Люба Ганина, Кулыгин Михаил Николаевич, Год: 1930

Время на прочтение: 11 минут(ы)

0x01 graphic

М. Н. КУЛЫГИН

ЛЮБА ГАНИНА

ПЬЕСА В 4-х ДЕЙСТВИЯХ

ИЗДАТЕЛЬСТВО
МОДПИК
Москва—1930—Ленинград.

Основному руководителю в моих литературно-художественных начинаниях Всероссийскому Обществу Крестьянских писателей с признательностью посвящаю первый свой труд.

Автор

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Люба Ганина — 16 лет.
Анисим Петрович Ганин — 60 лет, ее отец, крепкий, кряжистый.
Матрена — мать, 50 лет.
Марья — 26 лет, Дарья — 30 лет, сестры Любы.
Колосова, Александра Петровна — учительница, в очках, юркая, небольшого роста, лет 35-тй.
Кузнецов Вася — комсомолец-избач, 22 лет.
Губанов — муж Любы, 18 лет.
Отец, Мать Губановы.
Григорий Солдаев — муж Марьи.

Действие происходит в 1928 году, в глухой рязанской деревне.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ.

Изба Ганиных с чуланом. Обыкновенная крестьянская обстановка. Изба разделена на-двое подтопком от соединения трубы с русской печкой. В углу чулан. В избе чисто. Шкап, стол, лавки и табуретки. В углу иконы. По стенам картины из священного писания. Лампада.

Явление 1-е.

(Вечер. Вад столом горит висячая лампа. Ганин в очках сидит за книгой у стола. Матрена вяжет чуЛок. Некоторое время по поднятии занавеса на сцене тишина).

Ганин (читает). ‘Блажен муж, иже не иде на совет нечистивых и на пути грешных не ста, но в законе его…’
Матрена. От какой напасти такая молитва, старик?
Ганин. Это псалом царя Давида, действует, ежели в доме непорядки.
Матрена (осматриваясь). Вот хорошо, ежели от непорядков в доме действует. А какой же от нечистой силы действует?
Ганин. От нечистой силы действует ‘Живой помощи’ (читает). ‘Живой помощи вышнего бога небесного водворится, речет господь. Заступник мой и прибежище мое’ (подчеркивает). Слышишь? С ним, с милостивцем, ничего нестрашно.
Матрена (вздыхает и крестится. Пауза).
Ганин. А от бесов еще лучше действует ‘Да воскреснет бог’. (Читает наизусть). ‘Да воскреснет бог и расточатся врази его, и да бежат от лица его ненавидящие его…’ Вот, старуха — нызусь шпарю!
Матрена. С роду ты был дошлый, старик. А от кого ты больше занялся: от попа или от Кривого Кузьмича?

(Ганин сплюнул).

Ганин. Попы ныне што! Попам я много не верю, Вот Кузьмич! Учил, так это дело. Будешь сидеть на печке,— прочитал — и все тебе готово, все по-твоему.
Матрена. От непорядков-то, Петрович, побольше, чтоб непорядков в доме не было: как же, чтоб тихо да мирно в доме, чтоб люди завидовали. И меня поучил бы.
Ганин. Тебя? Больно ты бестолкова.
Матрена. Знамо так. Ну, все же, чего нибудь заучу.
Ганин (со снисходительной улыбкой). Что ж, давай, по пробуем. Повторяй за мной… Блажен муж…
Матрена. Блаженный муж…
Ганин. Блажен… Говорю, блажен муж…
Матрена. Блаженный муж.
Ганин. Фу, бестолковая! ‘Блажен муж’. Говори.
Матрена. Блажен муж…
Ганин. ‘Иже не иде на совет’…
Матрена. Аже не идет в совет…

(Ганин в сердцах бросает книгу на стол и ходит из угла в угол).

Явление 2-е.

Торопливо входит Марья.

