Дйствительнаго Статскаго Совтника, Ордена
Св. Анны Кавалера и Лейпцигскаго ученаго Собранія Члена,
Въ удовольствіе Любителей Россійской Учености
Вольнаго Россійскаго Собранія при Императорскомъ
Въ университетской Типографіи у Н. Новикова.
КАЩЕЙ, лихоимецъ.
ИСАБЕЛЛА, ево племянница.
ДОРАНТъ, ея любовникъ.
ЛЕАНДРъ, другъ ево.
КЛАРА, служанка Исабеллина.
ПАСКВИНъ, слуга Дорантовъ.
Дйстіе въ Москв, въ Кащеевомъ дом
Ни ково нтъ, и спросить не у ково, дома ли онъ, или нтъ. Что етова скучняе! шатайся у презрнной твари въ передней: а я и у большихъ бояръ шататься по переднимъ комнатамъ не привыкъ. Иныя таскаяся по прихожимъ большихъ господъ, и то уже ставятъ себ честію, что они вхожи къ нимъ. И лутче мн быти въ закут господиномъ, нежели въ королевскомъ дом истопникомъ.
Съ едакимъ обычьемъ не много доброва наживешъ на свт.
Не вс вельможи раболпства требуютъ: къ нашему въ Россіи щастію, ето примчено, что самыя доступныя люди, исключая малое число, были не горды: а гордились и гордятся только т, которыя думаютъ о себ, что они доступны, или паче показываютъ то: а въ прямомъ дл они сами передъ другими какъ простолюдины ползаютъ. Постучимся: нтъ ли тамъ ково.
Не длай етова: не попадися въ бду.
Въ какую бду?
Кащей подумаетъ то, что мы пришли нему красть, и запишетъ явочное челобитье.
Ето правда, хотя онъ и безграмотенъ,
То то ябднику и нарядъ.
Правду ты сказалъ. Въ другихъ мстахъ ябдники и стихотворцы всхъ протчихъ людей грамотняе, а у насъ они по большой части ни аза не знаютъ: и ежели число ябдниковъ и стихотворцовъ не уменшится, такъ я думаю, что вс наши манифактуры въ бумажныя преобратятся. О ежели бы кто объ етомъ предложилъ! вить ето не бездлица и кром излишняго употребленія бумаги, что ябдник людей разоряютъ, а худыя стихотворцы языкъ нашъ портятъ.
Однако видно, что намъ здсь ночевать. Мн право прискучилося уже Кащея такъ долго дожидаться: а прохаживаться здсь тсно.
Поди же да проходися по улиц, и отнеси отъ меня письмецо.
Къ кому?
Я самъ етова не знаю.
Изрядное посольство! поди: Богъ знаетъ куда! отнеси: Богъ знаетъ кому!
Послушай: раза три видлъ я въ маскарад двицу, а, кто она и какъ ее зовутъ, етова я не допытался, она мн сказать о себ не хотла: сказала только, что у нея есть дядя правнучетной, которой ей по сиротству и по нещастію вмсто отца, и что она въ маскарады тайно, и то на самое краткое время отлучается, по тому что онъ ее въ двкахъ засадить хочетъ, и опасается, что бы кто не полюбилъ ее и не сталъ на ней свататься, и что ради тово онъ ей не только въ маскарады здить не дозволяетъ, да и къ окошку подходить запрещаетъ: а ето она объявила мн бывъ уже въ послдній разъ въ маскарад, и объявила мн, видя мое къ себ почтеніе и прилпленіе, во вс мои съ нею свиданія: и по открытіи взаимнаго влюбленія, которое такъ просто и естественно было, что она о моей истинной склонности не усумнилася, сказала мн, что она мн хотя и вритъ, но будучи зависаема отъ дяди, къ вчному союзу со мною согласиться не можетъ, а ко временному ни когда не склонится, свою честь и самой жизни предпочитая, и не объявивъ мн своево имени, сказала только, что живетъ она въ етой улиц, и что около сего времени будетъ въ окошко смотрть, по чемъ мн узнати, гд она живетъ и кто ея дядя, а узнавъ то, чтобъ я искалъ случая войти въ ево домъ и свататься. А кто я, ето она знаетъ, такъ ты пойди и отнеси къ ней отъ меня ето письмецо, чтобы етова часа не пропустить, а мн видно что здсь замшкаться, что я предвидлъ, и ради того то и ей письмецо заготовилъ.
