорника, а не только ребенка чекиста, у которого не было бы где-нибудь сестры или брата. Наличие этих родственников нисколько не спасает ребят от беспризорности, ибо утверждение, что они могут ‘содержать и воспитывать’ совершенно ошибочное. Часто эти родственники сами живут в детских домах, в других случаях имеют собственные семьи и решительно отказываются принять еще одного члена в семью. Положение ребенка в такой семье тяжелое и в моральном, и в педагогическом отношении. Если коммуна для таких сирот дает воспитание и готовит к жизни, это хорошо, и во всяком случае хорошо, если она помогает сиротам чекистов.
Точно так же необходима помощь в тех случаях, когда семья чекиста по разным причинам не справляется с ребенком, когда из него уже растет отрицательный тип. Можем указать на того же Сердобинского или Уральца, ребят, из которых без помощи коммуны обязательно вышли бы люди с уголовной биографией.
Запрещение принимать таких детей будет только означать отказ от профилактической работы исключительно в угоду некоторому романтизму, явно отсутствующему в совете2, — принимать только беспризорных. Между прочим, среди беспризорных очень много таких жертв отказа от профилактики. К слову: Свитухова принята не по просьбе тети, а по письменному ходатайству т. Дубового и ей не 18 лет, а 14…
С. 3. По возрасту коммунары распределяются так: 11 лет — 6, 12 лет — 10, 13 лет — 15, 14 лет — 20, 15 лет — 48, 16 лет — 62, от 17 до 20 лет — 204.
Такая таблица создает, действительно, впечатление, будто преобладающий возраст в коммуне 19—20 лет.
Мы сообщили комиссии другую таблицу, в которой старшие возрасты показаны в точном отношении: 17 лет — 86, 18 лет — 62, 19 лет — 52, 20 лет — 11.
С. 3. Наличие такого числа коммунаров старшего возраста происходит в связи с оседанием старших возрастов и возвращением выпущенных. Также расширен возрастной контингент при приеме, что совершенно неправильно и вредно для коммуны.
Считали мы необходимым ввести более точные выражения. Термин ‘оседание’ едва ли показывает, что коммунары переходят в старшие курсы рабфака. Раз мы имеем рабфак, то естественно ожидать, что в старших курсах будут старшие возрасты.
Возрастной диапазон расширен, правда, в 1931 г., но это сделано по настоянию члена правления тов. Букшпана3, который в особенности полюбил десятилетний возраст.
Впрочем, никакого вреда от такого распределения в коммуне нет. Старшие коммунары — это самые исправные ребята, которые нас меньше всего затрудняют.
Боязнь старших возрастов, как это показывает опыт наробраза, обязательно приведет к выпуску людей, не закончивших воспитания, к выталкиванию их и совершенно спутает все линии развития коллектива.
Бракосочетание возрастает в коммуне: 1932 г. — 1, 1933 г. — 4, 3 мес. 1934 г. — 5.
Просим исправить неверные цифры. За весь 1933 и начало 1934 г. было 5 случаев брака.
С. 5. Бракисочетание в коммуне приняло обыденный характер и легализуется, о чем отдается приказ: Снимается с довольствия коммунарка Деминская как вышедшая замуж.
Считали бы необходимым уточнить выражения, чтобы было видно, что рекомендует комиссия: придачу ли бракам нелегального характера, или репрессии по отношению к желающим вступить в брак, или скрытие этого бесстыдного поступка от коллектива?
Без принципиальных установок заново коммуна не может изменить своей политики по отношению к желающим вступить в брак. До получения таких установок нам необходимо руководствоваться общими советскими законами, не рассматривающими брак как преступление.
С. 5. Прием в коммуну производится в последнее время бессистемно, без подбора, безобразно. Втискивание в рабфак (по выражению т. Макаренко), с чем можно вполне согласиться.
Считали бы совершенно необходимым многие разъяснения. Такой подбор без специальной системы, а исключительно по данным нуждаемости каждого отдельного кандидата производился в течение всей истории коммуны, а не только в последнее время. Только в 1931 г. был произведен прием в два месяца 180 человек, тоже, впрочем, без особой какой-нибудь системы и с большими и чрезвычайно вредными ошибками… Разумеется, применить эту систему в случае приема одного человека невозможно.
‘Втискивание в рабфак’, действительно, мы констатировали, но оно вытекает не из метода приема, а из того основного факта, что к нам приходят не специально желающие поступить именно в наш рабфак, а беспризорные, ищущие прежде всего воспитания и пристанища. ‘Втискивание в рабфак’ еще надолго будет у нас необходимостью и нашей невольной бедой, до тех пор, пока нам не удастся довести коммуну до 1000 человек и иметь несколько учебных организаций, могущих удовлетворить разным наклонностям4.
С. 5. Следует прекратить прием из семей, заменив принятых на беспризорных.
Не указано: почему? Почему, если ребенок в семье плохо живет и воспитывается, его нельзя принять в коммуну? Тем более не сказано точно, действительно ли рекомендуется всех детей из семьи заменить беспризорными детьми. Эта операция была бы чрезвычайно вредна для коммуны.
Комиссия, к сожалению, не проверила, действительно ли полезно создавать коллектив, состоящий только из беспризорных. Опыт многих поколений доказывает обратное. В самой коммуне еще не так давно изжита идея особой беспризорной гордости, когда ребенок из семьи считался почти врагом. В целях воспитания абсолютно необходимо принимать и детей из семьи, чтобы не делать беспризорность привилегией, не создавать чрезмерно замкнутого общества, чтобы внести в коллектив несколько иные привычки и характеры.
С. 6. Выпускались из коммуны по формальным признакам (окончание рабфака) без учета и оценки индивидуальной подготовленности коммунаров к самостоятельной жизни.
В этом утверждении комиссия повторяет чью-то фразу, неизвестно кем сочиненную и не имеющую никакого значения. Окончание рабфака есть не формальный признак, а действительная и реальная граница пребывания в коммуне. Мы не знаем случаев, когда бы эта граница совпадала с ‘индивидуальной неподготовленностью к жизни’, и вообще такую неподготовленность трудно себе представить у окончившего рабфак.
Это не исключает в то же время необходимости для каждого отдельного выпускника подыскивать и рекомендовать дальнейшие пути: вуз, производство, и какие именно. По отношению к последнему выпуску это и было сделано.
С. 5. Нет точной установки, кто может принимать в коммуну, и поэтому принимают все: совет коммунаров, начальник педагогической части, начальник коммуны, руководитель коммуны.
Совершенно не соответствует действительности, и трудно понять, как могло возникнуть такое заключение. Верно, что принимают участие иногда все указанные инстанции, но всегда прием утверждается начальником коммуны и председателем правления…
С. 6. Тут же под кроватями хранятся ведра, щетки, тряпки для мытья полов (хранятся здесь потому, что во всей коммуне не нашлось такого небольшого помещения, где бы можно было хранить инвентарь для уборки).
Пользуемся этим случаем, чтобы обратить внимание комиссии на следующее замечание: в своем заключении комиссия совершенно не касается явлений и процессов, действительно характеризующих коллектив коммунаров и представляющих в своей сложности истинное его лицо, а оперирует исключительно указаниями на отдельные и большей частью самые незначительные детали этих явлений и процессов, которые заключают в себе иногда некоторую проблему.
Так и в данном случае. Комиссия ни словом не указала, что в единственной из всех коммун ГПУ у нас существует самообслуживание и ежедневно вся коммуна у нас убирается, т. е. два этажа двух больших зданий приводятся в порядок силами коммунаров.
Коммунарский коллектив, работая на производстве и в рабфаке, проводя большую внешкольную работу, находит в себе силы еще и наводить лоск на свои помещения. Иногда в этом чрезмерном напряжении заключаются и причины маленьких сдвигов, приводящих к тому, что под какой-нибудь кроватью недостаточно аккуратно уберут пыль.
Именно из этого основного факта вытекают и ведра, и щетки. Комиссия возмутилась ведрами и тряпками, сразу же увидела причину, определяемую иронически: ‘…во всей коммуне не нашлось помещения’. В самом деле, если бы руководство коммуны не могло найти небольшого помещения для инвентаря уборки, это руководство было бы образцом портачества. Мы такого помещения и не искали.
В коммуне 49 спален, значит, 49 комплектов инвентаря уборки. У нас это не просто ведро и щетка, а целый большой отдел нашего быта, требующий от нас огромного напряжения и отнимающий у руководства немало времени5. Каждый комплект состоит из ведра, тряпки, половой и полотерной щеток, одежной, сапожной щеток и т. д. Хранить это в одной какой-нибудь комнате, разумеется немаленькой, невозможно, во-первых, потому, что будет полная обезличка по отношению к инвентарю, во-вторых, и потому, что раздать несколько раз в день и снова принять инвентарь на 49 спален мы не имеем ни времени, ни технической возможности. Такая операция была бы совершенно безумным расходованием сил и времени, требующим к тому же большой энергии на учет. Представляет ли комиссия очередь из 49 человек три раза в день возле такой комнаты?
Потому инвентарь, разумеется в чистом виде, хранится в спальне, и никакого зла от этого нет. Его стараются спрятать, но иногда он покажется из своего убежища и приводит в ужас впечатлительных людей, но что же мы можем сделать?
С. 7. Основной причиной является недостаточная борьба за чистоту и значительная теснота, так как здание рассчитано на 330 человек, а коммунаров есть 365.
Теснота, недостаток мебели, старые одеяла и матрацы, другие недостатки быта имеют, конечно, свои причины. Эти причины точно так же могут быть выявлены в результате небольшого анализа. Указание на ‘недостаточную борьбу за чистоту’ ничего не говорит. А причины эти такие.
1. Перенаселение коммуны. Это перенаселение было допущено еще в 1931 г., когда почему-то решили, что 330 коммунаров — это норма. Это не норма, а теснота. Норма для нашего здания — 292 человека.
2. Изношенность инвентаря. Коммуна существует седьмой год, в последнее время финансовые затруднения и большое строительство значительно уменьшили ресурсы коллектива.
3. Даже при наличии денег некоторых вещей мы достать не можем. Все наши усилия купить, например, одеяла здесь или в Москве окончились неудачей.
4. Чрезвычайная загруженность коммунаров. Коммунарский коллектив развил совершенно небывалую энергию, которой комиссия, к сожалению, не заметила, будучи введена в заблуждение внешним спокойным тоном коллективной жизни. Никогда в истории коммуны активное напряжение производственной, учебной, внешкольной, общественной и комсомольской работы не достигало таких степеней, как сейчас. Коллектив ведет большую работу на нескольких фронтах. В этих условиях совершенно естественно, что отдельные детали быта несколько разлаживаются. Часто у нас просто нельзя выбрать свободной полуминутки, чтобы проделать какое-нибудь пустяковое дело или собрать коммунаро*в и поговорить с ними.
5. Прачечная, по мнению комиссии, удовлетворительно оборудована и механизирована. На самом деле прачечная у нас неудачная и плохо механизирована…
С. 10. Внешний вид коммунарской одежды оставляет желать лучшего. Юбки шьются сатиновые, с большим количеством складок (несмотря на то, что девочки просят шить гладкие, а эти презрительно называют парашютами).
По причине некоторых затруднений с деньгами и невозможности достать шерстяные ткани в коммуне было недолгое время напряжение с одеждой, это верно. Причины в акте не указаны. Шерстяной ткани для девочек и до настоящего дня достать не могли. Купить можно только по очень дорогой цене, непосильной для нашей сметы. Юбки из сатина получаются приличные только со складками, остальные фасоны уже через несколько дней имеют вид ужасный.
У девочек есть нездоровое стремление к слишком модным фасонам (‘клеши’, ‘баядерки’). Из акта обследования, очевидно, можно сделать вывод, что комиссия рекомендует удовлетворить это стремление. Во всяком случае то, что мальчики называют, действительно, презрительно ‘парашютами’, едва ли уместно в коммуне.
Недоразумение проистекает непосредственно из метода обследования: беседа с какой-нибудь модницей принимается за достаточный анализ вопроса…
С. 12. В области морально-бытовой при общем удовлетворительном состоянии имеется несколько отдельных фактов резко отрицательного характера. В конце прошлого года вопросы быта в связи с имевшими место несколькими случаями игры в карты, выпивок, драк и краж приобрели серьезное значение.
Такая формулировка должна вызвать наши решительные возражения. Вся работа воспитательной части коммуны, ее основной положительный процесс характеризуются ничего не значащими словами: общее удовлетворительное состояние. А после этого приводятся описания отдельных проступков коммунаров и общие из них заключения на девяти страницах. Создается впечатление полного развала и морального неблагополучия в коллективе.
Такое отношение комиссии к воспитательной работе коммуны может иметь только одно последствие — понижение этой работы.
Что такое коммуна? Разве в коммуну специально подбираются идеально-моральные люди с тем, чтобы на них смотреть и радоваться? Разве в коммуну не присылаются нарочито юноши и девушки с антисоциальными привычками? Неужели коммуна может рассчитывать, что в момент помещения в коммуну с мальчиком происходит нравственный переворот и он моментально обращается в высококультурную личность, политически развитую и морально чистую?
Разве нельзя заранее сказать, что каждый воришка в коммуне обязательно что-нибудь украдет, каждый хулиган кого-нибудь оскорбит, привыкший выпивать обязательно выпьет? А сколько нужно ожидать случаев самых разнообразных припадков характера, отдельных трений личности в коллективе?
Ведь вся работа коммуны в том и заключается, чтобы из таких именно людей при помощи труда, учебы, политической работы воспитать нового человека. Если в последнем счете этот человек все же получается, то какое имеет значение, что он в начале своей коммунарской жизни что-нибудь украл? Если две девочки хотели попробовать вина, то какое право отсюда заключать, что в моральном состоянии коллектива что-то неблагополучно?
Каждый коммунар в течение своего пребывания в коммуне переживает очень медленный и длительный процесс воспитания, начиная от совершенно отрицательного комплекса малограмотности, слабой культуры, дурных привычек, эгоизма, первобытного сознания и пр. Очевидно, что этот процесс и нужно наблюдать и сделать о нем заключение.
Коммуна существует 6 лет, и всегда в ее жизни были случаи воровства, хулиганства, попыток выпить, поиграть в карты. Никакого значения поэтому не имеет констатирование самих этих фактов, а имеет значение ответ на другие вопросы, а именно:
а) Имеется и развивается ли коллектив, противодействующий всем этим явлениям?
б) Удачны и успешны ли противодействия этого коллектива?
в) В какой мере единодушны и решительны реагирования этого коллектива?
г) В каком количественном отношении стоит коллектив к группе воспитанников, склонных к дезорганизации?
д) В какой мере можно быть уверенным в силе коллектива и нет ли оснований опасаться, что он не справится со своей задачей?
е) Насколько правильно развиваются отдельные личности, насколько полезными для них являются воздействия коллектива, как успешно они переходят от первоначального положения к более высокому?
ж) Как звучит основной тон коллектива, какой вид имеют в нем дисциплина и внешние выражения?
з) Какие можно указать точки в последнем этапе этого процесса по отношению к отдельным личностям, как велик процент абсолютного брака?
На все эти вопросы нет ответа в акте обследования, зато есть указания на случайные события и отдельные проступки, которым при этом дается своеобразное освещение, никакого отношения не имеющее к общим воспитательным установкам коммуны. Например:
С. 12. Указывается на письмо т. Броневого6 по вопросам быта и дисциплины.
Можно было бы привести очень много и письменных, и устных обращений руководства коммуны к коммунарам, часто даже в более резкой и осуждающей форме. Каждый рабочий день заключает в себе десятки таких обращений. В них заключается значительная часть воспитательной работы. Теперь выходит так, что эту основную нашу работу мы сами должны рассматривать как доказательство негодности или слабости нашей работы, каждое реагирование на отрицательное явление в коммуне мы должны понимать как наше падение. Мы не можем принять такой установки.
С. 13. Среди девочек было два случая пьянства… Над ними был товарищеский суд, в результате которого, непонятно зачем и почему, избрали такую меру наказания: трое были переведены в полтавскую коммуну, как будто полтавская коммуна — исправительное учреждение по сравнению с харьковской…
Чрезвычайно странно, что на шестом году работы коммуны ее основной воспитательный принцип неизвестен даже товарищам, работавшим в коммуне в течение всех 6 лет. Разве коммуна когда-нибудь практиковала метод исправления7? Разве мы не упразднили в 1930 г. должности воспитателя, решительно отказавшись от индивидуальной инструментовки нашего воспитательного процесса8, а положившись только на организующее влияние коллектива, а еще больше на организующее влияние всей советской жизни, работы, на влияние сложных широких впечатлений жизни и — самое главное — влияние собственных активных движений, упражнений и переживаний коммунара? Это метод создания нового опыта, а не буржуазный метод исправительных заплат.
Зачем и почему выбрали такую меру наказания?
По методу приложения воздействия на личность это как раз не наказание, а широкая обработка личности. Почему? Какой смысл такого приема? Вот какой смысл:
1. Имеет значение прежде всего момент решительного осуждения провинившихся воспитанников со стороны своего коллектива, единодушное решение удалить их из коллектива временно.
2. Имеет значение перевести провинившихся воспитанников в другой коллектив, более слабый, более не устроенный в бытовом отношении, чтобы при сравнении двух коллективов они могли оценить свой коллектив и понять, как эта ценность была унижена поведением коммунарок.
3. Имеет значение активное усиление роли коммунара в новом коллективе. Ведь в полтавской коммуне наш коммунар сразу становится в положение воспитателя. Как раз работа наших осужденных коммунаров в Полтаве была и могла быть только работой организующей.
4. Имеет значение возбудить у коммунарок стремление возвратиться в свой коллектив, заслужить это возвращение, следовательно, круто переменить отношение к своему коллективу: от игнорирования интересов членов своего коллектива — к уважению этих интересов.
С. 14. Половое воспитание,
…Верно, подошли неподготовленными. Мы это и сами признаем, однако вовсе не в том смысле, в каком это определяется комиссией. Мы в такой же мере не подготовлены, как и сама комиссия, как и вся наша педагогика, как вся мировая педагогика.
В целом Союзе, а может быть и во всем мире, наша коммуна — единственное учреждение, где взялись за совместное воспитание юношей и девушек в условиях общего интерната и даже больше — в условиях общего коридора спален.
Справились ли мы с этой грандиозной задачей? Конечно, в полной мере еще не справились, мы еще не выработали окончательного метода работы в этом направлении. Мы как раз находимся в разгаре этой сложнейшей и труднейшей операции, и мы имеем все основания ожидать от всех внимания к этой работе, поддержки и уважения. В настоящий момент, в момент самых тонких частей операции, которая все же в наших руках и никому детально не известна, нам очень мало могут помочь отдельные скороспелые советы, часто определенно опасные. К таким советам нужно отнести и совет четко и крепко поставить вопрос об общественном воздействии на область половых отношений у коммунаров. Это область интимная, и едва ли полезно придавать отдельным проявлениям влечения характер объекта наблюдения со стороны всех коммунаров.
Точно так же ‘самотек’ здесь совершенно неустраним, ибо создать какой-либо план развития отношений будет совершенно напрасным трудом.
Вообще в этой области необходимо соблюдать чрезвычайную деликатность и осторожность в приемах влияния. Нарушение этого правила может привести к очень тяжелым проявлениям упадничества, разочарования, нервных движений, не исключая и самоубийства.
Не отрицая совершенно, что мы еще не пришли к точному методу и, может быть, не так скоро придем, поскольку можем вывести его только из опыта, мы в то же время должны указать, что в общем мы справились с вопросом достаточно удовлетворительно. Необходимо подчеркнуть, что наше положение было еще и затруднено некоторыми обстоятельствами, а именно: приемом нескольких проституирующих девочек, неумелым вмешательством отдельных лиц и т. д. Чрезвычайно усложнилось дело чрезмерной занятостью руководящего персонала коммуны, часто ненужными нагрузками, работой, не имеющей никакого воспитательного значения.
Наши достижения в разбираемом вопросе мы видим в следующем:
1) мы удержались на линии морального влияния, не перейдя на линию внешнего подавления,
2) мы не допустили в коммуне сколь-нибудь заметных беспорядочных половых отношений, локализовав половое влечение в границах отдельной пары и соединив его с началом дружбы,
3) мы сильно сократили количество пар и почти приостановили образование новых,
4) мы сделали почти непреложным положение, что любовь оканчивается браком. Это сообщило вопросам любви начало ответственности и значительно увеличило число сдерживающих, тормозящих стимулов,
5) мы окончательно ликвидировали наклонности к проституированию и в одном случае брака добились возбуждения материнского чувства.
Разумеется, трудная и сложная работа в этой области не может избежать форм индивидуальной обработки. Как раз в сфере личности половое влечение проявляет себя часто вторичными формами: понижением интереса к коммуне и к учебе, раздражительностью, у девочек это особенно сложно.
Большей частью наше воспитательное воздействие с внешней стороны направляется как будто просто на нарушение дисциплины, и не всегда за нею удается разобрать черты какого-либо назревшего романа. В этом случае, конечно, возможны и ошибки, которых мы стараемся все же избегать.
Любопытен один документ коммунарки Дуси Мануйловой, в котором она описывает жизнь в коммуне…
Что это за документ: письмо, дневник, жалоба — из акта не видно. Комиссия приводит его, не поговорив о нем с руководством коммуны и не выяснив существа дела. Документ излагается с нескрываемым торжеством: так сказать, на свежих следах поймали воспитательную часть коммуны, поймали на месте преступления.
Документ этот и в самом деле интересен, ибо он показывает, во-первых, отрезок действительной живой операции воспитательной работы9, во-вторых, как легко при легкомысленном подходе к работе в такой операции напутать.
История была такая: Мануйлова и Лазарева10 подали заявление в совет командиров с просьбой выпустить их из коммуны, дать квартиру и устроить на работу в коммуне же. Совет командиров запросил педсовет и получил отзыв, что Мануйлова может учиться удовлетворительно, а Лазарева — хорошо. Это мнение педсовета тем более верно, что девочки раньше так учились.
На этом основании совет командиров отказал девочкам в удовлетворении их просьбы. Лазарева и Мануйлова прекратили посещения классов, а совет командиров немедленно снял их и с производства. Такую же позицию заняло и бюро ЛКСМ. Коммунаркам в выдаче паспортов было также отказано, и вообще им было предоставлено право поступать, как они сами хотят, раз они уже не подчиняются совету командиров.
История эта продолжалась целый месяц. Никаких репрессивных мер по отношению к коммунаркам предпринято не было, и они не были ограничены ни в каких правах коммунара. Вероятно, девочки предприняли поиски выхода из положения, вероятно, написали и приведенное в акте письмо. Их везде постигла естественная неудача, только письмо вызвало сочувствие комиссии. К счастью, по этому письму не было предпринято никаких мер, оно так и осталось только ‘любопытным документом’, не отразившись пока на судьбе Лазаревой и Мануйловой никакой катастрофой.
Что нужно было сделать, по мнению комиссии? Лазарева и Мануйлова вздумали выйти из коммуны и прекратить учебу только потому, что их вдруг соблазнила перспектива совершенно свободной жизни, отсутствие учебного напряжения. Характеры у девочек очень трудные, часто их обуревают неожиданные фантазии. Только недавно Лазарева вздумала идти в балерины. Получить в коммуне квартиру и стать самостоятельными людьми, жить, как хочется, и делать, что хочется, — вот комплекс их настроений. Этот комплекс тоже рожден на фоне полового созревания, и у таких характеров он обязателен почти в каждой биографии…
Мы стали на путь решительного сопротивления и волевого давления коллектива. Нас не устрашили разные словечки и обвинения со стороны Лазаревой и Мануйловой, гораздо более резкие и ужасающие, чем приведенные в письме, ибо мы прекрасно знали, что все это только форма борьбы.
Тем временем происходила индивидуальная обработка девчат как со стороны воспитателей, так и со стороны комсомольцев.
Мы добились полной победы. Девочки признали ошибочность и гибельность своих домогательств, просили восстановить их в рабфаке и на работе, обешали заниматься. Между прочим, Лазарева дала обязательство заниматься на ‘хорошо’. Сейчас у них прекрасное настроение, они жизнерадостны, и Лазарева даже работает над главной ролью в постановке ‘Тартюфа’, который затеян нашим драмкружком.
Очень вероятно, что у Лазаревой и Мануйловой еще один раз повторится нечто подобное. Мы надеемся свою линию довести до конца и дать девчатам среднее образование (между прочим, среднее образование должно быть в скором времени обязательным в центральных городах)11.
Обращаем внимание, что для успешного завершения подобных операций необходимо иметь крепкие нервы и не иметь никакого сентиментализма, отбрасывая решительно все темы, похожие на тему о рождественском мальчике, погибающем у окна богатого дома…
С. 17. Среди коммунаров можно слышать такие настроения, что-де в коммуне надоело жить, скучно (заявление активного коммунара Землянского).
Поскольку характеристика настроений коллектива производится при помощи таких случайных фраз, высказанных отдельными коммунарами (сколькими?), настроение и тон всего коллектива не описываются — трудно что-либо сказать.
Землянскому может быть сегодня скучно под влиянием отдельных неудач, другому коммунару может быть весело. Но общий тон из этих случайных переживаний складывается. Если Землянский сказал такую фразу, значит ли это, что мы имеем право сделать заключение: это настроение старших, у малышей иначе? А между тем можно найти и малыша, которому тоже почему-либо скучно.
Разве это анализ, достойный серьезного исследования и достойный коммуны им. Дзержинского?
Мы можем его совершенно открыто продолжить.
Землянскому скучно потому, что он жаждет семейной жизни, потому что на территории коммуны живет уже его будущая жена, потому что благодаря органическому недостатку речи у него очень плохое положение с учебой.
Крикотину скучно потому, что уже в течение шести месяцев коллектив сильно бьет по его привычкам: схулиганить, выпить, достать револьвер, украсть.
Герановичу скучно, потому что его все время отучают от болтовни, лени и неряшливости.
Скучно и еще кое-кому.
Но весело Панову, Конисевичу, Оноприенко, Семенову, Куксову, Богдановичу, весело 30 человекам-планеристам12, двум десяткам [членов] драмкружка, двум десяткам коммунаров из нового симфонического оркестра, многим десяткам [из] кавалерийской секции, многим кружкам и группам, увлеченным кроме учебы и производства каким-либо своим общественным делом, весело и занятно жить подавляющему большинству коммунарского коллектива.
Но и тем, кому скучно сегодня, не будем устраивать специальных увеселений, а поможем им в неудачах и укажем более мажорный путь.
В этом и заключается наша работа.
С. 17. По линии административной реагирование на каждый поступок поставлено xopquio. По линии комсомола и совета командиров такого реагирования, конечно, нет. Поэтому в дисциплинарной практике и превалирует влияние администрации.
Совершенно неверное, ни в какой мере не соответствующее истине утверждение, решительно опорочивающее всю педагогическую работу Макаренко, сводящее ее именно к работе администратора, а не педагога в коммуне им. Дзержинского.
Каждый мелкий, самый мелкий проступок прежде всего является объектом отряда и командира в отряде. Большинство мелких проступков даже не выходит за границы отряда и Макаренко часто неизвестно. Только по рапортам командиров отрядов, старост курсов и бригадиров на производстве разбор проступков коммунаров переходит к Макаренко.
Это все касается мелких проступков. Более крупные или регулярные обязательно передаются в совет командиров, а по отношению к комсомольцам совет командиров обязательно просит заключение бюро. Многие проступки разбираются на курсовых и производственных заводских совещаниях, некоторые — на общих собраниях коммунаров. Совет командиров не менее двух раз в месяц производит рассмотрение типичных состояний дисциплины и вызывает отдельных лиц для объяснений…
С. 19. Школа не имеет соответствующих лабораторий и классов. В известной мере это вызвано тем, что нет свободных помещений.
Почему ‘в известной мере’? В коммуне имеется только 8 классных комнат, из них 4 мало приспособленных. Об этом мы кричим давно, указываем на необходимость постройки хорошего школьного корпуса.
С. 20. Коммунары воспитываются в стремлении после выхода из коммуны пойти в вузы. По крайней мере, такая линия велась Макаренко. Эта линия находится в противоречии с той учебной подготовкой, которую получают коммунары (приводится факт неудачи 19 человек в вузах).
Ни коммуна в целом, ни Макаренко такой именно линии не проводили. Мы добиваемся обязательно среднего образования. Рекомендуем идти в вузы только воспитанникам лучше подготовленным.
Препятствовать коммунарам идти в вузы, если у них имеется такое стремление, нельзя. Некоторые на деле должны убедиться в том, что к вузу они не подходят.
Противоречие было досконально проанализировано во время работы комиссии. Все дело в том, что выпущенные в 1932 г. представляли из себя первых коммунаров, прошедших курс коммунарского рабфака. В свое время при организации рабфака были допущены ошибки. Во-первых, слишком оптимистическое определение курса, на который был назначен коммунар при открытии рабфака, во-вторых, функционирование рабфака в течение двух лет по учебному плану дневного рабфака, т. е. с отрывом от производства. Мы рассчитывали на этом сэкономить год. Это именно и привело к неудаче выпуска 1933 г.
Неудача эта отнюдь не была катастрофичной. Вступительные экзамены почти все выдержали, но подготовка оказалась слабой. Приняв этих коммунаров на дополнительный курс, мы только восстановили тот год, который неудачно сэкономили и который полагался бы по плану вечернего рабфака. Поэтому подчеркивание и бесконечное воспоминание об этом случае едва ли нужны.
С. 20. Факт неудачи Торской и Беленковой при поступлении в машиностроительный институт.
Ведь во все институты конкурсные приемы. И в дальнейшем не все наши выпускники будут выдерживать эти испытания, тем более что, как уже было сказано, некоторые идут в вуз, не обладая необходимыми данными.
Между прочим, такого факта неудачи с Беленковой не было.
Она с самого начала хотела поступить в институт иностранных языков и поступила. Учится в нем и до настоящего дня.
Вообще, из 113 коммунаров, вышедших из коммуны, в вузах находится 20 человек. Это доказывает, с одной стороны, что никакой особенной линии не проводилось, а с другой — что в вузы все-таки поступали.
Уверены, что в этом деле многое будет зависеть от материального улучшения нашей школы, от организации техникума, который дает выход многим наклонностям коммунаров…
С. 33. Вопросы производства весьма волнуют коммунаров, и в частности комсомольскую массу. Поднимается целый ряд больших вопросов, на которые администрация и комсомольская организация зачастую реагируют слабо.
Вопросы поднимаются именно в комсомольских и общественных организациях коммуны. Реагирование на них составляют наш обыденный рабочий день. Можно привести сотни примеров такого реагирования.
То, что нам не удается сделать или удается сделать с недостатком, все то, что волнует не только массу, но и администрацию, объясняется многими причинами, в частности положением снабжения, перестройкой на фотозавод, а в области производственного обучения мы еще нескоро выберемся на настоящий путь ввиду крайней перегруженности коммунаров рабфаком и производством, выберемся только тогда, когда будем иметь техникум.
С. 34. Есть много коммунаров, состоящих в нескольких кружках, не повсюду успевающих что-либо сделать.
Очень интересное это явление не исследовано. Как раз те коммунары, которые состоят в нескольких кружках, очень много делают. Как правило, ничего не делают те, которые состоят только в одном кружке или даже ни в одном. Они и учатся хуже.
С. 34. Коммунары (под влиянием системы зарплаты) иногда добровольную подлинную самодеятельность подменяют формальным проявлением общественной активности.
Дедуктивный метод из некоторых положений, правил о зарплате. На самом деле это невозможно, ибо учитывается не формальное проявление активности, а настоящая живая активность.
Все кружки ведут точный учет работы каждого коммунара, в конце месяца они представляют сводки о работе кружка и каждого его члена, да и без этого мы знаем подробным образом лицо каждого коммунара…
С. 36. Цитируется чья-то жалоба: Раньше устраивали у нас культпоходы, водили коммунаров в город, в музеи, театры, на предприятия, а теперь не водят.
Это место необходимо вычеркнуть, оно одно из печальных последствий метода: записывать стенание какого-нибудь нытика без проверки и считать, что оно что-нибудь выражает.
Ни в одном году не было столько движений и походов, как в 1933 и 1934. Нет ни одного выходного дня, когда бы коммунары куда-нибудь не ездили. В этом году даже в Москву послали больше 20 человек. Все это можно было в коммуне точно установить. Да и в самом акте написано одной страницей раньше: ‘Имеется постоянных пятнадцать мест в театрах’. Это значит: в год 4000 посещений, в то время когда в прошлых годах не бывало больше трех культпоходов, т. е. 1000 посещений. Кроме того, премируются культпоходами лучшие курсы ежемесячно. Постоянная связь поддерживается с некоторыми школами и со школой слепых.
Ь самой коммуне в течение зимы было несколько концертов и постановок драмкружка, два концерта симфонического оркестра.
Увеличивать эту нагрузку на коммунаров больше и нельзя — время необходимо для работы. Бывали и во всех музеях, на предприятия нас не пустили.
С. 36. Комсомол мало занимается клубной работой и не играет в клубе руководящей роли.
В высшей степени странное замечание. Всю клубную работу организует и действительно руководит ею клубный совет — орган комсомольской общественности, находящийся под постоянным руководством и влиянием комсомола. В какой другой форме можно представить себе руководство комсомола, что именно подразумевает комиссия, выдвигая против комсомола такое солидное обвинение?
Клубная работа у нас идет хорошо, в отдельных кружках она проводится старостами, которые несут ее как нагрузку. Фактически она вся в руках комсомольцев.
Понимать ли это замечание как совет для бюро вмешиваться в текущую работу клубного совета и подменять его, в особенности если работа идет хорошо?
Важные решения принимаются всегда вместе с бюро. Например, так были приняты решения о глубокой проработке темы * Евгений Онегин’13, о кружке движения14, о реорганизации ‘тихого’ клуба16, об издании органа клубного совета ‘Резец’, о кружках для девочек.
Наконец, сколько же времени остается у комсомольской организации для такой сверхпотребной работы? Как у каждого коммунара, так и у каждого комсомольца остается в день два с половиной часа. Вот это время комсомольцу нужно отдать и на личную работу (подготовку уроков, работу в кружках, чтение книг и т. д.), и на комсомольскую работу.
Что в таком случае можно еще потребовать от комсомольской организации в порядке придирчивого к ней отношения?
Углубленной повседневной работы над повышением политуровня комсомольцев не проводится.
Рассматривая весь комплекс работы коммуны, не понимаем этого выражения16.
С. 39. В разгар проработки материалов съезда17 педчасть затеяла всестороннюю проработку оперы ‘Евгений Онегин’.
Эта самая проработка, между прочим, и отмечена только как одно из преступлений пед-части. Другой формы внимания эта работа коммуны не заслужила, очевидно, потому, что эта работа представляется аполитической, ибо здесь Пушкин.
Проработка темы ‘Е. О.’ есть тоже работа по повышению политического уровня. Чрезвычайно печально, что это само собой не понятно.
Фактически педчасть не ‘затевала’ проработки ‘Е. О.’ в разгар проработки материалов съезда. Проработка ‘Е. О.’ была закончена, когда началась проработка материалов съезда. Осталось только одно заседание, которое было проведено между работами по съезду, не сорвав ни одной минуты этой работы.
Особенное внимание нужно обратить на слово ‘затеяла’. Коммуна им. Дзержинского, направляемая затеями, едва ли может надеяться на какие-либо успехи.
С. 42. О совете командиров и о других органах самоуправления.
Об этом важнейшем органе в коллективе коммуны сказано только то, что совет претендует на администрирование и что он неправильно постановил о бесплатной выдаче махорки, а завхоз правильно не выполнил это постановление.
Претензии совета на большее влияние в коммуне, конечно, основательны. А постановить о бесплатной выдаче он тоже имел право, ибо этот расход входил в хозрасчет коллектива.
С. 45. Работа коммуны на протяжении длительных периодов никем не проверяется и, следовательно, не подвергается критике. Коллектив коммуны больше привык к похвалам.
Как раз наоборот. Нас хвалят только простые посетители. А для ревизий коммуна — самое лучшее упражнение в критике, и ни одна ревизия от этого не отказывалась.
В 1933 г. нас основательно и довольно длительно ревизировали дважды: специальная комиссия Наркомпроса18 и комиссия ГПУ СССР. Каждая такая ревизия выбивает нас из нормальной работы приблизительно на месяц. Два месяца в году, нам думается, достаточно…19

В редакцию альманаха ‘Год XVII‘

15 марта 1934 г.

На телеграмму редакции я ответил, что продолжение ‘Педагогической поэмы’ могу прислать в конце мая. Причины некоторой отсрочки заключаются в том, что я очень занят по своей работе в коммуне им. Дзержинского и для литературной работы могу уделить не больше двух часов. Если продолжение ‘ПП’ может быть напечатано в альманахе, то для меня необходимо разрешить предварительно один вопрос. Уже сейчас величина второй части определилась в 15—16 листов. Вероятно, в таком размере вторая часть не может быть напечатана в альманахе. В таком случае для меня особенное значение приобретает вопрос, каким способом будут производиться купюры. Я просил бы заранее определить и указать мне размер второй части для альманаха, чтобы я мог заранее наметить, какие главы можно отложить.
Как раз при печатании первой части были выброшены места, которые я считал совершенно необходимыми, вместо которых я предложил бы выбросить другие.
В связи с этими вопросами для меня приобретает особенное значение вопрос об отдельном издании, особенно еще и потому, что у меня не осталось копии рукописи. Я поручал нашему сотруднику т. Кононенко получить рукопись в редакции, чтобы восстановить текст и предложить какому-нибудь издательству. В редакции Кононенко обещали рукопись выслать мне, но до сих пор я ее не получил, — наверное, она по каким-либо причинам не выслана. В таком случае я прошу и не высылать ее почтой. Через несколько дней в Москве будет один товарищ, которому я поручу взять ее.
Надеюсь, никаких возражений со стороны редакции против возвращения мне рукописи не будет. В крайнем случае я прошу выдать ее временно, я сниму копию и пришлю рукопись обратно.
Очень прошу редакцию написать мне, к какому сроку нужно представить вторую часть и в каком размере для альманаха. Если у меня будет категорическое требование редакции с указанием срока, мне легче будет добиться отпуска, а следовательно, и ускорить дела.
С тов[арищеским] приветом

А. С. Макаренко

Харьков, 54
Коммуна им. Ф. Э. Дзержинского
Антону Семеновичу Макаренко

В редакцию альманаха ‘Год XVII’

7 июня 1934 г., Харьков

Через мою жену я передал Вам пьесу ‘Мажор’, написанную мною в конце 1933 г. и рекомендованную на Всесоюзном конкурсе. В апреле эту пьесу прочитал Алексей Максимович. Она ему понравилась, и он нашел возможным рекомендовать ее для постановки в филиале МХАТа. Я значительно ее доработал по указаниям Алексея Максимовича, но вторично дать ему прочитать, пожалуй, и не следовало — неловко затруднять А. М. вторично одной и той же вещью. Поэтому я непосредственно передал ее Вам и одновременно копию в МХАТ.
Пьесу просит у меня для напечатания харьковское издательство ‘Радянська литература’, которое согласно напечатать по-русски, но мне не хочется бродить по издательствам.
Во всяком случае я очень прошу Вас не отказать ответить мне возможно скорее, будете ли печатать, и если будете, так когда. Я считаю, что я и так слишком затянул с пьесой — уже 4 месяца, как закончился конкурс, а пьеса все лежит у меня без дела.
Над второй частью ‘Педагогической поэмы’ работаю. Получил специально для этого отпуск, но меня ежедневно отрывают от работы. Все же рассчитываю к концу этого месяца отправить ее в Москву.
Очень хотел бы побывать у Вас и поговорить, но, наверное, не удастся. Может быть, можно будет посылать Вам книгу по частям? И когда вообще следует прислать ее в редакцию?
Когда для Вас наиболее удобно?
С товарищеским приветом

А. Макаренко

P. S. ‘Мажор’ прошел конкурс под псевдонимом Гальченко. Если по каким-нибудь правилам возможно, я ничего не имею против печатания под моей фамилией. Решайте это Вы.

