Мартов о русском общественном движенити девяностых годов, Слетов С. Н., Год: 1911 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 8 минут(ы)

Мартовъ о русскомъ общественномъ движеніи девяностыхъ годовъ.

(Исторія русской литературы XIX вка: подъ редакціей Д. Н. Овсянико-Куликовскаго. Выпускъ 22—23. Изданіе т-ва ‘Міръ’. Москва. 1911).

Въ новомъ изданіи т-ва ‘Міръ’ мы имемъ попытку дать Исторію Русской Литературы XIX вка въ связи съ общественнымъ движеніемъ соотвтствующаго времени. Нечего и говорить о трудности подобнаго предпріятія. При современныхъ требованіяхъ, предъявляемыхъ даже къ научно-популярнымъ работамъ, сколько-нибудь обстоятельное изложеніе предмета, охватывающаго такой значительный промежутокъ времени, конечно, не подъ силу отдльному лицу. Требуя сотрудничества цлаго ряда знатоковъ предмета, подобная коллективная работа должна удовлетворять и требованіямъ единства основной точки зрнія, а, стало быть, изложеніе должно отъ начала до конца, вестись, исходя изъ опредленнаго общественнаго міросозерцанія. Только въ этомъ случа избгнетъ оно, какъ расплывчатой поверхности, такъ и внутренней безсвязности. Правда, опредленность точки зрнія неминуемо вызоветъ упрекъ въ пристрастности и узости. Но безпристрастіе здсь все равно недостижимо. Вдь рчь идетъ тую. о нашей собственной исторіи, о той исторіи, которая творилась нашими ддами и отцами, которая творится нами еще и по сіе время. Однако, редакція ‘Исторіи русской литературы’, повидимому, пыталась достигнуть этого безпристрастія. Она пригласила въ сотрудники представителей довольно сильно расходящихся направленій и попробовала распредлить между ними работу по принадлежности. Пусть-де каждый писатель характеризуетъ т теченія, къ которымъ онъ самъ принадлежитъ. Въ списк сотрудниковъ мы видимъ, напримръ: и Г. В. Плеханова, и В. Г. Короленко, и H. С. Русанова, и А. Н. Потресова, и P. В. Иванова-Разумника, и Л. Мартова, и т. д., и т. д. Но уже само распредленіе темъ сразу обнаруживаетъ всю неразршимость поставленной задачи. Если для характеристикъ боле, близкихъ намъ властителей думъ и не трудно было подыскать ихъ современныхъ единомышленниковъ, то, чмъ дальше вглубь временъ, тмъ спорне становился вопросъ о ‘принадлежности’ того или иного идейнаго предка тому или иному потомку. Лавровъ и Михайловскій, напримръ, оказались мн спора — они охарактеризованы своими несомннными наслдниками, даже сотрудниками. По переходя къ боле отдаленнымъ предкамъ, редакціи пришлось, за отсутствіемъ нотаріальныхъ завщаній, взять на себя само истолкованіе воли покойныхъ предковъ. Волей-неволей редакція сошла съ ‘объективной’ точки зрнія и стала руководствоваться своими личными вкусами. Такъ, напримръ, Блинскій и Чернышевскій истолковываются никмъ инымъ, какъ Г. В. Плехановымъ, котораго, какъ извстно, можно упрекнуть во многомъ, но отнюдь не въ объективности изложенія. Сойдя, такимъ образомъ, съ ‘распредлительной’ точки зрнія, редакція не стала, однако, проводить послдовательно и какой-либо одной опредленной. Поэтому ‘Исторія русской литературы’ и представляетъ собою простое собраніе отдльныхъ статей, различныхъ, не только по своей внутренней цнности, но и по своимъ основнымъ взглядамъ. И оцнивать ихъ приходится каждую самостоятельно, независимо отъ прочихъ. Не придаютъ ‘Исторіи’ стройности и вводные къ отдльнымъ эпохамъ очерки общаго содержанія, ибо и они написаны съ разныхъ точекъ зрпія.

Къ такимъ очеркамъ принадлежитъ обширная (60 стр.) статья Л. Мартова: ‘Общественныя движенія и умственныя теченія въ періодъ 1884 — 1905 г.г. (Выпускъ 22 и 23-ій).