Улица ета долга, и двушекъ въ ней много: да и не узнаешъ издалека, кто двка, кто баба.
Что теб до тово, баба она или двка, отдай прекраснйшей, которую ты въ окошке увидишъ.
Намнясь читалъ я исторію, что нкогда было кому то дано яблоко съ надписью, чтобы онъ его вручилъ прекраснйшей, и что предстали предъ нимъ во три богини на судъ, которую онъ предпочтетъ и что онъ предпочелъ ту, которая ему за то помогла украсть прекрасную отъ мужа жену, за которое ево предпочтеніе другія дв богини такъ осердилися, что городъ отца ево безъ остатка. сожгли, такъ боюся, чтобъ другія на етой улиц живущія женщины не сожгли той улицы, гд мы жительство имемъ, а меня бы какъ виновника тово пожара не взяли въ полицію.
Конечно не ошибешся. Пріятнйшія глаза, узенькія брови, продолговатой носъ, какъ ангелъ — — —
Читалъ я притчу, какъ нкогда по страстному описанію соколъ ошибся. А соколъ между птицъ гораздо знатняе, нежели Пасквинъ между людей, такъ мн ошибиться еще легче, разв ты не знаешъ тово, что чмъ которая тварь знатняе, тмъ она и почтенняе, а слдовательно и умняе, вить не знатность отъ ума, да умъ отъ знатности зависаетъ, и что не умъ человка украшаетъ, да чинъ, не умамъ люди кланяются: кланяются чинамъ. А притчу объ ошибк сокола я знаю наизустъ, вотъ она:
Когда то соколу сова другиней стала:
И сь нимъ какь равная по воздуху летала:
И говорить ему: я дтокъ воспитала:
Так ты любезный кумь не трогай ихъ,
И береги еще и оть другихъ:
Храни ихъ, хоть они со мною, хоть за очно:
Я ихъ теб,
Вручаю какъ себ,
И опишу ихъ точно:
И стала красоты ихъ класти на веки,
Съ примсомъ пудь пяти пристрастныя любови:
Умильныя глаза, орлиныя носки,
Сокольи брови:
Какъ ангели они?
Пожалуй ихъ храни,
А я теб кума и нын и на предки.
На завтр видитъ ихь соколъ: сидять совята:
Сказалъ: не кумушки моей сидятъ рабята,
Т будто ангели, а ето чертенята,
Конечно ето дтки
Какой ея сосдки,
И здлаль изъ цыплятъ онь ужинъ безъ наседки.
Соколъ ошибся да ужинъ себ етою получилъ ошибкою: а я опасаюся, чтобы за ошибку, кто изъ меня не здлалъ себ ужина: и когда мн и руки и ноги переломаютъ, такъ мн въ чужемъ пиру похмлье будетъ, теб готовятся поцлуи, а мн можетъ быть готовится дубина.
Когда ты въ окошк увидитъ красавицу, такъ ты въ слухъ мимоходящимъ о мн спроси: не знаетъ ли кто такова то человка: и ежели она въ окошко смотритъ, такъ она конечно теб объявится, что то она: а чтобъ теб и тогда не ошибиться, такъ ты мало по малу доведи до тово, что ты къ ней письмо отъ меня имешъ. Можно узнать по обстоятельству рчей, да другая же не къ ней назначеннова письма и не приметъ.
Какая причина теб писать, вить ты ее видлъ, такъ ты то о чемъ пишешъ и переговорить могъ?
Она какъ молнія сверкала во глазахъ моихъ съ такой же красотою и съ такой же и скоростію, опасаяся кмъ нибудь быти примчена, что она въ маскарад.
Отдавать ли ето письмо, кром ее кому, ежели она для принятія каково вышлетъ?
Ежели она прикажетъ теб, чтобы ты отдалъ, такъ отдай.
Какъ же ты мн, къ кому ни пошлешъ, черезъ людей ихъ говорить не приказываешь: я де къ господамъ, а не ко слугамъ ихъ моихъ слугъ посылаю.