Выступление на педсовете коммуны им. Ф. Э. Дзержинского

9 декабря 1934 г. запись

Комсомольский комитет уделяет недостаточное внимание вопросу успеваемости и работе старостата. Вопрос о старостате должен стать центром внимания нашей комсомольской организации…
Необходимость реорганизации третьих курсов техникума является следствием допущенной поспешности в механическом переводе студентов бывшего ранее рабфака на III курс техникума. Как признано и НКТП, слишком большая нагрузка была возложена на студентов, определенных прямо на III курс техникума без прохождения ими I и II курсов. Параллельно с этим констатирует допущенную ошибку в обязательном переводе студентов с рабфака в техникум.
Принимая во внимание [профессиональные] наклонности и желания коммунаров, а также реорганизацию третьих курсов в курсы по подготовке в вузы и создание одногодичных курсов типа ФЗУ, считать целесообразным:
Предоставить коммунарам возможность выбора профессии в соответствии с их возможностями и желаниями. Это будет способствовать повышению качества учебы и даст возможность повысить требования к студентам.
Организовать две группы по подготовке [коммунаров] в вузы к осеннему набору. Первую группу — на русском языке (для поступления коммунаров в вузы РСФСР), вторую — на украинском языке (для поступления коммунаров в вузы УССР). Коммунарам, желающим закончить техникум или поступить на одногодичные курсы по повышению технических знаний типа ФЗУ, предоставить эту возможность, оставив их в коммуне.

Обращение к коммунарам-выпускникам

Сегодня вы, 70 лучших коммунаров, вступаете в самостоятельную жизнь комсомольцами, образованными и квалифицированными людьми. …Вы не только воспитанники коммуны, вы и строители ее. И в этом ваша заслуга и честь, в этом ваше настоящее боевое воспитание.
Ваша жизнь в коммуне — это прежде всего участие в общей нашей борьбе, участие в нашей великой революции. Вместе со всем рабочим классом, под руководством Коммунистической партии вы здесь, на своем участке, одерживали победу за победой в борьбе за технику, школу, экономическую независимость, новый быт и новую культуру, за социализм. Именно в этой активной борьбе вы получили воспитание.
Теперь вы выходите в жизнь. Вам предстоит большой путь впереди. На этом пути вы всегда должны быть прежде всего большевиками (партийными и беспартийными). Уже в нашей коммуне вы узнали, что такое большевистская дисциплина, что такое наше единство. Только благодаря этому наша коммуна выросла в прекрасное учреждение.
Провожая вас в жизнь, я хочу вам передать только один завет и хочу, чтобы’ вы помнили его всегда. Где бы вы ни были, будете ли вы рабочими, инженерами, летчиками, студентами, в какие бы условия вас ни бросила жизнь, будьте в каждый момент вашей жизни верными сынами партии…
Великая социальная борьба, происходящая на наших глазах и при нашем участии, уже привела к полной и блестящей победе на одной шестой части земного шара. Наша страна уже не только по сравнению со старой Россией, но и по сравнению с западными странами поражает величием и глубиной своих побед. Наша промышленность, культура, наука, военная мощь, духовная спайка и наша народная энергия сейчас, всего на 19-м году революции, уже выдвинули СССР на первое место в мире, доказывая ни с чем не сравнимую силу Октября, исключительную точность законов марксизма, глубочайшую проницательность и прозорливость Коммунистической партии и ее вождей.
…Всегда помните, что железная дисциплина, единство наших стремлений и усилий только и может привести к победе. Знайте, что против политики нашей партии стояли всегда шкурничество, эгоизм, глупые мысли, невежественные убеждения, неуважение интересов коллектива.
Ваш путь должен быть всегда прямым путем, и тогда ваша жизнь будет прекрасной и полезной. Главное, надо быть гражданином нашей великой Родины! Идя вперед по указаниям нашей партии, всегда будьте преданными, искренними и горячими большевиками!

Заключительное слово на совещании в Научно-практическом институте спецшкол и детдомов НКП РСФСР

…О моем отношении к педагогике…
У нас нет воспитательной педагогики. У нас есть методики, которые можно приложить к основному общеобразовательному процессу. У нас должна быть теория педагогики, …основанная на практической работе. Но здесь надо учесть поведение нового человека в новой обстановке.
Попробуйте взять любой вопрос, например воспитание воли. То, что раньше было основано на интересе, теперь основывается на долге.
Сегодня я шел по Мясницкой, висит объявление: * Спешите видеть выставку Левитана. Сегодня последний день’. Раньше вывесили бы такое объявление, чтобы побольше заработать денег, а теперь — по чувству долга, чтобы больше людей посмотрели эту выставку.
Нам необходима такая теория педагогики.
Теперь еще два замечания.
Во-первых, я считаю, что наша советская государственная школа должна занимать более важное, более блестящее и более величественное место в нашей жизни. В этом я глубоко убежден и всегда буду об этом говорить. Наша школа представляет собой заброшенное учреждение. Никто о ней не знает…
И не нравится мне, что наши школы называются школами, что наших учеников называют школьниками, что наши школы пронумерованы какими-то страшными астрономическими номерами: 667-я школа, что это мне говорит?
В нашей стране школа должна быть важнейшим моментом в жизни не только детской, но и всего общества. Мне удалось этого добиться для моего учреждения. И я хочу, чтобы вы этого добились.
Я требую внимания к коллективу, себе — и мне это удавалось. В коммуне им. Ф. Э. Дзержинского мы имели духовой оркестр. Это было важно не только в смысле воспитания. Когда шла коммуна им. Ф. Э. Дзержинского, был гром на весь Харьков. У нас было несколько барабанов, тромбоны, причем мы не признавали никаких пианиссимо, играли как можно громче. Дети идут — смотрите!
Я употребил на это дело много энергии, и не только в смысле парадном (мы не встречали другой, равной нам, колонии). Мы не имели ни одного плаката, но имели знамя. Когда ребята со знаменем шли стройной колонной до 8 человек в ряд — это было очень красиво.
Мы строили свое производство так, чтобы к нам ездили, просили, кланялись: продайте, пожалуйста, 10 ‘Леек’. А мы не желаем, не продадим, не продаем такому-то.
Все это очень важно. В глазах каждого ученика все это должно иметь огромный общественный вес. Каждый день мы имели во всех театрах 31 место3. Надо было, чтобы мои франты для этого умели входить в театр. Они входили в театр с носовым платочком в кармане, с запахом одеколона.
Мы добились права для моих коммунаров ходить потом в театр без билета, так их там любили. Они бывали в артистических уборных, открывали занавес, могли стоять около каждого музыканта, были настоящими хозяевами.
Такой шикарный размах должно иметь каждое детское учреждение, и этого можно добиться красивой дисциплиной, красивой, интересной, большой работой.
Наша школа должна иметь какое-то шефское имя, должна чем-то отличаться от другой школы, должна иметь свое лицо.
Я недавно был в X классе школы им. К. Е. Ворошилова. Спрашиваю учеников:
— Скажите, пожалуйста, Ворошилов был у вас в школе?
— Нет.
— Почему?
— Не приехал.
— А куда смотрела администрация, почему не пригласила?
Когда я стал расспрашивать, то узнал, что Ворошилов не играет для них какой-либо особой роли. Я спросил:
— Вы себя называете ворошиловцами?
— Нет.
Тогда надо отнять имя К. Е. Ворошилова у этой школы.
Ученики этой школы должны быть ворошиловцами.
В Харькове предметом гордости коммунаров служило то, что они были горьковцы, и их гордость в этом отношении превосходила все нормы.
Мои коммунары гордились тем, что они дзержинцы. У нас все было пропитано памятью Ф. Э. Дзержинского. И это давало особый тон, особую гордость коллектива. И ‘Лейка’ называлась ‘ФД’, и на груди их был значок: ‘ФД’.
Это дает большой размах школе. Я провел 8 походов. Правда, мне пришлось много поработать с ребятами. Я работал в течение двух месяцев по 4—5 ч. Это антипедагогическое действие, но зато мы могли заказать себе отдельный пароход и мы плавали, как хотели.
Это сообщает коллективу уважение к самому себе и дает мне такое средство в руки, какого не может иметь учреждение, заброшенное в переулке.
Мы должны были совершить экскурсию на Кавказ, причем должны были пройти пешком по Военно-Грузинской дороге. Мы начали подготовку за несколько месяцев. Выбрали маршрут, свою комиссию, шили костюмы.
Но у меня есть общее собрание, которое имеет право предложить не брать в поход какого-нибудь пацана. И вот к июню наберутся таких человек 5. Просишь у общего собрания дать амнистию. — Нет. Для меня это было очень тяжело. Общее собрание не хочет прощать, а для них надо специально оставлять кухарку и т. д.
День отъезда, в 4 ч кончили работать, в 5 строимся, чтобы идти на вокзал. Все уже готово, обоз готов, а в это время какой-нибудь малыш дергает тебя и говорит: неужели мы останемся?
Жалко их, у них слезы текут.
— Антон Семенович, возьмите.
— Да ведь не я, а общее собрание!
Они в тех же костюмах, в каких стоит строй. Обращаюсь уже к строю: что же теперь их оставить?
— Да как же их брать, у них в обозе ничего нет, [походного] корзинок нет, куда же их брать?
А ребята кричат: все есть в обозе, есть наши корзины, только примите нас.
Их не могли простить в течение всей зимы, но в такой радостный момент, в момент отпуска, в момент начала похода, как их не простить?
И только потом, во время похода, когда воспитанник что-нибудь не так сделает, говорят: ведь мы же говорили, что нельзя тебя брать в поход.
Если бы мне дали такую школу, как у вас, я обязательно наладил бы там производство, вы не представляете себе, как это прекрасно, когда ребята делают нужные вещи.
Работая 4 ч в день на производстве, воспитанники коммуны им. Ф. Э. Дзержинского окупали содержание свое, учителей, театры, походы, костюмы и еще дали чистой прибыли государству 5 млн. рублей. Это, конечно, выгодное дело. Никаких налогов государству мы не платили. Но там был технический интерес, там была ответственность, там был сложный процесс. Приближение коллектива к жизни дает новые основания для размаха, и это вызывает сильное движение души.
Например, приезжает Эррио. Его надо принять. Ты должен чувствовать, что за нами стоит СССР, и каждый это понимает. Ребята чувствовали себя дипломатическими представителями СССР, а перед ними Франция — буржуазный мир. Нужно вести себя деликатно, вежливо, не сдавая ни на копейку уважения к себе.
Я не могу вам советовать делать такие же вещи на следующий же день после организации вашего учреждения, но добейтесь солидности вашего учреждения, добейтесь красоты, добейтесь того, чтобы это было крупное государственное учреждение. И тогда много можно выиграть на нашем советском гоноре. А этого достигнуть не трудно. Для этого нужно 2—3 года хорошей работы и хорошей борьбы.
Теперь отдельные замечания.
Очень трудно добиться, чтобы перестали плевать на пол, но это дело необходимой организации и мастерства. У нас везде поставили плевательницы. Коммуну НКВД еще не открыли, а пришли уже жены чекистов и в каждый уголок поставили плевательницы. Ребята ходили и плевали в каждом углу и вместо плевательниц попадали на пол. Я в конце концов обратился к общему собранию, и общее собрание постановило: человек не верблюд и плевать не должен, а если тебе все-таки хочется плевать — обратись к доктору. Постановили все плевательницы перенести в больницу. У нас не осталось ни одной плевательницы. Эти ‘верблюды’ мучились два дня. Кое-кто плевал, их хорошенько взгрели. И плевать перестали.
Старшим ребятам мы выдавали папиросы, разрешали курить. Это с точки зрения педагогической незаконно, но я с курением ‘не боролся’.
Ребята говорили: какой это курильщик, который после каждой затяжки плюет? Я с курением не боролся, но многого добился.
У меня был доктор — Колька Вершнев, бывший беспризорный. Он заявил: курить можно с 16 лет. Если в отряде курили более молодые, то старшие курильщики за них отвечали. Если более молодые продолжали курить, доктор вызывал и говорил: дай я тебя послушаю. Потом качал головой: посмотри-ка, что у тебя в легких делается. Ты, знаешь, лучше брось курить.
И смотришь, бросил курить. А старшим выдавали казенные папиросы. Самый верный способ — действовать с помощью доктора и разрешать курить.
Что касается термина ‘игра’, то вы не так меня поняли. Не педагог играет, а ученики главным образом играют, педагог только участвует в этой игре. И тут можно многому подражать из старой школы.
Как ни ругают старую школу, а у нее были прекрасные примеры классовой последовательности. Я присматривался к работе кадетского корпуса. С их дворянской точки зрения и классовой целесообразности это была очень остроумно организованная классовая дворянская игра.
А мы немного очиновничили быт школы. На каждом шагу слышишь официальный термин ‘учащийся’. Что это за учащийся? Что это за название: неполная средняя школа?
Ведь не боялись же дворяне называть свои школы гимназиями, кадетскими корпусами. Это был своего рода дворянский шик. Почему у нас не может быть своего шика?
Я окончил высшее начальное училище, и я этим очень гордился, все-таки высшее, а тут: неполная средняя школа.
И здесь должна быть игра. Не я играю, а дети играют в жизнь, в ответственность, в работу. Тут должно быть как можно больше серьезности. Этого не надо забывать.
О дисциплине сказано все, но о режиме не говорили. Это само собой понятно. Об искренности в игре, о том, что я против ровного голоса.
Я вовсе не противополагаю ровному голосу обязательный крик. Я имею в виду эмоциональность. Я либо кричу, либо говорю язвительно, либо с намеком. Моя обычная фраза: ‘Все, можешь идти’. Так я обычно кончал разговор. Тут можно показать и одобрение, и удовольствие, и насмешку, и холодность, и негодование, и гнев. Но этих слов никогда не скажешь ровно. Это уже не игра, а глубина жизни, которая должна быть всегда видна вашим воспитанникам. А для того, чтобы это была жизнь, у вас должна быть культура личности.
Главный метод педагогического воздействия — это повышение культуры личности [воспитателя]. Тогда вы будете иметь разнообразные эмоции, личные переживания.
Относительно часового. Я не настаиваю, чтобы везде был часовой. Но у меня школа носила военизированный характер. И я являюсь сторонником военизации школы.
Недавно я нашел в 16-м томе сочинений Энгельса указание на то, что Энгельс требует военизации средней школы. Это имеет значение не только в смысле военной подготовки, но и в смысле воспитания характера.
Я допускаю, что, кто не испытал прелести военизации, может со мной спорить, но я должен сказать, что это богатая, очень красивая по содержанию вещь. В армии не только салютуют, но и поворачиваются, строй, ‘смирно’ — в этом есть какая-то эстетика, есть какой-то большой смысл.
Такую военизацию [нужно] проводить серьезно, а не как-нибудь. Если дается сигнал, он должен играться идеально, с идеальным стаккато, с высшей формой музыкальной выразительности, а не так, как гуси кричат. Если знамя стоит в одной комнате и надо перенести его ввиду ремонта в другую комнату, то вся коммуна одевается в парадные костюмы и в строю переносит знамя.
Это не только символизирует любовь к нашей стране, но и чуткость работы коллектива.
Это красиво также потому, что я могу с каким-нибудь коммунаром разговаривать по-товарищески, даже выпить рюмку вина (я и от этого не отказывался). А когда он приходит, должен встать, вот как (показывает). Я не позволю ему иначе стоять, и сам я не разваливаюсь. Когда я вызывал его к себе, я вставал и говорил: товарищ, получите 5 часов ареста.
Здесь важна не только внешняя форма, но четкость, красота, уважение к коллективу и к себе. Это и есть тот фермент, который связывает отдельные части коллектива.
Приказ — вещь хорошая, если вы можете дать приказ о том, что сегодня форма одежды No 3, отделка такая-то, и вы знаете, что они могут эту форму надеть. Военизация требует логической последовательности.
Если все встали в строй и кто-нибудь не пришел, его место остается свободным. После переклички спрашивается: где такой-то?
— Там-то.
— Сомкнись.
И строй смыкается.
Таких приемов, увлекающих мальчиков и девочек, можно рекомендовать много.
Возьмите школы, где сейчас готовят артиллеристов. Положение там улучшилось не только потому, что туда пришли военные и надели форму, но там ввели вежливость. Этот вытянутый позвоночный столб ввел известную культуру. Управлять своим позвоночным столбом — это прекрасный способ торможения.
У меня в коммуне не разрешалось сходить с лестницы, держась за перила, и никому в голову не приходило держаться за перила. Это не только правило красивого движения, но и правило свободного управления позвоночным столбом. Никакой коммунар не мог опираться о стенку, и здесь было не только оберегание стенки, но и гимнастика. Если представить себе в таком разрезе часового, то это красиво, а если представить часового, который не может прижать к себе винтовку, то незачем его ставить.
Здесь должна быть красота, шик.
Насчет педагогического коллектива я не считаю, что я обошел педагогов в своей книге, что я только писал о себе. Если посмотреть те места, где изображены мои личные условия, то их очень немного, но, поскольку я наблюдал, я становился в центре как первое лицо, как лицо описывающее.
Но я считаю, что я говорю от имени всего педагогического коллектива, и описывал отдельные моменты и отдельных педагогов так, как мы все работали вместе.
Я не представляю себе вообще хорошей работы, если нет единого педагогического коллектива, идущего за одним своим главой, верящего ему. Как вам будет угодно, но я думаю так.
За 16 лет не имел у себя в штате заведующего учебной частью. Я считаю, что нельзя делить центр в детском учреждении. Здесь должен быть единый центр для педагогов и детей, и все дети и педагоги должны идти за главой коллектива по чувству веры, дружбы, по единству взглядов.
Если хоть один педагог не разделяет взглядов руководителя коллектива, он должен уйти по чести, по совести. Это ни для кого не обидно. Более молодой педагог будет сначала по дружбе идти с руководителем коллектива, а потом сам будет руководить другим учреждением. Я не допускал никакого разнобоя между собой и педагогами. Мы действовали единым фронтом.
У меня работал Татаринов, талантливый учитель, но очень мягкий, воск, который не мог иначе разговаривать: ‘девчатка’, ‘хлопятка’. Я не мог добиться от него жесткого тона. Когда я уезжал, он становился на капитанский мостик и получал право наказывать. Когда я приезжал, я спрашивал: ну, как, ребята, у вас хорошо?
— Ничего, хорошо, но только вы так кричите: черт вас побери! А он тихо: черт вас побери, ребята. Но хотя он и тихо говорит, но все-таки страшно становится.
Может быть, различие между характерами, манерами, темпераментами, но я на этом не останавливался только потому, что мы действовали совершенно одинаково. Это необходимое условие, и я очень боюсь, когда у нас в школах есть директор и завуч, который не только заведует программой, но и воспитательной частью.
Я не могу понять: как можно разделить такой важный процесс между двумя лицами. В моей колонии никто не мог накладывать наказания, кроме меня одного, и не потому, что я такой мастер, но тут особая политика.
Разрешите перейти к ответам на вопросы.
1. Я написал в ‘Правде’ статью о наказаниях. Но там мне предложили переделать, и в результате статья получила такой вид: наказывайте, а потом не наказывайте, давайте выговор и т. д. Я не знаю, что можно применять в школе.
Если бы я получил школу, я на другой день применил бы наказание, но это не значит, что это такой уж важный участок работы.
Вы обязаны наказывать детей, вы не имеете права не наказывать, если это нужно. Вы не должны считать наказание хуже другого метода, не должны никого прощать. Если вы так будете поступать, вам не придется никого наказывать. Тут есть диалектика. Я у себя такой диалектики придерживался, и это было хорошо известно не только моим коммунарам, но и всем беспризорным УССР. Они хорошо меня знали в лицо, и я их знал по моей прежней работе. И они знали, что если попадешься, то без наказания не обойдешься. Наказание не было экстравагантным случаем, а было обычным делом.
При этом надо наказывать не самых плохих, а самых хороших. Надо наказывать не того, кто не понял, что делает. Что его наказывать? Надо наказывать того, кто знает, что нельзя этого делать, и делает.
Я приехал в Ленинград и выступил на одном большом собрании учителей в Доме учителя. Там один педагог говорил мне: что-то не так у Макаренко. Уж слишком у него все благополучно. Не может так быть в действительности. У вас были дефективные дети, как это у вас было так хорошо?
Вдруг слово берет Вася Клюшник. Откуда, думаю, взялся мой коммунар? Оказывается, он кончает военную академию механизации и моторизации, уже инженер, приехал на практику.
Он выходит и спрашивает: какие это дефективные, кто это был дефективным? Откуда вы взяли, что я был дефективным? Я, правда, 8 лет был на улице, но ни на улице, ни в колонии я не был дефективным.
А другой педагог говорит: так раз у вас все-таки были наказания, значит, не все благополучно.
Опять Вася Клюшник выступает: откуда вы это взяли? Я три года командовал первым комсомольским взводом и не вылетал из-под ареста. Кто чего не сделает, не выполнит наряда и т. д. — меня моментально под арест как командира взвода. Я из-под ареста не выходил.
А между тем Вася Клюшник был мой личный друг. Я доверял ему многое из своей личной жизни. Он бывал у меня в гостях и сейчас, когда бывает в Москве, всегда приходит ко мне.
И этому моему личному другу я не прощал ничего. И все это знали. Этот закон я применял настойчиво.
От всех комсомольцев я требовал идеального поведения. Ни одного проступка не оставлял без наказания, новеньких не наказывал. И новенькие тянулись, мечтали о том, когда они достигнут совершенства, чтоб их тоже наказывали, а признаком такого совершенства было получение звания коммунара. Это звание получали через 4—5 мес, получали его очень торжественно, на собрании, при этом получали значок ‘ФД’, вылитый зеленым цветом. Его могли носить только коммунары.
Я по закону коммуны мог оставлять коммунара без отпуска, без денег и т. д., но я старался этого не делать. Коммунары имели некоторые привилегии. Им должны были верить на слово. Если коммунар говорил, я даю слово, то проверять его было неудобно и неприлично. Вторая привилегия коммунаров заключалась в том, что их можно было наказать только арестом, и больше никак. Простого воспитанника я не могу арестовывать.
В самых тяжелых случаях наказание накладывало общее собрание. Здесь самым важным было осуждение проступков. Я не знаю, насколько это возможно в школах. Там вообще общие собрания не практикуются, а у нас общие собрания бывали через день.
Общее собрание могло вынести выговор перед строем и даже занести на черную доску. У нас висела черная доска. Это было в лучших случаях, а то могли наказывать, оставляя без отпуска, отправляя под арест и т. д. Но часто наказывать не приходилось.
2. Пишете книгу о чудаках и дураках? Скоро ли она выйдет?
Я эту книгу заканчиваю, и скоро она выйдет из печати. Это тоже педагогическая книга. Я считаю, что и те и другие люди хорошие, но надо уметь направлять их на правильный путь.
3. Находились ли все три категории вместе?
Да.
4. Как бороться с ребенком, который лжет?
Коллектив реагировал на ложь так, что лгать становилось невозможным. Коммунар требовал, чтобы ему верили на слово. Что бы вы ни сказали, вам обязательно должны были верить. Значит, и лгать было нельзя. К этому вела вся инструментовка хорошего коллектива.
5. Будут ли существовать дальше коммуны?
Сейчас все коммуны свертываются, так как беспризорных стало меньше. Мои коммунары почти все вышли из коммуны. Они вышли главным образом в вузы, человек 70 — в летчики. Многие коммунары в разных частях Красной Армии. Более молодые тоже постепенно выходят, и коммуна свертывается, поскольку в ней нет сейчас постоянной нужды.
6. Расскажите о случае риска с вами, о попытке самоубийства.
Я рассказываю об этом в своей книге. Это был не риск, а было отчаяние. Я был тогда плохим мастером.
7. Вы говорите, что приказание не должно повторяться, но как быть, если приказание не выполняется?
Записка без подписи, вероятно, кто-нибудь из молодежи.
Это вопрос диалектический. Я не представляю себе, чтобы в хорошем коллективе, с хорошей дисциплиной не выполнялись приказания. Если это случается, то это же мировой скандал. Вы должны немедленно трубить общее собрание, доводить дело до крайнего скандала. Мне это не приходилось делать. Я мог отдавать приказание буквально не оглядываясь, и никто не мог себе представить, что оно не выполняется.
Другое дело, что иногда мог быть не выполнен бумажный приказ по ошибке, по недоразумению, но всегда такие вещи разбирались на общем собрании.
Я сторонник доводить всякий случай до абсурда, если он к нему направляется. Я не позволю никому опоздать к завтраку или опоздать на работу. Если у меня запоздал завтрак по чьей-либо вине, то я не позволю всем сидеть за завтраком и опаздывать на работу. Дается сигнал — уходи из-за стола. Если ты опаздывал — твоя вина. Если опаздывал завтрак — давайте позднее сигнал на работу, позднее с работы и т. д. И тогда я грею всех. Если получился скандал, надо доводить дело до конца и всех греть.
8. Не думаете ли написать научную работу? Писать научную работу страшно, пока еще не думаю. Вот, товарищи, все вопросы (аплодисменты).

О педагогическом наследии А. С. Макаренко

Творчество выдающегося советского педагога-писателя Антона Семеновича Макаренко (1888—1939) — значительная веха в истории советской культуры, педагогики, литературы. Его труды и педагогический опыт оказали и продолжают оказывать плодотворное влияние на разработку и развитие теории, методики и практики коммунистического воспитания.
Антон Семенович был разносторонне талантливой личностью. Блестящий педагог-практик, он создал два воспитательных учреждения 20—30-х гг. — колонию им. М. Горького и коммуну им. Ф. Э. Дзержинского, выпустившие в жизнь сотни граждан социалистического общества.
Как исследователь проблем коммунистического воспитания детей и молодежи, А. С. Макаренко оставил после себя богатейшее теоретико-педагогическое наследие, внес поистине новаторский вклад в развитие марксистско-ленинской педагогики. Видный советский писатель, автор всемирно известной ‘Педагогической поэмы’ и ряда других замечательных произведений, смело развивавший традиции социалистического реализма, он одним из первых раскрыл огромные возможности художественного обобщения и пропаганды передового опыта коммунистического воспитания, научно-педагогических идей. * Удивительный Вы человечище и как раз из таких, в каких Русь нуждается’ — эта характеристика А. С. Макаренко, данная ему в одном из писем А. М. Горьким, как нельзя более полно и верно отражает совпадение объективных потребностей революционной эпохи и личностных качеств педагога-писателя, гражданина и человека.
Решение проблем воспитания в тесной связи с марксистско-ленинской идеологией, моралью и коллективистской психологией рабочего класса, с политикой Коммунистической партии, практикой коммунистического строительства— характерная черта макаренковского наследия, имеющая большое значение для современной педагогики и школы. Ведущий в советской педагогике и определивший всю деятельность А. С. Макаренко принцип связи воспитания с созидательным трудом и борьбой советского народа за коммунизм на современном этапе воплотился в основной задаче реформы общеобразовательной и профессиональной школы — ‘поднять ее работу на новый качественный уровень’, соответствующий условиям и потребностям общества на современном этапе его развития {О реформе общеобразовательной и профессиональной школы. — М., 1984, с. 38.}.
Опыт трудовой колонии им. М. Горького, которой руководил А. С. Макаренко в 1920—1928 гг., и трудовой коммуны им. Ф. Э. Дзержинского, где он работал в 1927—1935 гг., основанный на сочетании общего образования и политехнической, трудовой и профессиональной подготовки на базе общественного производства, становится особенно ценным в связи с предусмотренным решениями XXVII съезда КПСС, документами реформы обязательным участием всех школьников в общественно полезном, производительном труде, переходом ко всеобщему профессиональному образованию молодежи.

* * *

А. С. Макаренко родился 1 марта. 1888 г. в городе Белополье Харьковской губернии. Годы детства Антона Семеновича прошли в этом городе. Здесь он в 1897 г. поступил в начальное железнодорожное училище. По воспоминаниям А. С. Макаренко, его отец — Семен Григорьевич, рабочий-маляр железнодорожного депо, был уважаемым человеком и мастером своего дела, мать — Татьяна Михайловна, умная и добрая женщина, занималась домашним хозяйством, обшивала и кормила всю семью. В 1901 г. семья Макаренко переехала в Крюков, пригород Кременчуга. Здесь в 1904 г. А. С. Макаренко успешно закончил железнодорожное училище, получив высший балл по всем предметам. В том же году решилась и его жизненная судьба. ‘Будешь учителем!’ — сказал ему отец и определил его на педагогические курсы при том же Кременчугском училище.
С сентября 1905 г. в возрасте 17 лет А. С. Макаренко стал учителем Крюковского начального железнодорожного училища. Молодой педагог с первых дней работы поражал своих коллег разнообразными знаниями и способностями, умением интересно провести учебные занятия, спектакли, вечера, новогодние праздники. Одновременно он успевал много заниматься самообразованием, общался с рабочими — родителями своих учеников. Революционное движение 1905—1907 гг. ускорило процесс идейного становления личности А. С. Макаренко. Революционная волна в это время захлестнула многие слои общества, включая учителей и учащуюся молодежь.
1 сентября 1911 г. А. С. Макаренко был переведен в начальное железнодорожное училище на станции Долинская. Он стал не только учителем, но и воспитателем школьного интерната, где жили главным образом дети стрелочников, путевых обходчиков, железнодорожных рабочих. В своей работе он стремился к развитию детского самоуправления, проводил с учащимися увлекательные экскурсии, походы, дальние поездки, кружковые занятия, создал в училище духовой оркестр. Он стал любимцем учеников и душой коллектива. Накапливая педагогический опыт, А. С. Макаренко много работает над собой, изучает труды К. Д. Ушинского, которые особенно привлекают его внимание, Н. И. Пирогова, В. Г. Белинского, Н. Г. Чернышевского, увлекается философией, литературой, искусством. Большое влияние оказала на него русская литература, любимыми писателями были А. С. Пушкин, М. Ю. Лермонтов, Н. В. Гоголь, А. П. Чехов, В. Г. Короленко. По-особому относился А. С. Макаренко к творчеству пролетарского писателя А. М. Горького. Любовь к нему педагог пронес через всю свою жизнь, побуждая и своих воспитанников учиться на жизненном опыте и произведениях великого писателя. Творчество А. М. Горького сыграло большую роль в становлении и развитии педагогической и литературной деятельности Макаренко, в разработке новых, подлинно гуманистических принципов и методов воспитания. А. С. Макаренко стал не только верным учеником писателя, но и другом Алексея Максимовича. Ему он посвятил ‘Педагогическую поэму’.
В 1914 г., после 9 лет учительской деятельности, в возрасте 26 лет А. С. Макаренко поступил в Полтавский учительский (затем педагогический) институт, который готовил учителей для высших начальных и городских училищ из числа учителей начальных классов, имеющих педагогический опыт. Он скоро стал лучшим студентом, признанным авторитетом в различных областях знания, большим любителем студенческих дискуссий, в которых ярко проявлялись его личные качества и характер жизнелюба, сильная и выразительная речь, юмор. В институте А. С. Макаренко много занимался историей, и его эрудиция в этом предмете поражала не только студентов, но и преподавателей. С третьего курса института в 1916 г. он был направлен в ополчение. Прослужив в нестроевой команде рядовым несколько месяцев, из-за плохого зрения он был демобилизован. А. С. Макаренко возвратился в институт и в июле 1917 г. окончил его с золотой медалью. Он получил ее за выпускную работу ‘Кризис современной педагогики’. Название этой работы свидетельствует о зрелости и критической направленности педагогических воззрений молодого педагога, прошедшего к этому времени немалую жизненную школу. После окончания института А. С. Макаренко возвращается к работе учителя в Крюковском начальном железнодорожном училище.
Институт сыграл большую роль в развитии и формировании личности Антона Семеновича, в становлении его педагогических взглядов и убеждений. Он тепло и с любовью вспоминал об этом периоде своей жизни. Позднее А. С. Макаренко отмечал, что на его педагогическое развитие оказал благотворное влияние директор института, преподаватель педагогики А. К. Волнин, ставший впоследствии заслуженным учителем школы РСФСР.
Как представитель народного учительства А. С. Макаренко с воодушевлением принял Великую Октябрьскую социалистическую революцию, которая явилась переломным моментом в его миропонимании и педагогических исканиях. Будучи директором (инспектором) Крюковского училища, в котором обучалось тогда около тысячи детей, А. С. Макаренко в трудных условиях гражданской войны получает первый опыт руководства учебно-воспитательным учреждением, работы с педагогическим коллективом. Здесь зарождаются важные элементы его педагогической системы: воспитательное значение производительного труда школьников, создание единого трудового воспитательного коллектива детей и взрослых, разработка новой формы связи школы с семьей с помощью организации ученических отрядов по месту жительства, включения в педагогический процесс активной деятельности родительского комитета и общественности.
В сентябре 1920 г. А. С. Макаренко принимает предложение Полтавского отдела народного образования стать заведующим ‘основным детским домом’ для несовершеннолетних правонарушителей под г. Полтавой, который впоследствии получает название Детской трудовой колонии им. М. Горького. Таким образом, после 12 лет работы в школе начался новый этап деятельности педагога: осуществление идей коммунистического воспитания применительно к педагогически запущенным и беспризорным детям, число которых значительно возросло вследствие гражданской войны, иностранной интервенции, послевоенной разрухи.
Пятнадцатилетний опыт работы в колонии им. М. Горького (которая в 1926 г. перебазировалась в Куряж, под г. Харьковом) и трудовой коммуне им. Ф. Э. Дзержинского (в пригороде Харькова), продолжившей развитие коллектива горьковцев, создал основу для формирования макаренковской педагогической системы. Замечательный и успешный социально-педагогический эксперимент, еще при жизни А. С. Макаренко известный в стране и за рубежом, имел большое значение для последующего развития советской педагогики и школы.
Этому в значительной мере способствовала плодотворная литературно-художественная деятельность А. С. Макаренко, активно поддержанная А. М. Горьким. На основе опыта работы в колонии им. М. Горького Антон Семенович пишет ‘Педагогическую поэму’, новаторское по содержанию и художественной форме произведение, отразившее основные проблемы нового, коммунистического воспитания. До выхода в свет ‘Педагогической поэмы’ (1933—1935) были опубликованы очерк ‘Марш 30 года’ (1932) и пьеса ‘Мажор’ (1935), отразившие жизнь и опыт трудовой коммуны им. Ф. Э. Дзержинского.
В 1934 г. А. С. Макаренко был принят в члены Союза советских писателей. В 1935 г. он избирается членом Дзержинского районного Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов г. Харькова. Это было его второе избрание в органы народной власти (в 1921 г. он был членом Совета рабочих и красноармейских депутатов в г. Полтаве).
На работу в Киев А. С. Макаренко был переведен летом 1935 г. на должность заместителя начальника отдела трудовых колоний НКВД УССР. Участвуя в реорганизации трудовых колоний УССР, он оказывает им практическую педагогическую помощь. По совместительству некоторое время руководит трудовой колонией No 5 в Броварах (под Киевом). В 1936 г. выходит его первая крупная научно-педагогическая работа ‘Методика организации воспитательного процесса’. С начала 1937 г. А. С. Макаренко живет в Москве, целиком отдается литературной деятельности, которую он рассматривает прежде всего как обобщение своего педагогического опыта. В этом же году А. С. Макаренко создает еще одно педагогическое и одновременно художественно-публицистическое произведение — ‘Книга для родителей’, написанное в сотрудничестве с женой — Галиной Стахиевной Макаренко. В этой книге, как и в последующих работах и выступлениях А. С. Макаренко, его педагогическая система получает дальнейшее развитие. ‘Книга для родителей’, так же как повести ‘Флаги на башнях’ (1938) и ‘Честь’ (1937 —1938), получила небывалый отклик в советской учительской и родительской аудиториях.
В многочисленных выступлениях перед читателями, учителями А. С. Макаренко на основе своего длительного успешного опыта отметил некоторые существенные проблемы и пути дальнейшего развития педагогической теории и практики, творческого использования своих идей в массовом опыте воспитания. В таких значительных его работах, как ‘Проблемы школьного советского воспитания’, ‘Коммунистическое воспитание и поведение’, ‘Проблемы воспитания в советской школе’ и ‘Воспитание характера в школе’, прослеживается целостная система взглядов А. С. Макаренко на воспитание. В лекциях о воспитании детей, прочитанных по Всесоюзному радио, вопросы семейного воспитания неразрывно связываются с его творческим подходом к решению общепедагогических проблем, с задачами воспитания нового человека.
Важную часть наследия педагога-писателя составляют его литературно-критические выступления. Утверждая и развивая социалистический реализм в литературе, он критиковал устаревшие эстетические каноны, боролся за высокую идейность и художественность искусства. Он стремился собственным примером доказать единство высоких задач педагогики и художественной литературы. С особенной силой эта связь показана в статьях А. С. Макаренко о детской литературе, где он по-новому подошел к ее особенностям, опираясь на глубокое знание психологии детей и большой опыт организации детского чтения, всестороннего использования художественного слова в воспитании. В начале 1939 г. А. С. Макаренко был награжден орденом Трудового Красного Знамени. В феврале 1939 г. А. С. Макаренко подал заявление о принятии его кандидатом в члены ВКП(б), которое было поддержано партийным комитетом Союза советских писателей в марте того же года.
А. С. Макаренко скоропостижно скончался 1 апреля 1939 г. в вагоне пригородного поезда на станции Голицыно Белорусской железной дороги. Он умер в возрасте 51 года, в расцвете творческих сил и способностей, полный новых интересных замыслов, педагогических и литературных.

* * *

А. С. Макаренко не только был хорошо знаком с классическим дореволюционным наследием прогрессивной отечественной и зарубежной педагогики, но и внимательно изучал работы своих современников, видных советских педагогов и психологов: Н. К. Крупской и А. В. Луначарского, П. П. Блонского и С. Т. Шацкого, А. П. Пинкевича и В. Н. Шульгина, многих других исследователей проблем образования и воспитания, знал опыт ряда воспитательных учреждений на Украине и в РСФСР. А. С. Макаренко в своей педагогической деятельности активно проводил в жизнь ленинскую идею о единой трудовой политехнической школе. В его творчестве получили закономерное воплощение и развитие основные принципы единой трудовой школы: борьба за соединение подлинно научного образования с общественно полезным, производительным трудом, организация сплоченного коллектива на основе самоуправления, формирование подлинно гуманных отношений между педагогами и воспитанниками в коллективе.
Вместе с тем его опыт и теоретические воззрения явились качественно новой ступенью в развитии теории и практики коммунистического воспитания, что особенно ярко проявилось в совершенно новой области педагогического знания, в значительной мере созданной А. С. Макаренко, — в методике коммунистического воспитания. Он не только пошел дальше большинства своих современников в разработке методики и ‘техники’ воспитательного процесса, но и сумел преодолеть ряд типичных ошибок и заблуждений своего времени (такие, в частности, как преклонение перед стихийностью процесса воспитания, недооценка и умаление роли педагогов и др.). Таким образом, педагогическая система А. С. Макаренко, зародившись в условиях учреждения для несовершеннолетних правонарушителей и беспризорных детей, развивалась в общем русле советской науки о воспитании, опыта школы 20—30-х гг.
Решающую роль в революционном преобразовании педагогической теории и практики сыграли ‘Положение об единой трудовой школе Российской Социалистической Федеративной Советской Республики’ и ‘Основные принципы единой трудовой школы’, опубликованные соответственно 30 сентября и 16 октября 1918 г. В этих руководящих материалах было указано на важнейшие идейно-политические принципы советского воспитания: связь школы с политикой Коммунистической партии и окружающей жизнью, всестороннее развитие личности, трудовая основа воспитания, его демократический и гуманистический характер, активные методы воспитания и обучения, соединение научного образования с общественно полезным трудом, воспитание в коллективе, новые отношения между педагогами и воспитанниками.
В педагогической системе А. С. Макаренко эти принципы являются основополагающими. В ней конкретизируется и развивается идея ‘Положения’ о воспитании будущих граждан социалистической республики на основе организации детского учреждения как ‘школьной коммуны’, тесно связанной с жизнью. Среди воспитательных средств на первый план выходит ‘коллективный производительный труд и организация всей школьной жизни’, ‘реальная солидарность интересов’. Школьный коллектив — это объединение учащихся данной школы и всех ее работников (Народное образование в СССР: Общеобразовательная школа. Сб. документов. М., 1974, с. 134—136).
В макаренковском творчестве получила разработку сформулированная в ‘Основных принципах’ задача усиления воспитательных функций школы, ее направленности на формирование характера и развитие воли. Руководящей стала идея создания ‘прочных коллективов’, опирающаяся на представление о личности как ‘высшей ценности в социалистической культуре’ и предусматривающая достижение ‘глубочайшего единства при максимальном разнообразии’, индивидуализации (там же, с. 137—145).
Практически проверяя и творчески развивая в своем опыте рожденные новой общественной практикой воспитания педагогические идеи, А. С. Макаренко значительно раньше других педагогов в общей борьбе против муштры старой школы применил правильный подход к решению таких взаимосвязанных педагогических проблем, как педагогическое руководство и самоуправление учащихся, организация производительного труда воспитанников и формирование коллектива, крепкая дисциплина в нем и творчество детей, развитие личности в коллективе.
А. С. Макаренко в своих произведениях 20-х гг. много раз говорит о приверженности идеям советского социального воспитания, с гордостью причисляя себя к ‘подвижникам соцвоса’: ‘…Наш советский соцвос мы считаем одной из самых прекрасных мыслей человечества…’ (т. 1 настоящего издания, с. 84 — 85) {Здесь и далее ссылки даются на настоящее издание.}.
Вся научно-педагогическая деятельность А. С. Макаренко есть не что иное, как настойчивый творческий поиск в теоретической разработке и практическом осуществлении целей и принципов советского социального воспитания. В 1928 г. он писал, что в колонии им. М. Горького ‘осуществлен настоящий советский соцвос’, что в колонии нашла отражение его ‘педагогическая вера’ (т. 1, с. 93). В этой связи становятся понятными его критика ‘дамсоцвоса’, высказывания о ‘ревизии нашего соцвоса’ и о выработке в колонии им. М. Горького с самого начала своей линии ‘исключительно в опытном плане’. Его критические выступления направлены против тех, кто становился на путь вульгаризации идей социального воспитания, их искажения на практике или отступления от них в теоретической разработке педагогических проблем.
Переход А. С. Макаренко из полтавской школы в трудовую колонию тесно связан с его представлением о том, что трудовая колония — ‘более передовой тип детского учреждения, более соответствующий принципам соцвоса’ (т. 1, с. 33). Детский дом, по его словам, был действительно новым типом детского учреждения, где меньше всего можно было бояться остатков старой практики. Однако именно здесь ‘начетническая теория’ старалась создать свою собственную ‘новую практику’. Мысль о соцвосе заложена в самом начале ‘Педагогической поэмы’, где заведующий губнаробразом напутствует: ‘Самое главное… не какая-нибудь там колония малолетних преступников, а, понимаешь, социальное воспитание…’ (т. 3, с. 9).
Концепция советского социального воспитания, основанная на марксистской идеологии, выдвигала в качестве главной педагогической задачи формирование личности общественника-коллективиста, указывала на преимущества и радикально изменившийся характер общественного воспитания в новых социальных условиях, утверждала в советской теории и практике воспитания новые принципы. Она отмечала возросшую значимость воспитания в новой системе образования и обучения, подчеркивала общественную сущность воспитания.
Еще в 20-е гг. А. С. Макаренко выдвинул идею воспитания целостной личности в целостно организованном педагогическом процессе, в котором ‘…объединятся как воспитательные деятели и государство, и новая семья, и совершенно уже новый деятель — ребячий и производственный, и образовательный, и коммунистический первичный коллектив… Будущее поколение — дело всего общества…’ (т. 1, с. 82). Стихии патриархального бытового уклада, на каждом шагу воспроизводившей в подрастающем поколении ‘самое наглое шкурное мещанство’, он противопоставлял педагогически целесообразную организацию всей жизни детей на коммунистических началах, которая до минимума сводит случайность в результатах воспитания, негативные явления в детской среде. Ни одного процента брака не должно быть в работе с детьми — это был не просто призыв Макаренко к учителям и родителям уже в более поздний период его творчества, а своеобразная рабочая установка всех его книг, статей, выступлений.
Важное значение для опыта трудовой колонии им. М. Горького и трудовой коммуны им. Ф. Э. Дзержинского имела идея соцвоса о создании в учебно-воспитательных учреждениях производственно-хозяйственных коллективов. Детский дом развивался как ‘универсальная социально-педагогическая ячейка’.
Данное направление организации труда вело к решительному устранению традиций ‘школы учебы’, ее привилегированности, отрыва от труда и жизни народа.
Влияние идей соцвоса на педагогическую деятельность А. С. Макаренко выразилось и в рассмотрении ‘внутренней организации детского учреждения’ как важного фактора воспитания в коллективе. Эта организация должна ‘покоиться на деятельном единении детей с руководителями’ и слагаться из взаимодействия общего собрания коллектива детского учреждения, его заведующего, педсовета и выборных органов самоуправления.
Неуклонное и быстрое движение коллектива к более глубоким изменениям в содержании и методике воспитания закономерно порождало необходимость своевременно осознавать и преодолевать возникающие противоречия, совершенствовать достигнутое, устранять недостатки и ошибки. Сама же основа этого процесса, как показывают исследования, была непреходящей, она все более укреплялась и обогащалась новым опытом, диалектическим развитием макаренковской педагогической мысли, достижениями всей советской педагогики и, главное, все более благоприятными для коммунистического воспитания социально-экономическими условиями строящегося социализма.
До конца 20-х гг. в опыте А. С. Макаренко, как и во всей советской школе в это время, применялись комплексные программы обучения в начальных классах. Темы различных предметов в этих программах увязывались в искусственные комплексы. А. С. Макаренко сразу заметил их существенные недостатки (см. т. 1, с. 21) и внес важный корректив: с 1923 г. в колонии им. М. Горького стали действовать группы по подготовке к поступлению на рабфак, работающие по особой программе.
Следует отметить, что до конца 20-х гг. А. С. Макаренко недооценивал роль семьи в воспитании. Позднее произошла существенная перестройка этого представления в связи с тем, что все чаще в колонию им. М. Горького стали поступать дети из семьи. Активизация макаренковского внимания к происходящим в семье явлениям, к сложному процессу возникновения новой, советской семьи привела к созданию ‘Книги для родителей’.
Несмотря на огромный вклад А. С. Макаренко в теорию и практику коммунистического воспитания, который дает мощный импульс и для современного развития советской педагогики и школы, все сделанное им нельзя рассматривать в виде некоего ‘идеального образца’. Он сам не раз говорил по этому поводу, отмечая диалектичность системы воспитательных средств (см. т. 4, с. 121 и др.). Высказанные им теоретико-педагогические и методические положения со временем изменялись, корректировались, отражая ход развития его опыта. Здесь нередки взаимоисключающие положения, характеризующие педагогические явления в их противоречивости. Новизна и необычайная подвижность, гибкость макаренковской системы педагогических понятий — яркий показатель глубины проникновения в диалектику реальных явлений воспитания.
Качественно новые общественно-педагогические явления в Советской стране определили характер педагогического опыта А. С. Макаренко и развитие в нем главного — идеи трудового воспитательного коллектива.

* * *

Педагогическая система А. С. Макаренко — это сложная, цельная и динамичная совокупность идей и практических решений, воплощенных в опыте выдающегося педагога, отраженных в его произведениях и выявленных исследователями при изучении и творческом использовании его наследия в свете новых достижений и актуальных задач теории и практики коммунистического воспитания.
Вся деятельность А. С. Макаренко была тесно связана с утверждением и развитием активно-творческой сущности советской педагогики, отражающей закономерное возрастание роли воспитания в новых социально-экономических условиях. Он с большой остротой ставил вопрос о необходимости глубоко и разносторонне утвердить в теории и практике воспитания стоящие перед Советской страной исторические задачи общественно-политического развития, идеологические и нравственные принципы социализма и коммунизма, последовательно применяя в своей педагогической деятельности марксистско-ленинскую идею единства процессов познания и преобразования действительности в соответствии с ее объективными законами.
Труды А. С. Макаренко характеризуются неразрывным единством теории и практики, чего в особенности не хватало абстрактно-схоластическим построениям некоторых педагогов-теоретиков 20-х гг., четким раскрытием каждой конкретной проблемы с позиций марксистско-ленинской методологии. ‘Мы вооружены стратегией марксизма-ленинизма, мы ведем бой за новое счастье, за новый разум, новую жизнь’, — писал он (т. 7, с. 209). Прежде всего следует отметить глубоко научный, диалектико-материалистический подход Макаренко к пониманию сущности воспитания как общественного явления. ‘Воспитание есть процесс социальный в самом широком смысле… Со всем сложнейшим миром окружающей действительности ребенок входит в бесконечное число отношений, каждое из которых неизменно развивается, переплетается с другими отношениями, усложняется физическим и нравственным ростом самого ребенка.
Весь этот ‘хаос’ не поддается как будто никакому учету, тем не менее он создает в каждый данный момент определенные изменения в личности ребенка. Направить это развитие и руководить им — задача воспитателя’ (т. 5, с. 14). Рассматривая воспитание как объективно-закономерный социальный процесс, совершающийся в определенных конкретно-исторических условиях, А. С. Макаренко вместе с тем утверждал безграничное могущество организованной воспитательной работы в социалистическом обществе. Исходной для такого утверждения стала марксистско-ленинская идея единства воспитания и жизни.
‘…Коммунистическое воспитание, — отмечал А. С. Макаренко, — сплошь и рядом в незаметных и неощутимых выражениях, как будто в боковых параллельных процессах, а на самом деле сознательно и целеустремленно проводилось на протяжении всего грандиозного опыта социалистической стройки. Буквально можно сказать: нет ни одного акта, ни одного слова, ни одного факта в нашей истории, которые, кроме своего прямого хозяйственного, или военного, или политического значения, не имели бы и значения воспитательного, которые не были бы вкладом в новую этику и не вызывали бы нарастания нового морального опыта’ (т. 4, с. 316—317). Эту объективную закономерность А. С. Макаренко характеризовал как ‘педагогику параллельного действия’. В отличие от педагогов-теоретиков 20-х гг., широко пропагандировавших идею педагогизации социальной среды, но вместе с тем недооценивавших роль школы в этом деле, как и вообще в коммунистическом воспитании подрастающего поколения, он пришел к выводу, что именно школа призвана стать основным источником организованных воспитательных влияний на личность, помочь всем другим социальным институтам в формировании личности нового человека.
Продолжая работу Н. К. Крупской и А. В. Луначарского, С. Т. Шацкого и П. П. Блонского, других советских педагогов, А. С. Макаренко наметил перспективы развития теории и методики воспитания. Превращение научно-педагогического знания в руководство к действию, освобождение педагогики от метафизических, механистических представлений и эклектики, критика аполитизма, умозрительности и догматизма, стихийности и созерцательности в теории и практике воспитания — таковы характерные черты макаренковского педагогического творчества.
А. С. Макаренко внес важный в методологическом отношении вклад в разработку проблемы цели коммунистического воспитания. Цель всестороннего развития личности, задачу воспитания человека-коммуниста он конкретизирует, подчеркивая необходимость формирования человека — созидателя, труженика и борца, образованной и творческой личности с высокоразвитым чувством социальной ответственности, коллективизма и дисциплины, личного достоинства советского человека, занимающего ‘хозяйственную позицию по отношению к окружающему миру’ (т. 1, с. 47).
Укрепляя основополагающий принцип коммунистической направленности и партийности воспитания, А. С. Макаренко активно выступал против недооценки проблемы цели в педагогике. Нужна, утверждал он, ‘развернутая программа человеческой личности’, отражающая типичные черты советского человека и тенденции его развития на определенном этапе коммунистического созидания. Задача всестороннего развития личности во всем богатстве ее индивидуальности отразилась в характеристике, которую дал А. С. Макаренко организации коллектива как методу коммунистического воспитания: это метод, который, ‘будучи общим и единым, в то же время дает возможность каждой отдельной личности развивать свои способности, сохранять свою индивидуальность, идти вперед по линиям своих наклонностей’ (т. 1, с. 170).
Понятие цельной коммунистической личности как ведущей цели коммунистического воспитания А. С. Макаренко органически связал с принципом коммунизма: ‘Каждый по способностям, каждому по потребностям’ {Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 19, с. 20.}. Он одним из первых в советской педагогике указал на взаимосвязь и взаимодействие в воспитании потребностей и способностей. В ‘отборе и воспитании человеческих потребностей, в приведении их к той нравственной высоте, которая возможна только в бесклассовом обществе и которая только и может побуждать человека к борьбе за дальнейшее совершенствование’, педагог видел ‘глубочайший смысл воспитательной работы’ (т. 5, с. 27).
В некоторых работах можно встретить утверждения о том, что Макаренко, уделяя основное внимание воздействию на формирующуюся личность через коллектив, якобы несколько недооценивал развитие индивидуальности. В действительности же проблема индивидуальности, которой придавалось важное значение еще в ‘Основных принципах единой трудовой школы’ (1918), получила в опыте и теоретических воззрениях А. С. Макаренко яркое и весьма убедительное отражение. Им, в частности, была выдвинута идея педагогического проектирования, в основе которой лежит единство общих, типичных черт коммунистической личности и качеств сугубо индивидуальных, связанных с природными задатками и особенностями личного опыта, свойственных в силу этого лишь конкретному индивиду.
Исходя из марксистско-ленинского понимания общественно-исторической обусловленности потребностей и их определяющего значения в жизнедеятельности человека, А. С. Макаренко обогатил советскую педагогику идеей о том, что целенаправленное формирование разумных, нравственно оправданных потребностей усиливает единство и глубину воспитательного процесса, способствует гармоническому развитию личности. Эта идея нашла отражение и в общей целевой установке: ‘Воспитать человека — значит воспитать у него перспективные пути, по которым располагается его завтрашняя радость’ (т. 3, с. 397). Она отразилась и в основах методики воспитания, системе перспективных линий коллектива и личности.
Задача воспитания потребностей подвела его к вопросу о возможности и необходимости формировать у советского человека общее морально-психологическое состояние жизненного удовлетворения, эмоциональное ощущение радости существования, счастья. При социализме счастье становится ‘нравственным обязательством’ человека, высшим проявлением ответственности, уважения к себе и другим людям. А. С. Макаренко поставил в советской педагогике задачу: ‘Как воспитать человека, чтобы он был не только прекрасным работником, не только хорошим гражданином, но чтобы он был еще счастливым человеком?’ (т. 4, с. 291). Им намечен путь решения этой задачи: научить человека быть счастливым нельзя, но воспитать его так, чтобы он был счастливым, можно. Советский ‘принцип счастья’ должен стать основой жизни и деятельности воспитательного коллектива. Счастливый коллектив в счастливом обществе — главная идея повести ‘Флаги на башнях’. Тему счастья педагог-писатель предполагал рассмотреть в III и IV томах ‘Книги для родителей’.
А. С. Макаренко считал, что связь формирующейся личности социалистического типа с обществом устанавливается не прямо и непосредственно, а путем создания как бы связующего звена — трудового воспитательного коллектива, включающего педагогов, воспитанников, всех работников педагогического учреждения. Понятие трудового воспитательного коллектива составило базу для макаренковской разработки метода параллельного действия, качественно новых средств воспитания. Педагог-новатор показал особенности воспитательного коллектива и ввел в педагогику данное понятие.
В общественно полезной деятельности трудового воспитательного коллектива А. С. Макаренко реализовал идею ‘оптимистического воспитания’, основанного на ‘оптимистической перспективе в подходе к человеку’. Советская теория и практика воспитания становятся ‘педагогикой завтрашнего дня’, которая должна далеко вперед проектировать качества нового, советского человека. При этом А. С. Макаренко опирался на положение В. И. Ленина о том, что только с социализма начинается быстрое, настоящее, действительно массовое, при участии всего населения, происходящее движение вперед во всех областях общественной и личной жизни {См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 33, с. 99—100.}.
В жизнедеятельности воспитательного коллектива находит практическое осуществление сформулированный А. С. Макаренко основополагающий нравственно-педагогический принцип: ‘Как можно больше уважения к человеку, как можно больше требования к нему’. Этот принцип он рассматривал как ‘формулу вообще нашего общества’.
Едва ли в этой связи можно согласиться с утверждениями некоторых исследователей о том, что проблему коллектива и личности А. С. Макаренко решал на основе одностороннего подчинения интересов личности интересам коллектива, ‘предпочтения’ интересов коллектива интересам личности. Так в реальном опыте и в теоретических работах Макаренко вопрос вставал лишь в условиях конфликтных ситуаций, когда речь шла о личности, известным образом выпадавшей из коллектива, противопоставлявшей себя коллективу и угрожавшей его единству, целостности. Нормой же отношений между коллективом и личностью он считал гармонию, взаимное дополнение и обогащение их интересов, а не противопоставление. И в этом — одно из ярких проявлений гуманистической направленности педагогической системы А. С. Макаренко.
В современных условиях участие трудовых коллективов в решении вопросов производства, государственной и общественной жизни — одно из важных звеньев в политической системе общества. В новой редакции Программы КПСС подчеркивается необходимость все более полного осуществления социалистического самоуправления народа и вместе с тем указывается на важность развития в школах ученического самоуправления, участие в деятельности которого способствует подготовке подрастающего поколения к жизни, труду. В этой связи в Основных направлениях реформы школы отмечено: ‘Усилить ответственность и укреплять сплоченность ученических коллективов, всемерно поддерживая все их полезные начинания, инициативу и самодеятельность, чему придавали большое значение Н. К. Крупская, А. С. Макаренко и другие выдающиеся деятели народного образования’ {О реформе общеобразовательной и профессиональной школы, с. 49—50.}. Идеи и опыт А. С. Макаренко в области самоуправления воспитательных коллективов приобретают в наши дни исключительную актуальность и значимость.
Как и Н. К. Крупская, А. С. Макаренко подчеркивал социально-классовую природу не только целей и содержания воспитания, но и его организационных форм, методов, приемов. Дело не в том, указывал он, что для воспитания убежденного буржуазного деятеля и строителя-большевика ‘сплошь и рядом может пригодиться один и тот же список приемов’ (т. 1, с. 180), таких, например, как приемы предъявления требований, организации соревнования, использования поощрений и наказаний и т. п. Многие педагоги совершали ошибку типа этического фетишизма, относя поощрение и наказание, требование и соревнование к методам лишь буржуазного воспитания именно по признаку их упоминания в ‘списках’ средств, используемых в школе и педагогике капиталистических стран.
‘Вопрос решается не выбором списка, а сочетанием средств, их расстановкой по отношению друг к другу, их общей гармонированной направленностью и, самое главное, их естественным классовым содержанием, т. е. тем, что приходит не от педагогики, а от политики, но что с педагогикой должно быть органически связано’, — писал Макаренко еще в начале 30-х гг. (там же). Общественные отношения, отраженные в мировоззренческо-этических нормах, определяют формы, методы и приемы воспитания точно так же, как и его цели и содержание, — этот вывод имел огромное значение для последующего развития теории и практики коммунистического воспитания.
А. С. Макаренко первым высказал и блестяще осуществил на практике положения, являющиеся по сути дела водоразделом между методикой воспитательного процесса в социалистической и буржуазной школе. В отличие от методов буржуазного воспитания, нацеленных на то, чтобы вызвать непосредственные изменения в сознании детей (таков, например, механизм широко применяемого в буржуазной школе внушения), методы коммунистического воспитания — это методы организации активной, сознательной, творческой деятельности формирующейся личности. Использование этих методов не является монопольной сферой работы педагогов, ими в условиях социалистической школы все шире начинают пользоваться коллективы самих воспитанников, органы самоуправления, общественные организации ребят. Наконец, методы коммунистического воспитания должны рассматриваться не как ‘уединенные средства’, а как целостная система средств, гармонически организованных. Только в этом случае они становятся адекватными цели формирования всесторонне развитой личности социалистического типа.
Последовательно проводя в жизни возглавлявшихся им воспитательных коллективов эти положения, Макаренко очень многое сделал для того, чтобы утвердить в теории и практике новой школы такие методы, как организация коллектива и его общественное мнение, педагогическое требование, соревнование, поощрение и наказание, система перспективных линий и ряд других, составляющих в наши дни азбуку методики учебно-воспитательного процесса. Он подверг сокрушающей критике абстрактно-этические рассуждения о ‘хороших’ и ‘плохих’ методах воспитания, доказав, что в выборе их следует руководствоваться анализом конкретной ситуации, совокупностью складывающихся отношений в коллективе и теми реальными задачами, которые решает педагог на данном этапе движения к социально обусловленной цели.
А. С. Макаренко подвергал острой, бескомпромиссной критике педагогов, много рассуждавших о всестороннем развитии личности в отрыве от социально-педагогических условий, в которых только и становится реальным такое развитие. Между тем еще К. Маркс и Ф. Энгельс указали, что ‘только в коллективе индивид получает средства, дающие ему возможность всестороннего развития своих задатков, и, следовательно, только в коллективе возможна личная свобода’ {Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 3, с. 75.}. Поэтому именно социалистический коллективизм, противоположный по своей идейной направленности буржуазному индивидуализму и эгоизму, является условием и формой действительно всестороннего развития личности, расцвета индивидуальности.
‘Лишь в системе коллективных отношений, — отмечает в этой связи Э. И. Моносзон, — могут быть реализованы социально значимые цели деятельности людей. Всестороннее развитие не может быть осуществлено без всесторонней деятельности, которая возможна лишь в условиях коллективистической ориентации. Коллективизм представляет собой форму развития человеческой индивидуальности, а развитие личности в условиях разнообразной деятельности коллектива ведет к углублению подлинно социалистической коллективности. Диалектика взаимодействия детского коллектива и личности является важной проблемой теории воспитания’ {Моносзон Э. И. А. С. Макаренко и актуальные проблемы теории коммунистического воспитания школьников. — В кн.: А. С. Макаренко и современность. М., 1978, с. 27.}.
В одной из лекций А. С. Макаренко приводит тезис В. И. Ленина о том, что нравственность — это то, что служит разрушению старого, эксплуататорского общества и объединению всех трудящихся вокруг пролетариата, созидающего новое общество коммунистов. Идея пролетарской солидарности в борьбе за освобождение трудящихся определила макаренковскую трактовку идейно-политической и нравственной сущности коллектива. ‘В простейшем определении коллективизм означает солидарность человека с обществом’ (т. 4, с. 88). Советский человек — патриот и интернационалист, ‘человек мировых интересов и мировых вопросов’. Коллектив — это действенная организация трудящихся, ‘часть боевого фронта человечества’. Мысль об активном, творческом, политически целеустремленном и морально сплоченном, дисциплинированном коллективе главенствует в творчестве советского педагога. Он давал такое определение этому социально-педагогическому явлению: ‘Образцовый воспитательный советский коллектив, давно сложившийся, растущий материально и духовно на основе больших концентрированных коллективных сил, обладающий традицией и совершенной формой, вооруженный тончайшей педагогической техникой, — социалистический детский коллектив…’ (т. 7, с. 206—207). Это определение, отражая некоторые особенности коллектива коммуны им. Ф. Э. Дзержинского в зрелый период ее жизни, вместе с тем содержит и важнейшие признаки воспитательного коллектива в социалистических условиях вообще.
А. С. Макаренко органически связывал проблемы дисциплины и коллектива. Он первым среди советских педагогов глубоко и всесторонне охарактеризовал роль дисциплинированности для формирования коммунистической сознательности советского человека, его морально-политических и волевых качеств. В одной из своих самых ранних работ А. С. Макаренко наметил изучение дисциплины в широком социально-педагогическом плане, понимая ее как средство и результат воспитания.
Из такого подхода вытекала и критика А. С. Макаренко типичных ошибок логики традиционного педагогического мышления, которые он характеризовал как ошибки ‘дедуктивного предсказания’, ‘уединенного средства’, ‘этического фетишизма’ и др. Живучесть этих и других подобных ошибок позволяет им в форме педагогических предрассудков и ныне широко бытовать в практике школьного и семейного воспитания, в научных трудах и популярных статьях на педагогические темы. Для их преодоления исключительно важное методологическое значение имеет выдвинутое педагогом-новатором положение: ‘Диалектичность педагогического действия настолько велика, что никакое средство не может проектироваться как положительное, если его действие не контролируется всеми другими средствами, применяемыми одновременно с ним… Отдельное средство всегда может быть и положительным, и отрицательным, решающим моментом является не его прямая логика, а логика и действие всей системы средств, гармонически организованных’ (т. 4, с. 119).
А. С: Макаренко активно выступал против фетишизации некоторыми педагогами 20-х гг. так называемой природы ребенка, вульгарных представлений педологов о ‘всесильности’ среды и наследственности в развитии личности, недооценки воспитательной роли учителя и детского коллектива, собственной активности формирующейся личности. Именно поэтому ему удалось избежать довольно широко распространенной ошибки: отождествления педагогических явлений и процессов с теми явлениями и процессами, которые являются объектом изучения в других, связанных с педагогикой науках. Выступая против перевода собственно педагогических проблем на уровень биологической, физиологической, психологической, нравственно-этической проблематики, он сделал многое для преодоления ошибочной тенденции недооценки специфики воспитания как социального явления, особенностей предмета педагогики.
Сочетание общего и политехнического образования с профессиональным в педагогическом опыте А. С. Макаренко позволяло эффективно соединять обучение и воспитание с производительным трудом, а в коммуне им. Ф. Э. Дзержинского — с современным производством в условиях рентабельно работающего предприятия машиностроительного типа (с использованием значительного числа инженерно-технического персонала и квалифицированных рабочих).
Такой подход полностью отвечал марксистско-ленинскому положению о соединении образования и воспитания с производительным трудом как решающем условии формирования всесторонне развитых и всесторонне подготовленных людей {См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 494—495, Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 41, с. 33.}. При этом, как отмечает Г. Н. Филонов, особое место в содержании жизни и деятельности трудового воспитательного коллектива А. С. Макаренко отводил соединению участия подростков в передовом производстве с систематическим обучением основам наук, профессиональной подготовкой, широким общественно-политическим и нравственным воспитанием {См.: Филонов Г. Н. Вклад А. С. Макаренко в развитие советской школы и педагогики. — В кн.: А. С. Макаренко и современность. М., 1978, с. 19.}.
Исключительно современно с точки зрения задач, выдвигаемых Основными направлениями реформы общеобразовательной и профессиональной школы, звучат сегодня ведущие идеи Макаренко в области трудового воспитания. Он настаивал на том, что труд становится эффективным средством коммунистического воспитания, лишь будучи включенным в общую систему организации учебно-воспитательного процесса, вместе с тем сама эта система немыслима без вовлечения всех детей и подростков в педагогически целесообразные, посильные их возрасту виды общественно полезного труда. В целях всестороннего развития каждой формирующейся личности необходимо сочетание таких видов труда, как обязательное участие в самообслуживании и производительном труде, организуемом на возможно более современной технико-технологической основе, в избирательно осуществляемом техническом творчестве, в безвозмездном труде на общую пользу типа коммунистических субботников. Только при условии сочетания в целостном учебно-воспитательном процессе всех названных видов труда воспитанники овладевают всем богатством отношений, характерных для передовых трудовых коллективов социалистического общества. А. С. Макаренко смело включал воспитанников в систему социалистических производственных отношений в сфере не только производства, но также и распределения, обмена, потребления, ставил их в позицию активно и сознательно действующего субъекта этих отношений. Ряд принципиальных положений теории и методики трудового воспитания, впервые с такой полнотой и обоснованностью выдвинутых Макаренко в опыте коммуны им. Ф. Э. Дзержинского, современной школе необходимо смелее брать на вооружение. В их числе предстоит решить вопрос о целесообразных формах включения в доступные возрасту виды общественно полезного труда не только старшеклассников, но и подростков, а в перспективе — и учащихся младших классов, в том числе и в условиях городской школы.

