Лорд Пальмерстон, Гаррисон Р., Год: 1861 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 40 минут(ы)

ЛОРДЪ ПАЛЬМЕРСТОНЪ

Исторія Англіи представляетъ не много фактовъ столь занимательныхъ и поучительныхъ, какъ судьба знаменитыхъ политическихъ дятелей этой страны. И здсь, какъ и везд, случай управляетъ ходомъ жизни. Иногда инисіатива государственныхъ длъ британскаго королевства выпадаетъ на долю представителя древняго аристократическаго рода, а иногда — сына простаго гражданина. Иногда мсто главнаго министра занимаетъ человкъ съ блистательнымъ правительственнымъ’ умомъ, а иногда самая горькая посредственность, только по прихоти судьбы поставленная въ голов своихъ соотечественниковъ. Лордъ Чатамъ (Chatham), напримръ, былъ великій, пламенный, хотя нсколько театральный ораторъ, сынъ его Вилльямъ Питтъ обладалъ удивительными Финансовыми соображеніями и чрезвычайно твердымъ, ршительнымъ характеромъ, Чарльзъ Фоксъ (Fox) отличался даромъ слова, ученостью и тмъ благороднымъ сочувствіемъ къ ближнимъ, которое въ длахъ правленія заставляетъ прибгать къ прогрессивнымъ мрамъ. Съ другой стороны, лордъ Нортъ (North), лордъ Ливерпуль (Liverpool) и лордъ Мельбурнъ (Melbourne) не имли никакихъ способностей, необходимыхъ для занятія такой важной должности, кром искуства нравиться въ обществ. Дале, лордъ Дерби (Derby), нсколько разъ бывшій главнымъ министромъ, служитъ представителемъ одного изъ самыхъ древнихъ семействъ гордой англійской аристократіи, тогда какъ сэръ Робертъ Пиль (Peel) былъ сынъ богатаго мануфактуриста, который только однимъ поколніемъ отдлялся отъ предковъ, принадлежавшихъ къ рабочему классу. Представляя нашимъ читателямъ нсколько подробный разсказъ о карьер ныншняго главнаго министра Англіи, мы надемся изложить нкоторыя подробности относительно современной англійской конституціи.

Судьба лорда Пальмерстона служитъ рзкимъ доказательствомъ того соблазна, какой, несмотря на свою скользкость, представляетъ государственное поприще въ Англіи. Пользуясь по праву рожденія всми привилегіями сословнаго положенія и богатства, онъ очень рано вступилъ въ парламентъ и принялъ общественную должность. Еслибъ онъ былъ сыномъ Французскаго дворянина, то, вроятно, занимался бы улучшеніемъ своихъ земель или какими нибудь мануфактурными предріятіями, еслибъ онъ былъ Нмецъ, то проводилъ бы время на охот. Еслибъ онъ былъ сыномъ американскаго милліонера, то конечно пренебрегъ бы политикой своей родины и жилъ бы ради пустыхъ развлеченій въ европейскихъ столицахъ, но такъ какъ судьб угодно было сдлать его Англичаниномъ, то онъ увидлъ передъ собой поприще, которое въ состояніи удовлетворить самому дятельному и неограниченному честолюбію,— поприще, какое представляли древній Римъ и Греція своимъ гражданамъ — поприще труда, почестей и нескончаемаго прогресса.

Званіе ирландскаго пэра, наслдованное Пальмерстономъ, не дозволяло ему вступить въ палату лордовъ. По въ этомъ случа судьба была къ своему любимцу благосклонне, чмъ казалось бы на первый взглядъ: она помогла Пальмерстону втереться въ палату общинъ, единственную арену, на которой честолюбивый государственный человкъ можетъ расчитывать на блистательный успхъ. Наслдовавъ своему отцу въ 1803 году, молодой, девятнадцатилтній виконтъ пользовался тмъ могущественнымъ значеніемъ, какое иметъ древность происхожденія почти во всхъ классахъ англійскаго народа. Предки семейства Темпль (Temple), къ которому принадлежитъ Пальмерстонъ, встрчаются на страницахъ исторіи еще во времена саксонской гептархіи, до вступленія на престолъ короля Альфреда. Одинъ изъ потомковъ этого рода, графъ лестерскій помогъ Эдуарду Исповднику взойти на престолъ и прославилъ себя въ преданіяхъ Англіи, давъ случай супруг этого короля Годив выказать патріотизмъ и любовь къ гражданамъ города Ковентри — поступокъ, восптый Дженнисономъ (Jennyson) въ нкоторыхъ изъ лучшихъ его стихотвореній {Прелестная и благочестивая Годива должна была, какъ гласитъ прежніе, по условію съ своимъ жестокосердымъ супругомъ, прохать верхомъ на лошади нагая по улицамъ Ковентри, чтобы избавить несчастныхъ жителей этого города отъ тяжкихъ налоговъ. Благодаря мрамъ, принятымъ въ городскомъ совт, вс граждане на время ея поздки закрыли свои окна. Только одинъ нескромный человкъ подсмотрлъ прелестную наздницу, по за то лишился зрнія. До сихъ поръ на мстныхъ народныхъ празднествахъ этотъ несчастный представляется въ вид соломеннаго болвана, подъ названіемъ the peeping Tom (подсматривающій Томъ). O’Keefe (О’Кифъ) избралъ это преданіе сюжетомъ для комедіи. Примчаніе переводчика.}.

Посл покоренія Англіи Норманнами, саксонскіе вельможи лишились своихъ владній и правъ. Графы лестерскіе превратились въ простыхъ лордовъ Темпля, послднее названіе сохранилось за землями, которыя нкогда графы лестерскіе подарили Тампліерамъ и которыя впослдствіи перешли къ потомкамъ прежнихъ своихъ владтелей. Изъ лтописей не видно, имлъ ли знаменитый мятежникъ и радикалъ тринадцатаго столтія, Симонъ де-Монфортъ, графъ Лестерскій, какое нибудь другое отношеніе къ этимъ Темплямъ, кром владнія ихъ древняго титула. Богатство Темплей, повидимому, быстро приходило въ упадокъ, но они не теряли своей врожденной энергіи. ‘Flecti non Fracti’ (согнуты, но не сломаны) — таковъ ихъ геральдическій девизъ, и они оправдали его на дл и доказали, что судьб не легко ихъ сломить. Когда они растеряли богатство и доходныя земли, то обратились къ труду для поддержанія жизни и чести. Въ царствованіе королевы Елизаветы, изъ двухъ братьевъ Темпль, старшій, Джонъ, наслдовалъ родовое имніе въ Сто (Stow) и былъ предкомъ настоящаго герцога Бккингамскаго, а младшій, Антони, сдлался родоначальникомъ новой отрасли, оканчивающейся лордомъ Пальмерстономъ. Сынъ этого Антони Темпля, Вилльямъ, успшно занимался науками и сдлался преподавателемъ школы въ Линкольн, а потомъ секретаремъ сэра Филипа Сидни (Sidney), который и умеръ на его рукахъ отъ раны, полученной въ сраженіи при Цутфен. Вилльямъ Темпль наслдовалъ отъ своего знаменитаго друга, по завщанію, тридцать фунтовъ стерлинговъ ежегоднаго дохода и пріобрлъ расположеніе графа Эссекса. Но когда этотъ новый покровитель скончался на эшафот и его друзья подверглись ненависти государственнаго секретаря Цециля (Cecil), Вилльямъ Темпль, не желая подвергаться преслдованію со стороны этого могущественнаго вельможи, удалился въ Ирландію и тамъ, благодаря своимъ заслугамъ и учености, сдлался превотомъ дублинскаго университета. Отростокъ, посаженный такимъ образомъ на новую почву, сталъ восходить къ почестямъ и богатству. Вилльямъ Темпль, благодаря своему знанію законовъ, получилъ государственную должность въ Ирландіи. Сынъ его, Джонъ, сдлался знаменитымъ юристомъ и судьею и выказалъ замчательную способность примняться къ обстоятельствамъ, не роняя своего достоинства, — способность, повидимому, наслдственную въ его род. Физическая сила, кажется, также составляетъ характеристическую черту этого семейства. Сэръ Джонъ умеръ семидесяти семи лтъ, его отецъ, сэръ Вилльямъ семидесяти трехъ. Преемникъ сэра Джона, сэръ Вилльямъ Темпль, извстенъ какъ государственный человкъ и другъ Вильгельма Оранскаго. Онъ былъ главнымъ виновникомъ тройственнаго союза между Англіей, Голландіей и Швеціей, который нанесъ такой сильный ударъ честолюбивымъ замысламъ Лудовика XIV. Способность дипломатическая была у него наслдственная. Онъ умеръ на семидесятомъ году отъ рожденія. Его. братъ, сэръ Джонъ, былъ юристомъ, политикомъ и ораторомъ въ ирландской палат общинъ и въ такой степени пользовался общимъ уваженіемъ современниковъ, что, по лестному для него замчанію архіепископа Щельдона, ‘вс о немъ отзывались хорошо’. Онъ прожилъ семьдесятъ. одинъ годъ, и былъ отцомъ Гнри Темпля, который въ 1722 году получилъ отъ короля Георга I титулъ барона Темпля и виконта Пальмерстона. Мы съ намреніемъ указали на глубокую старость, которой достигали члены этого семейства, такъ какъ долговчность, вообще, служитъ доказательствомъ здоровой физической организаціи. Первый лордъ Пальмерстонъ, скончался на восемьдесятъ четвертомъ году, переживъ своего старшаго сына, и, умирая, оставилъ своимъ преемникомъ внука, отца ныншняго пэра. Такимъ образомъ титулъ виконта перешелъ только къ третьему наслднику въ род, хотя данъ былъ еще въ 1722 году и хотя первый обладатель его, праддъ ныншняго лорда, родился въ 1673, въ царствованіе Карла II. Эти замчанія могутъ казаться мелочными, но мы ихъ считаемъ нелишними для объясненія характера главнаго министра Англіи, — характера, представляющаго смсь элементовъ прошедшаго и настоящаго времени: темпераментъ теплый и сангвиническій, увлекающійся всякимъ случайнымъ преимуществомъ, но сдерживаемый умомъ осторожнымъ и осмотрительнымъ, руководимымъ семейными преданіями и личной опытностью.

Генри Джонъ Темпль, ныншній главный министръ Англіи, родился въ 1784 году въ Бродлэндахъ (Broadlands), въ Гампшир, мстопребываніи своихъ родителей. Его мать, урожденная миссъ Мэри Ми (Мее), кажется, пріобрла своего благороднаго супруга вслдствіе романтическаго приключенія. Говорятъ, что старый лордъ Пальмерстонъ упалъ съ лошади и былъ въ опасномъ положеніи принесенъ въ домъ Авраама Мы. Такъ какъ онъ былъ сильно болнъ, то за нимъ стала ухаживать дочь хозяина. Благородной пэръ, бывшій уже четырнадцать лтъ вдовцомъ, влюбился въ нее и предложилъ ей свою руку. Замчательно, что этотъ второй виконтъ Темпль занималъ какую-то государственную должность въ то время, когда въ голов министерства находился маркизъ Роккинггамскій. Это обстоятельство доказываетъ, что тогда еще въ семейств вигизмъ сохранялся но наслдству. Уже впослдствіи, когда Французская революція произвела реакцію въ Англіи, многіе изъ либеральныхъ дворянъ перешли къ партіи Тори. Молодой Темпль выросъ подъ вліяніемъ этой реакціи. На его воспитаніе родители не пожалли издержекъ. Онъ посщалъ сначала школу въ Гарро (Harrow), потомъ въ Эдинборо, гд слушалъ лекціи Дюгальда Стюарта (Dugald Stewart), и наконецъ получилъ степень магистра (magister artium) въ кембриджской коллегіи Св. Джона, въ 1806 году. Онъ никогда не имлъ притязаній на большую ученость. Его способности были хороши, но онъ не усплъ развить ихъ пауками. Дйствительно, онъ сталъ учиться позже, чмъ другіе мальчики, и вступилъ въ свтъ раньше другихъ молодыхъ людей. Сосди въ Гампшир часто упрекали его мать, что она слишкомъ долго оставляетъ при себ своего сына. Онъ былъ уже большимъ мальчикомъ, когда освободился отъ женскаго воспитанія и поступилъ подъ надзоръ гувернеровъ и учителей. Съ другой стороны, ему было всего восемнадцать лтъ, когда, онъ лишился отца и сдлался виконтомъ Пальмерстономъ. Отличаясь красивой наружностью и веселымъ, живымъ характеромъ, съ значительною примсью ирландской горячности, онъ, при вступленіи въ свтъ, долженъ былъ имть ршительный успхъ. Нтъ сомннія, что онъ тогда имлъ боле права на титулъ ‘купидона’, чмъ впослдствіи, во время служебной своей дятельности, когда это названіе дано было ему въ насмшку. Какъ бы то ни было, благодаря своимъ талантамъ и громко высказанному образу мыслей, онъ былъ избранъ представителемъ партіи Тори во время важной борьбы ея съ противниками. По смерти Питта, въ 1806 году, Фоксъ сдлался главнымъ министромъ, а молодой лордъ Генри Питти (Petty), ныншній маркизъ Лансдоунъ (Lansdowne), — канцлеромъ казначейства. Такимъ образомъ открылось мсто парламентскаго представителя со стороны кембриджскаго университета, Главнымъ популярнымъ кандидатомъ на это мсто явился молодой лордъ Генри, но партія Тори противупоставила другаго кандидата, еще боле молодаго, въ лиц лорда Пальмерстона. Она, однакожъ, потерпла въ этомъ дл совершенное пораженіе. Но Пальмерстонъ все-таки поступилъ въ палату общинъ, бывъ избранъ представителемъ мстечка Блетшингли (Bletchingley). Вскор потомъ онъ вкусилъ сладость государственной службы, такъ какъ министерство Тори, вступившее въ управленіе посл смерти Фокса, назначило его младшимъ лордомъ адмиралтейства. Два года спустя, онъ назначенъ былъ секретаремъ по военнымъ дламъ, которое и сохранялъ потомъ около двадцати лтъ. Съ этой должностью въ то время не соединялось званіе кабмнежз’-министра и лордъ Пальмерстонъ преимущественно ограничивался исполненіемъ необходимыхъ обязанностей въ палат общинъ, гд говорилъ рдко,— и то только, когда дло касалось военнаго вдомства, состава арміи и разныхъ въ ней преобразованій. Такимъ образомъ онъ служилъ при нсколькихъ главныхъ министрахъ партіи Тори, не стараясь защищать ихъ главную политику, но довольствуясь подачею голоса въ пользу предлагаемыхъ ими мръ и исполненіемъ своей собственной должности. Его первымъ начальникомъ былъ герцогъ Портлендскій, потомъ Персеваль, лордъ Ливерпуль, Каннингъ и герцогъ Веллингтонъ. Въ 1818 году, когда главнымъ министромъ былъ Кастльригъ (Castlereagh), лордъ Пальмерстонъ едва не поплатился жизнію отъ руки убійцы. Когда онъ всходилъ по лстниц военнаго департамента, лейтенантъ 62-го пхотнаго полка, Дэвисъ (Davies), получавшій половинное жалованье, выстрлилъ въ него изъ пистолета. Пуля прошла сквозь платье секретаря, посереди спины, и вышла у лопатки плеча, не причинивъ лорду серьзнаго вреда. Преступникъ немедленно былъ схваченъ и, обратившись къ сторожу, сказалъ: ‘Вамъ извстно, что я обиженъ! Я его убилъ!’ Въ чемъ состояла обида, понесенная имъ, досел остается для насъ тайной. Во время слдствія, съ Дэвисомъ обращались не какъ съ преступникомъ, но какъ съ сумасшедшимъ, и потому причины ссоры не были раскрыты. Этотъ случай, едва не прервавшій карьеру Пальмерстона, ускользнулъ отъ вниманія нашихъ современныхъ писателей. Странно, что имя будущаго главнаго министра рдко встрчается въ скандалезной переписк, изданной для объясненія временъ регентства и царствованія Георга, IV. Разъ, впрочемъ, тамъ упоминается о Пальмерстон, какъ о близкомъ друг Каролины Брауншвейгской, несчастной супруги короля. Пальмерстонъ часто посщалъ ее и игралъ съ нею въ шахматы, когда она, въ качеств принцессы валлійской, жила въ Кенсингтон. Описаніе его характера, сдланное въ то, время, очень интересно: а Лордъ Пальмерстонъ’, сказано въ этой переписк, ‘усердно ухаживаетъ за принцессой: онъ не изъ тхъ людей, которые пренебрегаютъ какимъ бы то ни было средствомъ для достиженія власти. Онъ направилъ къ этой цли вс свои помыслы и вроятно осуществитъ свои надежды, какъ и всякій, кто только настойчиво преслдуетъ одинъ какой нибудь предметъ, хотя этотъ честолюбецъ, кром ловкости, не иметъ никакого права на отличіе. Замчательно, что, несмотря на свое кроткое и пріятное обращеніе, онъ не пользуется популярностью. Принцесса хотя и не положительно къ нему пристрастна, но удостоиваетъ его вниманія’.

Это мсто ясно представляетъ Пальмерстона, какъ осторожнаго политика-интриганта. Долго онъ не могъ осуществить своихъ надеждъ относительно ‘достиженія власти’, но неудачи не отняли у него энергіи. Лтъ двадцать онъ подчинялъ себя вол людей, которыхъ, быть можетъ, презиралъ отъ всей души, онъ изучалъ свою роль, искуство защищать запутанные вопросы, пріобртать друзей и представлять дурное дло съ хорошей стороны. Онъ пріобрлъ эти качества и постоянно ихъ совершенствовалъ нетолько въ палат общинъ и въ департамент военныхъ длъ, но даже въ частныхъ домахъ и особенно въ обществ женщинъ высшаго круга, которыхъ благоволеніе боле заставляло обращать на него вниманіе публики, чмъ собственные его таланты.

Наконепъ, онъ почувствовалъ въ себ достаточно силы, чтобы быть независимымъ. Хотя онъ служилъ подъ начальствомъ столь многихъ лицъ, что казался совершенно равнодушнымъ относительно того, кто главный министръ и каковъ его образъ мыслей, — однакожъ ршился возстать противъ одного изъ самыхъ твердыхъ и настойчивыхъ министровъ — герцога Веллингтона. Онъ даже подалъ въ отставку, ссылаясь на свои личныя убжденія, будто недозволявшія ему продолжать карьеру. Поводомъ къ этому послужило увольненіе Гскиссона (Huskisson), подавшаго голосъ противъ билля о лишеніи мстечка East-Betford права избирать представителя въ парламентъ. Казалось, этотъ вопросъ не долженъ былъ бы имть такихъ важныхъ послдствій, какова отставка двухъ или трехъ министровъ, но съ нимъ связаны были принципы общей политики, министерскаго и парламентскаго управленія, которые интересно было бы изложить подробно, еслибъ позволялъ объемъ нашей статьи. Ограничимся, для объясненія этого обстоятельства, нсколькими словами. Послдователи Каннинга, бывшіе представителями такъ называемыхъ нын либерально-консервативныхъ принциповъ, пристали къ министерству Веллингтона въ томъ предположеніи, что ихъ мнніямъ дозволено будетъ имть вліяніе въ совт министровъ. Гскиссонъ, находившійся въ голов ихъ, вскор замтилъ, что старинная партія Гори, предводительствуемая Веллингтономъ и Пилемъ, неслишкомъ расположена сдлать какую бы то ни было уступку духу реформы, распространившемуся въ обществ. Подавъ голосъ противъ Пиля по поводу означеннаго нами вопроса, Гскиссонъ счелъ нужнымъ, въ видахъ приличія, просить объ отставк, въ полной увренности, что его просьба будетъ, отвергнута. Но онъ ошибся въ расчет. Веллингтонъ принялъ его просьбу и представилъ ее королю и Гскиссонъ былъ, дйствительно, уволенъ. Онъ просилъ аудіенціи у короля, но не былъ допущенъ, по совту Веллингтона, и затмъ оставилъ службу. Лордъ Ддли (Dudley) и Пальмерстонъ, служившіе съ Каннингомъ и проповдывавшіе его мннія, также вышли въ отставку, вмст съ своимъ другомъ. Весь свтъ тогда смялся надъ нецеремоннымъ, военнымъ способомъ герцога внушать своимъ подчиненнымъ уваженіе къ дисциплин. Но упрямые противники Веллингтона не хотли подчиниться несправедливому авторитету. Гскиссонъ по этому поводу сказалъ: ‘Избави Богъ всякаго быть государственнымъ секретаремъ и имть возможность видть своего короля не иначе, какъ только съ дозволенія главнаго министра. При такихъ условіяхъ, можно быть главнымъ клеркомъ, главнымъ начальникомъ какого нибудь исполнительнаго департамента, но нельзя оставаться государственнымъ министромъ, совтникомъ, который необходимо долженъ пользоваться довріемъ своего короля {См. Hansard’s Parlamentary Debates, іюня 2-го, 1828.}’. Когда Гскиссонъ кончилъ необыкновенно-длинную рчь и когда секретарь Пиль (впослдствіи сэръ Робертъ) отвтилъ другою, тоже длинною рчью, виконтъ Пальмерстонъ всталъ и прямо и открыто одобрилъ поступокъ своего друга, выходившаго въ отставку, и объявилъ, что намренъ послдовать его примру. Въ этой рчи мы видимъ что-то похожее на публичное признаніе политическихъ врованій со стороны оратора. ‘Главная причина’, сказалъ онъ, ‘почему я присталъ къ министерству благороднаго герцога, заключалась въ довріи къ моему другу, сдлавшемуся членомъ этого правленія. Я очень строгъ въ отношеніи своихъ политическихъ принциповъ, большей части которыхъ мой почтенный другъ явился могущественнымъ адвокатомъ. Я не имю претензіи думать, что самъ былъ бы въ состояніи осуществить какую нибудь политическую систему, но, видя своего друга членомъ совта министровъ, я былъ увренъ, что безопасно могу слдовать своимъ принципамъ.’

Упоминая о вншней политик Каннинга, лордъ Пальмерстонъ сказалъ въ своей рчи: ‘Въ продолженіе нсколькихъ лтъ наши отношенія къ другимъ народамъ поставили Англію на такую высоту, какой она рдко достигала и выше которой никогда не поднималась въ прежнія времена. Этимъ положеніемъ она обязана была не беззаконному насилію, но доврію, внушенному нашей справедливостью и умомъ нашихъ совтовъ. Такъ мы пріобрли уваженіе образованнаго міра’… Эти слова, произнесенныя въ такое время, когда ораторъ добровольно оставлялъ свое мсто, не имя въ виду вскор занять его снова, и когда онъ еще не могъ думать о вступленіи когда либо въ должность министра иностранныхъ длъ, показываютъ основныя понятія Пальмерстона относительно иностранной политики и служатъ ключемъ къ разъясненію той системы вмшательства, которая ознаменовала позднйшую его политическую карьеру. Онъ очевидно восхищался дйствіями Каннинга. Эти дйствія всегда были слдствіемъ вдохновенія, и точно такъ же желаетъ дйствовать Пальмерстонъ. Каннингъ, по поводу подачи Англичанами помощи Португальцамъ, говорилъ ловкимъ, хвастливымъ тономъ: ‘Мы идемъ поставить знамя Англіи на знакомыхъ высотахъ Лиссабона. Гд разввается это знамя, тамъ не бывать иноземному владычеству’. Спустя двадцать четыре года, Пальмерстонъ, въ своей длинной рчи объ англійской политик въ отношеніи Греціи, желая оправдать свое поведеніе въ дл дона Пацифико, говорилъ не мене хвастливымъ тономъ: ‘Какъ древній Римлянинъ считалъ себя безопаснымъ отъ безчестія, когда могъ оказать: civis Romanus sum, такъ англійскій подданный, въ какой бы ни находился стран, долженъ быть увренъ, что зоркій глазъ и твердая рука правительства защитятъ его отъ несправедливости и обиды’.

Неудивительно, что подобные министры пользуются популярностью въ Англіи, какъ бы ни значительна была ненависть къ нимъ со стороны иностранныхъ державъ: одно изъ самыхъ сильныхъ инстинктивныхъ чувствованій Джонъ-Булля, едва укрощаемое развитіемъ просвщенія, заключается въ желаніи посредствомъ удара кулакомъ въ лицо внушить иностранцамъ должное понятіе о своемъ значеніи.

Лордъ Пальмерстона, сохранилъ еще другую черту, скопированную имъ съ Каннинга, боле естественную, чмъ первая. Онъ часто прибгаетъ къ насмшкамъ въ парламентскихъ дебатахъ. Онъ не иметъ того тонкаго, вжливаго остроумія, какимъ отличался Каннингъ, но зато обладаетъ не малымъ талантомъ представлять своего оппонента съ смшной стороны и отдлываться шутками отъ затруднительныхъ вопросовъ. Его сарказмы не лишены дкости, что доказываетъ досада, обнаруженная Брайтомъ, когда Пальмерстонъ, отвчая на одну изъ строгихъ, нравоучительныхъ рчей квакера, началъ, будто ненарочно, словами: ‘The reverent! gentleman’ (преподобный джентльменъ), вмсто обыкновенно употребляемой фразы ‘The honorable gentleman’ (достопочтенный джентльменъ). Громкій смхъ, вызванный этой выходкой оратора, привелъ Брайта почти въ бшенство.

Но мы сдлали отступленіе! Мы ужъ замтили, что вопросъ о лишеніи мстечка East-Betford права имть представителя въ парламент, вопросъ, казавшійся самъ по себ маловажнымъ, послужилъ, однакожъ, исходной точкой политической карьеры Пальмерстона. Не дале, какъ за три года передъ тмъ, распространился всеобщій слухъ, что этотъ членъ парламента едва ли удостоится быть избраннымъ вновь, со стороны Кембриджа, и что онъ, вроятно, оставитъ нижнюю палату и перейдетъ въ верхнюю. Въ качеств члена палаты пэровъ, Пальмерстонъ явился бы второстепеннымъ лицомъ, и тогда міръ лишился бы назидательнаго зрлища его карьеры, въ должности секретаря иностранныхъ длъ и въ должности главнаго министра Англіи…. Мы нсколько подробно распространились объ этомъ раннемъ період его жизни, такъ какъ онъ-покрытъ мракомъ, котораго до сихъ поръ еще не пытались разсять писатели. Мы надялись также открыть, въ какой степени оправдается здсь правило, что ‘начало будущаго значенія человка полагается въ его дтств’. Мы видимъ, что сильная физическая комплекція Пальмерстона въ продолженіе первыхъ сорока лтъ его жизни не разрушалась отъ чрезмрныхъ трудовъ и государственныхъ заботъ. Мы находимъ его въ цвт силъ, когда онъ начинаетъ настоящую борьбу для осуществленія своихъ честолюбивыхъ видовъ, вооруженный долголтней служебной опытностью. И мы заключаемъ, что это медленно развивавшееся честолюбіе, это позднее стремленіе къ слав и могуществу дошло до степени энтузіазма вслдствіе симпатіи къ знаменитому министру, котораго подвиги казались достойными подражанія, потому что сопровождались такимъ необыкновеннымъ блескомъ. Держась за этотъ ключъ, мы теперь постарайся изложить коротко боле извстный періодъ карьеры лорда Пальмерстона, начавшійся со вступленія Вильгельма IV на престолъ Англіи.

При жизни Каннинга, ораторскія способности лорда Пальмерстона погружены были въ такой глубокій сонъ, что главный министръ изъявлялъ сожалніе, что лишенъ важной поддержки, благодаря молчанію своего военнаго секретаря, котораго онъ сравнивалъ съ военнымъ кораблемъ перваго ранга. ‘Кабъ бы я радъ былъ,’ сказалъ онъ разъ, утомленный нападками со стороны противной партій,— ‘какъ бы я радъ былъ, еслибъ могъ заставить этотъ трехдечный корабль Пальмерстона, разить моихъ противниковъ!’

Въ то время, когда Пальмерстонъ выходилъ въ отставку, главнымъ вопросомъ, занимавшимъ англійское общество, былъ вопросъ о возвращеніи католическимъ подданнымъ Великобританіи тхъ политическихъ правъ, которыхъ они лишены были посл реформаціи и возстановленіе которыхъ устранено было по-крайней-мр на цлое столтіе вслдствіе безразсудной попытки короля акова II заставить Англичанъ возвратиться къ католицизму. Въ этомъ вопрос лордъ Пальмерстонъ и послдователи Каннинга приняли сторону либеральной партіи и выказали рдкое умнье поддерживать свои мннія въ парламентскихъ преніяхъ., Одной изъ лучшихъ рчей Пальмерстона была та, которую онъ произнесъ 18-го марта 1829 года по случаю билля объ эманципаціи католиковъ. Эта рчь дльная, и живая. Авторъ въ ней смется надъ опасеніями тхъ, которые въ допущеніи сорока или пятидесяти католическихъ джентльменовъ въ парламентъ видятъ возможность ниспровергнуть конституцію протестантской страны,.Что касается до вліянія, какое. католики пріобртутъ на политику вслдствіе допущенія ихъ въ палаты, то авторъ замчаетъ, что это вліяніе будетъ гораздо мене вредно, чмъ то, которое они уже обнаруживаютъ посредствомъ своихъ митинговъ. Онъ смло утверждаетъ, что этотъ вопросъ не религіозный, а политическій, касающійся Ирландіи, и что справедливость и человколюбіе въ отношеніи къ этой стран требуютъ утвержденія билля, а также и здравая политика, потому что въ противномъ случа неизбжно должна вспыхнуть междоусобная война. Тмъ, которые осмивали предположеніе относительно возможности со стороны Ирландіи противиться англійскому могуществу, Пальмерстонъ замтилъ: ‘Хорошо тмъ джентльменамъ Англіи, которые живутъ подъ покровительствомъ закона, которыхъ сонъ никогда не нарушался звукомъ перекрещиваемыхъ мечей и которыхъ жатва никогда не топталась непріятельской ногой,— хорошо имъ разсуждать о гражданской войн, какъ о праздничномъ препровожденіи времени или о дтской игр: надъ ранами смется тотъ, кто ихъ никогда не испыталъ. Но что джентльмены, видвшіе собственными глазами и слышавшіе собственными ушами вс ужасы, порождаемые междоусобной бранью, могутъ смотрть на подобное явленіе не какъ на величайшее изъ народныхъ бдствій,— это составляетъ для меня предметъ глубочайшаго удивленія’.

Безъ сомннія, человкъ, который въ состояніи былъ произнести такую рчь въ присутствіи цлой Фаланги предубжденныхъ Англичанъ, имлъ вс качества, необходимыя для того, чтобы соперничать съ большею частію политическихъ ничтожностей, игравшихъ въ то время роль въ британскомъ парламент. Хотя смерть является жестокимъ врагомъ, когда поражаетъ нашихъ друзей, но она вообще подаетъ надежду возвыситься на лстниц честолюбія тмъ, кто переживаетъ ихъ. Въ этомъ отношеніи Пальмерстонъ былъ счастливъ. Каннингъ скончался вслдствіе чрезмрныхъ трудовъ, едва переступивъ за цвтущій періодъ своей жизни. Три года спустя, Гскиссонъ погибъ на первой англійской желзной дорог, а потомъ люди, подобные лорду Дргаму (Durham), лорду Мельбурну и сэру Роберту Пилю, удостоившіеся особеннаго вниманія публики, преждевременно сошли въ могилу. Точно такъ же Брумъ (Brougham), боле всхъ своихъ современниковъ любимый народомъ, рано попалъ въ сти, представляемыя палатой пэровъ, а единственно оставшійся соперникъ Пальмерстона, лордъ Джонъ Россель, торжественно побжденъ былъ въ борьб за могущество и долженъ былъ отступить на второй планъ.

Какъ извстно читателямъ англійской исторіи, мннія, поддержанныя лордомъ Пальмерстономъ относительно католическаго вопроса, окончательно восторжествовали въ парламент. Веллингтонъ и Пиль, посл упорнаго сопротивленія, должны были уступить требованіямъ, изложеннымъ въ билл объ эманципаціи католиковъ. Пальмерстонъ замтилъ сильный приливъ либеральныхъ идей, овладвшій обществомъ, и отказавшись отъ партіи Тори, ршился соединить свою участь съ прежними своими противниками, Вигами.

юня 26-го 1830 года, Георгъ IV скончался, оставивъ своимъ наслдникомъ брата, мореходца, герцога Кларенцкаго, который и вступилъ на престолъ подъ именемъ Вильгельма IV. Веллингтонъ и Пиль продолжали исправлять свои должности до ноября, но тогда принуждены были оставить ихъ, уступая общественному мннію, выразившемуся въ пользу Виговъ.

Эта партія, подъ предводительствомъ графа Грея (Grey), овладла въ парламент скамьею казначейства., на которую въ продолженіе двадцати-четырехъ лтъ напрасно посматривали съ завистью съ холодныхъ лавокъ оппозиціи.

Вмст съ другими послдователями Каннинга, новообращенный Вигъ, Пальмерстонъ вступилъ въ государственный совтъ и перешелъ отъ однихъ мнній къ другимъ съ такою легкостью, что какъ будто онъ никогда не имлъ ихъ. Онъ принялъ печати государственнаго секретаря иностранныхъ длъ, должность, отъ которой отказался его прежній товарищъ, лордъ Ддли (Dudley).

Наши читатели, безъ сомннія, знаютъ, что третье десятилтіе ныншняго вка было въ Европ періодомъ реакціи противъ либеральныхъ идей, которыя во времена низверженія Наполеона, до извстной степени, преобладали даже на престолахъ. Въ 1815 году Людовикъ XVIII вступилъ во Францію съ хартіею въ рукахъ, король прусскій общалъ своимъ подданнымъ конституціонную свободу, въ награду за патріотическую борьбу противъ Наполеона, другіе германскіе правители казались готовыми сдлать подобную же уступку духу времени и даже владтели боле значительные не боялись теорій, которымъ покровительствовали Кастльригъ и Веллингтонъ. Дйствительно, конституціонная форма правленія казалась весьма Невиннымъ созданіемъ, неспособнымъ нарушить спокойствіе владыкъ. Но впродолженіе десяти лтъ она обнаружила свой безпокойный характеръ и свои плоды — свободу мысли и свободу книгопечатанія. Тогда многіе стали жалть о своей привязанности къ конституціоннымъ идеямъ. Образовался такъ называемой Священный союзъ и новая система политики стала прилагаться съ такою силой и съ такимъ успхомъ, что англійское министерство полагало, что консерватизмъ, достигшій высшей степени своего развитія, надолго воцарится въ Европ. Вслдствіе этого вншняя политика главнаго англійскаго министра приняла характеръ рутины и узкости взглядовъ. Поведеніе министровъ во время борьбы въ Португаліи между дономъ Мигуелемъ (Miguel) и дономъ Педро, вызвало со стороны сэръ Джэмсъ Мэкинтоша (Macintoch) требованіе ихъ къ отвту въ палату общинъ, 1-го іюня 1829 года. Онъ обвинялъ ихъ въ томъ, что они нарушили нейтралитетъ Англіи, покровительствуя дону Мигуелю и препятствуя планамъ дона Педро и его приверженцевъ. Пиль возражалъ Макинтошу и былъ поддерживаемъ Гскиссономъ, который старался представить тождество современной политики правительства съ образомъ дйствій Каннинга. Тогда всталъ лордъ Пальмерстонъ и въ длинной энергической рчи далъ идеямъ Каннинга относительно вншней политики толкованіе, совершенно различное отъ того, какое предлагалъ Гскиссонъ. Онъ откровенно признавался въ своихъ мнніяхъ, клонившихся въ пользу вмшательства въ дла иностранныхъ державъ, но только въ томъ случа, когда это вмшательство ограничится исключительно нравственными вліяніемъ и не потребуетъ примненія матеріальныхъ силъ. ‘Есть дв большія партіи въ Европ’, сказалъ онъ: ‘одна, старающаяся пріобрсти власть посредствомъ общественнаго мннія, а другая — посредствомъ физической силы. Принципъ, на которомъ основана система послдней партіи, по моему мннію, совершенно ложенъ. Въ природ нтъ другой движущей силы, кром духа, все остальное находится въ страдательномъ состояніи. Въ длахъ частныхъ лицъ эта сила заключается въ ихъ личномъ мнніи, въ длахъ политическихъ — во мнніи общества. Кто присвоиваетъ себ власть, тотъ вмст съ тмъ подчиняетъ себ и физическую силу и заставляетъ ее осуществить задуманный имъ планъ.’ Подтвердивъ затмъ свое мнніе примромъ штурмана, который надъ глубокою бездною океана управляетъ по своей вол величественнымъ кораблемъ, подчиняя такимъ образомъ вншнюю природу сил своего собственнаго духа, Пальмерстонъ продолжалъ: ‘И эти государственные люди, умющіе воспользоваться страстями, интересами и мнніями другихъ, въ состояніи пріобрсти такое вліяніе на человческія дла, какое далеко превосходитъ силы управляемой ими страны.’

Въ этой рчи онъ ясно показалъ, какимъ, по его предположенію, долженъ быть англійскій министръ иностранныхъ длъ, а слдовательно какимъ долженъ быть и самъ, въ, случа занятія этой должности. Едва прошелъ годъ по прочтеніи этой рчи, какъ графъ Грей предложилъ, лорду Пальмерстону занять мсто государственнаго секретаря иностранныхъ длъ, до всей вроятности не предполагая важности такого назначенія, которымъ могущество и авторитетъ Англіи, въ отношеніи къ иностраннымъ державамъ, вручалось человку шаткихъ политическихъ началъ.

Теперь относительно нашего понятія о поведеніи лорда Пальмерстона въ длахъ, касающихся всеобщей европейской политики, мы должны замтить, что крайнія политическія партіи ошибаются, считая его злйшимъ врагомъ человчества. Чтобъ имть честь пользоваться такимъ положеніемъ, надо имть гораздо больше силы, чмъ сколько ея у перваго министра Англіи. Но напрасно также владтели Австріи и Неаполя, министры школы Меттерниха, все бремя своихъ преступленій и тупости сваливаютъ на плечи Пальмерстона, заклеймивъ его слдующимъ стихомъ:

‘Hat der Teufel einen Sohn,

So ist er, sicher, Palmerston.’ (*)

(*) Если есть у чорта сынъ, то это, безъ сомннія, Пальмерстонъ.

Мы не вримъ въ справедливость этихъ обвиненій, и еще мене, въ нелпый навтъ Уркуарта (Urkuqart), что лордъ Пальмерстонъ былъ подкупленъ чтобы измнить интересамъ родной страны въ пользу одной изъ европейскихъ державъ. У лорда Пальмерстона нтъ никакого личнаго политическаго врованія, онъ пріобрлъ искуство управлять массами людей, посредствомъ заискиванія популярности съ одной стороны, и посредствомъ ловкаго сопротивленія съ другой, пользуясь слабостями обихъ сторонъ. Не имя ни строгихъ правилъ, ни политическихъ убжденій, онъ слдитъ за теченіемъ общественнаго мннія и, благодаря инстинкту, свойственному всмъ практическимъ людямъ, знаетъ, когда броситься въ этотъ потокъ и когда изъ него выплыть. Талейранъ сказалъ о Пальмерстон: ‘C’est un homme qui n’а pas le talent du raisonnement.’ {Это человкъ, не имющій таланта разсуждать.} Онъ, повидимому, забылъ, что въ Англіи не должностныя лица, но самое общество создаетъ политическіе виды, и что сколько бы эти лица ни старались быть руководителями общественнаго мннія, они на самомъ дл только слдуютъ его предписаніямъ. Министръ Англіи такъ же мало въ состояніи принудить страну къ мрамъ, къ которымъ она не приготовлена, какъ и противиться требованіямъ, предлагаемымъ большинствомъ. Нкоторое исключеніе изъ этого правила, безъ сомннія, представляетъ вншняя политика, въ отношеніи которой англійская публика до весьма недавняго времени довольствовалась совершеннымъ незнаніемъ. Этимъ обстоятельствомъ лордъ Пальмерстонъ не замедлилъ воспользоваться во время своего продолжительнаго завдыванія длами вншней политики. Онъ велъ свои дипломатическія сношенія съ большею таинственностью, и только когда нуждался въ содйствіи народа, чтобы напасть на иностранную державу, знакомилъ публику съ предстоящимъ дломъ настолько, чтобы затронуть ея національное чувство и возбудить ненависть къ правительству, противъ котораго вооружался. Съ этою цлью необходимо было дйствовать на общественное мнніе посредствомъ печати, и въ этомъ отношеніи доказано, что никто изъ современныхъ политиковъ не пользовался съ такимъ умньемъ станкомъ типографіи и перомъ журналистовъ, какъ Пальмерстонъ. На это онъ не щадилъ ни средствъ, ни происковъ… Совершенно равнодушный къ тому, что справедливо или несправедливо, не имя ни малйшаго понятія о томъ, чего требуютъ, желаютъ и что чувствуютъ массы, онъ всегда искалъ опоры въ томъ или другомъ отдльномъ сословіи и т^кже легко становился на сторон преобладающей силы, какъ искусно отступалъ отъ партіи, готовой пасть или потерпть пораженіе. И если Вольтеръ справедливо сказалъ, что люди успваютъ въ жизни не столько умомъ, сколько характеромъ, то въ отношеніи Пальмерстона это совершенно врно. Никогда не имя искреннихъ отношеній къ народу, онъ всегда старался показаться добрымъ, благосклоннымъ и, подъ этой маской, очень удачно разыгрывалъ свою роль. Во всхъ, боле важныхъ предпріятіяхъ и реформахъ, онъ держался золотой или мщанской середины и подавалъ ршительный голосъ только тогда, когда видлъ, что большинство беретъ верхъ. Эта система половинныхъ дйствій отразилась во всей его политической карьер, парламентскихъ дебатахъ и въ самой частной жизни, за исключеніемъ двухъ или трехъ случаевъ, когда онъ позволилъ себ откровенное увлеченіе и то въ юношескіе годы.

Но возвратимся къ исторіи общественныхъ дйствій Пальмерстона, начиная со времени вступленія его въ министерство вншней политики, въ качеств члена кабинета, образованнаго лордомъ Греемъ. Отличительные принципы новаго правительства выражались словами: ‘реформа, сокращеніе расходовъ и миръ’. Т, которые желали слово ‘миръ’ объяснить словомъ ‘невмшательство’ въ дла другихъ державъ, вскор имли причину разочароваться новымъ государственнымъ секретаремъ.

Французская революція и ея результаты немедленно были признаны лордомъ Абердиномъ, бывшимъ тогда членомъ министерства герцога Веллингтона. Эта политика чистосердечно поддерживалась послдующимъ поколніемъ. Франція представляла либерализмъ, какъ законченный фактъ, переворотъ, произведенный ею, былъ утвержденъ и удостоился даже похвалы со стороны англійскихъ министровъ.

Вскор за тмъ выступилъ на сцену вопросъ относительно Бельгіи и Голландіи. Нашимъ читателямъ, безъ сомннія, извстно, что, по ршенію внскаго конгресса, фландрскія или бельгійскія провинціи Австріи присоединены были къ Голландіи, съ тою цлью, чтобы, вмст съ этой морской! державой, образовать государство, которое было бы въ состояніи служить оплотомъ противъ честолюбивыхъ замысловъ Франціи. Къ несчастію, эти вновь присоединенныя провинціи не представляли условій, необходимыхъ для прочнаго соединенія ихъ съ старыми. Они отличались отъ послднихъ и религіею и своимъ характеромъ. Голландское правительство не возбуждало къ себ симпатіи въ Бельгійцахъ. Непріязненныя чувства этихъ новыхъ подданныхъ Голландіи обнаружились посл іюльской революціи.

Въ короткій промежутокъ времени голландскія войска были изгнаны изъ всхъ бельгійскихъ городовъ, за исключеніемъ цитадели Антверпена. Здсь представился удобный случай для примненія любимой теоріи лорда Пальмерстона относительно ‘нравственнаго вмшательства’. Нужно было поднять новое государство въ Европ, которое въ то-же время не оскорбляло бы рзко могущественныхъ сосдей, смотрвшихъ на него, съ завистью и досадой. Задача эта была трудная и требовала большой осторожности, такъ какъ здсь дло касалось перваго серьознаго нарушенія внскихъ трактатовъ 1815 года. Это была первая попытка Пальмерстона выказать себя государственнымъ человкомъ. Къ сожалнію, нершительность и странная уклончивость на первомъ же шагу завела его въ такую коллизію безразсудныхъ плановъ, что онъ едва не проигралъ дло, которое хотя нсколько оправдываетъ его политическій характеръ. На помощь ему явилось общественное мнніе, указавшее ему цль и руководившее его головой и энергіей. Только подъ вліяніемъ его и почти принужденный имъ, онъ принялъ за основаніе своихъ дйствій дв идеи: во-первыхъ, чтобъ Бельгія была конституціонной державой, а во вторыхъ, чтобъ интересы Англіи при этомъ не пострадали. Онъ внушилъ другимъ державамъ Европы, что Англія и Франція согласны въ одномъ отношеніи, а именно въ томъ, чтобъ Бельгія была независима, несмотря на ршенія внскаго конгресса. Онъ разрушилъ интриги, созрвавшія какъ во Франціи, такъ и въ Бельгіи, относительна присоединенія послдней изъ этихъ странъ къ первой. Наконецъ онъ заставилъ избрать королемъ новаго королевства, принца Леопольда, овдоввшаго супруга покойной наслдницы британскаго престола, причемъ Франція должна была выдать за этого правителя дочь Лудовика-Филиппа. Нельзя не согласиться, что это маленькое королевство находилось, въ цвтущемъ состояніи въ-продолженіе тридцати лтъ своего существованія и что оно вышло благополучно и съ честью, какъ для Европы, такъ и для народа, изъ страшнаго, кризиса 1848 года.

Вскор возникъ еще боле сложный вопросъ, въ которомъ Англія должна была принять самое живое участіе. Въ обоихъ королевствахъ пиринейскаго полуострова, Испаніи и Португаліи, почти одновременно произошелъ государственный переломъ. Извстно, что посл отдленія бразильской имперіи отъ Португаліи, донъ Педро, по смерти своего отца, въ 1826 году, сохранилъ для себя американскую корону, а престолъ португальскій отдалъ своей дочери, донн Маріи, съ тмъ, чтобы она вышла замужъ за предполагавшагося наслдника этого королевства, своего роднаго дядю съ отцовской стороны, дона Мигуэля. Донъ Мигуэль воспротивился этому распоряженію и нетолько отказался отъ предложеннаго брака, но ставъ во глав партіи реакціонеровъ, низвергъ конституцію, данную его братомъ, и овладлъ престоломъ. Онъ управлялъ королевствомъ самовластно и въ высшей степени жестоко, а угнетеніе, которому онъ подвергалъ иностранныхъ подданныхъ, заставило Францію, Великобританію и Соединенные Штаты прибгнуть къ вооруженному вмшательству въ его дла. Между тмъ донъ Педро долженъ былъ отказаться отъ бразильскаго престола и наблюдать за событіями, совершавшимися въ Португаліи, съ Терцейры, одного изъ азорскихъ острововъ. Въ 1832 году онъ сдлалъ высадку на португальскій берегъ, которая удалась только отчасти, но въ слдующемъ затмъ году его флотъ, подъ предводительствомъ Англичанина, Чарльза Пепира, разбилъ флотъ дона Мигуэля близъ мыса Сенъ-Винцентъ. За этой побдой слдовали занятіе Лиссабона дономъ Педро, провозглашеніе конституціи и объявленіе королевой донны Маріи. И королева и конституція немедленно были признаны Франціей и Англіей. Въ продолженіе всхъ этихъ переворотовъ, лордъ Пальмерстонъ поддерживалъ приверженцевъ новаго правленія своимъ нравственными вліяніемъ, но не вмшивался въ эту борьбу посредствомъ физической силы, т. е., говоря проще, ограничился одними словами, но уклонился отъ самаго дла.

Въ длахъ Испаніи онъ былъ еще мене счастливъ. Мы должны напомнить обстоятельства, вызвавшія гражданскую войну въ этой древней монархіи. Еще со времени воцаренія Бурбоновъ, въ Испаніи существовалъ законъ, лишавшій женщинъ права наслдовать престолъ. Этотъ законъ включенъ былъ въ число условій утрехтскаго трактата, съ цлью предупредить возможность присоединенія Испаніи къ Франціи посредствомъ брачныхъ союзовъ. Но король Фердинандъ, не имя другихъ дтей, кром двухъ дочерей, и желая одной изъ нихъ передать корону, ршился посредствомъ дарованія конституціи склонить кортесы къ отмн этого основнаго положенія. Кортесы согласились и постановили, что женщина можетъ занимать испанскій престолъ. Не будь этого постановленія, законнымъ наслдникомъ былъ бы братъ Фердинанда, донъ Карлосъ. Дйствительно, Карлосъ, по смерти Фердинанда, предъявилъ свои права на королевскій титулъ и естественнымъ образомъ сталъ въ голов противниковъ конституціи. Друзья новаго порядка присоединились къ молодой королев Изабелл, во имя которой королевствомъ управляла ея мать. Они ршились воевать за свободу дйствій и за свободу мысли противъ духовенства. Война длилась долго и была кровопролитна. Интересы Англіи, нтъ сомннія, требовали самой дятельной поддержки конституціонной партіи. И Пальмерстонъ, можетъ быть, нигд не имлъ случая такъ искренно и благоразумно вступиться за это дло, какъ въ настоящемъ вопрос. За всмъ тмъ, посл долгихъ сомнній и колебаній, онъ измнилъ еще разъ британской политик и заключилъ союзъ. Правительство, котораго онъ составлялъ часть, не очень было твердо. Впрочемъ приверженцы дона Карлоса и тхъ принциповъ, которыхъ онъ служилъ представителемъ, были многочисленны въ Англіи, гд господствовало мнніе, что основныя постановленія утрехтскаго трактата не должны быть нарушаемы. Кром того нкоторыя державы сочувствовали дону Карлосу и жестоко ненавидли политику Пальмерстона. Онъ предупредилъ ихъ вмшательство, сдлавшись главнымъ виновникомъ знаменитаго союза между Англіей, Франціей, Испаніей и Португаліей. Согласно условію, каждая изъ союзныхъ державъ обязана была защищать существующія на полуостров монархіи противъ всякаго непріязненнаго покушенія. Борьба приняла характеръ отчаяннаго междоусобія и приверженцы партіи. Изабеллы, обнадеженные англійскимъ министромъ, наконецъ убдились, что общаніямъ Пальмерстона надо врить очень осторожно…. Но и здсь обстоятельства выручили малодушнаго виконта. Мнніе, лучшіе органы журналистики и самый народъ громко заговорили въ пользу Португаліи, и лордъ Пальмерстонъ долженъ былъ послать англійскую эскадру къ свернымъ берегамъ испанскаго королевства, съ инструкціей помогать войскамъ королевы и тревожить приверженцевъ дона Карлоса. Это одинъ изъ немногихъ примровъ, гд онъ отступилъ отъ своего правила принимать участіе въ длахъ постороннихъ державъ, исключительно посредствомъ нравственнаго вліянія. На Пальмерстона, какъ и надо было ожидать, жестоко напали въ англійскомъ парламент и особенно въ палат пэровъ. Полуумный старикъ Абердинъ осудилъ всю вигскую политику, хотлъ, чтобы подъ словомъ невмшательства разумли нейтралитетъ, и спросилъ, какимъ образомъ Пальмерстонъ исполнилъ бы условія союза, заключеннаго имъ между четырьмя державами, еслибъ дону Карлосу удалось овладть Мадритомъ и низвергнуть съ престола свою племянницу. Самымъ краснорчивымъ защитникомъ Пальмерстона въ палат пэровъ, гд онъ не могъ говорить самъ, былъ графъ Грей. Благодаря ему и нсколькимъ членамъ парламента, конституціонное правительство окончательно устроилось какъ въ Испаніи, такъ и въ Португаліи.

Въ другой разъ Пальмерстонъ вмшался въ португальскія дла, когда королева Марія, уступая вліянію реакціонеровъ, побудила свой народъ къ возстанію и обратилась къ Испаніи съ требованіемъ исполнить условія заключеннаго съ ней трактата. Лордъ Пальмерстонъ предложилъ свое посредничество между королевой и ея подданными, и когда послдніе, отказавшись отъ его предложенія, направились къ Лиссабону, чтобы изгнать свою правительницу, англійскій флотъ, стоявшій въ Таго, получилъ приказаніе воспрепятствовать экспедиціи инсургентовъ и возмущеніе вдругъ было прекращено. Но это приказаніе отдано было тогда только, когда королева обязалась возстановить конституцію во всей ея сил, согласно хартіи.

Здсь кстати коснемся дятельности Пальмерстона относительно уничтоженія гнусной торговли африканскими невольниками. Въ 184-0 году нанесенъ былъ ршительный ударъ португальскимъ торгашамъ, занимавшимся этимъ промысломъ, посредствомъ уничтоженія барракъ. выстроенныхъ на берегу Африки для помщенія захваченныхъ Негровъ, привезенныхъ на рынокъ изъ внутреннихъ странъ. Капитанъ Дьюменъ, по предписанію лорда Пальмерстона, заключилъ съ начальникомъ области, покрытой этими строеніями, трактатъ, вслдствіе котораго имлъ право ихъ разрушить. Потомъ онъ освободилъ несчастныхъ невольниковъ, сжегъ зданія, въ которыхъ они были заключены, и уничтожила такимъ образомъ въ этомъ кра торговлю людьми. Замчательно, что португальскіе владтели барракъ подали на капитана Дьюмена жалобу въ англійскій судъ (Court of Queen’s Bench) за нарушеніе ихъ собственности. Но ни законъ, ни справедливость не были на ихъ сторон, и потому истцы проиграли процессъ. Другой ударъ торговл Петрами нанесенъ былъ посредствомъ усиленія эскадры, крейсеровавшей у африканскихъ береговъ, и посредствомъ назначенія подобнаго же флота крейсеровъ для наблюденія за бразильскимъ прибрежьемъ, гд обыкновенно продавались невольники. Царь Ашантійскій, занимавшійся этою торговлей, также былъ наказанъ взятіемъ города Лагосъ. Благодаря этимъ и другимъ энергическимъ мрамъ, продажа Негровъ сдлалась мене выгоднымъ и удобнымъ занятіемъ, обратившись изъ открытаго рынка въ тайную спекуляцію.

Въ 1841 году Виги уронили свое министерство и затмъ около пяти лтъ занимали скамьи оппозиціи. Впродолженіе этого времени сэръ Робертъ Пиль приготовлялъ свой великій планъ относительно реформы тарифа и свободной торговли. Лордъ Пальмерстонъ, наблюдая издали за министрами консервативной партіи, дозволялъ себ подшучивать надъ ихъ поведеніемъ въ очень умренныхъ каламбурахъ, и вкрадчиво выжидалъ, на чьей сторон будетъ ршительная побда. Женитьба лорда Джона Росселя и послдовавшее затмъ отсутствіе его въ парламент предоставили Пальмерстону удобный случай стать въ голов Виговъ въ палат общинъ, — обстоятельство, которымъ не замедлилъ воспользоваться ловкій виконтъ. Съ этого времени лордъ Джонъ Россель вмст съ своими товарищами лишился того вліянія, какимъ пользовался прежде, оно перешло къ Пальмерстону и сдлало его сначала независимымъ государственнымъ секретаремъ, а потомъ главнымъ министромъ Англіи. Въ отношеніи иностранныхъ длъ, перепутанныхъ въ то время лордомъ Абердиномъ, Пальмерстонъ принялъ либеральную сторону, но опять ограничился одними общаніями и словами.— Онъ разобралъ трактатъ, заключенный лордомъ Ашбертономъ съ Соединенными Штатами по поводу сверовосточной границы и штата Мэны. Онъ насмшливо называлъ это дйствіе,’капитуляціей Ашбертона’ и доказывалъ, что министръ уступилъ Американцамъ боле, чмъ дозволяла честь Англіи. Палата, однакожъ, не была расположена возобновить вопросъ, который могъ бы повести къ войн съ Америкой, и предложеніе эксъ-секретаря иностранныхъ длъ относительно разсмотрнія трактата не удостоилось даже вотировки. Дальше онъ и не настаивалъ, какъ будто все желаніе его въ томъ и состояло, чтобъ пошумть и потомъ отступиться отъ вопроса. Съ того времени недовріе къ иностранной политик лорда значительно усилилось даже между Вигами, и въ критическій моментъ отмненія хлбныхъ законовъ (1845—6), когда королева предложила лорду Джону Росселю составить новое министерство, исполненіе этого предложенія встртило помху, потому что графъ Грей (сынъ бывшаго главы министерства реформы) отказался засдать въ кабинет, если Пальмерстонъ будетъ назначенъ секретаремъ иностранныхъ длъ. Такимъ образомъ Виги лишились того, что собственно должно было быть ихъ принадлежностью,— славы возстановленія свободной торговли. Эта слава досталась на долю предводителя консервативной партіи, сэра Роберта Пиля, министра, который долгое время защищалъ во внутренней политик противное направленіе.

Немедленно посл исполненія этой великой мры, сэръ Робертъ отказался отъ своей должности, преслдуемый ненавистью протекціонистовъ, принадлежавшихъ къ его прежней партіи. Лордъ Джонъ Россель сдлался главнымъ министромъ, а Пальмерстонъ снова — секретаремъ иностранныхъ длъ. Оба оставались въ этихъ. должностяхъ около шести лтъ (съ 1846 по 1852 г.). Вскор возникли причины для вмшательства Англіи въ дла другихъ странъ. Швейцарскіе кантоны раздлились между собою по поводу религіозныхъ споровъ и вторженія іезуитовъ. Началась гражданская война, и континентальныя государства хотли вмшаться въ это дло, чтобы ршить вопросъ относительно католиковъ. Въ это время Пальмерстонъ потребовалъ, чтобы составлена была конференція всхъ державъ для опредленія началъ всеобщаго вмшательства. Между тмъ онъ совтовалъ правительству швейцарскаго союза скоре покончить дло съ католическими кантонами и подчинить ихъ силою оружія, что и было исполнено. Такимъ образомъ онъ вдругъ устранилъ дальнйшее вмшательство въ этотъ вопросъ со стороны великихъ державъ, и на этотъ разъ его ловкость оказалась очень полезной.

Въ 1847-8 году британскому правительству угрожалъ еще боле запутанный вопросъ вступленія въ бракъ членовъ испанскаго королевскаго дома. Мра предосторожности, принятая утрехтскимъ трактатомъ, чтобы предупредить соединеніе Франціи съ Испаніей подъ одной короной, была, какъ мы уже замтили, уничтожена. Поэтому Пальмерстонъ зорко наблюдалъ за Пудовикомъ Филиппомъ, который сильно старался увеличить свои семейныя связи посредствомъ заключенія брачныхъ союзовъ. Король Французскій не хотлъ отказаться отъ всякаго свойства съ испанскими Бурбонами, но онъ оставилъ притязанія своего семейства на руку королевы Испаніи и согласился, что сынъ его не женится на сестр ея, пока не родится наслдникъ или наслдница испанскаго престола. Однакожъ, какъ только Изабелла вышла за своего двоюроднаго брата, ея сестра была выдана за герцога Монпансье. Лордъ Пальмерстонъ справедливо вознегодовалъ противъ такой вопіющей измны, которою король Французскій на дл отмстилъ за дипломатическую выходку, сдланную англійскимъ министромъ по поводу сирійскаго вопроса. Возникла непріязненная переписка между лондонскимъ и парижскимъ кабинетами, продолжавшаяся до тхъ поръ, пока Лудовикъ Филиппъ не былъ свергнутъ съ престола, вслдствіе революціи, которая, съ быстротою электрическаго тока, распространилась почти по всмъ королевствамъ Европы. Нкоторые несправедливо приписывали это движеніе тайнымъ продлкамъ Пальмерстона. Тотъ не иметъ никакого понятія о политическихъ дйствіяхъ, ни о томъ, какъ образуется и направляется общественное мнніе, кто въ состояніи предположить, что подобное могущественное вліяніе возможно для министра, за которымъ зорко наблюдаютъ шестьсотъ членовъ палаты общинъ и нсколько сотъ пэровъ, ревностныхъ защитниковъ монархическихъ правъ и преимуществъ. Притомъ лордъ Пальмерстонъ всегда былъ далекъ отъ того, чтобъ сочувствовать демократическимъ интересамъ, тмъ боле подкрплятъ ихъ своимъ вліяніемъ. Говорятъ, что когда, во время этихъ революціонныхъ движеній, англійскіе хартисты сдлали 10-го апрля страшную демонстрацію, грозившую, повидимому, возстаніемъ въ Лондон, Лудовикъ Наполеонъ, бывшій тогда съ ограниченными средствами, исправлялъ должность чрезвычайнаго констебля для сохраненія въ столиц мира и тишины, и нкоторые прибавляютъ, что товарищемъ его по исправленію этой временной полицейской обязанности былъ виконтъ Пальмерстонъ. Этотъ анекдотъ можетъ быть вымышленъ, но онъ служитъ выраженіемъ всеобщаго мннія относительно антипатіи лорда къ демократическимъ принципамъ. Другимъ доказательствомъ этого отвращенія служитъ участь, постигшая несчастныхъ Сицилійцевъ, которые были отданы на произволъ неаполитанскаго короля Фердинанда… Посл войны съ Наполеономъ I, британское правительство общало, что конституціонная форма правленія будетъ свято сохранена въ Сициліи. Но это общаніе не было исполнено, и жители острова въ 1848 году возстали противъ неаполитанскаго правительства и взяли свою свободу. Пальмерстонъ тотчасъ вмшался въ это дло съ своимъ ‘нравственными вліяніемъ’ и общался признать ихъ независимость, если они образуютъ изъ себя монархію, подъ управленіемъ одного изъ принцевъ савойскаго дома. Противъ этого плана сильно возстали и республиканская партія въ Италіи и радикальная партія въ Англіи, и Пальмерстонъ, видя безуспшность своихъ намреній, предоставилъ Сицилійцевъ ихъ собственной судьб и они вынесли страшныя бдствія бомбардировавшаго ихъ короля Фердинанда.

Между тмъ Пальмерстонъ испыталъ непріятность съ другой стороны, вслдствіе духа реакціи, обнаруженнаго одной изъ представительницъ Бурбоновъ. Изабелла испанская находилась подъ вліяніемъ нкоторыхъ людей, старавшихся уничтожить представительную систему въ ея стран, Когда въ Европ возникли возмущенія, англійскій секретарь иностранныхъ длъ счелъ своею обязанностью предостеречь испанское правительство отъ опасности, къ которой оно стремилось вслдствіе своихъ поступковъ. Такое вмшательство со стороны ‘варвара — островитянина’ возбудило негодованіе испанскаго двора и британскій посланникъ, сэръ Генри Бульверъ, былъ уволенъ изъ Мадрита. Единственнымъ отвтомъ на такую обиду служило увольненіе испанскаго посланника изъ Лондона. Дипломатическія сношенія между обоими дворами прекратились, но потомъ возстановлено было согласіе, посредствомъ увдомленія о приближающемся рожденіи испанской принцессы.

По самое тяжелое испытаніе, которому подверглась политика Пальмерстона, возникло по поводу жалкаго, пустаго вопроса относительно вознагражденія, потребованнаго отъ аинскаго правительства за оскорбленія, нанесенныя греческимъ народомъ нкоторымъ частнымъ лицамъ, находившимся подъ покровительствомъ британскаго флага. Однимъ изъ этихъ лицъ, котораго имя часто упоминалось въ парламентскихъ преніяхъ, возникшихъ по этому случаю, былъ Еврей Пацифико, уроженецъ одного изъ іонійскихъ острововъ, значительно преувеличивавшій количество слдующаго ему вознагражденія. Когда греческое правительство отказалось дать какое бы то ни было удовлетвореніе обиженнымъ, лордъ Пальмерстонъ настаивалъ, чтобы сумма, назначенная дономъ Пацифико, была уплачена сполна. Онъ принялъ за принципъ, что въ подобныхъ случаяхъ британскіе подданные имютъ право на возмездіе за нанесенныя обиды. Въ то время, когда шли переговоры объ этомъ предмет, возникло возмущеніе на іонійскихъ островахъ. Лица, считавшіяся зачинщиками возстанія, не могли быть подвергнуты судебному преслдованію, за отсутствіемъ положительныхъ доказательствъ ихъ виновности. Но такъ какъ дознано было, что цлью возмущенія было соединеніе этихъ острововъ съ Греціею, то Пальмерстонъ обратилъ претензію дона Пацифико въ орудіе для наказанія аинскаго правительства. Онъ потребовалъ, чтобы Еврею немедленно дано было полное удовлетвореніе, и когда это требованіе не исполнялось подъ разными предлогами, онъ отдалъ приказаніе британскому адмиралу захватить суда греческихъ купцовъ, на сумму, вдвое превышавшую ту, которая предъявлена была ко взысканію. Такая мра произвела всеобщее волненіе въ Европ. Франція предложила свОе посредничество въ этомъ дл и ея предложеніе было принято, съ тмъ однакожъ условіемъ, чтобъ она ограничилась только опредленіемъ суммы вознагражденія, не вдаваясь въ разбирательство относительно справедливости основнаго требованія обиженныхъ. Въ этомъ отношеніи Англія не допускала никакого посредничества, твердо ршившись настоять на своемъ, посредствомъ ‘морскаго разбоя’. Французскій агентъ дйствовалъ однакожъ совершенно противно этому условію, онъ началъ разсматривать вопросъ, имютъ-ли обиженные право требовать какого бы то ни было удовлетворенія. Греческое правительство пріободрилось и вздумало шутить съ англійскимъ. Немедленно изъ Лондона даны были приказанія продолжать захватываніе купеческихъ судовъ, пока вс требованія не будутъ удовлетворены. Министры Оттона снова подверглись униженію и французскій агентъ съ досадой возвратился въ Парижъ. Республиканское правительство Франціи считало себя оскорбленнымъ и вызвало изъ Англіи своего посланника — мра, которая, безъ сомннія, усилила ненависть Пальмерстона къ такому образу правленія. Наконецъ эти несогласія были устранены и французскій посланникъ чрезъ нсколько дней возвратился въ Лондонъ. Требованія Англіи были признаны справедливыми и посредничество Франціи въ дл вознагражденія обиженныхъ снова принято. Вопросъ этотъ однакожъ не могъ быть окончательно ршенъ безъ двухъ парламентскихъ дебатовъ, изъ которыхъ одинъ происходилъ въ верхней, а другой въ нижней палат. Графъ Дерби, въ рчи, исполненной колкости, которая съ давнихъ поръ доставила ему прозваніе ‘Скорпіона Стенли’, предложилъ въ палат пэровъ вотировать за неодобреніе дйствій правительства по иностранной политик. Престарлый маркизъ Лансдоунъ, защищавшій Пальмерстона, замтилъ, что въ палат общинъ, гд его благородный другъ самъ можетъ защищать себя, никто не осмлился бы сдлать такое предложеніе. Палаты раздлились, и несмотря на большинство голосовъ, осудившихъ министерство ‘пиратовъ’, руководимыхъ Пальмерстономъ, министры остались на своихъ мстахъ. Это скандалзное происшествіе, давно небывалое въ Англіи, занимало публику, гораздо больше, чмъ травля медвдей въ столичномъ парк, среди самаго города. Джонъ Россель защищалъ правительство на основаніи самой конституціи, обязанной покровительствовать британскимъ подданнымъ везд, гд они потерпятъ оскорбленіе. На этотъ аргументъ молодой Стэнли замтилъ, что ‘конституція никогда не смшивала покровительства съ разбоемъ и что право сильнаго не есть международное право’.

Споръ продолжался и во время его сэръ Робертъ Пиль въ послдній разъ обратился къ палат общинъ. Онъ говорилъ съ свойственными ему ловкостью и хладнокровіемъ и, похваливъ Пальмерстона офиціально, охуждалъ его политику, которая употребляетъ дипломатическія сношенія, какъ средство производить волненіе и неудовольствіе въ другихъ народахъ. ‘Дипломація’, замтилъ онъ, есть драгоцнное средство для сохраненія мира, орудіе, употребляемое образованными націями для отвращенія войны. Если вы станете прибгать къ ней съ тмъ, чтобъ растравлять раны и возбуждать противъ себя неудовольствіе другихъ націй, чтобъ затвать непріятныя переписки, подъ предлогомъ поддержанія какихъ-то предполагаемыхъ интересовъ Англіи, и чтобъ пользоваться случаями для раздора, — то это драгоцнное средство, это орудіе, употребляемое образованнымъ обществомъ для поддержанія мира, нетолько будетъ безполезно, но поведетъ къ непріязни и войнамъ’. Эти слова выражали мнніе, раздляемое многими Англичанами относительно политики не всегда ловкаго виконта.

За всмъ тмъ, окончательнымъ результатомъ этого замчательнаго пренія было совершенное торжество Пальмерстона и министерства, къ которому онъ принадлежалъ. При необыкновенно многочисленномъ собраніи, состоявшемъ изъ 574 членовъ, правительство имло на своей сторон большинство 46 голосовъ.

Между тмъ общественное мнніе было раздражено и недовольно, Джонъ Россель, съ обыкновеннымъ отсутствіемъ политическаго такта, еще боле содйствовалъ этому неудовольствію, вдругъ удаливъ своего стараго сослуживца отъ должности и тмъ едва не поставилъ его на сторон оппозиціи. Причиной несогласія, происшедшаго въ англійскомъ кабинет, служило coup d’tat, совершенное Пудовикомъ Наполеономъ въ декабр 1851 года. На другой день посл этого важнаго событія, 3-го декабря, графъ Валевскій, французскій посланникъ въ Лондон, имлъ продолжительную бесду съ лордомъ Пальмерстономъ, который при этомъ выразилъ свое удовольствіе направленію, принятому президентомъ республики для подавленія соціализма и анархіи. Въ тотъ-же самый день англійскій посланникъ въ Париж написалъ въ Англію письмо, прося инструкцій для руководства при новомъ порядк вещей. Лордъ Джонъ Россель немедленно собралъ членовъ государственнаго совта и тогда ршено было предписать министру, жившему во Франціи, продолжать т-же отношенія къ новому французскому правительству, въ какихъ онъ находился къ старому, и не вмшиваться въ вопросы, касавшіеся мстной внутренней администраціи. Норманби, не слишкомъ отличающійся своими талантами, безъ всякой надобности, сообщилъ эти инструкціи французскому министру и потомъ извинялся, что откладывалъ увреніе въ прежней дружб англійскаго правительства къ Франціи. Тюрго отвчалъ, что эта отсрочка не иметъ особой важности, такъ какъ онъ уже за два дня передъ тмъ получилъ извстіе объ искреннемъ одобреніи Пальмерстономъ поступка президента. Это замчаніе изумило лорда Норманби и затронуло его самолюбіе. Онъ написалъ письмо къ англійскому секретарю иностранныхъ длъ, прося объясненія по поводу этихъ ужасныхъ словъ французскаго министра, и немедленно получилъ отвтъ такого содержанія, ‘что Пальмерстонъ предпочитаетъ анархіи водвореніе во Франціи единства и порядка, боле согласныхъ съ интересами Англіи’. Между тмъ, подобное же требованіе объясненія поступило въ вдомство иностранныхъ длъ изъ бкингамскаго дворца и было передано секретарю главнымъ министромъ Росселемъ. На это требованіе Пальмерстонъ не спшилъ отвтомъ, по причинамъ, которыя отчасти можно угадать. Нмецкая партія при двор, пользующаяся покровительствомъ принца Альберта, супруга Викторіи, никогда не любила ни Пальмерстона, ни его политику. Передъ самыми событіями, о которыхъ мы упомянули, министръ иностранныхъ длъ получилъ письмо отъ имени королевы, написанное, по всей вроятности, ея супругомъ. Въ этомъ письм предлагалось не длать ни одного шага по дламъ иностранной политики, безъ одобренія ея величества, и не отправлять ни одной депеши, безъ предварительнаго ея прочтенія королевой. Пальмерстонъ общался слдовать этому правилу и объявилъ, что всегда имъ руководствовался. Это распоряженіе казалось ловушкой, данной въ руки главному министру, съ цлью поймать лукаваго секретаря. Джонъ Россель ни слова не говорилъ объ одобреніи coup d’tat Наполеона, сдланномъ безъ всякаго полномочія, но придрался къ тому, что Пальмерстонъ отправилъ свое, объяснительное письмо къ лорду Норманби, не представивъ этой бумаги ни королев, ни государственному совту. При этомъ онъ предложилъ оставить управленіе иностранными длами, и Пальмерстонъ сошелъ съ политической арены.

Еще до сихъ поръ нельзя знать съ полной достоврностью, вслдствіе какихъ придворныхъ интригъ ‘des Teufels Sohn’) былъ отставленъ отъ должности, свдній, распространяемыхъ съ ‘задняго крыльца’ двора мы имемъ на этотъ счетъ столько же, сколько и наши современники. Носилась молва, что отставка Пальмерстона была слдствіемъ вліянія, въ Виндзор, нкоторыхъ германскихъ дворовъ, преимущественно австрійскаго. Правда, два раза происходила горячая стычка, едва не окончившаяся публичнымъ скандаломъ между супругомъ королевы и лордомъ Пальмерстономъ, который возставалъ противъ принца, дозволявшаго себ читать и писать депеши отъ имени королевы. Другимъ доказательствомъ недружелюбныхъ отношеній между его высочествомъ и секретаремъ иностранныхъ длъ служитъ ругательный памфлетъ, появившійся назадъ тому нсколько мсяцевъ, подъ заглавіемъ ‘Der entlarvte Palmerston’ {Пальмерстонъ безъ маски. Отд. I.} и котораго авторомъ считается герцогъ Кобургскій, братъ принца Альберта. Какъ бы то ни было, уволенный министръ вскор отмстилъ своимъ прежнимъ сослуживцамъ. Онъ оставилъ должность въ декабр 1851 года, и 3-го Февраля слдующаго года собрался парламентъ и 20-го того же мсяца министры, въ свою очередь, должны были выйдти въ отставку, такъ какъ посл одной вотировки оказалось, что на ихъ сторон было одинадцатью голосами меньше противъ стороны ихъ противника, Пальмерстона. Дло шло о введеніи билля относительно устройства милиціи для внутренней защиты королевства. Мы находимъ любопытный и поучительный примръ дйствія британской конституціи въ ничтожномъ, повидимому, случа, который, однакожъ, произвелъ перемну министерства, а слдовательно и перемну политики этого оригинальнаго и могущественнаго государства. Предложенія Росселя озаглавлено было: ‘Билль объ измненіи законовъ относительно мстной милиціи.’ Лордъ Пальмерстонъ замтилъ, что, по его мннію, мстная милиція почти безполезна, а нужна общая милиція, которая бы переходила изъ одной части страны въ другую, и вслдствіе этого предложилъ выпустить слово ‘мстной’ изъ заглавія билля.

Тогда лордъ Джонъ Россель возразилъ, что такъ какъ министры не пользуются боле довріемъ палаты, то произойдетъ то, что обыкновенно бываетъ въ подобныхъ случаяхъ. Этимъ онъ хотлъ сказать, что намренъ выдти въ отставку, и дйствительно вышелъ. На самомъ дл главный вопросъ состоялъ не въ мстной или общей милиціи, по въ степени доврія и поддержки, какою пользуется министерство въ палат общинъ. Какъ бы ничтоженъ ни былъ разсматриваемый вопросъ самъ по себ, но министры неизбжно должны имть противъ себя большинство, если не находятъ доврія въ членахъ парламента. Безъ всякаго сомннія, Пальмерстонъ доказалъ, что такое недовріе существуетъ ко многимъ изъ приверженцевъ Росселя и д’Израэли и оппозиціи были сильны и еще боле усилились, вслдствіе присоединенія къ нимъ небольшой толпы прежнихъ приверженцевъ Роберта Пиля, между тмъ какъ радикалы, Брайтъ и его друзья, обыкновенно поддерживавшіе Росселя, въ этотъ вечеръ ему измнили. Пальмерстонъ на этотъ разъ ничего не выигралъ своей побдой, кром чувства торжества надъ лордомъ Джономъ. Лордъ Дерби, д’Израэли и ихъ партія образовали новое министерство, въ которое старались вовлечь и Пальмерстона, но напрасно. Онъ не занялъ никакой должности и оставался празднымъ, впрочемъ, въ двухъ или трехъ важныхъ случаяхъ поддерживалъ консервативное правительство. Министры, однакожъ, не въ состояніи, были удержаться на мстахъ доле нсколькихъ мсяцевъ. Финансовые планы д’Израэли подверглись сильнымъ нападкамъ со стороны Гладстона, послдователя Пиля, который своимъ мнніемъ помогъ министрамъ вступить въ должность, но при введеніи ихъ бюджета употребилъ свое удивительное краснорчіе на то, чтобы снова ихъ. уронить. Они были удалены и образовалось новое министерство изъ либераловъ и послдователей Пиля, подъ начальствомъ пре жняго политическаго противника Пальмерстона, лорда Абердина. Это министерство, по составу самыхъ разнообразныхъ мнній и людей разныхъ партій, было самое странное, какое такою встрчается въ англійской исторіи XIX вка. Начальникъ его представлялъ изъ себя что-то въ род настройщика разбитаго музыкальнаго инструмента, въ которомъ не было ни одного звука согласнаго съ другимъ. Вовремя мира, Абердинъ еще могъ кое-какъ дйствовать, но приближеніе войны было слишкомъ сильнымъ испытаніемъ для союза, состоявшаго изъ старыхъ враговъ и новыхъ друзей. Когда внутри министерства снова возникли зависть и соперничество между его членами, а извн бушевала злоба непріязненныхъ друг ъ другу партій и когда надъ Европой повисла страшная туча опасности, положеніе лорда Абердина сдлалось въ высшей степени затруднительнымъ. Его обвиняли въ малодушіи и называли ‘старой бабой, какъ будто можно было ожидать отъ него какой нибудь государственной способности. Убжденный, что война замедляетъ цивилизацію, онъ сначала старался отклонить ее, но потомъ, согласившись начать, продолжалъ ее изо всхъ силъ. За бдствія, постигшія британскую армію въ Крыму, нельзя впрочемъ обвинять администрацію лорда Абердина. Система управленія военною частью въ Лондон была долгое время въ запущеніи. Когда исторія откроетъ тайны кабинетовъ, тогда сдлается извстнымъ, что никто не настаивалъ на эту борьбу такъ сильно и никто не вступалъ въ нее такъ неохотно, какъ Абердинъ.