Здсь другое обстоятельство.
Да не написалъ ли ты чево такова, что ей можетъ колкимъ показаться?
Я ево еще не защипнулъ, такъ теб прочту. Вынимаетъ письмо и читаетъ. Не имя времени вамъ изъясниться въ маскарад, изъясняюся сими строками: я васъ люблю паче жизни моей: зная то отъ васъ самихъ, что и я вамъ не противенъ, и что вы хотите выйти за меня, прошу васъ, дайте наставленіе какъ ето дло начать, и могу ли я гд нибудь о томъ съ вами переговорить: а вчно меня заразивъ постарайтеся и вчною быть моею любовницею. Складываетъ письмецо: а между тмъ двушка дома того выходнтъ, такъ онъ сложенное письмецо кладетъ себ въ карманъ.
Дорантъ, Пасквинъ и Клара.
Господинъ Кащей приказалъ вамъ сказати, что онъ скоро васъ до себя допуститъ.
Я уже и такъ давно здсь дожидаюся.
Мы ето вс видли какъ вы пришли, однако онъ иметъ нужду крайнюю и перебираетъ чотки. Ужъ онъ нсколько разъ ихъ перебралъ, и не много добирать осталося.
Уже по полудни пятой часъ, такъ кажется теперь не молитвы время.
Мы по чоткамъ не молимся, да деньги считаемъ, въ которыхъ молитвахъ и ваше имя у нево не рдко поминается.
О ежели бы какъ можно скоряе былъ я изъ ево молитвенника исключенъ: и что бы во здшнемъ дом вчно мое не поминалося имя!
Не вс наши желанія къ лутчему клонятся, не желайте етова, что бы ваше имя въ нашемъ не поминалося дом.
Конечно, двушка, етова я желаю.
А я желаю, чтобы ето Ваше желаніе не исполнилось.
Изрядное желаніе! Съ такими людьми, каковъ твой господинъ, худое знакомство.
Да вить онъ въ етомъ дом не одинъ живетъ.
Конечно она въ нево влюбилася! Шепчетъ Доранту потомъ то же въ ухо, а онъ вынявъ платокъ, выдернулъ то сложенное письмецо съ платкомъ и уронилъ. А Клара подняла. Слышанъ голосъ: Пожалуй ко мн.
Спсивъ господинъ Вашъ, дожидайся ево въ псредней, будто вельможи, а онъ по тому только вельможа, что у нево много денегъ и торгуетъ лихоимствомъ, за которое по малой мр достоинъ онъ каторги. Нещастлива ты двушка, что едакому служишъ господину.
Я ево племянницы, а не ево, и служу ей. А ежели бы ево была, такъ бы я давно удавилась. Я думаю, что другова едакова гнуснова человка на свт нтъ, и удивляюся какъ ево по ето время громъ не убьетъ. Я получаю все отъ госпожи своей, а ево люди въ мясодъ питаются протухлою ветчиной, а въ посты толокномъ.
Ето что за причина, скажи мн двушка, что на вашихъ нкоторыхъ людяхъ блыя кафтаны съ черными заплатами?
Кащей охотникъ до пгихъ лошадей, такъ онъ и любимыхъ у себя служителей такъ одваетъ.
Ты въ шутку говоришъ, а я не въ шутку спрашиваю.
Какая шутка! у нихъ кафтаны изорвалися, такъ на починку блыхъ кафтановъ, сошитыхъ ради того, чтобы ихъ мыть было можно, далъ онъ имъ за неимніемъ блова сукна, старой свой черной камзолъ: а когда они докладывали ему, что черныя заплаты на блыхъ кафтанахъ не красивы, такъ онъ имъ точно такъ отвчалъ: когда мои воронопгія лошади въ карет красивы, такъ и воронопгія слуги красивы будутъ: а на пересмшниковъ нчево смотрть: у насъ де и свтъ на томъ стоитъ только что другъ друга пересмхаютъ.
Какая чудная у нево карета, и какая скаредная ливрея.
Въ етой карет здилъ ево ддъ, такъ онъ говоритъ будто онъ ее держитъ за диковинку: а нын етотъ рыдванъ выкрасилъ ево стряпчій, дворецкой и камердинеръ своими руками: а по тому что они съ роду ни чево не крашивали, такъ стараяся здлать ево зеленымъ, выкрасили ево такою краскою, которая еще и названія не иметъ. А ливрея ета длана еще ко свадьб ево, сорокъ лтъ уже тому: а нын выворочена: нын де, говоритъ онъ, такой доброты суконъ не вывозится. И надваютъ лаки т кафтаны только тогда, когда онъ вызжаетъ, а дома ходятъ они въ такомъ платьи, какъ бобыли въ деревняхъ, исключая пгихъ ево офиціантовъ, которыя красили ево карету.
Почтенной человкъ!
А къ друзьямъ своимъ возитъ онъ на именины: зимою мерзлой платвы, рыбы по три: а лтомъ даритъ онъ именинниковъ и именинницъ рпою, хреномъ и кочнами капусты.
Какая ето подлость.
Онъ себя такъ не называетъ: а говоритъ то, что у нево вс лутчія фамиліи въ сундук, по тому что они у нево деньги занимаютъ и подписываютъ на крпостяхъ имена свои.
Вотъ еще какая гордость !
Даетъ себ титло великороднаго.
Едакой!
Ужь нын по постамъ и мясо зачалъ сть.
Едакой !
Намнясь подарилъ онъ пріятеля не мерзлой уже платицей, привезъ ему въ карман убитова сырова цыпленка, да и самъ половину убралъ, а ето было въ пятницу.
Модной человкъ!
Въ другой домъ привезъ онъ артишокъ, а не хренъ уже, и хотлъ такъ же половину подарка убрать: а не въ никогда артишоковъ чудь было не подавился.
Туда бы и дорога.
Поставилъ у себя передъ дворомъ столбъ: ежели продаетъ когда сно, или овесъ, или какія другія деревенскія припасы, такъ прибиваетъ на етомъ столб цыдулки, что то то, или то то продается.
Конечно быть ему самому у столба, и имти на себ цыдулку: преступникъ законовъ и лихоимецъ.
А когда его товары станутъ торговать, такъ ради тово, чтобы не обманули ево, выходитъ онъ самъ за ворота, и слушаетъ какъ торгуютъ: а сверьхъ того, самъ переторговываетъ товары свои, какъ посторонній, чтобы цну возвысить.
Едакая свинья, достойнали господскова имени!
Крестовому изъ деревни своей священнику даетъ онъ за всенощну по три копейки, и подноситъ ему, ежели всянощна съ акафистомъ, еще по чарк водки: а естьли безъ акафиста, такъ тогда и водки нтъ. А молебны заставляетъ онъ такъ пти, чтобы многимъ угодникамъ вдругъ, хотя бы и Спасу притомъ, и ради тово ежегодно торжествуетъ онъ праздникъ Всхъ Святыхъ боле всхъ праздниковъ: всмъ де Святымъ я здлаю угожденіе одною свчею. Днемъ лампады у нево предъ образами не зажигаются: а горятъ они ночью вмсто нощниковъ.
О мерзавецъ! не слыханной мерзавецъ! думаю, что твоей душ и во ад мста не будетъ.
Что ето я съ тобою такъ заговорилась.
Не постижимы судьбы! сверчки и тараканы ни какой пользы естеству не приносятъ, на что они созданы? но то еще не столько удивительно, отъ нихъ только мерзость, черти то, ябедники и лихоимцы на что созданы? А едакова скареднова лихоимца, каковъ Кащей, в на свт не бывало. Чудно ето, что о ево лихоимств по сіе время при Двор незнаютъ. Со всхъ лупитъ по двенатцати, по пятнатцати процентовъ, и вс молчатъ, будто какъ бы заимодавцы въ непристойной врности ему присягали. Не опасаются ли они, чтобы ихъ не назвали доводчиками. Ежели опасаются, такъ надобно молчать и видя вора, разбойника и предателя своего отечества. По етому и машейниковъ не надобно ловить: а Кащей всхъ машейниковъ гаже.
Кащей, Дорантъ и Пасквинъ.