Само имя автора уже вполн опредляетъ основное содержаніе очерка. Это — изложеніе развитія русской соціалъ-демократіи и ея вліянія на русскую общественность. Попутно и въ зависимости отъ основной темы, характеризуются и другія теченія того же періода. Ихъ характеристика и оцнка даетъ автору лишь поводъ къ вящшему подтвержденію и уясненію правильности меньшевистской точки зрнія. Въ настоящей библіографической замтк было бы, конечно, неумстно спорить по существу съ основными положеніями автора. Здсь мы можемъ предъявить къ нему лишь требованія фактической врности изложенія событій и точной передачи сущности характеризуемыхъ теченій. И мы съ первыхъ же словъ, должны признать за Л. Мартовымъ, въ общемъ и цломъ, достаточное соблюденіе въ данномъ очерк этихъ требованій. Боле того, если вспомнить, что въ лиц автора мы встрчаемъ не только виднаго дятеля описываемаго времени, но и бывшаго редактора ‘Искры’, выступавшаго не послднимъ бойцомъ въ былой полемической битв, то насъ даже пріятно поразитъ полное отсутствіе полемическаго задора и относительное безпристрастіе изложенія. Конечно, авторъ все время дастъ предмету свое фракціонное освщеніе, но эта врность основной точки зрнія не увлекаетъ его, по примру прежнихъ лтъ, къ перетасовк событій и передержк мнній. Лишь въ немногихъ случаяхъ, предвзятая точка зрнія заставляетъ его забывать одни, выдвигать другіе факты. Въ дальнйшемъ мы и постараемся отмтить важнйшія уклоненія отъ объективнаго изложенія и, внося свои поправки, кстати напомнить читателю нкоторые моменты въ развитіи одного изъ характеризуемыхъ въ очерк теченій. Мы не будемъ останавливаться здсь ни на односторонней оцнк значенія Народной Воли (тмъ боле, что оно подробно развивается въ другомъ очерк того же автора), ни на, въ общемъ, удовлетворительной характеристик реакціоннаго затишья 80-хъ годовъ. Насъ интересуетъ новый подъемъ общественнаго самосознанія въ начал 90-хъ г.г. и связанное съ нимъ обновленіе стараго народничества. Какъ извстно, подъемъ этотъ пріурочивается къ 1891— 92 годамъ,— годамъ голода и мора. Опытъ ‘голоднаго’ года, по мннію Л. Мартова, привелъ интеллигенцію къ окончательному разочарованію въ значеніи крестьянства, какъ активнаго фактора общественной эволюціи, и тмъ самымъ похоронилъ революціонное народничество. Оно выродилось съ одной стороны, въ аполитическое и опорпо- нистическое теченіе съ проповдью малыхъ длъ, а съ другой — въ чисто политическое направленіе, характеризуемое ‘Народнымъ правомъ’ съ лозунгомъ ‘союза либераловъ и соціалистовъ’ для борьбы за политическую реформу. Такимъ образомъ, народники отказывались отъ революціонно-соціалистической работы въ трудовыхъ массахъ. Лишь отрицая основныя экономическія положенія народничества и воспринимая марксистскій прогнозъ, суждено было русской интеллигенціи снова начать эту работу. Только с.-д. могли оцнить, истолковать и использовать начинавшееся рабочее движеніе. Указывая на стачечную волну 1894—99 г.г. и ея успхи, Л. Мартовъ утверждаетъ: ‘Эта цпь фактовъ шла вразрзъ со всми традиціонными представленіями подавляющаго большилства прогрессивныхъ элементовъ о роли и значеніи отдльныхъ общественныхъ классовъ и характер общественной эволюціи Россіи въ цломъ. И народинчествующій либерализмъ, и народничество (умренное и радикальное) не знали, какъ реагировать на эту новую полосу въ русской жизни’ (17). Здсь Л. Мартовъ совершенно забываетъ о знаменательной эволюціи взглядовъ на промышленный пролетаріатъ, начавшейся еще у народниковъ ‘Земли и Воли’ и ‘Народной Воли’. Эволюція эта вела къ все большему признанію активной роли городскихъ рабочихъ, какъ застрльщиковъ революціи, какъ ея передового отряда. Въ связи съ этимъ воззрніемъ, въ теченіе всхъ 80-хъ г. г. не прекращается народническая пропаганда среди рабочихъ. Кружки народовольцевъ держатся и въ самое глухое время реакціи. Эта-то работа народовольцевъ въ значительной степени расчистила почву и для с.-д. дятельности. По общему признанію, рабочіе с.-д. кружки связаны дятельственной, часто личной преемственностью съ народовольческими {Объ этой преемственности см., между прочимъ: В. Махновецъ — Акимовъ. Очеркъ развитія с.-д. въ Россіи. Изд. О. Поповой, 1906 г.— И. Гурвичъ первые еврейскіе рабочіе кружки. (‘Былое’, 1907, XI).— М. С. Александров. Группа народовольцевъ. (‘Былое’, 1906, XI).}. Объ этой преемственности Л. Мартовъ не обмолвливается ни словечкомъ. Появленіе марксистскихъ практическихъ группъ въ его изложеніи представляется совершенно неожиданнымъ, ихъ происхожденіе не прослжено исторически. Авторъ просто отмчаетъ участіе въ стачечномъ движеніи 94-99 г. г. марксистскихъ группъ, связанныхъ съ передовыми рабочими имвшихся уже въ большинств крупныхъ рабочихъ центровъ. (16). Въ дальнйшемъ изложеніи картина общественнаго движенія обрисовывается такъ: ‘Въ эти годы марксизмъ завоевываетъ себ вліяніе на самые широкіе круги демократической интеллигенціи, оттсняя совершенно (курсивъ мой. С. Н.) народничество. Тамъ, гд не убждала теоретическая и публистическая критика, дйствовала практика все боле бурно разроставшагося рабочаго движенія, въ которомъ все боле замтную активную роль играли тайныя общества c.-д., дйствовавшія подъ разными именами, и въ 1898 г. оффиціально объединившихся въ с.-д. партію’ (23-24).