* * *

Процесс творческой теоретической разработки и практического использования макаренковского наследия в советской педагогике и школе начался сразу же после его смерти. Первую попытку осмысления его творчества в обобщающих статьях и докладах предприняли в 1940—1941 гг. В. Н. Колбановский, Б. Б. Комаровский, С. М. Ривес, Б. П. Есипов, в 1941 г. была защищена первая диссертация об опыте и теоретическом наследии А. С. Макаренко (И. Ф. Козлов).
Советские педагоги в эти годы подвергли критике три тенденции: игнорирование педагогического творчества А. С. Макаренко, преувеличение специфики его деятельности, ограничение ее рамками учреждения особого типа, механическое перенесение его идей и опыта в массовую практику воспитания. С большой остротой были поставлены вопросы, характеризующие стиль советского воспитания, его идейно-нравственные основы, уровень педагогического руководства, получил отпор псевдогуманистический подход к воспитанию.
В 1944 г. началось глубокое изучение наследия А. С. Макаренко и первые опыты работы по его творческому использованию. Вышел в свет первый, написанный Е. Н. Медынским труд о жизни и деятельности выдающегося педагога (Антон Семенович Макаренко. М., 1944). В 1946 г. впервые был издан сборник макаренковских произведений (под ред. Е. Н. Медынского, И. Ф. Свадковского, сост. И. Ф. Козлов). Его дополнил сборник, вышедший в 1948 г. (под ред. Е. Н. Медынского, сост. А. Г. Тер-Гевондян).
Широко и с достаточной полнотой макаренковская педагогическая система стала разрабатываться после издания в 1950—1952 гг. Сочинений педагога-писателя в 7-ми т. (редкол.: И. А. Каиров, Г. С. Макаренко, Е. Н. Медынский). Второе, дополненное их издание вышло в свет в 1957—1958 гг.
В конце 40-х — начале 50-х гг. в исследовании Е. Н. Медынского, работах В. А. Вейкшана, А. Н. Веселова, В. Е. Гмурмана, Т. Д. Корнейчика, И. С. Петрухина, А. Г. Тер-Гевондяна вскрывались общественно-политические и мировоззренческие основы идей и опыта А. С. Макаренко, его роль в борьбе с влиянием буржуазной педагогики и психологии. Общей характеристике его взглядов посвящены кандидатские диссертации Н. А. Лялина и Ф. И. Науменко, отдельным направлениям его творчества — диссертации М. Д. Виноградовой, М. А. Агатовой и других. С учетом макаренковского творчества вопросы детского коллектива и дисциплины, деятельности, комсомольской организации, физического и семейного воспитания рассматривались в работах ряда педагогов. С 1949 г. стал периодически издаваться макаренковский сборник'(изд. Львовского университета, к настоящему времени вышло 11 выпусков сборника). В 1951 г. открылся Педагогическо-мемориальный музей А. С. Макаренко в г. Кременчуге.
Со второй половины 50-х гг. расширились исследования, обобщающие труды и опыт А. С. Макаренко в свете марксистско-ленинской методологии и задач идейно-нравственного и трудового воспитания. Полезную роль в изучении и пропаганде теоретических положений и практике воспитания сыграла книга М. И. Павловой ‘Педагогическая система А. С. Макаренко’ (М., 1956), затем неоднократно переиздававшаяся. Новые материалы о жизни и деятельности педагога были представлены в книге Н. П. Нежинского (Киев, 1958, укр. яз.).
Активизировалось практическое применение наследия А. С. Макаренко в общеобразовательных школах и училищах, особенно на Урале, Украине, в Московской области, Чувашской АССР, Алтайском крае и других регионах страны.
Наследие педагога-писателя активно изучалось литературоведами. Публикации В. В. Ермилова 1941 и 1954 гг., изданные в 1951 —1954 гг. книги Е. 3. Балабановича, Б. О. Костелянца и Ю. Б. Лукина, вышедший в 1957 г. ‘Семинарий’ Н. А. Морозовой дали ценный материал о деятельности и личности А. С. Макаренко.
Макаренковедческая работа на данном этапе имела свои недостатки, во многом оправданные на стадии первоначального изучения и использования богатейшего наследия. Оно исследовалось еще вне связи с деятельностью и трудами других видных педагогов 20—30 гг., недостаточно обращалось внимания на генезис и развитие взглядов и опыта А. С. Макаренко, их трактовку как педагогической системы, упрощенно трактовалась его борьба в педагогике, оставалась вне поля зрения активная поддержка его деятельности. Исследования опирались в основном на опубликованные труды педагога. Рассматривались, по преимуществу вопросы методики воспитания, творческое использование наследия мыслилось главным образом как применение в педагогической практике, не проводилась работа по обобщению этого опыта. Рассмотрение и применение отдельных макаренковских положений вне их целостной системы порождало опасность субъективизма, вульгаризации и догматических истолкований. Многие аспекты наследия оставались в тени, не разрабатывались.
В 60—70-е гг. творческое использование педагогической системы А. С. Макаренко не освободилось от недостатков предшествующего этапа, возникла тенденция к недооценке макаренковского наследия. Однако в практике школ, особенно школ-интернатов, в системе профтехобразования педагогические идеи А. С. Макаренко содействовали решению воспитательных проблем производительного труда школьников и самообслуживания, педагогической организации многообразной деятельности и быта учащихся в коллективе. Богатый опыт работы по-макаренковски накопили школы Москворецкого, Фрунзенского районов Москвы и др. Идеи А. С. Макаренко стали использоваться в школах продленного дня, в работе по месту жительства студенческих педагогических отрядов и объединений, среди которых наиболее известна ‘коммуна им. А. С. Макаренко’ ЛГПИ им. А. И. Герцена (руководитель И. П. Иванов). В 1963 г. зародилась новая форма применения макаренковской педагогической системы — Московский опытно-экспериментальный межшкольный завод ‘Чайка’.
Работы А. С. Макаренко оказали значительное влияние на деятельность В. А. Сухомлинского.
Проделанная в макаренковедении работа нашла отражение в библиографическом указателе трудов А. С. Макаренко и литературе о нем (под ред. Н. А. Сундукова, 1959). В 1963—1964 гг. увидели свет посвященные жизни и деятельности А. С. Макаренко исследования И. Ф. Козлова и Г. Е. Жураковского, написанные в 40—50-х гг., к 75-летию педагога вышла брошюра И. А. Каирова. С 1967 г. под руководством Э. С. Кузнецовой развернулась работа секции по изучению и пропаганде наследия А. С. Макаренко Педагогического общества РСФСР, были проведены конференция и симпозиум (1968 и 1972). Первый опыт обобщения практики использования макаренковских идей в современной школе — книга Н. П. Нежинского (Киев, 1970). Однако, написанная на ограниченном материале практически лишь двух школ, она не решает поставленной задачи в необходимом объеме.
В этот период значительно расширилась публикация авторских материалов А. С. Макаренко, не вошедших в издания его сочинений (в данной работе принял активное участие Е. С. Долгий), а также его воспоминаний о работе и жизни в колонии им. М. Горького и коммуне им. Ф. Э. Дзержинского. Вышло два сборника воспоминаний (первый — сост. Н. А. Лялин, Н. А. Морозова, второй — в литературной записи А. Каштаньера). Актуальной стала задача расширения источниковой базы макаренковедческих исследований путем обращения к архивным материалам и публикациям 20—30-х гг.
Большое значение для развития макаренковедения имело издание в 1960—1964 гг. педагогических сочинений Н. К. Крупской, С. Т. Шацкого, П. П. Блонского. Макаренковские идеи были широко представлены в книге ‘Общие основы педагогики’ (под ред. Ф. Ф. Королева, В. Е. Гмурмана).
Был признан вклад А. С. Макаренко в развитие педагогической психологии, этому посвящена одна из глав монографии А. В. Петровского по истории советской психологии (1967). В учебнике ‘Общая психология’ (под ред. А. В. Петровского, 1970) проблеме коллектива впервые была отведена специальная глава.
В 1971 г. отдельным изданием в 5-ти т. вышло художественно-педагогическое наследие А. С. Макаренко (под общ. ред. А. Терновского).
Дальнейшему эффективному использованию классического наследия педагога стали препятствовать в какой-то степени недостатки в проблематике и методах его исследований, слабая их разработка в историко-педагогическом и теоретическом планах, отставание с введением в научный оборот новых источников и отсутствие исследований, всесторонне обобщающих опыт практического применения данной педагогической системы в учебно-воспитательных учреждениях разного типа.
В марте 1975 г. принято решение Президиума АПН СССР ‘О публикации и дальнейшей разработке трудов А. С. Макаренко’. В нем говорится, что развитие народного образования в стране, совершенствование школы, разработка теории и методики воспитания требуют во многом нового подхода к наследию А. С. Макаренко, творческого применения и исследования его идей. Намеченные в этом решении мероприятия активизировали макаренковедческую работу.
Этому способствовала также Всесоюзная научно-практическая конференция ‘А. С. Макаренко и современность’ в АПН СССР, посвященная 90-летию со дня рождения классика советской педагогики (1978). Доклады и выступления М. И. Кондакова, В. М. Коротова, Э. И. Моносзона, Г. Н. Филонова, З. А. Мальковой, Н. Д. Ярмаченко и других показали актуальность наследия А. С. Макаренко, наметили современную проблематику его творческой разработки и практического применения в народном образовании. Посвященные юбилею конференции прошли в отделениях Педагогического общества во многих городах страны. В их работе приняли активное участие воспитанники выдающегося педагога.
В 1977 г. вышли Избранные педагогические произведения А. С. Макаренко в 2-х т. (под ред. И. А. Каирова). С 1983 г. издается настоящее, более полное собрание его педагогических сочинений в 8-ми т. Избранные произведения педагога напечатаны в Киеве в 1984 г. в 3-х т. с включением некоторых не публиковавшихся ранее материалов. Малоизвестные и архивные материалы А. С. Макаренко, существенно дополняющие знание о его научно-педагогической деятельности, составили изданный в 1985 г. сборник ‘А. С. Макаренко. Теория и практика коммунистического воспитания’. В различных изданиях массовыми тиражами переизданы ‘Педагогическая поэма’, ‘Книга для родителей’, ‘Лекции о воспитании детей’, ‘Флаги на башнях’.
Широко деятельность А. С. Макаренко показана в ‘Очерках истории школы и педагогической мысли народов СССР. 1917—1941’ (М., 1980). Продолжению макаренковедческой работы содействовал выпуск в 1978 г. библиографического указателя изданий трудов педагога и литературы о нем, 1959—1977 гг. (сост. И. М. Рудаева, H. M. Турич). Некоторые итоги теоретической разработки и практического применения макаренковедческого наследия отразились в двух изданных в г. Воронеже сборниках: ‘Идеи А. С. Макаренко в современной школе’ (1975) и ‘Педагогическое наследие А. С. Макаренко и современная школа’ (редкол.: А. И. Каиров и др., 1981).
Исследование трудов и опыта А. С. Макаренко как педагогической системы, изучение ее генезиса и теоретических основ в неразрывной связи с процессом становления и развития советской теории и практики воспитания осуществил А. А. Фролов, широко использовав малоизвестные и архивные источники. Им изданы учебное пособие ‘Организация воспитательного процесса в практике А. С. Макаренко’ (Горький, 1976), серия статей в журнале ‘Советская педагогика’, в других педагогических изданиях и сборниках.
Теоретическое наследие А. С. Макаренко постоянно изучается и творчески используется в нашей стране. Реформа общеобразовательной и профессиональной школы определила переход общего и среднего профессионального образования на новый качественный уровень, что ведет к актуализации ярко выраженной в творчестве А. С. Макаренко идеи диалектического единства воспитания и общественной жизни, коллектива и личности. В этом сущность открытой им ‘педагогики параллельного действия’. В дальнейшем творческом использовании наследия А. С. Макаренко на первый план выступает мысль об опережающей социальной функции воспитания, ускорении этого процесса, обогащении общественной значимости и содержания воспитания. Реформа общеобразовательной и профессиональной школы создает условия для усиления целостности воспитательного процесса в соответствии с ходом социального формирования личности, педагогической деятельностью семьи и общим процессом повышения роли человеческого фактора в социально-экономической жизни страны.
Отчетливо обнаруживается сегодня значимость макаренковского положения о повышении общественного статуса школы, укреплении производственно-хозяйственной базы единого трудового коллектива педагогического учреждения. Особый интерес вызывает педагогически целесообразное решение А. С. Макаренко хозяйственных, административно-финансовых и организационно-управленческих вопросов деятельности трудового воспитательного коллектива.
Эта очень важная часть макаренковского наследия открывает новое направление в упрочении связи педагогической теории и практики, разработке проблемы научно-педагогического метода. Большую роль в данном отношении имеет вывод А. С. Макаренко о том, что образовательно-воспитательное учреждение необходимо превратить в такой коллектив, который всем ходом своей жизни и деятельности создает практическую основу всесторонней подготовки молодого поколения к реализации широких прав и обязанностей гражданина социалистического общества.
С этим ведущим положением тесно связана дальнейшая разработка другого важного аспекта проблемы единства теории и практики воспитания — исследование целесообразности практических средств воспитания и критериев его эффективности (‘педагогической логики’).
Современная ориентация среднего образования на получение профессии, углубленная индивидуализация общих целей коммунистического воспитания, образовательная и трудовая специализация в старших классах школы убедительно демонстрируют большое значение макаренковской идеи перспективных линий коллектива и личности.
Осуществлению новых требований в школе будет содействовать новаторское решение А. С. Макаренко проблем педагогического руководства, управления коллективом учебно-воспитательного заведения, организации и оплаты труда педагогов, развития организационных основ детского коллектива и самодеятельных, творческих начал в жизни и деятельности. Реформа школы показывает возросшую значимость правильного стиля управления и коллективных отношений, основанных на таких нравственно-педагогических принципах, как единство уважения и требовательности, взаимообусловленность роста сознательности, творческой активности педагогов и воспитанников и укрепления их дисциплины, организованности и ответственности.
В современных условиях особенно благоприятные возможности создаются для массового творческого использования педагогического наследия А. С. Макаренко в практике коммунистического воспитания детей и подростков. Следует отметить, что практическая действенность — важная характерная черта макаренковедения в условиях социалистического общества. Однако если до последнего времени в общеобразовательных и профессиональных школах, других учебно-воспитательных учреждениях и общественных объединениях детей и подростков изучение идей А. С. Макаренко ограничивалось опытом энтузиастов, то ныне требования реформы школы диктуют необходимость каждому воспитательному коллективу широко принимать на вооружение идейное богатство этого замечательного наследия.