Марья (оживленно). Глазыньки лопнуть, мамынька, вот на месте мне провалиться, придут!
Матрена. Ты что, Марька, с ума спятила? говори толком—кто придет?
Марья. Сейчас была у Губановых… Тетка Федора баила: малость уберемся с делами и к вам…
Ганин (снимая очки). Что у вас там, бабы?
Матрена. Марька больно хлопочет насчет Любки… Замуж ее хочет выдать за Губановского парня. Видно, сватать ноне придут.
Марья. Ноне, ноне же мамынька.
Ганин (озабоченно). К Губановскому Ефиму Григорьевичу? Дом хороший, зажиточный—весь род издавна в почете. Сам он, Ефим Григорьевич, мужик степенный. Баба тоже, видать, не дура. Почему ж, по моему, не отдать? Девка на выданьи.
Марья. Тятенька, ведь года-то какие — шестнадцать. Самая пора выдавать, а дом-то какой!
Ганин. Верно твое, Марька, больно подходящий. (Марье). Это ты, чай, поди все настряпала? Али вместе с матерью?
Марья. Я, я, тятенька… Дала себе зарок: жива не буду, а Любку за Ваньку выдам. Знаешь, недалеко живем, мне и с руки это: где в поле вместе выйдем, где у колодца встретимся. Ну, слово за слово, глядишь — и разговор пошел!
Матрена. И мне она не раз калякала про это — что ж и я не прочь. А сама-то Любынька как?
Марья. Чай, сама должна понимать свое счастье: выйти в дом, где один сын, да все, что ни есть — ихнее, мамонька, чай тут любая девка выйдет.
Ганин. Любка-то не поймет, пожалуй, своего счастья (решительно и твердо сжимает кулаки). В случае чего — возьму в руки по своему, вот!
Матрена. Тебе виднее, Петрович. Как знаешь — так и делай, ты хозяин.
Марья. Отдавать. Что вы, Христос с вами! Рази можно такого жениха упускать!
Матрена. Парень-то, бают, не совсем в разуме.
Марья. А у меня в разуме, знаю его восьмой год.
Ганин. Войдет в разум, господь даст, всему свое время приходит (решительно). Ежели придут, да все по хорошему, по старинке, то — с богом! Нечего канителиться! (Пауза). Давай-ка, старуха, ужинать, а то, ежели придут, некогда будет. (Пауза). Ноне, баишь, собираются?

(Матрена идет к шкапу).

Марья (хлопотливо). Давайте, я приберу у вас в избе (берет веник, метет, убирает избу). Подумают еще — какая неряха невеста!
Матрена. Она-то неряха? Согласна пыль с пола сдувать, а не то, что мести.
Ганин- Любит девка чистоту, неча сказать.
Марья. Ну, мамынька, на то й свекровь, чтоб сноху хаить, знаю я тетку Федору. (Пауза). А Любка где, аль на улице?
Матрена. Ох, ох, ох! Знаю и я свекровушек. На улице, Любка, али, может, в избу-читальню пошла. (Длинная пауза).
Марья. Тятенька, пока сватьев нету, надо обо всем переговорить: когда свадьба, сколько приданного, какие подарки.
Ганин. Об этом, матушка, будем говорить, когда время придет. Когда хлеб, тогда и мера.
Марья. В кооператив привезли много ситцу, надо захватить, к свадьбе-то, а то расхватят.
Ганин. Ах, вы, бабы — все бы вам только тряпки.
Марья. А какже, тятенька, ведь не на смех же людям будем выдавать — надо, чтоб все было не хуже людей.
Ганин. Кто собирается хуже людей? Я свою Любку,— да хуже людей отдать? Ни в жисть!

(Слышен стук в сенях).

Марья. Не они ли?
Матрена (Марье). Поди, чай, за Любынькой. С ней бы надо поговорить. Ведь ее…
Ганин (решительно перебивая). И без нее обдумаем.

Явление 3-е.

Входит отец и мать Губановы. Не торопясь, став рядом, долго и усердно молятся. По окончании церемонно кланяются хозяевам.

Отец. Анисиму Петровичу наше почтенье, Матрене Тимофеевне тоже.
Мать. Здорово живете?
Ганин. Добро пожаловать, Ефим Григорич, добро пожаловать.
Матрена. Пожалуйте! }
Марья. Добро пожаловать! } (вместе, очень приветливо).

(Губановы чинно садятся на лавку).

