Литературные плоды бессонницы. Сочинение барона Александра Боде, Белинский Виссарион Григорьевич, Год: 1845
Время на прочтение: 3 минут(ы)
В. Г. Белинский. Полное собрание сочинений.
Том 9. Статьи и рецензии 1845—1846.
М., Издательство Академии Наук СССР, 1955
44. Литературные плоды бессонницы. Сочинение барона Александра Боде. Санкт-Петербург. В тип. военно-учебных заведений. 1845. В 8-ю д. л., 20 стр.1
Это — другое дело! С ними церемониться нечего. Это книга ископаемая, допотопная! Помилуйте, да кто же теперь решится прочесть книжонку, которую кому-то вздумалось накропать от бессонницы? И кто теперь пишет от бессонницы? От бессонницы не пишут, а читают плохие книги и славянофильские журналы.2 Теперь пишут от потребности что-нибудь высказать, а не то — из денег или из самолюбия, но и в последних двух случаях всегда говорят, что пишут оттого, что просится наружу мысль, что не дает покоя излишество таланта… А барон Воде изволит писать от бессонницы, да еще стихами, да еще какими — чудовищными! Барон Боде признается в предисловии к своей книжке, что он не знает русского языка: верим, потому что предисловие написано безграмотно, он говорит, что это ему, как иностранцу, никогда не учившемуся русскому языку, извинительно: согласны! Но ведь это было ему извинительно пока он писал статьи по части сельского хозяйства: дельность и полезность их содержания, если б они были действительно дельны и полезны, могла бы заставить забыть неизящество их слога, но чем же извинится барон Боде перед здравым смыслом в том, что, не зная русского языка, принялся писать стихи на этом языке?— Уж не бессонницею ли? Вот как пишет барон Боде русскою прозою: ‘Притязания на изящность слога я не мог иметь, потому что не родился в России (т. е. родился не в России) и никогда не обучался русскому языку, а всё, что знаю из этого языка, есть плод самоучки, подкрепленная памятью и слухом’. Не только не лучше этого, но гораздо хуже пишет барон Боде стихами, вот образчик его мастерства из пьесы ‘На новый год’:
Еще прошло мерило века (?),
Уж сорок и четвертый год
Столетия, для человека
С душой, преважный период.
Какие видели премены
Мы в политических делах!
Как Г(г)идры пали, низложенны,
Как сила распадалась в прах.
Мы падшу видели гордыню
Колосса Запада, и как,
Предавшись наперед унынью,
Торжествовал потом русак!
и прочее, всё в таком же роде и тоне. Когда писаны эти стихи? Конечно, во времена Тредьяковского и под его руководством?— Нет, в 1845 году!.. Зачем они писаны?— А вот послушайте г. сочинителя:
Случается иногда, что в часы бессонницы или одинокой прогулки, когда мысли бродят без определенного предмета, вдруг представляется стих, другой, относящиеся к интересному предмету, от нечего делать приклеишь один стих к другому, по мере того, как развивается план задачи, и нечаянно составится из этого нечто целое, которое по какому-то невольному самолюбию положишь при первом досуге на бумагу, таким образом случилось мне написать некоторые безделки, я показал их знакомым, которые их похвалили и изъявили желание, чтобы я отдал их в печать, предполагая, что эти стишки понравятся и многим другим, тем более, что они имеют нравственное направление: вот что меня побудило представить их публика, не для того, чтобы их судили, потому что’ мое самолюбие не простирается до того, а просто для того, что меня уверяют, что могу этим доставить другим удовольствие: — дельные замечания я всегда готов принять с благодарностью, держась старинной пословицы — век живи, век учись.— Ежели по прочтении их иной мне пожелает спокойного сна, то и за это останусь благодарным, ибо весьма тягостно лежать по нескольку часов в постели без сна, и гораздо легче спать, нежели стихи сочинять, а на критику, происходящую от одного природного зуда критиковать, я не стану отвечать, а помолюсь усердно, о восстановлении здравия несчастных, одержанных этим зудом.
Так ступайте же, мои деточки, по белому свету и приветствуйте от моего имени признательною улыбкою каждого, кто примет вас радушно, а ежели вам кто станет делать гримасы, то улыбайтесь также, только, с другим выражением, спросите его, чем он сам отличился на этом скользком поприще, и ступайте дальше.
1. ‘Отеч. записки’ 1845, т. XLI, No 8 (ценз. разр. 30/VII), отд. VI, стр. 77—78. Без подписи.
2. Имеются в виду ‘Москвитянин’ и ‘Маяк’.