Несмотря на то, негодованіе націи по поводу событій въ Крыму, выраженное и усиленное въ печати, было такъ велико, что могло быть сдержано только отставкой министровъ. Здсь мы должны обратить вниманіе на другую особенность дйствія британской конституціи. Хотя пренію министерства содйствовали нападки со стороны оппозиціи, но оно совершилось не столько вслдствіе неблагопріятной вотировки, сколько вслдствіе непреложнаго общественнаго мннія, сосредоточившагося при подач голосовъ въ палат общинъ, по поводу предложенія, сдланнаго Ребкомъ, относительно изслдованія состоянія арміи. Слдствіемъ этого обстоятельства было то, что оппозиція не была приготовлена или не желала принять на себя отвтственности правительства обыкновеннымъ путемъ, какъ бы поступила она, еслибъ лордъ Абердинъ вышелъ въ отставку, по поводу пораженія, нанесеннаго какой либо партіей. Лордъ Дерби не могъ образовать министерства Тори, лордъ Россель былъ въ отсутствіи, по случаю несчастнаго посольства въ Вну и Берлинъ, гд онъ вздумалъ выказать себя самодуромъ, недостойнымъ имени Англичанина. Не оставалось ни одного человка, выдавшагося изъ толпы, который могъ бы сдлаться главою правительства, кром этого, ненавистнаго, ‘Teufels Sohn’, Пальмерстона. Онъ дйствительно не имлъ въ парламент такихъ благопріятелей, какихъ Россель имлъ сотню, которые готовы были бы вотировать въ его пользу, ради его самого, а не ради его мръ, не ради мира, войны или законодательства. Но Пальмерстонъ, хотя не былъ главой партіи, былъ силенъ своей популярностью и опять вступилъ въ должность главнаго лорда казначейства, несмотря на оппозицію со стороны придворныхъ, со стороны консерваторовъ, приверженцевъ Пиля и многихъ членовъ либеральной партіи, неодобрявшихъ его вншнюю политику. Среди самаго разгара крымской войны, онъ вступилъ въ должность и изъ прежняго пропагандиста мира вдругъ сдлался восторженнымъ ораторомъ будущихъ побдъ англійской арміи, на самомъ дл едва неумиравшей съ голоду подъ стнами Севастополя. Пальмерстонъ не въ состояніи былъ бы удовлетворить желанію народа, громко требовавшаго большихъ побдъ и меньшихъ неудачъ. Величайшее благодяніе, какое только могла ниспослать ему судьба при этомъ затруднительномъ положеніи, была надежда на миръ, которая скоро и сбылась. Дружеская связь между Лудовикомъ Наполеономъ и Пальмерстономъ, безъ сомннія, оказала обоимъ большую услугу.-Какая-то тайна скрывается въ этой дружб, которая такъ тсна, что не можетъ не имть вліянія на взаимныя формальныя отношенія между этими близнецами современной политики. Французскій императоръ поспшилъ заключить переговоры съ Россіей, потому что миръ для него въ это время былъ еще необходиме, чмъ для Англіи, которая всегда отличалась медленностью въ своихъ приготовленіяхъ къ войн и потому только, что успла поставить свою армію и свой флотъ на твердую ногу. Дружб Лудовика Наполеона суждено было впослдствіи повредить Пальмерстону. Между тмъ старый соперникъ главнаго министра Англіи былъ ловко устраненъ отъ должности, потому что принялъ въ Вн такія условія мира съ Россіей, на которыя не соглашался лондонскій кабинетъ.

Въ полдень 1-го Февраля 1856 года министрами Россіи, Франціи, Англіи, Австріи и Турціи бытъ подписанъ въ Вн, протоколъ, принимавшій за основанія мира условія, предложенныя австрійскимъ правительствомъ. Открылась конференція въ Париж, 25-го числа того же мсяца. На ней представителемъ британскаго кабинета, явился лордъ Кларендонъ, Онъ долженъ былъ употребить всю проницательность ума и твердость характера, чтобы перомъ добыть для Англіи то, чего не успла она добыть мечомъ. Русскіе и Французскіе дипломаты соединенными силами старались воспрепятствовать исполненію англійскихъ проэктовъ. Въ лиц Кларендона, однакожъ, Пальмерстонъ имлъ ловкаго и преданнаго посредника, который, длая уступки по нкоторымъ пунктамъ своей главной политической программы, выигрывалъ по другимъ. Переговоры эти происходили такъ недавно, что въ настоящее время нтъ надобности говорить о нихъ подробно. Безъ сомннія, тамъ въ первый разъ, въ вид очерка, набросанъ былъ планъ войны, имвшей цлью доставить Италіи независимость и единство, подъ управленіемъ Виктора Эмануила. Съ этихъ поръ отношенія между англійскимъ министромъ и Французскимъ императоромъ сдлались еще тсне, такъ что когда Наполеонъ III въхалъ въ Лондонъ, еще такъ недавно пріютившій его въ качеств бездомнаго скитальца, Пальмерстонъ подалъ ему ключи отъ старыхъ воротъ города и безотлучно находился съ нимъ въ Виндзор. Соединеніе Англіи и Франціи подъ однимъ политическимъ горизонтомъ, повидимому, ручалось 5а спокойствіе Европы и за прочное положеніе Пальмерстона, но событія на восток подготовили ему неожиданный ударъ. Въ Феврал и март 1857 года онъ подвергся жестокому испытанію во время знаменитаго пренія, происходившаго по поводу китайскаго вопроса. Вс полагали, что споръ окончится его паденіемъ. Разскажемъ самый ходъ этого дла. 8-го октября 1856 года въ Кантон возникли непріязненныя столкновенія между Англичанами и Китайцами, по поводу поимки, китайскимъ правительствомъ, лорхи, или маленькаго купеческаго судна, подъ названіемъ ‘Стрла’, плывшато подъ англійскимъ флагомъ. Главный коммисіонеръ Кантона, е (Yeh), не хотлъ вступить съ англійскимъ адмираломъ ни въ какіе переговоры, чтобъ уладить это дло. Тогда Англичанинъ прибгъ къ обыкновенному средству въ спорахъ съ Китайцами-заставить своего противника быть вжливымъ посредствомъ пушечныхъ выстрловъ. Англійское правительство оправдывало этотъ грубый поступокъ, ссылаясь на то, что Китаецъ нарушилъ трактатъ 1842 года. Оппозиція, однакожъ, увидла, что изъ этого дла можетъ возникнуть вредъ для правительства и выгода для нея самой. 24-го Февраля 1857 года, лордъ Дерби въ палат пэровъ предложилъ разобрать дйствія въ Кантон и обвинить министерство за то, что оно не сдлало выговора адмиралу, находящемуся въ Кита. Посл пренія, происходившаго дв ночи сряду, большинство объявило себя противъ мннія лорда Дерби. Въ то самое время (26 февраля), когда друзья Пальмерстона одержали это торжество въ верхней палат, подобное же предложеніе сдлано было въ нижней мистеромъ Кобденомъ, который вмст съ своими товарищами манчестерской партіи мира образовалъ огромный союзъ съ приверженцами партіи консервативной. Возникло жаркое преніе, продолжавшееся четыре ночи. Воинственная политика Пальмерстона, въ отношеніи къ мелкимъ европейскимъ державамъ, подробно разбиралась во время парламентскаго дебата, происходившаго по поводу греческаго вопроса. Этотъ споръ кончился торжествомъ министра и руководящаго имъ купеческаго класса. Въ настоящемъ случа, протестъ противъ воинственныхъ наклонностей Пальмерстона и противъ примненія, въ отдаленныхъ странахъ Азіи, принципа, выраженнаго въ его цитат ‘Civis Romanussum’ поддержанъ былъ 263 голосами противъ 247. По обыкновенному такъ называемому конституціонному порядку вещей, главный министръ, претерпвшій пораженіе при раздл голосовъ въ палат общинъ, прибгаетъ къ одному изъ двухъ средствъ, для выхода изъ ненормальнаго состоянія: онъ или слагаетъ съ себя свою должность, на томъ основаніи, что не пользуется довріемъ народныхъ представителей, или, предположивъ, что палата, при настоящемъ своемъ состав, не выражаетъ истинныхъ чувствованій народа, предлагаетъ распустить парламентъ и обратиться къ ршенію общественнаго мннія посредствомъ новаго избранія членовъ. Полагаясь на любовь Англичанъ ко всякой борьб и на ихъ симпатію къ отваг, министръ вврилъ судьбу своего правленія новому избранію и надялся вновь пріобрсти значительное большинство. Результатъ оправдалъ его ожиданія. Партія мира была на время уничтожена: Кобденъ, Брайтъ и Мильнеръ Джибсонъ (Gibson) потерпли пораженіе и лишились своихъ мстъ въ палат общинъ. Новый парламентъ, собравшійся 7 мая, объявилъ себя ршительно противъ манчестерской лиги, такъ что Пальмерстонъ нкоторое время пользовался огромной популярностью и былъ на дл неограниченнымъ диктаторомъ британской имперіи. По едва онъ занялъ свое мсто по правую сторону спикера, какъ пришло страшное извстіе, что въ Индіи вспыхнуло возстаніе, грозившее отпаденіемъ этой страны отъ англійской метрополіи. Этому непредвиднному несчастію тмъ трудне было помочь, что оно совершилось внезапно и что сцена происшествія была слишкомъ отдалена отъ мста, главнаго правленія. Но что было возможно для устраненія бдствія, предпринято было немедленно. Войска, подъ предводительствомъ способныхъ генераловъ, отправлены были на помощь, и, вмст съ британскими резидентами въ Индіи, выказали себя достойными самой лучшей награды, какая только можетъ быть дана храбрости и постоянству. Возмущеніе свирпствовало отъ мая до октября и Англія оставалась въ неизвстности, чмъ оно кончится, пока не были взяты Дельги и Лкно (Lucknow), и не обезпечено за королевой Викторіей господство надъ древней имперіей великаго Могола. Затруднительное состояніе главнаго министра, повидимому, кончилось и его правленіе казалось твердымъ боле, чмъ прежде. Но вдругъ 14-го января 1858 года совершено было несчастное покушеніе Орсини на жизнь императора Французовъ. Тогда Пальмерстонъ, при всей его ловкости въ подобныхъ случаяхъ, очень неудачно споткнулся о дружбу Лудовика Наполеона.

Ужасъ, будто бы возбужденный въ немъ этимъ покушеніемъ, заставилъ его опромтчиво согласиться на требованіе французскаго министра — предложить въ парламент законъ о надзор за эмигрантами, живущими въ Англіи. Билль этотъ при первомъ прочтеніи былъ принятъ значительнымъ большинствомъ, но вдругъ нкоторыя лица узнали, что онъ былъ слдствіемъ происковъ французскаго министра и тайныхъ сношеній Пальмерстона съ Парижемъ. Гордость націи, уже возмущенная обидными рчами нкоторыхъ французскихъ полковниковъ, вспыхнула яркимъ пламенемъ при такомъ извстіи. Газеты подняли ропотъ, палата общинъ все боле и боле проникалась патріотическимъ негодованіемъ и при второмъ чтеніи билля лордъ Пальмерстонъ пораженъ былъ большинствомъ девятнадцати голосовъ. Онъ сложилъ съ себя должность, вмст съ своими сослуживцами. Неожиданному его паденію содйствовали два члена партіи мира, Джибсонъ и Брайтъ, снова занявшіе свои мста въ палат общинъ. Переворотъ этотъ произошелъ 19-го Февраля 1858 года. Лордъ Дерби и д’Израэли сдлались министрами и либералы перешли на сторону, оппозиціи. Надо замтить, что паденіе Пальмерстона совершено было посредствомъ союза Джона Росселя съ радикалами, предводительствуемыми Брайтомъ и Джибсономъ, съ послдователями Роберта Пиля, во глав которыхъ былъ Гладстонъ, и съ консерваторами, находившимися подъ предводительствомъ д’Израэли. Поэтому положеніе Тори, вступившихъ въ должность, было въ высшей степени ненадежно, такъ какъ оно завислъ отъ людей, не чувствовавшихъ никакой политической симпатіи къ партіи, которой сами же доставили власть. Бывшій главный министръ, въ продолженіе своего quasi диктаторства дозволилъ себ раза два или три забыть свою прежнюю ласковость и привтливость, располагавшія въ его пользу палату общинъ. Нсколько членовъ выразили свое неудовольствіе на поводу его надменности и запальчивости, и во время роковаго раздленія голосовъ, 19 Февраля 1858 года, соединились съ врагами Пальмерстона, чтобъ наказать и унизить его гордость. Въ продолженіе пятнадцати мсяцевъ онъ въ холодной тни оппозиціонныхъ скамеекъ размышлялъ объ урокахъ, данныхъ ему судьбой и народомъ, никогда не любившимъ на своей земл шпіонства. И не напрасно: онъ снова сдлался ласковымъ и привтливымъ со всми, постепенно опять сталъ сближаться съ Джономъ Росселемъ и старался забыть недавнюю ссору и вспомнить старую дружбу. Радикалы скоро почувствовали неудовольствіе по поводу своего союза съ консерваторами и когда д’Израэли, въ угожденіе имъ, предложилъ билль о парламентской реформ, они только осмяли эту мру, слишкомъ отзывавшуюся романтизмомъ. Такая перемна въ расположеніи либеральной партіи рано начала проявляться во время засданій 1859 года. Когда предложено было второе чтеніе билля о реформ правительства (21-го марта), лордъ Джонъ Россель предложилъ неодобреніе этой мры. Ршеніе парламента было отложено на нкоторое время и посл пренія, происходившаго въ продолженіе нсколькихъ ночей, предложеніе относительно измненія билля было принято большинствомъ 39 голосовъ. Тмъ не мене министры не слагали съ себя своихъ должностей. Слдуя примру Пальмерстона, лордъ Дерби предложилъ королев распустить парламентъ и прибгнуть къ новымъ выборамъ. Но билль д’Израэли о реформ не могъ произвести въ народ энтузіазма и новые выборы не усилили министерства въ палат общинъ. Посл собранія новаго парламента, существованіе консервативнаго привительства продолжалось только вслдствіе несогласія, возникшаго между членами оппозиціи. Для устраненія этого несогласія принимались различныя мры и наконецъ 2-го іюня въ залахъ Виллиса, близъ сквера Сентъ-Джэмсъ, собрался огромный митингъ изъ трехъ сотъ либеральныхъ членовъ, имвшій цлью соединеніе враждовавшихъ сторонъ либеральной партіи. Результатомъ начатыхъ такимъ образомъ переговоровъ было присоединеніе радикаловъ къ лорду Джону Росселю, вслдствіе общанія билля о либеральной реформ, и примиреніе Пальмерстона съ этимъ бывшимъ его врагомъ, посредствомъ общанія предоставитъ послднему завдываніе длами иностранной политики. Между тмъ начало итальянской войны, сильно взволновавшее умы Англіи, и нелпое поведеніе Дерби, не прямо, но очень ясно высказавшаго свою симпатію къ австрійскому правительству, окончательно уронили ^министерство въ общественномъ мнніи. Когда возстановлено было согласіе между предводителями обихъ сторонъ и ихъ приверженцами, въ парламент, существовавшемъ еще только одну недлю, открылись дйствія противъ министерства предложеніемъ измненія въ адрес, сдланномъ въ отвтъ на рчь королевы. Этотъ поступокъ имлъ цлью доказать, что министры не пользуются довріемъ палаты. Предложенное измненіе поддержано было большинствомъ 13 голосовъ. Лордъ Дерби и его товарищи сложили съ себя свои должности и Пальмерстонъ снова сдлался первымъ лордомъ казначейства и главнымъ министромъ Англіи. Этотъ выборъ былъ принятъ холодно, общество чувствовало, что Пальмерстонъ не удовлетворяетъ народнымъ желаніямъ, что онъ, нкогда измнившій Сициліи и бросившій Венецію на произволъ судьбы, не можетъ съ честію поддержать италіянскій вопросъ, но за неимніемъ боле видной дипломатической способности должно было уступить обстоятельствамъ. Война между Сардиніею и Австріей) вспыхнула почти къ удивленію консервативныхъ министровъ, которые до самаго открытія непріязненныхъ дйствій увряли парламентъ, что не предвидится никакого нарушенія мира. Они, очевидно, не пользовались довріемъ Лудовика Наполеона, который замтилъ ихъ расположеніе къ Австріи. Внское правительство было такъ поражено отставкой Дебри и назначеніемъ Пальмерстона, что, говорятъ, оно поспшило войной и велло своимъ войскамъ немедленно вступить на сардинскую территорію, какъ только узнало объ ожидаемой перемн въ англійскомъ министерств. Такимъ образомъ Пальмерстонъ снова пріобрлъ власть въ критическій моментъ и пошелъ рука объ руку съ Наполеономъ III… Когда послдній наносилъ одинъ ударъ за другимъ Австріи, министръ Англій восторгался успхомъ своего союзника, но когда императоръ 3-го декабря отмежевалъ себ Савою и ницу, высаживая одинъ полкъ за другимъ въ Римскія владнія, Пальмерстонъ молчалъ или отдлывался пустыми фразами на сомннія парламента и тревожные вопросы націи. Правда, онъ не противорчилъ публичному объявленію Джона Росселя, что Англія должна искать другихъ союзниковъ, онъ не препятствовалъ, но скоре способствовалъ собранію корпуса волонтеровъ и постройк крпостей, справедливо считавшихся признакомъ недоврія къ Франціи, но вс эти демонстраціи были крайне вялы, уклончивы и недостойны британскаго могущества. Этого мало, Пальмерстонъ допустилъ вмшательство французскаго флота въ дло Гаеты, и тмъ навлекъ на себя громкій ропотъ Англіи. Эта двоедушная и близорукая политика ловкаго виконта ясно показала, что онъ, при всхъ средствахъ и силахъ націи, не способенъ былъ овладть ходомъ событій, въ которыхъ первая роль безъ сомннія принадлежала Англіи.

Въ сирійскомъ вопрос, лордъ Пальмерстонъ, всегда опасавшійся Французскаго и русскаго вліянія на восток, выказалъ больше сочувствія къ Друзамъ, чмъ къ христіанамъ, но онъ предложилъ наказать главныхъ виновниковъ кровопролитія, съ цлью предупредить вмшательство Франціи. На кризисъ въ австрійскихъ длахъ онъ сравнительно смотритъ съ равнодушіемъ, такъ какъ никогда не чувствовалъ глубокой любви къ правительству этой страны. Едва ли онъ питаетъ боле рсположенія къ Пруссіи. Въ борьб ея съ Даніею по поводу Шлезвига-Гольштейна, онъ безъ сомннія приметъ сторону Датчанъ. Но постоянное его убжденіе и отличительный характеръ его иностранной политики заключается въ необходимости твердаго союза между Англіей и Франціей. Естественно, что такая мысль преобладала въ продолженіе восемнадцати лтняго мирнаго правленія Лудовика-Филиппа, когда Пальмерстонъ велъ борьбу протоколовъ съ Тьеромъ и Гизо и въ столкновеніяхъ съ ними впервые пріобрлъ извстность на дипломатическомъ поприщ. Тогда Англія и Франція имли общіе политическіе интересы, содйствуя развитію въ Европ конституціонныхъ началъ. Но теперь, когда Франція управляется на основаніи совсмъ другихъ началъ, — теперь странно видть, что Англія желаетъ быть въ такомъ же тсномъ союз съ этой державой, какъ во времена мирнаго правленія Лудовика-Филиппа. Однакожъ, оно дйствительно такъ. Эта мысль составляетъ, повидимому, ide fixe Пальмерстона. До сихъ поръ этотъ союзъ былъ насильственной теоріей дипломаціи и современемъ угрожаетъ столь же насильственнымъ разрывомъ. Анклія это чувствуетъ, и потому военныя приготовленія все еще продолжаются на обоихъ берегахъ британскаго канала. Люди, заглядывающіе впередъ, предвидятъ, что политика Пальмерстона заведетъ въ такія сти, изъ которыхъ выпутаться будетъ очень трудно…

Но вопросъ, наиболе затрудняющій въ настоящее время правленіе Пальмерстона, заключается въ разрыв соединенныхъ штатовъ Америки. Виконтъ всю свою жизнь былъ ревностнымъ поборникомъ уничтоженія рабства, и потому питаетъ сильное сочувствіе къ свернымъ провинціямъ. Но съ другой стороны значительная часть промышленнаго богатства Англіи находится въ совершенной зависимости отъ торговли хлопчатой бумагой, составляющей предметъ производства южныхъ штатовъ, которые, отдляясь отъ союза, стараются склонить на свою сторону Англичанъ уничтоженіемъ въ своихъ портахъ всхъ таможенныхъ пошлинъ. До сихъ поръ Англія устояла противъ всхъ искушеній и продолжаетъ поддерживать сверные штаты, защищающіе свободу. Такое поведеніе, конечно, длаетъ честь министерству и мы надемся, что британская нація, ради нсколькихъ мшковъ хлопчатой бумаги, не станетъ на сторон рабовладльцевъ. Это было бы послднимъ униженіемъ Англіи и самымъ отвратительнымъ лицемріемъ ея министра.

Мы разсмотрли подробно политическую карьеру одного изъ современныхъ дятелей эпохи. Изъ нашего очерка можно видть ясно, что у Пальмерстона никогда не было строгихъ принциповъ и руководящихъ идей. Онъ шелъ вмст съ теченіемъ вншнихъ событій, и если успвалъ ловко примняться къ нимъ, то никогда не становился выше ихъ и не управлялъ ими. Какъ администраторъ, онъ обладаетъ тактомъ, навыкомъ, быстрымъ соображеніемъ и отличной памятью, по какъ государственный человкъ, онъ не могъ сообщить своей дятельности никакого отличительнаго характера, ничего полнаго и цлаго. Это одинъ изъ тхъ серединныхъ умовъ, которыхъ вліяніе и власть создается случаемъ и обстоятельствами, но не внутренней силой человческаго генія. Между Пальмерстономъ и Питтомъ, управлявшимъ Англіей во времена Наполеона I, существуетъ странный контрастъ. Питтъ чрезвычайно рано созрлъ и преждевременно умеръ, Пальмерстонъ поздно сдлался политикомъ и теперь также силенъ и свжъ, какъ и прежде. Первый былъ главнымъ министромъ двадцати четырехъ лтъ, второй только сорока лтъ заявилъ политическое честолюбіе и отличился, какъ предводитель въ парламент, когда ему уже минуло пятьдесятъ. Дла онъ ведетъ съ такимъ умньемъ, какого и надо ожидать отъ человка, всю свою жизнь занятаго угожденіемъ собственнымъ интересамъ.

Онъ, безъ сомннія, не иметъ качествъ придворнаго человка. Извстно, что королева Викторія глядла въ потолокъ, когда благородный виконтъ проходилъ мимо нея во время выхода при двор. То было нсколько лтъ назадъ, теперь министръ и его королева находятся въ лучшихъ отношеніяхъ другъ къ другу. Лудовикъ-Филиппъ не могъ терпть англійскаго секретаря иностранныхъ длъ. Даже Изабелла, королева испанская, для которой онъ сдлалъ столько добра, удалила отъ своего двора его посланника, сэра Генри Бульвера. Единственная милость, которой добивается Пальмерстонъ, состоитъ _въ благосклонности и симпатіи преобладающаго класса въ Англіи.

Личный недостатокъ Пальмерстона заключается въ чрезвычайной безпечности, заставляющей его дйствовать опромтчиво въ длахъ важныхъ, и въ излишнемъ довріи къ собственному уму, пренебрегающему совтами другихъ. Въ частной жизни онъ пріятный собесдникъ и добрый хозяинъ въ отношеніи къ своимъ фермерамъ. Онъ живетъ умренно и любитъ физическія упражненія. Путешественникъ, посщающій его домъ въ Бродлендахъ, можетъ видть высокую конторку, за которой долго работалъ лордъ. Подл нея находится скамейка, на которой въ порядк расположены нсколько шляпъ и коллекція перчатокъ различнаго рода: для прогулокъ пшкомъ, для верховой зды и для занятій въ саду или въ парн, гд хозяинъ, обыкновенно, самъ отмчаетъ деревья, назначаемыя для срубки. Пальмерстонъ отличный здокъ, не дале, какъ въ прошломъ году, семидесяти шести лтъ отъ роду, онъ прозжалъ верхомъ передъ обдомъ двадцать миль. Онъ средняго роста, все еще держится прямо и отличается эластической походкой. Черты его рзки, губы толсты, вся наружность носитъ на себ печать боле ирландскаго типа, чмъ англійскаго.

Р. ГАРРИСОНЪ.

‘Русское Слово’, No 3, 1861

ЛОРДЪ ПАЛЬМЕРСТОНЪ

Читайте также: