Лудовикъ Камоенсъ.
——
Лудовик Камоенс, Каченовский Михаил Трофимович, Год: 1819
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Не задолго, предъ симъ вышла въ Париж Лузіада, безсмертная поема Португальскаго генія. Ничто неможетъ сравнится съ совершенствомъ касательно искусства, съ великолпіемъ сего изданія, украшеннаго множествомъ естамповъ, гравированныхъ первыми художниками Франціи подъ руководствомъ знаменитаго живописца Жерарда. Печатаніе продолжалось четыре года въ типографіи Дидотовой. Иждивеніе на сей рдкій памятникъ роскоши книгопечатной употребилъ благородный и щедрый одноземецъ Поета, Донъ Іосифъ Марія де Сузa Ботелго, вс екземпляры онъ раздарилъ знакомымъ, и разослалъ въ публичныя библіотеки Португалліи и Бразиліи.
При Лузіад находится біографія Камоенса, написанная искусною рукою и заключающая въ себ нкоторые донын еще неизвстные случаи изъ жизни Поета, относящіеся къ тому времени, когда онъ, претерпвши многія злоключенія, ршился оставить отечество и искать счастія въ Индіи.
На конецъ обстоятельства дозволили Камоенсу ссть съ приятелями своими, которые за него поручились, на общій корабль, и отправиться обратно въ Европу. Посл шестьнадцатилтняго отсутствія, 1669 года прибылъ онъ въ Лиссабонъ въ такое время, когда городъ сей опустошаемъ былъ заразительнымъ повтріемъ, извстнымъ у насъ подъ именемъ великаго мора. Тогда царствовалъ Король Донъ Себастіянъ, или лучше сказать царствовали опекуны, которые, съ коварнымъ намреніемъ уговоривъ его отнять верховную власть у Кардинала Дона Генриха, дяди Королевскаго, сами начали управлять его именемъ. Еще прежде Донъ Себастіанъ исторгъ кормило правленій изъ рукъ Королевы, бабки своей, и вврилъ было оное дяд. Сими и подобными поступками злые опекуны устранили юношу отъ всего того, что могло удерживать его страсти. А чтобы совершенно удалить его отъ родственниковъ, они подъ благовиднымъ предлогомъ свирпствующаго мора заставили его путешествовать по провинціямъ. При такихъ обстоятельствахъ Камоэнсу было весьма трудно явиться къ Королю, а еще трудне къ его Министрамъ, которымъ не могли нравиться ни благородная гордость его, ни полезные, безкорыстные совты, которые онъ въ стихотвореніи своемъ преподалъ Государю. Награда, полученная отъ нихъ Поетомъ, когда наконецъ удалосъ ему Лузіаду свою поднести Донъ Себастіану, служитъ тому несомнительнымъ доказательствомъ.
Два года употребилъ Камоенсъ на то, чтобы привести дла свои въ порядокъ и напечатать Лузіаду, которая въ первой разъ вышла 1672 года. Ученый свтъ принялъ ее съ величайшимъ одобреніемъ, какъ по причин существеннаго достоинства ея, такъ и потому еще, что она была тогда первая Поэма героическая, первый плодъ Епическаго генія по возстановленіи наукъ въ Европ. И чтожъ! Тогда какъ Лудовикъ Камоенсъ прославлялъ свою націю и тмъ что первой онъ показалъ примръ другимъ народамъ и тмъ что превознесъ геройскіе подвиги Португальцевъ — сія же самая нація оставалась равнодушною къ своей слав, и даже собственныя потомки Васко-де-Гамы, героя Поэмы, невнимали голосу Камоенса, воспвшаго славные подвиги его на моряхъ и его открытія въ Восточной Индіи! Никакимъ благоволеніемъ, никакимъ пособіемъ не наградили Поета! А вотъ что и того еще постыдне: въ благодарность за шестнадцатилтнюю службу отечеству, которую Камоенсъ отправлялъ въ званіи солдата, и награду за славу, которую онъ безсмертымъ твореніемъ своимъ доставилъ націи и царствованію Донъ Себастіана, назначилъ ему пятьнадцать тысячь Ре (тридцать талеровъ) бднаго жалованья, съ такимъ притомъ условіемъ, чтобы онъ при Двор находился безотлучно. Читая сочиненія Камоенса и читая извстія о послднихъ семи годахъ его жизни, каждой честной Португалецъ долженъ краснться, отъ стыда и мучиться отъ досады. Бдность, въ которой знаменитый мужъ томился по безчувствію своихъ согражданъ, была столь велика, что невольникъ его Антоніо, уроженецъ изъ Явы, привезенный имъ изъ Индіи, ночью выпрашивалъ милостыню на улицахъ Лиссабонскихъ, и питалъ ею своего благороднаго, почтеннаго господина. Невольникъ Антоніо былъ человколюбиве, благодарне къ безсмертному Поету, невольникъ лучше зналъ цну ему, нежели его сограждане!
Въ сіе время одинъ дворянинъ, по имени Руи-Діасъ де Камара, пришелъ въ бдную хижину Камоенса мучитъ его своимъ самолюбіемъ и холодною безотвязностію, возмущающею каждое чувствительное сердце, пришелъ укорять Камоенса, почему онъ, будучи такимъ великимъ Поетомъ, до сихъ поръ не кончилъ общаннаго переложенія въ стихи Псалмовъ покаянныхъ. Съ неизъяснимою кротостію и терпніемъ отвчалъ Камоенсъ: Когда я писалъ стихи, о которыхъ ты упоминаешь, тогда былъ я молодъ, доволенъ и любилъ, тогда меня любили многіе друзья и приятельницы: ето одушевляло меня огнемъ Поезіи. Теперь веселіе и бодрость во мн исчезли. Здсь стоитъ мой Антоніо, онъ требуетъ два сольда на покупку угольевъ, а я и етаго не могу дать ему! — Просимъ сравнить невольника Антоніо съ дворяниномъ Руи Діасомъ де Камарою!
Въ послднее время своей жизни Поетъ помщался въ маленькой свтелк близь церкви Св. Анны, въ небольшой улиц, ведущей къ монартырю Іезуитовъ. Единственнымъ удовольствіемъ его было по вечерамъ ходить въ Доминиканскій монастырь и приятельски бесдовать съ учеными отцами…
То же чувство любви къ отечеству, первое и послднее въ благородномъ сердц Камоенса, еще прежде изображенное имъ столь яркими красками, засвидтельствовало всю великость души его, чуждой исключительнаго себялюбія и суетности. Особливо не должно упускать изъ вида обстоятельствъ, въ которыхъ онъ находился. Онъ лежалъ простертый на одр бдности и несчастія, огорченный неблагодарностію отчества и безпомощнымъ своимъ состояніемъ, когда одинъ изъ приятелей принесъ къ нему печальное извстіе о сраженіи при Алкасерквивир, о смерти Донъ Себастіана и о вроятномъ порабощеніи отечества. ‘По крайней мр и я умру съ нимъ вмст!’ воскликнулъ Камоенсъ, нсколько приподнявшись на своей постели. И въ самомъ дл несравненный мужъ, имвшій довольно силы и бодрости для перенесенія столь многихъ несчастій, не устоялъ при семъ удар. Сраженіе было 4 Августа 1578 года. Случай сей такъ опечалилъ Камоенса, что онъ впалъ въ жестокую болзнь, которая повергла его въ крайнюю бдность. Онъ видлъ конецъ свободы отечественной, и врнаго Анотоніо съ нимъ уже небыло. Напослдокъ безсмертнаго Пвца перенесли въ больницу бдныхъ, гд и скончался онъ 1579 года въ такой безвстности, что даже незнаютъ ни о мсяц, ни о дн его смерти, вроятно впрочемъ, что умеръ онъ въ начал года. Въ семъ бдственномъ конц жизни его, о которомъ повствуетъ Діего Барбоза: поэтому особливо не должно сомнваться, что въ одномъ екземпляр Лузіады, находящейся у Лорда Голлаида, и который, принадлежавши прежде бывшему въ Индіи Патеру Іосифу, остался посл него въ Гвадалаксарскомъ Кармелитскомъ монастыр и рукой сего монаха, какъ очевиднаго свидтеля, написано слдующее:
‘Что можетъ быть горестне судьбы столь великаго мужа! Я видлъ его умирающаго въ одной Лиссабонской больниц, гд неимлъ онъ даже холщевой простыни для прикрытія своего тла — тотъ, которой побждалъ враговъ въ Остъ-Индіи, и совершилъ морскаго пути пять тысячь пять сотъ миль! Какой урокъ для людей, дни и ночи безразсудно провождающихъ въ изнурительномъ ученіи, и съ усиліемъ вытягивающихъ паутинныя нити, чтобы ловить мошекъ!’
Тло Камоенса погребено въ церкви Св. Анны, на лвой сторон при вход. На гроб его не было ни камня, ниже надписи.
Наконецъ, по прошествіи двухъ почти въ половиною вковъ, приносятъ справедливую дань памяти безсмертнаго мужа. Въ послднемъ мсяц истекшаго года публичные листки возвстили, что знаменитому Камоенсу, умершему въ крайней бдности, положено воздвигнуть въ Лиссабон памятникъ, и что къ подписк на сооруженіе онаго приглашаются какъ находящіяся въ отечеств Португальцы, такъ живущіе въ другихъ государствахъ. М.
Лудовик Камоенс: [Из биографии, прилож. к Лузиаде, изд. в Париже иждивением дона Иосифа Мария де Суза Ботелго] / [Пер.] М. [М.Т.Каченовского] // Вестн. Европы. — 1819. — Ч.103, N 1. — С.51-57.