——
Маркиза де-Шатле, Вольтер, Год: 1801
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Известно, что она была любовницей Вольтера, который называл ее божественной Эмилией , известно, что она славилась ученостью, остроумием и чувством. В парижских журналах недавно напечатаны письма госпожи Дюдеффан, о которой часто упоминается в Вольтеровой переписке, и которая в одном из сих писем изображает божественную Эмилию так:
‘Представьте себе высокую, худую, черную женщину с маленькой головой, с длинным лицом, острым носом, зеленоглазыми глазами, почти безгубую, с испорченными и редкими зубами, с поддельными грудями, с большими руками, с толстыми ногами: вот портрет Эмилии! Но она так довольна собою, что всячески старается блистать нарядами, и носит на себе множество фальшивых алмазов, хочет казаться прекрасною вопреки натуре и богатою вопреки фортуне, покупает дорогие парчи на платье и толстую холстину на рубашки, которые не видны, вынимает из кармана прекрасный батистовый платок, и прячет ноги, чтобы не увидели худого чулка ее.
Не имея от природы ни талантов, ни вкуса, ни памяти, ни воображения, она сделалась геометром, чтобы выйти из круга обыкновенных женщин, странность помогла ей возвыситься.
Между тем злые языки утверждают, будто славная книга, изданная под ее именем, есть сочинение какого— то пономаря, именем Кенига, и будто она учится теперь геометрии, чтобы разуметь собственную книгу свою. Ученость ее должно признать трудной задачей, она говорит о науках, как Зганарель говорил латинским языком с теми, которые не понимали его.
Сделавшись таким образом прекрасной, пышной, ученой, она захотела еще быть принцессой, и сделалась — не божьей и не королевской милостью, а своей собственной. Это смешно: не правда ли? Зато все называют ее театральной принцессой, и почти забыли, что она на самом деле знатного народу.
Можно сказать, что существо божественной Эмилии есть волшебный признак: ибо она, нося беспрестанно личины, стерла, так сказать, подлинную ее физиономию. Самые даже пороки ее, может быть, ей не свойственны, вероятно, что они происходят от ее требований: неучтивость от звания принцессы, сухой разговор от учености, беспрестанное кривляние и противный смех от светской любезности.
Но все такие требования и желания не могли бы очень прославить ее: ибо женщине надобно быть славимой, чтобы сделаться славной. Она достигла до своей цели через любовь г. Вольтера. Он сделал ее предметом общего внимания и разговоров, он сделает ее бессмертною в будущих веках, и (что имеет также свою цену) дает ей способы жить и в настоящем’.
Маркиза де-Шатле: [Из писем госпожи Дюдеффан о возлюбленной Вольтера]: [Из ‘Journal de Paris’. 1801. N 269] / [Пер. Н. М. Карамзина] // Вестн. Европы. — 1802. — Ч.2, N 7. — С.242-245.