* * *

Деятельность и труды талантливого советского педагога получили высокую оценку Л. Арагона, А. Барбюса, Д. Бернала, У. Бронфенбреннера, А. Валлона, В. Галля, А. Зегерс, Я. Корчака, С. Френе и других деятелей культуры и образования. Опыт колонии горьковцев и коммуны дзержинцев стал приобретать все большую известность за рубежом со второй половины 20-х гг. В конце 30-х гг., еще при жизни А. С. Макаренко, ‘Педагогическая поэма’ вышла в переводе на иностранные языки. ‘Книга Антона Макаренко стоит тысячи пропагандистских книг’, ‘Это сильная, искренняя книга, одна из наиболее подлинных и интересных документальных книг, когда-либо изданных в России’, — отмечалось в зарубежной печати (цит. по: Литературная газета, 1937, No 14, 41).
В странах социалистического содружества изучение и творческое применение трудов советского педагога стало органической частью процесса становления и развития в них социалистической теории и практики воспитания с учетом опыта народного образования в СССР. Ведущие положения педагогической системы А. С. Макаренко сыграли важную роль в реализации марксистско-ленинской концепции воспитания, нашли отражение в различных отраслях педагогики, основах теории и практики воспитания. Макаренковские идеи и опыт активно использовались в преодолении буржуазно-демократических и иных чуждых социализму педагогических течений.
Ведущей тенденцией творческой теоретической и практической разработки педагогической системы А. С. Макаренко в педагогике социалистических стран в настоящее время является переход от общей ее характеристики и разработки отдельных компонентов к ее комплексному освоению в свете современных достижений социалистической общественной и педагогической мысли и практики. В области макаренковедения успешно работают Эдгар Гюнтер, Вернер Линднер, Арпад Петрикаш, Либор Пеха, Найден Чакыров и другие педагоги. Макаренковским трудам и опыту уделяется большое внимание в педагогике и школе социалистической Кубы, Вьетнама, развивающихся стран.
В капиталистических странах история обращения к трудам А. С. Макаренко связана с укреплением авторитета социалистической педагогики, борьбой в педагогической теории демократических, прогрессивных и реакционных идей. Книги о советском педагоге издаются во многих капиталистических странах. Прогрессивные педагоги видят в его творчестве олицетворение гуманистических, демократических идеалов, лучших педагогических традиций. Осуществляется поиск путей практического использования макаренковского наследия, в особенности в работе с несовершеннолетними правонарушителями, беспризорными детьми.
Стремлением фальсифицировать взгляды выдающегося советского педагога объясняется усиленное внимание к его творческому наследию в ФРГ, где с середины 50-х гг. его труды стали объектом идеологической борьбы. Основой одного из ее направлений явилось глубокое извращение теории и практики социализма, советского воспитания. Макаренковедческая работа составила первую из трех главных линий в западногерманской ‘педагогической советологии’. В середине 60-х гг. возникла тенденция к ‘конвергированию’ наследия А. С. Макаренко в системе буржуазных идеалов.
Ведущее место в западном макаренковедении занимает основанная в 1968 г. в ФРГ лаборатория по изучению наследия А. С. Макаренко, являющаяся подразделением самого крупного учреждения педагогического ‘остфоршунга’ — исследовательского центра сравнительной педагогики Марбургского университета. Анализ и обобщение основных публикаций лаборатории показывают, что ‘строго научный’ подход в них — это способ, с помощью которого можно было бы, по словам сотрудников лаборатории, оторвать ‘педагогические устремления Макаренко от их большевистских корней’.
В деятельности лаборатории с позиций буржуазного позитивизма и плюрализма отрицается роль научно-мировоззренческой основы макарен-ковского творчества, его связь с советской системой воспитания, делаются произвольные выводы о влиянии на него западной педагогики. Извращаются идеи коллектива в антикоммунистическом, буржуазном духе или путем ‘деидеологизации’.
Критика этих извращений взглядов и деятельности А. С. Макаренко дана в работах ряда советских педагогов, исследователей других социалистических стран. Их труды позволяют сделать вывод, что разработка макаренковского наследия в буржуазной педагогике характеризуется, с одной стороны, стремлением прогрессивных ученых объективно оценить его, с другой — это наследие извращается в духе антикоммунизма и антисоветизма, вводится в русло буржуазного мировоззрения. Тенденциозно интерпретируя макаренковское творчество, буржуазные идеологи пытаются тем самым ослабить авторитет марксистско-ленинского учения о воспитании и укрепить позиции буржуазной педагогики.
Верный сын Коммунистической партии и советского народа, патриот своей Родины, великий педагог нашей эпохи, А. С. Макаренко и сегодня в строю борцов за светлое будущее человечества.

М. Д. Виноградова,
Л. Ю. Гордин,
А. А. Фролов

Комментарии

Заведующему отделом снабжения губнаробраза

ПОГА УССР, ф. Р-1503, оп. 1, л. 23. Автограф, с записью на штампе, сделанной А. С. Макаренко: ‘Колония малолетних’, регистрационный No 290. Имеется резолюция от 25 марта: ‘В губисполком. Гос. упр. снабжения просит выдать мандат т. Макаренко на отобрание в связи с расхищением инструмента’. Опубликовано в переводе на укр. яз. в сб.: ‘Полтавці про А. С. Макаренка / Отв. ред. Е. М. Рижило. Киев, 1968, с. 7. На русском языке публикуется впервые.
1 Комнезамож на Украине — то же, что комбеды, комитеты бедноты в РСФСР.

Через труд и самоорганизацию — к новой жизни

Впервые опубликовано Н. Ярмаченко с некоторыми сокращениями в переводе с укр. яз. в ‘Учительской газете’ (1985, 13 июля) по журналу ‘Работник освіти’ (1925, с подписью ‘Макар’). Текстологический анализ и сопоставление статьи с другими авторскими материалами А. С. Макаренко (1924—1925) позволяют считать, что этот материал написан им в начале 1925 г. Печатается по указанной публикации.
Статья существенно дополняет фонд первых публикаций А. С. Макаренко, уточняет представление о начальном этапе его педагогической деятельности в колонии им. М. Горького. Однако в конце 1925 г. А. С. Макаренко довольно критически высказывался об идее ‘самоорганизации’ (см. т. 1 настоящего издания, с. 49).
1 Как показывают документы, ремонт колонии осуществлялся с использованием государственных средств Наркомпроса УССР.
2 Далее говорится, что колония не получает кредитов для ведения хозяйства как соцвосовское учреждение, находящееся на госбюджете.

О патронировании

ЦГАЛИ СССР, ф. 332, оп. 4, ед. хр. 97, л. 64—65 об. Фрагмент неизвестной работы А. С. Макаренко, наименование и дата отсутствуют. Предположительно материал может рассматриваться как часть проекта А. С. Макаренко о патронировании, представленного им в Харьковский окрисполком. По тексту и другим документам может быть отнесен к концу 1927 г. Название дано А. А. Фроловым. Публикуется впервые.
Выпуск, жизненное устройство выпускников А. С. Макаренко рассматривал как очень важную проблему, влияющую на воспитательный процесс в коллективе. Макаренковский проект предусматривает патронирование самим детским домом, что значительно повышает роль коллектива, его ценность для воспитанника.
1 Говорится о ‘пропускной способности’ детского учреждения, обновлении его состава.

В Президиум Харьковского окрисполкома

ХОГА УССР, ф. Р-854, оп. 2, д. 6, л. 5—6. Автограф А. С. Макаренко. Публикуется впервые.

Соображения о детской трудовой коммуне им. Ф. Э. Дзержинского

Гос. архив г. Харькова, ф. Р-4, оп. 1, д. 85, л. 1. Сопроводительное письмо, составленное А. С. Макаренко, для обсуждения основных документов организуемой коммуны. См. подробнее в комментарии к ‘Операционному плану педагогической работы трудовой коммуны им. Ф. Э. Дзержинского’, данный том, с. 236—237.

Операционный план педагогической работы трудовой коммуны им. Ф. Э. Дзержинского

Гос. архив г. Харькова, ф. Р-4, оп. 1, д. 85, л. 6—9, с об. Машинопись, с подписью-автографом А. С. Макаренко, без даты. По содержанию и смежным документам датируется не ранее 3 февраля и не позднее 8 февраля 1928 г. Имеет надзаголовок: ‘Проект’. Документ выявлен H. H. Окса. Им впервые сообщено об этом документе в статье: А. С. Макаренко как учитель. — Азербайджан мектеби, 1983, No 6, с. 40—44 (азерб. яз.). На русском языке такое сообщение впервые сделано: Науменко Ф. И. Находки Харьковского архива. — Учительская газета, 1983, 14 июля. Они же являются соавтором данного комментария. Фрагменты документа опубликованы А. С. Макаренко в Харькове: Метод, рек. / Разраб. Л. Д. Поповой и др. Харьков, 1983. Полностью опубликовано впервые в изд.: Макаренко А. С. Избр. пед. произв.: в 3-х т. Т. 3 / Ред. кол.: Н. Д. Ярмаченко и др. Киев: Радянська школа, 1984.
Как памятник Ф. Э. Дзержинскому 29 декабря 1927 г. в Харькове было официально открыто педагогическое учреждение для беспризорных детей. Первоначально коллектив воспитанников состоял из 60 колонистов-горьковцев. Педагогический персонал был взят также из колонии им. М. Горького во главе с А. С. Макаренко, который в это время продолжал заведовать колонией горьковцев, а также руководил управлением детдомов, колоний и учреждений для рабочих подростков Харьковского округа.
Правление коммуны, считая, что она должна ‘воплотить в себе все достижения марксистской науки по социальному воспитанию’, организовало широкое обсуждение публикуемого документа и ‘Конституции’ Трудовой коммуны им. Ф. Э. Дзержинского’ (см. ‘Конституция…’, с. 145—151 данного тома). Эти материалы были направлены в Наркомпрос УССР и НИИ педагогики Украины с просьбой ознакомиться с коммуной и практически, обсуждение должно было состояться в виде доклада-диспута А. С. Макаренко. (Сопроводительное письмо от 8 февраля 1928 г., см. на с. 135 —136 данного тома.) Это обсуждение А. С. Макаренко со своей стороны рассматривал и как попытку проверить разработанную им систему воспитания в плане общих проблем соцвоса (см. с. 137 данного тома).
4 февраля ‘Конституция…’ была утверждена правлением коммуны. При обсуждении проекта А. С. Макаренко на совете (правлении) коммуны некоторые его положения оказались спорными. Полемика возникла и при обсуждении макаренковских материалов в НИИ педагогики 13 марта. 14 марта обсуждение было продолжено на заседании секции социального воспитания НИИ педагогики совместно с представителями НКП УССР и правления коммуны. Доклад А. С. Макаренко на этом заседании с разъяснением отдельных спорных мест публикуемого материала см. в т. 1 настоящего издания, с. 69—80. В результате обсуждения было принято постановление: комиссии в составе И. А. Соколянского, А. И. Попова и А. С. Макаренко выработать резолюцию, отражающую мнение НИИ (стенограмму заседания см.: ЦГАЛИ СССР, ф. 332, оп. 4, ед. хр. 145).
Выражение ‘операционный план’ связано с введением А. С. Макаренко в теорию и практику воспитания понятия ‘педагогическая операция’. См. комментарий к публикуемым в данном томе ‘Замечаниям к акту обследования…’, п. 9, с. 241.
1 Говорится о педсовете коммуны им. Ф. Э. Дзержинского.
2 Имеются в виду Будянская, Дергачевская и Нежинская детские колонии (или коммуны, детдома), успешно перешедшие на воспитательную систему колонии им. М. Горького в период объединения интернатных детских учреждений Харьковского округа под руководством А. С. Макаренко с августа 1927 г. (он был освобожден от этой работы 20 февраля 1928 г.).
3 Отмечаются, вероятно, не только хорошие материально-бытовые условия, но и то, что коммуна им. Ф. Э. Дзержинского предназначалась для беспризорных детей (а не для в основном несовершеннолетних правонарушителей, как колония им. М. Горького).
4 Подразумевается НКП УССР.
5 Судя по сказанному выше и ниже, говорится о рабочем классе.
6 Основополагающую в теории и методике коммунистического воспитания проблему коллектива А. С. Макаренко разрабатывал в борьбе с представлением о коллективе как о механической совокупности индивидов, их межличностных отношений. Он указывал на порочность трактовок, которые ‘определяют социальное единство в функциях личности’ (т. 1 настоящего издания, с. 175 —176), отождествляют коллектив с ‘группой соседей’, ‘потребительской групповой позицией’ (см. там же, с. 176, т. 7, с. 208, а также с. 139 данного тома).
7 Говорится о детских городках, больших детских колониях.
8 Данное положение — указание на одну из сторон макаренковского метода параллельного действия, при котором его сущность (педагогическое руководство) реализуется при максимальной самодеятельности и самостоятельности воспитанников и их формальном равенстве со старшими, педагогами в едином трудовом воспитательном коллективе педагогического учреждения (см. т. 1 настоящего издания, с. 323 — 324).
9 Это положение действовало лишь во время рабочего дежурства воспитателей-учителей, когда они трудились вместе с воспитанниками, формально подчиняясь командиру отряда, что было также одним из проявлений метода параллельного действия.
10 Имеется в виду, что педсовет координирует свои действия с общим собранием как главным органом самоуправления коллектива. (О функциях педсовета по руководству коллективом см. т. 1 настоящего издания, с. 43.)
11 Речь идет об отрядах по самообслуживанию (см. с. 146—149 данного тома).
12 В дальнейшем А. С. Макаренко стал употреблять более точное выражение: ‘суверенитет коллектива’, — имея в виду его относительную самостоятельность и ценность на основе принципиального единства интересов социалистического общества, коллектива и личности (см. т. 1 настоящего издания, с. 176 и др.).
13 Имеется в виду наказание, как это видно по тексту ниже и по объяснению А. С. Макаренко этого выражения (см. т. 1 настоящего издания, с. 76).
14 Аркадия — область в центральной части Пелопоннеса (Греция). В античной литературе и позднее изображалась райской страной (счастливая страна).
15 О наказании в форме ареста см. т. 4 настоящего издания, с. 159 —160 и др.
16 Говорится, вероятно, о комсомольской организации коммуны.
17 ВУЦИК — Всеукраинский Центральный Исполнительный Комитет.
18 Коммуна им. Ф. Э. Дзержинского первоначально имела не только мастерские, но и участок для сельхозработ в 5 десятин.
19 Говорится о списках коммунаров, в которых отражался ‘командирский стаж’, т. е. пребывание на должности командира отряда.
20 Речь идет о недопустимости изменений в ‘Конституции’ коммуны педсоветом без соответствующего решения всего коллектива.
21 О работе воспитателя см. в т. 1 настоящего издания, с. 320—328.
22 О проблеме соотношения интереса, долга и любви как фундаментальных начал воспитания см. также в т. 5 настоящего издания, с. 246—250, 264.
23 Как видно по сказанному ниже, говорится о ‘переживании долга’.
24 А. С. Макаренко принял участие во Всероссийской конференции работников детских домов (ноябрь 1927 г.). Текст его выступления еще не известен исследователям. Отчет о конференции см.: На путях к новой школе, 1927, No 12.
25 Здесь подразумеваются, вероятно, правовые отношения формирующейся личности.
26 О стиле, тоне воспитания в коллективе см. также т. 4 настоящего издания, с. 192—203.

‘Конституция’ трудовой коммуны им. Ф. Э. Дзержинского

Гос. архив г. Харькова, ф. Р-4, оп. 1, д. 85, л. 2—5. Машинопись, датирована 4 февраля 1928 г. Имеет надзаголовок: ‘Проект’. Документ выявлен H. H. Окса. Впервые сообщения о нем сделаны: Окса Н. Н. А. С. Макаренко как учитель. — Азербайджан мектеби, 1983, No 5, с. 40—44 (азерб. яз.), Науменко Ф. И. Находки Харьковского архива. — Учительская газета, 1983, 14 июля. Окса H. H. и Науменко Ф. И. являются соавторами данного комментария. Фрагменты документа опубликованы: А. С. Макаренко в Харькове: Метод, рек. / Разраб. Л. Д. Поповой и др. Харьков, 1983. Впервые полностью опубликовано в изд.: Макаренко А. С. Избр. пед. произв.: В 3-х т. Т. 3 / Ред. кол.: Н. Д. Ярмаченко и др. Киев: Радянська школа, 1984.
‘Конституция’ как письменно оформленный свод правил и традиций жизнедеятельности коллектива, его функционирования сформировалась в колонии им. М. Горького к началу 1927 г. на основе длительного творческого опыта коллектива, с учетом особенностей его развития. ‘Конституцию страны ФЭД’ (1932) см. в т. 1 настоящего издания, с. 149.
1 Говорится об очередности получения воспитанниками тех предметов быта, которых еще недоставало.
2 Имеется в виду ответственный за экономию электроосвещения.
3 Речь идет, очевидно, о разном времени для разных групп коммунаров.
4 Обычно это были фуражки с красным верхом.
5 В журнале дежурный воспитатель в свободной форме записывал свои наблюдения о коммуне, коммунарах.
6 Отточие в оригинале.

О выпуске воспитанников коммуны при достижении ими 16-летнего возраста.

ЦГАЛИ СССР, ф. 332, оп. 4, ед. хр. 97, л. 55. Авторская машинопись, фрагмент недатированного доклада А. С. Макаренко о дальнейшем развитии коммуны, предшествующий разделу ‘Сокращение расходов’ (см. т. 1 настоящего издания, с. 94). Ориентировочно относится к июлю 1928 г. Заголовок дан А. А. Фроловым. Публикуется впервые.

О педагогической теории и практике (фрагмент)

ЦГАЛИ СССР, ф. 332, оп. 4, ед. хр. 97, л. 8 об. Авторская машинопись, без заголовка. Наименование дано А. А. Фроловым. Материал не датирован. Может быть отнесен ко времени не позднее 1928 г. Публикуется впервые.
Публикуемый документ — фрагмент какой-то педагогической работы А. С. Макаренко. По проблематике близок к материалу, опубликованному в т. 1 настоящего издания под названием ‘О некоторых проблемах теории и практики воспитания’ (с. 80—90).
1 Рефлексология — биологизаторское направление в русской психологии начала XX в. Идеи рефлексологии способствовали распространению среди части педагогов 20-х гг. (в особенности среди педологов) механистического понимания поведения детей как реакции организма на внешние раздражения. А. С. Макаренко критиковал попытки рефлексологической трактовки педагогических проблем, указывая на необходимость раскрытия социально-классовой сущности процесса воспитания, роли сознания в формировании личности (см. т. 4 настоящего издания, с. 172—173).
2 Говорится, очевидно, о применявшейся в 1922—1931 гг. в советской школе комплексной системе обучения, которая практиковала новые методы учебной работы, направленные на преодоление формализма и схоластики — наследия дореволюционной педагогики. Связывая школу с жизнью и трудом, комплексные программы не обеспечивали систематических знаний и навыков. Обучение по комплексным темам имело место в колонии им. М. Горького с конца 1922 г. и продолжалось до 1926 г. и, возможно, далее. Эта работа вскоре стала сочетаться с организацией подготовительных к рабфаку учебных групп, работавших по особой программе.

В педагогический совет трудкоммуны им. Ф. Э. Дзержинского

ЦГАЛИ СССР, ф. 332, оп. 4, ед. хр. 380. Докладная записка адресована педагогическому совету коммуны им. Ф. Э. Дзержинского. Судя по содержанию, относится к августу 1930 г. Подписано руководителем клубной работы В. Н. Терским. Опубликовано впервые под названием ‘О направлении и формах клубной работы’ в т. VII 7-томного Соч. А. С. Макаренко, с. 473—479.

О присоединении колонии им. М. Горького к коммуне им. Ф. Э. Дзержинского

ЦГАЛИ СССР, ф. 332, оп. 4, ед. хр. 399. Машинопись. Опубликовано впервые в т. VII 7-томного Соч. А. С. Макаренко, с. 479.

Один день коммуны

Опубликовано в т. II 7-томного Соч. А. С. Макаренко, с. 414—420.

Выступление А. С. Макаренко на совете командиров коммуны им. Ф. Э. Дзержинского 22 февраля 1933 г.

ЦГАЛИ СССР, ф. 332, оп. 4, ед. хр. 383, л. 37—38. Машинопись, протокол No 9, секретарь совета командиров Анисимов. Вероятно, стенографическая запись. Публикуется впервые.
Запись содержит выступления А. С. Макаренко по трем вопросам: заявления коммунаров Стреляного и Крымского об увольнении их из коммуны, о задержке зарплаты коммунаров, об изменении распорядка дня для IV курса рабфака, так как педсовет ввел этому курсу 6 уроков ежедневно. Совет командиров постановил: Стреляному объявить выговор и оставить в коммуне, поручить А. С. Макаренко организовать подготовку Стреляного к поступлению в институт. Крымского из коммуны уволить, выдав его сбережения в сберкассе и предупредив, что возвращение его в коммуну невозможно.
Обсуждение вопроса о задержке зарплаты превратилось в широкое обсуждение недостатков организации и учета труда коммунаров. Записано 16 кратких выступлений, с конкретными фактами и предложениями. Принято постановление из 7 пунктов. Заявление IV курса с просьбой о переносе их учебных занятий на I смену и утреннем подъеме в б ч 40 мин было удовлетворено (‘за’ проголосовали 16 человек, ‘против’ — 9). Выступление А. С. Макаренко на совете командиров по поводу проступка коммунара см. также: ЦГАЛИ, ф. 332, оп. 4, ед. хр. 402, л. 18—19.
1 Стреляный изображен в книге ‘ФД-1’.
2 Здесь и далее отточиями отмечено окончание одного из выступлений А. С. Макаренко на данном совете командиров.
3 Жмудский изображен в ‘Марше 30 года’. Осенью 1932 г. — командир оркестра коммуны.
4 Левшаков В. Т. — руководитель оркестра коммуны, написал музыку марша коммуны ‘Дзержинец’.
5 Говорится об инженере П. Е. Силакове.
6 Имеются в виду индивидуальные наряды на выполнение производственных работ.
7 Коммункой называлась коллективная работа коммунаров на отдельных производственных участках, с разделением труда по операциям и равной оплатой за общую работу.

Выступление А. С. Макаренко на совете командиров коммуны им. Ф. Э. Дзержинского 28 февраля 1933 г. запись

ЦГАЛИ СССР, ф. 332, оп. 4, ед. хр. 402. Публикуется впервые.

Выступление А. С. Макаренко на совете командиров коммуны им. Ф. Э. Дзержинского 13 марта 1933 г. запись

ЦГАЛИ СССР, ф. 332, оп. 4, ед. хр. 402, л. 48 об. Протокол No 12. Публикуется впервые.
А. С. Макаренко выступил при обсуждении доклада инженера П. Е. Силакова об избытке рабочей силы на производстве и возможности использования коммунаров на неквалифицированных работах. Совет командиров постановил: согласиться с предложением руководства производством. Всех свободных от работы коммунаров поставить на возможные производственные участки, освободив от работы на них вольнонаемных рабочих. Так в педагогическом опыте коммуны дзержинцев учитывались потребности коллектива и личные интересы воспитанников, преодолевалось противоречие между долгом и интересом.
1 В своем выступлении на совете командир отряда Гетте сказал, что производственные операции (обрезки и опиловки) превращают коммунаров в чернорабочих.

Доклад и выступление А. С. Макаренко на заседании комиссии по пересмотру учебной системы в коммуне им. Ф. Э. Дзержинского 17 октября 1933 г. запись

ЦГАЛИ СССР, ф. 332, оп. 2, ед. хр. 30, л. 18—19 об. Автограф. Укр. яз. Пер. А. А. Фролова. Частично опубликовано на укр. яз. Нежинский Н. П. Життя i педагогічна діятельність А. С. Макаренка. Киев, 1967, с. 221—222. На русском языке публикуется с небольшими сокращениями впервые.
В заседании 17 октября 1933 г. приняли участие председатель правления коммуны А. О. Броневой, начальник коммуны Тепер, председатель комиссии (зав. рабфаком) Е. С. Магура, секретарь педсовета Добродицкий, секретарь комсомольской ячейки Цирульников, секретарь совета командиров Гапеев, секретарь совета старост Разумовский, инженер П. Е. Силаков, педагог В. Н. Терский и другие. Были приняты предложения А. С. Макаренко: иметь 25-часовую, а не 30-часовую учебную шестидневку, произвести запись коммунаров на V курс рабфака, лучше вести учет знаний, особое внимание обратить на умение выражать мысль устно и письменно, умение вдумчиво читать книгу и работать над ней.
1 Техникум был открыт в коммуне в октябре 1934 г. в составе трех курсов с электромеханическим и оптико-механическим отделениями. Директор техникума — Румберг. В коммунарской школе-семилетке в это время были один шестой и два седьмых класса.
2 Прикрепление преподавателей коммуны к отрядам в качестве старших товарищей было определено решением педсовета коммуны 14 ноября 1933 г. О стремлении А. С. Макаренко отказаться от наименования ‘воспитатель’ см. также т. 1 настоящего издания, с. 49.

Замечания к акту обследования коммуны им. Ф. Э. Дзержинского

ЦГАЛИ СССР, ф. 332, оп. 4, ед. хр. 413, л. 1—25. Авторская машинопись, не озаглавлена, без даты. По содержанию датируется серединой 1934 г. (не ранее апреля). Материал расположен в две колонки с их обозначением на первом листе: ‘Сказано в акте’ и ‘Наши замечания’. Частично опубликовано А. А. Фроловым: Воспитательный процесс и коллектив: О замечаниях А. С. Макаренко к акту обследования коммуны им. Ф. Э. Дзержинского. — Воспитание школьников, 1978, No 2, с. 19—25. Целиком, с некоторыми сокращениями опубликовано в кн.: Макаренко А. С. Теория и практика коммунистического воспитания. Киев: Радянська школа, 1985, с. 159 — 176.
Коммуна им. Ф. Э. Дзержинского, как и все учебно-воспитательные учреждения, периодически подвергалась инспектированию со стороны советских и общественных организаций, правления коммуны. Результаты обследования становились предметом обсуждения в руководстве коммуны, на педагогическом совете. В случае необходимости А. С. Макаренко решительно вставал на защиту своего коллектива.
Центральное место в ‘Замечаниях’ занимает проблема практической педагогической логики, целесообразности тех или иных средств воспитания. С ней неразрывно связана другая: соотношение педагогической теории и практики. Обе проблемы решаются в необычном направлении: от конкретных фактов практики — к теории, объяснению сущности и целесообразности тех или иных педагогических явлений с точки зрения общих принципов воспитания, среди которых ведущее значение имеет воспитание в коллективе. А. С. Макаренко здесь раскрывает также методику анализа отдельных моментов воспитательного процесса с учетом состояния и развития одновременно коллектива и личности.
1 Далее ссылки на ‘Сказано в акте’ и ‘Наши замечания’ при публикации не делаются.
2 Говорится, вероятно, о совете коммуны им. Ф. Э. Дзержинского при ГПУ УССР, осуществлявшем общее руководство ею.
3 Букшпан М. М. — член правления и ответственный секретарь коммуны им. Ф. Э. Дзержинского в течение ряда лет. Прототип А. О. Крейцера в ‘ФД-1’ и пьесе ‘Мажор’. Во ‘Флагах на башнях’ — М. О. Крейцер.
4 О такой организации обучения в коммуне см. в данном томе с. 178 и в т. 1 настоящего издания, с. 204.
5 Об ответственности за уборку, ведро и тряпку как о ‘технологическом моменте’ в воспитании см. т. 3 настоящего издания с. 392.
6 Броневой А. О. — ответственный работник ГПУ УССР, председатель правления коммуны им. Ф. Э. Дзержинского в 1932—1934 гг. Руководитель строительства и освоения коммунарского завода электросверлилок, организатор проектирования оптического производства коммуны. См. его статью ‘Пятилетие’ в кн.: Второе рождение. Харьков, 1932.
7 А. С. Макаренко говорил, что примерно с 1924—1926 гг. его уже не занимали задачи перевоспитания, в его деятельности исчезли черты ‘правонарушительской педагогики’ и наступил период ‘нормальной’ воспитательной работы (см. т. 4 настоящего издания, с. 139).
8 А. С. Макаренко отрицал ‘индивидуальную инструментовку’ как главную форму воспитательного процесса. Проблема индивидуализации воспитания в коллективе А. С. Макаренко была практически решена примерно к 1931 г. (см. т. 4 настоящего издания, с. 129, 161 —180).
9 Воспитательная (педагогическая) операция — понятие, занимающее важное место в макаренковской характеристике процесса воспитания с позиций единства теории и практики, с учетом органической связи влияния на коллектив и отдельную личность (использовалось по аналогии с трудовой и военной операцией). О значении, задачах и этапах педагогической операции см. т. 1 настоящего издания, с. 122—125 и с. 173 данного тома.
10 Художественное изображение воспитательной работы с коммунаркой Е. Лазаревой см. т. 2 настоящего издания, с. 69—72, 188—189.
11 А. С. Макаренко имеет в виду задачи, выдвинутые в области народного образования XVII съездом ВКП(б), проходившим в январе — феврале 1934 г.
12 Говорится о спортивной секции, где коммунары учились летать на планерах.
13 Изучение ‘Евгения Онегина’ А. С. Пушкина в коммуне сопровождалось рядом культурно-массовых мероприятий: посещением театра, встречами с артистами, конкурсом чтецов и др.
14 Так назывался танцевальный кружок.
15 В ‘тихом’ клубе читали, играли в настольные игры.
16 А. С. Макаренко считал, что политическое воспитание является первейшей и широкой педагогической задачей, решение которой отражается в организации всей жизни и деятельности коллектива, реализуясь в его стремлениях, труде, учении, системе управления, дисциплине, культурно-массовой работе, повседневном быте. См. т. 1 настоящего издания, с. 132—135 и т. 4, с. 268—277.
17 Имеется в виду XVII съезд ВКП(б).
18 Говорится о Наркомпросе УССР.
19 Далее опускается небольшая вторая часть материала, в которой рассматриваются вопросы финансовой деятельности коммуны.

В редакцию альманаха ‘Год XVII’, 15 марта 1934 г.

ЦГАЛИ СССР, ф. 622, оп. 1, ед. хр. 8. Впервые опубликовано в издании: А. С. Макаренко / Отв. ред. Ф. И. Науменко. Львов, 1978. Печатается по архивному источнику.

В редакцию альманаха ‘Год XVII’, 7 июня 1934 г.

ЦГАЛИ СССР, ф. 622, оп. 1, ед. хр. 8. Впервые опубликовано в кн.: А. С. Макаренко / Отв. ред. Ф. И. Науменко, Львов, 1978. Публикуется по архивному источнику.

Выступление на педсовете коммуны им. Ф. Э. Дзержинского 9 декабря 1934 г.

ЦГАЛИ СССР, ф. 332, оп. 4, ед. хр. 374. Публикуется впервые.

Обращение к коммунарам-выпускникам

ЦГАЛИ СССР, ф. 332, оп. 4, ед. хр. 147, л. 1, с об. По содержанию и смежным документам датируется 5 сентября 1936 г. (в 7-томном Соч. А. С. Макаренко, т. II, материал ошибочно отнесен к 1935 г.). Впервые опубликовано с сокращением в первом издании 7-томного Соч. А. С. Макаренко, т. VII, с. 454.

Заключительное слово на совещании в Научно-практическом институте спецшкол и детдомов Нарком проса РСФСР

ЦГАЛИ СССР, ф. 332, оп. 4, ед. хр. 180. Стенограмма доклада, с которым А. С. Макаренко выступил 20 октября 1938 г. На первом листе карандашом отмечена тема ‘О коллективе и дисциплине’. Доклад опубликован в т. 4 настоящего издания (‘О моем опыте’). Стенограмма доклада вместе с заключительным словом и ответами на вопросы опубликована с сокращениями в бюллетене НКП РСФСР ‘Учебно-воспитательная работа в детских домах’, 1941, No 2 — 3. Полный текст заключительного слова и ответов на вопросы опубликован впервые (с небольшим сокращением) в кн.: Макаренко А. С. Теория и практика коммунистического воспитания. Сост. А. А. Фролов. Киев, 1985, с. 76—86.
Заключительное слово содержит существенные дополнения, как сказал А. С. Макаренко, которые он хотел бы сделать после обсуждения своего доклада. В прениях выступили 6 человек, в том числе И. И. Данюшевский (директор института, советский дефектолог, специалист в области социально-правовой охраны детей) и В. И. Куфаев.
Усиление роли учебно-воспитательного учреждения в жизни советского общества, социалистическом строительстве — основная тема заключительного слова А. С. Макаренко, одна из ведущих идей в его педагогической системе, которая приобрела особо важное значение в свете реформы советской школы. Новое отношение к воспитаннику, детству и юности в советском обществе, по мнению А. С. Макаренко, реализуется как уважительно-требовательное отношение к трудовому воспитательному коллективу, к его сегодняшним задачам общественно полезной деятельности. На этой основе создается представление о ценности коллектива, формируется чувство чести, коллективного и личного достоинства, утверждается новый стиль отношений между педагогами и воспитанниками в едином коллективе. В связи с этим выходят на первый план и наполняются качественно новым содержанием понятия долга, дисциплины, ответственности, единства общих и личных интересов.
Публикуемый материал отражает и другой имеющий в наследии А. С. Макаренко ключевое значение комплекс вопросов, рассматриваемый на примере ‘военизации’: роль внешних форм поведения для формирования культуры личности и ее внутреннего мира, связь идейно-нравственных и эстетических начал в воспитании, значение морально-психологического и эмоционального факторов в воспитании, учет возрастных особенностей детей, их тяги к игре и прекрасному в жизни, соединение серьезного дела с игрой (см. также т. 3 настоящего издания, с. 127—128 и т. 4, с. 136—139, 372—373).
Макаренко Антон Семёнович
Прочитали? Поделиться с друзьями:

Читайте также:

  1. Характеристики выпускников, Макаренко Антон Семёнович, Год: 1933
  2. Проблемы школьного советского воспитания, Макаренко Антон Семёнович, Год: 1938
  3. Семья и воспитание детей, Макаренко Антон Семёнович, Год: 1938
  4. Мой первый учитель, Макаренко Антон Семёнович, Год: 1936
  5. Из опыта работы, Макаренко Антон Семёнович, Год: 1939
  6. Материалы очерка о коммуне им. Ф. Э. Дзержинского, Макаренко Антон Семёнович, Год: 1933
  7. Методика организации воспитательного процесса, Макаренко Антон Семёнович, Год: 1936
  8. Некоторые соображения о школе и наших детях, Макаренко Антон Семёнович, Год: 1935
Электронная библиотека