Только путемъ такого опущенія существованія и работы народовольческихъ кружковъ, Л. Мартовъ можетъ утверждать о совершенномъ оттсненіи народничества и выставлять соціалъ-демократію, тмъ перводвитателемъ, имъ же вся быша. Это опущеніе приводитъ Л. Мартова къ исторически неврному объясненію происхожденія с.-р. группъ 90-хъ г. г. Въ его изображеніи он возникаютъ вновь, и притомъ лишь въ закон 90-хъ г.г., изъ элементовъ, оттолкнувшихся отъ соціалъ-демократіи, благодаря ея ‘экономизму’ (27). На дл же эти группы также ведутъ свое происхожденіе отъ народовольческихъ кружковъ. 1891—92 г.г. отразились и на послднихъ. Именно голодный 1891 г. вызвалъ къ жизни довольно сильную петербургскую ‘группу народовольцевъ’, существовавшую вплоть до 1897 года и развившую обширную по тому времени издательскую дятельность. Эта. группа, между прочимъ, реагировала ‘на новую полосу въ русской жизни’ изданіемъ цлаго ряда книжекъ для рабочихъ съ классическимъ ‘Царемъ-Голодомъ’ народовольца А. Н. Баха во глав. Ея изданія въ то время служили почти единственнымъ орудіемъ литературной пропаганды среди рабочихъ. ‘Группа народовольцевъ’ является переходной по своимъ взглядамъ, пытаясь обновить ‘Программу Исполнительнаго Комитета’ примнительно ко времени. Это ей не удалось. Ея поправки были чисто механическими. По издававшимся ею ‘Летучимъ Листкамъ’ (4 No) можно прослдить эволюцію ея взглядовъ отъ народовольчества къ марксизму. Эта эволюція привела ее къ разложенію. Часть ея членовъ переходить въ с.-д. лагерь, но изъ остатковъ образуется еще въ 1897 году первая петербургская группа с.-р. Съ этой же группой были связаны и саратовскіе с.-p., положившіе въ 1896 году начало Союзу Соціалистовъ-революціонеровъ. Въ подобной же преемственной связи со старымъ революціоннымъ народничествомъ возникли и существовали съ середины 90-хъ г. г. подъ разными названіями с.-р. группы въ Кіев, Харьков, Воронеж, Пенз, Одесс, Тамбов, Перми, Нижнемъ-Нов город, Минск и другихъ мстахъ. Начиная уже съ 1897 г. представители нкоторыхъ изъ этихъ группъ устраиваютъ рядъ създовъ, на которыхъ организуются къ 1900 г. въ первоначальную партію с.-р. и вырабатываютъ отъ ея имени общій ‘Манифестъ’. Съ другой сторо. мы, характеризуя эволюцію эмиграціонной литературы, Л. Мартовъ замалчиваетъ возникновеніе еще въ 1892 году заграничнаго ‘Союза Русскихъ Соціалистовъ-Революціонеровъ’, изданія котораго немало способствовали выработк с.-р. программы.