Отец. Итак, пришли (со вздохом).
Ганин. Просим милости, Ефим Григорьевич. Старуха! Ты там распорядись насчет самовара и прочего.
Мать. У, что вы, Христос с вами! Мы сыты по горло, не беспокойтесь.
Отец. Не стоило бы утруждать баб, Анисим Петрович. (Притворно). Мы со старухой шли, я и говорю ей: телушечка, слыхать, у Ганиных продажная есть. Ну, и пришли узнать.
Ганин (также притворно). Хоть продажной телушки и нет, но хорошим людям всегда рады, Ефим Григорьевич.
Матрена. Как можно, в кой-то раз зашли. Очень рады (гремит самоваром. Марья, схватив ведро, бежит и вскоре возвращается с водой).
Ганин (садится рядом с отцом). Как поживаете, Ефим Григорьевич, что порабатываете, как вопче дела? Время-то какое непутевое, растрепанное!
Отец. А ты уж не намекай про время-то, Анисим Петрович, дрожь берет, как вспомнишь про него. (Отмахивается).
Ганин. Да, да, Ефим Григорьич.
Отец. Все изменилось, Анисим Петрович. Хлеба сколько одного родилось, а куда девалось? Отчего это, Анисим Петрович? Ты человек постарше, скажи.
Ганин. Отчего?.. Бога прогневали, бог сбросил нас со своих рук. Сам видишь, какой ныне народ стал. Разве господь милостивый станет поругу такую над собой терпеть? То-то, сам пойми.
Отец. Да, да, Анисим Петрович (жадно всматриваясь в него). Ты вот скажи-ка мне, ты — человек книжный. Устоит это время, эта власть? Как там в книгах-то божественных, что написано?
Ганин. Бабы, поскорее там с самоваром!
Матрена. Сейчас!
Ганин (продолжая беседу). Как может устоять, Ефим Григорьич? Что ты, мил человек! Это господь бог только нам дает испытание.

(На стол ставят разное угощение: мед, сушки, селедку, яблоки и проч.).

Мать. Вот какое беспокойствие мы наделали, старик!
Отец. Что же, старуха, делать? (подмигивает). Хорошим людям рады. Так, Анисим Петрович? (не ожидая ответа).
Не устоит эта власть. С народом что делается — в церковь не ходят, не венчаются, ахти!
Ганин. То-то и есть, а отчего? Прости, господи, как скотина живут. Пророк Давыд сказал: ‘Вскую шатается языцы’. Смотри, мил человек,— не напрасно в святых книгах написано.
Отец. Книгам виднее — люди мы темные!

(На стол ставят самовар и посуду).

Ганин. Садитесь ка, гости дорогие. Хе-хе, Ефим Григорьич, выпьем, что ли?
Мать. У хороших людей почему и не выпить?
Матрена. С хорошими людьми, почему конпанью не водить?
(Наливает стаканы).
Ганин. Ну ка, Ефим Григории, во славу божью.
Отец. Сами, Анисим Петрович, кушайте!
Ганин (выпив). Эх, какая славная вышла!
Отец. Чай, сам гнал, Анисим Петрович?
Ганин. Сам, вместе с Шабром. Аппарат у нас обчий. Так вздумали, на всякий случай. Кушайте на здоровье!
(Отец пьет, Ганин наливает Губановой).
Мать (жеманно). Нет уж, как водится, с хозяйкой.
Ганин (шутливо). Эх, вы, бабы! Как овцы: куда одна, туда и другая (наливает второй стакан). Кушайте!
Мать (поднимая стакан). Жить, дружиться… да родниться бы…

(Все делают вид, будто ничего не поняли).

Отец. А ведь мы, Анисим Петрович, по большому делу пришли к вам.
Ганин (рассеянно). Чем богаты, тем и рады, Ефим Григорич!
Отец. Мы пришли посватать к вам сына. У вас дочка славная. Давайте, с божьей помощью, на радость себе, породнимся, а?
Ганин. Гм… Породниться? Дело хорошее. Но как это, сват, все вдруг? Мы не посоветовались. А дело не шуточное.
Марья (обиженно). Чай, скажи, сваха, дело на виду, не спрятамшись жили.
Мать. Ништо.
Ганин (притворно). Не знаю, Ефим Григории. Давайте денек-другой подумать. Мы родных на думу соберем, как водится — по старинке, да и дадим вам знать. Место мы не хаим — место хорошее.
Отец (настойчиво). Чего откладывать? Мы, по правде говоря, давно со старухой задумали Ванюше взять девку из хорошего дома. Приглядывались, задумывались, людей выспрашивали. Вот ваша подходит к нашему мленью. Мы, слава те Господи, не на последнем счету, вы —тоже. Хоть И считают за средника, а ежели по правде сказать, и повыше сойдем. Хлебец есть — пудов сотенки две, скотинкой бог не обидел, всего прочего тоже найдется. Не без деньжонок живем, благодарение господу. (Крестится).
Ганин (нерешительно). Как по твоему, старуха?
Матрена (кланяется в пояс). Никто из под твоей власти не выходил. И Марьку так выдавали, и Дарьку. Решай, как сам знаешь. Только мой бабский разум,— надо спросить самое невесту, для порядка, чтоб люди не судили. Нынче время-то какое!
Ганин (вспылив). Положим, как захочу, так и будет! (с раздражением). Верно твое слово — для вида и ее спросить надо. (Марье). Подй-ка, доченька, найди Любыньку, призови домой.
Марья. Одним духом слетаю. (Одевается).
Матрена. Да своего и Дарьку покличь, как же, дело заводим!
Марья. Ладно. (Уходит)?

Явление 4-е.

(Без Марьи).

Матрена. Сколько вашему пареньку годов?
Мать. Ване-то? Восемнадцать, милая, минуло, за три дня до Ивана постного родила его. А вашей?
Матрена. Шестнадцать, милая
Мать. Молоденькая, а куда держать!
Матрена (вздохнув). Куда держать! Самое время выдавания. У нас ведь вон обычай—как завалило за восемнадцать, так девку бракуют. Нет, мы, слава тебе господи, третью выдаем и все в эти лета.
Отец. Мяса у меня будет много: вон бык полуторник ждет. Ахну его — ешь. Мало — боров пудов на семь кормится.
Ганин. Насчет мяса и у меня, слава богу, есть чем свадьбу сыграть.
Матрена. Приданое у нас давно готово. Девка давно собрала, хоть сейчас под венец. Платьев у ней шесть штук, шубки две, всякие кофты, шали, полушалки, постель,— не на смех людям собираем!
Мать (с любопытством). Милушка, покажи, ради бога, больно люблю смотреть наряды.
Матрена. С великой радостью.

(Уходят в чулан и рассматривают одеяла и прочее приданое в сундуках).

Ганин. Бытто закон такой есть, Ефим Григорыч, по коему девке нельзя выходить до 18 лет, а парню жениться до 20 года. Совецкий, конечно.
Отец (почесывая затылок). Слышал, а нам что? Мы без Совета. Только обвенчаем. Чай, венец крепче, чем Совет. Чай, мы с тобой христиане, а не басурмане.
Ганин. Раз можно, так и сделаем.
Отец. Люди делают, а нам нельзя? Вот у Глазновых, у Ванюхиных, у Терехиных. Схожу к попу—ну, лишний рубль, кусок говядины. За чем дело стало, какой антирес?
Мать. У Глазковых шесть месяцев девке не хватало до 16-ти, а и то обвенчали.
Матрена (Ропотом). И нашей пяти недель не хватает, сама к попу сбегаю, уломаю.
Мать. Вот спасибо, матушка, что сама берешься за это дело. (Пауза). Что-то долго не идут?
Матрена. Любынька-то у нас грамотница, все с книжками возится, по сю пору. Уж как просилась учиться! Подружки ее учиться ушли и она с ними хотела. А учительница, Александра Петровна, чай, десять раз приходила к нам и уговаривала, отдайте ее учиться. Вон старик заупрямился.
Ганин досадой). Что пустое толковать! Ежели бы в дому недостатки, али другое, — тогда, конечно, можно человека и по книжному делу пустить, а у нас что? Недостатки, али женихи не возьмут? Вот тебе, первый жених в селе пришел за ней.
Мать. А как, свахинька, ноне у вас Марья с мужем живет? Люди калякали, больно не в ладу.
Отец (перебивая). А как мы, Анисим Петрович, со свадьбой-то?
Ганин. Со свадьбой, по моему, тянуть не стоит.
Матрена. Марья ноне, слава тебе господи, живет хорошо. Знаешь, какой парень-то? Не во всем разуме. Ну, ей,— такой красавице — горько век вековать с таким мужем. Придет, бывало, плачет, инда сама коровой наревешься, на нее глядя. Уйти, только и слов от нее. Сам как цыкнет на нее — ‘не сметь, байт, знать моего порога, ежели так сделаешь, на глаза больше не кажись мне’. Она и капут. Старик страсть какой строгий у нас.
Отец (Ганину). Тянуть нечего, отделаемся разом. (Хитро). Чай, кладкой не больно будешь прижимать?
Мать (гостье). Ну что же, что не во всем разуме? Зато всего вдоволь, не шути.
Матрена. Какже, милая понимаем.
Ганин (гостю). Кладкой? Гм… По товару и купец. Пудика два мяса, муки на самогон, деньжонок полсотенки.
Отец (разводя руками). Я, сват, знаю, к кому пришел. Анисим Петрович Ганин-то, ой—ой! мужик умственный! Многовато, Анисим Петрович, ослобони.
Ганин. Сойдемся — не бойсь!
Мать (со вздохом). Что-то долго не идет?
Матрена. Разве в избу-читальню ушла за книжками.
Отец. Напрасно ее туда пускаешь: там ведь безбожники Слыхал, сосед, когда ходили о флагами и пели: ‘Долой монахов долой, долой попов, мы на небо залезем, разгоним всех богов’? Это ведь что! Насмешка!
Ганин. Неужто?! А я и не слыхал про это. Думаю, пускай дочка, мол, побалуется от нечего делать.
Матрена. Нет, Любынька не такая — только книжки носит, мы не препятствуем.
Отец. Да и книжки, сваха, пустое… Разве мы с книжками век прожили? А живем, слава тебе господи.
Ганин. Конешно, конешно! Я только баю, пускай по глупости побалуется.
Мать (хвастливо). Нет, наш Ванюшка, слава тебе господи, этими пустячками не занимается,— работает, в работе — лошадь!
Ганин (резко). Мать, больше ей туда не ходить!
Мать. Конечно, Петрович, и без тебя понимаю.
Ганин. Понимаешь ли, не понимаешь, а чтоб мой приказ был сполнен!
Мать. Сейчас и не нужно, а то люди смеяться будут!
Матрена. Ни-ни! На смех людям сами не дадим.

(Слышен стук).

Явление 5-е.

Входят Люба и Дарья.

Дарья (Любе). Низенько поклонись и скажи: почтенным гостям доброе здоровьице… А когда будут спрашивать, скажи: я тятеньке и маменьке покорная дочь. ватьям). Здравствуйте, гости дорогие.
Люба (церемонно кланяясь). Почтение Ефиму Григорьичу и Федоре Ивановне.
Отец (важно). Здравствуй, красавица! Видать хорошего отца — матери.
Мать. Здорово, моя милая. (Целует).

(Люба уходит в чулан, за ней Матрена, Дарья, Ганин).

Явление 6.

Отец (матери). Какая, мать, девка красивая-то! И умная, видать!
Мать. Плохая, что-ли, девка! Не ровня ей Ванюшка, да ничего, може, бог даст, и уживутся. У них все девки умные. Вон Марья — век с нелюбимым мужем живет, a живет, не убегает.
Отец. Род большая вещь. Сам то мужик первеющий. К делу, баба, мы пришли, отдадут. А кладки немного просят: деньгами полсотню, да из мелочи кой чего.
Мать. Поторгуйся, может трешеньку сбавит. А сколь добра у ней, отец! Обманула сваху—сказала, мол., одеяла только посмотреть, а, хвать, все пересмотрела.
Отец. Этим не бракуй.
Мать. Что браковать? Возьми ее голую, да одевай по век. То-то!

Явление 7-е.

Входят Марья и муж ее — Солдаев.

Марья (мужу). Ты у меня, идол проклятый, не вздумай чего говорить. Сиди лучше и кисни, как кулага. Дома срамота с тобой, а еще на людях стыдиться за тебя.
Солдаев. Не буду, без твоего спроса ничего не скажу.
Марья. То-то! (Гостям, любезно). Чай, заждались нас? Он, вон, на мельнице был, за ним пришлось бежать туда. А наши где, аль в чулане? (Угодит в чулан).

Явление 8-е.

Солдаев. Здорово живете! Здорово, дядя Ефим!
Отец (с оттенком иронии). Здорово, Григорий Кузьмич, как поживаешь?
Солдаев. Хорошо, дядя Ефим. Мельницу наладил — сейчас у меня дело пойдет, что ни день — по два пуда, не шути. Посватать пришли?
Отец (также). Ой ли?
Солдаев. На месте мне провалиться, вон Марька сказывала.
Отец. Она ж не велела тебе разговаривать.
Солдаев. Без нее можно. (Садится к столу). Самогонка? Дай-ка выпью, больно я ее люблю. (Наливает и пьет). Погуляем, дядя Ефим, хе-хе. Свадьбу сделаем на славу!
Отец (также). Как же видать!
Солдаев (наливает стакан и пьет). Молнией меня распали, эх, пошла, пошла по жилам!

(Из чулана выглядывает Марья и грозит Солдаеву).

Солдаев (увидав). Не буду, гром расщеби, не буду.

(Сватьи насмешливо переглядываются).

Явление 9-е.

Ганин (выходит из чулана и садится к столу).

Солдаев. Здорово, тятенька.
Ганин. Здорово, зятек.
Солдаев. На думу, значит, собрал?

(Марья грозит, Солдаев замолкает).

Ганин. Любынька, доченька, поди-ка сюда! (Люба подходит, за ней мать и сестры). Тебя вот добрые люди по сватать пришли, скажи им свое согласие.
Мать. Милая моя раскрасавица, пойдешь за нашего Ванюшку?
Люба (кланяется в пояс). Я тятеньке и маменьке покорная дочь, с них воли не снимаю.
Ганин. Вот и молодец! }
Отец. Вот так девка! }
Мать. Ай да умница! } Все вместе.
Матрена (е восхищении). Ну, она у нас!.. }
Отец. Ну, сват, чтоб по хорошему, чтоб век друг друга уважать,— сбрось четвертную.
Ганин. Нет, сват, много хочешь — десятку?
Отец. Мало — две!
Ганин. Полторы!
Отец. Две!
Ганин. Полторы!
Отец. Ну, по рукам! (Ударяют друг друга по рукам). Молитесь богу!
Ганин. Старуха, лампадку, лампадку-то зажги, усерднее помолимся. (Матрена зажигает лампаду).
Все молятся, потом садятся за стол. Общие радость и возбуждение, особенно радуются отец и мать Губановы. Поочередно целуются вперемежку с выпивкой, пьянеют, шумят.
Мать (выходя из-за стола, поет и пляшет). Молодка, молоденькая, головка твоя победненькая.

(К ней присоединяются остальные и некоторое время на сцене пляшут).

Отец (прерывая пляску). Сватушки, просим милости, к нам, на таких радостях погуляем.
Мать. К нам, к нам! Собирайтесь сею же минуту. (Любе). А тебе, милая доченька, пришлем сейчас твоего Ванюшку. Он придет с товарищами, позови подружек, погуляйте вечерок, а мы — у нас, так водится изстари веков.
Отец. Ну, идемте.
Ганин. Раз завели дело, надо исполнить.
Солдаев (жене). Мне можно?
Ганин. Ты хоть раз без бабьего благословения сделай. Солдаев. Нельзя,— баба браниться будет.
Марья (мужу). Раз сказал, да и то не по людски!
Отец (стушевывая неловкость). Ничего, иди с нами!
Ганин. Эх, кому я выдал свою доченьку — Губанову, первеющему жителю!
Отец. А я у кого беру — первый мужик в селе.

(Мужчины уходят. Обнявшись, все трое запевают: ‘Эх, во субботу… да день…’).

Явление 10-е.

Мать (Любе). Как я рада, милая, что беру тебя, хорошую, да из хорошего дома. Ванюшка тянул, было, Дуньку Калинкину, знаешь ее? И она шла, да мы не брали.
Люба. Знаю ее, хорошая девушка.
Мать. Разве можно связаться с такой гольтяпой, как ее отец, нужно знать порядку, надо пару подбирать и по роду и по дому.
Дарья. Ладно, сваха, мы сами рады.
Марья. Чего уж говорить, спали и видели, как бы эту свадьбу сделать.
Люба. Я ничего не думала, но раз тятенька с маменькой…
Мать (перебивая и целуя ее). Умница ты моя, накланяемся еще с тобой, а сейчас идемте.

Уходят мать, Марья и Дарья.

Явление 11-е.

Матрена. Вот, милая дочка, и радость к тебе пришла. Прямо в дом счастье привалило. Дорогая моя, как тебе люди будут завидовать! Любая девка за него напросилась бы!
Люба (судорожно бросается на грудь матери, истерически плачет
Прочитали? Поделиться с друзьями:
Электронная библиотека