Лицемры.
Лицемры.
М.
——
Лицемеры, Каченовский Михаил Трофимович, Год: 1817
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Боало говорилъ, что въ каждыя пятьдесять лтъ, даже въ каждыя пять лтъ, надлежало бы Сочинять по одной новой комедій на лицемровъ. Разумется, что Боало говорилъ такъ о лицемрахъ своего отечества, по етому судить можно, что ихъ тамъ было очень много въ золотой вкъ Французской словесности. Но никогда не видано, какъ замчаетъ извстный Пустынникъ Антенской улицы, такого множества лицемровъ какъ въ наше время, вся разница только въ томъ, что прежде лицемріе было постояннымъ званіемъ, между тмъ какъ теперь оно есть роль въ обществ. Ету роль играютъ, пока требуютъ того обстоятельства, и бросаютъ въ ту самую минуту какъ они перемнились. Лицемріе походитъ на характерный костюмъ, которой надвается только на случай маскерада и до окончанія сего увеселительнаго собранія. Въ наше время лицемpie принимаетъ на себя вс личины, даже самыя ненавистныя. Есть лицемры, присвоивающіе себ даже порочныя качества, которыхъ они совсмъ немютъ.
Между безчисленнымъ множествомъ видовъ лицемрія самой опаснйшій есть — притворство добродушія, и въ етомъ никто не можетъ сравниться съ несравненнымъ нашимъ Варакушкинымъ. Любезные читатели! хотя дло идетъ о Французскихъ лицемрахъ, однакожъ вы не станете удивляться, нашедши здсь Русскіе звуки: вы тотчасъ догадаетесь, что вамъ предлагается лицемріе въ отечественномъ костюм.
Кажется, сама Природа какъ будто бы нарочно приготовила его для етой роли, одаривъ его такою наружностію, которой онъ обязанъ большею частію своихъ успховъ. Варакушкинъ высокъ ростомъ, иметъ большой открытой лобъ, лице румяное и круглое, въ словахъ его и тлодвиженіяхъ нтъ ничего принужднаго, онъ искрененъ и даже грубъ, если хотите, отъ простоты сердца, увидвши васъ издали, онъ бжитъ къ вамъ опрометью, хватаетъ васъ за руку, не жметъ ее, a давитъ, и трясетъ такъ, что вы бойтесь, какъ бы онъ вамъ ее не вывихнулъ. На всякой вашъ вопросъ онъ иначе не отвчаетъ, какъ начавши словами: признаться вамъ чистосердечно… Варакушкинъ недосадитъ вамъ ни какими церемоніями, отъ него не бойтесь ни похвалъ, ни привтствій, съ нимъ обходитесь безъ чиновъ, ето, настоящій квакеръ. Онъ терпть не можетъ ласкательства, а вразсужденіи вжливости онъ говоритъ, что истинная вжливость въ сердц. Имете ли до него какую надобность, ‘онъ совершенно во всемъ на васъ полагается, именно потому что самъ въ длахъ ничего неразуметъ,’ и для того отсылаетъ васъ къ своему коммиссіонеру, къ человку самому корыстолюбивому и бездушному крючкотворцу. Кошелекъ Bapакушкина всегда къ вашимъ услугамъ, и отъ того обыкновенно вы въ немъ ничего не находите. Не будучи въ состояніи ссудить Васъ изъ своего кармана, онъ по крайней мр предлагаетъ вамъ ту усерднйшую услугу, что отсылаетъ васъ къ одному честному ростовщику, y котораго и самъ онъ въ случа нужды беретъ деньги. Теперь спрашивается: отъ чего при такомъ откровенномъ характер добраго Варакушкина нтъ ни одного приятеля, нтъ знакомаго, которой бы нежаловался на его обманы? Отъ того, признаться вамъ чистосердечно, что Варакушкинъ есть совсмъ не то на самомъ дл, чмъ онъ кажется, подъ непритворною наружностію, подъ личиною благодтельнаго грубіяна скрываетъ онъ низкую душу, холодное сердце и умъ самой коварной. Ето Тартюфъ искренности.
Верзилкинъ есть образецъ Тартюфовъ другаго рода, которыхъ съ нкотораго времени появилось великое множество, ‘Вс блага міра полагаетъ онъ въ умренномъ достатк, добродтель почитаетъ онъ возможною только въ состояніи, чуждомъ гражданскихъ и всякихъ другихъ обязанностей по дламъ службы, честолюбіе, какого бы оно свойства ни было, въ его глазахъ есть не что иное, какъ источникъ безпокойства, нужды и всякихъ бдствій. Надобно только послушать, что говоритъ онъ о выгодахъ умренности, объ удовольствіяхъ домашней жизни! Какъ превосходно онъ доказываетъ, что ‘благопріятство Двора непостоянне всего на свт,’ и что ‘никакъ не должно полагаться на дружбу вельможъ, a и того мене на ихъ признательвость!’ Сколько у него свидтельствъ изъ Епиктета, изъ Сенеки:, изъ Монтаня, которыми онъ подтверждаетъ столь новыя истины! Если кто-нибудь замчаетъ противуположность между правилами его и поведеніемъ, если кто либо говоритъ ему вопреки, что нтъ въ столиц ни одной передней, сколько нибудь значительной, въ которой бы его невидали ежедневно,— не бываетъ ни одной аудіенціи у Министра, при которой бы и онъ не находился, — не бываетъ ни одного собранія, гд бы и онъ не являлся въ плать, богато вышитомъ шелками или золотомъ, нашъ Верзилкинъ тотчасъ представляетъ множество прекрасныхъ причинъ, совершенно-оправдывающихъ такую несообразность, и всегда оказывается, что непобдимая потребность одолжать ближняго влечетъ его въ сія мста, столь отвратительныя для его склонностей и характера. Давно уже началъ я подозрвать мудраго, кроткаго Верзилкина, давно уже началъ думать, что онъ дурачатъ легковрныхъ, наконецъ совершенно открыла мн глаза шутка сыгранная имъ съ Добровымъ, которой недавно самъ разсказалъ мн о своемъ приключеніи. Слышавъ очень часто отъ Верзилкина, что онъ въ большомъ довріи у знатныхъ, что пользуется имъ единственно для другихъ, имющихъ нужду въ его помощи, Добровъ приходитъ къ нему однажды поутру и открывается въ желаніи своемъ занять одно мсто, оставшееся празднымъ посл умершаго чиновника, не утаилъ отъ него сопряженныхъ съ сею должностію выгодъ, и разсказалъ ему обо всхъ ея отношеніяхъ. Верзилкинъ общался тотчасъ похлопоталъ, и сдержалъ слово, началъ стараться о мст, и получилъ его… для себя.
Я предложилъ только дв фигуры, слегка нарисованныя, но всякой догадается, сколько могло бы въ ету раму войти портретовъ еслибъ какой нибудь искусный живописецъ взялся съ подлинниковъ нарисовать нсколько другихъ Тартюфовъ нравственности, политики, философіи и словесности.
[Каченовский М.Т.] Лицемеры: [Памфлет] / М. // Вестн. Европы. — 1817. — Ч.92, N 5. — С.66-70.