Эти факты, опускаемые Л. Мартовымъ, опредленно свидтельствуютъ о непрерывности и самостоятельности развитія революціоннаго народничества за 90-ые годы, шедшаго въ ногу съ общимъ ходомъ историческихъ событій, и не представлявшаго собою простого придатка къ с.-д.-тіи. Сказаннымъ мы отнюдь не хотимъ отрицать или даже умалить вліяніе марксистскаго теченія на это развитіе. Несомннно, народовольчество перерабатывалось въ с.-р.-ство въ непрерывной борьб за вліяніе на революціонные элементы съ соціалъ-де- мократіей и, какъ правильно отмчаетъ Л. Мартовъ, возникающія группы с.-р. противоставляли ‘постепеновству экономистовъ, продолжающихъ ссылаться на ученіе Маркса, свое стремленіе теперь же раздвинуть рамки агитаціи за предлы профессіональнаго движенія, придать ей политическій характеръ и призывать къ боевымъ дйствіямъ’ (27).

Но складывающееся с.-р.-ство противопоставляло с.-д.-тіи не одну только тактику. Оно выдвигало и принципіальное пониманіе ‘рабочаго класса’. Съ точки зрнія с.-р.-омъ, по словамъ Л. Мартова, ‘соціализмъ шире, чмъ классовая борьба между пролетаріатомъ и буржуазіей, онъ есть ни что иное, какъ синтезъ идеальныхъ стремленій къ общественной справедливости, какъ она понимается различными категоріями угнетенныхъ и недовольныхъ современнымъ строемъ’ (46). Здсь нсколько преувеличенъ ‘идеальный’ моментъ. Синтезъ ‘идеальныхъ’ стремленій, с.-р-ы выводятъ изъ объективнаго единства реальныхъ интересовъ опредленныхъ соціальныхъ категорій, объединенныхъ въ рабочій классъ единствомъ трудовыхъ источниковъ существованія. Трудовымъ же началомъ объединяется съ рабочимъ классомъ и ‘трудовая интеллигенція’, отнюдь не представляющаяся въ глазахъ с.-р-омъ ‘внклассовой категоріи’. Такое пониманіе ‘рабочаго класса’ можно прослдить и по самымъ раннимъ заявленіямъ с.-р-овскихъ группъ. И это пониманіе раздляло оба теченія рзче и непереходне, нежели вопросы тактики. Этимъ объясняется, что усиленіе политическаго элемента и боевой тактики у с.-д-омъ въ періодъ ‘Искры’ не только не сблизило оба теченія, но, наоборотъ, заставило ихъ еще глубже сознать свое коренное различіе. Это различіе раздляетъ ихъ и теперь. Въ вопросахъ же тактики само складывающееся с.-р-ство 90-хъ годовъ не было едино. Различныя его группы выдвигали на первую очередь — одн — терроръ, другія — рабочее политическое движеніе, третьи, наконецъ, революціонную работу въ крестьянств. Забывая о томъ различіи, Л. Мартовъ часто упрощаетъ ходъ развитія с.-р-ства въ ущербъ исторической правд. Такъ, напримръ, по его словамъ, взглядъ партіи с.-р. на терроръ, согласно которому онъ ‘иметъ значеніе лишь средства, облегчающаго борьбу народныхъ массъ и отнюдь не предназначеннаго замнить ее собою’, выработался ‘подъ вліяніемъ критики с.-р-омъ, между тмъ, какъ ‘практическая дятельность с.-р-омъ’, какъ политической партіи, концентрировалась первоначально (курсивъ мой. С. Н.) на террористической борьб’ (47). Въ дйствительности же дятельность первыхъ с.-р-овскихъ группъ сосредоточивалась первоначально на рабочихъ массахъ. Террористическая же тактика встрчала сильное противодйствіе именно со стороны первыхъ с.-р. группъ (такъ назыв., ‘южныхъ’), составившихъ главное ядро первичной П. С.-Р. въ ‘Манифест’ 1900 г. о террор даже и не упоминается. Пропагандистами террора являлись, главнымъ образомъ, Союзы с.-р. (Россійскій и заграничный), не ведшихъ сколько-нибудь широкой практической работы. Даже объединеніе с.-р. въ конц 1901 г. не повлекло еще за собою признанія террора. Лишь практическое осуществленіе террора иниціативной Боевой Организаціей С.-Р. (2 апр. 1902 г.) побдило предубжденія противъ этого средства борьбы и дало ему санкцію Партіи. Этимъ и объясняется первая весьма сдержанная формулировка значенія террора въ ‘Рев. Россіи’. Изъ этого ясно, что характеристика П. С.-P., какъ партіи первоначально преимущественно террористической не выдерживаетъ исторической критики. И въ вопрос о работ среди крестьянъ Л. Мартовъ длаетъ ту же ошибку, не принимая въ расчетъ различія теченій въ с.-р-ств 90-хъ г. г. Онъ переоцниваетъ вліяніе волненій 1902 г. на признаніе с.-р-ами важности этой работы. Не говоря уже объ очень раннихъ попыткахъ отдльныхъ лицъ, мы можемъ указать образованіе крестьянскихъ организацій съ с.-р. направленіемъ еще зимой 1898-99 г. г. Уставъ такого ‘Братства для защиты народныхъ правъ’, возникшаго въ Тамбовской губерніи, былъ переиздашь заграничнымъ Союзомъ Р. С.-Р. въ томъ же 1899 г. По почину Б. М. Чернова, пріхавшаго заграницу въ 1899 г. и была организована въ 1900 г. Аграрно-Соціалистическая Лига, прочно поставившая дло изданія популярной литературы.

Упрощая свое изложеніе, Л. Мартовъ обходитъ молчаніемъ нкоторыя стороны и явленія въ развитіи и самой с.-д-тіи. Такъ, отсутствуетъ у него знаменательная эволюція, продланная Р. С.-Д. Р. П. въ вопросахъ аграрной программы. Ни словомъ не упоминается о существованіи и значеніи ‘лвыхъ’ соціалъ-демократическихъ группъ 1898-1901 г.г., (Рабочее Знамя, Соціалистъ, Рабочая Библіотека и др.) предшествовавшихъ искровскому періоду, и въ значительной степени расчистившихъ ему дорогу. Эти группы сыграли свою роль и въ развитіи с.-р.— многіе изъ ихъ дятелей вступили въ ряды П. С.-Р. Переоцнка идейнаго вліянія с.-д., въ особенности же ея искровскаго теченія, нердко заставляетъ Л. Мартова объяснять ‘переимчивостью’ другихъ направленій нкоторые факты, явившіеся простымъ слдствіемъ общности историческихъ условій. Такъ, по его мннію, ‘практическое средство проведенія’ партійнаго вліянія — нелегальный органъ печати — перенимается у с.-д. и другими партіями (39). Фактическое же изданіе, напр., ‘Револ. Россіи’ — органа сначала Союза, а потомъ и партіи С.-Р.— затяно было весной 1900 г., одновременно съ изданіемъ ‘Искры’. (Былое, 1907, X ст. 109).

Отвлекаясь отъ этихъ мелкихъ и крупныхъ недомолвокъ и увлеченій, мы, повторяемъ, должны признать за работой Л. Мартова значительный интересъ для всякаго, занимающагося исторіей общественныхъ теченій недавняго прошлаго. Даваемый имъ анализъ общественныхъ движеній и умственныхъ теченій заслуживаетъ вниманія не однихъ только единомышленниковъ автора.

С. Нечетный.

‘Современникъ’, кн. XII, 1911

Мартовъ о русскомъ общественномъ движеніи девяностыхъ годовъ.

Читайте также: